Текст книги "Джей и Джей (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Солнце мое, взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак.

И если есть порох, дай огня.

Вот так.

Джей и Джей – так их назвали родители. От них Джессике и Джордану достались кроме имен «чистые» ДНК, статус граждан и оплаченное обучение в государственной школе. Каждый год на День рождения родители присылали подарки: витамины, одежду, небольшие сувениры из мест службы. Джес и Джо – так они называли друг друга – гордились, что родители не забыли о них, как большинство родителей других школьников, хранили сувениры в личных ячейках и выменивали витамины на маленькие услуги, а одеждой по советам старших затыкали щели в жилых блоках. Кроме униформы носить что-либо в школе было запрещено.

Приближалось время выпуска. Десять лет Джес и Джо провели за стенами школы, изредко покидая их для экскурсий и программ оздоровительного отдыха. Пришла пора выбирать профессию. Одноклассники стройными рядами посещали кабинеты медиков всех сортов, торчали в библиотечных каталогах, даже самые ленивые удосужились прочесть брошюрки корпораций, но Джес и Джо всеми силами тянули время.

У них была мечта, и ее отчасти подкрепляло старое письмо родителей, отчасти – учителя в школе. Джес и Джо хотели найти контракт на двоих.

В том письме, которое они переписывали на новые серверы, переезжая из блока в блок, мама и папа писали: «Всегда держитесь друг друга. Большая удача, что с самого детства у вас есть близкий человек. Помните, что бы ни случилось, вам есть на кого положиться».

Они строго следовали этому правилу, тем более, что Джессике лучше давались точные науки, а Джордан хорошо чувствовал себя в искусствах. Втайне ото всех Джес и Джо обменивались работами, получая хорошие оценки там, где иначе едва дотянули бы до удовлетворительных. Кое-кто из учителей знал об их секрете, но никто не попытался остановить близнецов, из чего они сделали закономерный вывод, что это правило, из которого есть исключения.

Высокие оценки заметили корпорации. Джес и Джо получили целые стопки приглашений на экскурсии и осмотры, но не спешили отвечать. Они ждали приглашения, которое удовлетворило бы их главному запросу – давало бы возможность работать вместе.

В шутку их называли «сладкой парочкой». Джес и Джо не обижались, потому что других родственников в школе не было и никто не мог понять их особой связи, за которой стояло нечто большее, чем дружба и взаимовыгодное сотрудничество. Им было хорошо вместе, они никогда не скучали, могли часами говорить или молчать. За пятнадцать лет непростой жизни в государственной системе образования они не утратили взаимную симпатию и даже ни разу не поссорились всерьез.

Но приглашения отправляли только для одного из близнецов. Корпорации были заинтересованы в разных специалистах. Были профессии, куда требовалась женщина, были те, где искали специалиста-мужчину. Почти никто не обращал внимания на графу «семейный статус», потому что она была последней, шла сразу после «возможных проблем с пищеварением» и давно никому не была интересна. Но Джес и Джо верили, что их мечта исполнится.

– Какой-то «Деус-Дуо», – мрачно пробормотал Джордан, проверяя почту в десятый раз за последние десять минут. Рассылки корпораций перед выпуском приобретали угрожающие масштабы.

– У меня тоже, – отозвалась Джессика. Она сидела, подобрав ноги, перед школьным образовательным интерфейсом. Ненавистное лицо искусственной помощницы было завешено подаренными на прошлый День рождения брюками.

– Что они предлагают тебе? – без особого интереса спросил Джордан. Уже много раз к ним приходили письма от одной корпорации, но работу предлагали в разных галактических системах, в лучшем случае – на разных планетах одной.

– Партнерство для граждан высокого…

– … социального статуса, – Джордан закончил фразу за нее. – Обучение на Мэй-8?

– Мэй-8, – Джессика удивленно посмотрела на брата. Она знала, что он тоже удивлен, хотя ему хватило ума не показывать это публично.

– Они предлагают нам обучение в одном месте? – спросил Джордан.

Будто бы она могла знать!

– Давай спросим? – предложила Джессика.

