Текст книги "Черное Сердце (СИ)"

Автор книги: Gargoil

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 52 страниц)

Глава 96

Морские твари бежали, словно смерть командующих лишила их всякого стимула продолжать идти на убой. Они бежали, не оглядываясь, и даже не стараясь добить особо раненых и открытых бойцов, таких как Анахель, который в данный момент с шоком наблюдал, как поток отступает, всё ещё огибая его зону влияния воли, особенно после показательного измельчения парочки морских тварей.

Анахель сидел на коленях, его руки безвольно опущены вниз, силы совсем его покинули, его дыхание редкое и поверхностное, каждая часть тела болит жгучей, пульсирующей болью, нога в районе коленной чашечки переливается волнами вздымающейся боли, которая и не думает утихать, несмотря на то, что Анахель давно перестал ей двигать.

Мозги медленно остывали, словно орудие, которое завершило обстрел и теперь ему нужно охлаждение. Доспех продолжал ввинчиваться в него, прилипая к коже в попытке заменить её. Всё тело ломилось от боли, а усталость накатила на него дополнительной приливной волной.

Он просто сидел, и не был уверен, что нашел бы в себе силы отбиться от ещё одного наступающего солдата. Анахель всё-таки взял себя в руки, и понял, что если просто сидеть лучше явно не станет. Он начал дышать по технике восстановления, из последних сил, ломаными движениями с треском и скрипом, садясь в позу лотоса.

Он не знал, сколько просидел, как ощутил, что над ним нависла громадная фигура, от которой волнами исходит угроза и жестокость. Анахель открыл глаза и взглянул на Хенграча, он был весь залит кровью, на поясе висят головы командующих морского народа, а глаза всё ещё жаждут битвы. Его крылья были сложены за спиной, и не было признаков того что они сейчас исчезнут, или скроются в теле.

Хенграч теперь был един с доспехом, сознание доспеха – его сознание, раны доспеха – его раны. Хенграч прожигал тело Анахеля своими пылающими глазами, в них была угроза и жажда крови. Пространство сжималось от напряжения, жажда крови сгущала тона, замутняя взор вокруг, и обволакивая всё вокруг густым запахом крови, словно на поле боя его было мало. Во рту появился металлический привкус, а раны, только недавно залатанные открылись, и из них полилась кровь.

Анахель поднял взгляд, его глаза не были теплыми при взгляде на товарища, сейчас они были холодные и так же полны угрозы, а искра жестокости недавно потухшая – мелькнула, словно искра, и искра эта уже закручивалась, разжигая пламя внутри.

Глаза Анахеля задымились бесформенным пламенем, они жгли как два уголька, всматриваясь в Хенграча, взгляд которого был вызывающий, в нем была надменность и пренебрежение. Анахель ответил ему своим взглядом, полным возносящейся к вершинам сознания ярости, и распаляющейся жестокости от которой трясло всё тело в предвкушении.

Черное сердце затрепетало в груди, как дитя получившее сладость, оно счастливо завизжало, выбивая новый ритм тандема танца смерти. Приливные волны горячей крови отодвигали боль назад, компенсируя чувство порцией злости и ненависти, которая заставляла сжимать зубы до боли и скрипа.

Доспех обретал более темный, насыщенный густой цвет, сам доспех ещё плотнее прилип к коже, наполовину проникая и сливаясь с ней. Сам доспех слегка заклубился, словно туман, начиная переливаться, и если смотреть издалека, это можно принять за игры разума или отблеск света. От доспеха отделялся ореол темного цвета, похожий на черный дым, который как копоть прилип к доспеху, переливаясь маслянистым блеском. Сам доспех влиял на разум Анахеля легким и тихим смехом, появляющимся время от времени, и звучащим как насмешка, слышимая в самых низших уровнях сознания, там, где любой звук, звучащий в пространстве кажется игрой воображения.

Анахель никогда не воспринимал своих товарищей как таковых, ни к одному человеку за свою жизнь он не испытывал сильной привязанности, исключением может быть разве что Ярин. Анахель был благодарен товарищам, за тренировки, наставления и советы, но о духе товарищества или дружбы не шло и речи.

