Текст книги "Нонаме"

Автор книги: Генри Z Хопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Я не говорил вам, что я полицейский. Я сказал, что я и есть полиция, которую вы, видимо, так сильно ждали. Это разные вещи.

Макс несколько раз надавил на разные кнопки магнитолы, пока на экране не появились цифры 019, означающие порядковый номер композиции. Тогда он нажал на «Play», и из динамиков послышалась полицейская сирена. Он переключил сирену на другой трек с номером 020, и сирена сменилась записью голоса полицейского, требующего освободить проезжую часть. Похоже, эту запись Макс вырезал из отрывка какого-то фильма, в котором полицейские гнались или за подозреваемым, или на место происшествия.

Когда голос полицейского из динамиков затих, Макс указал на синюю круглую кнопку, расположенную на подлокотнике между креслами, и объяснил, что она включает мощную акустическую систему, расположенную в багажнике, под тяжестью которой тот провисает чуть ли не до самой земли. Для убедительности он включил ритмичный трек и медленно начал прибавлять громкость. Затем надавил на синюю кнопку, и вся машина завибрировала в такт музыке, а двери, окна, крышка капота и багажника почти открылись.

В салоне стало невыносимо громко, Арчи попросил Макса убавить громкость, но не услышал собственного голоса. Он посмотрел на приборную панель и увидел стрелку спидометра, жившую своей жизнью: она то подпрыгивала до 40 км/ч, то опускалась до 0. Арчи кричал, и когда Макс все-таки обратил на него внимание, жестом руки показал, что громкость стоит убавить, и лучше вовсе прекратить весь этот грохот.

– Что все то значит? – спросил Арчи, когда музыка стихла.

– Это значит, что вы должны сказать мне спасибо и хвалить Господа, что это я к вам приехал под звуки сирены из динамиков, а не полиция. – Макс вышел из автомобиля и направился к единственному подъезду двухэтажного дома, в котором жил. – Так и будете сидеть в тачке или зайдете в гости? Хотя оставайтесь и ждите своих фанатов, может, они попросят у вас автограф. Сегодня вы стали популярными.

12

Им меньше всего хотелось снова оказаться перед публикой, особенно им не хотелось попасться на глаза мерзкой шайке выпивох у магазина, поскольку до их прошлого места встречи было совсем ничего, каких-то пару минут пешком.

Они поспешно выскочили из автомобиля и подошли к Максу. Он ждал их у плоской металлической двери подъезда с врезанным в нее кодовым замком с двумя рядами круглых кнопок от 0 до 9. Макс одновременно зажал 1,6 и 7. Замок щелкнул, и дверь открылась.

Макс пропустил их вперед, и они оказались в узком коридоре с салатовыми стенами и белой полосой на уровне плеч. Справа висели четыре почтовых ящика. На одном, на котором была выдавлена цифра 2, черным маркером было выведено МАКСА, и наклеен стикер с изображением персонажа из японского мультфильма с желтыми, торчащими во все стороны волосами и белой повязкой на лбу.

Макс опередил гостей, поднялся по трем ступеням до площадки первого этажа с двумя дверьми, достал ключ и открыл вторую дверь. Затем он снова пропустил Арчи, Луну и Алекса вперед себя и сказал, чтобы те не снимали обувь, если не хотят испачкать носки или ступни. Он зашел за ними, захлопнул дверь и посмотрел в глазок, когда услышал, как кто-то спускался со второго этажа.

В квартире было не то что бы грязно, но уже в прихожей можно было заметить, что Макс давно не делал уборку. На полу по разным углам были раскиданы несколько пар обуви: черные ботинки, начищенные до блеска, но покрытые пылью, беговые кроссовки, резиновые сапоги с засохшей грязью толщиной в один сантиметр и даже валенки, которые, несомненно, валялись с зимы.

