Текст книги "Новая рождественская песнь (ЛП)"
Автор книги: GaleandRandy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Не могу поверить, что именно благодаря Джастину ты до сих пор жив. Кто бы мог подумать… – сам о том не догадываясь, Майкл ответил на вопрос Брайана. – Уж мне бы точно не пришло такое в голову. Я бы никогда не поверил, что он в кои-то веки способен поступить правильно.
– Так почему бы тебе не сообщить ему об этом? – крикнул Брайан и, пройдя насквозь кровать с собственным телом, уставился на Майкла.
– Ему об этом лучше не знать. Ему от этого стало бы ещё больнее, чем от твоей смерти, – заметил Майкл.
– Ещё больнее, чем когда ты обвинил его в том, что он виноват, что я здесь?
– Он не сможет справиться с известием о твоей смерти. Впрочем, мы все – тоже. Но ты и сам это знаешь, да? Вот именно поэтому ты поручил мне в случае необходимости выдернуть вилку из розетки. Ситуация складывается не в твою пользу, Брайан. Какой же ты эгоист! Ты даже не понимаешь, как больно ты всем нам делаешь!
Брайан подошёл к Вику.
– Положи этому конец. Сейчас же! Слышишь, Вик!
– Ты хочешь, чтобы всё это прекратилось? – изумлённо произнёс дядя Майкла.
– Ты, блять, слышал, что я сказал. Майклу слишком больно. Джастину больно. Всем им!
– Брайан, есть только один способ прекратить это…
Брайан перебил его:
– Значит, убей меня. Им в любом случае будет без меня лучше. Им всегда было лучше без меня. Ведь так? Так зачем ждать?
– Брайан…
– Нет! Просто убей! Убей меня. Тогда ему, блять, не придётся принимать это, блять, решение! – Брайан схватил Вика за плечи и принялся трясти. – Ну же, Вик! Убей! В твоей власти сделать это! Ну?
– Брайан, ведь на самом деле ты этого не хочешь.
– Хочу! Я не хочу, чтобы кому-то из них пришлось принимать это решение. Я не хочу быть эгоистом и бесконечно существовать в качестве овоща, вынуждая их подтирать за мной слюни и сопли и решать, как долго мне существовать в подобном виде. Сам видишь, мне не суждено жить. Просто убей. Если ты любишь их, убей меня!
Вик притянул Брайана к себе и крепко сжал его в объятьях.
– Сделано, Брайан.
– Что? – Брайан почувствовал, как всё тело покалывают невидимые иголочки. Перед глазами всё погасло. Ему показалось, что он летит сквозь бесконечный тёмный туннель, потом через белый туннель, затем – снова через чёрный. И так бессчётное количество раз, пока он не увидел, что стоит рядом с Виком у надгробия с собственным именем.
Брайан Айден Кинни
1971-2004
Возлюбленный партнёр, отец и друг
При виде столь сентиментальной надписи на засыпанном снегом мраморе Брайан скривился. Он огляделся. Они стояли на кладбище. Вокруг не было никого. Брайан посмотрел Вику в глаза.
– Ну… Куда мне теперь? Куда отправляются умершие?
Вик изумлённо воззрился на него и покачал головой.
– Неужели ты думаешь, что раз ты умер, на этом всё и закончилось? Ты всерьёз думаешь, что все теперь будут жить так, словно ничего и не произошло? Ты думаешь, что никому не будет больно?
Брайан ничего не ответил. Его внимание привлекла приближавшаяся машина. Сначала он её не узнал, но когда она подъехала ближе, он смог разглядеть сидевшего за рулём. Лишившись дара речи, Брайан смотрел, как водитель вышел и медленно побрёл к могиле.
– Я смогу. Я смогу. Я смогу, – услышал Брайан шёпот растрескавшихся губ.
– Я смогу, – снова повторил Джастин, устало шаркая ногами по снегу. – Всё будет хорошо. Я смогу.
Когда Джастин добрался до могилы, Брайан в ужасе ахнул.
– Джастин!
Блондин упал на колени, не обращая внимания ни на снег, ни на мороз, ни на то, что вокруг недавно установленного надгробия было полно смёрзшихся комьев земли.
– Мне так тяжело без тебя, – прошептал он. Сунув руку под куртку, он извлёк букетик ромашек и старенького плюшевого мишку. – Брайан… – всхлипнул Джастин.
