сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
***********************************************************************************************
На шаг дальше
http://ficbook.net/readfic/3187969
***********************************************************************************************
Автор:Ginger_Elle (http://ficbook.net/authors/479376)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Дэниел/Джейсон
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология, Повседневность, Hurt/comfort
Размер: Мини, 15 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Сайд-стори к “Разлучи нас, смерть!” (время действия между последней главой и эпилогом).
Частные самолёты, смокинги и даб-кон – всё по-прежнему.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
Написано под влиянием сценария, который предложила для Джейсона и Дэниела ARTOIS. Я добавила к нему прогулок по Нью-Йорку, семейных ужинов и жареных орешков по вкусу, но в глубине души это пвп ;)
СПОЙЛЕРЫ! Читать после прочтения основной истории.
The cage already there around the bird
Poets of the Fall
Ноябрь 2013
В том, что Астон задерживался на встрече, не было ничего необычного. Плохо было то, что Брент сообщил об этом слишком поздно, когда Джейсон с Диланом и Лори не только доехали до Хэнском Филд [1], но и сели в самолёт. Если бы Брент позвонил хотя бы на двадцать минут раньше, они бы остались ждать в терминале. Возвращаться обратно не хотелось, и теперь им и четырём телохранителям предстояло провести в самолёте неопределённое количество времени.
Хорошо было то, что Дилану в самолёте понравилось. Пожалуй, лётное поле понравилось даже больше: Дилан таращился в окно, не отрываясь, пока они ехали к самолёту, и восторженно тыкал пальцем в сторону движущейся по полосам техники. Но на полосе они провели считанные секунды: максимально близкое расстояние, на которое машина могла подъехать к самолёту, составляло десять футов, и охрана Астона всегда притиралась так плотно, как только позволяли правила, после чего быстро поднимала всех на борт. Дилан начал рваться наружу и даже устроил небольшой скандал, но Джейсон унёс его в кабину пилота. Ребёнок полутора с небольшим лет вряд ли мог понимать, что видит, но обилие переключателей, экранов, тумблеров и кнопок его восхитило. Через пять минут Джейсон увёл успокоившегося Дилана в салон – у обоих пилотов были более важные дела, чем развлекать пассажиров.
Джейсон подумал, что в детстве (не в таком, конечно, возрасте, а чуть постарше, лет в пять) его привела бы в восторг возможность зайти в кабину пилота.
Дилан получит многое из того, что было недоступно отцу, – даже учитывая, что тот рос в небедной семье.
Оба фактора – появление ребенка и возвращение в город, где вырос, – заставляли Джейсона чаще обычного вспоминать собственное детство. Летом он даже съездил посмотреть на свой старый дом в Лексингтоне. После переезда в Бостон его отец несколько лет снимал квартиру в Кембридже, поблизости от университета, а в 1992 купил этот дом.
Доступ в коммьюнити был свободным. Бывший дом профессора Линдхельма стоял в самой дальней от въезда части, по соседству с гольф-клубом. Вдоль его поля располагались самые большие особняки, некоторые со всеми колониальными прелестями вроде двусветных залов, колонн и каменных львов. Через улицу дома были поскромнее, участки поменьше. Деньги расходились от гольф-клуба как круги по воде – чем дальше, тем мельче, так что вблизи автострады стояли уже совсем заурядные одноэтажные домики.
Джейсон не стал выходить из машины. Просто смотрел на дом. К закрытым гаражным воротам были прислонены два велосипеда – большой розовый и маленький ядовито-зелёный. Видимо, там жила семья с детьми.
Семья…
У него семьи не было. А у Дилана…
Джейсон надеялся, что будет. Если бы это зависело только от него, то он хотел бы, чтобы Дилан рос примерно так, как он сам – в благополучном и ничем не примечательном пригороде, но только в обыкновенной семье с родственниками, друзьями и соседями. Нечто среднее между тем, что мог дать Дилану он сам, и тем, что мог дать Астон.