Сразу слева у входа синяя дверь была выкрашена в цвет прихожей и вела в санузел. Далее по коридору располагалась такая же дверь, ведущая на кухню. На стене, между этими двумя дверьми висела верхняя одежда на вбитых гвоздях. С правой стороны коридора тоже была вбита куча гвоздей, но верхней одежды на них не было – по ним тянулся и провисал под своей тяжестью толстенный канат из проводов, стянутый разноцветными пластиковыми хомутами и разветвляющийся в разных местах отдельными отростками. Эта кипа проводов тянулась из единственной комнаты, расположенной справа по коридору, напротив кухни, отчего дверь не закрывалась, оставляя щель шириною с ладонь.

Макс пригласил гостей в ту самую комнату и предложил им присесть на диван. Луна в два прыжка очутилась на мягком диване, и Олегсандр отругал ее за это. Макс заверил, что нет никаких проблем, пускай отдыхает в свое удовольствие.

Помимо дивана в комнате с закрытыми плотными шторами окнами на столе стоял большой телевизор, напротив которого (как догадался Арчи) было организовано рабочее место: стол с клавиатурой и мышью на нем и стул, развернутый задом на перед и с отломанной спинкой. В углу разместился старый шкаф, из покосившихся дверей которого торчали вездесущие провода и какие-то инструменты. Остальное пространство занимали множество мониторов, развешенных по стенам, и коробки со всяким электронным барахлом на полу. Между коробок виднелись натянутые паутины, а на полу – чистый прямоугольный след, не тронутый пылью, казалось, одну из коробок Макс передвинул совсем недавно.

Макс подошел к клавиатуре и набрал бесконечную комбинацию клавиш. Все мониторы и телевизор одновременно включились, и в комнате сразу стало светлее, чем от ламп дневного света, которых в комнате даже не было. В комнате вообще не было никаких осветительных приборов.

Арчи присел на диван рядом с Луной и уставился на один из экранов, там шла телепередача, до боли похожая на шоу с Джимми Киммелом, только ведущим был незнакомый ему мужчина с бородкой, в классическом приталенном темном костюме с красным галстуком.

На других мониторах были открыты различные компьютерные программы, о целях которых Арчи даже не догадывался (тем более Олегсандр), а на большом телевизоре была заставка с целеными цифровыми часами на черном фоне. Часы показывали 21:02.

– Ну, типа, добро пожаловать, – сказал Макс, когда все его гости уселись на диван. – Чаек, кофеек, пивасик?

– Чай без сахара, – не замедлил Олегсандр.

– А мне пиво без пены, – сострил Арчи, – ведро картошки фри и дюжину гамбургеров.

– Сорян, чувак, этого нет, но я могу сварить пельмендеров. Ок?

– Пельмендеров?

– Пельмени, чел, будешь?

– Пельмени?.. – Арчи задумался. – Слышал о таком. Это те, что похожи на сингапурские дамплинги, что встречаются в азиатских ресторанах?

– Может быть. Мы, знаешь ли, по ресторанам не ходим и не в курсе об этих твоих трамплингах. Кроме пельменей сейчас ничего предложить не могу.

– Готов съесть все что угодно. Долго они готовятся?

– Минут десять, – ответил Макс и пошел на кухню.

– Макс, – остановил его на полпути Арчи, – могу я принять у тебя душ? За два дня скитаний у меня все тело чешется, а на голове не волосы – солома.

– Чел, ты гонишь? Конечно, можно. Синяя дверь у входа. Полотенце возьмешь в тумбочке, она одна там.

– Спасибо.

Макс пошел на кухню варить пельмени, заваривать чай и разливать пиво в кружки, Арчи проследовал за ним и свернул в ванную комнату, а Алекс остался наедине с Луной смотреть телепередачу: ведущий спрашивал у лысого гостя о новых ролях и фильмах с его участием, потом оба обменялись парочкой глупых шуточек, от которых зрительный зал, несомненно, рассмеялся и зааплодировал. Алекс тоже улыбнулся, глядя на веселых зрителей шоу (он не знал, что смех и овации накладывались при монтаже).

В ванной комнате, которая одновременно являлась и туалетом, Арчи обомлел с первых секунд. В узком и коротком помещении чудом умещалась корзина грязного белья, старая пожелтевшая ванна с потрескавшейся эмалью, унитаз, стоящий впритык к ванной, и тумба с небольшим зеркальцем. Свободного места было столько, что второму человеку там просто не нашлось бы пространства.

