Текст книги "Школьная жизнь близняшек (СИ)"

Автор книги: Galaktuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13

Входить эффектно – это их конёк. Высокие, статные, красивые. Надменная Агнесса и добрая Лина. Походкой от бедра девушки вошли в школу, замечая на себе удивленный взгляд охранника, который чуть не пролил на себя горячий кофе. Его рот от удивления приоткрылся, а глаза неотрывно следи за двумя прекрасными особями женского пола.

Лина с улыбкой кивнула ему и, приложив социальную карточку к специальному турникету, прошла вперёд. Агнесса зашла вслед за сестрой, страстно подмигивая мужчине и забирая из его рук печеньку. Облокотившись о стол, девушка откусила половинку и чуть прикусила нижнюю губу. Охранник с любопытством смотрел на неё.

– А-а?

– Б! – ответила Агнесса, подбегая к турникету и перепрыгивая его, держась за палки с обеих сторон.

Мужчина ещё сильнее приоткрыл рот, наблюдая за этой спортсменкой.

Лина кивнула на лестницу, и сестры прошли дальше. Перепрыгивая через две ступеньки, Агнесса обогнала сестру и поднялась на третий этаж.

Все ей казалось знакомо, и не из-за того, что все школы в районе, да и вообще по всей Москве построены одинаково, а потому что она часто здесь бывала с Даней или с Ильёй.

– Кабинет?

– 313.—Лина кивнула на дверь и посмотрела на сестру, которая без перерыва улыбалась. – Пожалуйста, постарайся подружиться в ней, ладно? Мне нужны эти приглашения.

– Да поняла я. Достать билеты и свалить. Все будет сделано.

– Ты не забыла, что сейчас будешь писать пробник? – что-что, а учебу никто не отменял.

– Умеешь же ты подгадить, сестренка! – Анесса хмыкнула и облокотилась на стену. – Ты первая или я?

Лина громко вздохнула и вошла в класс с высоко поднятой головой. Агнесса осталась в коридоре, ожидая своего триумфального выхода.

Лина

Жизнь с сестрой даёт о себе знать в разных мелочах. Где-то я переманиваю на себя её черты, где-то поступая так же. Но за семнадцать лет я научилась входить так, как будто все моментально становятся рабами, а ты возвышаешься над ними. Эту походку и этот взгляд я использую довольно редко, а вот моя сестра такая по жизни.

Профиль у нас пишут единицы, но новый математик заставил придти всех и проверить свои знания, которых у нас не так уж и много.

Не скажу, что люблю математику и она мне легко даётся, но я очень стараюсь.

Станислав Юрьевич что-то записывает на доске и, услышав, как открылась дверь, развернулся. На нем сидел чёрный свитер и синие джинсы с большим ремнём. В классе было довольного много народу, но некоторых все-таки недоставало.

– Воскресенская, что за опоздания? – рядом с братом стоит Матвей Юрьевич, учитель по химии. До этого момента он молча сидел и заполнял тетради, но сейчас непонимающе уставился на меня, а потом перевёл взгляд за мою спину и замер.

По классу прошёл удивленный всхлип. Я же так и продолжала смотреть на учителей и их реакцию. Станислав Юрьевич выронил мел и приоткрыл рот, а его брат снял очки и замер.

– Мы были заняты и только сейчас освободились. – Агнесса надменно улыбнулась, даже не обращая внимания на преподавателей. Её взгляд бегал по классу и кого-то выискивал. Она же не собирается… – И где эта надменная сука?! – я тут же сжимаюсь и прикрываю глаза, вспоминая свои слова: «Несса, сделай все незаметно и спокойно». Да, смешно. План тут же раскрылся.

– Стоит прямо передо мной, Агнесса! – высокий парень, сидевший на первой парте и вытянув ноги вперёд, ухмыльнулся. Угловатые черты лица вызвали отвращения, что было очень странным. Длинные ресницы, слегка узкие глаза, длинный нос, зауженный и острый подбородок. На сестру он смотрел высокомерно и расслаблено, но во взгляде читалось узнавание и немного восхищение.

