Текст книги "Всё вышло из-под контроля (СИ)"

Автор книги: Girl on the Darkness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Все вышло из-под контроля. ==========

Сверкают витрины и стенды,

Там мумии на картинках.

Бежать от них в секонд-хенды

И на блошиные рынки.

– Шицзе? – Вэй Ин подкрадывается к сестре, пытаясь остаться незаметной и в то же время уведомить её о своём присутствии, – что ты делаешь, шицзе?

У Цзян Яньли на лице никакие эмоции, кроме наигранной улыбки, не проскальзывают. Она умело прячет их за спокойным тоном и плавными движениями, которыми сейчас рефлекторно перебирает волосы своей шимэй*. У Вэй Ин длинные черные волосы, заплетенные в хвост, когда большинство девушек носит их распущенными. Возможно, это как-то связано с тем, что она заклинательница. А-Ин не может дать честного ответа на этот вопрос: нравится ей, ну и всё.

Мадам Юй, кстати говоря, долго не хотела обучать свою приемную дочь заклинательскому искусству. Может, видела черты Цансэ-саньжэнь, когда Вэй Ин бралась за меч и защищалась. Те же эмоции на лице, та же походка, тот же взгляд. Жена главы ордена Цзян признавалась себе, что не хочет, чтобы её воспитанница закончила так же, как мать. Да, Вэй Ин чересчур взбаломошная, да, она не может усидеть на месте, да, ей надо всюду заглянуть, везде оставить свой след, да, концентрация внимания у Вэй Ин хуже некуда, но у неё есть все задатки стать прекрасной заклинательницей.

Унаследствованные от матери черты.

Сама того не подозревая, А-Ин – уменьшенная копия Цансэ.

Мадам Юй её недолюбливала, считала странной и даже ненормальной в каком-то смысле. Но Цансэ была близкой подругой Цзян Фенмяня. Они втроём, вчетвером с Чанцзэ, помогали друг другу на ночных охотах, через столько прошли вместе…

Цансэ однажды спасла мадам Юй жизнь.

Именно поэтому женщина считала своим долгом воспитать её дочь.

Неугомонность и настойчивость – одни из тех черт, которые переняла от Цансэ Вэй Ин, сейчас не могли ей позволить сидеть, сложа руки. Она пыталась заглянуть в небольшой лист, который шицзе почему-то прятала от неё.

Цзян Яньли умела красиво рисовать. С раннего детства служанки, подруги её матери, обучали девочку всему, что должна уметь будущая госпожа Цзинь: ещë до рождения судьба А-Ли была предрешена. И пусть её отношения с женихом можно было смело считать натянутыми, никто из взрослых не унывал: дети они есть дети, повзрослеют и поймут, что к чему, а если не поймут – стерпится-слюбится, тем более брак детей мадам Юй и госпожи Цзинь очень важен и для политических целей, восстановления тесных отношений с орденом Лань Лин Цзинь.

А-Ли умела красиво рисовать. Она выводила каждую мельчайшую деталь, то и дело недовольно хмурясь и стирая тонкий карандаш. Красивое лицо человека, изображенного на листе, Вэй Ин могла узнать из тысячи.

Цзинь Цзысюань.

Жених её любимой шицзе, тот, кто своим равнодушием делал ей так больно, тот, с кем старшей сестренке придется связать жизнь! Бесчувственный павлин, с которым А-Ин и А-Чэн не подалили с первой встречи! Он явно недостоин того, чтобы Яньли так трепетно рисовала его, мучилась над рисунком того, кто порвет его при первой же возможности!

– А-Ин, ты не так поняла, – попыталась объясниться А-Ли, но Вэй Ин гневным голосом перебила её:

– Почему ты рисуешь его? Неужели ты любишь этого идиота? Шицзе не может быть настолько глупа! Я расцарапаю его красивое личико при первой же возможности, – шипела она, – будет знать, как обижать тебя!

– А-Ин, не надо, – примирительно улыбнулась Цзян Яньли, – матушка правильно говорила, глупо думать что-то о будущих отношениях, когда нам всего лишь по тринадцать лет.

– Это не глупо! Никогда не глупо! И я всё-таки заставлю его страдать за тебя, – пообещала шимэй, выхватывая рисунок из рук Яньли, – ты очень красиво рисуешь, но почему ты рисуешь именно его?