– Разве нам можно спрашивать о таких вещах? – насторожился Джордан.

– Что плохого может случиться? – беззаботно спросила Джессика. – Если они не ответят, мы немного потеряем. Если ответят, узнаем больше. Что там еще у тебя в письме? Контактное лицо – Тереза Деус-Дуо личный номер…

– … 6661, – пробормотал Джордан.

– Думаешь, она про нас знает? – прошептала Джессика. Глупая детская мечта у нее на глазах обретала плоть и кровь в виде некоей Терезы 6661, принадлежащей корпорации «Деус-Дуо», которая, по всей видимости, была достаточно любопытна, чтобы заглянуть дальше информации о проблемах с пищеварением.

Они написали письмо от лица Джордана, Джессика поставила свою подпись, подтверждая, что имеет к происходящему непосредственное отношение. Потянулись минуты тягостного ожидания.

– Думаешь, есть еще такие, как мы? – спросила Джессика.

Сто раз перед сном они обсуждали возможность существования близнецов где-то за пределами школы. Про них было написано много интересных фактов в учебниках по биологии, анатомии человека, в истории генетики и даже в истории культуры. Просто ни Джессика, ни Джордан, ни их учителя или сверстники не видели близнецов своими глазами.

Квота на рождение была стандартной – один ребенок на семью. Поднимали ее в редких случаях, если корпорации требовался еще один сотрудник с похожим генетическим кодом или когда у родителей появлялось достаточно денег, чтобы выкупить вторую квоту. Если на ранних этапах выявляли близнецов, родителям разрешали выбрать, кого они хотят оставить: мальчика, девочку, покрупнее, с лучшим набором генов. Все зависело от достатка и добросовестности медиков государственных или частных клиник.

Родители Джес и Джо были особым случаем. Оба военные, занимающие высокие посты, они имели право на двух детей, и когда появилась возможность получить сразу двух, мама сохранила им жизнь. В плохие дни Джордан спрашивал: «Если бы они выбирали, кого они могли бы выбрать?». Джессика садилась спиной к нему, они кутались в кучу подаренной родителями одежды и погружались в мрачные мысли. В те годы была мода на мальчиков, возможно, они могли бы оставить Джордана.

– Я бы тогда не выжил, – говорил он.

– Глупости, – нарочито весело отвечала Джессика, – конечно, ты бы выжил. Вон какой ты умный.

– Ты в сто раз умнее! – горячо возражал Джордан.

– Всего-то на пару пунктов, и это было один раз, – смеялась Джессика.

– Она ответила! – закричал Джордан, подзывая Джессику к своему интерфейсу. Ей пришлось идти в соседний блок, чтобы самой прочесть все.

– Что там написано?

– Читай, читай! Вот, здесь, прямо под благодарностью за быстрый ответ. Видишь? Будет предоставлено место в общем блоке общежитий. Размер блока – двадцать спальных мест. Видишь?!

– Не понимаю, – нахмурилась Джессика.

– Она хочет сказать нам, что мы будем жить вместе, – стал разъяснять Джордан. Он куда лучше нее читал между строк. – Ей нельзя прямо написать, что мы будем учиться вместе, она не может давать таких гарантий. Но она подготовила для нас общежитие, видишь? Мы будем жить рядом. Даже если мы будем учиться порознь, что с того? Все равно мы будем вместе еще… сколько? Где-то было о сроках обучения… пять лет! Пять лет, Джес! Представь только, целых пять лет!

– Пять лет? – с сомнением повторила Джессика. В цифрах она понимала куда лучше брата. – Джо, послушай, пять лет – это серьезно. Пять лет на обучение корпорация не будет тратить, если только это не опасно и не секретно. Давай-ка почитаем получше, что они хотят от нас.

– Ладно, – расстроился Джордан. Когда он расстраивался, у него не хватало сил скрывать чувства. – Давай, иди к себе. Посидим-почитаем, тут дел на несколько часов.

– Ты просто слишком медленно читаешь, – она по-детски высунула язык, дразнясь, пытаясь приободрить его. Но он уже приступил к чтению.

