Текст книги "Пленник дроу (СИ)"
Автор книги: Герр Докторъ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Часть 1 ==========
Ночь. На окраине Лихолесья было темно и тихо. Луна не показывалась на небе, и лишь звезды лили свой холодный свет. Король чувствовал себя беспокойно, ему казалось, что некие злые силы уже не стягивают кольцо вокруг леса, а находятся внутри, еще глубже – под корнями деревьев. Поэтому он собрал небольшой отряд и затемно выехал из дворца. Трандуил прислушивался к каждому шороху, но было тихо, как на погосте. Разве что мелькающие в темноте пауки добавляли некой нервозности. Но чутье говорило, что это не все. Что есть что-то еще, но эльфийский король упорно не мог понять что.
Ксанис стояла в тени корней корявого сухого дерева, знаками давая команды своему отряду: не шуметь и ждать. Пауки уже доложили, что по тропе едет король белых альвов и спугнуть его нельзя.
Трандуил обхватил рукоять меча – он был совсем рядом, на поясе. Стояла звенящая предрассветная тишина, ни крика птицы, ни шороха листьев. Отряд добрался до лесной поляны – раньше там было гнездилище пауков, но в полутьме тварей не было видно. Трандуил знаком приказал остановиться и начал выискивать их, но вместо паучьих атак внезапно в отряд прицельно полетели стрелы.
“Повалите лошадей. Пусть не смогут стоять. Но не убивайте. Паукам нужна своя плата”, – ловкие пальцы командира илитиири четко отдавали приказы. И в ту же секунду, как она опустила руки, в коней, на которых ехали белые альвы, полетели стрелы. Численность отряда Ксанис была небольшой. Всего десять дроу. Но этого было вполне достаточно, чтобы в течение нескольких секунд оставить альвов пешими посреди леса. В полной неразберихе альвы озирались и толпились, ничего не видя в темноте – в отличие от их противника.
Трандуил выхватил меч и прыгнул на низкий ствол старого высохшего дерева. Ему казалось, что по стволу дерева тянется паутина, и он собрался обрубить ее, но черная тень выбила оружие из рук, а затем он ощутил, что проваливается вниз, вглубь, к корням этого проклятого дерева, но корней не было, одна труха, и какая-то непонятная сила утягивала его все глубже. Скоро он упал и понял, что связан по рукам. Его куда-то тащили, подгоняя. Нападавшие переговаривались тихим цокающим языком, но скоро стали смелее. Стояла кромешная темнота и их не было видно, но Трандуил чувствовал, что это не гномы и не люди, хотя те и были похожи на эйдан.
Нескольких альвов удалось схватить, чему Ксанис была крайне довольна. Один из пленных приглянулся ей и она хотела забрать его себе. А для жертвы Ллос хватит и без него. В конечном итоге, не только же матери пауков причитается своя доля?
Глаза Трандуила наконец адаптировались к тьме, и он смог разглядеть величественные и пугающие очертания огромного подземного города. Стояла тьма, слабо разгоняемая зеленоватыми тусклыми огнями, уходящими ввысь. Лица схвативших его были чернее ночи, а глаза горели, словно рубины, и он впервые понял, что сказки о темных альвах оказались правдой.
Очень скоро небольшой отряд вышел к большой пещере в конце которой располагались огромные ворота. Что-то подобное возводили гномы, но Трандуил никогда не видел такого лично. Один из дроу, что пленили его и еще четверых его воинов, подошел к воротам и что-то опустил в узкую нишу. Король Лихолесья сначала не понял, для чего это было сделано, но вскоре с диким скрипом ворота стали расходиться, открывая дорогу в город.
Ксанис вела пленных через город, привлекая внимание толпы. Это была единственная возможность добраться до Дома, так что ей оставалось лишь зло скрипеть зубами от такого любопытства. Какая-то взлохмаченная девочка даже попыталась дёрнуть одного из эльфов за рукав, будто проверяя, настоящий ли он. И ведь даже не отпихнешь чертовку! Ладно, если это дочка какой-то ремесленницы, а если из аристократии, то ведь проблем не оберешься. Поэтому приходилось лишь молча терпеть и быстрее идти вперёд. Крыши клана пятого дома возвышались совсем близко. А там можно будет потребовать белокурого эльфа себе в качестве награды.
