Текст книги "Соционические попаданки (СИ)"

Автор книги: Gannel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Не исключено также, что Габенка не сразу прекратит драку, когда вынужденно остановились другие. Габенку уже вывели – вот и будут по инерции огребать, и неважно, что даже гномы уже стоят смирно. В общем, Верховный гоблин может очень заинтересоваться этой личностью, посчитав ее более важной, чем маршрут гномов. Правда, она уже не настроена драться – эмоции схлынули и Габенка с большим удовольствием постоит у кого-то за спиной. У нее может получиться – если Торин как раз в этот момент выдвинется вперед.

К Голлуму волей фикрайтера Габенке лучше не попадать. Потому что в ярости от удара по своей программной сенсорике ощущений – падение, удары, боль, грязь, вонь, слизь – она его может оглушить, не разговаривая. Но потом успокоится, зевнет и забудет. Поселится в пещерах, посчитав, что тут не так и плохо, обустроится, позабыв про опасного хозяина местности… А он и рад будет полакомиться пухленькой соседкой, когда очухается.

Гексля

У Гексли есть особенный всесторонний травматизм, связанный со слабыми функциями сенсорики (себя они чувствуют обычно плохо, пространство – если хорошо, что очень недолго, все та же ролевая).

Если вокруг Гексли что-то есть, она об это ударится. Если чего-то нет или ничего нет – она в это упадет. Поэтому все, что может случиться с Гекслей в Мглистых горах и их подземельях, обязательно случится. Она наверняка окажется чуть не придавлена камнем от каменного великана (или брошенным булыжником будет задета). До того она пару раз поскользнется на мокрых от ливня камнях. И потому гномы быстро приставят к ней кого-то, кто будет вести Гекслю за руку или за капюшон.

В пещерах все будет зависеть от того, какую фикрайтер возьмет обстановку – канонные каменные тоннели или кинонные деревянные конструкции. Если тоннели – то Гексля на первом же повороте непременно бухнется или об стену, или об потолок, потеряет сознание, и ее не заметят в пылу драки и погони. Если конструкции – то на первом же шаге она рухнет с настила, прихватив с собой несколько веревок, пару досок, тройку гоблинов и Бильбо Бэггинса (потому что одной лететь ужасно скучно). Свалится вниз, возможно с переломами или иными травмами разной степени тяжести. Рухнет непременно на Голлума (они всегда так пальцем в небо попадают, но всегда во что-то попадают), чем полностью выведет из строя одного из важных героев истории. Хоббита выведет наружу сама, движимая все тем же необъяснимым интуитивным чутьем и потрясающим везением.

В итоге отыщет отряд, которому радостно будет пересказывать то, что с ней произошло. Пока Оин, охая и хватаясь за голову, будет бинтовать ее… всю. Оин потом пошепчется с остальными – и они зауважают столь отважную девушку, раненую не иначе как в схватке с десятком гоблинов. И победившую их – ведь она тут, а гоблины где? Когда Гексля об этом узнает, она даже не удивится и уж точно не станет никого разуверять. Ей такая версия ее приключений очень понравится – а по сильной белой этике нравящееся признается хорошим.

Нет. Отличным, классным, здоровским, суперским, вау!

====== “Нос вытащили – хвост увяз” ======

Фильм превратил книгу в настоящий экшн. Сюжет книги хорошо подходил для этого: удобно было вести героев через все нарастающие опасности к кульминации… и поставить затем точку в первой части фильма. А потом начать вторую часть очень похоже – с нового нарастания опасностей.

Поэтому главу книги «Из огня да в полымя» следует рассматривать скорее как хождение по кострам. Едва отряд сбежал от гоблинов, его начинают преследовать орки, а как только всех спасли орлы, так уже приходится уносить ноги от оборотня. И это только в книге сцена у Беорна смотрится гротескно; вдумавшись же, понимаешь, что огромный оборотень в самом деле опасен, не меньше, чем те угрозы, которые остались у отряда за спиной.