Джейсон почти завидовал тем, кто поселился сейчас в его бывшем доме, их «нормальности». Когда он согласился остаться с Дэниелом, то поменял не только свою жизнь, но и жизнь сына. Он не сможет выгородить для него особое пространство со своими правилами: Дилан будет жить по правилам Астона, вернее – его круга. Несколько встреч в году с бабушкой и другими родственниками Рэйчел погоды не сделают.
Донна отнеслась к тому, что Джейсон возобновил отношения с Астоном, сдержанно. Не говорила по этому поводу вообще ничего, словно Астона и не существовало. Вряд ли она была довольна. Джейсон пару раз за лето приезжал к ней с Диланом, а в октябре она позвонила и пригласила их на День благодарения. Джейсон отказался.
– Спасибо, Донна, я бы рад, но, боюсь, не получится. Мы хотим немного пожить в Лондоне, вернёмся только в начале января.
Они так договорились с Дэниелом, которого дела большую часть времени держали в Европе. Джейсон мог бы вернуться на пару дней в Штаты, чтобы провести праздник с семьёй Кинни, но не хотел. Не хотел лететь через Атлантику ради сомнительного удовольствия ужинать в компании людей, которые, как бы тактично ни молчали, в глубине души его осуждают.
– Может, навестите нас до отъезда? Я давно не видела Дилана.
– Да, конечно, – согласился Джейсон. – В ближайшие выходные?
– Хорошо.
Они действительно приехали в Портленд – в сопровождении двух телохранителей. Донна задавала вопросы, касающиеся исключительно Дилана, но на некоторые из них не получалось ответить, не затронув больной темы – того, что Джейсон живёт с мужчиной. Хотя сейчас вряд ли можно было сказать, что они живут вместе. Астон приезжал на два-три дня пару раз в месяц, иногда реже. Он обещал, что к следующему году сможет организовать свои дела так, чтобы больше находиться в Штатах, но пока им приходилось ограничиваться редкими встречами. Джейсон думал, что так даже лучше. Ему нужно было время.
Пока у них была лишь договорённость, что, когда дом в Честнат-Хилл будет готов и когда Дэниел сможет дольше оставаться в Штатах, они станут жить вместе. Джейсону не обязательно было жить именно в Бостоне, но Дэниел не был против при условии, что часть года они всё же будут проводить в Европе.
В целом Астон теперь работал меньше. Говорил, что достиг того уровня, на котором может себе это позволить. Время – не меньшая роскошь, чем частные самолёты. Это не значило, что Дэниел перестал управлять бизнесом, но он всё больше работы перекладывал на наёмных управленцев, себе оставляя стратегическое развитие и планирование. Это требовало не столько труда и нахождения в офисе, сколько спокойной обстановки и времени на размышления.
Джейсон почти сразу заметил эти перемены и пошутил на тему того, не стареет ли Астон. Тот улыбнулся:
– Я выиграл гонку. Помнишь, я говорил, что после смерти отца мне было трудно завоевать уважение его партнёров и финансового мира в целом? Мне было двадцать восемь, и меня не воспринимали всерьёз. В большинстве случаев это правда – у тебя должны быть седые виски, чтобы заключать многомиллионные сделки. Мне тогда очень помог Макс Эттинген, я имею в виду, помог завоевать уважение в своём кругу. Да, у меня был хеджевый фонд, но это не то… Ты должен понимать. Это агрессивная политика и быстрые деньги, надо показывать пайщикам прибыли, поэтому инвестируешь в высокодоходные сферы со скорейшей отдачей. Горизонт будущего лет пять от силы. Даже меньше. Год… Для всех этих мастодонтов я был просто напористым и не особо умным мальчишкой. Мне приходилось каждый день прыгать выше головы, чтобы доказать, на что я способен и кто я такой. Не то чтобы мне это не нравилось… Нравилось. Это был вызов, я его принимал, кидался с головой. Я мог бы остановиться раньше, лет пять назад, но это просто не в моём характере. Я и сейчас не останавливаюсь, просто горизонт растёт. Десять лет, двадцать. Это не те решения, которые принимаются на часовом совещании или в перерыве между встречами. Девяносто процентов тактических решений за меня могут принять другие, я достаточно им плачу и достаточно времени потратил на то, чтобы заставить их мозги работать нужным образом. Теперь я могу оставить немного времени на себя и на детей. На тебя. Его вряд ли будет много, Джейсон, но раньше его было катастрофически мало.