Трандуил пытался вырваться, но его обезоружили сразу, а связанным оставалось только терпеть побои и чужие касания. Он испуганно шарахался в сторону: темных альвов были сотни, если не тысячи, и они казались созданиями из его ночных кошмаров. Все, что он мог разглядеть в полутьме, пугало: от странных очертаний высоких домов до злых лиц с раскосыми глазами. Удивительнее всего, что среди них было много девушек. Как женщины могли быть такими жестокими? Кажется, над ним смеялись. Скоро его ввели в высокое строение. Внутри оказался зал, освещенный сотнями тех же бледных огней, и его вывели на помост рядом с остальными. Место на троне занимала полуголая дева. Жестокая ее усмешка не предвещала ничего хорошего. Пленившие его воины склонились перед ней и произнесли короткое приветствие, очевидно, приглашая посмотреть на пленников.
– Как вы и приказали, моя матрона, мы поймали эльфов на поверхности. Нам будет чем поблагодарить Ллос за благоденствие нашего дома на празднике последнего дня лета, – произнесла Ксанис, склонившись в поклоне.
– Встань. Не моей дочери гнуть спину в присутствии неверных, – отозвалась женщина, с грацией хищной кошки поднимаясь с трона и подходя к пленникам. Ее шаги были лёгкими, а движения быстрыми, несмотря на то, что ее живот отчётливо выделялся, выдавая ее положение и скорые роды. – Ты привела пятерых. А для Ллос требуется лишь четверо. Зачем? – спросила женщина, подходя к дочери.
– Я бы хотела одного из них себе. В качестве платы за преданность и службу.
– Из них? Для чего он тебе? Мужчины поверхности слишком своевольны и самоуверенны. Слишком большого мнения о своей роли в обществе и продолжении рода.
– Тем интереснее будет его покорять.
– Хочешь играть со строптивым котом? Стоит ли игра свеч? Или проще прирезать лишнего сейчас, а ты выберешь себе юношу на празднике? Он даже мог бы стать твоим супругом.
– Я не хочу сейчас обзаводиться семьёй. Мне нет и пятидесяти, я успею.
– Хорошо. Будет по-твоему, дочь моя. Забирай своего альва и делай с ним, что хочешь.
С горечью и страхом, но стойко наблюдал Трандуил за гибелью четырех своих верных воинов. Кинжал вонзался им в горло, кровь заливала алтарь, пока несколько черных альвов удерживали жертву, чтобы жрица распорола ей живот окончательно. Он ждал неминуемого конца, но одна из дев-воинов выбрала его для себя: он понял это, когда она сняла с него общие путы, и, приставив кинжал к горлу, накинула свои. Продолжая подталкивать острием копья, она увела его за собой. Он и до этого видел ее горящий жадный взгляд и довольную улыбку, что сильно его смущала. Разве девушке пристало ходить полуголой и так улыбаться? А бросать на него такие плотоядные взгляды? Он метнул пару молний ответным взором, но несколько ударов плетью образумили его, а жест воина, пригнувший его голову ниже, заставил его смотреть строго вниз. Как же развратны были нравы темных, раз их госпожа могла разгуливать перед ними полуголой!
Очередной тычок в спину отвлек его от этих мыслей. Он понял, что находится внутри уединенных покоев, что состояли из череды комнат: дева, что выбрала его, заперла его в клетке, не развязав даже рук. Чуть позже, когда он понял, что выломать решетку не удастся, и успел совершенно пасть духом, какой-то страж-мужчина принес ему воды, презрительно сунув ему под ноги миску, точно собаке. Сразу несколько темных альвов собралось посмотреть на него: судя по всему, это были слуги. Иногда они ради забавы тыкали его кончиком копья, и он забился в дальний угол, как только выпил всю воду.