Очевидно, что уже в Мглистых горах попаданка получит сильный минус по любой из функций и даже поток минусов, ведь после подземелий такие удары внешнего мира пойдут в безостановочном режиме. Кругом опасности, они растянуты во времени, только нарастают. Враги все страшнее, выход теряется из вида, ситуация становится все безнадежнее. И еще физические неприятности – ранения, ушибы, голод, бессонница. Для женщины, если она не воин, такой напряженный экстремально-боевой режим рано или поздно обернется тем, что называется «съездом с катушек», в ту или иную степень потери контроля над собой.

Однако, не все ТИМы сорвутся в одинаковое время или в одной и той же ситуации. Да и минусы на функции придутся для попаданок тоже разные.

Донка

Мы помним, что черная сенсорика у нее ролевая. И помним, что по ролевой долго работать ТИМ не может. Потому, несмотря на то, что на поляне с орками очень можно и своевременно будет проявить бодрость духа, активность и показать, кто здесь сильный, Донки уже не хватит на это. Ее накроет не от опасностей, а от физического – уставшая Донка будет сосредоточена на том, что о ее состоянии никто не заботится. В Мглистых горах не отдохнуть, и дальше комфортней не становится – а это все накапливает большой минус по внушаемой функции Донки, по сенсорике ощущений. Такой набор негатива оборачивается очень тяжело для нее, хоть и не очень показательно для других: всего лишь тем, что портится настроение. А что такое чье-то настроение, когда вокруг все горит и полыхает?

Донка будет просто как ёж: колючий, нервный и на все огрызающийся. Плюс паника, плюс растерянность, плюс инфантилу свойственное желание, чтобы кто-нибудь пришел, взял за руку, увел из всего этого безобразия… а такого все нет, но почему же нет, неужели никто…

Орлы! До их появления Донка ничего и не будет замечать, мало ли, кто там где сражается, падает…

Отряд спасется, полетает на орлах. Увы, Донку орлы, при всех своих возможностях и уникальности, не взбодрят на предмет исследования или применения, хоть и будут оценены как «А-а-аллилуйя!»

а если ранее она уже летала на этих орлах (см. главу о Ривенделле), то это их появление примет как само собой разумеющееся и недостойное ее уставшего внимания

И лишь позже, или у Каррока, если отряд сделает там дневную остановку, или у Беорна, в его покое, тишине, тепле, сытости и уюте, Донка, получая наконец плюсы по внушаемой, начнет возвращать себе привычное любопытство, жизнерадостность и в-каждой-бочке-затычность.

и непременно начнет узнавать, как вернуть очень полезных орлов. классные же птЫцы

Приходится признать, что если отряд не задержится у оборотня, Донка не успеет нормально восстановиться, толком осознать и для себя самой объяснить, у кого это она была. Оборотнем и его природой она просто не успеет заинтересоваться. Хотя воспоминания о гостеприимном доме сохранит приятные.

Дюмочка

Уставшая и озверевшая от всей той грязи и безобразия, которые она все горы наблюдала, Дюмочка может так сорваться, что даже подобранная ею палка станет грозным оружием. Особенно, если эта палка будет гореть. Особенно, если этой горящей палкой ткнуть в чей-нибудь меховой бок. Дюмочка направлена на создание комфорта, но при ударе по этой своей программной она очень даже может показать, как сильно умеет доставлять дискомфорт. И, съехав на наблюдательную черную сенсорику, может побежать в драку вслед за Торином, если ее вовремя не удержат на месте.

Однако вряд ли она своими действиями спасет Торина. Свои раны он все равно получит. Но это значит, что в Дюмочку влетит еще один удар по программной, который Дюмочка покажет уже на Карроке, несколько придя в себя после всех ужасов драки. Она ведь допустила, чтобы с кем-то случилось что-то неприятное! Это для заботливого сродни катастрофе. Потому, несмотря на все волшебство Гэндальфа и на то, что все вроде как на ногах, Дюмочка настоит на том, чтобы сделать привал. И длиться этот отдых будет до тех пор, пока она не убедится, что весь отряд здоров и готов продолжить путь дальше.

