Текст книги "Под звёздным небом (СИ)"
Автор книги: Freshener
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
И о чём я только думаю… – сказала она вслух, после чего помотала головой.
***
Фишль разгуливала по берегу с Кадзухой, ни о чём не думая, просто наслаждаясь самым приятным вечером, которым она может разделить вместе с ним. Каждая встреча была похожа на самую красивую романтику из книг, словно сама попала в сказку, где сбываются мечты.
Он шёл рядом, исполняя любимые стихи, они были так чудесны, так свободны и прелестны, что та хотела слушать целую вечность, или пожертвовать самим временем, чтобы продлить эти мгновения. В его словах не встречалась злость или подлость, ни единого намёка на негатив или пошлость, поэтому они так сильно запали ей в душу, ведь звучали как сам ветер – спокойно, мягко и приятно для девичьего слуха.
– Ты не устала слушать мои сочинения? – улыбчиво промолвил юноша, смотря рубиновыми очами на идущую по берегу Фишль.
– Ни сколько, – с ответным выражением лица ответила та.
Ей безумно нравилось с ним проводить время, так легко и свободно, словно…
Он не намного старше неё?
И здесь она чутко это вспомнила. Поэтому обратила внимания на всю обстановку, он ей, действительно, нравился, а он отвечал взаимностью, девушка вновь забыла про возраст, может, её принципы оказались сущим пустяком? И на это можно спокойно закрыть глаза? На секунду та поверила.
Хоть это и не будет самым подходящим моментом, но он сможет понять, ведь, вдруг случится так, что Кадзуха совсем недавно шагнул в пределы совершеннолетия?
– Дорогой мой Оруженосец Кадзуха, – начала она резко, – не желаешь ли ты дать мне иное знания о тебе? Я лишь хочу узнать одно, как давно ты достиг совершеннолетия? – и тут же смущаясь отвела глаза.
Кадзуха не повёл и бровью, но слегка задумался, ведь и в самом деле, ни он, ни она не интересовались таким, и что же натолкнуло милую даму задуматься об этом и напрямую спросить? Видимо, её настолько это волнует?
– Ну, скажем, что не давно, но и недавним событием назвать сложно, что-то между средним, – он ответил спокойно, хотя теперь ему тоже стало интересно, и, раз она начала говорить на тему возраста, то и он хотел бы узнать, какое по счёту она встречает день рождения.
– Вот как… – девушка думала, что он ответит прямой цифрой, вместо этого подарил лишь очередную загадку, она надула щёки
Если здраво размышлять, раз это было нечто средним, значит ему точно меньше двадцати пяти, но точно больше двадцати… она напряглась, даже если это и окажется так, то это всё равно очень большая цифра для такой маленькой девочки как Фишль.
– А сколько тебе? Позволь спросить.
Она на месте застыла и посмотрела прямо ему в глаза, Кадзуха тоже остановился, но не понимал, к чему такая реакция, его это не на шутку насторожило.
– А-а-а… а ты знал, что спрашивать о возрасте дам не прилично?? – робко крикнула она. – Лучше давай вместо серьёзных разговоров я поведаю тебе историю, которую… – голова моментально перестала работать, – Э-э-э… совсем недавно прочитала! – стало так стыдно, что не могла связать и пару слов.
Лучше она расскажет всё через какую-то сказку со смыслом, чем будет говорить это настолько прямолинейно. Она попросту не могла, это оказалось тяжело для девушки. Ведь, это словно расставание, хотя они ещё не успели попробовать этот сладкий вкус любви.
– Хорошо… давай тогда присядем недалеко отсюда? Например.. вот здесь, – Кадзуха показал пальцем на маленький холмик, – чтобы я мог одновременно наслаждаться твоей прекрасной историей и любоваться этим незабываемым видом.
Его это насторожило, будто что-то предвкушал, в такие моменты сердце странно колотилось, а ветер, не переставая о чём-то шептал.
Когда они присели, Фишль пыталась сконцентрироваться, подбирая нужную книгу, но в голову как назло ничего не приходило!
