Текст книги "По грани (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Салли Фостера кремировали, прах отправили его семье вместе с небольшим пособием. Героем он так и не стал.

– Теперь все получит тупица Филис, – пробормотал Ти перед сном.

– О чем ты? – спросил Тони, его новый сосед по койке.

– У него сестра была, – ответил Ти. – Или брат, кто его знает. А может, собака. Некоторые завещают все домашним животным.

– С тобой все нормально? – голос у Тони был сонным, он уже выпил свою таблетку «для хороших снов».

– Полный порядок, – ответил Ти как можно бодрее, но на следующий день его вызвали в кабинет к мозгоправу.

Доктор Лосев, выпускник центрального университета, надежда Кайзера и опытный психотехник, предложил Ти чашку чая и конфету.

Было ли внутри вещество, развязавшее Ти язык, или доктор на самом деле обладал всеми нужными навыками, но уже через минуту после начала их неторопливой беседы Ти начал вываливать на Лосева все, что лежало на душе. Про сомнения в день сборов, про удивительное сходство характеров Салли и Небраски, и про то, что одного, странная штука, взяли в 22 подразделение, а другого оставили в казарме 314 центурии. Даже про загадочную Филис. Ну а потом, когда Лосев печально покачал головой, потек рассказ о том, как тяжело Ти засыпать ночами, как часто видит он перед собой лица преступников, которые с гневом смотрят на него за секунду до зачистки.

– Понимаю, сержант, понимаю, – кивал Лосев. – Вам приходится несладко.

– Да что вы понимаете?! – воскликнул потерявший бдительность Ти после исповеди, от которой на душе стало легче легкого. – Сидите тут и перебираете записи, пьете чай с теми, кто попал в ад. Как я вернусь домой, доктор? Как отцу в глаза смотреть буду? Он ведь спросит, как я служил Кайзеру, что я ему отвечу?

– Ответите, что помогали поддерживать спокойствие, защищали слабых, оберегали порядок, который стоил нам больших усилий задолго до того, как вычертились границы Терры. Без вас, Меса, Кайзер не может обойтись. Кому-то придется выполнять эту работу. Вы видите, как все обернулось. Поблажки, снятие ограничений на перелеты, дотации, и вот что получилось. Новый Кайзер исправляет ошибки предыдущей администрации.

Ти напрягся – доктор явно сболтнул ему лишнего, хотя виду не подал. Таким как сержант Меса не полагалось знать, кто стоит во главе. И уж тем более не полагалось им критиковать действия «администрации». За словами доктора стояло нечто большее. Прежний Кайзер чуть не развалил Терру, а новый пытается собрать заново? Так нужно понимать происходящее? Для чего Лосев сказал ему об этом?

– Не берите в голову, – отмахнулся доктор. – Давайте я налью нам еще чаю. Знаю, что вам тяжело пережить смерть сослуживца. Поступок Салли заслуживает порицания, но я понимаю, почему руководство решило оставить компенсацию его семье.

– Порицания?! – Ти хотел промолчать, но слово само вырвалось из него.

«Больше никакого чая», – угрюмо подумал он.

– Подумайте сами, сержант, – продолжил доктор, прихлебывая напиток из кружки. Наливал он его из того же чайничка, что и чай Ти, что говорило в его пользу. – Салли дали возможность проявить себя. Служба в вашем подразделении обеспечит вас прекрасной пенсией. За вашим здоровьем следят лучшие медики, у вас передовая амуниция. Все это Салли получил практически сразу после завершения базового курса.

– У него на пакетике было написано: «третья категория». Третья категория, что это значит?

– Пустяки, – спокойно ответил доктор. – Сейчас все эти категории уже ничего не значат. Нужна была система первичной классификации новобранцев, предложили обычные категории. Наиболее уравновешенные получили первую категорию, те, кто потенциально мог получить травму – вторую, третья категория была экспериментальной. Мы внимательно следим за происходящим. Сейчас некоторые солдаты второй категории перешли в первую, кое-кто из первой – во вторую. Нам просто нужна короткая система для определения ваших особенностей, только и всего. На оплату вашей службы и другие решения все это не влияет.

