Текст книги "Позади того, что позади (СИ)"

Автор книги: Foury

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– И последнее, Луна: государство, ранее считавшееся монархией, теперь реформируется, – сказал Карсвелл. – Однако там все же остались приверженцы классической системы, поэтому замки, балы и прочие традиции остались. На Луне в принципе традиции ценятся как никогда. Там также полно неработающих отсеков, ранее использовавшихся для, например, выкачивания антидота из тел некоторых лунатиков. Закрыли и подвалы с такими как Волк.

Офелия мельком взглянула на Зеэва, что сжал губы: ему было ненавистно само воспоминание о тех днях, когда он убивал. Она сразу догадалась, что он совершал убийства, иначе этой Леване было бы просто незачем его уродовать.

– В общем, сейчас там сплошные светские мероприятия, – заключил Карсвелл.

Офелия просияла: Луна, вот идеальное место для Торна! Судя по картинкам, оно мало отличалось от мероприятий на Полюсе, лишь белым декором залов. Эта роскошь, струившаяся из гостей, заставляла ее вспомнить обо всех скандалах, в которых она поучаствовала: как по собственной воле, так и против нее. Но жалости не было, теперь, вдоль и поперек изучив Полюс, самого Торна и его характер, поняв его образ мышления, Офелия могла предполагать его местонахождение, обрубая все маловероятные места еще до своего непосредственного попадания туда.

– Значит, мне на Луну, – сказала она. – Но сперва в Содружество. Я хочу поговорить с Каем. Вы не обязаны за мной идти, можете просто оставить там.

Офелия понимала, что не могла этого не сказать. С одной стороны, ей было приятно, что они хотят ей помочь, а с другой, она все же чувствовала себя лишним грузом.

– Ну уж нет, – сказал Карсвелл. – Если маленькая девушка согласилась подняться на борт вместе с вором, модифицированным человеком, сумасшедшим пилотом и лунатиком-пустышкой – у нее должна быть веская причина своего пребывания здесь. И твоя является таковой. А за веской причиной стоит интересная история, финал которой мне лично хочется узнать.

Офелия обвела взглядом Зеэва, Скарлет и Кресс – все были согласны со своим капитаном. Она мимолетно улыбнулась. Мимолетно, зато искренне.

========== Глава 3. ==========

Офелию проинформировали: посадка будет через полчаса. Она стояла у зеркала в ванной, неспособная пройти сквозь него. Оно просто не поддавалось.

– Ты же знаешь, я тебя непременно найду, – промолвила она своему отражению. Она не знала, не могла знать, слышит ее Торн или нет, но надеялась, что да. – Я думаю, ты уже посчитал, сколько времени мы знакомы. И ты все еще думаешь, что я сдамся и преспокойно пойду домой? Я пойду. За руку с тобой.

Произносить эти слова было весьма горестно, она хотела сказать их Торну в лицо, а не глядя на свое отражение. Современная, но малослойная одежда, уставшие от бесконечных переживаний и дум глаза, короткие волосы, делающие и без того миниатюрную Офелию Дюймовочкой, никак не способствовали поднятию ее настроения.

Торн занял все ее мысли этой ночью. Она хотела запрокинуть голову, только бы вновь заметить тот Северный блеск его глаз. Услышать звук открывания крышки карманных часов, увидеть, как смущенно он отводит глаза всякий раз, когда разговор касается их. Утонуть под его руками, забыть обо всем на свете.

Лишь эти сладостные мечты придавали ей сил идти дальше. С тех самых пор, как она попала сюда, у нее ни разу не мелькнула мысль о том, что она его не найдет. Напротив: каменная, непреклонная уверенность, какая была у Торна, словно вместе с когтями передавшаяся ей.

Офелия коснулась запястьем зеркала. Ей почему-то казалось, что Торн ее слышит.

Она не могла сказать тех слов, что произнесла в Мемориале на Вавилоне. Слов, которые стали причиной ее побега с Анимы. Слов, которые мотивировали ее продолжать обучение в “Дружной Семье” и заставляли терпеть все выходки Медианы. Слов, которые она так и не сказала ему у Рога изобилия, хотя должна была.