Это были самые ужасные пять минут в её жизни, когда ронин молчаливо сидел в ожидании истории, когда она даже не знала какой именно! Щёки давно покрыты алыми пятнами.
– Ну?
– Кхм! Так, когда-то давно… – руки её задрожали, ведь она так и не нашла нужную ей историю, теперь придётся придумать прямо на ходу, и всё бы ничего, но девушка так банально её начала! Словно собирается рассказывать сказку для малышей! – На свете белом существовал величественных размеров дворец, где жила семья из королевы, короля и ещё совсем юной дочери.
Кадзухе понравилось начало, хотя прекрасно замечал, как сильно она волнуется, и именно этого он не мог понять… почему же?
– Когда ей исполнилось четырнадцать, то родители устроили грандиозный балл, где её ожидал будущий жених, о котором было известно лишь имя. По традициям этой семьи, королева и король подписывают договор с другой семьёй, у которых есть сын и, конечно, он тоже знал лишь имя юной принцессы, – придумывать на ходу оказалось не так уж и сложно, та быстро приспособилась и легко нашла суть своего рассказа. – Когда они сидели за обеденным столом после балла, принцесса долго разглядывала своего будущего мужа, с которым она будет обязана прожить всю оставшуюся жизнь, он ей понравился, был красив и элегантен, красноречив и идеально харизматичный, будто вышел прямиком из книги. После знакомства с будущим супругом, их оставили наедине, чтобы те смогли немного привыкнуть друг к другу. Поначалу они долго молчали, и он первый начал разговор. Принцесса не успела моргнуть, как мимолётно пролетели пару часов, она влюбилась так сильно, что пылала изнутри ярким огнём, она всю ночь мечтала лишь о нём, представляя свадьбу и детей.
Каэдэхара разглядывал красивые розовые волны, одновременно слушая занимательную историю, в которой пока не понимал суть, если, конечно, Фишль не решила просто так поделиться с ним. По крайней мере, он в это верил, потому что девушка разговаривала вовсе не так, как многие привыкли, её глаза говорили о нечто печальном. Это беспокоило его, но он решил подождать финала этой истории.
– Принцу она была невероятно симпатична, редкие стандарты, утончённая талия, великолепные, чуть оголённые плечи, её глаза блестели как редкий бриллиант, шелковистые и светлые волосы, что красиво заплетены в интересную причёску с маленькими цветами, она покорила его сердце, его душу, его всего. Но… как бы он не пытался найти подходящую тему для обоих… найти никак не мог, после той ночи они часто виделись потом, и всё никак. Принц, который сидел на золотой скамье у большого балкона, раздумывал: «Может, всё дело в возрасте?», случайно подумал он. На тот момент ему было… двадцать три года, когда его принцессе совсем недавно исполнилось четырнадцать, – Фишль резко запнулась, делая небольшую паузу.
Может всё и начиналось красиво, но это только до момента, пока не начнёшь понимать его суть. Она ощущала необычную тяжесть в груди, говорить и продолжать эту историю становилось всё труднее и труднее…
– Наступила последняя ночь, где они смогут побыть друзьями или обыкновенной парой… Принцесса, влюблялась в него с каждой встречей сильнее, когда сам принц… Давно хотел сказать ей правду. Они стояли на вытянутом балконе, откуда виднелась яркая луна, он встал прямо перед ней, заглядывая в небесные и невинные очи, в которых без труда разглядел сильные чувства, он не хотел говорить жестокой правды, боялся задеть, обидеть… и тогда она чуть приоткрыла рот, будто собиралась что-то сказать… «Вас что-то тревожит?», вежливо спросил высокий парень, поглаживая своей рукой в белоснежной перчатке её бледную щеку. «Вы нравитесь… нет, я Вас люблю», сказала она робко, после чего внезапно добавила: «Но я хочу перед Вами извиниться.. потому что выйти за Вас замуж я, увы, не могу… Вы намного старше меня, и мне трудно с Вами разговаривать…», когда она закончила, по бледной щеке пробежала холодная слеза, а Принц это давно уже понимал, но она опередила его, словно тоже ощущала.