– Он выглядит ужасно, да, Брайан? Что-то он не похож на человека, который счастлив, а? Он выглядит ещё хуже, чем он выглядел тогда, когда сидел в холле больницы, не зная, будешь ты жить или умрёшь.
Брайан присел на корточки рядом с Джастином. Тот уже не мог плакать и, хрипло дыша, икал. Плакать он больше не мог, но не мог и остановиться. Плечи вздрагивали. Брайан понимал, что причиной тому не только мороз.
– Не надо плакать из-за меня, Солнышко. Я того не стою. Неужели ты ещё этого не понял?
– С Новым годом, Брайан… – Джастин положил ромашки на холмик у надгробия. – Я стараюсь быть сильным. Я стараюсь не устраивать истерик и не плакать весь день.
Брайан закивал.
– Всё хорошо, – прошептал он. – Вот увидишь, всё будет хорошо, Солнышко.
– Но, похоже, я не выдержу этого. Тебя нет уже целую неделю, а я так и не смог взять себя в руки. Мне всё время кажется, что я сплю и вижу непрекращающийся кошмар, что ты всё-таки придёшь в себя, – жалобно прошептал Джастин, тут же горько расхохотался, и слёзы снова закапали на снег. – Мне всё время кажется, что вот-вот откроется дверь, и ты вернёшься домой. Но ты… – Джастин сжал в горсти сухой ком земли. Ком рассыпался, и сухие крошки упали на снег. – Ты здесь. Подо мной. А ты не должен был здесь оказаться, Брайан.
– Что-то я не припомню, Солнышко, чтобы ты раньше жаловался, когда я оказывался под тобой, – пошутил Брайан. Но шутка прозвучала как-то слишком жалобно.
– Ты ненавидишь розы, я знаю. Поэтому я купил ромашки. Я помню, ты как-то сказал, что ромашки – единственные цветы, которые тебе нравятся. Ты тогда рассказывал мне – разумеется, ты тогда был пьян – о единственном счастливом воспоминании детства, о том, как в один из его приездов к Дебби и Майклу из Нью-Йорка ты помогал Вику сажать ромашки. Джастин склонился и усадил старенького мишку, прислонив его к надгробию. – Этот мишка у меня, сколько я себя помню. Его зовут Гас. Я тебе никогда не рассказывал, но именно поэтому мне нравится это имя. Поэтому я выбрал именно его. А совсем не потому, что мне не нравится имя Абрахам.
Джастин коснулся губами крошечного чёрного потёртого носика, выпрямился и утёр рукавом слёзы.
– Блять… Джастин… – ахнул Брайан.
Он попытался коснуться его плеча, но застыл, когда увидел, что рука опять прошла насквозь.
– Я оставляю его здесь. Мне следовало бы положить его к тебе в… в… – Джастин икнул. – Пусть хотя бы так рядом с тобой всегда будет что-то, принадлежавшее твоему Солнышку… Я… я… наверное, я никогда больше сюда на приду, Брайан. Прости меня за то, что я не пришёл на твои похороны, но я… я просто не смог. Я знаю, в том, что случилось с тобой, виноват я один. Все пытаются разговаривать со мной, утешать меня. Они все думают, что я смогу жить без тебя. Но они не понимают, каково мне. Я не могу больше жить, здесь, без тебя. Я привёл в порядок свои дела, и сегодня вечером я уйду. Уйду подальше от наших общих воспоминаний. Я не хочу жить в мире, где нет тебя. Не беспокойся. Я не собираюсь накладывать на себя руки. Но… Мне кажется… Если уехать из Питтса… Короче, тогда я перестану находиться в том мире, который каждую секунду напоминает о тебе.
– Джастин… – прошептал Брайан.
Он чувствовал слёзы на щеках. Джастин громко всхлипнул. Тело вздрагивало от рыданий, но плакать он уже не мог. Брайану безумно хотелось прикоснуться к нему, обнять его и хоть как-то утешить, но он не мог сделать этого.
– Я стану твоим художником, Брайан. Ты навеки станешь моим вдохновением. Я никогда не забуду тебя. Да и не смог бы, даже если бы захотел. Я должен хотя бы попробовать жить дальше и начать жизнь сначала.
Брайан обернулся к Вику.