Пытаться на нее давить и убеждать, что надо поступить иначе, опасно. Дюмочка воспримет это как нежелание принимать ее заботу, а потому может удариться в слезы и упреки: она старается для всех, не для себя! А ее старания не ценят!

Гномам будет лучше и спокойнее просто показать ей, что именно ее труды привели всех к выздоровлению. И неторопливо двинуться к Беорну.

обмен жестами за ее спиной: «Держимся! Не хромаем! Прикрыть царапины бородами!»

С оборотнем она будет действовать уже по базовой, потому что придет в себя. А значит, приятно впечатлит Беорна своим умением создать уют и непринужденно-дружественную атмосферу. Можно смело выдвигаться в дом оборотня сразу всему отряду, а не представляться по очереди.

Робка

Сражение на поляне будет ей очередным ударом по болевой черной сенсорике, но тут она уже на конфликт не пойдет, сил не хватит. И Робка просто тихонько смоется – или отползет, или спрячется, или сможет слезть по обрыву до какой-нибудь тропы. Будучи рационалом, отреагирует так сразу, без раскачки, как только покажется первый враг (то есть, вероятно, еще до того, как отряд полезет на деревья).

Спохватится она и поймет, что оказалась совсем одна в незнакомом месте ночью, лишь тогда, когда не только звуки сражения перестанут до нее долетать, но и огонь на поляне не будет виден.

Поскольку она в Ривенделле много времени провела за изучением карт, то или попробует добраться до самого высокого места в этих краях, чтобы осмотреться (а это будет Каррок, где ее творческая черная интуиция будет надеяться на встречу с гномами); или пойдет сразу к Беорну, благо все то же знание карт и умение подмечать все мелочи поведут Робку верным географическим маршрутом. По пути она немного отдохнет в тишине и одиночестве. Хорошо, если еще и в безопасности – тогда силы восстановит полностью и к Беорну придет уже бодрая, ну, просто голодная.

Если отползти далеко на поляне не удалось, терпеливо дождется орлов. Этот вариант окажется не самым лучшим для Гэндальфа. ЛИИ – как раз первая из тех поклонников, кто донимает фандом (а в этом случае – напрямую мага) вопросом: «Почему нельзя сразу на орлах до Эребора?». Поскольку Серый волшебник объяснять не любит, предпочитая просто требовать, чтобы сделали по его слову, то весь путь до Беорна превратится в сплошной спор. К которому могут присоединиться и другие гномы.

Не исключено, что Гэндальф покинет отряд еще до Лихолесья.

потому что ну невыносимо же ежеминутно доказывать то собственное существование, то право на магию, то невозможность каких-то вариантов, то снова собственное существование и право на невозможность магии с вариантами права на невыносимость… А-а-а!

Гюгошка

Ее базовая этика эмоций уже не первый раз подвергается испытанию – Гюгошка настроена на позитив, а вокруг немерено негатива. И все же она очень долго продолжала сохранять оптимизм. Она может попытаться это делать и убегая от орков. Будет убеждать себя, что они из стольких неприятных мест вылезли, значит, и тут все непременно закончится хорошо.

Но вот сидя на сосне, когда бежать некуда, а врагов много, уже и она не сможет сдержаться. Огромный накопленный минус по базовой обернется тем проявлением жесткой воли, на которое Гюгошка способна. Она не агрессор, грубо наезжать не станет. Вся ее воля будет выражаться через наблюдательную белую этику – внешне это выглядит как будто она взялась выяснять отношения. Ее резкая вспышка и попытки пристыдить орков подобны воззваниям громогласного воспитателя или возмущению оскорбленной торговки на базаре. Азогу и рта не дадут раскрыть, любая его фраза будет вызывать бурю негативных криков и обвинений.

«Нет, вы только посмотрите на него! Возомнил из себя тут!»