Фишль чувствовала тяжесть, это без труда понятно, чем ближе она подходила к концу – тем сильнее становилось больно в груди, ведь, это будто расставание, потому что для неё возраст играл слишком большую роль. Кадзуха был красив, умён и смел, но это не могло уйти на первый план, как бы хорошо она себя не чувствовала рядом с ним.
– На кануне самой свадьбы устроили огромный пир и пригласили всех желающих граждан, чтобы это видели все, как дочь короля выходит замуж. Люди веселились, ели, танцевали и пели, они и вовсе не догадывались о том, что совсем скоро этот праздник в мгновение ока распадётся, юная леди встретит тысячи оскорбляющих глаз, услышит шепчущие слухи и ощутит тяжесть от строгих родителей. И вот, она уже медленно идёт по красному ковру с золотыми нитями, её длинное платье красиво украшало утончённую фигуру и длинные светлые волосы. Когда у них начали по традиции уточнять, желают ли они стать мужем и женой, то та долго молчала, после чего ярко заявила всему народу, в том числе и своим родителям, что совсем не готова иметь замужество в таком юном возрасте, что ещё слишком мала и глупа, несмотря на то, что её готовили ещё с раннего возраста. Он оказался слишком взрослым, принцесса хотела ещё немного побыть ребёнком и насладиться молодостью… – после долгого рассказа, Фишль сделала паузу, потому что сдерживать такую тяжесть стало невероятно мучительно.
Позже она задумалась, а может… это и есть их общий конец? Может, вовсе не обязательно придумывать то, что случилось потом, всё-таки, это история должна быть про неё и Каэдэхару, и главное, чтобы он это понял.
Поэтому она лишь взглянула ему в рубиновые глаза, которые явно раздумывали о её словах.
Тем временем он, действительно, думал об этом, уж слишком подозрительный выдался рассказ.
Конечно, в мгновение ока он всё понял, стоило посмотреть ей в изумрудные и прекрасные глаза, которые и так, уже всё сказали.
Ему стало стыдно, уже в тысячный раз за этот отдых, ведь он не смог заметить её тонкую культуру речи и свойственное ребяческое поведение… Он снова сделал ошибку. Только вот, на ней ему вряд ли получится чему-то научиться.
– Замечательная история… мне очень понравилось, – лживая улыбка, нарисованный взгляд.
– Мне жаль…
Им обоим стало не по себе, отчего оба отвели глаза, она думала о своём поступке, ни капли, не жалея об этом несмотря на то, что хрупкое сердце сильно сжималось. Он размышлял и винил самого себя, что опять втянул своего друга в бездонную яму.
Кадзуха не стал обижаться, скорее был лишь рад, что Фишль вовремя остановила этот влюбчивый процесс.
– Оруже… кхм, Кадзуха… – тихо позвала она.
Он повернулся с вопросительными очами.
– Может, просто останемся друзьями? Я думаю, это будет лучше для нас обоих…
– Конечно, одна воля Принцессы – и я готов к исполнению.
Юная леди улыбнулась, и предложила уговор, что они никогда не станут парой, лишь добрые и тёплые дружеские отношения, ничего больше. Он с радостью согласился, хотя всё равно ощущал себя странно. Будто он совершил что-то очень плохое… голова шла кругом.
– Кхм! Предлагаю заключить объятья, в знак верности и покорности! Чтобы ни за что в этой жизни не стать чем-то большим, чем простые друзья! – она вернулась в свою фантазию.
Кадзуха малость помолчал, после чего обнял её всей душой, словно прощаясь с ней, хотя в каком-то смысле так оно и было. Он ощущал сладкий запах ночи, бархатные пряди щекотали ему лицо, маленькие ручки так приятно окутывали его шею. А Фишль ощущала лишь тепло, казалось, будто она обняла саму осень, чувствуя запах листьев и свободного ветра.
Расставаться было трудно, но так будет только лучше.
Он проводил её до лагеря, а сам решил вернуться на свой личный остров, чтобы провести там целую ночь, разобраться в себе, подумать и попытаться простить самого себя.