«Деус-Дуо» была закрытой корпорацией, одной из тех, что в последний момент отделились от Государства. Учебные комплексы корпорации разбросали по всей галактике, и Джессику насторожило, что они будут учиться на одной планете, хотя их могли закинуть на разные концы света, как предлагали «Механикс-Индастриз» и «Челлендж-Спортс-Бизнес».

Историю корпорации не поленились представить в виде короткого фильма, из которого Джессика при этом не узнала ничего толкового. «Мы помогаем функционировать Государству» и «Залог здорового общества – крепкий фундамент». Расплывчатые фразы. «Деус-Дуо» могли оказаться фабрикой по производству цемента и шпионской сетью с одинаковой вероятностью.

– Ты что-нибудь понял? – спросил Джессика, когда к ней в отсек зашел Джордан.

– Они сутенеры, – сказал он, нацепив на лицо одну из своих масок на случай плохого расклада.

– Суте… кто? – спросила Джессика.

– Помнишь, нам рассказывали про то, что раньше женщины вели домашнее хозяйство и воспитывали детей? Всю эту дичь про то, как они месили тесто и лепили пирожки.

– Из курса истории культуры? Конечно. Потом ведь пирожки выдавали.

– Да, пирожки, – пробормотал Джордан. – У них там вроде этих пирожков, Джес. Надо отказаться. Вежливо написать ей, что мы по ошибке…

– Постой! – возразила Джессика. – Зачем ты так сразу? Вдруг никто больше не напишет? Зачем отказываться? Промолчим, и все, если тебе так уж хочется.

– Мне противно, Джес, – нахмурился Джордан. Маска напускного безразличия, которой он так гордился, окончательно растворилась. – Они нам предлагают всякие мерзости. Да еще вдвоем. Совсем там с ума посходили.

– Да что они могут предложить?

– Как что? Семью с каким-нибудь чиновником-извращенцем, будешь вкалывать весь день, а он придет и заедет тебе по лицу.

– Ты говоришь какие-то глупости, Джо, ты опять насмотрелся старых фильмов. Сколько раз я тебе говорила, что нас не возьмут в культурологи, а ты опять за старое. Разве с моим складом ума можно анализировать всякие глупости вроде…

– Джес, это не глупости, – отрезал Джордан.

Ей пришлось смириться. Она еще несколько раз прочла брошюрки «Деус-Дуо» и пересмотрела их фильм, но писать ничего не стала. Они сделали вид, что ничего не произошло и стали ждать дальнейших приглашений, выслушивая от одноклассников истории о подписанных контрактах и удачных сделках по продаже.

– Минди купили «Оушен-Хоуп», – сказала Джессика за ужином, продолжая просматривать почту. В старших классах школьники могли есть в удобном месте в удобное время, чтобы научиться самостоятельному планированию. Джессика всегда ела за столом.

– Ей нравится химия, – откликнулся Джордан. Он рисовал. Почти все свободное время последний месяц Джордан посвятил рисункам. Учитель искусств достал ему старомодную бумагу и набор карандашей. Их хватило на пару дней, а потом Джордан вернулся к цифровым зарисовкам.

– Зачем ты делаешь это? – Джессика подошла к нему и наклонилась к экрану.

– Помогает расслабиться, – соврал Джордан. Когда он врал ей, он щурился, из-за чего неуловимо менялся голос, и тогда Джессика понимала, что брат хочет скрыть о нее что-то важное.

– Перестань, Джо, в чем дело? – строго спросила она.

– Я тут подумал, – это не грозило ничем хорошим. Однажды, подумав вот так, Джордан захотел податься в политики. – Джес, ведь нам необязательно делать это. Мы сможем писать друг другу, а на время отпусков будем выбираться в гости.

– Ты что, сдался? – она развернула кресло брата и посмотрела ему в глаза. Джордан отвернулся.