– Ну? Видишь? Джастин уедет из этого городишки. Он станет великим художником, всё будет так, как этому и суждено было случиться!
Вик кивнул.
Брайан посчитал, что Вик полностью согласен с обоими утверждениями, хотя на самом деле Вик вынужденно соглашался лишь с одним.
– Солнышко снова засияет, – прошептал Брайан. Обращаясь уже к Джастину, он продолжил: – Теперь у тебя всё будет хорошо.
Внезапно перед глазами Брайана всё погасло, и он снова бессчётное количество раз пронёсся через тёмный и белоснежный туннели. Тысячи иголочек покалывали его тело, а когда он открыл глаза, то оказался в помещении, напоминающем студию художника.
Вик, стоявший рядом с Брайаном, сжал его ладонь.
– Вот – то будущее, которое теперь получил Джастин. Он живёт в этом будущем потому, что ты, Брайан, умер.
Брайан огляделся. Он находился в большой неопрятной студии. Везде лежали, стояли и валялись картины и рисунки. Наброски и художественные принадлежности были разбросаны по всем горизонтальным поверхностям. Ни малейшего намёка на порядок в этой студии не было, и Брайан сразу понял, что эта студия принадлежит Джастину. Там, где был Джастин, порядка не было никогда. Там царил контролируемый хаос.
Взгляд Брайана упал на огромное полотно, находившееся на самом большом из столов. Краска ещё не просохла. Рядом лежали кисти и терпентин. Казалось, художник вышел буквально пару минут назад. Картина представляла из себя мрачное абстрактное полотно. Ни света, ни любви в ней не было. Чёрт побери, да она ничем и не напоминала работу кисти Джастина Тейлора, но по глубине выраженных эмоций Брайан понял, что автором не мог быть никто иной.
Он обернулся на звук открывшейся двери. Поначалу Брайан даже усомнился в том, что видит. Он усомнился в том, что вошедший был Джастином Тейлором. Мужчина был старше, но не это поразило Брайана. Джастин выглядел так неухожено. Безжизненные голубые глаза прятались за очками в толстой оправе. Волосы потеряли золотистый оттенок. Спутанные седые космы были кое-как собраны в хвост. На Джастине был коричневый, висящий мешком свитер. Джастин был неимоверно тощ. Щёки запали. Когда-то полные губы теперь были сухи, морщинисты и растресканы.
Джастин, волнуясь или стоя перед мольбертом, вечно кусал губы. У Брайана даже появилась привычка окликать его в подобные моменты и кидать ему тюбик бальзама для губ. Как правило Джастин тут же улыбался в ответ самой солнечной из улыбок и подходил поцеловать Брайана, в результате чего большая часть бальзама оказывалась на его губах.
Брайан смотрел, как Джастин медленно, прихрамывая шёл к столу. В левой руке он нёс стакан с водой. Правая – была неловко прижата к груди, пальцы сжаты в кулак.
– Подожди минутку, и я всё закончу, – усаживаясь за стол, проговорил Джастин.
Брайан огляделся, поразившись тому, что не заметил, что в комнате был ещё кто-то. Однако, кроме самого Джастина в ней не было абсолютно никого. Джастин разговаривал сам с собой.
Вик, следя за реакцией Брайана, не отводил от него глаз. Он сам себе был противен за то, что делает, но он не видел иного выхода. Ещё не наступил черёд Брайана умирать. И он должен доказать это упрямцу. Брайан должен понять, что ему крупно повезло жить той жизнью, что он живёт. Он должен осознать, насколько велики любовь и преданность Джастина. Вик понимал, что единственным способом достучаться до Брайана будет ткнуть его носом в очевидное.
Джастин принялся разжимать пальцы правой руки пальцами левой.
– Ну же, блять, давай! Разжимайся! – сжав зубы, процедил он.
Он хрипло дышал, и вот, наконец, четыре разноцветных таблетки упали на железный стол. Джастин выдохнул и зажмурился.
Брайан увидел, как из-под век по бледным щекам поползли две слезинки, и сердце его сжалось. Он в ужасе наблюдал, как Джастин трясущимися руками далеко не с первой попытки по одной положил таблетки в рот, поднёс стакан к губам и запил их одним глотком. Не такой представлял себе Брайан жизнь Джастина в будущем. Совсем не такой.