Вэй Ин одиннадцать. Она не знает, что такое любовь, она далека от таких понятий по типу «сердцу не прикажешь». А-Ли десятый раз повторяет это себе, расслабленно вздыхает, объясняя:

– Если ты любишь человека, неважно, за что ты его любишь и любит ли он тебя. Однажды ты поймешь это, А-Ин, вот увидишь, когда немного вырастешь.

Вэй Ин фыркает и задирает свой маленький носик.

– Я никогда никого не полюблю, кроме тебя, А-Чэна, мадам Юй и дяди Цзяна!

– А-Ин, любить – это немного другое значение. Ты ещё маленькая, тебе не понять, – А-Ли поднимается, потому что уже надо уходить на обед, – но надеюсь, что тот, кого ты полюбишь, не будет ледяной глыбой.

Не хочется жестов эффектных,

Комфорта или престижа,

А искренних отношений,

Пусть уязвимей, но ближе.

Вэй Ин четырнадцать. Она вспоминает слова шицзе про ледяную глыбу и усмехается: как же иронично вышло.

Лань Чжань, тот, с кем её хотят связать узами брака, второй нефрит ордена Гу Су Лань, идеально подходит под это определение. Золотистые глаза ничего не выражают, а апатично рассматривают окрестности Юнмена, иногда цепляясь взглядом за Вэй Ин. Белые одежды только подчеркивают холодность и отстраненность. А-Ин от разочарования готова чуть ли не плакать.

Влюбляться в кого-то и выходить замуж не входило в её планы, она мечтала стать прославленной заклинательницей, как мама, а может даже и лучше, увековечить своё имя так, чтобы о ней говорили и после её смерти. Мечтала о том, как будет присматривать за детьми А-Ли и А-Чэна, если уж тот найдет себе спутницу жизни, но о своих даже не думала.

И вот внезапно, словно гром среди ясного неба, мадам Юй заявила ей о помолвке. Вэй Ин сначала не поверила, удивленно хлопая глазами, после чего непривычно робко спросила, не шутка ли это. Чуть не получила Цзыдянем, зато убедилась в том, что нет.

То, что мадам Юй не желала ей повторения судьбы Цансэ, Вэй Ин поймёт чуть позже.

А что надо сделать, чтобы не повторилось самое ужасное, что могло случиться? Отдать девочку в надежные руки, конечно же!

(А-Ин обещает себе, что точно сбежит из Гу Су, если слухи о трех тысячах правилах окажутся правдивыми).

– Лань Чжань, ты любишь лотосы?

Она смеётся, как смеётся шицзе. Ничто не выдает фальшивые нотки, разве что слишком уж растянутая улыбка. Вэй Ин не хотела показаться незнакомцу хмурой тучкой, быть которой ей предрекало настроение, пыталась раскрыть лучшие свои черты. Цзян Яньли нравилась её улыбка. Поэтому А-Ин вела себя непринужденно, то и дело срываясь с места и подбегая к пруду, где цвели лотосы.

– У вас в Гу Су тоже они растут? – не дождавшись ответа на первый вопрос, девушка задаёт второй.

– Нет.

Вэй Ин внутреннее ликует – краткий ответ всё же удалось выбить, это радует. Пока им разрешили побродить вдвоём по окрестностям Юнмена, надо насладиться этим моментом. Вэй Ин вдыхает свежий воздух в себя прежде чем решается завести разговор, точнее, продолжить его.

– А правда, что в Гу Су три тысячи правил? И все надо соблюдать, чтобы не наказали? У вас и правда всё так сурово?

А-Ин пытается прочесть эмоции на лице собеседника. Раньше ей казалось, что она неплохо умеет это делать, но сейчас поняла, что в её обществе все в большинстве случаев доверяют ей. А эта ледяная глыба просто безразлично следила за происходящим! Даже не отвечая на вопросы!

Ну и как с таким разговаривать?

Вэй Ин тут же вздрагивает.

Им же ещё пожениться придется. Прожить всю жизнь вместе. Любящей пары из них точно не получится.

***

– Ну и как он тебе? – спрашивает Яньли с искренним интересом в голосе.

– Ты не утопила его в пруду? – складывает руки на груди Цзян Чэн.

– А-Ин, что случилось?

Вэй Ин хочет ответить, но почему-то не может. Кажется, что она вот-вот заплачет. А-Ли, причитая на «этих юношей», обнимает шимэй и ласково воркует над ней. Цзян Чэн отворачивается, провожая недовольным взглядом уплывающую лодку.