Джейсону стало не по себе: в последней фразе было неприкрытое и горькое сожаление о прошлом, о том, о чём он сам вспоминал и часто жалел. У них было три года – и так мало времени друг на друга. Смогут ли они сейчас повторить хоть что-то, Джейсон не знал.
– Я до сих пор не представляю, как это будет, – признался Джейсон. – Общий дом… Ты не сомневаешься?
– Нет, я не сомневаюсь, – уверенно, с оттенком окончательного решения, которое обжалованию не подлежит, заявил Дэниел. – Я даже думаю, что потом, не сразу, конечно, мы могли бы перейти… хм… Мы могли бы сделать наши отношения ещё более похожими на старые.
– Выражайся яснее, – попросил Джейсон, внутренне приготовившись дать Астону отпор: когда тот терял обычную прямолинейность, это значило, что он собирается предложить нечто спорное или не особо приятное.
– Я хотел бы, чтобы ты работал на меня.
Джейсон усмехнулся:
– Начинается…
– Можешь рассматривать это как возможность проводить больше времени вместе.
– Ты и без того только что обещал, что времени на меня будет больше, – возразил Джейсон.
– Послушай, как я это вижу. Честно говоря, ты не особо приспособлен к работе, скажем, одного из моих замов. Или даже их замов. Ничего личного, но это так. Ты недостаточно быстро принимаешь решения, тебя выводят из равновесия рискованные планы, в тебе мало агрессии. А хорошая доля здоровой агрессии нужна. Когда я сказал, что хочу, чтобы ты стал моим помощником – не сейчас, а тогда, когда ты ещё учился, – я сам не имел достаточно чёткого представления, возможно, я рассчитывал, что ты поменяешься со временем, наберёшься опыта. Ты поменялся, но, пожалуй, не в этом отношении. Я не хочу, чтобы это звучало… критически. Кто-то стремится к контролю, кто-то к экспансии, кто-то к покою… Каждому своё. У одних есть здоровая агрессия, у других – умение собрать из кусочков полную картину и разобраться в ней. Подозреваю, ты не сумел бы управлять даже маленькой забегаловкой, но тебе вполне под силу глобальные проекты. Второе умение более редкое и более ценное. Твоё видение было бы очень полезным для меня. А тебе было бы интересно: ты любишь сложные задачи, где есть над чем поломать голову.
– Мне вполне хватает сложных задач на теперешней работе.
– Сложных, но не разнообразных.
Джейсон тогда отказался от предложения Дэниела. Наотрез.
Ему казалось, что согласие жить вместе – более чем достаточная уступка с его стороны.
И вот теперь они все вместе летели в Лондон, чтобы наконец-то по-настоящему жить вместе. На пару месяцев собирались остаться в старом, привычном и почти родном доме на Уилтон-кресент и там же встретить Рождество. Первое, которое они с Дэниелом проведут вместе. С отъездами на праздники к семье было покончено. Той семьи больше не было. Формально она ещё существовала, но оставалось ей совсем чуть-чуть. Соглашение о разводе должны были подписать через несколько дней.
Развод с Камиллой не был простым. Их брачный контракт включал в себя триста двадцать семь страниц и стоил юристам пяти месяцев работы, но у обоих за пятнадцать лет совместной жизни поменялись обстоятельства, и каждый имел основания развестись на несколько иных условиях.