Если Торин посмотрит на возомнившего, плюнет на эти пререкания и полезет сражаться с врагом, Гюгошка только обиженно отвернется – это надо же, взрослые люди (ну, ладно, гном и орк!), а только и умеют, что железяками махать!

Свою отповедь на эту тему она продолжит уже на Карроке. Там ее заботливость соединится с ее обидой, и Гюгошка будет втолковывать, что драка – это не метод, все можно решить иначе. Обрабатывать раны при этом она все равно будет.

Возвращение к позитивной базовой, впрочем, ей дастся легко, едва только погони за спиной не будет. Гюгошка заметит, что вокруг лето, солнце, мирная земля – и вновь будет радоваться жизни.

«Только солнце, только небо и река!» (с)

Максимка

Она всю дорогу, вновь и вновь получает удары по базовой структурной логике, потому что каждый раз ситуация меняется и так стремительно, что ничего непонятно. Это у Максимки вызывает исключительно реакцию агрессии. А поскольку попутно получает она и удары по болевой интуиции возможностей, то ее агрессия направляется на выход из ситуации. Ей захочется свалить дальше и быстрей, как можно проще, без затей. Возможно, взрывая все за собой. Или круша все перед собой.

К моменту посиделок на соснах ясно лишь то, что орки преследование не прекратят. А еще то, что лидер отряда убегать не любит. Поэтому Максимка рационально оценит: сосны под ними уже трещат и падают – значит, тут шансов выжить нет. Зато в другом положении, в бою, можно еще отмахаться. Так что еще до того, как гномы повиснут на последней сосне, Максимка кратко изложит план атаки – Торину или Двалину, кто ближе окажется. В итоге отряд не ломанется на орков, а слезет с сосны, занимая круговую оборону. Гэндальфу будет велено поддерживать сверху огненными шишками – чтобы варги близко не подходили.

Не исключено, что расклад после этого сражения будет иным: орки лишатся лидера и свалят до того, как прилетят орлы. Впрочем, от помощи последних в преодолении расстояния никто отказываться тоже не будет.

В дальнейшем же Максимка перейдет на наблюдательную деловую логику – смотреть, слушать, делать выводы и не вмешиваться. Если идти к Беорну придется по книжному сюжету, то Максимка придет в себя и возьмет свою агрессию под привычный контроль. Если же отряду вновь придется бегать, то бессонная ночь попаданке обеспечена – она будет проверять все свои планы и схемы, пытаться найти, где в них ошибка и почему все наработки пошли прахом, а отряд снова куда-то несется.

Гамка

Выплескивать эмоции так долго не в силах даже она. Поэтому после Мглистых гор и всех истерик, Гамка, замученная затянувшимся минусом по активационной черной сенсорике, перестанет реагировать на события извне.

«Что воля, что неволя – все одно»

Хорошо бы, чтобы на время ее апатии кто-то успел взять на себя заботу о ней. Иначе она совершенно безразлично к своей судьбе исчезнет в пасти первого же варга, не успев даже подумать о том, сколь трагичен этот сюжет.

Причем для нее самой лучше впасть в апатию пораньше, потому что постоянный стресс от погонь и сражений в ее случае может вылиться в нервный срыв очень повышенных тонов, едва только вокруг станет спокойно. Уйдя же в полное отсутствие эмоций, она спасает свою психику от издевательств. Лучше мог бы быть только обморок, но вряд ли после всего пережитого Гамка еще способна на него.

Для той же цели (уберечь психику) пребывать в состоянии апатии Гамке лучше вплоть до дома Беорна. А уже там, когда на ее болевую сенсорику ощущений посыпятся сплошные плюсы, Гамка оживет и съедет на базовую и творческую. Начнет она с кокетства с хозяином дома, а заполучив от него внимание, будет развивать успех, подробно рассказывая, сколько ужасов ей пришлось перенести. Получив еще и сочувствие, она вовсе вернет себе душевное равновесие. Потому может даже снизить градус капризности и превратиться в приятную и внимательную собеседницу. Беорн будет очарован. Гномы тоже расслабятся, приосанятся, вспомнят, что с ними дама. Может быть, кто-нибудь из них даже попробует с ней пофлиртовать дивным летним вечерком.

