Текст книги "Шрамы (СИ)"

Автор книги: Фикус Тепличный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Если очень долго наблюдать за одним и тем же человеком, можно ли увидеть то, что не видят другие? Нет. Можно увидеть лишь то, что другие видеть не хотят.

Лейстред слишком поздно начинает замечать, как сильно он интересуется Майкрофтом Холмсом. Не так, конечно, как это может делать сам Майкрофт. У Грега нет доступа к камерам по всему городу. Зато у него есть глаза. И с каждой встречей, с каждым приходом Мистера Само-Британское-Правительство инспектор видит все больше и больше мелких деталей, которые никогда не увидят его подчиненные. И не захотят увидеть.

– Я не Медуза Горгона, Грегори. Мои глаза не превращают в камень. – Эти слова, озвученные Холмсом одним вечером, заставляют Грега вздрогнуть, и он поднимает глаза, которые он до этого сосредоточил на длинных тонких пальцах, сжимающих большую желтую папку. Лейстред понимает, в чем дело, но не подает виду. Он слишком часто смотрит на его руки, на то, как их обтягивают черные кожаные перчатки или как они сжимают крепко рукоять зонта.

– О, вы далеко не Медуза Горгона, мистер Холмс. Хотя, некоторые боятся встречи с вами, так же как и с ней. – Инспектор незамедлительно отвечает и с интересом всматривается в лицо собеседника. Оно словно маска, на которой незаметными следами отметились события сегодняшнего дня.

Мелкие морщины, особенно заметны сегодня – конфликты между демократами и либералами, красные глаза и частое моргание – очередная ссора с Шерлоком, синяки под глазами – несколько серьезных сделок, которые сорвались, хронический недосып – удачные переговоры в Восточной Европе. Это все цена хорошего выполнения своей работы. И Холмс готов платить эту цену даже с излишком.

– Я сочту это за комплимент, Инспектор. – Майкрофт слегка качает головой и устало опускает глаза вниз. Он никогда в жизни не будет считать это комплиментом. – Я приготовил для вас одно очень важное дело. Просмотрите его, как только сможете. В случае чего передайте моему брату.

Они оба хорошо знают, что это значит. Посмотрите для приличия и свалите все на Шерлока под предлогом того, что у вас слишком много дел. Он слишком горд, чтобы принять помощь от собственного брата. Он так хочет казаться независимым. Так хочет создать иллюзию того, что вполне со всем справляется самостоятельно.

Но вы ведь создаете точно такую же иллюзию, мистер Холмс?

– Я обещаю посмотреть, как только доберусь до дома. – Грег берет левой рукой папку, которую все еще держит Майкрофт. Он чувствует, как холодные пальцы случайно прикасаются к его теплому запястью, но Холмс резко отдергивает руку и тут же прячет ее в карман.

– Если у вас закончилась смена, то я могу вас подбросить. – Грег лишь молча кивает на такое предложение. Нервная и долгая работа все же берет свое. Наверное, ему стоит быть более благодарным. Наверное, ему стоит сказать: ” Спасибо ” или хотя бы не стоять молча, как истукан. Но самому Майкрофту вполне хватает и этого. Видимо, они оба сегодня слишком устали для условностей.

Машина Холмса то ли черная, то ли синяя, но явно представительского класса. Лейстред краем глаза замечает водителя на переднем сиденье. Молодой. Лет до 30-ти. Этот милый улыбчивый парень выглядит гораздо лучше, чем помятый уставший Лейстред с темными кругами под глазами и пятном на рубашке от дешевого кофе, и это вызывает у него какое-то странное чувство смятения.

Грег садится на заднее сиденье возле Майкрофта. Они едут молча и темными улицами.

– Простите меня, инспектор. Я сегодня явно не склонен к разговорам, – почти шепчет Майкрофт, ровно за несколько секунд до того, чтобы тишина в их машине превратилась в слишком острую и неловкую.