Ти жадно впитывал каждое слово. Вместе с информацией он проглотил еще чаю и съел конфету – они были вкусными, но ничем не отличались от тех, что Ти получал дома после передачи урожая или по государственным праздникам. Обычная сладость.

– Значит, меня считали неуравновешенным? – спросил он.

– Как видите, мы не так уж ошиблись, – Лосев виновато улыбнулся. – Сержант, мы должны быть всегда готовы, прямо как вы. Ваша задача – спасать людей, наша задача – спасать вас. Вы далеко не первый солдат 22 подразделения, который сидит здесь. В этом нет ничего плохого. Иногда полезно выговориться. Выпустить пар, задать вопросы, пусть даже на некоторые я не имею возможности ответить.

– Секретная информация? – зло хмыкнул Ти и сам удивился этой желчи, которая проснулась в нем.

– Нет, – ответил Лосев, – просто есть вещи, на которые я не знаю ответов. Например, я не знаю, для чего вам нужна служба.

– Как для чего? – возмутился Ти. – Присяга, долг!

– Будете рассказывать о присяге другим, для меня это просто слово, – сказал Лосев. – Нет, сказанные вслух слова клятвы связывают вас, но не могут удержать от дезертирства, лени, от желания быстрой наживы. Если бы могли, моя работа не нужна была бы Кайзеру. Патриотизм – хорошее чувство, доброе. Оно согревает, меня, по крайней мере. Я сразу вспоминаю племянницу, ей сейчас шесть лет. Или брата – он погиб на Терре-99.

– Соболезную, – машинально ответил Ти.

– Благодарю, – ответил Лосев. – У меня большая семья, нас раскидало по всей Терре. Патриотизм для меня – чувство, связанное с этой семьей и нашим общим домом. Ну а для вас патриотизм – что-то другое. И в клятву Кайзеру вы вкладывали собственный смысл. Я его не знаю и не собираюсь выяснять – это ваше дело, сержант. Мое дело – помочь вам вспомнить о вещах, ради которых вы пошли служить.

– Разве можно было остаться? – удивился Ти. – Разве кто-то мог сидеть спокойно, когда такое творилось на границе?

– Многие остались, – возразил Лосев, – многие сидели и сидят спокойно. Служба в армии – не единственный способ помочь Кайзеру. Судя по досье, вы единственный военный в семье, но неужели ваши родственники сплошь дезертиры?

– Конечно, нет, – ответил Ти. – Отец болен, он не смог бы пережить нагрузки перелетов. Да и боец из него так себе. Мать давно умерла. Братьев и сестер у меня нет, а планета фермерская, так что дальних родственников я знать не знаю. Вроде кто-то служит медиком, кто-то стал агрономом. Не знаю, меня это никогда не интересовало.

– Что же тогда интересовало? – спросил Лосев. – Бластеры? Фильмы про войну?

– Нет, – Ти пожал плечами, а потом крепко задумался. Лосев не торопил его – налил еще чаю, достал из шкафа новую коробку конфет, стал перекладывать их. Ти размышлял над вопросом. Что его интересовало до того, как он попал в армию?

Он был привязан к отцу. Во-первых, из-за его болезни. Нужно было позаботиться о нем, выменять лекарства, договориться о поставке после приема урожая. Ти взял на себя добрую половину обязанностей по ведению хозяйства на ферме, хоть это и не приносило ему особого удовольствия. Просто отец был болен, слаб, а слабых нужно было защищать. Так говорила мама.

Неожиданно Ти почувствовал, что вот-вот расплачется, и изо всех сил сдавил это желание, даже кулаки сжал. Вспоминать маму он не любил – воспоминаний было мало, и все они были грустными.