У него есть две прекрасные сестры, и он считает, что их никто не достоин.

– Как подумаю, что мне придется всю жизнь провести с ним, невольно начинаю представлять себя мертвой, – жалуется Вэй Ин, рукавом утирая уголки глаз, – он даже не хочет со мной разговаривать! За это время, что мы провели вдвоём, я задала кучу вопросов и получила всего лишь один ответ!

– И какой он был? – спрашивает Цзян Чэн.

– «Нет», – пытаясь переделаться под Гусуланьскую манеру разговора, отвечает А-Ин. Выходит совершенно не похоже.

Не зная, что ответить, брат с сестрой переглядываются в растерянности. Помолвка – дело серьёзное, помолвка свободолюбивой Вэй Ин – серьëзней некуда.

И как эта солнечная девочка сможет выжить в ордене Гу Су Лань, где всё запрещено?

– Может, в следующую вашу встречу он будет смелее, – неуверенно говорит Цзян Чэн, – а если нет, я…набью ему лицо, вот!

Вэй Ин с Цзян Яньли синхронно начинают смеяться.

– Спорим на то, что если Лань Чжань не оттает в следующую встречу, ты подправишь ему личико, – шутит А-Ин, но Цзян Чэн уверенно заявляет:

– Спорим.

Влекут непреодолимо,

Парализуют волю.

Пройти невозможно мимо,

Всё вышло из-под контроля.

Комментарий к Все вышло из-под контроля.

*шимэй – младшая сестра по ордену, мне так шицзе объяснила, спасибо шицзе хд

Fleúr – «Всё вышло из-под контроля», я тут только гетных ВанСяней вижу хд

========== Будь моим смыслом ==========

Я рисую жёлтых ящериц, розовых змей,

Безумные облака, в них поющих сирен.

За окном становится небо темней,

Но небо в моих руках, на гладкой поверхности стен.

Судьба Цзян Яньли была предрешена еще до её рождения. Она должна была выйти замуж за наследника ордена Лань Лин Цзинь, потому что их матери дружили и дали друг другу обещание, что дети будут близки друг другу. Вот только что-то пошло не так, и сам Цзинь Цзысюань особым желанием связать жизнь с девой Цзян не горел. Как сказать – особым. Не горел вообще.

Почему-то всем казалось, что у Цзян Яньли самая обычная, ничем не примечательная внешность, а сама девушка не горела желанием выделяться или краситься до такой степени ярко, что можно было подумать, что она собой не является. Заклинательницы из А-Ли тоже не вышло. Именно поэтому все презрительно фыркали, гадая, какая же ужасная пара из неё и прекрасного Цзинь Цзысюаня получится.

Вэй Ин противно об этом думать. До ужаса противно. Её щицзе – самая лучшая, самая прекрасная девушка во всей Поднебесной, просто это люди глупы. Они не в состоянии поднять голову выше земли и своих стереотипов, дабы взглянуть на истинную красоту. Цзян Яньли – самая прекрасная девушка. И на этом всё.

Вэй Ин же наоборот считали красивой и умелой заклинательницей. Однако, её тоже побаивались, невольно сравнивая с Цансэ-саньжэнь, бессмертной заклинательницей, что спустилась с горы в мир живых. Саму Цансэ побаивались, а Вэй Ин, раз уж на то пошло, в меньшей степени опасались. Однако, даже учителю Ланю порой становилось не по себе от мыслей девушки.

– Почему никто ещё не пробовал изучить тёмную энергию? Кто знает, может, она не так опасна, как все думают?

Когда их с Цзян Чэном отправляли на обучение в Гу Су, Цзян Яньли дольше всех прощалась с ними. До этого момента они всю ночь напролет провели на улице, разговаривая обо всём на свете. И, конечно же, затронули тему второго нефрита ордена Гу Су Лань.

– А-Чэн, ты правда набьешь ему лицо, если он будет холоден ко мне? – невинно хлопая глазками, вгоняла его в ступор сильнее с каждым словом Вэй Ин.

Два года прошло с их единственной встречи, и больше они не встречались. У них был шанс, когда учителю Ланю зачем-то понадобилось посетить Юнмен, но А-Ин, как назло, заболела, пила тёплые напитки и жаловалась на жизнь шицзе.