– Погода… – С пониманием кивает Грег и Холмс слегка морщится. Британцам очень повезло с климатом. Любую проблему со здоровьем или усталость можно скинуть на метеозависимость.

Дальше едут они в такой же тишине, уже сглаженной своевременными комментариями. Майкрофт невольно закрывает глаза, а Лейстред вовсе не настаивает на дальнейшем вполне неуместном разговоре. Тело Холмса так и остается неподвижным, пока его рыжая голова не опирается о холодное окно машины. Только тогда на лице инспектора появляется незаметная полуулыбка, и он понимает – Майкрофт от усталости просто уснул.

Молодой водитель либо ничего не замечает, либо не хочет замечать, и полицейский имеет по-настоящему редкую возможность, насладится таким моментом. Он с открытым интересом рассматривает тихое спокойное лицо, губы, приоткрытые в легкой улыбке человека, который после трудного дня наконец-то позволил себе хоть немного поспать, и аккуратно уложенные на голове рыжие волосы, спокойно лежащие на коленях руки.

Интересно, если Грег сейчас возьмет руку Майкрофта в свою… Он ведь слишком сильно устал, чтобы проснуться от легкого прикосновения. Инспектор тянет рукав дорогого пальто на себя и чувствует, как чужая рука падает ему на колено. Это так странно и так ненормально. Он с опаской смотрит на водителя, который, на самом деле, интересуется только дорогой впереди и тем, куда бы сейчас свернуть. Это обеспечивает Лейстреду хрупкую уверенность в том, что он не будет застукан в этой неловкой ситуации, словно подросток, который хотел своровать шоколадный батончик в магазине, но тот в последний момент вывалился у него из кармана. Грег осторожно берет Холмса за руку, ощущая приятный холод замерзших на вечернем морозе пальцев. От этого ему на душе становится как-то невероятно тепло, словно где-то в груди зажглось его личное маленькое солнце. Инспектор старается не думать, как странно его действия выглядят со стороны, или как будет их оценивать, когда останется наедине с собой. Ему было просто приятно ехать и держать Майкрофта за руку, ощущая большим пальцем пульсацию его вены на запястье. Но вдруг Лейстред хмурит брови, скользя пальцем ниже. Он ощущает крупные царапины на тонкой гладкой коже. Инспектор опускает глаза вниз и видит совсем недавние шрамы то ли от ножа, то ли от острой бритвы.

– Мистер Лейстред, – вдруг громко говорит водитель, отчего Грег моментально вздрагивает и покрывается красными пятнами по всему лицу. – Мы подъехали к вашему дому.

– А мистер Холмс… – Инспектор медленно отпускает руку Майкрофта, и та мягко ложится ему на ногу. К счастью, этот жест остается незамеченным.

– Он уснул в пути. С ним такое часто бывает. Если хотите, я могу отвести вас к нему домой.

– Нет-нет, это будет совсем неуместно. – Быстро тараторит Лейстред, открывая дверь, чтобы выйти. Как только его ноги касаются асфальта, машина тут же отъезжает, оставляя полицейского одного.

Грег очень долго наблюдал за Майкрофтом Холмсом.

И в итоге увидел то, что видеть никто бы не хотел.

========== Часть 2 ==========

– К тебе твой пижон приехал. – Громко говорит Салли Донован в коридоре Грегу, который от ее слов чуть ли не давится дешевым кофе из кофейного автомата. Горячий напиток больно обжигает его рот, и Лейстред кривясь от боли, отставляет бумажный стаканчик в сторону.

Майкрофт Холмс не пижон.

Кто бы что о нем не говорил – он не пижон.

Салли не имеет никакого права кричать о нем такое на весь коридор.

Инспектор опускает глаза и устало потирает переносицу. На кончике языка быстро образуется небольшой ожог и Грег прикасается им к небу, ощущая слабую раздражающую боль.