Кое-как Арчи скинул с себя всю одежду прямиком на кафельный пол с расколотой плиткой, залез в холодную чугунную ванну и повернул вентиль горячей воды.

«Как же, сука, обалденно», – подумал он, когда ванна на половину наполнилась, а сам, задержав дыхание и закрыв глаза, погрузился под воду. Его голова опустела и очистилась от всех мыслей, и тогда он полностью смог расслабиться и лежал, лежал, лежал.

Помещение наполнилось паром, через который Арчи не сразу разглядел надписи на пластиковых флаконах, стоящих на смывном бачке унитаза: шампунь для волос против перхоти и гель для душа с ароматом горного воздуха.

– Готово! – услышал он крик Макса, доносящийся сквозь шум льющейся из крана воды. – Тебя долго ждать?

– Уже выхожу!

Арчи натер себя гелем для душа, думая о скором прошествии десяти минут, о которых заявил ему Макс. Второпях помыл голову и удивился коричневатому цвету воды (до чего грязны были его волосы). Ополоснулся под душем и, не выходя из ванны, открыл дверцу тумбочки, достал первое попавшееся полотенце и понадеялся, что оно чистое. Тщательно протерев тело от каждой капельки, он вылез из ванны, встал чистыми ногами на кеды (он посчитал, что кеды намного чище кафельного пола). С отвращением он натянул грязную одежду и собрался выходить, но остановился у запотевшего зеркальца, протер его полотенцем и посмотрел на свое отражение: то же самое лицо, та же щетина, те же самые глаза и та же самая татуировка (чтобы рассмотреть ее, ему пришлось задрать футболку) на груди с его ангелом хранителем, в левой руке который держал щит в форме капельки, а в правой – меч. Распахнутые белые крылья ангела кончиками перьев доставали до плеч Арчи. Все абсолютно знакомое и точно такое, каким и должно было быть, да только Арчи все же что-то не понравилось в своем отражении, а что именно, он понять не смог.

«Может быть, я похудел», – услышал он собственный голос и вышел из ванной комнаты.

– Неужели?! Пельмени остывают! – Макс предложил Арчи сесть за стол с клавиатурой и мышкой, а сам уселся на диван и отпил пива. – Присаживайся, не стесняйся.

Первым делом Арчи залпом выпил все содержимое кружки, громко рыгнул и сел на шатающийся стул. Съел несколько пельменей, обмакивая их в томатный кетчуп, и получил великое наслаждение от блюда. Оно оказалось намного вкуснее всех этих равиолей и дамплингов, которые он раньше считал совершенством. Позабыв, что спинка стула отсутствует, он навалился на нее и чуть не упал на пол, но вовремя схватился за край стола и чудом избежал крушения.

Олегсандр с Максом даже испугаться не успели и посмеялись над ним, а Луна гавкнула и вильнула хвостом.

Когда с пельменями было окончательно покончено, а кружка вновь наполнилась до краев пивом, в глаза Арчи бросилась клавиатура, на которую прежде он не обращал внимания. С виду обычная, но ни на одной черной клавише не было ни единого символа, точно плитка темного шоколада.

– Обалдеть! Как ты ей пользуешься? – в замешательстве спросил Арчи. – Неужели ты не можешь позволить себе новую? Эта вся стерлась. Приклей хотя бы стикеры с буквами, я так однажды делал.

– Чува-а-ак…

– Ты гонишь? – предугадал Арчи вопрос Макса.

Макс улыбнулся.

– Я специально все стер.

– Зачем? – Широко раскрытые глаза Арчи были полны удивления.

– Защита, бро. Точнее, повышенная степень защиты вводимого мною текста.

– Ничего себе! – Теперь удивился и Олегсандр.

– И ты помнишь, где какая кнопка?

– Конечно, я же Бумажный Макс.

– И? Это твоя фамилия?