– Больно надо было, – узнав, что жених тоже приезжал, отвернулась к окну она, демонстрируя равнодушие.

На самом деле поговорить бы было неплохо. Вопрос был вот в чем – станет он с ней говорить, или же нет?

В общем, горевала по столь незначительному поводу Вэй Ин относительно недолго. А на следующий день и вовсе забыла. Вспомнила только два года спустя, когда их с шицзе ждал целый год расставания.

Цзян Чэн уже и думать забыл о том, что наговорил так давно. Но слова Вэй Ин позволили ему это вспомнить. Теперь перед ним стояло сложное решение – притвориться, что он забыл, или же взять волю в кулак и дать обещание?

«Стремись достичь невозможного», – девиз Юн Мена. А значит, побеждает второй вариант.

– Пусть только попробует, – высокомерно заявляет он.

– Павлина мы с тобой покалечим вместе, – уже строила планы Вэй Ин, но, поймав слегка укоризненный взгляд шицзе, пообещала, – только если он скажет что-то плохое про тебя, пусть только попробует – и он труп.

А-Ли хотела бы сказать, что лучше все решать мирным путём, но для её брата и шимэй такое правило явно не сработает. Оставалось лишь обойтись коротким вздохом.

– Давайте обойдемся без трупов.

– Конечно, без трупов! – синхронно закивали Вэй Ин с Цзян Чэном.

Прямо в такт друг другу. Так они обычно делали, когда сумасшедшая идея проходила в две головы одновременно. Цзян Яньли уже начала думать, как будет стоять над могилой своего несостоявшегося мужа.

Эти горы, эти реки, покрытые льдом,

Я их назвала в твою честь, небо закрыла метель.

Раскалённое выйдет солнце потом,

Здесь будут цветы и лес, скоро начнётся апрель.

В Гу Су Вэй Ин не нравится. Слишком всё правильно. Слишком чисто, даже воздух кажется стерильным. Люди, все, как на подбор, улыбчивые, радостные, в такой клетке из трёх тысяч правил умудряются чувствовать себя счастливыми.

Им показывают стену, на которой начертены эти правила. Вэй Ин сомневается, можно ли тут дышать.

Нет, не её тут место, явно не её! Она такая свободолюбивая, ей просто не выжить! Всего лишь год, да и то он покажется ей сущим адом, а тут – целую жизнь!

Вэй Ин думает, как бы подбить этого Лань Чжаня разорвать помолвку.

Ладно бы, любили они друг друга, так ведь и поговорить нормально не могут, все это плавно перерастет в монолог Вэй Ин!

Новость об их помолвке почему-то ещё не разлетелась среди юных заклинателей. Это не может не радовать. Вэй Ин и Лань Чжань ведут себя как совершенно чужие друг другу люди, не боятся, что кто-то что-то им скажет насчет этого. Вэй Ин получает безмолвное право пить «Улыбку Императора» и самозабвенно нарушать правила, не думая о том, что в другой ситуации ей могли бы напомнить, чьей женой она будет.

Лань Чжань… Лань Чжань действительно чужой ей человек, с момента пребывания Вэй Ин в Гу Су они даже двумя словами не перекинулись.

Другие адепты его странным считают, перешептываются между собой, слухи распространяют. И Вэй Ин понимает, что ей действительно все равно. Говорят и говорят. Она не вздыхает по нему, как вздыхает А-Ли по павлину, не рисует прекрасные портреты с его изображением.

Наверное, она ещё маленькая, и ей рано думать о подобном.

Вэй Ин нужно веселье, вино, разговоры с юношами, крепкая дружба, зародившаяся в юные годы, но не больше. Потребности любить нет. И она задорно подбивает Хуайсана, крайнего в любой ситуации, сходить за «Улыбкой Императора», заигрывает с адептами и терпит укоризненные взгляды Цзян Чэна. Он знает, но молчит.

Потому что никакой Второй Нефрит, как бы его не расхваливали и не превозносили, не может быть достоин его сестры.

Пока слухи о помолвке не разлетелись среди заклинателей и адептов, А-Ин может чувствовать себя свободной, хоть и странно это в такое время.

Если бы её выдавали замуж за любимого ею человека, Цзян Чэн смирился бы с этим.

Если бы этот человек подходил ей по характеру, Цзян Чэн радовался бы за неё.