Он не знает, как чувствовал себя все эти дни Майкрофт Холмс, но сам полицейский чувствовал себя более чем ужасно. Лейстред раньше всегда считал Холмса существом не способным на любые слабости. Может, даже не человеком. Именно существом. Сверхточной аналитической машиной – своеобразным роботом, заключенным в плоти и костях. И такие роботы не запрограммированы на самоуничтожение.

Или запрограммированы?

Собравшись с духом, инспектор все же направляется к выходу, прихватив с собой дело, которым недавно занимался Шерлок. Так, наверное, будет ему проще. Людям всегда легче говорить, держа что-то в руках. А папка с успешно завершенным делом, в таком случае, еще должна была бы придать полицейскому большей уверенности.

Грег вышел на улицу, быстро накинув на себя полицейскую куртку. Он увидел, что Майкрофт почти неподвижно стоит на углу здания, рядом со своей машиной, и ведет неравную борьбу с небольшой зажигалкой. Та лишь предательски щелкает несколько раз и окончательно тухнет, оставляя своего хозяина без ожидаемой дозы никотина. Полицейский слегка улыбается, когда замечает, что Холмс сегодня выглядит намного лучше, чем несколько дней назад. С его лица исчезло какое-то страдальческое выражение, которое вместо этого передалось Лейстреду. Он теперь часто просыпался посреди ночи в своей маленькой темной квартире и закрывал лицо подушкой от стыда за собственные действия того вечера.

– Пытаетесь закурить, мистер Холмс? – Неуверенно говорит Грег, выходя из своего отделения, и Майкрофт слегка вздрагивает, поворачиваясь к нему лицом. Он убирает красными от холода пальцами сигарету, зажатую губами, и слегка улыбается своему собеседнику. Его глаза, слегка влажные от сильного ночного ветра, ярко блестят в темноте, словно у дикого зверя в чаще леса. И тут инспектор понимает, как сильно попал. После того вечера он уже никогда не сможет нормально смотреть Майкрофту в глаза, не вспоминая тот яркий красный порез на руке.

– Пытаюсь. На улице уже два часа ночи. – Качает головой Холмс. – Пижонам, знаете ли, очень холодно, Инспектор.

– Вы все-таки услышали. – Досадно шепчет Грег, пока его лицо от стыда невольно покрывается алыми пятнами. – В смысле, я хотел сказать, что мне очень жаль.

– Все в порядке. – Качает головой Майкрофт. – Просто передайте своей сотруднице, что у меня очень хороший слух. – Он в улыбке поджимает губы, но видит, как Лейстред отводит глаза, и решает, что будет тактичнее перевести разговор на другую тему. – Вернемся к более насущным делам. – Холмс невольно морщится, потирая руки от холода. – У вас не найдется спичек или зажигалки?

– Ох, да. Конечно, есть. – Лейстред минуту шарит по карманах и все же достает старую железную зажигалку. Через секунду за щелчком из нее появляется маленький огонек, и Макрофт наклоняется, чтобы закурить. Он молча протягивает одну сигарету из пачки инспектору, и тому ничего не остается, как взять ее себе.

Они оба стоят еще несколько минут в блаженном молчании и просто курят. Никотин – это яд. И яд этот у Холмса отменный. Грег выдыхает облако дыма и смотрит на Майкрофта. Кажется, сигареты действительно помогли, ведь щеки у него быстро порозовели, а губы приоткрылись в довольной еле заметной улыбке.

Машина все еще стоит возле них, и Грег почему-то уверен, что водитель в ней готов сдвинуться с места в любую минуту. Ни он, ни Майкрофт, вероятнее всего, вряд ли бы стали мучать друг друга долгим разговором на улице в такую пору. Если бы не хотели, чтобы их услышал кто-то третий.

– У вас занимательная зажигалка, инспектор. – Хмыкает себе под нос Холмс, рассматривая простой рисунок, и делает еще одну затяжку.