Уже давно наступила ночь, кроме тихих и спокойных волн была лишь тишина, пока он медленно плыл, то слушал новые песни ветра, что шептали ему стихи.
***
Пока Люмин сидела и смотрела на звёзды, то успела уже дойти до твёрдой середины содержимого в бутылке, уже полностью отдаваясь в свои громкие мысли. Её перестал беспокоить непривычный холод в эту ночь, трава под ногами и руками почти перестала ощущаться, а глаза пока не хотели закрываться для будущего сна.
Может быть, ей было больно, где-то далеко в груди, может она чувствовала себя одинокой, а может и вовсе скучала по этим нелепым, маленьким моментам, где словно существовали только они вдвоём.
Под воздействием алкоголя, набросилась резкая злость на юношу, порой хотелось сделать его прозрачным, чтобы хоть на секунду он смог понять… какого это, когда любимый человек не замечает тебя. Но как жаль, что это физически невозможно, а как же сильно этого хотелось.
Теперь ничего не изменить, он сам так решил.
Она сделала несколько глотков сладкого, обжигающего вина и чуть вздрогнула, затем протяжно вздохнула, уже мечтая о том, чтобы поскорее забыть эти алые как осенний лист глаза, эти светлые, почти белые волосы, и такие красивые слова.
И всё же небо было таким красивым…
Девушка закрыла золотые глаза, прислушиваясь к пению сверчков, приятный шелест листьев и слабый звон волны, что слабо билась о камни. Она начала слышать всё окружающее, как дикая белка переворачивается во сне, как тихо ползёт муравей по колючей и холодной траве.
Люмин бы и дальше продолжила слушать природу, но сзади дерева, у которого она сидела начал дуть до жути знакомый ветер, словно чьё-то напоминание, а запах напоминал осенние листья…
Глазам не хватало сил, чтобы распахнуться, да и любопытство было скудным.
– Знаешь… я была готова внезапно встретить даже Венти, но точно не тебя, – путешественница даже не шевельнулась и не повернулась, когда услышала тихий скрип засохшей ветви на земле.
Не составило труда догадаться, что за ветер она ощутила, только один объект из всего Тейвата мог способен приводить его с собой.
– Я тоже весьма удивлён… – тонкий голосок проследовал за спиной девушки, – Могу ли я спросить, что тебя сюда привело?
– Спроси у звёзд, потому что я сама не знаю…
Из глубокой тени появились белые пряди, затем и алые глаза.
– Не против, если я присоединюсь к тебе?
– А что, с Фишль уже неинтересно? Ну, что я могу сказать, Синь Янь вряд-ли одобрит твоё внезапное внимание к ней, а Мона…
– Н-нет! Вовсе нет… – на вздохе протягивая последние слова, он всё же присел на траву и облокотился о дерево. – Как бы глупо это не звучало, но всё происходящее ты поняла вовсе не так, как является на самом деле… хотя, в прочем, – появилась знакомая улыбка на его лице, – это моя вина.
Кадзуха был просто шокирован, что встретил здесь путешественницу, он совершенно не был готов её увидеть, слова путались и теряли свой смысл, горло пересохло, а ладошки вспотели.
А Люмин было настолько плевать, что даже не смотрела в его сторону. Вино знатно потрепало её разум.
– Как-то… не очень убедительно, если честно, – сухой ответ.
– Мне жаль.. просто я… – он впервые запнулся. – Я всего лишь… – слова так сложно подбирались, словно он разучился говорить, потому что только что юноша чуть не признался в любви, стало так жарко, что сальные капли пота скопились у него на лбу.
У девушки поднялась бровь, это было так заметно, что она абсолютно негодовала, о чём идёт речь.
– Просто, я боюсь привязанности, – сейчас он хотел поблагодарить всех богов и их подобных, что смог подобрать нужное слово и загладить своё до жути нелепое начало.
Было так рискованно, я чуть не наткнулся на иголку… – с холодом на спине сказал он про себя.
– Привязанность? Думаешь, я его не боюсь? Да ты хоть знаешь, как сильно я скучаю по тем ночным разговорам?