И она скажет их Торну в лицо. Он должен их услышать сам.

– Я знаю, ты меня любишь, – сказала она. – Так почему же, когда я была в Изнанке, ты мне не подсказал? Почему я опять должна разгадывать загадки и носиться по всей вселенной?

Она знала, что последний вопрос был адресован самой вселенной, а не Торну. Офелия никогда не винила его в скрытности и неприступности. Таковым был его характер, на который она согласилась, как только получила новое семейное свойство.

Да и к тому же, это был ее собственный выбор.

– Ты меня любишь, – утвердительным тоном заявила она. – Подожди еще чуть-чуть.

Надев тот же комплект весьма странной, но уличной одежды, Офелия вышла из своей каюты по направлению к капитанской кабине, где сейчас собралась вся команда.

Зеэв выпрямился, чтобы Офелии стали видны маленькие домики, крохотные человечки, спешащие на работу, и кучи андроидов по всему Пекину – ну точно муравейник.

Приземлились они на недавно построенной площадке специально для этого космического корабля, располагавшейся на одной из крыш резиденции императора. А у мостика их ждали двое людей в костюмах, один помладше, второй постарше.

– Давно не виделись, – усмехнулся Карсвелл. – Кстати, император Кайто уже в курсе, зачем мы пришли.

Офелия заметила ехидные нотки при упоминании полного имени и титула Карсвеллом.

– Спасибо, Кресс, – поблагодарила она, уже зная, кто заправляет здесь информацией и всем, с чем она связана. Ну точно будто бы семейное свойство, а не навык.

Пройдя по коридору, изборожденному трубами и проводами, они вышли к трапу. В глаза тут же врезался яркий свет, ветер хлестал их по щекам.

Даже отсюда Офелия разглядела искусный сад в самом низу, стеклянные крыши оранжереи и верхушки башен, даже искуснее тех, что она видела на Полюсе. Император не походил на императоров из книг: напрочь отсутствовал мундир, хотя даже Торн, которому до такого титула было как Офелии до Светлейших Лордов, носил его, практически не снимая, как на Полюсе, так и на Вавилоне. Пусть он был в нем как в кандалах, а мундир полагалось носить.

Император же, как заметила Офелия, по поводу дресс-кода особо не волновался. Видимо, этот мир шагнул в развитии намного дальше, чем ей представлялось.

– Кай, – сказал император, кивая в знак приветствия.

Офелия распахнула глаза, удивившись такому дружелюбию и гостеприимности со стороны главы огромного государства.

– Офелия, – ответила она. – Как мне Вас называть?

– Просто Кай. Если вы летите на этом корабле, с этими ребятами и без наручников, то вы мой друг.

Офелия уже не поражалась связям своих компаньонов: все-таки спасти мир дело нелегкое.

Их провели в зал совещаний по обромленным медовым светом, изумительным коридорам. Имперский дворец не изменял своим традициям, Офелия находила некоторые сходства с фотографиями в своем историческом музее. Значит, прошлое этого мира какое-то время проходило как по параллели с эпохой, в которой было комфортно Офелии. Вокруг дворца собрались путники и фотографировались на фоне. Так вот как, оказывается, люди проводят свое свободное время здесь.

За Офелией закрылись двери в зал. Как только это произошло, они не попали в мертвую зону – она вообще сомневалась, что тут на такое способны. Как бы там ни было, лишние шумы исчезли, осталось только щебетание птиц на рамах открытых окон и движения людей в комнате.

– Я знаю, вам необходимы сведения о недавних прибывших.

– Да, вы можете показать фотографии? – спросила она.

Ссылаясь на Генеалогистов и их создание Торну образа Лорда Генри, Офелия надеялась, что Торн и тут внешность не менял. Потому что иначе все было кончено.

Кай показал ей все два миллиарда фотографий, но настолько маленького масштаба, что то были точки.

– Покажите бледных и со светлыми волосами. Из особых примет: шрамы на лице. Полное отсутствие улыбки.

Кай ввел необходимые для поиска команды, но ни один житель не был и отдаленно похож на Торна.

