Текст книги "Черное Сердце (СИ)"

Автор книги: Gargoil

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 52 страниц)

Глава 90

Бойцы не отходили далеко, они сидели под второй стеной и культивировали, восстанавливались и держали своё тело на пике чуть больше двух недель. Пока не начали сгущаться тучи.

Три генерала стоящих на башне третей стены, сглотнули и помрачнели, их лбы начали покрываться холодным потом, а военная форма прилипла к спине. Солнце скрылось за тучами, а по земле распространялся туман, который брал столицу в кольцо.

– Похоже, остальное войско морского народа прибыло. – Мрачно вздохнул один генерал.

– Скажите элитным отрядам распределяться по всей окружности второй стены, выводите все резервы, пробуждайте предков, скажите Асциле выводить всех боеспособных зверей. Отправьте весточку Маргарет, и пошлите кого-то к королю, и великому стражу. Так же сходите к этому лису Курамото, выкупите всех полезных рабов. Приводим в действие план полного окружения, использовать даже крайние меры.

Крайние меры, час, наконец, настал. – Подумал про себя каждый генерал и солдат, которому отдали соответствующие приказы.

Элитные отряды на ватных ногах занимали позиции перед второй стеной. На вторую стену выходили солдаты, и люди в гражданской простой одежде, на шее которых виднелись руны, которые мерцали приглушенным медным цветом. Эти люди ставили новые орудия на стены, становились кучнее и заряжали орудия. Некоторые образцы выглядели архаично, и ненадежно, но такие были укреплены, починены и переоборудованы, если одно такое орудие в пылу битвы даст сбой, пойдет цепная реакция, и в таком случае защитникам можно будет сесть, и ждать пока их съедят.

На лицах мужчин, молодых и старых виднелось беспокойство, страх и все те эмоции, которые посещают только солдат, которым только предстоит пройти свой первый бой. Каждый элитный боец и особенно чувствительные солдаты вздохнули, и про себя пожалели таких жителей.

В столице было много людей, она была перенаселена, так как сюда съехались люди из окрестных городов, которые понимали что в случае неудачной осады столицы, морские жители могут снять часть гнева, и утолить его каплю на тех, кто близко, и кто совсем не защищён.

У многих тряслись руки, крайние меры это не шутки, все понимали, что это означает.

Солдаты врывались в дома, грубо забирая тех, кто может быть полезен армии, и вешая на них временный рунный ошейник раба.

Солдаты были переодеты, на них вешались доспехи паразиты, и были выданы проклятые клинки. Те, кто всё ещё остался с повышенным шансом выжить были насильно принуждены к принятию запретной медицины, которая сокращает продолжительность жизни, но ненадолго повышает культивацию.

Целые очереди выстроились из солдат и людей, которые стояли у лавок с оружием, броней, или услугами по закалке тела. Черные рынки и каждая лавка была отчищена от товара, если он полезен, и может послужить армии. Всё забиралось под предлогом, что если защитники столицы не выдержат, то лавки и всё прочие будут сметены. Мало кто мог противиться воле армии, у которой в данный момент высшие полномочия.

Каждый боеспособный житель столицы был созван на стену. Общий военный приказ забирал охранников гостиниц, стражников магазинов, и личные армии особо влиятельных особ столицы. Каждый, кто может держать оружие будет охранять столицу, в исключение шли дети и старики, которые даже не культивировали ни тело, ни дух, такие были ещё меньше чем бесполезны.

Охранники, телохранители и наемные убийцы, всё шло в использование. Тем, кто противился, на шеи вешались медные ошейники, или более мягкие меры вроде рунных ошейников, хотя функция остается одной.

***

В особом регионе столицы, которые был максимально отчищен от жителей, находился некрополь. Дома и большой храм, вот из чего состоял целый регион столицы, в котором не было ни одного живого человека.

Каждый дом выглядел чисто, на стенах и колоннах домов были руны, украшения амулеты, обереги и маленькие алтари с подношениями.

Весь город пах благовониями, а в центре города находился храм. Он выглядел как гробница, со ступеньками, уходящими под землю.