Как бы ему не хотелось ощутить дух товарищества или дружбы, всё было тщетно. Из самых глубин своего существа он ко всем людям чувствовал только равнодушие, или возможно яркую искру пылкости и мимолетного возбуждения, как было с женщинами.

Ему претило слово товарищ, или друг, и каждый раз, когда кто-то из его товарищей умирал, это никак не колыхало его сердце.

Всё что он чувствовал это пустоту, как бы он ни хотел, но к товарищам привязанности он не испытывал, всё было либо притворством, либо самообманом.

И сейчас, Хенграч тоже решил отбросить мнимую заботу, которую он демонстрировал Анахелю. Он, как и его товарищ знал и чувствовал, что внутри своего существа они оба, Анахель и Хенграч просто чудовища, битва и резня – единственное, что может заставить их чувства бурлить по-настоящему.

В словах не было необходимости, оба под шлемами хищно улыбнулись, обнажая оскал зверей, зубы которых были в крови.

Сердце Анахеля стучало всё быстрее, в преддверии битвы оно приказало доспеху залатать ногу Анахеля, его доспех в обычных обстоятельствах не смог бы выполнить приказ такой сложности, но сейчас сердце посылало волны ауры демоничества, благодаря которым доспех стал на порядок лучше как броня, и как артефакт. Внутрь от слоев брони отделились тонкие черные шипы, которые впились в кость и нитью соединили её, не восстанавливая, а только ещё больше калеча, но это вернуло целостный вид кости, что помогло Анахелю стоять, и двигаться так, словно его кость не раздроблена.

Анахель их сидячего положения рванулся вперёд, он использовал всю силу своего тела, чтобы оттолкнуться от пола, оставив две вмятина на нем, и с невероятной скоростью он рванул в атаке на Хенграча, его меч уже приближался к телу противника.

***

Тяжелое дыхание раздавалось над тихим полем битвы, звуча оглушительно громко в гробовой тишине. Темные тучи всё сгущались, обволакивая небо серыми пасмурными цветами и скрывая в себе свет солнца. В этой темноте черная фигура согбенная над большим телом выглядела ещё мрачнее и темнее.

Руки казались безвольными, они держали в руках по клинку. С черного, иззубренного со свирепыми шипами меча стекала густая кровь, она протекала по длине, и капала с кончика меча, который был под наклоном. Белый изогнутый нож был окрашен в багровый только на кончике, где клинок переходит в изгиб.

Фигура выглядела застывшей, даже движение грудной клетки не было видно от человека закованного в доспех, который был изрублен, по всему телу зияли глубокие порезы, которые впрочем, открывали вид лишь на темную тишину, которая переливалась легким потоком, и словно липучая живая масса старалась склеить части разрубленного доспеха.

Перед фигурой лежало ещё более изуродованное тело, так же в доспехе, которое придавливало под собой металлические крылья. Порезы были глубокие, и в них не было признаков движения. Голова была отделена от тела, и со свирепым, всё ещё твердым взглядом в мертвых глазах смотрела вперёд.

Анахель словно только очнулся, глубоко вдохнул, вдох не был судорожным или наполненным желания получить живительного кислорода, это был решительный вдох. Словно уставший человек вдохнул, понимая, что должен продолжать путь.

Его доспех стал черным как смоль, и лишь две щелки глаз взирали на хладный труп Хенргача с безразличием и утихающей яростью. Глаза его – два уголька светящихся во тьме мрачным светом, отражающим всю натуру человека которые носят эти глаза.

Анахель выдохнул, вместе с воздухом отпуская всё, что когда-то связывало его с Хенграчем. Развернувшись, он пошел вверх, не оборачиваясь, и занимаясь восстановлением собственного тела.

Анахель подходил к рядам защитников, их состояние было помятым. У каждого защитника были вмятины на доспехе, а то и оторванные конечности. Множество трупов устилало подъем, как элитных бойцов, так и морских тварей, последних было гораздо больше, но было заметно, что в последней атаке стычка обострилась максимально, и ряд защитников сместился к краю защитного подъема, и если бы не убийство всех командующих, кто знает, чем бы это закончилось.