– Дело вот в чем, Офелия, – начал Кай. – Я думаю, наш Торн вам уже рассказал о новейшей истории?

Офелия кивнула.

– Возможно, вы не знаете, но с королевой Золой у нас весьма тесные отношения. Поэтому вчера мне удалось выйти с ней на прямой контакт. Думаю, информация будет полезной.

– Продолжайте.

– В общем, пару недель назад у них появился новый архивист. Описание его внешности совпадает с данным вами. Зола весьма обеспокоена появлением этого сурового человека. Как она сказала, он не всегда выполняет приказы, ощущение, будто бы действует по своему плану и в собственных целях. У вас есть, что сказать по этому поводу?

Офелия еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться: это действительно он! Это не мог быть кто-то другой!

– Если он архивист, то есть и документы. Вы можете показать мне его самого?

Кай кивнул и вывел на нетскрин, как сказала Кресс, фотографию. Строгое лицо, угловатые и резкие черты, шрамы в тех самых местах, неприступный взгляд, пробирающий до дрожи. На фото в полный рост она заметила те длинные пальцы, худощавое тело и самую бледную кожу. Тусклые светлые волосы закрывали один глаз, появилась щетина.

И когда это Торна перестала волновать растительность на лице?

Но Офелия не могла спутать: это был Торн. Тот самый Торн, которого она увидела в медвежьей шубе три года назад на Аниме, который влюбился в нее, пытаясь выполнить задачу. И в которого влюбилась она. И все это случилось больше трех лет тому назад…

Она не могла сдерживать улыбку. Она знала, что найдет его. И она нашла.

– Это точно он, я уверена.

– Точно? – переспросил Карсвелл. – Он-то уж точно не сходит за чувака в браке.

– Не сходит?

– Абсолютно нет.

– Тогда это точно он.

Возможно, ее сопровождающие и не понимали аномалий в речи Офелии, но именно эти аномалии привели ее к нему! Именно в эти аномалии она влюбилась, Торн ведь и сам был одной ходячей аномалией. В принципе, как и Офелия. Поэтому они никогда не будут вести традиционную супружескую жизнь. Но ей это нравилось.

Кай улыбнулся и посмотрел на того мужчину преклонного возраста, что был с ним на посадочной площадке.

– Торин, мне снова придется назначить тебя исполняющим обязанности императора.

– Опять ищешь повод попасть к Золе?

– Именно так…

Все в зале, включая Офелию, рассмеялись.

Офелия была счастлива. Она его нашла. Осталось только с ним поговорить.

Никто не стал медлить: они поднялись на борт и, дождавшись конца заправки, взмыли в небо.

Но не для того, чтобы попасть на другой континент. Они взлетали вверх, туда, где Офелия могла быть разве что во снах. Безграничный, темный космос с мириадами звезд. Так близко она к нему еще не была. Наверное, никто из всех граждан бывших ковчегов не был. Кроме нее. Возможно, Торн тоже попал на Луну таким способом, а возможно, и появился непосредственно там.

Он должен все ей объяснить. Как выбрался, что случилось, почему не искал способов вернуться. Офелия знала, что если бы Торн хотел вернуться назад, он бы об этом сообщил. Да, она не знала сама, как можно это сделать, но Торн знал. Всегда и всё.

Офелия мало слушала истории о похождениях Карсвелла, больше наблюдая за взаимоотношениями бывших коллег по революции. Вор и император, простая девчушка с фермы и лунатик-программист, кровная принцесса и модифицированный гражданин Луны. Невероятная компания.

Офелия проследила и уловила один момент: в какое-то время все они распределились по парам. Сперва она заметила только Кресс и Карсвелла, но теперь добавила к этому списку Скарлет и Зеэва, не отходящих друг от друга далеко. После слов Торина ей мысленно пришлось вписать и Кая с Золой.

За беседами и шутками, воспоминаниями времен их революции, Офелия увидела крепкие, семейные отношения между всеми ее участниками. Они не связывались друг с другом часто, но всегда были готовы прийти на помощь. Как Арчибальд, как Беренильда, как крестный, как Октавио – как все ее друзья.