Мама умерла, когда Ти был ребенком, от болезни. Не от той, которой болел отец Ти, от другой – редкой и неизлечимой. Что она умрет, Ти узнал, как только научился понимать, что такое смерть. И всегда готовился к этому. Потом ее не стало, и он стал хранить все слова, которые она успела сказать ему, как величайшее сокровище. Там было про защиту ближнего, про доброту, про честность.

Когда пришло время идти добровольцем, Ти не задумывался. Он знал, что мама гордилась бы им. Знал, что хватит денег выписать отцу нужные лекарства и даже нанять помощника на время службы. Знал, что каждый день, помогая Кайзеру, он делает то, что она хотела, чтобы он делал.

– Я остался здесь ради племянницы, – нарушил молчание Лосев. – Каждый день я слушаю, как преступники захватывают контроль над целыми колониями. Голод, болезни – это еще цветочки, вы сами все видели. Они начали заниматься работорговлей, про наркотрафик я даже молчу, это уже само собой разумеющееся. Я каждый день думаю, что пока я работаю здесь, она на шаг дальше от этого хаоса. Ей повезло, она живет в центре. У нас с братом прекрасные родители, они взяли Анну на воспитание. Но граница беспорядков так близка к центральным территориям, что я просто не могу уйти, сержант. И если вы хотите остаться, вам лучше бы подыскать себе такую же хорошую причину.

– Разве я могу уйти? – ошарашенно спросил Ти.

– Конечно, – ответил Лосев, без колебаний, не отводя взгляда. – Вы всегда можете уйти и никто не помешает вам.

– Но срочная служба…

– Четыре месяца тренировок, три месяца службы в 22 подразделении. Уверен, вам зачтут срок. Возможно, пенсия будет чуть ниже, чем у тех, кто дождался четырех лет, но едва ли существенно. Вы даже не заметите разницу.

– Но ведь никто не уходит, – пробормотал Ти.

– У них есть племянницы и племянники, невесты и женихи, у некоторых – дети, у кого-то – родители. Служба в 22 подразделении – тяжелое испытание, сержант, но с ним можно справиться.

– Так почему тогда Салли…

– Я не знаю, – Лосев тяжело вздохнул и отодвинулся вместе с креслом подальше от рабочего стола. – Вот мы и добрались до причины вашего визита, да?

– Я думал, он покончил с собой, потому что не хотел больше убивать, и…

– Нет, сержант, это вам тяжело убивать. Вы видите по ночам кошмары с лицами убитых. Салли Фостер мучился другими сомнениями, и ни вы, ни я уже не узнаем, что это были за сомнения. Он оставил записку. Вижу, вы удивлены. Я сохранил ее у него в личном деле, не стал отправлять родственникам. Хотите взглянуть? Думаю, вам будет полезно увидеть это.

– Вряд ли он хотел, чтобы…

– Ему уже все равно, сержант, – ответил Лосев и пошел к объемному шкафу, где хранились бумажные документы. Их было много, но не из-за того, что в подразделениях военпола в ходу был бумажный документооборот, а потому, что Лосев занимался корректировкой сознания. Доказательства разного рода были неотъемлемой частью его работы. Как, например, кусок бумаги, который он положил перед Ти.

«Катитесь к черту, пустоголовые. Они вас дурят, а вы верите. Каждый день гробите людей и улыбаетесь, травите шуточки. Придурки. Чтоб вам всем сдохнуть. Почитай это, мамочка, погляди, как твой сынок исправился. Больше никаких плохих манер, да? Передавай привет Филис!»

Ти не знал, каким почерком писал Салли Фостер, его это не интересовало. У него не было причин верить, что записка настоящая, но он поверил. Глупость, подростковый бред, написанный перед смертью. Салли ненавидел своих сослуживцев, семью. Кто знает, кого еще он ненавидел. Сестру? Наверняка. Из-за своей ненависти он и двинулся. Разве можно закончить службу и вернуться человеку, который страдает от собственной злобы? Нет, он все правильно сделал. Избавил себя от себя самого.