– Мельников, а твой язык по-прежнему слишком острый. Иногда стоит научиться затыкаться! – Агнесса хлопает его по вытянутой ладони и тут же подмигивает ему.

Так значит они знакомы.

– А ты все такая же высокомерная шлюха, да?

– Ты так считаешь?

Но прежде чем он успевает что-то вякнуть, я вмешиваюсь в их разговор:

– Подумай хорошенько, дружок. Если ты знаком с моей сестрой, то слышал о том, как часто лица обидевших её окунаются в школьный унитаз, да?

Мельников противно улыбается и затыкается, начиная что-то писать на белом листе.

– Так значит вы та самая Агнесса Воскресенская?

Матвей Юрьевич снова натягивает на нос очки, продолжая смотреть на Нессу. Та неохотно разворачивается и кивает.

– Да, именно.

– И где вы были целых три недели? – это уже спрашивает Станислав Юрьевич.

Я не слушаю сестру и подхожу к последней парте и сажусь рядом с Барановым, который неотрывно глядит то на меня, то на сестру.

– Вам все подробно рассказать? – Несса складывает руки в замок на груди и с вызовом смотрит на учителя, тот отвечает взаимностью. В классе находится абсолютная тишина, что немного пугает.

– Постарайтесь. Что же заставило вас пропустить уже три контрольные работы по математике?

Агнесса смахнула с толстовки невидимые пылинки и поправила капюшон, спрятав в него темные волосы.

– Я болела.

– Рассказовым? – слышу писк Мельникова и сжимаю руку в кулак.

Если из-за него моя сестра снова впадёт в депрессию, я лично втолкаю его морду в женский унитаз.

– Ну не тобой же, Мельников.

Через минуту Агнесса с грохотом упала на стул и склонила голову над партой, прикрывая глаза. Через десять минут на партах появились листы с вариантами работ. Увидев знакомые задания, я тут же приступила к выполнению.

– У вас на все про все два часа. Сделали раньше – свалили из класса и не мешаем.

Агнесса как-то хитро наблюдала за учителями, которые о чем-то шептались.

– Увижу телефон – сразу два без права пересдачи.

Слышу шуршание справа от себя и снова замираю. Моя неугомонная сестрёнка молча встаёт с листами и подходит к учителям, которые не замечая её, продолжают шептаться.

– До приличия можно было минут десять ещё посидеть, тупая. – шепчу я под нос, записывая синус угла. Баранов, сидящий рядом, хмурится, но ничего не говорит.

– Вот, держите. – Агнесса спокойно кидает на стол листы и идёт к выходу.

– Стоп. Тебя никто не отпускал.

– А я и не спрашивала разрешения, – девушка все же останавливается и разворачивается, – папочка. – в её тоне слышан весь сарказм мира.

Станислав взял листок и молча обвёл его взглядом.

– Блестяще, – прошептал он.

– Что?

– Говорю, что ты блестяще изображаешь из себя идиотку, Агнесса.

Агнесса

Лина уже как минуту стоит в кабинете. Сейчас мои мысли заняты не предстоящей работой или планом по спасению жирдяев, а Ильёй, который в последнее время стал себя не очень хорошо чувствовать. Отталкиваюсь от стены и разворачиваюсь, когда замечаю приближающую фурию.

– Твою мать..

Татьяна Александровна – наша директриса, у которой в попечение сразу несколько соединённых школ. Так вышло, что летом, после последнего звонка, я сильно накосячила, когда испортила машину Рассказова, своего бывшего парня. Тогда это стало последней каплей. Но из уважения к родителям и моей ангельской сестренке, Танюша перевела меня в другую школу, который тоже управляла она.