По крайней мере, после завершения всех приключений, у Офелии появилась семья. Настоящая семья, люди, которыми она дорожит. Только поэтому она не жалела ни о чем, даже сейчас, сидя в космическом корабле.

Офелия в космосе. Это путешествие она надеялась не запомнить как тот смутный сон, когда вышла из Изнанки. Все же это не инверсия, а нечто новое. Мир, ради которого она прошла сквозь два зеркала. Отражение зазеркалья. Мир в отражении отражения. Позади того, что позади.

Так вот, о чем говорила Секундина и Леди Елена. Они знали, что Офелия найдет это место и наконец раскроет все тайны. Но какие? Может, Торн их уже раскрыл?

Она не хотела больше ничего разгадывать, ни с кем сражаться. Ей хватило нескольких недель на Полюсе под маской слуги, хватило того, что случилось чуть меньше месяца назад. Этого было достаточно.

========== Глава 4. ==========

Офелия вновь смотрелась в зеркало. Они уже подлетали, причем, на Луне стоял искусственный день. И лишь отражение возвращало ее к той цели, ради которой она прошла не просто сквозь зеркало. Сквозь мир.

– Знаешь, я надеюсь на радушный прием, а не как на Вавилоне.

Она пыталась шутить, чтобы скрыть свои чувства. Как бы там ни было, сколько бы ей не оставалось пройти, с каждым днем тоска за Торном всё крепче окутывала душу. Лучше всех запомнился его удачный момент пошутить. Офелия улыбнулась и даже хихикнула, вспомнив слова Торна.

“Я еще не сказал, что приму твое предложение”.

Она понимала, что после обретения физического тела Торн, возможно, пересмотрел все свои позиции и взгляды. И все же она страстно желала увидеть того Торна, который прижал ее к себе в доме Лазаруса. Надеялась, что он еще помнит тот день, когда расстояние между ними сократилось до минимума. Что помнит о самом первом их поцелуе и как она дала ему пощечину.

– Я скучаю, – призналась она отражению.

Плакать не хотелось, хотелось просто выскочить и добежать самой, искать его по всей округе, заглянуть в каждый кратер и под каждый камешек, в каждую щель мрамора, пока она его не найдет. Пройти сквозь каждое зеркало в каждом новом мире, если такие есть, пока не найдет Торна.

Позволив обвиться вокруг своей шеи и надеть на себя очки трехцветному шарфу, что зарядился энергией напарницы, Офелия с непоколебимой решительностью вышла из каюты.

Она не особо запомнила спуск на кратерную поверхность под кислородными куполами, проход в гигантские и величественные врата замка с разными узорами. Стены усеяли барельефы, напоминающие стиль Вавилона. Проходя мимо героических миниатюр, никто не обращал особого внимания на изображенных личностей. Никто, кроме Офелии. Их изображали в самых разных, порой совершенно неестественных человеческому телу позах и с древним оружием. Кем бы ни были эти люди, они наверняка заслужили честь быть в этом замке.

Офелия тряхнула головой: нужен свежий ум.

Они вошли в не менее изысканный зал, однако королева не восседала на троне, преспокойно расположившись позади андроида на ступеньках у него. Она явно что-то чинила и была не в пышном платье, как на коронации или же подписании так называемого Бременского договора – союза Земли и Луны, а в армейских штанах и ботинках. Отсюда Офелии открылся вид на ее металлическую руку.

Каждая королева имеет свои тайны. Королева Зола тоже: она не была стопроцентным человеком.

Гвардеец предстал перед ней в низком поклоне.

– Ваше Величество.

– Мисс Линь, – поправила Зола. Закрыв крышку андроида, молодая королева, даже помладше Кая и самой Офелии, встала и подошла к команде, улыбнувшись при виде своих друзей.

– Какая ирония, мы опять спасаем чьи-то зады, – прокомментировал Карсвелл и кокетливо подмигнул Золе, падая на стул недалеко от них.