Тем временем у пленившей его воительницы дел было много. Ксанис и сама не заметила, что провела не менее половины дня вместе с матерью, разбирая документы, отчёты и пересчитывая налоги. У нее не было и минуты, чтобы провести со своим пленником. И сейчас она шла в свои покои с четким предвкушением. Но как только она вошла в комнату и увидела, как прислуга тычет в ее эльфа, ее обуяла тая ярость, что она с рыком отпихнула двоих мужчин, одному особо наглому даже приложив коленом в живот в целях профилактики, и вышвырнула за дверь, с приказом не попадаться ей на глазах в ближайшую неделю.
Трандуил понял ярость девы, которая его защитила, но все еще побаивался ее. У него появилась возможность рассмотреть ее издалека, и он полюбовался стройной, словно из черного камня выточенной фигурой и бешеным взором. Он обратился к ней на синдарине, но она не поняла его. Зато ее жест, с которым она подозвала его ближе, был понятен без слов. Он подошел, чуть поклонившись. Быть пленником девы не так унизительно, как попасть в плен к другому мужу… По крайней мере, так ему казалось пока. Она указала на себя и сказала:
– Ксанис.
Он представился в ответ.
Ксанис продолжила не без удовольствия его разглядывать. Белый альв был странным, слишком непривычным. Пусть его волосы были похожи цветом на то, к чему привыкла Ксанис, но в них все равно было больше золота, чем морозного серебра. Но его кожа… Белая, с которой волосы практически сливались. И глаза… Серые и совершенно не светящиеся в темноте. Их зрачки лишь бессмысленно расширялись, но совершенно не давали видеть в тусклом освещении. Нет, женщина не могла не признать, что он был красив, по крайней мере для альва. Но все равно был очень невзрачным, если бы не рост. Однако, его в любом случае следовало отмыть и переодеть, а то он больше напоминал рофа (так на языке дроу назывались животные, чем-то похожие на коров, их разводят на еду). Проблемой было то, что альв не понимал ее, а она не понимала его. Поэтому пришлось изъясняться жестами. Для начала она представилась. Он ответил ей тем же. Оказалось, что его зовут Трандуил – странное и непонятное имя. Ксанис покатала его пару раз на языке, но все равно не смогла произнести правильно. Но переживать об этом она явно не собиралась. Пленник не в том положении, чтобы возмущаться из-за исковерканного имени. Что ж, а сейчас время приводить альва в порядок.
– Раздевайся, – сказала она, показывая, будто снимает свою кожаную куртку, и указала рукой на Трандуила.
Тот лишь покраснел и покачал головой.
– Ты понимаешь меня? Раздевайся. Мыться! Ванна! – возмущённо говорила Ксанис, беспрерывно повторяя это жестами, постоянно срываясь на жестовый язык илитиири.
Но альв не понимал ее. Или делал вид, что не понимает. Ей казалось, что он просто издевается над ней. Трандуил молчал, непонятно краснел (может, для белокожих альвов так и было надо?) и качал отрицательно головой, выводя Ксанис из себя. В конечном итоге у нее сдали нервы и она с силой двумя руками рванула одежды альва, в три рывка оставляя его обнаженным по пояс. В посеревших от натуги пальцах остались обрывки странного, похожего на выделанную паутину материала рубашки и кожи.
– Раздевайся. Мыться, – снова повторила она, но на этот раз тихо и спокойно.
Трандуил смущенно прикрылся. Ни одна дева много столетий не видела его обнаженным, и жесткие, даже грубые жесты Ксанис его пугали. Она повела его за собой и показала купель, наполненную водой, швырнула ему мочалку из сухой травы и позволила оттереть себя, не прекращая пожирать жадным взглядом. Он уже предпочитал не смотреть в ответ. Странно, что деве на попечение оставили его, высокого и крепкого мужчину. Но он живо убедился в том, что Ксанис ничуть не уступает ему ни в силе, ни в знании боевых приемов, и едва он попытался бежать, оттолкнув ее, скоро оказался связан. Дева что-то недовольно прошипела – наверное: “Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому”, – и связала снова, теперь обнажив полностью. Он стыдливо прикрыл причинное место руками, она вымыла его, и оттерла следы грязи, которых он все равно не мог видеть сам из-за полутьмы. Старые одежды забрали, а вместо них не дали даже рубахи, чтобы прикрыться. Он чувствовал себя обнаженным, одетый во что-то темное, едва прикрывающее бедра. Его отвели обратно в покои и указали на лежанку на полу, и он лег, все же не теряя надежды вырваться и бежать.