Теперь же она стоит почти напротив меня и что-то пишет в своём доисторическом телефоне, поэтому, не ждав ни минутки, я забегаю в кабинет математике и закрываю дверь.

***

– Не переживай, папочка, я сама разберусь со своей головой. А пока я пойду поищу мамочку, чтоб окончательно не сойти с ума! – рычу я, открывая дверь и тут же замирая.

– Доча, не стоит меня искать, я уже тут. Где пропадала, дорогая? – Татьяна Александровна вздернула пухлый подбородок и обвела меня взглядом. – Что с внешним видом, а?

Черт.

– Я не..

– Где была эти три недели? – директриса чуть ли не поедает меня взглядом.

– Лечилась.

– От чего?

Сглатывая и смотрю на сестру, которая вертит ручкой у щеки и неотрывно глядит на меня. Прикусываю губу и качаю головой, мол неважно.

– А что с внешним видом? Болезнь настолько пагубно повлияла на мозг, что ты забыла, какой внешний вид должен быть в школе?

– Сегодня воскресенье. Законный выходной. Скажите спасибо, что я хоть пришла.

Женщина наигранно схватилась за грудь и привстала на мысочки.

– О, Боги. Какая радость. Агнесса пришла в школу, даже не в будний день, а в законный выходной. С ума сойти. Предлагаю этот день выделить красным и отмечать каждый год. Как идея?

– Превосходная. Лучшая идея за всю вашу карьеру.

Татьяна Александровна все-таки заставляет меня вернуться на место и продолжить решать задание. Первые три задания я решаю чуть ли не со скоростью света, а потом начинаю жутко тупить. Постоянно возвращаюсь к Илье, который остался в квартире матери. Беру в руки телефон и громко вздыхаю.

Чертова сучка…

Пароль.

Лина сидит слева от меня, поэтому без особых усилий зову её и заставляю сказать пароль.

– Ну, блять, дай номер бабули.

Лина хмурится, продолжая исписывать второй лист и не смотря на меня.

– Зачем?

– Спрошу, блять, про погоду и поговорим про политику! – чуть ли не кричу я. – Спрошу пароль.

– А, – Лина поворачивается ко мне и тихо говорит, – Она не знает пароль. Я соврала.

– Зачем? – повторяю ее вопрос, начиная хмуриться. Парень между нами пытается заткнуть уши и решить задачку.

– Чтобы помучить тебя и заодно убедиться в том, что я очень умна и проницательна. Все твои дальнейшие шаги разгадала.

Сжимаю в руке листок и быстро откидываю его в сторону, перепрыгивая через стул и подходя к парте сестры. Татуированный парень поднимается и тут же останавливает меня, хватая за плечо.

– Ты совсем больная? – спрашивает он, шевеля своей сережкой в губе.

– Тот же вопрос, Лина! – смотрю только на сестру. Девушка тоже поднимается и кладёт руку на плечо новому дружку. – Что ты устроила?

– Я хотела, чтобы ты мне помогла!

– Ты бы могла просто попросить, а не играть в Шерлока.

– Ты бы не согласилась. Когда ты последний раз делала что-то безвозмездно? А это должно было развеять тебя.

Я отпихиваю руку парня в сторону и подхожу к девчонке, которая неотрывно следила за мной и сестрой, иногда глупо улыбаясь.

Рината.

Пару раз видела эту малышку в компании Рассказова, но не часто. Уж слишком она незаметна.

– Солнышко моё, пригласи нас с сестрой на вечеринку.

Девушка как-то странно смотрит на нас с сестрой, но все же протягивает два разукрашенных билета с названием клуба и со всеми координатами.

– Без опозданий.

Смотрю на неё и молча киваю.

– Вот! Забирай свои билеты! А теперь скажи пароль.

Протягиваю билеты сестре и жду.

– Начало ваших отношений с Даней.

Несколько раз непонимающе хлопаю глазами и вытаскиваю телефон.