Если бы этому человеку он мог вверить жизнь Вэй Ин, Цзян Чэн был бы на седьмом небе от счастья.

Избитое «если бы» легко отпадает перед реальностью – Лань Чжань на Вэй Ин даже не смотрит, а если и смотрит, то как на последнюю девушку в своей жизни, до которой ему нет дела.

Цзян Чэн ещё сильнее хочет вставить ему мозги на место.

Потому что Вэй Ин – прекрасная девушка, великолепная заклинательница, тот, кому повезёт связать с ней жизнь, должен ежедневно благодарить Небеса за такой шанс.

За такими мыслями проходит месяц в Гу Су. В их жизни ничего особо не меняется до одного дня, когда Вэй Ин всё-таки ловят на нарушении правил и заставляют переписывать их.

Три. Тысячи. Гребаных. Правил. Переписывать.

Не Хуайсан пытается её поддержать, ободряюще улыбается. Цзян Чэн делает вид, словно всё знал наперед и был прав, это сама А-Ин его не послушала. Вэй Ин смеётся. Беззаботно, как смеялась и до этого. Словно ничего не происходит – для неё, возможно, действительно ничего особо серьезного не происходит.

– Ну не станут же они следить за тем, как я это делаю? Перепишу их в одиночестве… – наивно мечтала она, пока не подошла ближе к комнате.

Хуайсан поправил её:

– Дева Вэй, В-вы тут не одни.

Вэй Ин поднимает взгляд – и всë внутри переворачивается, внутренности скручиваются в тугой узел, а дышать становится невозможно. Как будто кислород взяли и отняли. Резко так, без предупреждения.

Лань Чжань? Ну он-то что делает?

Среди многих адептов Гу Су старик Лань выбрал именно его!!!

Вэй Ин так и хочется выть на весь мир из-за этой несправедливости.

Глупо же было со стороны Лань Цижэня сажать их за правила вместе! Они же по логике должны относиться друг к другу более лояльно, потому что через несколько лет их ждет свадьба. Но, видимо, он просчитал это. Или же наоборот – понял, что Лань Чжаню нет до Вэй Ин никакого дела, и для него она лишняя.

Тем не менее, девушка придумывает себе новое увлечение.

– Лань Чжань, погода такая хорошая! Неужели тебе не нравится это солнце? Ах, оно прекрасно! Почему ты не обращаешь внимание?

– Лань Чжааань, мне скучно, давай хотя бы поиграем во что-нибудь.

– Ты здесь, чтобы переписывать правила, – наконец сдают нервы второго нефрита. Он похвально держался целых два дня. Вэй Ин победного усмехается, – вот и делай то, что тебе сказали.

– Неужели это интересно – делать то, что тебе говорят? Мне вот нет, – капризно заявляет она, складывая руки на груди, – я не понимаю, как вы живёте здесь. Так много правил, это же так ужасно…

Вэй Ин – это воплощение Лань Чжаня, точнее, его темной стороны.

Она и не знает, насколько его лицо – маска.

Не проявлять к объекту обожания слишком много внимания.

Быть сдержанным в своих чувствах даже с избранником.

И ещё правил сто, как надо вести себя с возлюбленной.

Лань Чжаню нравится Вэй Ин – весёлая, энергичная девушка, лучше солнца в кромешной темноте. Но быть с ней он не может. Её сущность не совместима с его сущностью.

Таким образом они лишь будут медленно убивать друг друга.

– Привыкай, – отстраненно бросает он.

Если бы Лань Чжань отбросил бы эти чертовы правила, он был бы ей другом, опорой, поддержкой.

Если бы Лань Чжань был чуть настойчивей, Вэй Ин бы не заставляли связывать с ним браком.

Так или иначе, он делает её несчастной.

– Я не хочу жить в Гу Су, – говорит она, стряхивая пыль со страницы одной старой книги, – стоит выразить свое мнение – и ты труп.

Лань Чжань понимает её, как никто другой.

Но ему остается молчать.

Пожалуйста, будь моим, пожалуйста, будь моим смыслом,

Мы одни на целой земле, в самом сердце моих картин.

Целый мир придуман, целый мир придуманных истин,

Я нуждаюсь в твоём тепле, я хочу быть смыслом твоим.