С другого конца комнаты раздалось пиликанье. Сначала Брайан решил, что это пейджер, но, оказалось, что звук исходил от крутонавороченного компьютера.
– Иду. Иду! – громко произнёс Джастин и, хромая, двинулся к экрану.
Брайан пошёл за ним. Он ахнул, услышав стон боли, когда Джастин усаживался перед экраном.
– Привет! – произнёс Джастин, безуспешно пытаясь придать голосу жизнерадостные нотки.
Когда Брайан посмотрел на экран, его качнуло, и Вику пришлось подхватить его.
– Привет, па, – сказал Гас.
Брайан оглянулся, ожидая увидеть где-то в студии себя.
– Привет, Гас, – едва слышно ответил Джастин.
Гас выглядел в точности так, как незадолго до тридцати выглядел Брайан. От Линдси в нём ничего не было, может, лишь глаза были чуть темнее, чем у Брайана. Брайану показалось, что перед ним внезапно возник он сам.
– Ты выглядишь как-то не очень, па. У тебя всё хорошо? – обеспокоенно спросил Гас. – Впрочем, можешь не отвечать. Я же точно знаю, что нет.
Джастин шмыгнул носом.
– Ну… Да… Всё будет хорошо, просто…
– Завтра. Да. Я знаю. Двадцать пять лет, как не стало папы, – Гас утёр слёзы. – Не беспокойся. Завтра с утра я приеду с Уиллом и детьми. Ты же знаешь, я никогда не позволю тебе проводить Рождество в одиночестве.
Джастин попытался улыбнуться.
– Ты хороший сын.
– А ты хороший папа. Я рад, что у меня всегда был ты. Даже если… – он замолчал и сделал глубокий вдох.
– Да всё в порядке, Гас, – хрипло прошептал Джастин. – Я бы тоже предпочёл, чтобы он был рядом. Было время, когда я думал, что мы с ним оба будем родителями. Твоими родителями и родителями моего ребёнка, но это так и осталось мечтой. Брайану не были нужны никакие дети, за исключением тебя, разумеется.
– Папа, а ты ухаживаешь за собой? – спросил Гас.
Он намеренно сменил тему, потому что видел, что Джастин вот-вот сорвётся. Им неоднократно доводилось вести беседы на тему «Что было бы если», и они всегда заканчивались одинаково: сначала Джастин тихо всхлипывал, потом с ним случалась истерика, после которой он без сил засыпал в слезах. Гас хотел быть рядом с отцом, если это произойдёт в очередной раз.
– Да. Настолько, насколько у меня поучается, – ответил Джастин.
– Ты лекарства принял? Тебе нельзя пропускать. Я не хочу приехать и опять оказаться свидетелем очередного приступа! – принялся выговаривать Джастину Гас.
Брайан похолодел.
– Приступа? – повторил он. – Почему у Джастина приступы? – развернулся он к Вику. – Что происходит, Вик? Это же не…
– Это не то будущее, которое ты ожидал для Джастина? А как насчёт Гаса? – поинтересовался Вик. – ты когда-нибудь думал, что он будет так грустить под Рождество?
– Гас? Но он выглядел счастливым, – ответил Брайан, – в то время как Джастин…
– Джастин абсолютно несчастен. Почти сразу после переезда в Нью-Йорк у него начались приступы. На него напали на улице, ударили рукоятью пистолета по голове. В то самое место, куда пришёлся удар битой. В этот раз пострадали моторные функции всего тела. Он постоянно испытывает боль, Брайан, боль физическую и эмоциональную. Прошло три года, прежде чем он снова смог пользоваться левой рукой. Правая часть тела до сих пор слушается его плохо. Левая нога была парализована почти пять лет. Он прошёл сквозь ад. На это ты тоже хочешь посмотреть?
– Что? Нет, я не хочу это видеть! Этого не может быть! – зажмурившись, прошептал Брайан. – Этого не может быть, Вик. У Джастина всё хорошо. Он знаменитый художник и… и у Гаса всё тоже хорошо. У него теперь своя семья, без никудышного папаши вроде меня он вырос прекрасным человеком! Да и мог ли он стать плохим, имея такого отца, как Джастин?
Брайан упал на колени и закрыл лицо руками.