Офелия все еще не до конца улавливала все особенности их отношений, но если бы это увидел ее Торн, наверняка счел бы подобное поведение совершенно неуместным, а в следующую секунду открыл бы крышку часов или же новый дезинфектор – наверняка тот у него уже появился.

– А ты так против, – заметил Кай и повернулся к Золе, мягко подталкивая Офелию вперед. – Твой архивист не возник из ниоткуда. Я тебе потом объясню, как вся эта система с мирами работает, сам еще не полностью вник.

– Мирами? – Зола настороженно повернулась в сторону правого крыла замка. Туда, где жил либо работал(а, может, и все вместе) Торн. – Этот мужчина из другого мира? – На последнем слове она чуть повысила голос, чтобы акцентировать на нем внимание. – Ты тоже?

На сей раз она обращалась к Офелии. Офелию уже не волновали удивленные отклики всякий раз, когда речь шла о мирах, она к ним привыкла. Да и что ей терять: пробудут они здесь не так долго.

– Да, я тоже. Как? Через зеркало. Даже два зеркала.

Этот набор фраз мало что дал остальным в зале, особенно вообще ничего не смыслившим в этом гвардейцам. Офелия, тем временем, заметила небольшой проблеск истины в глазах Золы, но тот столь скоро исчез, как будто и вовсе не появлялся. Будто бы что-то промелькнуло в ее памяти, какой-то момент, доныне остававшийся лишней частью пазла.

– Могу ли я увидеть архивиста? – обратилась Офелия.

Зола кивнула.

– Попросите мистера Генри покинуть свои покои, его вызывает мисс Линь.

Генри. Торн остался прежним хотя бы в полном отсутствии фантазии. Эта маленькая деталь – всего лишь фальшивое имя – дала Офелии возможность предполагать, что он не изменился. Внешне определенно не мог, внутренне – как минимум какая-то его часть осталась прежней.

Зола пригласила их подождать за столиками, где уже расположился Карсвелл. Офелия села и положила голову на стол, падая в собственные мысли. Ожидание обещало быть долгим.

Интересно, а ее родители уже уехали? Они обещали остаться до выписки из клиники, но формально она все еще там. Правда, снова пропавшая без вести.

Офелия ухмыльнулась: не просто пропавшая вновь, а еще и по той же причине. Как это так: Торн вечно ускользал от нее. Нет, не он ускользал. Другой забирал его. Как в первый раз из-за Него она осталась одна на три мучительных года, так и во второй. Без единого шанса на то, что они еще когда-нибудь встретятся. Однако у Офелии почему-то была твердая уверенность в успехе; интуиция, шарф, очки, зеркала – все указывало ей верный путь.

Отныне Другого больше нет в их жизнях. Но удастся ли Офелии так схватиться за мундир Торна, чтобы на этот раз он не смог удрать?

Она чувствовала, что ей даже не придется хвататься: Торн сам ее не отпустит. Этот экс-интендант, собственник, маньяк всех цифр мира не даст им расстаться вновь.

Ожидания и впрямь было долгим: Офелия просидела в тронном зале до отключения искусственного дня. Еда в нее не лезла, она жаждала одного: увидеть Торна. И пока она не поймает тот знакомый, хищный блеск узких глаз, она не будет спать. Она в мире по ту сторону отражения.

Мир, его отражение. Отражение отражения этого мира – вот, где сейчас была Офелия. Отражение зазеркалья. Позади того, что позади.

Она не может вернуться, не получив ответы на все накопившиеся вопросы. Как бы Торн старательно ни прятался, он обязан ей этими ответами. А еще тремя годами разлуки.

– К сожалению, мистер Генри отказался с нами идти.

Офелия проснулась и посмотрела на прибывших гвардейцев.

– Не повинуется королеве? – всполошились дворяне.

По залу пронеслась волна шепота и сплетен. Офелия позволила шарфу снять очки и потереть сонные глаза вместо нее. Для встречи, которую она ждала так долго, ее внешний вид отнюдь не презентабелен.

– Повинуется, – успокоила всех Зола. – Есть какие-то весомые причины его уклонения от личного разговора?