А. Черт.

– Да мы так странно встречались, что я хз, когда это дерьмо началось! – оправдываюсь я, пытаясь вспомнить дату.

– Не сомневаюсь. Я, Каратаев и даже мама знают эту дату, а ты «хз»? Сестра, да ты та ещё сучка.

– Нам с Рассказовым было не до этих дебильных праздников. Скажи цифры.

Лина все-таки называет их и садится делать дальше работу. Только вот, кажется, у меня проблемы в лице нового математика, который уж очень прихерел, когда его урок так подло прервали.

– Простите? – скорее спрашиваю я, смотря на его озлобленное лицо.

– Останешься до конца и будешь рассказывать мне всю тригонометрию.

Глава 14

Агнесса

– Ты совсем долбанулась?! – Александра толкнула рукой стул и откинула в сторону журналы с глянцевой обложкой.

Виктор стянул с глаз очки и сложил руки на столе.

– Что не так ма? – я откинула в сторону шарф и стянула солнечные очки с глаз.

После математики я сразу отправилась домой, чтобы переодеться и поехать к Каратаеву, но у парня поднялась высокая температура, из-за чего мне пришлось остаться с ночевкой у него.

– Что не так? – девушка вышла из-за стола и встала напротив меня, сложив руки на груди. – С кем опять шпехалась? – её глаза метали молнии.

– Что? – непонимающе спрашиваю я, стягивая ботинки. – Совсем что ли чокнулась? Я была у Каратаева. Лину просила передать.

Отец поднялся за мамой и встал за спиной, давая ей немую поддержку.

– А Лина теперь посыльный? В первую очередь ты должна была позвонить мне или отцу. Это я ещё не говорю про фотосессию, которую ты пропустила. Сам Масатс приезжал – известный фотограф из Испании. Знаешь, как долго я его уламывала заехать сначала к нам, а потом к этой слащавой балерине? Сколько денег вложила, чтобы он тебя с сестрой сфоткал.

Я молча смакую каждое её слово. Но когда девушка кидает в меня деньги, я взрываюсь.

– Мне это не надо! Я ненавижу сниматься в платьях и делать напускные фотографии! Это все мечта моей долбанутой сестренки и твоя, но не моя. Все это, – махнула руками в сторону, – мне нафиг не сдалось. Слыша нашу фамилию, люди чуть не покланяються нам.

– Как ты смеешь?! – мама ударяет меня по лицу, свирепо глядя прямо в мои глаза. Наклоняю голову и сжимаю кулаки. Щеку жжёт. – В нашей крови течёт царская кровь. Люди с такой фамилией были богаты и известны. Их уважали. Ты позоришь не только семью, но и весь наш род.

Отец хлопает глазами и слушает речь своей жены, которая во-второй раз подняла на меня руку. В первый раз она ударила меня, когда я сходила с ума по Рассказову, а второй – сейчас.

– Да что ты заладила с этой фамилией? Древом? Я ненавижу это твоей клеймо и тупые россказни о королевской семье, о богатстве, деньгах, славе. Я не просила Бога рождаться с этой фамилией. С ней только одни проблемы! – кричу я, снова натягивая ботинки и завязывая шарф.

– Девочки, успокойтесь. – начал отец, по тут же был одернут матерью.

– Правда, что ли?! Так можешь идти. Тебя никто здесь не держит. Тебе дают все, а ты это просто выкидываешь в окошко, даже не помахав ручкой. Настолько избалованных детей я не видела! Попробуй хоть день прожить без денег Валевских!

Толкаю дверь и быстро выбегаю из квартиры. Стены начинают давить, а в глазах появляются слезы. Смахиваю их и бегу вниз, встречая по пути соседку, которой постоянно все не нравится. Открыв дверь, сталкиваюсь с бушующим ветром и капельками небольшого дождика. Оглядываюсь назад и поднимаю голову. Шторы приоткрыты, а из окна торчит голова отца.