Лысый человек с уважительным лицом, с руками которые были скрещены на груди, и в которых крутилось ожерелье из бусин, подошел к входу в храм.

Он поклонился, прошептал молитву, и зажег благовония, простояв в согнутом состоянии, пять минут.

Он шагнул вперёд, ещё на середине спуска, каменные врата отворились, со скрежетом камня о камень, и стряхивая пыль, врата полностью открылись.

Лысый человек вздрогнул, он один из немногих, кто понимал, что означают полностью отваренные ворота. Когда он заходил в храм его била мелкая дрожь, а уши улавливали цокающий звук. Очень быстро он понял, что цокающий звук издают его зубы, которые бьются друг о друга. Ни дрожь, ни цокот зубов не были связаны с морозными ветрами, гуляющими по коридорам храма.

Человек не обращал внимания на коридоры, он шел по центральному пути, который вел только вперёд. Человек шел быстрым шагом, его зубы были сжаты до боли, лишь бы не тревожить цокающим звуком находящихся здесь.

Человек прошел в центральный круглый зал, здесь был только холодный камень, и ничего больше. Человек зажег благовония, пока они горели, он порезал палец, и капнул на благовоние кровью, капля, попав на палочку – зашипела, благовония приобрели багровый оттенок и запахли свежо-пролитой кровью. Затем человек встал на колени, и с силой опустил голову на пол, его лоб не был пробит до крови, но гулкий удар от соприкосновения плоти с камнем прозвучал по залу, и распространился по коридорам эхом.

Человек простоял на коленях, пока не сгорела половина палочки благовоний, глубокое уважение, трепет, почтение и благоговение не сходили с его лица, и ни на секунду не меркли в его глазах.

Зал слегка вздрогнул, осыпая пыль на пол и на человека.

– Слушаю. – Прозвучал холодный голос, который имел эхо в голосе, создавалось впечатление, что он доносился издалека, из прошлых веков и эпох.

– Уважаемый предок, великая смута пришла. Столица в окружении морского народа, она уже выдержала несколько атак морских жителей, но сейчас, самая большая волна морских солдат надвигается, и мы, смиренно просим предков прийти на помощь!

– Кто, сейчас правит? – прозвучал голос, глубокий и древний, не запятнанный эмоциями, даже после того как услышал об опасности грозящей всей столице.

– Кроваворукий, и его потомки.

Послышалось фырканье, от которого затрясся весь некрополь. Затем новая порция пыли сотрясалась от стен и потолков гробницы. Из стен круглого зала отодвинулись тонкие створки, которые раскрылись, отодвигаясь в стороны открывая вид на три гроба, выстроенных полукругом. Крышки упали одновременно.

Из гробов вышли трупы, с полностью иссушенной коричневой кожей, седые волосы свисали как солома, а халаты были слишком велики, они были выцветшие и готовые развеяться от первого дуновения ветра.

Три предка встали, и пошли к выходу, не замечая лысого мужчину. Три лица были настолько сморщены, что даже между тремя предками было сложно найти отличия.

Они спокойным шагом вышли из храма. И там, их уже поджидали другие не-трупы, стоящие на одном колене с опущенными головами. Три предка окинув взглядом войско, обернулись назад, и одновременно вскинули руки верх, и храм задрожал, из него начали выходить новые не-трупы, когда все они вышли, поднялся и сам храм, который был с множеством проходов внутрь, за ними виднелась оружейная, с доспехами и оружием.

***

Одновременно с этим Маргарет и Асцила получили визит, и когда они услышали, а затем и увидели угрозу, они вздохнули и с побледневшими лицами кивнули. Асцила открыла все клетки с животными, на некоторых особо буйных, или на особей с повышенным инстинктом самосохранения были повешены метки подчинения.

Но Маргарет сказала, что у неё нет никаких секретных наработок, и то, что она выставила, было последним, и в тайне она ничего не держала. И как бы защитникам не хотелось, что бы это была ложь, но Маргарет не солгала.

Сейчас она все свои силы бросила на изучение трупа Вождя наг.