– Просто непонятно, почему мы должны…

– Перестань! – Джессика плюхнулась на его кровать, подобрала ноги и уставилась в стену. – Перестань, Джо, ты это несерьезно. Это все гормоны, вся эта белиберда с биологии. Ты сам знаешь, почему мы должны попытаться. У нас не будет другого шанса, понимаешь? Мы же никому не нужны. Только ты и я, да? Вместе навсегда! И родители писали…

– Джес, мы же были маленькими, – тихо ответил Джордан. – Они написали это письмо, когда нам было по шесть лет. Конечно, они хотели, чтобы мы жили дружно и все такое. Почему тебе кажется, что они хотели…

– Я поняла! – воскликнула Джессика, обернувшись к брату. – Поняла, ты сдался!

– Джес, не плачь, пожалуйста, ты же знаешь, я тогда тоже заплачу, и…

– Ничего я не плачу! – крикнула Джессика, голос ее дрогнул. – Просто соринка. Глупости, Джо, ты сдался и хочешь теперь, чтобы и я сдалась. Ничего этого не будет, понял? Раз решили, так и сделаем. Или это из-за Минди? И что с того, что ее купили? Нас тоже купят, вот увидишь! Обязательно купят, и не какой-нибудь захудалый «Оушен-Хоуп». У них всего-то пара планет, да и тем до экзогенных плыть и плыть. Ведь так? Из-за нее все?

Джордан тяжело вздохнул. Ему было тяжело с Джессикой. Ему было тяжело почти со всеми, кого он знал, и даже порой с теми, кого не знал вовсе. Но с Джессикой – особенно. Все дело было в том, что она понимала его лучше, чем он сам понимал себя. По мере того, как он учился скрывать свои чувства, лгать, изображать нужные эмоции, она училась читать его неловкие преображения, и поскольку они всегда были рядом, у него не было ни малейшей возможности скрыть от нее даже мелочь.

– Джо, поверь, все наладится, – продолжала Джессика, но Джордан не мог поверить. Вера была областью, где он стоял на обеих ногах, в отличие от сестры. Он хорошо знал, из чего строится вера, как можно создать ее на пустом месте, а потом с ее помощью заставить человека делать ужасные поступки.

– Джес, ведь ты сама знаешь, что так не бывает, – сказал он, зная, что причиняет ей боль. Это знание было еще одной причиной, по которой ему было тяжело с ней. Как она читала его мысли, он – читал ее чувства. Он знал, что эти слова причинят ей немыслимую боль, но все равно сказал их, потому что не мог смотреть, как она обманывает себя день за днем, оттягивая неизбежное разочарование.

– Есть еще «Деус-Дуо», – слова Джессики ударились от стен, отражаясь оглушительным эхо. Она произнесла «Деус-Дуо» так тихо, что едва ли их могло расслышать даже прослушивающее устройство в отсеке, но Джордану показалось, что раздался громовой раскат. Как в фильме, когда герои получают озарение свыше.

Он вспомнил брошюру и фильм: гадкие, мерзкие. Там было много полезного и нужного, которым талантливые психологи корпорации прикрыли грязь сущности.

Мир давно привык к продажам людей. Джордан пытался задавать вопросы учителям, но те даже не понимали сути этих вопросов. Как можно продать человека корпорации? Разве это законно? Разве это не нарушает свободу граждан? Как могло общество докатиться до такого?

Никто не слышал Джордана, даже родная сестра. Она понимала, что его волнуют важные вопросы, но ее точный, прямой, как лезвие бритвы ум, с ловкостью решавший любые уравнения, не мог понять сомнений Джордана. Что плохого, говорила она, в том, что ты обеспечишь свою старость? Контракт с корпорацией – это безбедное существование в случае свершившихся трагедий. Получишь травму на производстве? Остаток дней проведешь на райском пляже. Состаришься? По соседству с райским пляжем есть комфортабельный курорт в горах.

– Но как же свобода, Джес? Как же выбор? – не унимался он. Им было по тринадцать лет. Над Джорданом часто смеялись за его вопросы.

– Что такого в твоей свободе? Если тебе так уж хочется, выбирай себе корпорацию сам, но потом не удивляйся, что контракт ужасный!