– Агнесса, вернись домой. Хватит показывать характер. Надо поговорить! – на его крики в соседних квартирах включаются лампы. Где-то открылись створки окон и повылазили люди с сонными лицами.

– Нет, отец. Я больше туда ни нагой. Успокой эту стерву сначала! – я ошибалась, очень сильно. Я никак не могла так оскорбить собственную мать и я это прекрасно понимала, но демон внутри меня хотел крови. Его месть будет величавой.

– Да как ты смеешь?! – выглянула мама из окна, держа кончики волос, которые намеревались облепить ей все милое личико. – Чтобы ни ногой здесь не появлялась. Попроси у меня хоть копейку, дочь моя. Ничего не получишь. Поняла меня?! Может тогда начнёшь беречь то, что для тебя делают.

– Анесса, не глупи. Хватит нести чушь. Она твоя мать, в конце концов. – говорит отец, не замечая слов своей жены.

Да пошли вы все.

Некоторые люди останавливались и поднимали головы, забавно наблюдая за моей чокнутой семейкой. Кто-то даже достал телефон.

– Эй, блин, телефон убрала! – рычу я, вышибая у какой-то малолетки новенький Самсунг.

– Что ты творишь? – пищит она и поднимает телефон в асфальта. – Ты его разбила. Сумасшедшая.

Она тут же глядит в окно, а потом молча уходит.

– Вот что делает твоя фамилия, мамочка! Люди над нами смеются. – рычу я и иду дальше, слушая в свою сторону свирепые крики и грустные слова отца о семье и мире.

– Куда ты пойдёшь, дрянь?! Тебя никто не примет. Твоя корона видна из космоса, дорогая моя. Можешь вернуться, как только одумаешься и приготовишь речь для извинений, Агнесса! – мама все кричала и кричала, пока ее крик не пропал в голосе Коржа.

Музыка грохотала в наушниках на полную мощность.

Мне не нужно её разрешение и благословение. Я смогу выжить и без их денег. Без их любви. Выживала же до этого и сейчас выживу.

Кидаю телефон в карман и иду по ночным дорогам, освещенным лишь редкими столбами с фонарями. Идти мне и вправду некуда. Точнее есть куда, но я не могу так сильно унижаться и оставаться в долгах.

– Чертовы холода! – рычу я, впопыхах застёгивая пальто и надевая тёплый капюшон любимой толстовки. – И приспичило меня уйти осенью, а не летом.

Руки моментально превратились в холодные ледышки. Тёплый воздух, который выходил изо рта, не спасал даже длинные и тонкие пальчики, не говоря уже о ладонях. Телефон беззвучно щебетал в кармане, намекая на пропущенные вызовы и сообщения.

Несколько голосовых сообщений. Пропущенные звонки от сестры. Обычные сообщения. Разные уведомления из социальных сетей и всякая другая ересь.

Ледяными пальцами вбиваю пароль и захожу в вк, открывая список друзей, где сразу выскакивают важные. Странно, но именно в эту секунду, когда жизнь повернулась ко мне жопой, я поняла, что из важных только один человек может меня приютить и спасти от обморожения.

Впереди идёт ряд супермаркетов. Холод настолько пробрал меня, что спрятаться в магазине – это единственный выход. Забегаю в первый попавшийся ларёк и шумно выдыхаю холодный, занесшийся со мной воздух. Продавщица, сидя у прилавка и жуя жевачка, поднимает на меня уставшие глаза и качает головой, надеясь, что я как можно быстрее свалю или куплю что-то дорогое, оставив ей неимоверную сдачу.

Дышу в ладошки, сложив их специально у губ, и постукиваю каблучками ботинок об пол.

– Что-то надо? – монотонным голосом спрашивает эта леди, опуская ноги со стула и отрываясь от журнала.

Подхожу к стеллажам, пытаясь найти что-то, что поможет мне успокоиться и придти в норму.