вернее, он будет думать, что это он с ней флиртует, но мы-то знаем…

Ах да, хорошо бы, чтобы у оборотня оказалась баня или ванна. Для поднятого настроения Гамки это очень хорошо. Конечно, остальным тоже полезно, но если сравнивать с нею, им такое сенсорное лекарство почти все равно, потому что на ее фоне они безэмоциональны.

Жуковка

Чем больше опасностей, тем рисковее Жуковка. Чем сложней ситуация, тем собранней Жуковка. По болевой все будет тихо – Жуковка достаточно хорошо видит, кто к кому как относится, где друзья, кто враги.

Если в истории будет фигурировать Азог, то Жуковка проявит жесткую волю буквально при одном его появлении. Для ее базовой силовой сенсорики внезапно нарисовавшийся опасный и могучий враг, будет тем самым минусом на первую функцию, удар по которой однозначно вызывает агрессию. Поэтому Жуковка, агрессор и без того сама по себе, не только бросится на этого врага, но, не исключено, опередит в этом Торина.

да-да, вертикальные взлеты СЛЭ в опасных ситуациях очень стремительные и сокрушающие

Однако, при всем «съезде с катушек», логичность Жуковки не позволит ей броситься с налитыми кровью глазами. Даже в агрессии будет расчет. Жуковка может почувствовать в себе остаточную возможность нанести ровно три удара – и она рванет их наносить, вложившись в них от души и до последней капли сил.

Иными словами, это еще один случай, когда ситуация на поляне разрешится еще до появления орлов.

Когда впоследствии хоббит принесет (по фильму) разведданные о том, что за ними следит страшный зверь, Жуковка не пожелает терпеть никакого лишнего преследования и давления и попрется разбираться с оборотнем тут же, в скалах. Если дальнейшая встреча с Беорном будет кинонной, то Жуковка и тут может решить развернуться и попытаться совладать с врагом. Ведь для нее все просто и четко: есть проблема – надо ее устранить, об остальном будем думать после, решив эту. На любой из этих поступков Беорн как минимум удивится – одна женщина на него прет, куча мужчин от него бегут. Жуковка тоже удивится – она что, одна на него перла? Остальные разве не за ней?

Зато после, разобравшись, что Беорн им не враг, Жуковка задумается – как бы добиться, чтобы он отправился с ними в поход. Ну или, если ей известен канон, – как гарантировать его появление в предстоящей Битве. В любом случае – не следует разбрасываться такими отличными мощными бойцами.

Еся

Проедется по быстро сменяющимся опасностям, как слаломист по склону. Все удары и минусы этого долгого приключения будут приходиться на функции, ответы по которым – или вялая реакция, или нулевая.

Да, страшно, но что сделает страх с Есей? Испортит настроение, но поставит ушки на макушку.

Да, все в большой беде, в смертельной опасности, но что сделает большая опасность с Есей? Мобилизует, заставит ушки на макушке крутиться локаторами и наблюдать, кто как себя в опасности ведет. И кто ведет себя надежней, к тому под крыло и впорхнуть. Поэтому Еся будет сидеть не на самой крепкой сосне или самой высокой ветке, а рядом с самым крепким гномом. Потом, когда всё начнет падать, вцепится в его самые крепкие плечи. Причем заранее, чтобы крепкий гном сумел прикинуть суммарный вес и удачно прыгать уже с ее учетом.

Да, кругом враги и можно погибнуть, но что такое враги для Еси? Это те, кто имеет шансы в любой момент облажаться. Ведь они пытаются победить тех, кто до последнего вздоха будет показывать им, что он не слабее.