– Прости… – позволил он себе перебить. – Это я во всём виноват, ты не виновата, что белокурый мальчишка внезапно испугался свойственной привязанности, – с самого начала он не мог посмотреть в её сторону, совесть не могла позволить, но после этих слов всё же взглянул на бледное лицо и тонкие руки, замечая её колкие глаза на… бутылку? – Решила выпить чего крепкого? – как быстро он сменил тему.
– Да, могу позволить.
И здесь он чётко начал ощущать нестерпимую сухость во рту.
– Могу ли я немного отпить? К моему невезению, на меня напала жажда…
Девушка протянула бутыль, а тот аккуратно взял в руки, спешить отпивать тот не стал, сначала внимательно изучил название, структуру и запах, который так сильно напоминал Мондштадт…
– Ты ещё не напился? Я думала, тебе хватило и того раза.
– А-а-х… столько лун прошло, а ты до сих пор помнишь… такие вещи происходят более элегантно, мне так неловко… – на резком вздохе робко проговорил юноша, резко застывая в неловком положении, – Знаешь, когда ты в таком виде, то язык у тебя действительно острый..
Она лишь победно хмыкнула.
А он изучал вино.
– Хм… если мне не изменяет память, то это любимое вино того барда из таверны, вроде бы его зовут… Венти?
– Как ты это понял? У тебя ночное зрение что-ли? – вокруг, действительно… было темно, чтобы что-то разглядеть в таком плане.
– Ха-ха, вовсе нет, запах оказался точно таким же, каким он был тогда, вот и всё.
У Люмин распахнулись глаза, Паймон действительно связалась с Венти и вернулась в Мондштадт? Или это бард был здесь? Конечно, эта ситуация немного запутана, но сам факт всё же остаётся. Она протяжно вздохнула и облокотилась на дерево, расслабляясь, глядя на небо.
– Ла-а-адно, я прощу тебя только в том случае, что ты помог мне узнать откуда эта бутыль вина, не более, – сказала совсем тихо.
– Я очень рад… – Кадзуха совсем малость отпил и слабо улыбнулся, смотря на путешественницу, кажется, ему стало легко на душе, словно тяжёлый груз с плеч, наконец, покинул его.
Наступила тишина, только громкие сверчки издавали красивые звуки ночи, Люмин в глубине души была рада, что он вернулся, хотя обида малым следом всё равно душила изнутри, она не стала расспрашивать его, что случилось на самом деле, и почему юноша так резко начал запинаться, когда нелепо сказал, что боится привязанности, неужели, он думал, что путешественницу так легко обмануть? Здесь точно скрывался тонкий смысл. Но с этим она не станет разбираться, пусть звёзды сами всё расскажут.
Точно ли ему стало легко от того, что она смогла его простить? Это произошло так.. случайно. Ситуация с Фишль пока преследовала тяжким воспоминанием, и он чувствовал печаль.
Неужели, это всё было зря?
Ведь теперь он будет тонуть в своих чувствах к путешественнице, без шанса на какое-либо продолжение.
А кто говорил, что шанса может не быть?
– Ты уже достаточно много выпила, хех, почти целую бутылку в одиночку, может, стоит остановиться? Иначе утром тебе будет очень тяжко… – он видел, как Люмин продолжала пить.
– Я вроде, – она нелепо икнула, – не спрашивала твоего мнения.
Она всё также строга…
Девушка раздумывала, и посмотрела на него. Ей, казалось, словно они поменялись местами, раньше она боялась сказать лишнего, испытывала много неловкости, когда он был смелым во всех словах. А сейчас, она могла сказать что угодно, и не будет об этом жалеть, тем временем как юноша ощущал страх и боялся в миг потерять эту встречу.
Это было так странно.
И ей это не нравилось.
Хотелось вернуть всё обратно, где вокруг них царило спокойствие и тепло, нежели общение на иголках, которое сейчас окружало их. Хотя скорее, именно с его стороны.
– Я не хотела, извини, – она осознала свою грубость.
– А-ах, ничего страшного, тебе не нужно извиняться, я это заслужил.