– Это прозвище, мне его дали несколько лет назад. Я долгое время работал в типографии Слобурга и занимался набором текста в газеты, книги и другие бумажные носители информации, и исправно справлялся со своими обязанностями. Но с массовым появлением интернета в нашем городе, когда уже каждый ребенок имел доступ в сеть со своих мобильных устройств, я предложил сделать упор на цифровую информацию, чтоб попусту не тратить бумагу, которой в лучшем случае жители подтирают свои задницы. Тогда мои слова показались начальнику бредом, и он уволил меня, сказав, что я спятил. Такое себе основание для увольнения, знаешь ли. Остальные сотрудники типографии начали между собой называть меня Бывший Макс, Защитник бумаги и так далее, но в итоге остановились на Бумажном Максе. И вот он я собственной персоной.

– Познавательно, но как это связано с клавиатурой без символов?

– Очень просто. Все, кто профессионально занимается набором текста, могут закрытыми глазами перепечатать всю «Войну и мир» Толстого и не допустить ни единой ошибки. Поэтому она для тебя – загадка, для Алекса – черная дыра.

– Я не тупой, – обиделся Олегсандр, – я всегда могу сравнить кнопки с другой клавиатурой.

– Вот именно! – одобрил его слова Арчи.

– В дырку! – усмехнулся Бумажный Макс. – Поэтому из-за таких догадливых я переписал программный код и хаотично расставил символы по известным только мне позициям. Символы на клавиатуре имеют пять разных предустановок, которые сменяются после каждого включения. Иначе говоря, это не QWERTY клавиатура, а, например, X-F1-4-L-B-Alt.

– Как Энигма! – воскликнули оба.

– Вероятно. Если вдруг по памяти ты попробуешь написать свое имя на моей клавиатуре, то не удивляйся, когда на экране вместо «Арчи» будет написано «Жопа». – Все рассмеялись, и каждый отпил своего напитка. – А теперь, когда ты узнал обо мне, я бы хотел услышать немного о тебе. Ты утверждаешь, что заблудился? Вы оба это утверждаете?

– Почти… – начал Арчи, но Олегсандр его перебил:

– Макс, прежде чем Арчи продолжит историю, ответь, как ты узнал, что мы были у магазина?

– Хах! Просто! Это сейчас окна зашторены, а когда на улице еще светло, они открыты, и я наблюдаю через них, что происходит на улице. Вот я сижу и вижу, как людишки спешат в ту сторону. – Макс махнул рукой налево. – Чтобы не сидеть в догадках, я подключился к камерам видеонаблюдения и уже по ним добрался до парковки магазина. Там я и увидел твое знакомое лицо. Вот и все. Изи.

– С трудом, но верю, потому что знаю тебя.

– Теперь твоя история, чувак.

– Хорошо. – Арчи собрался с мыслями. Усталость дала о себе знать, и он зевнул. – Алекс, может ты, а то я совсем раскис?

– Могу, но будет лучше, если расскажешь именно ты. Вдруг вспомнишь чего нового.

Арчи встал из-за стола, подошел к дивану и сел рядом с Максом. Луна тут же запрыгнула на только что освободившийся стул и уставилась на Арчи, словно тоже хотела его послушать.

Он уже в третий раз начал рассказ с того, что выпивал в баре, а на утро проснулся на поляне в лесу. Он рассказал, как вышел к реке и встретил старика в лодке, который помог ему добраться до противоположного берега и показал дорогу до окраины. Рассказал и как дошел до Кричащих кустов, а после и до дома Алекса и провел у него следующую ночь. После мыслей о сне Арчи снова зевнул, глаза его начали слипаться, но он заставил себя продолжить. Он сообщил, как узнал от Алекса о том, что находится не в США, а в России. Также Арчи поделился своим удивлением с Максом от своего чудесного владения русским языком, которого до этого даже не слышал. Он сообщил, что эти места ему кажутся до боли знакомыми, но он никогда раньше здесь не был, но чувство дежавю не покидает его.

– Потом мы добрались с Алексом и Луной до магазина… и вот мы здесь. – Он допил пиво, смачно рыгнул, закрыл глаза и заснул сидя.

Олегсандр потормошил Арчи в попытках разбудить его, но тот лишь произнес что-то невнятное, наклонил голову, навалился ею на плечо Олегсандра и захрапел.

– Не буди его, пускай спит. – Макс встал с дивана, протянул руку Алексу и помог ему подняться.