Дело не дошло до суда: адвокаты сумели договориться, пусть и не сразу. Камилла хотела юридически зафиксировать условие, что её дети не будут встречаться с Джейсоном. Дэниел отказался. Он на словах пообещал Камилле, что не будет забирать детей в их с Джейсоном дом, но не собирался, похоже, так уж строго придерживаться обещания.
В октябре в Нью-Йорк ненадолго приезжала мать Астона, и он привёз на семейную встречу Софию и попросил приехать Джейсона. Тот прилетел без Дилана на два дня. София жила в отеле вместе с бабушкой, а Джейсон с Дэниелом остановились в маленькой квартире. Большая и дорогая, та самая с видом на Центральный парк, была выставлена на продажу.
София приехала к ним для совместной прогулки, и Джейсон едва узнал её, когда она вышла из машины. Она стала на голову выше, вытянулась и похудела, а лицо… София как будто переметнулась в другой лагерь: раньше она походила на эттингеновскую родню, а теперь удивительно напоминала мать Дэниела.
Они втроём – если не считать телохранителей – пошли через Бэттери-парк к пирсу, откуда отходили прогулочные катера. Для Астона могли бы нанять отдельный катер, это было бы всего лишь нормально, и поэтому Джейсон задумался, когда узнал, что они поедут на прогулку вокруг Манхэттена с толпой туристов. Добравшись до противоположного конца парка, он понял, почему.
Бэттери-парк был особенным местом для Нью-Йорка – открытым. Крошечный плоский выступ под серыми скалами Манхэттена, окружённый морем, насквозь продувался ветром, и небо над ним поднималось непривычно огромным и высоким куполом. Место было немноголюдное, только возле выгнувшейся ровным полукругом стены форта бродили туристы. Пустынно, светло и тихо.
Да, тихо. Все трое молчали. Не постоянно: разговор медленно тёк, но это напоминало выдавливание последних капель сока из хорошо выжатой половинки апельсина. София первый раз была в Бэттери-парке, и это их спасало: она задавала вопросы о том, что видела вокруг, Джейсон и Дэниел отвечали, правда, не могли толком ничего сказать ни об остатках укреплений, ни о пирсе с башенкой, ни о крошечной старинной часовне, которая каким-то чудом сохранилась на самом краю парка, словно сдерживая напор небоскрёбов на последний островок зелени.
Ответы на вопросы Софии были настолько очевидны, что было ясно – задаёт она их из вежливости и от незнания, о чём говорить ещё. Сзади и чуть сбоку шла охрана, при ней всё равно не получилось бы задеть неудобные темы; а детская непосредственность – это не то, что было позволено одиннадцатилетней дочери таких людей как Дэниел Астон и Камилла Эттинген.
Случай мог представиться на прогулочном катере, если бы тот был частным, и именно поэтому они собирались прокатиться по Нью-Йоркской бухте в компании нескольких десятков свидетелей. То, что в первые минуты показалось Джейсону внезапным приступом демократичности, оказалось лишь обычной изворотливостью Дэниела. Джейсон только не мог понять, кого тот пытался защитить от слишком откровенного разговора, его или свою дочь. Не себя – это уж точно.
Возле спуска к воде стоял ярко-красный прилавок, где основательно укутанный от ветра продавец перемешивал в лотках жареные орешки. Орешки звонко и вкусно пощёлкивали друг о друга, перекатываясь и пахли чем-то сладким, домашним и тёплым. Джейсон свернул к прилавку и вернулся с бумажным пакетиком засахаренного миндаля.
– Будешь? – протянул он раскрытый пакет Софии.
Она потянулась за орешками и первый раз за сегодняшний день посмотрела Джейсону в глаза. Он улыбнулся в ответ, не ответно-вежливо, как обычно, а искренне.
София положила орешек в рот, хрустнула сахарной корочкой.
– Вкусно…
– На улице они почему-то вкуснее, чем дома, – согласился Джейсон.