Комментарий к Будь моим смыслом

Эм ну эм тут типо контраст персонажей и недораскрытие чувств, я обещаю, что дальше будет интереснее… Спасибо, что терпите меня❤

========== Паранойя~ ==========

Я не могу оставить тебя в покое,

И не могу перестать постоянно сниться.

Не специально я стала твоей паранойей,

Даже не знаю как это могло получиться.

Больше от своего молчаливого соседа Вэй Ин не добивается ни слова, поэтому идёт на крайние меры: по-тихому ночью заимствует у Хуайсана книжечки с веселыми картинками. И вновь думает о том, как же весело среди адептов, а не девушек, которые в большинстве случаев не заклинательницы. Вэй Ин не знает, как ей смогли разрешить обучаться с ними на равных правах – либо помог дядя Цзян, либо она сама действительно достойна подобного.

Хуайсан так стушевался, когда она в первый раз попросила его показать, что он так высматривает в книжечке, вспоминает Вэй Ин с довольной улыбочкой на лице. И думает о реакции такого правильного Лань Чжаня. Вот не хотят взрослые помолвку разрывать, заставят их еще страдать во взрослой жизни… А кому это надо? Правильно – никому. Любящей пары из них точно не выйдет. Поэтому им придется взять инициативу в свои руки. Так как эта ледяная глыба, как А-Ин прозвала своего жениха, на решительные меры, видимо, не способен, придется делать всё самой.

Покажет она ему эти картинки, доведёт до белого каления, а там и до какой-нибудь ссоры недалеко. Вэй Ин старательно училась у мадам Юй обижаться по мелочам. Пусть мадам Юй об этом не знала. Вэй Ин так-то очень неконфликтная и довольно приятная в общении, но проявить свою темную сторону тоже может.

Так вот, план на разрыв помолвки есть. Свадьба в её планы никаким боком не входит, Вэй Ин уже насмотрелась на любовные страдания шицзе – незаметные, но ощутимые ей, – и твёрдо решила, что без этого жить можно куда счастливее.

– Дева Вэй, а если это ему понравится? – робко спрашивает Хуайсан, все ещё стыдливо пряча глаза от осознания того, что А-Ин узнала про его увлечения.

– Не неси чушь, он же такой пра-авильный, – растягивая последнее слово, Вэй Ин показывает всё своё раздражение, – надеюсь, в обморок не упадет, ха-ха.

Цзян Чэн недовольно смотрит на неё.

– Если тебя выгонят из Гу Су, можешь не жаловаться.

– За такое еще никого не выгоняли! – протестует Вэй Ин.

– Потому что никого вообще не выгоняли, – напоминает ей брат.

– Значит, дева Вэй будет первой, – нервно хихикает Хуайсан.

Вэй Ин бы проткнула своего друга его же веером насквозь. Но веера в руках нет. Да и проткнуть им нельзя, наверное, просто такая нелепая смерть почему-то кажется Вэй Ин красивой. Так, стоп. Откуда у неё в голове эти мысли?

Почти переписав правила, она решается на такой отчаянный шаг.

– Лань Чжань, смотри, это правда красиво? – невинно спрашивает Вэй Ин, открывая ему книгу и показывая.

Она вновь благодарит Хуайсана за то, что он подобным увлекается. Хотя быть единственной девушкой среди юношей, которые подобные картинки рассматривают, немного не по себе, но А-Ин не горюет. За этими размышлениями она проводит несколько секунд, пока до Лань Чжаня доходит, что именно ему показывают.

Бледное лицо заливается краской. Вэй Ин не сдерживает смеха ровно до момента, как страницы уже порванной книги не разлетаются по библиотеке. Не зная, как реагировать, она вздыхает:

– Ну вот, Лань Чжань, и как я теперь ему в глаза посмотрю?

Ещё пара минут напрягающего молчания – и Вэй Ин начинает по-настоящему бояться этого человека.

В её семье эмоции сдерживать умели только дядя Цзян и шицзе. Они постоянно улыбались, даже когда ситуация этого не требовала. Цзян Чэн и мадам Юй вели себя как две разъяренные фурии, стоило хоть каплю разозлить их. Адепты не были скованы тремя тысячами правил, поэтому тоже особо не закрывались в себе.

Так или иначе, Вэй Ин точно знала, чего можно ожидать от них.

Но сейчас, наблюдая за тем, как обычно холодный и уравновешенный человек выходит из себя, словно его за больное задели, по коже пробегаются мурашки.