– Таких больше не делают…

– Да, я в курсе. Их прекратили выпускать пять лет назад из-за крупного финансового скандала в компании-производителе. – Слегка высокомерно говорит Майкрофт, но видит, как сильно он исказил своей репликой изначальную тему разговора. – Точнее, я хотел сказать… – он немного нервно поправляет свой дорогой галстук, – у вас, наверное, есть своя, более интересная история.

– Вам не стоит быть со мной слишком любезным, мистер Холмс. Это вам дается немного трудно. – Лейстред улыбается, поджав губы, и зажимает зажигалку в кулаке. Его ладонь чувствует успокаивающий, приятный холод метала, который помогает держаться спокойно и не нервничать. – Это подарок от одного человека, с которым я работал много лет назад. Его уже давно нет в живых, но я все равно храню эту вещь.

– Люди всегда склонны к сантиментам. Вы не исключение, инспектор. – Грег только кивает в ответ. Да, он далеко не исключение. У него есть целая гамма чувств. И сейчас инспектор чувствует… Страх? Нет, скорее уж стыд. Да, Лейстреду сейчас ужасно стыдно за то, что невольно узнал чужой секрет, который ему никогда не предназначался, за то, что не может смотреть в глаза своему собеседнику, за то, что постоянно вертит в руках совсем ненужную папку и никак не может найти ей места.

– И вы тоже. – Вдруг неожиданно даже для себя говорит полицейский.

– Видимо, даже я человек. – Лишь пожимает плечами Майкрофт. – Собственно я пришел не за этим. Мне нужно поговорить с вами

– И мне тоже. Возможно, это сильно изменит ваше отношение ко мне. – Немного неловко начинает Лейстред. – Помните тот вечер, когда вы согласились подвести меня домой? Вы еще тогда уснули в пути.

– Я не спал, инспектор.

– Нет, вы тогда уснули и… – Грег только через несколько секунд начинает осознавать смысл чужих слов. – Вы не….– Лейстред понимает, что его лицо быстро начинает краснеть, словно после длительного марафона, а язык заплетаться, как после хорошей пьянки, но ничего уже сделать с собой не может. Ему теперь просто хочется спрятаться за угол и по-детски закрыть глаза руками. Хочется, чтобы он никогда больше не видел Холмса, а Холмс – его. Инспектор с удовольствием вырезал бы из своего мозга воспоминания о том вечере железными ножницами. Но вот беда была в том, что их никак не вырезать из мозга Майкрофта. – Тогда почему вы не…. Когда я вас.… Почему бы просто не…

– Вы в тот момент показались мне таким милым, Грегори. – Отвечает Майкрофт и крепче сжимает своими длинными белыми пальцами бамбуковую рукоять зонта. – Я не хотел вам мешать. Кто же знал, что вы зайдете столь далеко.

========== Часть 3 ==========

Машина едет быстро и вполне достаточно, чтобы нарушить некоторые дорожные правила. Единственная на дороге, она свободно превышает скорость, несмотря на вероятную возможность встретить на своем пути патруль. Впрочем, Грег почему-то все равно уверен в том, что если полицейские и остановят этот автомобиль – это будет уже проблемой самих полицейских. Он бросает взгляд на водителя, который теперь кажется ему бездушным роботом, созданным лишь для своей несложной работы, и переводит его обратно на Холмса. Тот до безумия уставший, но все равно выглядит так, словно он король ситуации. И полицейский без особого желания все же признает, что, сколько бы секретов он не знал и сколько козырей в руках бы не держал в рукаве – королем ситуации всегда будет Майкрофт.

– Куда мы едем? – тихо спрашивает Лейстред, рассматривая лес за окном, покрытый густым ночным туманом.

– Боитесь, что этот лес станет последним, что вы увидите? – Ухмыляется его собеседник и приподнимает брови. Он сжимает рукоять зонта, но вскоре Грег замечает, что чужие пальцы быстро краснеют от той силы, с которой их сжато. Майкрофт нервничает. Он все-таки немного нервничает, и это дает надежду Лейстреду избежать только что озвученной версии. – Не бойтесь. Мы едем ко мне домой.