– Я решил, что эта записка не имеет к его семье никакого отношения, – сказал Лосев. – Вряд ли он написал бы ее, если бы не попал в военную полицию. Поэтому записка останется у меня, а потом уйдет в архив. И его родители переживут обычное горе людей, которые столкнулись со смертью ребенка. Зачем им знать лишнее, верно?

– Вам виднее, – ответил Ти. Салли ему уже не было жалко. Мог уйти в любой момент, раз так надоело, так нет же, нужно было красиво махнуть всем рукой на прощанье. Из-за него Ти будет мучиться новыми кошмарами.

– Приходите, сержант, – стал прощаться Лосев. – Вашему личному делу это только на пользу. Если вы приходите сюда, у вас есть вопросы и вам нужны ответы, пусть даже такие странные, как сейчас. Но если вы подсядете на стимуляторы, разговор будет короткий. Они нужны для других целей, Меса, зарубите себе это на носу. Мы здесь не занимаемся реабилитацией.

Из кабинета мозгоправа Ти вышел в смешанных чувствах. Ему полегчало, и про самоубийство Салли он больше не думал. Какое ему, в сущности, дело до жизни постороннего взбалмошного типа? Толку от Салли во время операций было чуть, а на жизнь он жаловался регулярно.

Беспокойство совсем другого рода посетило Ти. Он задумался о своем будущем. Впервые с тех пор, как поступил на службу.

Пройдет полгода, даже меньше, ему предложат постоянный контракт. Что он ответит? Уйдет, получив выходное пособие? Будет лечить отца на полученные деньги и следить за фермой? Зная, что прямо в этот самый момент солдаты 22 подразделения рискуют жизнью, устраняя очередную базу, освобождая десятки тощих больных детей?

Он не сможет.

К тому же, кто займет его место? Что если придет такой же дурачок Салли? Сколько раз он промахивался во время учебной стрельбы – не сосчитать. Что если он промажет точно так же во время операции и попадет в заложника? Кто будет виноват? Он? Да какой с него спрос! Виноват будет Матео «Ти» Меса из 22 подразделения внутреннего военпола, который уступил свое место неуравновешенному выскочке.

Через три месяца, подписывая новый контракт с Кайзером, Ти не сомневался. Он знал, что должен сделать, но самое важное – он знал, что является одним из немногих, кто способен делать это хорошо.

И еще его грела странная, почти бредовая мысль, что где-то далеко-далеко, за границей вселенной на него смотрит мама. И улыбается.

***

Управление «А» состояло из двух сотен сотрудников, из них почти сто пятьдесят были оперативниками. Управление функционировало благодаря дисциплине, давно сформированным отрядам и штабу, который мог дать фору даже подразделениям внешней разведки. Здесь сидели лучшие, и возглавлял управление полковник Матео Меса, сорокалетний офицер с послужным списком героя Терры.

Личное дело «Ти» Месы было засекречено задолго до того, как он стал полковником, но сослуживцы знали, что много лет назад у него был больной отец, который умер, когда Месе исполнилось то ли тридцать, то ли тридцать три года. Знали об этом по простой причине – только на время похорон Меса отлучился в увольнительную, а вернувшись, больше не позволял себе таких поблажек.

Управление Месы было сформировано на основе подразделения 22 старой внутренней военной полиции, которую распустили, когда необходимость отпала. Почти все старые подразделения остались ни с чем, офицеры уходили в академии, кое-кто ушел на гражданку, но по большей части внутренняя военная полиция растеклась по Терре, оставив после себя чистые территории, жители которых могли не бояться бандитов, террористов и мошенников.

Кайзер сохранил только те подразделения, работа которых была безупречной. Кроме редких самоубийств и злоупотребления стимуляторами 22 подразделение ничем себя не запятнало. Там, где другие шли на сделку с криминальными синдикатами, солдаты 22-го оставляли после себя сожженные дотла склады. И когда старый лейтенант получил смертельное ранение, его место занял скромный «Ти» с превосходной рекомендацией от лейтенанта «Джонни Хохмача» 314 центурии вооруженных сил и подробным досье штатного психотехника доктора Лосева. Возглавляемое Месой подразделение улучшило показатели – число самоубийств сократилось до поразительного нуля, но эффективность не уменьшилась, наоборот, даже самые сложные операции подопечные «Ти» выполняли без потерь. Случайные ранения, несерьезные и отмеченные в личных делах как «царапины, синяки, ушибы», никто не учитывал.