Лань Чжань вынимает свой меч, направляя в её сторону. Вэй Ин от незнания, как поступить, делает улыбку ещё шире.

– Неужели ты хочешь убить меня? Интересоваться подобными вещами в твоем возрасте – это нормально, не волнуйся. Или тут есть определенное правило? – хихикает она, уклоняясь.

И тут же замирает.

Черт, черт, черт…

Что она только что сморозила?

Звучало, как будто намёк к непристойностям! Вэй Ин словно и не замечала этого, не замечала брошенных слов, казавшихся такими безобидными. Она сказала, что это нормально… Являясь невестой Лань Чжаня.

О нет…

Лицо второго нефрита вновь пылает краской, но на этот раз он решительно уходит из библиотеки. Вэй Ин бы хотела его остановить. Нет, ничего личного. Просто ей, получается, порванные страницы собирать. А одной скучно.

Нет бы посидел рядом, хоть какую-то компанию составил.

Хотя нет, выбирая между ним и пустотой лучше выбрать пустоту.

Не бойся, милый, это всего лишь чувство,

Не управляема сила восторга и грусти,

И ощущения сладостно невыносимы,

Так всегда происходит с теми, кто любит сильно.

Лань Чжань пытается придать себе привычный вид, достойный его звания второго нефрита ордена Гу Су Лань, однако, глаз предательски дергается, а лицо то и дело заливается краской. Опять.

Бесстыдница, бесстыдница Вэй Ин! Глупая девчонка! Она сама хоть понимает, что несёт, или проговаривает всё бессознательно? Как вообще в здравом уме можно вытворить такое? Лань Чжань просто не понимает.

Да, наверное, им надо было просто поговорить. Решить, как доказать взрослым, что идея породнить кланы через них – ужасная ошибка. В Гу Су очень трепетно подходили к вопросу выбора партнера на пути самосовершенствования, подобные браки по договоренности не приветствовались. И почему это ему, именно ему так повезло?

Как будто кто-то очень сильно хотел сломать ему жизнь.

А Вэй Ин? Лань Чжань просто не представляет её, заточенную навсегда среди этих правил, которые она самозабвенно нарушает одним существованием. И юноша не может осуждать её. Она росла в совершенно других условиях. Она меньше всего волновалась насчёт каких-то незначительных вещей, за которые наказывали.

Даже в белых одеяниях Лань Чжань её представить не может. Черно-красные одежды ей совершенно не идут. И тут же он задумывается.

В ордене Юн Мен Цзян все носят фиолетовые одежды, тогда почему она – серые?

Лань Чжань понимает, что знает о ней слишком мало.

Вэй Ин – не дочь Цзян Фенмяня и Юй Цзыюань. Вэй Ин – не родная сестра Цзян Чэна. Но тем не менее, она приехала с ним, а мадам Юй стремилась устроить её судьбу. Если бы Вэй Ин была совсем чужой им, вряд ли бы кто-то о ней так заботился.

Да кто же она такая?

Лань Чжань устало закатывает глаза, поднимая их к потолку. Общение с Вэй Ин его выматывает, хотя они и не общаются по-нормальному. Мысли о ней причиняют странную, почти физическую боль.

Он хочет узнать о ней как можно больше.

Ему же это совсем не нужно…

Он пытается снова наклеить на лицо маску безразличия и отстраненности. Лань Чжань сам по себе безразличный и отстраненный, но после месячного прослушивания милой болтовни Вэй Ин он даже немного захотел с кем-нибудь подружиться. Иногда, смотря на неё, Цзян Чэна и Не Хуайсана, возникало желание подойти к ним. Но Лань Чжань не мог этого сделать. Потому что на их празднике жизни он лишний, а им от него ничего не нужно.

Вэй Ин же специально его доводит. Чего она добивается и действительно ли является такой глупой, какой кажется?

Не умоляй меня сделать всё так, как было,

Это не я в твоё сердце булавку вонзила,

Не понимаю зачем снова делаю больно,

Нежность моя и жестокость совсем бесконтрольны.

Пока Вэй Ин пропадала в библиотеке с этим Лань Чжанем, Хуайсан оплакивал свой сборник (как чувствовал, что ему не жить!), Цзян Чэн тоже даром время не терял.

– А-Ин, А-Чэн. Давайте пообещаем, что всегда будем помогать друг-другу, стоять друг за друга горой и никогда не отворачиваться, – сказала Цзян Яньли, когда её младшие брат с сестрой в очередной раз поссорились из-за собак.