Ещё не поступило приказа распускать строй, потому бойцы стояли в полной боевой готовности. И Анахель, полный остаточной ярости и куража подумал, что он последний враг, стоящий перед рядом готовых к сражению бойцов.

Анахель издал мрачный смешок, его гортанный грубый голос прозвучал приглушенно, и эхом раздался под его ухом. Анахель всё ещё держал в руках оружие, руки свело судорогой и он их даже не чувствовал, и они машинально сжимали оружие, отказываясь выпускать клинки из твердой хватки.

Анахель рванул вперёд, его тело прыгнуло вперёд занося клинок, который со всей силой и голодом впился в плоть, прорубая доспех защитника – глаза которого до последнего момента лучились неверием и гневом.

Анахель вздрогнул, его мозг был взбудоражен от одной мысли о продолжении битвы, но он вовремя остановился, чуть по настоящему не сорвавшись, словно пёс с прогнившей цепи.

Анахель мрачно и с налетом страха вздохнул, иногда ему казалось, что его мысли подменяются, заставляя делать то, чего он не хочет (хотя в глубинах своего сознания жаждет), и думать о том, о чем никогда бы не подумал. Даже с языка могут слетать вещи, которые он ни за что в жизни не позволил бы себе сказать.

Анахель шел спокойно, он чувствовал раны, но не подавал виду, занимаясь дыхательными упражнениями, когда возвращался в строй. Его нога функционировала нормально, что нельзя было сказать об остальном теле.

Вмятины и порезы пересекали бы доспех полностью, если бы он не стал духовным артефактом, благодаря чему залечил все раны как собственные, так и часть увечий Анахеля. Сознание его было слабым, и если бы не сердце – броня «Опустошителя» просто была бы качественным доспехом, но теперь это духовный артефакт, что обычно достигалось бы только на третий раз использования техники «Демонификация» – которая является самым важным секретом, который Ярин хранит с того момента как узнал о технике. Даже Рукардис не знает об этой технике, потому нет и шанса, что массы узнают о ней.

Анахель уж тем более не знал о ней, больше того он не видел ни разу технику воочию, он лишь читал о них в самых древних писаниях, в которых лишь упоминались техники и крайне туманно описывалось что это такое.

Мысли Анахеля дрейфовали, он уже забыл о том, что убил одного из своих последних товарищей, и даже не думал о том, что следующая атака морского народа станет последней, как минимум для раненых и крайне уставших бойцов.

Когда была дана команда распустить часть строя, Анахель пошел домой, в котором жили «опустошители», и совсем не удивился, никого там не увидев. Анахель зайдя в комнату, даже не пытался снять доспех, он упал в позу лотоса, приняв пару пилюль и запив их снадобьем, и принялся за медитацию. Больше пилюль у Анахеля нет.

Через двое суток, из крепкой медитации его вывело чувство неимоверного холода, переходящего в невыносимый жар, теплящийся на его груди. Анахель медленно открыл глаза, мало внимания обращая на амулет.

Когда Анахель, наконец, полностью оклемался от транса, его глаза расширились, и он вскочил. Только он вскочил, его голову начало разрывать на куски, словно четыре части мозга схватили крюки мясника и потащили в разные стороны, а внутри черепной коробки происходила болезненная пульсация, разливающаяся по всей длине и обширности мозга. Анахель вскрикнул и схватился за голову, и тут о себе оповестили другие части тела, каждый участок забило гулкой тупой болью, словно по нему били булавами морские командиры. Тело болело, и само туловище извивалось, словно желало увильнуть от удара.

Анахель только встал, как сразу упал, тяжело дыша и сдавливая голову, сейчас она приносила больше всего страданий, нога на удивление молчала.

Спустя пару секунд, по уровню боли подходил и амулет, который всё распалялся горячим пламенем, обжигая грудь.

Анахель встал, и кое-как пошел к границе, возможно боль активирует стимуляторы из сердца, и боль отступит. На это надеялся Анахель, шатаясь и опираясь на стены, он поднялся на защитный подъем, встав у самого начала, он увидел невероятное зрелище перед собой.

Остатки элитных войск, почти в полном составе солдаты, и принцы с принцессами, которых в прошлый раз было больше стояли в куче, которая растянулась на неровный ряд, все они уперли взгляд в небо, что сделал и Анахель.