– Всё совсем не так, Брайан, – твёрдо произнёс Вик. – Жизнь Джастина – одна сплошная проблема. Он почти не ест и не спит. Его работы мрачны, полны депрессии и страха. Единственный, кто его навещает – это Гас с семьёй. Ему всегда приходится приезжать сюда, потому что Джастин не может выйти из дома. Он боится, Брайан! Он теперь боится всего. Боится, куда сильнее, чем раньше! Эта студия находится в огромном доме в сельском районе западной Вирджинии. Дом стоит за высоким забором, и ворота круглосуточно заперты. Возле них всегда дежурит охранник. Джастин вполне может себе это позволить, ведь он баснословно богат. Картины дают ему немалый доход. В этом ты оказался прав. Он знаменит. Но ему не лучше без тебя. В том, что случилось с тобой, он винит себя и избегает контактов с кем бы то ни было, кроме Гаса и Линдси. Он ненавидит себя и то, во что он превратился без тебя. Единственная причина, по которой он ещё жив – это Гас и твои внуки. А Гас однажды чуть не наложил на себя руки. К двенадцати годам он стал алкоголиком, Брайан! Линдси собиралась отправить его в исправительное заведение для трудных подростков, но вмешался Джастин и через суд добился опекунства, хотя тогда он был едва ли в состоянии ухаживать и за самим собой. Из-за последствий нападения Джастин не мог уделять время Гасу и корит себя за это тоже. Он винит себя в этом, поскольку тот начал пить, чтобы избавиться от страха, что Джастин умрёт тоже.
– Нет! – закричал Брайан. – Нет, это не так. Всё совсем не так. Это не жизнь Джастина. Это совсем не жизнь!
Вик склонился и коснулся плеча Брайана.
– Нет. Именно это и есть его жизнь.
В ту же самую секунду иголочки снова впились в тело Брайана, перед глазами замелькали чёрные и белые туннели, и он снова оказался в центре комнаты, состоявшей, казалось, исключительно из ослепительного белого света. Брайан огляделся. Он был рад, что больше не видит того, что произошло в жизни дорогих ему людей в будущем. Он просто не мог этого вынести.
– Это всё не взаправду, – очнувшись, произнёс он.
Вик уселся прямо на белоснежный пол.
– Ты видел жизнь Джастина. Он никому не позволяет к себе прикасаться. После твоей смерти он ни разу ни с кем не был. Можешь себе такое представить? Тебе ли не знать, каковы его сексуальные аппетиты, Брайан. Они выше среднего. Ты можешь представить, чтобы он прожил двадцать пять лет без секса и без тебя? Чёрт побери, да он даже подрочить себе не в состоянии из-за нарушения координации. Правда из-за лекарств у него и встаёт-то теперь редко.
– Да нахрен всё это! – вскричал Брайан. – Джастин не смог бы прожить без секса столь долго! – в отчаянии расхохотался он. – Ты хочешь меня заверить, что это и есть та реальность, в которой нет меня? Он бы обязательно нашёл мне замену. Вспомни Иэна. Он бы нашёл себе парня, который дал бы ему всё то, что я не хотел.
– Нет, Брайан. Он не смог бы найти тебе замену. Единственные, кому он позволяет к себе прикасаться, это Гас, его мать и сестра. Джастин даже отказывается брать на руки твоих внуков. Он панически боится, что с ним случится приступ, когда он будет держать на руках Брайана – это младший сын Гаса – ведь ему всего пять месяцев. Видишь ли, когда Тейлор, дочь Гаса – сейчас ей три – сидела у Джастина на коленях, он дёрнулся, и она едва не полетела на пол. С тех пор он боится даже прикасаться к детям, он боится, что из-за него они могут пострадать.
– Но это же была абсолютная случайность!
– Да разумеется, – сверлил Брайана взглядом Вик, – но Джастин-то так не считает.
– Блять… – Брайан уселся на пол рядом с Виком. – Гас назвал сына в честь меня, а дочь в честь…
– В честь самых дорогих ему людей, да. Тейлор Жюстина Кинни и Брайан Виллиам. Как жаль, что когда они родились, тебя уже не было.
Брайан качал головой, пытаясь представить себе сына, отцом двух детей.
– Но ведь Гас гей? Тогда как…
– Молли.
– Сестра Джастина? – изумился Брайан.