Большого смысла связывать его надолго Ксанис не видела. По крайней мере, пока сама не спит. В бодрствовании она справится с ним в любом случае, а если он решит сбежать… Обидно будет, но он все равно не выйдет и за пределы внутренних палат.
– Я сейчас сниму веревки, – сказала она, щелкнув в руках складным ножом, выпуская лезвие, и начала подходить к эльфу.
Он затравленно заозирался. За непокорность его тоже принесут в жертву? Упираться смысла не было, он откинул голову назад, давая ей резануть себя по горлу, но дева только расхохоталась и освободила его от пут. Сказала что-то, наверное, попеняла ему за трусость. Потом спокойно, не боясь ничего, отошла и легла лениво на свое ложе, иногда поглядывая с любопытством. Но стоило ей смежить глаза и, как Трандуил решил, задремать, как он приподнялся и попытался тихо выскользнуть: у покоев не было дверей, одна занавесь при входе. Он не знал, что она пронаблюдала за ним из-под опущенных ресниц. И совершенно не учел того, что его, полностью белого, прекрасно видно на черном фоне стен и пола. Очень скоро он выбежал в главный зал, и, увидев стражей, метнулся в сторону, но не успел скрыться, как его приволокли назад.
– Ты бы, госпожа моя, посадила его на привязь, пока он такой дикий и непокорный, – с поклоном сказал воин-дроу.
– Не твоего ума дело. Как хочу, так и развлекаюсь, – со смехом ответила солдату Ксанис, наматывая волосы альва на кулак, дёргая и заставляя идти за собой.
Попытка Трандуила бежать была абсурдной. Даже если ему бы удалось прорваться в город, то дальше идти некуда. Ворота в пять локтей толщиной открывала дюжина рафов. Выйти без разрешения на то не получится ни у кого. А с внешностью эльфа ему не удастся даже затеряться в толпе.
– Оказывается, россказни про альвийское скудоумие все же правда. Куда ты собирался бежать, м? – спросила женщина с силой сжимая подбородок эльфа, чтобы тот смотрел ей в лицо. – Идиот, – добавила она и отпихнула его от себя с такой силой, что тот завалился на спину.
Трандуил непонимающе смотрел в ответ, чувствуя себя растерянным. Видимо, его было легко выследить… Он почувствовал себя и правда глупо, но не собирался сдаваться без боя. В этот раз он и правда не дождался, пока она не уснет, но об устройстве города он не знал и не успел разглядеть его, а потому наивно полагал, что покинуть дом – первое дело. Он даже сумел вооружиться и убить одного из стражников. В этот раз ему не удалось избежать плетей.
На следующее утро дева ушла куда-то, а он остался наедине с собой, залечивать раны. Ему принесли воды и какой-то отдающей тухлым похлебки. Зато хлеб был, хотя и необычным на запах и вкус, он съел его почти весь. После третьей попытки бежать стражник, озираясь в поисках госпожи, все же привязал его. Трандуил готов был сдаться. В этот момент он пообещал себе пожить тут немного и осмотреться, а уж потом бежать. Его госпожа вернулась нескоро. Он успел задремать, но при виде нее очнулся и приподнялся, осматривая. Она принялась переодеваться, и он отвел глаза, а она со смехом сказала что-то. По крайней мере, слово “глупый” он выучил и понял, что это ругательство.
========== Часть 2 ==========
Альв отличался полнейшим отсутствием ума. И хоть убитый стражник не слишком волновал саму Ксанис (идиот вообще ни на что не годился, даром что кузен), но звоночек был, так сказать. Альв оказался диким и неуправляемым. Поговорить бы с ним, но идиот не понимал ни единого слова! Привязывать его можно, да только вид сразу портился… А львиная доля цены альва была в его внешности. В общем, проблема была, а как решить ее, не становилось ясно. Женщина не желала забивать пока себе этим голову, поэтому решила, чтобы отвлечься, совершить молитву Ллос. Она не могла назвать себя преданным адептом культа богини пауков, но без ее помощи со своей непонятливой игрушкой Ксанис явно не договориться. Подойдя к углу спальни, где на высоком каменном пьедестале стояла высеченная из обсидиана в окружении свечей фигурка паучихи, она начала читать молитву.