Подразделение получило почетное имя Кайзера «Мор» и почти в полном составе превратилось в управление «А», которое подчинялось администрации Терры напрямую. Говорили, полковник Меса знал Кайзера и даже появлялся на дипломатических фуршетах, но дальше разговоров дело не шло, потому что пресса Терры почти не касалась жизни Кайзера.

***

В комнате Ти было душно из-за предосторожности. Во время серьезных переговоров он глушил вентиляцию и закрывал окна, чтобы застраховать себя от прослушки. Были и другие способы, включая сидящий за стенкой отряд хакеров, но Ти консервативно считал, что лишняя безопасность лишней не бывает.

Гость Ти был невысоким мужчиной в деловом костюме, выглядел бледно, его голос дрожал, то и дело он поправлял галстук, а во время рукопожатия чуть не грохнулся в обморок.

– Мы попробовали все методы, – блеял гость, – предлагали альтернативы, в-всех п-предупреждали о последствиях. В конце концов! – он закричал. – В конце концов, мы Министерство, а не конторка какая-нибудь, и я не собираюсь…

Ти не стал дожидаться финала тирады, в которой не было нужной ему информации. Про секретаря министра сельского хозяйства и пищевой инженерии он знал больше, чем сам секретарь знал о себе – поработал Лосев, и хоть старику было далеко за восемьдесят, держался он молодцом и работал лучше любого молодого выпускника университета.

– Сколько? – спросил Ти, достал сигарету и закурил. Он знал, как это работало на визитеров-гражданских в условиях закрытых дверей. В сигаретах его был обычный табак, но его хватало, чтобы нахалы вроде секретаря взяли себя в руки поскорее. Лишь бы уйти.

– Но вы ведь…

– Хотите сделать все официально? – Ти посмотрел на гостя исподлобья. – Устроим проверку, по ее результатам вынесем решение о некомпетентности руководства, дадим ситуации ранг «Эс», вышлем группу для зачистки и будем читать в новостях, кто занял ваше место?

– Но…

– Там сидят террористы – они взяли заложников, детей, их требования абсурдны – это я понимаю, – расслабленно выдохнул Ти, давая гостю передышку. – Еще я понимаю, кто допустил подобное и на ком лежит ответственность. Моя задача – спасти детей и уничтожить преступников, с ней я справлюсь. Хотите сделать это официально – я только за, мне же потом не смотреть на вашу рожу во второй раз, когда начнется очередной бунт. Вы этого хотите?

– Н-не…

– Вот и хорошо, значит, тем, кто полетит туда рисковать жизнью, придется дать премиальные, господин секретарь, – Ти улыбнулся, демонстрируя ряд искусственных зубов высочайшего класса. При желании с их помощью Ти мог перегрызть господину секретарю несколько крупных костей.

– Н-но где я возьму…

– Думаю, у министра накопилось достаточно ресурсов для решения подобных вопросов, – пришел на помощь Ти. – Судя по состоянию фабрики на Терра-13, денег у министра сейчас больше, чем у самого Кайзера.

– Хорошо, – сдался секретарь, уткнувшись взглядом в пол. – Сколько?

– Пять кусков каждому, кто примет участие в операции, и десять процентов мне сверху. Как видите, я веду дела прозрачно.

– И сколько понадобится…

– Вы хотите, чтобы дети выжили? – Ти схватил секретаря за галстук и заглянул в глаза.

– Ч-что? Да, конечно… Конечно, я хочу, чтобы…

– Просто прекрасно, – Ти отпустил его. – Сделаю вам небольшую скидку за это. На поле будет восемь человек, еще пять займутся периферией, в детали вам вдаваться ни к чему. Завтра вечером все закончится, если к трем часам утра я получу деньги на счет, который вы найдете у себя в спальне.