Он увидел в небе пять стариков, а точнее его зрение уловило пять черных точек, которые стоят очень высоко и далеко, а самое главное они стоят на небе – словно на ровной поверхности. Анахель раскрыл рот в изумлении и молча наблюдал за развернувшимся действом.

Всё было спокойно, пять точек, которые были стариками, не двигались, и один из них даже заговорил, и голос его раздался по всей столице.

– Мы сдаемся, и мы готовы заключить пакт перемирия. Мы здесь как дипломатическая группа, и не собираемся драться, но если вы хотите, мы можем продолжить бессмысленно отдавать жизни наших воинов. Ну так что, кроваворукий, вы согласны на мир? – спросил старик своим тихим, старым голосом который впрочем услышал каждый человек столицы. Проговоривший эти слова старик стоял смирно, сложив руки за спиной, это был тот же старик, который предлагал условия правителю Зеута ещё в городе границе. Старики стояли примерно пару минут, пока все они разом не напряглись.

Из воздуха появилась тень над столицей, и она спокойно шла по воздуху. Фигура была облачена в мантию, поверх которой накинут раскрытый халат, фигура выглядела просто, без украшений или каких-либо знаков отличия. Черные волосы развиваются на ветру, доставая до лопаток. Спокойное холодное лицо, и ничего не выражающие глаза, словно два колодца со стоячей водой. Мужчина выглядел молодым, под тридцать лет, с волевым подбородком, тонкими бровями и поджатыми губами. Глаза его не блестели, и не сверкали, потому можно было перепутать его с обычным смертным. Лишь одно выдавало его экстраординарность – его руки, выходящий из рукавов, были ало красного, цвета свежей крови. Они выглядели естественно, и не были подкрашены или косметически изменены. Руки выглядели естественно, и складывалось впечатление, что они действительно были из крови, которая тонкой вечно живой, не застывающей коркой покрывала предплечья человека, и неизвестно где заканчивалась, так же сами пальцы больше походили на пальцы демона, выглядели более вытянутыми, их венчали когти, совсем не являющимися обычными ногтями человека.

Кроваворукий, первый и единственный, неизменный правитель королевства. Он – глава Зеута, спокойным, равнодушным взглядом окинув пятерых стариков, он слегка скривил губы. А затем, в воздухе прозвучал хлопок.

Первый из пятерых стариков раскрыл глаза, отображающие шок, растерянность и запоздалый страх. Он посмотрел вниз, и увидел огромную дыру в груди, в которой уже распространяется воля Кроваворукого, туша последние искры его жизни. Только взглянув на рану, и не успев ничего сделать или сказать, его глаза утратили свет жизни, тело утратило всю силу, и начало опадать на землю, с гулом рассекая воздух, оно с шумом и подняв туман пыли, приземлилось на землю.

Остальные четверо старейшин хотели яростно взреветь и отправиться в бой, но увидели, как губы Кроваворукого шевельнулись и его безучастный, полный харизмы голос раздался по столице.

– Мы согласны на мир. Отводите войска из территорий моего королевства, если атакуете ещё раз или хоть одна рыба всё ещё останется на территории моего королевства – встретитесь с контратакой, после которой Море чудищ исчезнет со всех карт, а теперь – он остановился, и следующее сказанное слово наполнилось силой и угрозой. – Убирайтесь! – процедил он сквозь зубы, посылая в старейшин порыв воли, которые обдал их силой и давлением, а так же открыв им часть убийственного намерения кроваворукого. Старейшины поспешно уходили, с глазами полными ужаса и страха, они даже не рискнули забрать тело умершего старейшины.

Затем, амулеты высокопоставленных воинов Зеута обожгло, их к себе на совещание вызывал правитель.