Ей было непонятно, что Джордан не хотел продавать себя безликому механизму. Аморфной общности людей, которые сняли с себя всякую ответственность. Он ненавидел саму идею Государства, в котором жил, и чувствовал свою трагедию в том, что понимает природу этой ненависти. Его уровень интеллекта был слишком высоким, мысли – слишком неправильными. Живи они в тоталитарной стране, Джордан стал бы мучеником, мессией новых идей, вот только Государство было корпоративным, а корпорации плевать хотели на мучеников и мессий. Джордан задавал свои вопросы в пустоту, и никто не отвечал ему. Все они были сыты, довольны жизнью, которая предлагала им массу возможностей.

Но «Деус-Дуо» было совершенно новым уровнем лицемерия. О нет, они не хотели ограничивать себя покупкой человеческих навыков, они занимались перепродажей тела и души. «Деус-Дуо» предлагали пятилетний контракт на обучение, полностью выплачивая Государству стоимость гражданского статуса. Через пять лет обучения корпорация давала выпускникам еще три года до момента подписания «частного контракта».

– Ты хотя бы понимаешь, что такое «Деус-Дуо»? – спросил Джордан, надеясь, что его голос стал ледяным. Он репетировал его перед зеркалом.

– Да, – ответила Джессика. – Да, понимаю. Пять лет мы будем жить вместе, а потом еще три года, если захотим. Знаешь, сколько это? Восемь лет, Джордан. – Она называла его полным именем, когда злилась. – Знаешь, на сколько это больше количества лет, которые мы проведем вместе, если не согласимся? На восемь. Попробуй уяснить!

Она выбежала из его отсека и хлопнула дверью собственного. Щелкнул замок – закрылась.

Джордан еще раз открыл программу: «частный контакт». Он открыл письмо Терезы, их контактного лица, и написал: «Для принятия обдуманного решения мне необходимо четко понимать смысл термина «частный контракт», который предполагается к заключению после завершения обучения. С уважением, Джордан школа 4891 класс 42».

В ожидании ответа он представил себе, как ему предлагает частный контракт кто-то из корпоративной верхушки «Оушен-Хоуп». Что будет включено в контракт? Уборка дома? Приготовление пищи? Похоже на бред в условиях, где любую еду можно получить нажатием пары кнопок, а уборка дома – неотъемлемая функция самого дома.

«Благодарю за проявленный к нашей корпорации интерес. К сожалению, я не обладаю достаточной компетенцией для разъяснений по вопросу, который вы задали. В связи с возникшим у вас интересом считаю уместным предложить короткую виртуальную экскурсию по нашему учебному заведению в сопровождении более компетентного лица. С уважением, Тереза «Деус-Дуо» 6661»

Джордан посмотрел на неплотно прикрытую дверь, подошел к ней и закрыл. Вспомнил, как выбежала Джессика, подумал о плюсах и минусах, щелкнул задвижкой.

«Большое спасибо за предоставленную возможность, когда можно будет получить доступ к экскурсии?»

«Ваш контакт был передан в службу отбора студентов, в течение часа представитель службы свяжется с вами. По возможности оставайтесь в пределах доступа к учебному интерфейсу. С наилучшими пожеланиями, Тереза «Деус-Дуо» 6661»

Минуты тянулись бесконечно. Джордан обошел комнату, убрал в ящик для мусора одежду, которой были задраены щели. Стало прохладней. Он перестелил постель, достал банку с витаминами и съел дополнительную порцию. Во время стресса можно было съедать до трех пилюль – так писали на упаковках.

– Внешний вызов, – объявил интерфейс. Лицо помощника Джордана было завешено брюками – Джессика позаботилась об этом. Джордан торопливо стянул брюки, запихнул их в ящик к остальным вещам, пригладил волосы, сел перед интерфейсом и нажал клавишу приема вызова.

– Джордан, школа 4891 класс 42? – изображение человека медленно приобретало очертания, но голос стал слышен сразу. Издержки общения с далекими секторами. Голос показался Джордану сухим и холодным.

– Да, это я, – подтвердил Джордан, приложил палец к прямоугольнику считывания биоматериала и потерпел, пока прибор брал пробу крови.

– Тереза передала мне ваш контакт с необычной формулировкой, – на экране сформировались тонкие губы и покрытый растительностью подбородок. – Вы хотите понять значение термина «частный контракт»? Я правильно понял?