– На алкоголь не смотри. Время уже не то, – говорит она, наблюдая за моими взглядами в сторону напитков.

– Так десять ещё.

– Так это не важно! У нас после десяти нельзя.

– Что за..?!

Решаюсь с ней не спорить и прошу круассан с клубникой размером с мою ладошку.

– Шестьдесят.

– Но..?

– Что тебя не устраивает, милочка? – снова затыкаю себе рот и просовываю руку в карманы, доставая целый кулак монет.

Её глаза наливаются свинцом, а губы сжимаются. Помучайся сучка. Не пересчитывая, я забираю булку и выхожу на улицу. Девушка что-то орет вдогонку, но я уже несусь на скорости света в соседний магазин, где можно будет укрыться от этой безбашенной и спокойно походить, не думая о странных продавщицах.

Телефон снова вибрирует в кармане. Откусываю кусок круассана и достаю айфон, смотря на номер.

Что же сегодня за день?

– Да, бабуль, что случилось?

В ухо резко врезаются крики и оры. Отодвигаю телефон от уха и жду, когда она замолкнет.

– Ты хоть понимаешь, что твоя мать сейчас вся на нервах ходит? А этим она бесит меня, не говоря уже о моем сыне, который по глупости женился на этой модели! Отца не жалеешь, так хоть меня пощади. Она проест мне всю плешь, прикинь. Умру я у тебя. Иди домой, внучка. Живо. Я сказала. Отца пощади. Сестру. Они же таких пиздюлей от неё получат, пока ты не вернёшься…

– Ну так пусть получат. Узнают, как я жила все это время! – перебиваю её я, прячась в отделе с алкоголем и доедая булку.

– Так ты разговариваешь! Рада. А теперь высунь божку из задницы и выслушай меня! Твои закидоны мне нафиг не сдались. Я тоже уходила из дома, стараясь жить самостоятельной жизнью. И до чего меня это все довело?! – бабуля замолкает и даёт мне время подумать. – Я залетела от твоего деда, Агнесса. Думаешь, об этом я мечтала в свои двадцать лет? Залететь? А все потому, что я хотела самостоятельную жизнь. И чего я получила? Сына и мужа. И о какой самостоятельной жизни идёт речь? Да, я получила ее, но немного не ту.

– А я то тут при чем?! Во-первых, я не собираюсь чпокаться с каким-то левым парнем, во-вторых, у нас презервативы надежнее, чем были в твоём веке, в-третьих, при чем здесь вообще эта история? Перекантуюсь где-нибудь, найду работу, продолжу учебу. В планах нет заводить личинку и воспитывать её. – шепчу я, прислоняясь к стенке с алкоголем и наблюдая за охранниками, которые как-то странно оглядываются и переговариваются по рациям.

– Думаешь, я хотела завести лечинку? Да вот да. Не-е-ет, дорогая моя. Судьба мне показала кукиш с маслом. Я хочу, чтобы ты вернулась домой и подумала о последствиях.

Резко сбрасываю трубку и кидаю телефон в карман, выбегая из-за стены. Охрана, завидя меня, кидается следом.

– Черт! Не прошло и часа, а ты уже попала.

Бегу по прямой, иногда отталкивая одиноких покупателей в стороны, которые только к вечеру умудрились вылезти по магазинам. Двое мужчин бегут за мной, а один чуть праве через ряд стеллажей с продуктами.

Расстегиваю пальто для большего удобства и бегу быстрее, отпихивая молодого парня с тележкой в сторону. Тот спотыкается и падает на пол, ударяясь головой. Один охранник оббегает его, а второй останавливается и что-то говорит по рации, поднимая его за голову, из которой сочилась кровь.