Глава 97

Анахель, как и все другие наблюдатели полные шока и ликования наблюдали за сценой, развернувшейся в небе. Один из старейшин моря, эксперт с непостижимой культивацией, одна из важнейших фигур сил противника умер, его прихлопнули как муху, а остальным пришлось проглотить обиду! Что может быть более воодушевляющим?! Каждый из наблюдателей взревел. Полные радости и ликования крики огласили округу, вначале все радовались тому, что сильнейших экспертов моря унизили на глазах у всей столицы, а так же праздновали возгласами радости, ухмыляясь тому, что эксперта – убили, а он, даже не успел этого понять. Но потом в толпе вздымались восклицания о том, что они услышали во время разговора. Пакт перемирия! Война окончена! Больше не придется защищаться от вечного, бесчувственного напора морских тварей, никаких больше смертей товарищей.

Они успешно защитили столицу, и хоть осталось их мало, но потери были сравнительно небольшим, в сравнении с потерями моря. Возможно, потери со стороны людей были больше, если считать по значимости умерших фигур, или в процентном соотношении. Никто не знал, сколько на самом деле солдат нападало на столицу. Может быть, войска, отправленные на завоевание Зеута, составляли лишь 1 % от всей численности армии? Никто не знал, и задумываться о таком никто не хотел, слишком уж это было страшно и бессмысленно. Какая разница?! Пакт перемирия значит, что воины получили передышку, все понимали, что пакт это временная мера, и война может вспыхнуть вновь. Но дополнительную надежду вселяли слова короля. Если твари атакуют вновь, последует контратака. Ещё более таинственными, чем количество морских тварей были козыри и скрытые ресурсы Зеута, кто знал, чем всё свободное время занимался король?

Слова вселяли надежду, что морепродукты не нападут вновь, но все понимали, если твари всё же хлынут вновь, остатки военных сил точно пострадают сильней, чем прежде.

Но это были возможности и вероятности, сейчас было перемирие, самое время праздновать и оплакивать. Прочитав общее настроение, королевская знать и высшее руководство армии организовало банкет, не только для защитников, но и для обычных жителей. Самое крупное празднование состоится прямо в королевском банкетном зале, поговаривали, что оно было пространственно заколдовано, потому там без проблем поместиться вся столица.

Праздничное настроение и счастье осветили столицу, и даже стальные тучи рассеивались, открывая лик солнечным лучам, радостное настроение захватило столицу, и всю страну. Слезы счастья, смех и радостные крики, захлестнули столицу, сотрясая её до основания, общее настроение заставило даже самых мрачных солдат натянуть на свои мрачные мины улыбку, которая в отдельных случаях выглядела ещё более жутко, чем ухмылка демона.

Анахель не улыбался, он был рад, но и в то же время растерян. Когда правитель ушел, он созвал совет, и спустя пять минут, когда совет закончился, его к себе вызывал Ярин, оповещая о том, что бы боец немедленно явился к главе отряда, дело крайне важное и не потерпит задержки или отложения. У Анахеля не было побочных дел, потому он сразу пошел к Главе, который был рядом с королевским дворцом.

Анахель проходя через улочки, вышел на главную дорогу, которая была больше похожа на площадь. По ней пока не ездили повозки, но даже если десяток будет ехать в обе стороны, проблем не возникнет, останется место даже для пеших жителей. Анахель вышел на мощенную камнем дорогу, по бокам были плотно поставлены дома, лавки снова открывались, у каждого на лице была улыбка.

Вдалеке Анахель увидел цитадель, здание похожее на маленький замок, белый и лучащийся светом. Цитадель была огромной, к ней с лицевой стороны вела лестница, по центру которой был ковер, стелящийся до самого конца лестницы. Лестница было сегментарной, каждый отдельный сегмент отделяли платформы, выходящие по бокам от лестницы, на этих платформах были небольшие домики, которые видимо были осмотрительным пунктом, казармами или сторожевыми башнями. Анахель не знал, как это точно можно назвать, но функция была одна, в этих домиках жила королевская стража, которая сторожила подход лестницы. Таких сегментов было много, через равные промежутки в расстоянии друг от друга.

Сам замок выглядел обычно, из его центра исходил тонкий шпиль, на верху, словно навершие факела было нечто, что можно было спутать с гнездом. Огромный магический кристалл был навершием шпиля, кристалл был обтянут бронзовой ржавой колючей проволокой. За цитаделью была сторожевая башня, длинная и так же белая, наверху была обзорная площадь. На ней сидел великий страж, всё ещё на стороже. Его Анахель не увидел.