– Да, – у Джордана пересохло в горле, он закашлялся. – Да, все верно. Я хочу понять, на что… Ну я хочу выяснить детали до того, как…

– До того, как подпишетесь на эту авантюру, – закончил за него человек с бородой и губами. Контуры его лица продолжали оставаться размытыми. – Уровень интеллекта, так, что тут у нас еще… вредные привычки… пищеварение. Будь они неладны, кому это надо? Вот, точно, сестра. У вас есть сестра, верно?

– Да, – ответил Джордан. Он редко разговаривал с теми, кто находился в другом секторе, его раздражало, что он не мог увидеть эмоции на лице собеседника. Только губы, которые шевелились почти синхронно со звуковой дорожкой.

– Настоящая сестра, – представитель «Деус-Дуо» усмехнулся. – Огромная редкость, не спорю, но с остальным я бы поспорил. Впрочем, кто я такой, верно?

– К-кто вы такой? – запнувшись, спросил Джордан. Действительно, как ему раньше не пришло в голову спросить.

– О, это совсем просто, – человек широко и мрачно улыбнулся. – Я просто один из инвесторов, ничего серьезного. Пока у меня есть свободное время, занимаюсь просвещением молодежи. Ладно, Джордан из класса 42, что там ты хочешь знать о нас?

– Я хочу понять, для чего нужны пять лет обучения. Если в конце концов… То есть я не понимаю, пять лет – это же огромная трата денег. Кому придет в голову вкладывать столько денег на то, чтобы потом…

– Мода, мода, – вздохнул «просто один из инвесторов», от выражения губ которого у Джордана побежали мурашки. – Как хорошо было, когда мы брали глупеньких красавцев. Хватаешь его, пока он пытается сосчитать до десяти, а к моменту, когда он выучил алфавит, его уже купят, и он больше не твоя головная боль. Нет ведь, теперь всем подавай умных. Четыреста пятьдесят один, Джордан, зачем тебе столько мозгов?

– Разве высокий интеллект не является… – растерялся Джордан.

– Нет, нет, мальчик мой, не является, – вздохнул бородатый инвестор. – Чем раньше ты поймешь, что интеллект не является, тем лучше. Мы в «Деус-Дуо» занимаемся тем, чем давно перестало заниматься общество. Тебе когда-нибудь было одиноко? Так, чтобы хотелось вылезти из окна и прыгнуть?

Джордан колебался – мысли о суициде могли испортить его идеальную анкету.

– Перестань выразительно молчать, это выдает тебя лучше, чем любые слова, – сказал представитель «Деус-Дуо». – Ты пытаешься понять, кто я такой, ищешь любые лазейки, но эта дурацкая программа связи мешает, да?

Джордана осенило:

– Вы создаете помехи.

– Разумеется, мы создаем помехи, где же этот дополнительный пятьдесят один балл, превосходящий верхнюю планку нормы? Джордан, если ты не хочешь заниматься тем, что мы предлагаем, не занимайся. Хуже всего будет, если ты согласишься, а потом передумаешь. Мы потеряем деньги, а ты – восемь лет жизни. Если ты задался вопросом, что такое «частный контракт», и мысль о нем пугает тебя, зачем тебе это?

Джордан подумал о сестре.

– Конечно, конечно! – воскликнул заретушированный помехами человек с другого конца мира. Из места, где заключались «частные контракты». – Сестра, вот в чем дело. Тереза, наша дорогая глупая Тереза из старой партии оказалась достаточно сентиментальна, чтобы предложить вам с сестрой местечко вместе. Между нами, Джордан, у Терезы тоже была сестра. К сожалению, они расстались, когда пришла пора учиться. Трагическая история. Впрочем, тебя она не касается, верно? Давай посмотрим, Джордан, что с твоей сестрой. Четыреста сорок девять, уже лучше. Математический склад ума – какая древняя формулировка. Хорошо решает задачки, да? Она сумела сложить два и два, а потом умножила еще на два и предъявила тебе в виде восьмерки, так? Восемь лет вместе – сказка. Не нужно этого делать, Джордан. Пройдет восемь лет, и никто не даст вам еще один шанс. Понимаешь, мальчик мой? «Частные контракты» не заключают на пары. Есть конечно разные возможности, но даже твой математический гений может посчитать вероятность такого исхода. Вас не купят вдвоем для тех целей, для которых «Деус-Дуо» готовит специалистов. Скажу тебе больше, Джордан из класса 42, я лично не продам брата и сестру по одному контракту. Считай это политикой корпорации.