Астон смотрел на них спокойно, но чересчур внимательно, словно на двух детей, за которыми надо приглядывать, как бы чего не натворили.
Они были на борту катера, который поднимался вверх по Ист-ривер, когда Астону кто-то позвонил. Разговаривать снаружи, где шумели двигатели и свистел в ушах ветер, было невозможно, и Дэниелу пришлось войти в кабину, где и сидела большая часть озябших туристов. Рядом с Джейсоном и Софией осталась охрана, но можно было быть уверенным, что они и в двух шагах ничего не расслышат.
Джейсону захотелось сбежать вслед за Астоном. Это было ещё хуже, чем остаться втроём, – оказаться с Софией наедине. Наедине с девочкой, родители которой разводятся из-за него. Они бы сделали это в любом случае, но Джейсон был уверен, что теперь София знает про то, что было раньше: до развода, до отъезда Джейсона в Штаты и до того, как впервые его увидела.
– Слушай, – сказала она, – в тот раз… ну, на ужине… Глупо получилось. Мне только потом Крис рассказал.
– Ты не знала, вот и всё, – ответил Джейсон, который думал, что она заговорит о том, что происходило сейчас, а не о той старой истории.
– Ты, наверное, смеялся…
– Нет, – качнул головой Джейсон, отворачиваясь в сторону и вытягивая как можно выше воротник водолазки, чтобы укрыться от ветра.
Он не был уверен, стоило ли это говорить, слишком его слова походили на оправдание, но всё же добавил:
– Я тоже не знал. Когда это началось, я не знал, что он женат, что есть ты и Крис. Прости.
– Да ладно, – невесело и чуть наигранно рассмеялась София. – Я на тебя не сержусь.
– А на него?
– Тоже нет. Я понимаю, почему он ушёл.
Джейсон снова повернулся к ней: София смотрела на него снизу вверх. Они стояли близко друг к другу, и ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– Мама не хочет, чтобы мы, в смысле я и Тео, приезжали к вам, но я бы хотела… Ты не будешь против?
– Нет, конечно.
– Хорошо, – София спокойно и тепло улыбнулась, так что Джейсон теперь поверил, что она действительно ни на кого не обижена и принимает ситуацию как есть.
Неплохо было бы поучиться у неё этому умению.
Вечером они вместе с Софией, а также матерью и кузиной Дэниела и их мужьями ужинали в «Даниэле», ресторане, которому мать Астона хранила многолетнюю верность, хотя в Нью-Йорке популярность этого заведения понемногу угасала. Джейсон чувствовал себя как перед расстрельной командой, но понимал, что этот этап нужно пройти, чтобы его начали воспринимать как полноправного партнёра Дэниела. Если он будет стыдливо отсиживаться дома во время семейных мероприятий, то опять окажется в роли одалиски, которую на ночь приводят из гарема в покои султана.
Пока разговор шёл о состоянии финансового рынка, стоимости недвижимости в Нью-Йорке и местах отдыха, Джейсон участвовал в разговоре, но беседа, конечно же, сместилась к обсуждению последних семейных новостей, свадеб, переездов в другой город и поступлению каких-то дальних родственников в университеты. Джейсон по именам знал всех этих людей, но для него они были не более, чем именами.
Когда они будут жить в Лондоне, настанет пора английских кузенов. К счастью, их не так много и с большинством Джейсон уже знаком.
Джейсон, тоскливо созерцавший в иллюминатор пустую взлётную полосу, увидел едущую от терминала чёрную машину. Он встал и пошёл в находившуюся ближе к хвосту самолёта спальню позвать кувыркающегося по кровати Дилана и Лори в основной салон, где были кресла, в которых можно было пристегнуться. Скорее всего, они вылетят немедленно после того, как Астон окажется на борту.
Через час после вылета Лори увела Дилана спать, но Джейсон ещё долго слышал со стороны спальни недовольные возгласы и даже подозрительный грохот.
Астон, сидевший в кресле напротив Джейсона, пересел к нему и заговорщицким шепотом сказал:
– Он занял нашу спальню.