***

Из королевского дворца вышло много королевских стражей, они шли строем и надвигались к стенам, всего четыре группы которые направляются каждая к одной из стен. Так же из зала вышли все принцы и принцессы, которым ранее разрешалось не участвовать в защите столицы, но сейчас ситуация критическая.

Принцев и принцесс было много, и каждый из них не выглядел похожим на своего соперника за условный трон.

Были брат с сестрой, у которых были голубые волосы. Был так же зверолюд с ушами волка и боевым оскалом, который не сходил с лица принца. Было несколько человек с острыми ушами эльфов, и один мужчина, который был с половину роста обычного человека, но более развитой мускулатурой. Было даже несколько человек с чертами тела морских жителей. И сейчас вся эта компания потомков великого правителя Зеута, идут на защиту своей вотчины, распределяясь по стенам.

***

Внутри королевского дворца, на заднем дворе была небольшая лужайка, с садом и прудом, в котором плавало две рыбы, черная и белая.

В этом отчужденном дворе даже сияло небольшое солнце. И сам двор выглядел как обитель возвышенных существ, вроде небожителей из легенд.

В этом дворе была небольшая хижина. К ней шел лысый мужчина. На его лбу была нарисована большая руна, которая переливалась, и от которой покалывало в глазах при долгом зрительном контакте.

Мужчина заранее считал себя мертвецом, его голова была покрыта холодным потом, а на лице было заметное нежелание. Он подошел к хижине, и позвонил в колокольчик, после чего упал на колени, стукнув головой о пол.

Со стороны хижины послышался зевок, а потом сдавленный голос прошелестел. – Не нужно так бояться, тебе повезло, я только недавно закончил уединенную тренировку, примерно…эм… три тысячи лет назад? – послышался старый, древний голос, который словно издавался стариком на пороге смерти. Голос был слабым, но в нем были задорные веселые нотки. – Ну, так что случилось? Неужели это чертово солнце снова на грани взрыва? Прошу, только не говори мне, что наша дрейфующая земля скоро врежется в другую землю, или планету. Хотя если подумать такого ещё ни разу не случалось, хм. Ну чего молчишь?

– Уважаемый предок, столицу окружили морские создания, нам может потребоваться ваша помощь, ради этого я здесь. – Проговорил мужчина, обливаясь потом всё сильней, кажется, только что он обрел информацию, за владение которой его казнят, или ещё чего похуже.

Со стороны хижины не издавалось ни звука. Но вскоре великий страж заговорил вновь.

– А, вижу, да сегодня их здесь много собралось, видимо они хотят устроить вечеринку. – Сказал страж, а затем двери хижины открылись. Из неё вышел мальчик лет пятнадцати. С заурядной внешностью, с постоянной улыбкой на лице. Он озорно стукнул лысого мужчину по плечу, и широкой походкой, размахивая руками, пошел к выходу. – Ты уже ходил к этому пацану, который руки в красной краске вымыл? – сказал мальчик, своим юношеским, ещё не до конца сформированным голосом.

– Великий предок, к королю был отправлен личный посол. – Смиренно с поклоном ответил лысый, ещё больше потея. Страж фыркнул и проговорил возмущенно.

– Не думаю, что он принял посла, слишком он высокого о себе мнения. Ладно, доверься мне, можешь быть свободен. – Сказал мальчик и махнул рукой.

Мужчина поклонился и ушел.

Когда лысый мужчина ушел, мальчик медленно нахмурился. Его дух не смог увидеть всё в тумане морского народа, его взор блокировало три точки, которые не пропускали и крупицу его взгляда. Улыбка из веселой и задорной обратилась в мрачную холодную ухмылку. Его глаза охладели.

Он взмахнул рукой, и солнце, висящее над задним двором, скользнуло в рукав его широкой мантии. Юноша пошел на аудиенцию с «правителем» Зеута.

***

– Прошу вас, нет, я молю вас, я всего лишь несчастный воришка, я украл пару буханок хлеба, добрые люди будьте милосердны! Сжальтесь надо мной, я не сделал ничего плохого! – Молил хриплым голосом, срывающимся на слезную мольбу мужчина средних лет, он был в порванной робе, он, как и многие другие находился в темном мрачном помещении. Людей было много, и это можно было сказать, лишь окинув взглядом силуэты, которые мелькают в тусклых мерцаниях старых восковых свеч. Ещё больше людей должно находиться в сумерках.