– Ллос, матерь сущего, Владычица хаоса и повелительница судеб, к тебе я взываю с просьбой. Снизойди к деве народа твоего и помоги мне…
Слова на древнем языке слетали свободно с губ: Ксанис знала его, как и любой аристократ. Закончив, она обернулась к эльфу, который смотрел на нее со странным выражением лица и шептал “квенья”. Он удивленно сказал нечто вроде: “Я знать тот язык”, – и какая-никакая коммуникация была налажена, а Ксанис смогла дать своему новому рабу хоть какие-то инструкции:
– Не пытайся бежать. Город на замке. Дом тоже. Тебе не скрыться, ты весь белый, тебя видно издалека, – он смотрел на нее с выражением печального отчаяния. – Забудь о прежней жизни. Зачем ты убил моего стража?
– О, прости! – Трандуил впервые испытал укол совести, но он и впрямь хотел бежать, и печально сказал: – Мне не жить без свободы.
Слава богине, его квенья отличался от церковного языка илитиири разве что выговором и звучанием. Это был прорыв (все же Ллос не всегда остаётся глуха к мольбам!). Но в остальном… Боже, он поражал своей глупостью с каждым словом все больше и больше!
– О какой свободе идёт речь? Пока все, что ты делаешь, ведёт тебя к цепи и кандалам. Слушайся меня, Тхандаил, и получишь столько свободы, сколько возможно. Я бы хотела брать тебя с собой, но ты же можешь выкинуть любую глупость и убить себя этим! Ты нарываешься на плети и испытываешь мое терпение. Но, что самое важное, испытываешь терпение моей матери. Она уже недовольна тобой, если продолжишь в том же духе – она повесит тебя на заборе на твоих же потрохах!
Альв замер, обдумывая. Ему требовалось немало времени, чтобы смириться с ее словами. Пока он только кивнул. Быть убитым раньше, чем выйти на свободу, и впрямь было безрассудно. А потом вдруг предложил:
– А король твой не выслушает меня? Может, он меня отпустит? Я могу отплатить, и щедро…
Это предложение нарвалось на еще большие насмешки.
– Нами правит совет с верховной жрицей паучьей богини во главе. Мужчины моего народа – воины, как ты. Иногда маги, если у них достаточно ума, что явно не про тебя. Правителей среди них нет, – и она снова жестоко захохотала, любуясь его недоумением.
И впрямь, альв был красив, так соблазнительно приоткрыл свой наивный рот…
Мир, куда он попал, показался Трандуилу отвратительной искаженной копией его собственного. Мыслимо ли, чтобы правили одни девы? Но в этот раз он предусмотрительно промолчал и кивнул.
– Я буду… разумнее.
Отныне он отказался от мысли бежать нахрапом и стал осматриваться. Его место было в покоях Ксанис, но спать при деве было столь неловко…
– Прости, госпожа, ты не могла бы вернуть мне мою одежду? Я чувствую себя обнаженным, и это неприлично. Я не привык проводить время с девой. Моя жена оставила меня много лет назад, но я храню ей верность…
– С этим тоже покончено, – оборвала она его. – Верность? Зачем? Раз она оставила тебя, значит у нее ведь новый муж. Не могла же она просто уйти…
– Что? – он недоуменно уставился на нее.
– У нее что, не было больше мужей? – переспросила Ксанис. Ох, что за непонятливый альв! Даром что так красив!
– Нет, я один. У нас был сын, а потом она погибла. Мы не сходимся во второй раз, чтобы воссоединиться с женами после смерти.
– Всего один раз… Ясно, отчего вас так мало, – задумчиво произнесла Ксанис.