– Да, авария в секторе АР-10, проводиться инвентаризация, и мистер Генри присутствует там, выполняя свои обязанности архивиста.

Весь ее трепет в груди исчез. Неужели он не хочет ее видеть? Или действительно случилась авария?

Офелии не дали спросить: всех просто развели по комнатам, а Зола и ее андроид Ико, как она себя называет, поехали на место происшествия.

Коридоры общежития отличалось от тех, что она наблюдала в “Дружной Семье” и Центре девиаций. Все сделано из лучших тканей, лучших материалов, а звукоизоляция была на высочайшем уровне, как если бы она попала в мертвую зону.

Офелия закрыла дверь своей комнаты и упала на кровать, поджимая под себя ноги. Шарф запер их и положил очки на тумбу. Она свернулась калачиком, глядя на темное полотно, усеянное белыми крупинками звезд.

Прямо как на Вавилоне: он не хочет ее видеть, так как занят чем-то, по-видимому, более важным, чем встреча с ней. Торн всегда говорил, как Офелия для него важна, показывал это десятки раз, но когда он был нужен ей, его не оказывалось рядом. Он говорил, что хочет быть ей нужным, и он нужен ей сейчас!

Офелия сомкнула веки. Она вспомнила все свои ночные вылазки в Наблюдательном центре девиаций. Как ее тело не было способно справиться с самыми простыми действиями, как она терялась в пространстве. Сейчас она бы с легкостью пробралась в покои Торна, если бы знала их точное…

– Ну конечно! – прошептала она и вскочила с кровати. Шарф помог ей открыть окно и посмотреть на замок, в особенности его крыло для сотрудников. В голове уже был план.

Офелия велела шарфу ждать: нельзя привлекать внимание такими вещами, это никогда хорошим не кончается.

Огни в комнатах потухали один за другим, мрак ночи окутывал каждый кубический сантиметр замка, пока не окутал все. Офелия внимательно осмотрела заднюю часть дворца на наличие сторонних наблюдателей или же горящей лампы. Ничего. Кромешная тьма.

И как она по такой темноте проберется на другой конец огромного замка? Офелия не знала, но все же отпустила шарф, чтобы тот запомнил точный маршрут.

Молясь, чтобы Торн его не увидел, Офелия села на пол и приникла спиной к кровати. У нее не было пальцев, чтобы перебраться по стене, значит, придется бегать по коридорам. Прямо как в Центре девиаций.

А Торн вообще вернулся к себе? Если он не повиновался королеве, то по логике вещей должен был скрыться в своей комнате до приезда Золы.

Однако это не решало вопрос с тем, что ей сделать, чтобы добраться до Торна. Опять загадки, одни и те же пазлы в разных местах, в разных мирах.

Шарф вернулся очень быстро, Офелия даже не ожидала такой скорости. Она поднялась на ноги и посмотрела на него. Его хорошее расположения духа говорило ей об одном: шарф нашел Торна!

Надев на Офелию очки и отперев дверь, он повел ее за собой. Значит, лазить по стенам не придется.

Они пробежали гостевое крыло за считанные минуты, охраны там было мизерное количество. Единожды ей потребовалось скрыться за гобеленом с красивой женщиной.

С крылом для сотрудников было куда хуже: гвардейцы не спускали с него глаз. Офелия, слепо следуя за шарфом, остановилась за углом у входа в коридор: двое мужчин. Она стала отчаянно искать обходные пути, как шарф потянул ее в совсем другом направлении.

– Ты чего? – шепнула Офелия.

Однако шарф был непреклонен. Так как оба крыла: и гостевое, и для персонала, были чуть ниже основной конструкции, Офелия спустилась на их уровень, используя другой проход вниз – третий.

Она вышла в небольшой сад. Красивые фонтанчики и дорогие цветы сотворили у каменной скамьи ауру самой любви. Офелия, мельком взглянув на это, прошла дальше, слушая журчание воды и дуновение ветра. Никаких разговоров, лишь она, шарф и природа.

Шарф тащил ее вперед, за сад, где она заметила несколько больших ограждений разнообразных форм. У каждого была табличка с фотографией животного и его описанием. Все они мирно спали, и лишь одна клетка пустовала.