Бегу вперёд, замечая пустую тележку на проходе. Прыгаю, хватаясь одной рукой за край, а вторую поднимаю в воздух, сжимая ноги, и приземляюсь на пол, отталкивая телегу в охранника. Тот что-то шепчет под нос и убирает её в сторону в то время, когда я сворачиваю вправо и резко падаю на пол, скользя по нему. Мужчина, бежавший за мной за стеллажами, что-то кричит и пытается мне схватить. Уворачиваюсь от его огромных лап и выбегаю на улицу.

Оглядываться некогда, поэтому я бегу в единственное место, где мне помогут без лишних вопросов. Телефон снова вибрируют, но мне некогда. Мужчины выбегают за мной, продолжая бежать.

– Какие же вы надоедливые! – пытаюсь ускориться, но легкие начинают дрожать и биться в конвульсиях.

Мужчины намного старше меня, поэтому через дом они уже замедляются, а потом и вовсе останавливаются. Бежать дальше смысла не было, но я продолжала, боясь, что кто-то за мной все равно бежит. Ноги горели, а сердце готово было вылезти через глотку. Когда показался знакомый дом, я слегка выдыхаю и замедляю бег.

Поднимаю голову и понимаю, что свет до сих пор горит в одной из комнат.

Забегаю в подъезд, в котором провела достаточно много времени и стучу в знакомую дверь. За ней слышатся одинокие и вялые шаги. Кто-то бормочет себе что-то под нос, но все-таки открывает мне дверь.

– Каратева, кажется, за мной погоня.

Русоволосый раскрывает глаза и запихивает меня внутрь, оглядывая коридор, а потом заходит следом, закрывая дверь. На нем одеты лишь старые потёртые шорты и футболка с логотипом какой-то команды. Волосы лезут на глаза. На шее и лбе виднеются капли холодного пота, скатывающихся ниже.

– От кого бежишь?

– Родители устроили слежку. Как ты? – будничным тоном произношу я, как будто это в пределах нормы.

Каратаев качает головой и проходит в гостиную, где недавно отжигал со своей новой соседкой.

– Мне стоит это знать? – его голос слегка дрожит, но он этого усердно не замечает. Его руки помогают стянуть с меня пальто.

– А почему бы и нет. Я поссорилась с мамой и ушла.

– Надолго?

– Навсегда. – шепчу я, касаясь его лба своей холодной ладошкой. Парень сжался, но снова расслабился, когда почувствовал холод на горящем теле. – У тебя температура. Ты в курсе?

Илья пожимает плечами и ложится в кровать, отодвигаясь к стенке. Рядом с ним валяется новый телефон, который я ему подогнала вчера. Старый был разбит, но ещё работал. Наверное, с него он отправил мне сообщение, а потом слетел с катушек и пошёл развлекаться с Аленой.

Экран телефона загорается и я замечаю его аватарку с моим лицом. Эту фотографию сделал он в девятом классе, когда я сходила с ума у светофора и обнимала прохожих. Я даже помню, как он её сделал и долго угорал. В фотке нет ничего смешного, но иногда моменты, связанные с фотографией гораздо важнее. На ней я не смотрю в камеру, но это не важно.

Каратаев замечает мой взгляд и тут же выключает телефон, убирая его под подушку.

– Сегодня останешься здесь?

– Да, но я предупреждаю сразу, что готовить не умею, поэтому романтического завтрака можешь не ждать.

Илья натянуто улыбается и кивает.

– А я не в состояние приготовить тебе омлет, так что – без обид.

Хмыкаю и ложусь рядом, прикрываясь одеялом. Его тело горит. Я же только начинаю согреваться, поэтому засовываю руки между колен и пытаюсь их согреть. Илья снова улыбается и придвигается ближе, пытаясь меня согреть своим теплом. Я же пытаюсь его охладить, просовывая руку под футболку. Его мышца напрягаются, но он продолжает молчать, поэтому делает ход конем и засовывает свою руку под мою толстовку. Ничего большего мы себе не позволяем, поэтому засыпаем в обнимку и наслаждаемся крепким сном.