Опоры под головой Арчи не стало, и он рухнул на диван, разгоняя в стороны клубы пыли, но так и не проснулся.

Из одной из коробок на полу Макс достал подушку и подложил ее под голову Арчи. Из соседней коробки он достал теплый коричневый плед и накрыл его. Холодно не было, но Арчи все равно автоматически укутался им и повернулся лицом к спинке дивана, чувствуя себя хозяином положения и хозяином помещения – в общем, ни в чем себе не отказывал.

– Он точно тебе не помешает?

– Алекс, чувак, все нормас.

– А ты где будешь спать? Я могу его приютить у себя.

– Эту ночь, пожалуй, я проведу за компьютером, глядишь чего и нарою на него. – Макс посмотрел на зеленые часы на экране монитора: 22:33. – Ты веришь в сказки, которые он рассказывает?

Олегсандр замешкался, перевел взгляд на Арчи и заметил высовывающиеся из-под пледа синие кеды. Он с заботой снял их и положил возле дивана.

– Моя вера в его слова двигается по синусоиде.

– Ты считаешь, что он врет?

– Нет, конечно. Я думаю, что он говорит чистейшую правду, но для себя. Его правду, которую знает только он, – ответил Олегсандр и чихнул от пыли, витавшей в комнате после падения Арчи на диван. – Но некоторые его действия заставляют меня сомневаться.

– Какие?

– Когда ты переходишь дорогу, что ты делаешь в первую очередь?

– Смотрю налево, направо и перехожу, если нет машин.

– Именно! Этому учат с детства в любой стране с правосторонним движением, с левосторонним – наоборот. В США как раз-таки левостороннее движение, но Арчи, когда мы перебегали проезжую часть, посмотрел сначала налево, потом направо, как и мы.

Без лишних слов Бумажный Макс пошевелил компьютерной мышкой, и заставка цифровых часов на экране телевизора сменилась строкой «Введите пароль». Он нажал несколько разбросанных по клавиатуре клавиш и попал на рабочий стол. Среди нескольких сотен ярлыков, занимающих все пространство экрана, он нашел узнаваемую иконку браузера и открыл его.

– Левостороннее или правостороннее движение в США? – задал он вопрос поисковой системе и меньше чем через секунду получил ответ: в США правостороннее движение, как и в России.

Макс обернулся и с улыбкой посмотрел на Алекса, тот в свою защиту только развел руками.

– Значит я ошибался всю свою сознательную жизнь. Более того: я был уверен и даже спорил с людьми, доказывая обратное. – Лицо Олегсандра покрылось краской, и он медленно направился к выходу. – Как неловко! Вот я дубина!

– Пустяки, чувак. Многие ошибочные факты мы принимаем как должное. Например, говорим, что Земля – шар, хотя она мультиварка, – на полном серьезе сообщил Макс. Алекс ополоумел от услышанного, не веря своим ушам. – Шучу! Ты куда собрался?

– Домой, куда ж еще?

– Могу подбросить тебя на тачке.

– Не стоит. Присмотри лучше за Арчи, мало ли что…

– У тебя фонарь есть? На улице хоть глаз выколи!

– Он мне ни к чему, только внимание привлечет. Дорогу я знаю, как свои пять пальцев, что даже в темноте дойду до дома с закрытыми глазами.

– Твое дело, чел, но если передумаешь…

– Не передумаю. – Алекс открыл дверь, выпустил в подъезд Луну и вышел следом за ней, крепко пожав руку Макса. – До свидания.

Макс проследил за ними через дверной глазок, пока они не вышли на улицу и не скрылись во тьме.

Он сходил на кухню, достал из холодильника запотевшую бутылку пива и вернулся в комнату. Увидев прячущегося под пледом Арчи от яркого освещения мониторов, он поспешил выключить каждый, оставив только телевизор, за которым планировал провести всю ночь. Без лишнего шума Макс открыл бутылку, наполнил кружку до краев, развернул стул сломанной спинкой к столу и, широко раздвинув ноги, сел на него, и погрузился в просторы всемирной паутины.