– Она не настолько уж старше Гаса. К тому моменту, как Уилл и Гас захотели обзавестись детьми, у неё уже родились две собственных дочки. Её супруг Джейсон – лучший друг Гаса. Она всегда была дружна с твоим сыном. Молли не хотела, чтобы Гас лишился шанса на настоящую семью. Она не хотела, чтобы его ждала судьба Джастина. Он скорбит о тебе каждый день своей жизни, Брайан. Каждый день. Он не живёт без тебя. Он просто существует.
Брайан вскочил.
– Слышишь, ты, немедленно всё, блять, исправь! Сию же секунду! Я не этого хотел! Джастин не заслужил подобного. Не заслужил!
Брайан забегал туда-сюда.
Вик встал и удержал его.
– Ты так и не понял, Брайан?
– Не понял чего? – проорал Брайан, уверенный, что Вик намеренно трахает ему мозг.
– Ты на полном серьёзе считаешь, что твоя безвременная кончина ни на ком не сказалась? Ты считаешь, что-то, что ты видел в студии, неправда? – устало проговорил Вик. – Ты мне не поверил?
Брайан воздел руки, но ничего не сказал. В течение нескольких минут он обдумывал слова Вика.
– Послушай, что бы со мной ни происходило, в результате страдает именно Джастин, понимаешь? Не имеет значения, жив я или мёртв. В результате страдает он. Так есть ли у меня выбор? Я бы предпочёл быть мёртвым, чем видеть, как он страдает, и вынуждать его общаться с таким, как я, и мучиться от той боли, что я ему причиняю. Вик, я же стану инвалидом. Тебе ли не знать, что это такое… – увидев обиду в глазах Вика, Брайан замолчал.
– Да, мне известно, что это такое, Брайан, – сквозь зубы процедил Вик. – Мне известно, каково это, когда сестре приходится ходить за сорокалетним братом, как за младенцем! Мне известно, каково это, жить, зная, что внутри тебя тикает бомба замедленного действия, когда часы отсчитывают дни до твоей смерти. Мне известно, каково это. Я не хотел ни с кем знакомиться, опасаясь, что когда я умру, я их разочарую, или, того, хуже, причиню своей смертью боль. Мне куда лучше тебя, Брайан, известно, каково это. Но я также знаю, что я с радостью прошёл бы через всё это ещё раз, зная, что в итоге смогу всего один раз посмеяться над чем-нибудь вместе с Дебби. Я бы вернулся и стал свидетелем того, как мой партнёр умирает от СПИДа, вместо того, чтобы самому внезапно умереть от сердечного приступа и оставить его совсем одного. Я бы с радостью прошёл через всё это! Я показал тебе, что произошло с Джастином, потому что твоя смерть затронула его больше других. Но он был не единственным, кто пострадал. Жизнь всей твоей семьи изменилась после твоей смерти, Брайан. И она изменилась к худшему.
– Нет! – протестующе воскликнул Брайан.
– Да, Брайан! Это случилось из-за того, что ты не позволял Джастину заботиться о тебе, любить тебя так же сильно, как и ты его любишь, даже если ты никогда не признался ему в этом. Я не трус, Брайан. Сам-то я поставил на любовь.
Вик кричал на Брайана, а по его щекам катились слёзы. Он не хотел, чтобы кому-то было больно из-за него. Никому. Ни Джастину. Ни Гасу. Ни Майклу. Никому из членов его семьи. Потому, что его биологическая семья только этим и занималась. Делала ему больно… всегда. Физически, умственно, эмоционально ему всегда было больно. Всегда. Так было до тех пор, пока он не выстроил вокруг себя стены. За них он не пропускал никого. Почти никого. Всегда оставался некий последний барьер, отделявший его от других. Так было всегда. До Джастина. Самое последнее, что ему может захотеться – это причинить боль Джастину или его настоящей семье. Но ведь они пострадают в любом случае: и если он останется жив, и если он умрёт.