Понимание последнего вздоха может сработать у Еси своеобразно, и в некотором роде это будет срыв, хоть и без долгих минусов. «Я, может, и недоэльфийский ребенок, но зубы ты на мне пообломаешь!» – неожиданно рявкнет обычно тихая Еся. А потом еще подвернется чье-нибудь оружие, возможно, вражеское…

На орлах она начнет с энтузиазмом ребенка в парке развлечений смотреть на мир свысока. Но заодно утихомирит себя разошедшуюся, вспомнит, что она на самом деле девочка-лапочка, – и уже к посадке на Карроке снова будут умильные рожицы, большие глаза и охи-страхи о натерпевшемся.

а позже: «Какое оружие? Я и оружие?! Ничего такого не было. Я ни у кого никакой меч не отбирала, никуда не бросалась. Это вот все он – он, надежный и крепкий. Он меня защищал и спас. Точно говорю – ты! Не веришь?! Я потом песню сочиню о тебе, поверишь… Нет, говорю. Никакого меча… Ой, а это? Это не мое… Подсунул кто-то. Точно подсунул – кругом враги, везде горит, все бегают туда-сюда. Не уследишь, за что хватаешься… Извините, сейчас выброшу. Пакость какая… Ой, я ранена, я палец порезала. Видите?»

Напка

Она привыкла решать проблемы, врезаясь в ситуацию и там рубя с плеча. Однако именно это ей не дают делать уже сколько времени. А помимо прочего еще и регулярно давят на болевую структурную логику, требуя подчиняться дисциплине отряда. В Мглистых горах ей показать себя тоже не дали, потянули вслед за всеми, опять решая за нее, давя в ней лидера.

а ведь она уже почти подмяла под себя короля гоблинов! Она могла бы поставить свою ногу на голову лично побежденного такого большого врага, но тут…

Долго так продолжаться не может. Из-за постоянного давления на болевую и невозможности развернуться по базовой Напка взбрыкнет, – и вся ее агрессия хлынет наружу. А тут и повод есть – появился враг, то есть Азог с орками.

Команду «Бежим!» она выполнять не будет. Наоборот, развернется к врагу, закричит что-то пафосное и бросится ему навстречу. Бахнется об первого всадника. Выведет его из строя, но и себя заодно тоже. Таким образом, охватит все – и побывает в бою, и полежит в безопасности где-нибудь с краю.

А поскольку отряд вряд ли побежит дальше без девушки, то сражение для всех начнется здесь и сейчас, задолго до поляны с деревьями. Каков будет его исход – известно только фикрайтеру, который за это возьмется. Однако понятно, что эта выходка Напки даром ей не пройдет. При первой же возможности (которая, видимо, будет на Карроке) Торин устроит разнос той, которая не умеет подчиняться приказам.

примерно как Бильбо Бэггинсу, только в пять раз громче, в десять – жестче, и без намека на извинения или одобрения

Увы, это будет бесполезно – критику Напка не принимает. Она выскажет в ответ, что они трусы, а она своего противника сразила! Да еще как феерично!

Этот конфликт с оспариванием лидерства будет длиться бесконечно. Уж до дома Беорна точно. И если ее слова о трусости заденут гномов, то не исключено, что те при виде огромного медведя не побегут, а полезут в драку. И увы, без серьезных ранений в отряде уж точно не обойтись.

Залечивая раны, Торин и Напка будут думать об одном – пора бы разойтись им в разные стороны.

Балька

Бегство от орков для нее станет продолжением ужасной ситуации в Мглистых горах. С той поправкой, что она уже в любом случае начала получать довольно много плюсов по внушаемой черной сенсорике. Страх никуда не делся, конечно, но появилось некоторое спокойствие – она под защитой целого отряда серьезных и сильных мужиков.