Из всей беседы с альвом она смогла понять только то, что тот когда-то был женат и у его жены есть сын от него. А потом жена Трандуила умерла, а тот почему-то все еще оставался один. Это, конечно, был плюс – альв был только ее, но… Данная информация заставляла задуматься. Странно. Не может же быть, чтобы альв был слаб как мужчина? Но иначе с чего его никто не взял в мужья снова?
***
Трандуил пробовал бежать еще несколько раз, каждый из которых был пойман, но все равно не выглядел так, будто отказывался от своих бесплодных попыток сбежать.
– Как я понимаю, выше альвийского слабоумия только альвийское упрямство, – подвела итог длительного обсуждения с альвом его поведения Ксанис.
Она порядком устала от Трандуила. К тому же девушка была голодна, но идти на обед и сидеть несколько часов под осуждающим взглядом матери совершенно не хотелось, особенно учитывая, что та была права. Ее эльф действительно доставлял хлопот и самым простым решением было бы его либо просто убить, либо отправить на жертву Ллос. Но что-то останавливало ее от такого, пусть и самого разумного, решения. Поэтому женщина решила приказать слугам принести ей и ее альву еду прямо в покои и сослаться на занятость. Тем более, что отчёт о налогах действительно требовал ее внимания. Еду принесли быстро. Мясо рофа с грибами в сливках было великолепным и его было много. Ужин был отличным. А прилагающийся к нему чай из мха и вовсе поднял настроение.
– Ешь, – сказала Ксанис, ставя поднос на низкий столик из обсидианового стекла. И что, что он только для чая. Мать не увидит ее нарушение этикета, а альв этого и не поймет.
Трандуил покосился на еду с сомнением. Сперва отпил чай – напиток отдавал сыростью и чем-то кислым, но пить хотелось сильнее. Попробовав незнакомое мясо, он скривился. Грибы показались ему знакомыми, их он поел охотнее. Поблагодарил деву и снова забрался на лежанку, потому что успел порядком перенервничать сегодня.
Дева же выглядела занятой, перелистывая бессчетное число записей и делая какие-то выписки; и, сколько он мог понять, то были не стихи и не рисунки.
– Чем ты занята, Ксанис?
– Госпожа, – процедила та.
– Прости?
– К женщинам обращаются “госпожа” и кланяются. И не пялятся так бесстыдно. Младшие принцы первое время и вовсе не могут поднимать глаза на любых дев. А ты даже не принц. Ты раб.
Это ошеломило его. Он все же набрался сил:
– Чем ты занята, госпожа?
– Проверяю налоги и сборы.
– О, Эру…
Сам Трандуил и то редко утруждался таким и записей не вел. Возможно, поэтому дела его королевства были в весьма расслабленном состоянии.
– Время идёт, а ты, Рилфрин, а ты все прежний, – прошептала Ксанис, обводя в кружки неверные цифры.
Рилфрин был мужчиной не глупым, что редкость. Но до ужаса нечистым на руку. Все, что спасало его от казни, так это его действительная незаменимость. Его организация системы налогообложения была гениальной. К тому же, способность к распределению бюджета помогла сохранить дому Клатвал лидирующие позиции. Гений, одним словом. Но себе в карман что-то клал регулярно. Часть его воровства ловила Ксанис, но она прекрасно понимала, что это далеко не все… И четвертый и последний супруг ее матери все равно что-то поимеет в итоге. Смех и грех.
– Слушай, – начала Ксанис, вливая чернила в опустевшую ручку под удивленный взгляд эльфа (тот явно такого раньше не видел, но спросить стеснялся), – ты говорил, что был женат?
– Да, госпожа, – кивнул эльф.
Он смотрел на нее: какой она казалась чужой и странной. И очень сильной. Не только физически. Кажется, эта дева была способна на многое.
– А почему тебя не взяли в мужья снова? Ты хоть и дурной, но для мужчины это не большой недостаток. Красивый зато.
– У нас такое не принято, Кс… Госпожа. Второй раз не женимся, – Трандуил чуть было не поперхнулся от такого возмутительного предположения. Глупый? – Я король, да будет тебе известно. И правил вполне разумно.