Джордан моргнул. «Я лично», – чередой повторов мелькало в его сознании. Нет, перед ним сидел не один из инвесторов.

– Зачем вы создали «Деус-Дуо»? – спросил, оглушенный собственной наглостью Джордан.

– Создал? – борода и губы расхохотались. – Нет, мальчик мой, я ничего не создавал. Я даже не учился здесь, все создали задолго до моего рождения. Разве ты не читал брошюру? Нам сотни лет. Мы готовим тех, кого не готовит больше никто.

– Я не понимаю, – прошептал Джордан. – Неужели дело в… сексе?

– В сексе? – губы растеклись в понимающей улыбке. – Нет, Джордан, конечно же нет. Дело в чем угодно, только не в сексе. Дело в понимании. В участии. В жертве, которую давным давно никто не делает ради другого человеческого существа. Мы зациклены на свободе, верно, мальчик мой? У каждого из нас есть право продать себя корпорации, выбрать свою судьбу. Мы можем завести ребенка, если видим в другом достаточно привлекательных черт, а в кошельке – достаточно денег для оплаты обучения. Но разве мы можем пожертвовать чем-то большим? Временем? Жизнью? Своими мыслями? Своей душой?

– Хотите сказать, вы готовите тех, кто посвятит себя другому человеку?

– Не просто человеку, Джордан, – ответил скрипящий от ошибок и маскировки голос. – Подумай о людях, которые посвятили себя Государству или крупным корпорациям. О тех, кто большую часть жизни занимается тем, что большинство из нас не способны даже представить. Неужели ты думаешь, им не хочется, возвращаясь домой, видеть тех, кто искренне рад им? Кто готов ждать их допоздна? Кто может приготовить чашку чая? Ты, Джордан, один из многих, кто способен представить это, сейчас я понял. Тереза не так уж и глупа, зря я сказал так о ней. Ведь у тебя есть сестра. Настоящий родственник. Ты с самых первых дней своего существования не был один. Разве не так?

– Да, мы всегда были вместе, – ответил Джордан.

– Вот и ответ, мальчик мой, он в тех отношениях, которые вам удалось сохранить, несмотря на то, что все остальные вокруг вас жили порознь. Ты любишь свою сестру?

– Да, – не задумываясь ответил Джордан, потому что это было правдой.

– Представь, что никто из твоих одноклассников не может ответить на этот вопрос утвердительно, – сказали ненастоящие губы. – Какая мечта, как ты думаешь, рождается у них, когда они видят вас вместе?

– Я не знаю, – ответил Джордан.

– Они хотят, чтобы их тоже любили так. По-настоящему преданно и беззаветно, как ты любишь свою сестру. Люди, которые обращаются к нам, ищут то же самое. Их отличие от твоих одноклассников в том, что они уже добились успеха в своей области и еще в том, что им хватит денег выкупить гражданский статус единолично. Понимаешь? Они хотят, чтобы их любили.

– Но разве этому можно… – вопрос застыл в груди Джордана.

– Научить? – губы усмехнулись в самой ненастоящей из возможных ухмылок. – У нас на это уходит пять лет, Джордан, и мы гордимся этим. Любовь – чувство, и его можно научиться вызывать в себе, как ненависть, ярость, сочувствие.

– Но если я не захочу…

– Неужели ты думаешь, кому-то придет в голову купить тебя, отдав баснословные деньги, в том случае, если, как ты выразился, ты не захочешь? Это бизнес, Джордан, мы гордимся своей репутацией.

Джордан понял, что ему больше нечего сказать безликому собеседнику, голос которого искажали специальные программы.