Конечно, вся эта суета и необходимость мгновенно реагировать на ситуацию – большой минус на базовую интуицию времени. Но и уходить Балька будет от этих ударов так, как умеет – с помощью тонны черного юмора и сарказма. Предсказуемо и понятно, на кого это все польется, едва только Балька, сидящая на сосне, восстановит дыхание. А, это и есть тот самый Азог? А ты весь в беленьком – это такой комплекс? Всегда хотел быть добрым, а дядя Некромант требует служить злу? Вон и железку в руку вделал. А как сынишку по головке гладить? Раз – и нет ребеночка? Хм… Удачно, что тебе это в руку вделали, а не еще куда пониже… Что говоришь насчет страха? Ну да, страшно, сам прикинь. Это тебе сражаться с гномами, а нам-то – с твоими ходячими какашками. Потом отмываться замучаешься. Ты, кстати, чем от них отмываешься, что такой белый?

Ну как тут не вспомнить про рекламу стиральных порошков?

Орки и вправду начнут поглядывать на предводителя – и чего это он такой белый? Это он так презирает их?

А Балька продолжит гнуть свое. Она доиздевается над Азогом до такой степени, что он сам полезет на горящую сосну, лишь бы заткнуть ей саркастичный рот.

Прилетевшие орлы похватают с деревьев всех, в том числе и Азога. Когда разберутся, сбросят его с той высоты, с какой ему никак не выжить. Потом Балька, лишив Торина его кровного врага, только разведет руками – случайно получилось, но если очень хочешь, может наказать меня.

Дальше лучше бы им спокойно отправиться к Беорну, да и преследования уже нет. В отношении Бальки это, правда, значит лишь, что сарказм сменится на иронию.

Драйка

На поляне она лезть вперед всех не будет, но вот воодушевлять, сидя на самой крепкой сосне, очень даже может. Слова будет выбирать самые эффективные «Молодец! Так его!» или «Вставай, тряпка! Не время спать!»

Удар по базовой этике отношений может получить на Карроке, в случае, если ее очередные попытки показать аморальные стороны тех, кто ей в отряде не нравится, будут прерваны простым неверием со стороны самого отряда. Гномы едины, для каждого из них другой из своего народа ценнее, чем то, что думает о каждом чужая человеческая женщина. К тому же их терпение не бесконечно. Если до сих пор ее попытки навязать свое мнение могли игнорироваться (а в тех или иных случаях даже приниматься как разумные и обоснованные, особенно если были направлены не на самих гномов), то тут Драйка получит отпор. И ответ будет наверняка тоже коротким и решительным, от лидера отряда.

Агрессия в случае Драйки, являющаяся реакцией на удар по программной, очень мощно ляжет на творческую функцию. Ответ будет мгновенным – рационалы отвечают на эмоции и поступки сразу, без задержек.

Драйка в ответ устроит жуткий разнос всем, возможно, с дракой. А потом смертельно обидится на всех и уйдет туда, она знает куда лучше, чем все эти дураки. Возможно, дойдет до деревни лесорубов, но скорее всего случайно выйдет на Беорна, который тут же за местностью и за чужаками наблюдает. Он пригонит ее вместе со всеми другими – и в итоге, оказавшись обратно в отряде, Драйка просто будет делать вид, что находится в компании гномов вынужденно и временно, и вообще ее хозяин пригласил. Правда, он личность тоже подозрительная и следует его проверить. Не может такого быть, чтобы был и хорошим, и плохим – опять волшебник что-то мутит, что-то противоположное и противоречивое городит. Нет ему веры, нет.

Инициатором перемирия с гномами Драйка может выступить первая. Но не из хорошего отношения к ним, а потому что общая цель во сто крат важнее этого неблагодарного отряда.

Чтобы показать свою готовность к миру, гномам надо будет показать Драйке, что они ей благодарны. Тогда ее первоначальное отношение к ним вернется в прежнее русло и можно будет не бояться внутренних войн

Джечка

При своем умении держаться очень самостоятельно, она все равно остается виктимом, то есть тем, кто нуждается в воздействии со стороны. И в ее случае это выражается в том, что силовая сенсорика у нее активационная. Она путается в неоднозначных ситуациях, но отлично действует, когда получает ясные и прямые приказы. Поэтому враги в прямой видимости/слышимости и команда «Бежим!» – это прекрасно, это плюс. А вот когда залезли на деревья и не знаем, что делать, как спастись – это жирный минус по активационной. И хуже всего то, что не знают лидеры отряда, те, от кого Джечка ждет однозначных команд.