– Опять ты за своё… не будь так строг к себе, просто… – на миг она задумалась, – сегодня не мой день, – очевидная ложь.
В груди он почувствовал незримое и горячее тепло, словно что-то до боли обжигало. Ему это нравилось…
Её голосок заставлял влюбляться сильнее, он был слишком красивым и мягким, иногда хотелось закрыть ей рот, потому что это одна из причин сильных чувств, которые и не думали останавливаться расти дальше и причинять ему боль.
– Но я же… – Кадзуха посмотрел на девушку, которая пила последние глотки сладкого вина. – Т-ты уже выпила всё? – протяжно промолвил он, слегка улыбаясь, – Довольно быстро…
– Ну да, – вытирая рот, она икнула, убирая бутылку назад, – почему бы и нет, – и облокотилась на дерево, где её окутывали звёзды.
Юноша тоже взглянул на небо.
– Звёзды по-своему прекрасны, они могут подарить как осознание мира, так и углублённые мечтания…
– И незабываемые моменты, правда, этого сложно достичь в одиночку, – она повернула голову и посмотрела на него.
Девушка вспомнила каждую минуту, как они вдвоём сидели или лежали на прохладной траве, разговоры не казались такими тяжёлыми, а чувства становились крепче. Когда они легонько, до жути неловко держались за руки, хотя, таковым и назвать было сложно, но в тот момент Люмин провалилась словно в сон, где сбывались маленькие мечты.
Если её прощение вернёт их в милые встречи, она не будет об этом жалеть.
– Я даже хочу поблагодарить тебя, потому что ты помог мне обрести воспоминания, связанные со звёздами…
У него приоткрылся рот, а зрачки расширились, упорно смотря на путешественницу, которая смотрела на него. Их взгляды столкнулись, и тогда они не знали, что делать дальше.
– Пожалуйста, не благодари меня… я сделал тебе больно, всё, что я могу сделать, так это продолжить дарить воспоминания под звёздным небом… – в алых глазах горела печаль, словно спичка.
– Мне больше ничего и не надо, – совсем тихо шепнула она.
Может быть, девушка ждала этим вечером именно того, чтобы он пришёл, и они наконец поговорили. Злость испарилась без следа, ведь за следом его извинений была и осознанность своих поступков, он знал, за что извиняться. Это самое главное. Теперь ей стало спокойно. Да, может она и любила его также сильно, как и ярких огоньков на ночном небе, но с этих пор станет дорожить хотя бы таким совместным времяпрепровождением.
Без намёков, без первых шагов.
Глаза начали закрываться, Люмин не помнила, когда в последний раз так сильно хотела спать, но голову отворачивать не стала, лишь медленно закрывала золотые глаза, в которых видела Кадзуху, он словно таял, испарялся, будто здесь его вовсе не было.
Иллюзия. Обман.
Под действием алкоголя та и не знала, взаправду это всё, или же очередные галлюцинации, которые терзали изнутри.
Люмин так не хотела, чтобы это был сон, поэтому протянула к нему руку, ведь, если это иллюзия, то, что тогда будет? Ничего. Рука попросту пройдёт насквозь.
Кадзуха удивился, когда та тянула руку к его щеке, он на миг застыл, будто вовсе забыл, как дышать.
Он почувствовал холодную как снег ладонь, она была так мягка и приятна, но до жути морозной, не думая о последствиях, тот приложил и свою ладонь, что горела огнём, в попытках согреть и поделиться теплом.
Девушка не могла особо соображать, но его щека была такой теплой, что не хотелось её убирать, а когда тот накрыл своей, то растаяла и обожглась таким сильным чувством тепла, только уже, в своей груди, в сердце горело пламя, способное расплавить любые препятствия.
– Знаешь… – тихо начал юноша.
Он и вправду был здесь…
А глаза по-прежнему закрывались, ладонь плавно расслабилась и уже хотела покинуть тепло его щеки, но он этого не допустил, крепче придерживая её.