Курсор носился из одного угла в другой, открывая все новые и новые странички и закрывая старые. За десять минут поисков Бумажный Макс ничего не добился, только выпил очередную кружку пива и налил следующую.

Арчи все это время подергивался и что-то бубнил.

13

Пробираясь по узкому коридору и огибая многочисленные скопления посетителей и врачей, несущихся на всех парах с пациентами на каталках в операционные, Арчи добрался до лифта и поднялся на пятый этаж. Когда двери лифта открылись, его встретила надпись большими печатными буквами на стене «Отделение реанимации и интенсивной терапии», а под ней на стенде, рядом с остальной информацией – красный лист с белой надписью «Не входить без ранее выданного пропуска с разрешением на посещение».

Арчи нарушил правило, переступил порог лифта и оказался в таком же длинном, но уже пустом коридоре со светлыми стенами. Ему казалось, что у коридора не было ни конца, ни края, и он бесконечно удалялся от него, смыкаясь в точку вдали.

По обе стороны от Арчи находились двери палат, возле которых стояли пустые скамьи и ждали первых посетителей.

Он шел по коридору и заглядывал в каждую прозрачную дверь, дабы утолить свое любопытство. Кроме пустых заправленных кушеток и не известных ему медицинских приборов с мониторами и проводами в палатах ничего не было. Когда он подошел к первому пересечению своего маршрута с таким же бескрайним коридором, уводящим влево и вправо на бескрайние расстояния, перед ним открылась дверь и он увидел человека в белом халате, выходящего из палаты.

Арчи забеспокоился о таинстве своего неузаконенного посещения пятого этажа, свернул по коридору, спрятался за угол и затаил дыхание, надеясь, что его не заметят. Он полностью перестал дышать и в кромешной тишине расслышал размеренные шаги, приближающиеся к нему все ближе и ближе.

Спрятаться было негде, да и бежать было некуда: пустое длинное пространство с гладкими стенами и потолками. На этой линии не было ни скамеек, ни дверей – только мерцающие лампы дневного света, давящие на нервы.

Арчи высунул голову и краем глаза заметил мужчину, целенаправленно идущего в его сторону и не думающего сворачивать. «Черт, черт, черт!» – прозвучали мысли в его голове. От беспомощности Арчи проскользил спиной по гладкой стене, сел на пол и схватился за голову, теребя волосы.

«Сэр, я не… сэр…» – пытался он придумать оправдание, но голову не посещала никакая разумная идея. Он продолжал трепать волосы и мечтал, что доктор его не заметит. Когда шаги приблизились так близко, что Арчи уже приготовился увидеть первый ботинок, выставляющийся из-за угла, он поджал руками колени к своей груди и опустил к ним голову. Сгруппировавшись, он просидел не дольше пяти минут. За это время шаги, которые сначала стремительно приближались и оглушали разносящимся по коридору эхом, резко прекратились. Боясь поднять голову и посмотреть, Арчи как мышка прижался к стене и сжал себя еще крепче от страха быть замеченным.

Послышалось жужжание на пару с приятной мелодией, затем хлопки и шуршание материи. Любопытство снова взяло над ним верх, он медленно приподнял голову с колен и через наседающие на глаза волосы увидел в метре от себя мужчину в белом халате, пытающегося найти свой звенящий мобильный телефон, похлопывая по карманам. Его попытки все же увенчались успехом, он провел пальцем по дисплею и поднес телефон к уху.

– Алло. Да, это Цемиш, – ответил на звонок доктор, прошел рядом с Арчи, даже не взглянув на него, и открыл только что появившуюся в коридоре дверь. – Он очнулся. Сейчас с ним наша медсестра и его мать. Хорошо. И вам того же, до свидания.

Как только врач зашел в помещение и закрыл за собой дверь, Арчи вскочил и побежал дальше по коридору, по которому шел ранее. Его ноги не чувствовали ни себя, ни пол. Они проскальзывали по гладкой поверхности, будто в больнице на время отключили гравитацию. Он как можно сильнее пытался оттолкнуться и ускорить свой бег, но выходило только высоко и очень медленно подпрыгивать. Тогда Арчи перешел на ходьбу, и все пошло как по маслу: никакой невесомости, только шаги и продвижение вперед.