– В спальне? – секретаря затрясло.

Ти редко вторгался в личную жизнь случайных клиентов. Чаще всего к нему приходили министры и их заместители, если дело заходило слишком далеко, и они не хотели афишировать кризис. Все, что нужно было сделать Ти – отправить пару молодцев в форме с бластерами, чтобы напугать хулиганов. Платили хорошо, в основном за полную конфиденциальность, но еще за то, что «хулиганы» видели военные нашивки, военные корабли и слушали обращения военных. Это лишало их иллюзий о том, что руководство наняло бандитов или наемников. Все было «законно» со стороны нарушителей, при этом в официальных отчетах министерств никакой информации о бунтах не было.

Однако секретарь по общественным делам министерства сельского хозяйства и пищевой инженерии был гнусным типом. И дело, с которым он пришел к Ти, было гнусным. Если бы не просьба Кайзера, он отправил бы секретаря вниз по лестнице, снял видео ролик и запустил в Сеть. Но Кайзер объяснил, что секретаря и министра снимут на следующий день после операции, при этом остальные сотрудники, в особенности те, кто пытался наладить ситуацию, не попадут под удар. Кроме того, Ти знал, что зачищать склад с протестующими все равно придется. И если это сделают не его ребята, а кто-то из министерства внутренних дел или, еще хуже, кто-то из отдела безопасности министерства сельского хозяйства, без жертв не обойдутся. На кону были жизни детей.

– Шеф, полетим как на «Чайку»? – спросил младший лейтенант Критий, открывая окна, когда секретарь растворился за многочисленными дверями.

– Как на «Чайку»? – задумался Ти.

«Чайкой» назвали операцию по освобождению заложников Корпа, которых подстерегла группа экстремистов прямо в пограничном космопорте. Тогда пришлось использовать пять транспортных кораблей, чтобы разместить солдат по периметру максимально быстро.

– Парето, Поппер, Даль, Ролз? – уточнил Критий, переводя вентиляцию в интенсивный режим.

Ти откинулся в кресле и положил ноги на стол.

– Возьми Омаху, – сказал он. – Пусть учится.

– Шумный он, – поморщился Критий.

– Вот и хорошо, что шумный, – ответил Ти. – Научишь его, как не шуметь.

– Да зачем он вам сдался?

– Он очень полезен, лейтенант. Пока такой, как Омаха, есть в отряде, вы будете думать, кто шумит, а кто не шумит. Я этому научился у Хонни.

– Из первой центурии?

– Первой? – Ти усмехнулся. – 314 центурия, лейтенант, первыми мы не были никогда.

– Многое изменилось, сэр, – Критий вытянулся по стойке смирно.

– Изменилось? – Ти посмотрел в окно – там виднелась статуя нового Кайзера. Томас был скромным человеком и не любил показуху, но на главной площади администрации должна была стоять статуя Кайзера, находившегося у власти. Невысокий, худой человек с прямым взглядом и острым носом, он производил впечатление аккуратиста и недотроги, но не был ни тем, ни другим. Именно он прекратил войну с Корпом и начал налаживать торговлю. Именно он сменил руководство почти всех министерств, так что экономика Терры начала оживать. Ти дорожил его мнением.

Заходящие солнца Терры легли на плечи Кайзера – Ти улыбнулся воспоминаниям, которые нахлынули от разговора с Критием.

– Ничего не изменилось, – пробормотал Ти, покидая кабинет, чтобы проверить казарму. Ему нужно было следить, чтобы каждый солдат поддерживал порядок и чистоту. Этому научила его лейтенант Хонни. И мама, которая больше не улыбалась с другого конца вселенной. Ти отпустил ее улыбки, когда похоронил отца. У настоящего солдата нет родителей, решил он, и теперь его единственным родственником был Кайзер.

Завтра отряд Крития отправится на Терру-13, спасет детей, устранит террористов и вернется в полном составе. Вот что имеет значение. Все остальное несущественно.