– Я думал, тебе не привыкать, – усмехнулся Джейсон. – Или ты своих детей возил в багажном отсеке?
– Нет, но я не испытывал такого желания… уединиться.
– Всего четыре часа до Лондона.
– Больше. Пока оформят документы, пока доедем, пока устроимся в доме.
Джейсон положил свою ладонь поверх руки Дэниела и усмехнулся:
– Здесь мы можем разве что запереться в ванной.
Астон покачал головой:
– У нас есть свой самолёт, и мы должны тайком заниматься сексом в ванной…
– Ты всё ещё хочешь второго? – поинтересовался Джейсон словно бы в шутку в ответ на наигранные сетования Дэниела, но на самом деле для него этот вопрос был серьёзным.
– Да, – Дэниел перевернул ладонь и переплёл свои пальцы с пальцами Джейсона. – Я знаю, что ты думаешь по этому поводу, но… Я не готов пойти на уступки в этом. Надеюсь, ты поймёшь.
Не дождавшись ответа, он поднёс руку Джейсона к своим губам, прикоснулся ими к одному пальцу, ко второму, а потом снова заговорил:
– Всё готово, Джейсон. Я собираюсь подписать документы через неделю или около того.
Джейсон не стремился узнать подробности относительно того, как у Астона продвигались дела с выбором суррогатной матери, но тот иногда рассказывал сам, словно пытаясь постепенно приучить Джейсона к мысли, что ребенок всё-таки появится. Он рассказывал ему о стадиях процесса, обсуждал юридические тонкости, показывал досье кандидаток, а с одной Джейсону даже пришлось встретиться: она была наиболее перспективной, но хотела знать, что за люди будут воспитывать её сына.
– А что потом? – спросил Джейсон. – Как скоро это произойдёт?
– Сложно сказать точно. От меня требуется не так уж и много – предоставить… материал, а дальше всем займутся врачи. Потом, если всё будет нормально, назначат дату операции.
– Ты можешь выбрать красивую дату?
Дэниел озадаченно посмотрел на Джейсона. Тот произнёс эту фразу совершенно механически, и невозможно было понять, спрашивает он серьёзно, или, наоборот, имеет в виду что-то не особо приятное.
– Я не задумывался на этот счёт.
Джейсон повернулся к нему, и по чуть более резкому рывку головы и напряжённости рта Дэниел наконец понял, что Джейсон злится. Ему не нравилась идея, и он, безэмоционально воспринимавший некоторые гораздо более важные вещи, болезненно реагировал на всё, связанное с суррогатным материнством.
У Астона иногда появлялось желание отправить кого-нибудь в Калифорнию, чтобы раскопать ту стародавнюю историю, найти мать Джейсона и – при условии, что она окажется в достаточной степени адекватным человеком, – познакомить их. Возможно, это что-то поменяло бы в отношении Джейсона к ситуации. Проблема заключалась в том, что Джейсон не захочет, чтобы его мать разыскивали, а делать что-то за его спиной…
Это та ошибка, которую Дэниел не собирался повторять. Он подозревал, что сокрытие правды по вопросу чуть более значительному, чем готовящийся подарок на Рождество, может разрушить их до сих пор немного шаткое перемирие.
Ему казалось, что Джейсон по-настоящему начал возвращаться к нему месяц, может быть, полтора назад, до этого держась на осторожной дистанции, и он боялся снова сделать что-нибудь не так: где-то передавить, а где-то наоборот проявить недостаточную твёрдость – этого Джейсон ему тоже не простит. Джейсону не нужен был человек слабее себя или даже равный. Он бы остался с адвокатишкой, если бы такие отношения его привлекали.
– Удобно, да? Доставят к нужной дате, – процедил Джейсон. – Удобно, когда можно купить всё на свете.
– Ты знаешь, что не всё.