Сейчас, мужчина, который просто украл пару буханок хлеба стоял на коленях, на него взирал старик в халате, из-под капюшона на его старческое, равнодушное и безучастное лицо падал тусклый свет свечи. В глазах его не было ни милосердия, ни жалости, лишь равнодушие. А глаза старика даже не смотрят на «преступника», который по несчастливому стечению обстоятельств попал в тюрьму на сутки, и вот в конце срока его грубо выдернули из камер, пропуская все его слова мимо ушей.

На коленях, он, роняя слезы, закованный в кандалы, стоял перед широкой церемониальной чашей, в которой переливалась густая плотная жидкость, серебряного цвета, похожая на ртуть.

– Пей. – Гулкий, голос раздался эхом по залу. Холод и бесцветность голоса заставили мужчину вздрогнуть, и ощутить настоящее отчаяние.

– Я… – начал он плакать, в нос нахлынуло плотное чувство готовых вытекать слез, глаза кольнуло от собирающихся на краешках глаз слезах, которые уже потекли по щекам. Голос, который выдал единый слог, был полон обиды, и беспомощности, он содержал в себе мольбу, и невысказанную просьбу и отрицание. – Всего лишь украл пару буханок хлеба. – Рыдал мужчина, пытаясь упасть на колени, но рука старика крепко держала его за шиворот робы.

– Пей. – Повторял старик лишь одну фразу, уже начиная применять грубую силу, сдавливая своей волей шею мужчины.

Мужчине ничего другого не оставалось, может быть, он и не погибнет? – тешил он себя.

– У меня беременная жена, прошу. – Издал он последнюю просьбу, но старик своей волей открыл рот мужчине, и наклонил его голову к чаше, мужчина чтобы не захлебнуться пил жидкость. Ему показалось, что он в рот себе камень пихает, острое горькое тошнотворное чувство обдало рот и горло. А желудок скрутило в приступе спазма.

Глаза мужчины остекленели, и их словно покрыло катарактой, безвольное тело упало на пол, завалившись набок, рот начал бормотать, а кожа постепенно приобретала серебряный оттенок.

– Это был последний преступник из тюрьмы, мой повелитель. – Опустившись на одно колено, уважительно проговорил старик в халате с капюшоном.

– Хорошо, можешь начинать. Сколько у нас останется? – прозвучал голос из теней.

– 3 864 души, мой повелитель.

Со стороны теней послышалось цоканье языком, а затем и голос, пропитанный легкой досадой.

– Слишком мало, а что там по количеству рабов от Курамото?

– Из них всего чуть больше сотни душ, которые не помогут в защите столицы.

– Вы ведь их забрали?

– Конечно, мой повелитель.

– Хватит! Я не твой повелитель! – Послышалось оклик полный возмущения. А затем тишина, из которой через время раздалось новый цокот языка. – Ладно, постарайся найти бесполезных людей, которых можно будет использовать для призыва высшего демона. Не захватывай их, просто пометь их как запасы на будущее. Когда придет мой приказ, начнешь призыв.

– Слуга вас понял. – Ответил старик, присутствие покинуло покров теней, и старик начал скидывать тела в яму за церемониальной чашей, напевая себе под нос легкую мелодию.

Глава 91

Анахель сидел и культивировал, сейчас он был на стадии уплотнения, суть заключалась в наращивании объема внешней энергии, это был тот же процесс что и после прорывов, когда общий объем вместимости внешней и внутренней энергии при прорыве увеличивается. Разница в том, что количества нужно очень много, и те, кто поглощают и ассимилируют внешнюю энергию без техники, тратят на это как минимум год или даже больше. Анахель и другие счастливчики, потратят на это максимум сутки, если культивировать непрерывно. Что и делал Анахель.

У него было плохое предчувствие, которое кричало об опасности тихим воем на пределе слышимости. Ощущение было такое же, когда за ним следила тень, только во много раз мощнее. Анахель начинал сходить с ума от вечного предчувствия опасности. Культивация помогла отвлечься.