Ярин стоял у самого начала лестницы, увидев своего бойца, он дождался пока тот к нему подойдет. Без лишних слов или объяснений два бойца пошли наверх, лестница казалось, тянулась вечно, но их хотя бы не останавливали королевские стражники, хотя и провожали взглядами полными осторожности и боевой готовности. Довольно быстро они пришли к вратам цитадели. Огромные, размером с химеру, врата, на которых были запечатлены рисунки сражений и великих подвигов, картины переливались на солнце, и примерно раз в минуту рисунок менялся, а когда ворота закрывались, они образовывали одно полотно с неменяющимся рисунком, который в дополнение является защитным механизмом цитадели.

Анахель пожирал глазами всё вокруг, всё выглядело прекрасно, изящно и надежно. Как и должна выглядеть королевская обитель, подумал про себя Анахель. Они зашли в центральный зал, холл выглядел ещё изящнее. Огромная люстра, словно из хрусталя свисала с потолка, две винтовые лестницы были видны в конце зала, которые вели в разные стороны. По залу бегала прислуга, а под колоннами застыли стражники, одни были как статуи, другие словно призраки проходили мощным порывом ветра, неся вечный патруль даже внутри королевского двора, всматриваясь в прислугу и особенно в гостей, провожая их выжигающим плоть взглядом.

Они не пошли дальше, а вильнули в боковую дверь, коридорчики и двери всплывали быстрей, чем Анахель успевал рассмотреть, от ускоренного темпа у него закружилась голова, казалось, словно они не идут, а их несет невероятной тягой к определенному месту.

Наконец они вошли в светлое помещение, колонны, лицевые части которых, были статуями стояли плотно, даже метра не наберется в расстоянии между ними. Каждая выглядела по-разному, но все они отображали величественных фигур, застывших в позах полных доблести и отваги. Их огромные тела были частью колонны, на потолке был рисунок, цветной и застывший, отображающий возвышение в святого.

Здание было больше коридором, узким, примерно в полсотни метров, он вел вперёд, к залу совещаний, и только статуи сопровождали шедших в пути. Тишина была удушающей, а статуи казалось, всматривались в идущих, хотя глаз у них не было, лишь белая пустота холодного материала из которого были изваяны эти статуи.

Анахель чувствовал давление и дискомфорт. Они прошли к центру, и коридор по которому шли два человека закрылся. Это было круглое помещение, по кругу, в стены были впечатаны статуи в доспехах королевских стражников. Никого рядом не было, лишь платформа в центре, круглая и выпуклая из двух слоев прямоугольных пластин. Одни пластины, длинные и узкие, и сверху на них, пластины поменьше, более темного цвета.

Ярин капнул кровью, которую он взял со щеки, капля пролетела прямо в центр платформы, где было специальное полусферическое углубление размером с кулак. Кровь попала, и её стало больше, она вмиг затвердела, ровно заполняя углубление, глаза стражников блеснули – зажигаясь по кругу. Платформа хрустнула, и разошлась, образуя винтовую лестницу уводящую вниз.

Анахель впервые испытывал такую нетерпеливость и чувствовал подкатывающее раздражение. – «К чему всё это? Уверен, даже жизни наследников трона защищают менее тщательно»– Подумал про себя Анахель, мысленно цокнув языком и в сердцах закатив глаза.

– Терпение боец, благодетель, которая не раз спасет тебе жизнь. – Сказал Ярин, и они пошли вниз.

Анахель очень наделся, что им не придется вилять по секретным улочкам ещё три года, но он взял на заметку слова Ярина, его советами и мудростью не стоит пренебрегать. Анахель и сам удивился, обычно его трудно было вывести из себя, или заставить чувствовать нетерпение. Анахель взял на заметку, в последующем, он будет более терпелив, хотя и до этого это было одной из его отличительных черт, но видимо недостаточно.

Спускаясь по лестнице, они вышли в темный коридор, который освещала пара тусклых свеч, каменные колонны, которые были углами коридора, и стояли, словно створки врат, открывающие путь дальше. Они пошли вперёд, пройдя передние колонны, которые закрывали обзор вокруг, свет стал ярче, и появились люди.