Офелия подбежала к ней, зайдя в коридорчик, ведущий обратно в замок. Шарф всем своим существом показывал, что именно туда им и надо, но она решила задержаться на табличке.

– Волк Рю, – пробормотала она. – Что же с тобой случилось?

Не обращая внимания на все остальное, Офелия последовала за шарфом. Оказалось, он повел ее в обход, чтобы гвардейцы ничего не заподозрили. Офелия была на противоположной части крыла и могла пробраться в комнату Торна без затруднений.

У нее получилось.

Офелия на цыпочках подбежала к дверям, шарф сжался на шее потуже, едва не задушив ее, но все же указав на нужную. Она остановилась, он уже было хотел отпереть дверь, как Офелия попросила его подождать.

Шарф не мог сам знать обходной путь. Значит, это Торн ему подсказал вариант на случай усиленной охраны.

Торн знает, что она здесь. И на этот раз должен сам впустить ее. К себе в комнату. В свой мир. Когда-то на Вавилоне она доверилась ему. Теперь пришла пора ему довериться ей.

Долго ждать не пришлось. Словно почувствовав ее присутствие за стеной, Торн повернул ручку и чуток приоткрыл дверь.

Не для того, чтобы погнать. Он хотел убедиться, что это не гвардия.

Офелия без зазрения совести рассматривала его резкие черты лица, зная, что смущает этим Торна. Она хотела увидеть его смущение, как он отводит глаза, как становится раскованнее рядом с ней.

Торн отошел в сторону, позволяя Офелии войти. Ни приветствия, ни просьб уйти. Классический Торн.

Дойдя до середины комнаты и услышав звук закрытия двери, а затем родное щелканье часов, Офелия развернулась. Торн стоял, смотря в часы, его одежда почти не поменялась: все такой же мундир, наглухо застегнутый, скрывавший большинство из пятидесяти шести шрамов, который ей хотелось увидеть все разом.

– Я оправдала твои ожидания? – спросила она, кивая на часы.

– Ты всегда их превышала, – ответил Торн, закрывая крышку. То был второй комплимент из его уст, сказанный любимым Северным акцентом.

Офелия залилась краской, и шарф попытался это скрыть, поднявшись на рот.

Взгляд Торна впился в те обрубки, что остались от кистей. Он ведь запомнил ее беспалые руки в Изнанке, но гнева от этого в его глазах не поубавилось.

– Компенсация за совершенный в детстве проход, – пояснила Офелия.

Она не решалась поднять на него глаз, но Торн того и не хотел. Словно единый организм, их руки одновременно, синхронно сжали друг друга в объятиях.

Офелию они обжигали как снаружи, так и изнутри, бросая то в жар, то в холод. Давно она не чувствовала этих рук на себе, не представляла, как сильно по ним соскучилась. Как соскучилась по самому Торну, ранее неспособному ни на какие нежности, которому был противен любой физический контакт, помимо одного-единственного, и о нем наконец можно было подумать.

Понимая, как долго они старались не вспоминать друг о друге, Офелия ощутила на своих глазах слезы и дала им волю. Торн отреагировал на это, положив ладонь на ее голову и прижав к себе крепче, но не настолько, чтобы она не могла дышать.

– Я должна с тобой поговорить, – вырвалось у нее внезапно.

– Позже, – коротко ответил Торн, не утратив своего властного тона.

Офелия отстранилась от него, чтобы наконец заглянуть в любимые глаза. Во взгляде Торна читалось счастье, он хотел ее увидеть. Как и она, он с трудом переживал их разлуки. Обе из них.

– Ввалиться посреди ночи было идеей, нарушающей график? – снова спросила она, пока шарф вытирал ее слезы.

По мнению Торна, эти вопросы она задавала неспроста, вот только разобрать их природу у него не получалось. Ее голова находилась в сорока одном сантиметре от его. До искусственного рассвета оставалось шесть часов семнадцать минут двадцать восемь секунд. Теперь двадцать семь.

– Я уже привык к этому, – снова ответил он.