Возвращаться в особняк на Уилтон-кресент было… странно. Домом по-прежнему управлял Николс, часть прислуги тоже была знакома Джейсону, и их отношение к нему не изменилось – оно и раньше было предельно вежливым и уважительным, но какие-то неуловимые отличия присутствовали. Джейсон покинул этот дом секретарём и бывшим любовником, а вернулся в другом качестве и даже с другим именем. Наверное, многим казалось, что Джейсон добился своего – развода с Камиллой – и вернулся победителем. Но это было не так, победителем оказался разве что Астон. Опять.
Вечер первого дня прошёл в суете, пока Дилана и Лори устраивали на новом месте. Когда Джейсон наконец добрался до спальни, то увидел, что его вещи там, в ванной и в гардеробной уже разложены точно так, как это было раньше, когда он жил с Дэниелом. Прошло больше четырёх лет, а кто-то до сих пор помнил…
Когда Джейсон вышел из душа, Дэниел разговаривал с кем-то по телефону в маленьком кабинете. Слов было не разобрать, но по весёлому и чуть насмешливому мягкому тону было понятно, что с Софией.
Джейсон заметил на комоде вещь, которой не было, когда он уходил в душ. Он не видел её несколько лет: обтянутый тёмно-коричневой кожей кейс, где в выдвижных ящичках хранились часы. Джейсон вытянул один наугад. Там оказались «Арман Николе» с каучуковым ремешком. Джейсон не любил металлические браслеты, и в тех случаях, когда кожаный решительно не подходил, например, в спортивный клуб, надевал эти. Он вынул часы, взвесил на ладони, провёл пальцем по шелковисто-гладкому обрезиненному корпусу. Если по вещам можно вообще скучать, то он скучал по ним. Покупались эти часы почти второпях, во время поездки в Женеву в самом начале отношений с Дэниелом, но, как и с «Саксонией», это была любовь с первого взгляда. Очередное подтверждение давно замеченной Джейсоном закономерности: можно долго планировать и вымерять, искать лучший вариант и продумывать альтернативы, но разумный выбор не принесёт того удовольствия, которое даст спонтанное приобретение, когда ты видишь что-то в первый раз в жизни, но понимаешь, что это именно та вещь, что ты искал…
Или это может быть всего лишь вторая или третья встреча с человеком, а ты уже знаешь, что обречён.
– Давно хотел вернуть их тебе, – послышался голос Астона сзади. – Остальные в сейфе. Я поменял код, теперь…
Джейсон не дал ему договорить: оставив часы на крышке комода, он подошёл к Дэниелу и накрыл его губы своими. Он прижался к нему так порывисто и сильно, что они стукнулись зубами. Они целовались долго и жадно, как будто не виделись давно. Дэниел иногда отстранялся, а потом снова ловил губы Джейсона, и тот каждый раз больно прикусывал ему нижнюю губу, словно мстя за то, что он прерывал поцелуй.
Дэниел откинул голову назад, подняв лицо вверх: из-за разницы в росте Джейсон теперь смог бы поймать его губы разве что привстав на цыпочки. Он надавил Дэниелу на затылок, но тот вместо того, чтобы наклониться, рассмеялся:
– Пойдём в постель. Меня не надо заводить, я ещё в самолёте готов был затащить тебя в ванную, – Дэниел развязал пояс на халате Джейсона и провёл рукой по груди и животу, потом по внутренней стороне бедра, почувствовал, как напрягаются под его пальцами мышцы на ноге, увидел, как от частого и прерывистого дыхания втягивается живот. – Господи, как же я хочу тебя…
Джейсон сел на кровать, притянул Дэниела к себе и начал расстёгивать ему ремень – пряжка как раз оказывалась на уровне лица. Дэниел чуть приподнял его подбородок, заставив посмотреть на себя.
– Я так хотел, чтобы ты вернулся сюда. В нашу спальню…
– Не всё ли равно, где заниматься сексом, – пробормотал Джейсон, стягивая с Астона брюки вместе с бельём. – Мне…
Он не договорил – взял в рот, сначала неглубоко, только болезненно чувствительную головку, обласкал её языком, чуть придавил, а потом позволил прокатиться по нёбу дальше.