Шум и лязг доспехов, и бессвязный гомон других голосов, яркий свет, словно от резкого восхода солнца, резкий запах масла, пота, сырости и слабых благовоний, всё резко ударило по органам чувств. Анахель даже прикрыл глаза на секунду, а когда открыл, увидел рынок.

Центр был свободен, по бокам были торговцы, они увлеченно жестикулировали и с пылом задабривали свой товар, предлагая его стоящим напротив них бойцам, и заманивая новых покупателей. Перед торговцами был стол, с бумагами и книгами, а за ними было пару шкафов и комодов, которые когда открывались – выставляли на обозрение сияющую яркость тьмы, на которой россыпью сверкали белые звезды, иногда по внутренним пространствам хранительных предметов протекала туманность самых различных цветов и видов. Анахель завороженно наблюдал, и старался улавливать моменты открытия предметов хранения почаще. Торговцы засовывали руку в пустоту, и доставали оттуда предмет, который был оружием, шкатулкой или ещё чем.

Ярин дождался, пока Анахель осмотрится, а затем сказал, привлекая всё его внимание.

– Нам предоставлена великая честь, а так же на наши плечи положена ответственная, нет, самая ответственная миссия из всех которые мы выполняли за всю историю Зеута. – Ярин говорил спокойно, голос его не приобретал героический оттенок, его глаза не преисполнялись великим долгом, и не сияли великой гордостью. Холод и равнодушие, как и всегда. Таким же спокойным голосом он продолжил говорить. – Такое преувеличение не просто так, и я говорю правду. – Он вздохнул и на секунду закрыл глаза, когда он открыл их, он смотрел точно в глаза последнему бойцу из своего отряда. – Скорее всего мы умрем, выполняя миссию, или после того как вернемся с неё – если она будет провалена. Мы выживем, только если задание будет выполнено, так как от её успешности зависит судьба Зеута. – Ярин сделал паузу, чтобы его подчиненный осознал всю важность и громкость заявления. Когда глава «опустошителей» увидел кивок, и то что его боец стал серьезен, он продолжил. – Ты должно быть гадаешь, почему морские твари отступили, так вот, вся их компания была направлена не на завоевание, а на поиски, и вот, они отступили, что может означать только одно.

Анахель кивнул понимая. – «Они нашли то, что искали»

– И когда они доставят то, что нашли в целости и сохранности Патриарху моря, не факт что наше шаткое перемирие будет удерживаться. Потому была собрана команда ликвидации, мы – Все оставшиеся бойцы элитных отрядов, сильнейшие эксперты королевства и элита из лучших королевских стражей, а так же группы из других королевств, все мы, перехватим то, что они нашли, уничтожим или используем себе на благо, зависит от обстоятельств. – Ярин вздохнул, подбивая мысль, немного помолчав, он кивнул и продолжил объяснять. – Сейчас, мы на складе, личная лавка столицы, лучшие предметы: оружие, доспехи, медицина и многое другое, здесь снаряжается отряд ликвидации. Всё, чтобы ты не попросил, должно быть предоставлено тебе бесплатно. В бою ты потерял копье, попроси его, и как минимум именное оружие ты получишь, из лучших материалов, которые было изготовлено лучшими мастерами. Можешь даже понаглеть, и медицина, то чего здесь больше всего, но лимит так же есть, так что выбирай тщательно, и у них есть информация о каждом кто здесь находиться, потому просить то оружие, которым ты не пользуешься – бессмысленно, наглеть можно, но тут и не идиоты за лавками стоят. К лучшим ресурсам королевства кого попало – не пустят. – Ярин кивнул, и хотел похлопать бойца по плечу, но передумал, и лишь закончил свои объяснения. – А теперь ступай, в амулете карта с разъяснениями о каждом продавце, а так же таймер, когда время истечет – будет проведен инструктаж, и мы отправимся. Если всё сделаешь, а время не закончиться – сходи в зал медицины. Если есть скрытые увечья, которые даже ты не видишь – они их исправят, а так же наложат на твое тело благословение, которое на недолгое время будет обладать свойствами тела завершившее первый этап закалки тела.

Закончив, Ярин ещё раз кивнул и ушел по своим собственным делам.