Инспектор только молча кивает, хотя понимает, что от его разрешения ничего не изменится. И это пугает. Пугает ехать с Холмсом в одной машине по ночному лесу на скорости под сто, пугает поднимать глаза вверх и видеть, то, что он смотрит на тебя словно домашний кот, увидевший маленькую мышку, которая случайно забрела в его жилище.

Говорят, долгое мучение своих жертв кошками – это что-то вроде своенравного милосердия. Такая игра дает мышам небольшую возможность сбежать. Только вот самому Грегу бежать было некуда. А Майкрофт играл с ним как хотел, давил острыми когтями на его нервы и, казалось, вот-вот переломит шею одним только своим взмахом ресниц.

Машина действительно остановилась возле дома, большого и мрачного. Именно такой и подходил такому человеку, как Холмс. Или если следовать тем стереотипам, которые сложились вокруг Майкрофта. Только вот дело было в том, что все знания о нем у Лейстреда рухнули, словно карточный домик. И теперь инспектор отстраивал все по новой, не используя никаких шаблонов. Он каждой ночью вместо сна прокручивал их встречи, подмечая даже те детали, которых в действительности не существовало. Все его поиски в Гугле теперь крутились вокруг самоубийств или самоповреждений, а вопросы, которые он время от времени задавал штатному психологу, утвердили всеобщее мнение в его отделе о том, что полицейский все еще очень тяжело переживает развод со своей женой.

В конечном итоге, инспектор, потерял здоровый сон, репутацию в коллективе и остатки своей нервной системы, но так и не понял одного: Почему его так убивает то, что Майкрофт Холмс, возможно, пытался убить себя?

Автомобиль быстро уехал, как только его пассажиры покинули салон, и это совершенно не придавало какой-либо уверенности. Грег услышал, как в почти кромешной темноте, которую сейчас, казалось, можно резать ножом, щелкнул дверной замок и инстинктивно сделал несколько шагов вперед, пробираясь в дом почти что на ощупь. Вскоре все же зажглись бра, и Лейстред наконец-то увидел Майкрофта, стоящего возле выключателя.

– Милости прощу в мой дом. Или как еще в таких случаях говорят. – Он уверенным шагом идет вперед и садится на большой диван, такой непримечательный в общем дорогом и даже роскошном интерьере, но насколько может судить полицейский, вполне удобный.

– А вы не хотите включить основной свет? – идет вслед за Майкрофтом Лейстред, осматривая его дом в легком полумраке, который создает в целом не очень приятную для него атмосферу. Это напоминает то ли сумерки, то ли близкий рассвет. Множество длинных теней были везде, и больше напоминали силуэты монстров, которые готовы вот-вот наброситься на чужака.

– Зачем? – Хмыкает себе под нос Холмс, снимая дорогой галстук. Тот быстро падает на диван, и Грегу кажется, что его шелк медленно превращается в кожу змеи, которая уснула свернувшись в странный клубок. – Сейчас яркий свет лишь будет раздражать глаза.

Полицейский лишь неуверенно кивает и смотрит, как Холмс расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке и устало потирает красные следы от воротника, такие яркие на бледной шее. Он шумно вздыхает, смотря на выступившие синие вены по всей шее. К счастью, этот жест так и остается незамеченным.

– Почему вы меня пригласили сюда? – Лейстред стоит ровно напротив дивана и смотрит на сидящего на нем Майкрофта, который уже скинул свой дорогой пиджак, оставшись лишь в зеленой жилетке.

– Я хочу купить вас, мой дорогой инспектор. – Тихо и спокойно тот, закатывая рукава рубашки. Полицейский невольно бледнеет, когда видит на его руках темно-красные полосы шрамов. Он замечает, что некоторые из них нанесены на место старых пометок, причем не один раз. Но все эти ранения никогда не были смертельными. Большинство из них не пересекали вены и это почему-то хоть немного успокаивало.