Но после суток беспрерывной культивации, чувство всё ещё осталось.

Его внешняя энергия после увеличения в объеме стала обволакивать и подпирать башню культивации. И теперь остался последний шаг, и первый этап будет пройден.

Анахель после завершения этапа уплотнения стал сильней, намного сильней. Хотя процесс закончился быстрей, чем чих. Но Анахель действительно стал сильней, но на чувство опасности это никак не повлияло, оно осталось, и завывало в вечном призыве к бегству. Анахель напряженно сглотнул.

Он выдохнул, а амулет на груди легонько кольнуло. Анахель осмотрел горизонт, и увидел лишь клубящийся туман, а вверху хмурое мрачное небо. Может быть, сейчас был день, но его признаков нигде не наблюдалось.

Анахель обратил нить внешней энергии в амулет на груди, и перед ним оказались проекции товаров и их цены. Сверху была надпись о купцах, и о времени, когда они пройдут мимо места культивации Анахеля.

Ассортимент был большой, словно каждая лавка столицы предлагала свои товар практически даром. Оружие, доспехи, амулеты, артефакты и даже вещи которые в обществе порицаются. Вроде ожерелья из человеческих пальцев, которые образуют массив, или связка черепов животных, в которых ещё остаются живые глаза, или содранная кожа людей с рунами. Все эти предметы имели свои уникальные свойства, и продавались только на черных рынках, но теперь всё в открытом доступе.

Глаза Анахеля разбегались, он за один осмотр ассортимента, и свойств предметов узнал больше чем за день, проведенный в библиотеке. К сожалению, ничего из предоставленного его не привлекало. Но он продолжал осмотр, и глаза его уперлись в отдел медицины.

Множество пилюль, которые увеличивают боевые характеристики, или которые обращают тебя в зверолюда, что имеет свои недостатки и преимущества, так же большой выбор медицины и вспомогающих средств.

Глаза Анахеля на миг заблестели, а потом потухли, продолжая мерцать мрачным светом безысходности. В ассортименте предоставлялась пилюля стабилизирующая фундамент. Анахель знал что таким злоупотреблять нельзя, но и ситуация не предполагала широкий выбор возможностей.

Анахель был слаб, он лишь недавно начал путь культивации, а драка будет не из легких. Любое повышение сил будет ему полезно, и повысит его шансы на выживание, хоть и не намного. Лицо Анахеля было холодным, и сейчас он был полон мрачной решимости.

Он продолжал осматривать товары, и его взгляд зацепился за нечто интересное. Белый паук, который походил на маленькую фигурку из мрамора или белого камня. Описание его гласило, что если поместить его на доспех, и влить в него часть ауры, то он сможет усилить доспех, делая его прочнее и более гибким. Стоит пять тысяч, но, как и с любым другим товаром в данный момент возможен торг, и обладая красноречием можно и вовсе убедить купца продать тебе его задаром. Анахель красноречием не обладал.

Торговцы приближались, это были люди, как и все другие с мрачными лицами, полными беспокойства страха и тревоги. Брови вечно нахмурены, и глаза часто теряют фокус, скрываясь в мыслях. Животные тащили повозки, ломящиеся от товара, рядом была пара помощников.

Анахель, как и все другие воины помчался к торговцам.

Он купил пилюлю за восемь сотен золотых, и за пять тысяч паука. Купил он оба предмета у одного человека, и сказал ему, что у него больше денег нет, и продавец с мрачным вздохом продал ему оба предмета. Глаза Анахеля заблестели, и он приступил к делу.

Анахель прижал паука к телу, и влил в него два вида энергии. Паук обратился белой густой жидкостью похожей на ртуть, и растекся по внешнему и внутреннему строению доспеха. Когда он исчез, и паука как не было, а сам доспех не поменялся внешне. Но от доспеха начала распространяться едва заметная аура, полная скрытой жестокости, и сдерживаемой кровожадности. Словно доспех обрел часть сознания, и сознание это было крайне буйным. Аура сливалась с мечом, и только усиливалась. Сердце полное радости и трепета дрогнуло, а с ним и Анахель. Он ничего не ощутил, но в мыслях появилась жажда поскорее начать бойню.