Когда он проходил палату 588, из которой выходил мужчина в белом халате, в открытую настежь дверь увидел молодого человека на кушетке, медсестру, суматошно нажимающую разного цвета кнопки под зеленым монитором медицинского прибора, и женщину, сидящую у ног больного.

На голове пациента была надета голубая, полупрозрачная маска аппарата искусственной вентиляции легких, а к груди, рукам и ногам были подключены десятки проводов и трубок, передающих сигналы на компьютер и гоняющие лекарства по венам. Парень едва открывал узкие щелки глаз и смотрел в никуда.

– Он очнулся? С ним все будет хорошо? Он же поправится? – со всхлипами спросила женщина медсестру.

– К сожалению, только доктор Цемиш может дать вам более точную информацию.

– Я понимаю. Скажите, прошу вас, свое мнение.

– Поймите меня правильно, только врач вправе выносить какие-либо диагнозы. Я лишь следую инструкциям и его поручениям.

– Пожалуйста… – заикаясь, произнесла женщина. – Уверена, у вас со временем накопилось не мало опыта, даже больше, чем у Цемиша…

Медсестре льстили эти слова. Она расправила плечи и вся с ног до головы наполнилась невиданной важностью. Медицинский павлин в белом халате.

– К-ка-к в-вас з-зов-в-вут? – с трудом произнесла женщина, вытирая слезы носовым платком.

– Теа, Теа Виллстоун, – ответила медсестра, хотя могла просто показать ей бейджик.

– Т-теа, у в-вас есть д-дети? Ведь есть, д-да? Не дай вам Бог оказаться на м-моем м-месте, но, пож-жалуйст-та, войдите в мое положение и ответьте на е-единственный во-вопрос: он будет ж-жить?

Медсестра отсоединила один провод от руки больного, повернула рычажок на пульте управления и нажала несколько кнопок. Зеленая танцующая линия на мониторе сменилась множеством цифровых показателей с постоянно изменяющимися значениями. Теа отошла к окну больничной палаты и задумалась.

– Вы правы, – через некоторое время произнесла медсестра, – за семнадцать лет работы в Центральной Больнице Слобтауна я много чего повидала и набралась опыта. Ваш сын выглядит не так уж плохо, поэтому я считаю, что в лучшем случае он выздоровеет и продолжит заниматься прежними делами, а в худшем…

– В худшем? Что в худшем?

– В худшем случае ваш сын миссис…

– Марта Пинтен, – протараторила свое имя женщина.

Теа стала делиться с миссис Пинтен своим профессиональным мнением и рассуждать о дальнейшей судьбе ее сына и возможных исходах. Марта внимательно слушала медсестру и понимающе кивала, успевая вытирать слезы.

– Мама! – заорал Арчи, как только услышал имя своей матери и зашел из коридора в палату. Как он мог не узнать собственную мать, он не знал. – Мама! Не плачь!

Арчи подошел так близко к своей матери, что мог дотянуться до нее, но она не обернулась на его крик. Медсестра тоже не замечала его и продолжала вести беседу с Мартой Пинтен, нажимая кнопки медицинского оборудования. Арчи попытался обнять ее, но невидимый глазу барьер помешал ему это сделать, остановив его руки в паре сантиметров от нее, как силовое поле.

Он продолжал кричать, старался обратить на себя внимание, но безуспешно. Когда от безысходности он решил покинуть палату и сбежать из этого сводящего с ума места, больной на койке дернулся, тело его в судорогах затряслось, все трубки, провода и шланги отлетели в сторону и свисли до пола.

Арчи обернулся на лязгающий шум и застыл в изумлении: на больничной койке он увидел себя самого с перебинтованной головой, синяками и порезами. Он замер не в силах произнести ни единого писка, когда Арчи-2 раскрыл залитые кровью глаза и уставился прямо на него.

– Где я? – спросил больной и перевел взгляд на Марту, потом на Теу.

– Арчи, сынок! – просияла миссис Пинтен и бросилась к сыну, но вовремя подскочившая медсестра успела остановить ее.