Всё изменилось из-за Джастина Тейлора. Встреча с ним изменила его жизнь и жизни всех остальных. До Джастина он был близок с Майклом, Дебби и Виком, но он не выказывал своих привязанностей до тех пор, пока Джастин не сделал его другим, пока он не сделал его лучше. Джастин учил его любить друзей и заботиться о них. Вот поэтому-то им и больно от того, что он умер. Им больно, потому что они знали, что Брайан любил их, и поэтому им будет не хватать его. Брайан повлиял на их жизни, изменил их к лучшему. Если бы он никогда не встретил Джастина, Джастин не страдал бы после его смерти. Джастин бы поехал учиться в Дармут, как хотел его отец. В ту ночь, когда они встретились, Джастин уже собирался идти домой. Джастин сам ему об этом сказал в их первую ночь. Не подойди к нему Брайан, через пару секунд Джастин бы сел в такси и поехал домой к подруге. И у Брайана сохранились бы его стены. Его друзьям было бы совершенно наплевать на него, и они бы не страдали после его смерти.
– Вик, может, Джастину просто не следовало меня встречать? – утирая слёзы, громко спросил Брайан. Его сердце разрывалось. – Сделай так, чтобы мы с Джастином никогда не встретились, Вик! Я хочу, чтобы мы никогда не встретились! Тогда я не смогу причинить ему боль.
Вик прекрасно слышал мысли Брайана. Он понимал, что это его последний шанс. Если ему не удастся показать Брайану, что тому следует сделать со своей жизнью, то Брайан приговорён.
– Ты уверен, что хочешь именно этого?
– Да, – умоляюще прошептал Брайан. – Да.
– Вы с Джастином никогда не встречались, Брайан.
Как только Вик произнёс эти слова, невидимые булавочки снова начали покалывать тело Брайана, он снова пронёсся сквозь свет и тьму и снова оказался на кладбище. Это было то же самое место. Но снега не было. Было холодно, сыро. Надгробие окружали мокрые комья земли.
Возле него лежал букетик ромашек, рядом с которым сидел всё тот же плюшевый мишка.
– Это прошлое, – прошептал Вик.
– То есть, я всё равно умер? – обернувшись к Вику, спросил Брайан.
Вик отрицательно покачал головой и указал на слова, высеченные на надгробии.
– Это прошлое, Брайан.
Брайану пришлось несколько раз прочесть высеченные на надгробии буквы, прежде чем он смог сложить их в слова.
– Джастин? – прошептал он.
– Он так тебя и не встретил. Тебя не оказалось рядом, чтобы спасти ему жизнь во время нападения на выпускном, – сказал Вик.
Брайан ошарашенно смотрел на Вика.
– Если бы он не пошёл проводить меня до Джипа, на него бы никто не напал!
– Это не так, Брайан, – ответил Вик, сам с трудом удерживаясь от рыданий. – Он вышел на парковку покурить. Если бы не ты, он бы не стал объявлять о своей ориентации в школе. Это, действительно, так. Но с того дня, как они с Крисом Хоббсом как-то раз немного поэкспериментировали у того дома, Крис начал преследовать его. Он хотел продолжить, в то время как Джастин подобного желания не испытывал. Тогда Крис пригрозил Джастину, что расскажет в школе, чем они занимались. Джастин считал, что он единственный гей на всю школу, он не знал, с кем поговорить о произошедшем, к кому обратиться. Он приходил в ужас при мысли о том, что будет, если кто-нибудь узнает. Крис принялся шантажировать его. Джастин чувствовал себя одиноким, запутавшимся, и ему было страшно. Он позволил Крису воспользоваться собой.
– Нет! Прекрати! Это совсем не то, чего я хотел, Вик! Я не хотел этого! – умолял Брайан.
– Мне жаль, Брайан, но это правда. Крис пользовался Джастином. Он насиловал его, и делал это неоднократно. Иногда Джастин даже кончал от этого, и после он чувствовал себя ещё хуже, но у него не было опыта отношений, и, с другой стороны, его приводило в восторг, что тот мальчик, который ему так давно нравился, наконец-то обратил на него внимание, даже если оно было всего лишь таким. Джастин больше не чувствовал себя одиноким, даже если Крис делал с ним то, чего он не хотел. Он посчитал, что лучше так, чем быть в полном одиночестве. Однажды отец Криса застукал их. Он заявил сыну, что не собирается оплачивать педику обучение в колледже, а спортивной стипендии Крису не хватило бы на оплату. Он вынужден был отказаться от поступления в колледж. Он уехал к тётке и во всём обвинил Джастина. Он посчитал, что Джастин намеренно соблазнил его. Он возненавидел его и задумал убить. После произошедшего Джастин и сам начал подумывать о том, чтобы наложить на себя руки и, скорее всего, раньше или позже, сделал бы это. Но его Крис убил. Забил до смерти. Он вышел за ним на парковку и…
– Нет, Вик! – закричал Брайан. – Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Я понял. Я не не хочу дальше слушать!