Ксанис с большим скептицизмом покосилась на него.
– Хочешь сказать, остальные ещё дурнее? Ох, бедные ваши жены.
Трандуил было принялся оспаривать это, но она и тут загнала его в тупик расспросами о том, отчего они живут в северном лесу среди пауков, на проходной тропе, в столь невыгодном положении и так бедно, что нет денег даже на большие дворцы и дома.
– Живёте в дуплах, как ваш наглый пушной зверь. Люди и дварфы и то богаче вас.
И условия проживания не в пример лучше.
Он вспыхнул и покраснел.
– Ты не умнее меня, раз судишь так. Нам не нужно богатства… Мы стремимся к единству с природой и к мирной и честной жизни.
Но она, похоже, была осведомлена об последних войнах и вражде с гномами весьма хорошо и высмеяла его и тут. Трандуил отошёл, вдобавок потирая горящий след от пощёчины. Но Ксанис определенно удалось зацепить его и острым умом, и языком.
– Ты готов был воевать ради побрякушек! Лить кровь своих людей, ради камней. Будь они хоть трижды реликвиями. Ллос и та не требует от нас таких жертв. – Ксанис было откровенно смешна логика эльфа. Его напыщенная правильность лопалась мыльными пузырями, ни оставляя после себя ничего. – Ладно, не будем о грустном. Не хочешь принять ванну, Тхандаил? Сегодня последний день декады и слуги по обыкновению растопили большой бассейн в моих покоях. Там можно ещё и поплавать, а не только отмыться.
Он кивнул.
– Спасибо, госпожа.
– Любишь воду?
– Да. У меня и у самого была речка под дворцом, и там можно было вымыться…
– Ясно. Уровень удобства, типичный для диких лесных альвов, – расхохоталась она.
Он снова покраснел. Теплая вода была в новинку. Ещё меньше он ожидал, что ванную придется принимать вместе с девой.
– Госпожа, не сочти за обиду, но кто возьмёт тебя в жены, зная, что ты уже обнажалась при мне? И потом, я живу в твоих покоях…
– А что, ты бы не взял? – ее искренне забавляла его зажатость. – У моей матери было четверо мужей. Мой отец, ее первый муж, погиб. Второй… По официальной версии умер от болезни, хотя я уверена, что мать сама его отравила. Ибо детей у них так и не случилось. От третьего родились моя сестра и брат. Но что-то у них не срослось и они разошлись. Тот был неплохой кузнец. Те ручки для письма, что ты видел, его работа. Ну и четвертый, тот что есть сейчас. Рилфрин. Он был мужем моей тетки, пока ее не убили в дуэли. Мать забрала ее мужа себе. Зачем ей этот воровливый илитиири, не ясно, может, и вправду любит. Ибо тот до сих пор жив и здоров. Ну, результат их любви налицо. Скоро мать должна родить, скорее всего, будет мальчик. Но, может, оно и к лучшему. Все же пора заиметь ребенка для души, а не только муштровать наследников.
– Но как же она встретится со своими мужьями после смерти?
– И будет жить с четырьмя сразу? А что, гаремы у нас не редкость, – поддразнила она его. – Может, и я тебя в свой возьму. Интересно, какой масти от тебя будут детки?
Трандуил смутился ещё сильнее. Быть не первым и не единственным? С этим бы он не примирился ни за что, но Ксанис похоже могла убедить его в чем угодно.
– Послушай, – она подобралась поближе, так, что ее темная кожа коснулась его, светлой и прохладной, – а это нормально, что ты так розовеешь иногда?
Трандуил замолчал. Попробовал объяснить, что стыдится, но она даже не понимала, чего именно. Он решил перевести разговор на другое.
– Я как слепой, – пожаловался он. – Ничего не вижу здесь.
– Вообще? – удивилась Ксанис. Нет, она знала, что альвы плохо видят в темноте, но все же… Здесь было не слишком темно. – Я, конечно, вижу, что твои глаза совершенно не светятся, но и здесь не кромешная тьма. Гораздо светлее, чем в подземельях. Все же здесь все делалось для максимального комфорта и освещение в том числе. Максимум, что могу… – произнесла Ксанис, выйдя из воды, позволяя прозрачным ручьям стекать с тела на пол. Подойдя к стене, она провернула непонятный металлический выступ и странные светильники на стенах тускло засветились голубоватым огнем.