– Нет, не всё равно, – хриплый ответ резко перешёл в стон удовольствия.
Пальцы Дэниела стиснули плечи Джейсона, больно войдя во впадины над ключицами. У него перехватило дыхание, и в ответ на инстинктивное глотательное движение Дэниел толкнулся глубже.
Его член заполнял рот, его солоноватый запах – смазка с головки и пот – заполнял нос, и у Джейсона в глазах темнело от возбуждения, от голодного сосущего чувства в паху, от того, что ему не хватало Дэниела там. Он хотел быть заполненным.
Дэниел толкнул его и заставил опуститься на кровать. Сам он встал над ним на колени, так что его бёдра оказались по обе стороны от головы Джейсона. Тот на пару секунд повернул её набок, потёрся носом и лбом о тёмные пушащиеся волоски, чуть прикусил тёплую кожу и искоса взглянул на Дэниела:
– Чего ты ждёшь?
Дэниел жёстким и уверенным движением ладони повернул его голову. Он так и придерживал её правой рукой, не давая сдвинуться, – левой, сжатой в кулак, опираясь о кровать, чтобы сохранить равновесие, – всё то время, пока трахал Джейсона в рот.
В этой позе Дэниел не мог войти в него слишком глубоко. Интересно, понимал ли это Джейсон? Он так открыто, бездумно позволял брать себя, без всякой осторожности, без какой-либо попытки контроля. Он был податлив, расслаблен, но время от времени по телу пробегали волны дрожи, и тогда Джейсон плотно зажмуривал глаза. Веки подрагивали, и по тёмным ресницам скользили золотистые отсветы.
Дэниелу хотелось прикоснуться к ним губами, покрыть поцелуями глаза, веки, брови, тонкий мостик переносицы и крохотную морщинку, залёгшую над ней, лоб, виски, влажные после душа пряди волос. Хотелось, но он не мог бы остановиться, даже если бы ему сейчас к затылку приставили пистолет. Он погружал член в послушный, жадно принимающий рот Джейсона, и не мог остановиться…
Первый день в Лондоне они позволили себе отдохнуть, а на второй занялись каждый своей работой: Дэниел уехал в офис, а Джейсон занялся расчётами для «Мюник Ре».
Обычно он начинал день с чтения новостей, просмотра котировок и изучения прочей информации, имевшей отношение к работе, а потом уже занимался непосредственно ей. Сегодня дело дальше чтения не продвинулось. То ли от того, что место было новым – или, наоборот, слишком знакомым, вызывающим много воспоминаний, то ли от сонливости из-за смены часового пояса, он не мог сосредоточиться на серьёзных вещах и в конце концов решил не мучить себя понапрасну: он в итоге просто потратит несколько часов на то, что в более собранном состоянии сделает за полчаса.
Он отпустил Лори на всю первую половину дня и ушёл гулять с Диланом.
Частный парк Уилтон Кресент Гарден был у них буквально под окном. Для публики он был закрыт, но жильцы домов на этой улице по договоренности с владельцем могли брать ключ у смотрителя; к приезду Дилана кто-то условился, что Лори и Джейсон могут гулять с ним в саду в любое время. Сам Джейсон за все годы жизни с Астоном бывал там всего один раз, во время мероприятия, организованного соседями по какому-то официальному поводу.
В ноябре в парке было серо и тоскливо, и отсутствие людей только усугубляло безрадостность пасмурного осеннего дня. Летом уединённость и тишина станут преимуществом, но сейчас Джейсон был рад даже двум телохранителям, которых отправил с ними Рюгер.
Дилан топал по оставшимся от утреннего дождя мелким лужам, перебегая от одной к другой, Джейсон держал его за руку, пытаясь увернуться от брызг, охранники наблюдали.