– Марта, аккуратнее, вы можете только усугубить ситуацию, он еще совсем слабый. – Она указала на показания приборов, большинство которых показывали нули из-за отсоединенных проводов.

– Где я? – Арчи-2 осматривал незнакомое помещение.

– Ты в больнице, сынок, – Марта бережно дотронулась до его руки и почувствовала холодок его пальцев, – ты выкарабкаешься, мы выкарабкаемся.

Арчи-2 одернул руку и попытался снять с лица маску. Теа настоятельно порекомендовала ему повременить с этим.

– Кто вы?

Услышав вопрос своего сынишки, Марта разрыдалась в истерике пуще прежнего.

– Сын-нок, А-а-Арчи, м-м-м-м-ммил-л-л-ленький! – Ее носовой платок стал полностью сырым и уже не справлялся с поставленной задачей. Марта принялась вытирать слезы рукавами своего пиджака. Теа взяла с подоконника чистое белое полотенце и подала ей.

– Миссис Пинтен, не волнуйтесь. Скорее всего, эта кратковременная потеря памяти вызвана сотрясением черепно-мозговой коробки в совокупности с выходом из-под наркоза.

– В-вы ув-верены?

– Может, не сегодня и не завтра, и не через неделю, но он придет в норму. – Теа подала Марте стакан воды. – Вам крупно повезло, что он не потерял речевые функции.

– Поэтому-то я и могу заявить, что память не терял, – сообщил Арчи-2. – Вы не за того меня приняли, женщины.

– О Арчи! Сыночек! – простонала Марта.

– Вы ошибаетесь. Я не Арчи и уж тем более не ваш сын. Я понятия не имею, что я здесь делаю в прекрасном физическом состоянии и здравом смысле. Я требую дать мне ответы. И вообще я сейчас уйду, вы не вправе меня удерживать.

Он поднялся, стянул с себя маску искусственной вентиляции, отцепил оставшиеся проводки и трубки с иглами из рук, встал на ноги и направился к выходу.

– Арчи, посмотри на меня, это же я – твоя мама. Арчи! – Она залезла в сумочку, достала из нее бумажник и извлекла из него семейную фотографию, на которой Марта, Арчи и Брэд Пинтены стояли со счастливыми лицами на заднем дворе своего дома и жарили сосиски на барбекю.

Арчи, наблюдавший за всей этой вакханалией, хорошо помнил, когда был сделан этот снимок. Это был двадцать пятый день его рождения, и они отмечали его в кругу своей семьи без лишнего шума и пафоса. Тогда родители подарили ему билеты на самолет до Мексики, на пляжах которой он провел незабываемую, полную эмоций неделю. Правда тогда он почти не спал и отрывался по полной программе, регулярно заливаясь спиртным, которого не знал сколько выпил, поскольку сбился со счета уже на вторые сутки. «Прекрасное время», – мечтательно подумал он.

Арчи-2 взял фото из рук матери Арчи-1, осмотрел его со всех сторон, вплотную поднес к глазам и швырнул в сторону. Снимок полетел к окну, развернулся, как бумеранг, и чуть не угодил прямо в нос Тее.

– Херня галимая! – выругался Арчи-2. – Подделка! Компьютерная графика! Ни вас, ни мужика на фотке я не знаю и знать не хочу!

– Арчи, тот мужик – твой отец! – В голосе Марты чувствовалось переживание за душевное состояние ее сына.

– Я не Арчи! Я не Арчи! Я вас не знаю! Я никого не знаю! Отстаньте от меня!

От шокирующих слов Марта Пинтен не смогла удержаться на ногах, ее повело в сторону, и она чудом не рухнула на пол, приземлившись на больничную койку.

У Арчи-1 глаза наполнились слезами, он подбежал к своей матери, но невидимый барьер до сих пор не давал ему до нее дотронуться. Он сел на колени и заколошматил по скрытой глазу, но осязаемой стене.

– Мама, мама, мама! Я тут! Я Арчи! – кричал он, но Марта так и не слышала, и не видела его, как и остальных присутствующих в палате. – Я знаю тебя! Я Арчи! Я твой сын! Мама! Я знаю!