Анахель незаметно для самого себя облизал внезапно пересохшие губы.

Анахель вздохнул, и принял пилюлю. Его башня, облаченная полностью во внешнюю энергию, как и в прошлый раз, сначала вздрогнула, а потом успокоилась. Анахель ощутил едкий кислый вкус во рту. Он сглотнул подкатившую желчь, и начал культивацию вновь.

Сжатие, завершающая стадия первого этапа культивации. Суть состоит в …сжатии.

Анахель вздохнул, и обратил свой взор, в свое внутреннее царство, пробормотав напоследок. – Не нападайте ещё хотя бы пять часов.

Его башня, которую с основания до верхушки обволакивала внутренняя энергия, начала слегка трястись, дрожь продолжалась и нарастала. Но тряслась не башня, а всё внутреннее царство, неизвестно, сколько продолжалась эта дрожь, но за ней последовал следующий этап.

Внешняя энергия прижалась максимально к башне, и надавила. Внешняя энергия впиталась башней, а сама башня уменьшилась в размерах. Вся внешняя энергия была поглощена, а башня стала меньше, но на ней стал появляться маслянистый блеск, и сама башня выглядела крепче.

– Первый этап завершен, сколько ещё потребуется? – Подумал Анахель и обратил свой взор на горизонт, туман казалось, извивался и переливался интенсивней, чем при прошлом осмотре, сейчас он была как миллиарды насекомых копошащихся в одной куче. Каждый мог понять, что внутри происходит бурное действие, как и в столице. Анахель сосредоточился, начиная вновь накапливать внешнюю энергию, которая перетекала во внутреннее царство и начинала вновь обволакивать башню.

Ряд бойцов, поголовно сидел в позах лотоса, и поддерживал тело на пике, и это был единственный островок спокойствия.

На стенах, прямо над головами элитных бойцов, стоял гул и гомон, солдаты и бывшие жители копошились, настраивая, устанавливая, проверяя и заряжая орудия. За ними на третьей стене происходило то же самое.

За стенами бегали жители, перебирающиеся к дворцу, солдаты устанавливали оборонительные сооружения и линии обороны по кругу. Множество зверей подводилось к стенам, огромные орудия перетаскивались к дворцу.

Происходила целая буря жизни, и в ней каждый был чем-то занят.

К каждой стене подходили в построении войска. Первые два ряда состояли из войска, от которого раздавался смрад смерти, и гнили. Полуживые трупы стояли в архаичных доспехах, на которых был отпечаток времени. Перед ними под каждой стеной была кавалерия, элитный отряд на лошадях, из ртов которых вырывалось трупное дыхание. Кони стояли, иногда ржали, издавая булькающий звук, который раздавался легким эхом, и который понижал температуру в округе. На них были воины в полном облачении доспехов, в руках длинные пики, а на поясе висят мечи. Отряд выступит авангардом, когда придет время занимать позиции, в надежде обрести долгожданный вечный покой.

Ряды бойцов и кавалерия стояли практически статично, от них веяло мраком и трупным ветром, они были больше похожи на нежить, чем на «предков», но никто не говорил ни слова, если они будут выступать авангардом так тем более претензии уходят, не успев появиться.

Три предка, которые первыми пробудились, были во главе каждого отряда кавалерии, помимо одной стороны стены. Предки были заметны сразу, единственные от которых веет ещё большей древностью, их шлемы с высоким гребнем, а на доспехах даже легкий налет украшений, которые не утратили своего блеска.

За рядом предков стоят королевские стражи, они стояли статично, полные дисциплины и осязаемой силы. В каждом таком отряде так же присутствовал командир, у них был плюмаж на шлеме, что было знаком величайшей боевой доблести.

На третьих стенах уже заняли позиции принцы и принцессы, с луками наготове, они полные гордости и отваги, а так же легкого страха за свои жизни, стояли, изображая мужество и готовность сражаться.