– Когда ты смотришь на небо, то можешь разглядеть и мою звезду, на которой я живу, и услышишь, как моя звезда играет песню космоса. Я бы хотел увидеть и твою звезду, послушать её мелодию… – Кадзуха не сводил с неё глаз, и продолжил бы с наслаждением, но уловил звуки тихого сопения. – Лучше нам вернуться в лагерь, вижу, твой сон наконец нашёл тебя, Люмин.
========== С тобою я привык молчать ==========
Во сне можно было увидеть мечту, которая никогда не сможет стать реальностью. Она видела небо, где мерцали её желание, её спасение. И как бы она не пыталась вытягивать руки вверх, но так не удавалось достать до них.
Если бы ей дали всего одно желание, то та загадала бы стать звездой, путешествующей по бесконечному пространству.
Мысли, что окружили девушку этим вечером – странно тревожили.
Этот день был спокойным и даже весьма интересным, впервые за весь отдых Мона приготовила ужин, он оказался настолько вкусным что, кажется, у Люмин появилась соперница в таком разделе.
И как она верила, Кадзуха начал проявлять внимание. Было так непривычно, что поначалу девушка удивлённо хлопала ресницами, когда тот внезапно подошёл и пожелал доброго утра, а затем и вовсе спросил, как та себя чувствует. Конечно, после такого злоупотребления алкоголем у неё жутко болела голова, но ронин будто подготовился и протянул стакан, в котором был отварной чай, что помог избавиться от первого в жизни похмелья. Девушка была серьёзно шокирована подобной заботой, ведь юноше пришлось встать чуть раньше и сделать для неё чай.
Сейчас она сидела на колючей траве, глядя на огоньки и размышляя об этом.
Всё произошло слишком быстро, потому что сначала он даже не мог позволить себе поздороваться, как сегодня уже был разговорчив и обеспокоен здоровьем Люмин.
Неужели я так быстро его простила? – шёпотом проговорила она вслух.
Вспомнить досконально у неё не получалось, всё было как в тумане и непонятными обрывками.
Это совсем не то, что та хотела получить от их разговора.
Как бы она не пыталась забыть, не обращать внимание или вовсе перестать думать об этом… вопросы о произошедшем всё также мучили, как бы хорошо она не пряталась и не пыталась убежать.
В прочем, сейчас путешественница ждала его и, как ни странно, он опаздывает.
Ещё днём Кадзуха предложил встретиться этой ночью, как… в былые времена? Словно их настигла жуткая разлука, где, наконец, они смогут встретиться и провести время как тогда. Наступила необычная ностальгия, и она малость задумалась – а будет ли всё так, как было тогда?
От таких раздумий, девушка легла на холодную поверхность этой земли, запрокидывая руки за голову. На лице не было каких-либо эмоций, ни радости, ни печали. Нечто среднее. Наверное, потому что та ещё не до конца понимала всей сути почему, зачем и для чего.
Прошли первые двадцать минут, как она пришла на это место, на другой остров, будто специально подальше от остальных, и это немного тревожило, не уж-то серьёзный разговор? Или внезапное признание?
Люмин резко помотала головой и закрыла лицо руками, покрываясь еле заметными румянами. Но.. тогда на что ещё это было похоже?
Приятный шум волн успокаивал, в прочем, как и всегда. Ей нравились эти острова, они словно личный психолог, выслушивали, не перебивали, а в добавок дарили песню ночи, где шелест листьев и звон воды ласкал её слух.
Закрыв глаза она на миг перестала думать, наконец, погружаясь в этот вечер, в ожидании Кадзухи. Может он, действительно, что-то подготовил для неё? Это было так непредсказуемо, что та дрожала от интриги.
Или она просто забыла, что это вполне обыкновенный случай?
Это тоже стало правдой, и теперь ей стало не по себе.
Скрывать то, что каждая крохотная встреча буквально заставляет любить сильнее – была непреодолимой задачей. Она хотела просыпаться от его ласкового голоса, трогать его белые пряди и…
Внезапно она вспомнила, как той ночью положила свою ладонь прямо ему на щеку, лицо моментально стало красным как спелое яблоко. Но она была так мягка… теперь ей хотелось дотрагиваться до него постоянно, ощущать тепло его рук и щёк. А может, и вовсе обнять..