– Как они сделаны!? Как вы вообще могли добиться такого, под землёй, где из еды одни слизни? И под руководством лишь женщин? – Он смущённо отвёл взор от ее форм, хотя не мог не признать, что они совершенны. – Удивительно.
– Если не будешь больше дурить, наши мастера тебе покажут, – пообещала она. – Или ты привык быть королем и не марать рук работой?
Этот вопрос тоже смутил его.
Тщательно отмывшись, он тоже вышел из бассейна.
Он отвернулся, давая ей одеться, будто не видел ее до этого обнаженной. Молча лег на свою лежанку в углу, свыкаясь с положением раба. Было тоскливо, ведь вся его жизнь и убеждения пошли прахом.
========== Часть 3 ==========
– Что ты там сидишь? Иди ко мне, – позвала альва Ксанис, откидывая угол одеяла в сторону, показывая ему место, куда ему надлежало лечь.
Трандуил подошёл к ней, сел рядом, потом лег, укрывшись. Он правда хотел уснуть, когда ощутил ладонь девушки на своей груди. Она нагнулась над ним, изучая его светлую кожу, под которой видны были тонкие вены. Ксанис провела пальцами по ходу одной на лице эльфа: с шеи на висок и к острому уху. Это было так странно… Ход сосудов в телах илитиири выдавал разве что рельеф, но никак не цвет. Потом она надавила пальцами на мягкие губы эльфа, слегка обнажая белые зубы. Эльф под ней был при этом напряжен, словно камень, и тяжело дышал. По-хорошему, следовало сейчас отстраниться от него и дать спать, постепенно приучая его к себе. Но большим терпением Ксанис не отличалась в принципе, поэтому решила, что подземелья не обрушится, если она поцелует своего альва. Решившись, она тут же наклонилась и накрыла розовые губы своими. Он отреагировал на ее поступок ещё большим напряжением, отвёл глаза в сторону, снова пробормотал что-то про то, что это неправильно, но под конец приоткрыл рот и ответил на ласку. Трандуила касания сильно взволновали, и он уже чувствовал неприятный прилив крови к причинному месту. Губы девушки так мягко накрыли его собственные, что ей нельзя было не ответить.
И поскольку альв на удивление поддался, что было неожиданно и приятно, Ксанис решила пойти дальше, осторожно скользнув ладонью по груди, задевая его соски, ниже по животу и ловко накрыла пальцами не скрытый короткой ночной рубашкой пах Трандуила. Он отвёл ее руку, хотя говорить, что он не желает близости, было поздно: бугор в паху выдавал его. Соски отвердели от ее касаний.
– Не надо, госпожа. Нам стоит перетерпеть. Я не хочу изменять супруге.
– Да ведь она мертва, – удивилась Ксанис. – Ты и сам меня желаешь, что толку отрицать очевидное? – Она приласкала его ещё немного, и он, тихо простонав, прижался к ней, а потом навалился всем телом, вжимаясь в ее промежность своим отвердевшим как копьё членом.
Альв был не против! Он розовел, а его плоть наливалась кровью. Все же внял её доводам, думалось женщине. Она уже хотела перекинуть свою ногу через его бёдра (у неё самой уже всё было влажным и пряные горячие капли текли по бёдрам), как вдруг альв толкнул ее, переворачивая. Не ожидавшая такого Ксанис на одних рефлексах вынесла вперёд локоть, ударяя куда придется, после змеёй вывернулась из-под эльфа, с хрустом выводя зажатое между их телами собственное плечо (на прострелившую тело боль она совершенно не обратила внимания). После чего, практически не понимая своих действий, надавила предплечьем на беззащитное горло альва со всех силы. В себя её привел хрип задыхающегося Трандуила. Увидев его посиневшие от нехватки воздуха губы и покрасневшие от того же глаза, она быстро отскочила в сторону, давая мужчине отдышаться.