Так же на стене, с каждой стороны стояло по бессмертному, они так же стояли с луками, а от предвкушения битвы, пространство вокруг них закручивалось, от ауры, которая пробивалась из тел бессмертных, от несдерживаемого боевого ликования, тетива лука натягивалась и отпускалась, с легким хлопком. Бессмертных как раз осталось четыре, каждого на одну стену, только вот, сколько бессмертных у противника?

***

Наконец был отдан приказ.

Туман перед элитными бойцами уплотнился, и скрывал видимость для морских воинов. Но элитные бойцы всё видели, для них теперь мир был устлан кровавой пеленой. Но это было не просто так, амулет на груди кольнул и бойцы получили приказ.

Выстроившись в ряд, они начали заходить через врата второй стены и взгляды абсолютно каждого наполнились шоком, а глаза расширились в неверии.

Когда они вошли, перед ними была круговой подъем, а точнее ступеньки, которые становились всё выше к верху. Они были абсолютно белые, и тянулись прямо к третьей стене, которая была теперь не стеной, а последней линией обороны перед входом в город, там бойцы увидели бессмертного, а так же принцев и принцесс, которые полные мужества стоят с луками на изготовке.

Верхняя часть второй стены, стояла прямо перед концом третей, там были солдаты, бывшие жители и орудия, которые готовились к обстрелу.

Ступеньки были самыми обычными, но тянулись они вокруг всей стены, что означало, что столица теперь окружена этими вздымающимися ступеньками.

Бойцы подымались по ступенькам вверх, и первое что они видели, небольшие круги на ступеньках из которых, скорее всего, когда придет время, выстрелят пики и копья.

Было ещё много похожих кругов, которые были больше и меньше. Дальше была ступенька, на которую что бы взобраться, нужно было подпрыгнуть и подтянуться. Когда все взобрались на неё, она стала слегка угловатой, и находилась как бы под наклоном. Из неё уже торчали пики, которые сошлись, образовывая плотный ряд без пробелов, когда элитные отряды прошли дальше. На это место перед самыми пиками, в самом авангарде встали бойцы из древности, которые почти разложились, но которые всё ещё обладали высокими боевыми способностями.

Дальше ещё одна высокая ступенька, и новый ряд пик, тут место элитных отрядов. За ними будут королевские стражи, и уже дальше обычные солдаты и за ними принцы и принцессы с бессмертным, который скорее всего покинет свой пост раньше, для устранения сильных особей противника.

Так же по периметру были возвышения, на которых сидели горгульи, которые подрагивали, и не могли дождаться своего часа, что бы вступить в бой, и устроить настоящую кровавую баню!

Таких возвышений было много, но в предстоящей битве этого было явно недостаточно. Рядов возвышений было три, горгульи с двумя, тремя и четырьмя зрачками в глазницах соответственно. Чем дальше находился ряд горгульи, тем спокойней была статуя, и тем больший ужас она внушала.

В конце, у стенок третьей стены были сторожевые статуи, их стало четыре, и в каждой из них находился алтарь. В одном из таких алтарей сидел крупный мускулистый мужчина в красном боевом халате. Лицо его было суровое, волосы завязаны в хвост. Рядом с ним сидела красивая девушка с клановым знаком на лбу.

– Отец, нам обязательно использовать наш алтарь святой птицы? – Обеспокоенно спросила Лайма.

– Да, если мы чем-то сэкономим, то столица рухнет.

– Ты драматизируешь. – Упрекнула его Лайма, которая была немного мелочной и жадной.

«Вся в мать» – постоянно думал про себя Отец Лаймы когда она себя так вела, но вслух он сказал. – Нет, это правда, в обороне должно идти в ход всё, если что-то сохранить, то шанса использовать это, уже не представиться. – Отец посмотрел на свою дочь, и взгляд его смягчился, а лицо разгладилось, убирая морщины. Он положил свою огромную руку на голову девушки и вздохнул, мягко проговорив. – Будь осторожна, на этот раз отступать некуда. Твой личный защитник уже не сможет унести тебя из битвы как при обороне города-границы. Так что, пожалуйста, будь аккуратна.

Лайма грустно кивнула, и дальше они сидели в тишине.