– Подумай над нашим предложением, Джордан из класса 42. Оно остается в силе. Я постараюсь сделать вид, что наш разговор прошел в дружелюбной форме. Если ты захочешь принять предложение, дорога открыта. Удачи, мальчик мой.

Джордан остался один в холодной комнате. Он залез на кровать и укутался в одеяло. В его голове продолжал складываться образ собеседника. Каким он может быть, глава «Деус-Дуо», готовый отвечать любознательным абитуриентам? Веселым или грустным? Строгим или авантюристом? И какие люди приходят в «Деус-Дуо» в поисках любви?

– Джо, – в дверь постучала Джессика.

– Я занят, – отрезал он.

Когда она ушла, он облегченно выдохнул. Джессика с детства старалась держаться ближе к нему. Без ее таланта к математике он недалеко ушел бы в начальной школе. Тогда точные науки давались ему с большим трудом. После он разобрался в них, хотя до Джессики ему все равно было далеко. Ей подошло бы стать ученым. Она могла бы работать в «Космокорп» и получить там хорошее место, а вместо этого Джессика возилась с ним, считая своим долгом устроить их общую судьбу. Он не знал, какие слова подобрать, чтобы объяснить ей, что чем больше она заботится о нем, тем сильнее он чувствует себя обязанным отплатить ей тем же. Она будто наращивала его долг каждым добрым делом, и теперь этот долг превратился в неподъемный груз, который падал с плеч только когда ее не было рядом.

Неужели он не может сделать для нее даже такую малость? Ведь она хочет, искренне хочет эти восемь лет провести с ним рядом, так в чем же дело?

***

Через месяц они стояли в порту, сжимая в руках небольшие сумки с личными вещами. «Деус-Дуо» для транспортировки арендовала у «Космокорп» крошечный участок дока, но корабль прибыл современный.

– Волнуешься? – спросила Джессика, сжав руку Джордана в своей.

– Да, – ответил Джордан.

Она посмотрела на него с гордостью. Вечером, когда он пришел и сказал о своем решении, она подпрыгнула до потолка и чуть не сломала кровать. Их ожидало еще восемь лет, и она была уверена, что успеет к тому времени придумать, как найти выход. Можно попробовать связаться с родителями и попросить их об услуге. Некоторые дети в школе писали по праздникам письма, а воспитатели отправляли их родителям, и порой те отвечали. Присылали игрушки или сладости. Вдруг их родители уже занимают важное место в Армии? Тогда им будет несложно сделать так, что Джей и Джей – они всегда писали так – будут работать вместе.

– Не бойся, все будет отлично, – сказала она, обещая себе, что приложит к этому все усилия.

Корабль доставил их на планету корпорации, Мэй-8, место, обустроенное для обучения студентов. С орбиты было видно синюю гладь океанов, покрытые зеленью материки и города-конгломераты, разрезающие ровными фигурами зелено-голубую поверхность Мэй-8.

– Красиво, правда? – сказал Джордан.

Джессика представляла себе, сколько денег тратили в «Деус-Дуо» на поддержание планеты в таком состоянии. Леса и океаны можно было сдавать в аренду промышленным корпорациям, это могло компенсировать расходы, но Мэй-8 выглядела картинкой из книги сказок.

В сердце Джессики закралось нехорошее подозрение. Если они могут позволить себе такие траты, вероятно, выпутаться из их сетей будет сложнее, чем она представляла себе. Контракт на восемь лет – пять на обучение, три на «ожидание» – показался чертовски длинным.

Одетая в строгий брючный костюм Тереза 6661 встретила Джессику и Джордана в доке. Она пожала им руки, вежливо спросила, как прошел полет и повела за собой, неторопливо рассказывая о назначении разных помещений, мимо которых они проходили. Джордан вертел головой, разглядывая расставленные по пути статуи, развешенные на стенах картины, посаженные возле дорожек деревья и клумбы. Им уже приходилось видеть похожие рекреационные зоны во время оздоровительных поездок в школе, но здесь все казалось более… настоящим, взрослым. Будто они видели раньше только пробные версии, а теперь им показали все возможности и достижения биоинженерии и корпоративного искусства.