В результате она перестанет действовать, становясь апатичной ведомой куклой – куда потащили, туда и пошла.

Джечка может выйти из этого состояния, если окажется одной из тех, кому кинули шишку и велели «Бросай!». Простой приказ и успех от его исполнения позволят Джечке вернуться к базовой и творческой.

Она включится в происходящее с привычной ей деловой и ловкой хваткой. Поинтересуется у орков, зачем, ловя их отряд по горам, они напрягаются и изнуряют себя погоней за такую маленькую зарплату. Орки заинтересуются, что такое зарплата. Выслушав, повернутся к Азогу. И даже шагнут к нему, если Джечка пообещает им зарплату побольше или выкуп за себя, которого хватит на всех, а не только на командиров.

Ей лучше не показывать свои деньги, потому что тогда Азог выиграет – он прикажет пойти и просто забрать эти деньги у нахалки, мешающей ему тут править своим народом. Но, к счастью, она и не глупа, подобных промахов не совершает. И пока орки будут устраивать революцию, отряд улетит на орлах.

По дороге к Беорну она будет размышлять о создании общесредиземного банка – а то таскать золото с собой ужасно неудобно.

и тяжело. накопилось его у Джечки к этому моменту уже немало.

Штирка

Ее желание понимать все в деталях будет сильно страдать от того, что ситуация вокруг сменяется слишком быстро. И по этой причине Штирка на время побега из подземелий и до поляны ненадолго выпадет из жизни: тело будет подчиняться бегу, если его тащат, а мозг тем временем «перезагружаться». А вот когда прибежала, села, осознала… Тогда кого-то ожидает целый вагон упреков – демонстративная силовая сенсорика будет направлена на отстаивание своих интересов.

Появление Азога останется незамеченным. Весь отряд занят – слушает, как Штирка высказывает Гэндальфу то, что думает о его командовании. Он скомандовал «Бежим!»? И на что он рассчитывал? Привел их в ловушку! Если он не знает, что делать, зачем командовал?!

Попытка Бледного орка вмешаться будет прервана категорично: «Заткнись! Просто заткнись!» И он просто заткнется – от греха. Но команду напасть на отряд может выдать. И тогда Штирка, которая сражение полагает не лучшим способом решать проблемы, просто переключится с обвинениями на новый объект. Никакой роли это не сыграет, сама она просто поистерит, покричит, поругается и помечется. А потом последует за отрядом – и на орлов.

Если к моменту приземления на Каррок она придет в себя, успокоится и к ней вернется ее здравомыслие, то есть включится базовая деловая логика, то пока другие будут любоваться видом, Штирка лично договорится с орлами о перелете до Эребора. Она сумеет убедить их, что так будет наиболее выгодно для них же – а то вдруг отряд вновь попадет в переделку? Опять Гэндальф будет посылать за ними, так к чему все эти сложности? Давайте, донесите нас до места, а там мы уже сами, правда.

В итоге гостить у Беорна они будут, только если Гэндальф настоит отпустить орлов именно сейчас и упомянет еще и то, что собирается покинуть отряд тоже очень скоро.

лучше ему сказать, как именно скоро, иначе из-за неопределенности времени Штирка получит еще один удар, на этот раз по болевой интуиции времени, и волшебника просто никто вообще ни в чем слушать не будет

Досточка

С одной стороны, проявлять силу она не любит. Но зло есть зло, а гуманиста тоже можно раскачать. Прямота Средиземья хорошо действовала на ее базовую этику отношений, что позволяло Досточке думать о себе самой – она может быть сильной и волевой. Но это воображение, а реальная ситуация, когда надо проявлять силу, ясно покажет, что черная сенсорика у нее болевая.