Брайан упал на землю и прижал плюшевого мишку к груди.
– Джастин, я не хочу, чтобы ты умирал!
Вик уселся на сырую землю рядом с Брайаном и положил руку ему на плечо.
– Почему, Брайан? Почему тебя волнует, что произошло с Джастином? Я могу вернуть тебя в прошлое. Ты даже не узнаешь, что с ним произошло. Ты не будешь знать, каково это, жить без Джастина Тейлора. Не ты причинишь ему боль. Он никогда тебя не встретит и не будет заботиться о тебе, когда ты заболеешь. У него даже не будет шанса полюбить тебя. Тебе не придётся отказаться от той жизни, что у тебя есть, ради того, чтобы быть с ним, чтобы сделать его и себя счастливыми. Разве ты не этого хотел, Брайан? Джастин никак не повлияет на твою жизнь. Я всё правильно понял? Ты не хочешь, чтобы его любовь имела над тобой власть. Ты не хочешь, чтобы твоя любовь имела власть над ним.
Брайан вцепился в мокрые комья земли и всхлипнул.
– Не-е-ет… Я не этого хочу, Вик. Пожалуйста, помоги ему!
Вик обнял Брайана и прижал к груди.
– Брайан! Брайан, да ладно тебе! Он не имеет никакого значения. Я могу вернуть тебя назад, и никому не будет больно. Ты очнёшься перед тем, как Майки скажет врачам, чтобы выдернули вилку из розетки.
– Не-е-е-ет… Я не хочу возвращаться вот так, – разрыдался Брайан. – Я не хочу возвращаться туда, где нет Джастина.
– Но ты же не будешь его помнить, Брайан. Ты не будешь помнить ничего о вашей совместной жизни. Ты будешь в точности таким, каким ты был до встречи с ним, – произнёс Вик в надежде, что теперь Брайан сам скажет, чего он хочет.
Комментарий к Глава 2. Это НЕ будущее. Часть 1
Чёрт… Сколько бы ни перечитывала эту главу раньше, всё всегда заканчивалось грудой мокрых платков…
А после сегодняшних известий – и вовсе…
Глава переводилась 4, 5 и 6 января. Глава не вычитана. И, наверное, я никогда этого не смогу. Простите.
========== Глава 2. Это НЕ будущее. Часть 2 ==========
Джастин выглядывал из-за угла. Он видел, как Майкл вышел из палаты Брайана и завернул в пустой коридор. Все, абсолютно все члены семьи были в ярости из-за того, что Майкл не позволил Джастину пройти в палату и попрощаться с Брайаном. Но решения в данном случае принимал Майкл. Он был убеждён, что своими действиями избавляет Джастина от той скорби, которую испытывал сам. Никто не хотел лишиться возможности в последний раз увидеться с Брайаном, поэтому, если кто-то и высказывался в защиту Джастина, то делал это в весьма обтекаемых выражениях и не сильно упирал на то, что Майкл всё-таки должен дать ему своё разрешение. Все были охвачены такой скорбью, что посчитали, что Майкл в итоге всё-таки передумает. Но никто не знал о том, что Майкл планировал потребовать от врачей, чтобы Брайана отключили от аппаратов, поддерживавших в нём жизнь, в тот же самый день. Никто не поверил, когда проклинавший Майкла и его решение Джастин сообщил им об этом. Они все были настолько погружены в своё горе, что посчитали, что Джастин просто паникует.
Но Джастин точно знал, каковы планы Майкла. Он, как можно незаметнее, ходил по пятам за ним по всей больнице. Тот даже не догадался об этом. Ему удалось расслышать почти всё, что врачи сообщили Майклу о состоянии Брайана, и что Майкл ответил врачам на вопрос по поводу своих планов. Джастину не было равных в упорстве, если он ставил перед собой цель, особенно, если речь шла о Брайане или о том, что имеет к нему отношение. Как только в дальнем конце коридора за Майклом захлопнулись двери, Джастин бросился в палату Брайана. За последние два дня он неоднократно, в тайне от всех, проникал в эту палату. Оставалось надеяться, что и сегодня ему повезёт.