Вэй Ин утерла мокрую дорожку с щёк, кивнув. Цзян Чэн демонстративно отвернулся от миролюбивых тихонь. Хотя Вэй Ин такой не назовёшь.

– Вы – брат и сестра, вы должны быть опорой друг другу. И никогда не ссориться. Обещаете мне? – А-Ли берёт их за руки, заставляя скрестить мизинцы.

А-Ин смотрит на неё восторженным взглядом своих сереньких глаз.

– Шицзе, я и тебя буду защищать, ты только скажи!

– Да, мы будем защищать друг друга! – обещает А-Чэн, – если сестру кто-то обидит, я разберусь с её обидчиками, если А-Ин кто-то обидит, я сделаю всё, чтобы они больше не приближались к ней!

– Вот и отлично, запомните это, защищайте друг друга дальше, – на лице Яньли всё та же улыбка.

– И тебя, – в один голос твердят малыши.

Прошло почти десять лет с момента, как они дали обещание.

И именно сейчас оно пригодилось.

Цзинь Цзысюаня Цзян Чэн сразу невзлюбил. Вэй Ин говорила о нем, как о самодовольном и высокомерном павлине, сестра отмалчивалась, но при ней они старались не обсуждать её жениха. Неприятно, наверное, слушать подобное о человеке, с которым придется связать жизнь.

Павлин Цзян Чэна, Вэй Ина и Цзян Яньли, к слову, тоже невзлюбил. Вот только если причина ненависти к первым двум была ясна, как чистый лист, то А-Ли ненавидеть действительно не за что. Она – милая, утонченная, изящная девушка, которая отдала предпочтение естественной красоте, а именно поэтому не числилась в первых рядах красавиц. Да кто может быть красивее сестёр Цзян Чэна? Их никто не достоин.

Цзинь Цзысюань о чем-то переговаривается с адептами Ланьлина, а Цзян Чэн наблюдает из чистого интереса. Делать ему всё равно нечего, а то, что говорят про его сестру, он имеет полное право знать.

–… Красивая. А ты, Цзысюань, что думаешь?

– Не спрашивай, у него же есть невеста.

– И кто она? Точно в первых рядах красавиц среди всех орденов.

– Нет, это всего лишь Цзян Яньли…

Всего лишь?!

Цзян Чэн чувствует, что сейчас кто-то останется без красивого личика. И без глаз. Плохо то, что в толпе адептов не различишь, кто есть кто и что говорит.

Окончательно его добивают слова Цзысюаня:

– Какая вам разница, на ком мне придётся жениться? Это никого не волнует, даже если я ненавижу её!

И он удаляется как можно дальше от адептов.

Цзян Чэн сейчас хочет, чтобы на его пальце оказался матушкин Цзыдянь. Юй Цзыюань бы и разбираться не стала – покалечила бы всех до одного, не церемонясь. Вот только Цзыдяня сейчас у Цзян Чэна не было, были собственные кулаки.

Цзинь Цзысюань словно знал, что за ним кто-то идёт. Они стояли напротив реки, ветер развевал их волосы – получилась бы эстетичная картина, А-Ли смогла бы красиво нарисовать это. Вот только обоим сейчас не до эстетики было.

Ничего не говоря, Цзян Чэн с размаху влепил жениху своей сестры пощечину. На бледной коже красный след смотрелся более чем заметно. Не задумываясь о последствиях, он занёс руку ещё раз, но та оказалась перехвачена самим Цзысюанем.

Он не предпринимал попытки обороняться или напасть в ответ. Так несвойственно для него.

– Если ты и ненавидишь мою сестру, никто не обязан об этом знать! – почти кричит Цзян Чэн, а в его фиолетовых глазах пылает ярость, – хотя я не понимаю, как ты можешь, нет, какое право ты имеешь её ненавидеть, она ничего тебе не сделала и не сделает никогда, она любит тебя, придурок!

В моменты такой ярости он очень сильно похож на свою мать в гневе.

Цзысюань опускает руку, и Цзян Чэн снова ударяет его. Ещё раз. И ещё. Заслужил. Нечего тут сестру обижать, сам виноват!

– Если ты что-то сделаешь с ней, если ты продолжишь ненавидеть её без причин – я прикончу тебя на месте, – обещает он.