– Прошу прощения за ожидание, внезапно меня задержала Синь Янь, она попросила о помощи.
Этот голос…
Люмин была готова подпрыгнуть и громко закричать, это произошло так не вовремя, потому что уже оказалась вся в ярких румянах от воспоминаний, так ещё и он был так близко, что та совсем малость ощущала и даже слышала его спокойное дыхание.
– Опять… ты меня пугаешь! – она раздвинула пальцы у глаз, чтобы встретиться с алым закатом.
Он действительно был непозволительно рядом.
– Я не хотел, – Кадзуха присел на траву и посмотрел на небо. – Голова уже не так мучительно болит?
А та ещё не осмеливалась полностью открывать лицо, боялась, что он увидит эти чёртовы румяна.
– Н-нет! И хватит, пожалуйста, напоминать мне об этом, а то я тоже могу начать, – от таких заявлений Люмин перевернулась на другой бок спиной к нему, пытаясь прийти в себя, юноша так внезапно появился прямо перед ней, что успокоиться стало сложнее.
А он лишь слабо посмеялся.
– Небо сегодня как всегда завораживающее, может, присоединишься? Хех.
Люмин промолчала.
Через пару минут та смогла немного сконцентрироваться и позволила себе сесть рядом. От него приятно пахло осенью, и в глубине этой тишины, иногда она слышала тихое дыхание. По телу бегали мурашки…
Но взгляд всё равно смог выдать её.
Кадзухе понадобилось мгновение, чтобы увидеть в золотых глазах нечто странное.
– Если я вчера наговорила всяких глупостей… – или действий? – извини, я правда не хотела как-то задеть тебя, просто…
– Не думай об этом, всё хорошо.
Хотя от малейшего воспоминания о том, как держал её руку у своей щеки он тоже, покрывался холодным потоком и в груди пробегала сильная щекотка. Если бы ему только было дозволено, то держал бы её ладонь вечность, чтобы избавить от колючего холода.
– Но… разве ты ничего не помнишь? – задал он вопрос.
– Эм-м… ну, обрывками только, я сделала что-то плохое? – она действительно мало что помнила.
Кадзуха вздохнул, может, она вовсе и не помнила, как тот нёс её на руках?
И нужно ли это напоминать?
– Хм, а помнишь ли ты, как вернулась в лагерь? – решил пойти другим путём.
– Н-нет… – ладошки вспотели, у Люмин бегали глаза, волнение ощущалось так сильно, что от такой неловкости не сможет быстро отойти.
– Ну, тогда, может и к лучшему.
Его ехидная улыбка волновала больше всего. И почему он настолько жесток с ней? Её переполняло неловкими мыслями и единственным желанием было провалиться под землю!
– Эй! Говори уж тогда! А то как-то.. не по-человечески! – писком говорила девушка, затем отвела взгляд.
Юноша испытывал то же, что и она.
Той ночью она настолько сильно была пьяна, что заснула, облокотившись о дерево, и больше всего он был удивлён, как в такой неудобной позе вообще можно долго находиться. Поэтому, ему пришлось взять её на руки и аккуратно спуститься к лодке.
Если он именно в таком виде расскажет, то, может ничего и не случится, Люмин не будет громко кричать и мучить себя.
Стоит ей рассказать о том, как по пути к берегу она проснулась, и не отводя глаз смотрела на него.
– Уже проснулась? Спешу огорчить, мы только прибываем к лодкам.
– У тебя… красивые глаза… – слегка хрипло и совсем тихо шепнула девушка.
– Ох, ты, действительно, много выпила… надо поскорее вернуться… – он значительно ускорился.
– Зачем? Может, останемся здесь? Вдвоём, – она совсем не ощущала стыда в своих откровенных словах.
– Тогда ты будешь очень долго жалеть об этом, – с улыбкой выдал он.
– Хах, может… ты и прав.. – Люмин несдержанно икнула. – Но я бы всё равно хотела остаться у тебя на руках, обнимая твою шею…