У Офелии промелькнула его фраза, сказанная в интендантстве более трех лет назад:

“Я уже начинаю к вам привыкать”.

Офелия тогда подумала, что эти слова он сказал специально, дабы одурачить ее. Только сейчас она поняла, какую борьбу с собой он тогда вел. С точки зрения деонтологии он поступал неправильно, а с точки зрения чувств говорил правду.

Торн склонился над Офелией, пытаясь рассмотреть каждую черту ее лица, запомнить все детали. Он снял с нее очки и завел прядь непослушных волос за ухо, но те упрямо вернулись на место, залетев Офелии в рот. Этот неудачный жест смутил его, Торн отвел взгляд от Офелии в сторону, светлый локон упал ей на лоб.

Но она не расстроилась, как скорее всего подумал Торн, и развернула его лицо обратно к себе, всего лишь подтолкнув чем-то отдаленно напоминавшим запястье.

– Тогда на Вавилоне, – прошептала она настолько тихо, чтобы только Торн услышал.– Ты спрашивал меня о причине моего прибытия. Я дала тебе на него один ответ.

Его мускулы напряглись. Офелия неуверенно обвила его шею руками и снова заглянула в глаза. Торн боялся признаться себе в том, что хотел разглядывать Офелию вечность, это было единственным занятием, которое он любил. Общество Офелии было единственной отрадой его искалеченной души.

– Я тебя люблю, – прошептала она снова, внутри трепеща от того, что сказала это ему. Во второй раз.

Торн стал будто бы каменным, но не холодным и резким. Он не знал, что с собой поделать, только сжал ее щеки в своих огромных лапищах. Она почувствовала жар, исходящий от его ладоней.

– Можно я…?

Офелия застыла в ожидании вопроса, который Торн так неуверенно и смущенно пытался закончить.

– Можно я тебя поцелую?

Она закрыла глаза, и ее губы накрыло его губами, такими горячими и жадными, как если бы Торн впервые в жизни ее целовал.

Офелия оказалась неправа: Торн все же изменился. Собственнические замашки переросли в… в вопросы о разрешении. Он спрашивал у Офелии, у своей жены, разрешения поцеловать?

На этот раз поцелуй Торна отличался от всех предыдущих, пусть их и было не так много. Словно он направлял на него все свои малейшие подобия чувств, всю ту любовь, которую питал к Офелии. Эта миниатюрная девушка, на первый взгляд слабая и беззащитная, неспособная выжить в суровых реалиях, вызывала в нем самые противоречивые чувства, но любовь к ней не была одним из них. Это было чем-то одинаково сильным, таким постоянным, что даже Торн был удивлен. Именно эта аномалия: сильная девушка в таком маленьком теле, открыла в нем то, что он считал мертвым. Даже нерожденным.

Они отпрянули друг от друга, когда кислород в легких стал отсутствовать. Их горячие дыхания доносились до лиц. Всего одиннадцать сантиметров.

– Я тоже… – начал Торн, запинаясь на каждом слове, но не выпрямляясь. Он хотел сказать ей об этом не на расстоянии сорока одного сантиметра. – Я тоже люблю тебя.

Офелию захлестнула волна эмоций. Торн никогда не хотел бросать ее. Он тоже ждал, когда его я наконец станет мы.

Она поцеловала все шрамы на его лице, останавливаясь и уделяя внимание каждому из них, будто бы они живые. При каждом ее поцелуе мышцы Торна расслаблялись.

Каждый на лице в том же месте, где и должен быть. Значит, и остальные там же. Все пятьдесят шесть, и все на своих местах.

========== Глава 5. ==========

До искусственного рассвета двадцать девять минут восемнадцать секунд. Семнадцать. Шестнадцать.

Офелия, сидя на кровати, рассматривала новую ногу Торна, всю состоящую из блестящего полированного металла, полностью повторяющую уцелевшую, как будто бы делалась сразу по исходному материалу.

– Они принесли ее в тот же вечер, как сделали все замеры, – сказал он, глядя на протез так, словно впервые видел. – Генеалогисты и близко с ними не стоят.