– Как проститутку или сигареты в супермаркете? – Уверенно отвечает Грег, следя за тем, как Холмс медленно закладывает руки на груди и, поджав губы, снисходительно улыбается. Так улыбаются маленькому глупому ребенку, который ничего не понимает, но его все равно все любят.

– Смелое заявление, – он еле заметно качает головой, – но нет. Скорее, как человека, который случайно слишком много узнал и может навредить моей репутации.

– А с чего вы вообще взяли, что я буду говорить сторонним людям об этом? – Полицейский слегка наклоняет голову и смотрит на своего собеседника. Теперь до него наконец-то доходит: лучшая защита – это нападение. И Холмс, конечно же, пытается защититься. Этой поездкой через лес, своим странным поведением, ненавязчивым моральным давлением и разговором в этом доме посреди ночи. И Грегу, скорее всего, лучше заведомо ожидать еще нескольких ударов.

– Потому что так и делают люди. – Майкрофт нервно взмахивает рукой, оголяя еще несколько незаметных до этого царапин. – Если ты имеешь хоть немного власти и денег, они залезут к тебе в душу и вытащат наружу все секреты, ожидая, чтобы им заплатили за молчание.

– Вы считаете меня таким козлом? – Лейстред делает несколько шагов к дивану, даже не замечая, в какой именно момент его голос становится на тон выше. – Вы считаете, что после стольких лет дружбы с вашим братом я способен на такие вещи? Считаете, что если у меня нет таких денег как у вас, то значит, что я буду требовать их взамен на молчание?

– Тогда, какого черта, вы в тот вечер вообще полезли к моей руке? – Жестко, словно оттачивая каждое слово до остроты ножа, спрашивает Холмс, устало потирая двумя пальцами переносицу.

– Да потому, что вы мне, блять, нравились. – Эту фразу Грег почти выкрикивает, и она раздается тихим эхом по всему помещению. После этого наступает долгое тяжелое молчание, в котором лишь едва слышен тихий треск.

Инспектор знает – это трещит по швам его жизнь.

========== Часть 4 ==========

– Отлично. – Громко вздыхает Майкрофт, потирая руками глаза. – Это гораздо лучше, чем моя первая версия. Я уж сначала подумал, что вы хотите украсть мои часы. – Он смеется, и смех его звучит как-то нервно, немного истерически и очень натянуто. От такого смеха Лейстреда невольно передергивает, и тот шумно выдыхает, опуская глаза. – Ладно, пойдемте. – Встает с дивана Холмс и направляется в сторону лестницы.

– Куда? – спрашивает Грег, рассматривая чужую стройную фигуру, окружённую расслабляющим полумраком.

– В спальню. – Спокойно отвечает Холмс, но, замечая на себе странный взгляд, сразу же додает: – Сейчас уже поздняя ночь. Вы в любом случае будете ночевать здесь.

Он не говорит ничего больше. Словно вырезает из своей головы те совсем неуместные слова и делает вид, что их не было вовсе. Грег понимает к чему это. По идее, ему нужно будет сделать точно так же: вырезать из своей головы тот вечер в машине, их предыдущий разговор и, вообще, эту ночь.

Если бы это были обычные письма – было бы гораздо проще. Он бы бросил их в огонь камина, перед этим порезав на мельчайшие кусочки большими железными ножницами. Если бы это были СМС-ки – удалил бы переписку из телефона. Как же жаль, что человеческие воспоминания нельзя так же просто сжигать и удалять.

– Майкрофт, – тихо, но отчетливо говорит инспектор. Наверное, со стороны это смотрелось слишком фамильярно, но его собеседник в любом случае даже не подал виду. Обращение по имени освобождало их от той сухости и официоза, которые были раньше. – Ты можешь не делать так больше?

– Как? – На минуту останавливается он.

– Так, как ты делал весь вечер. – Все таким же спокойным и мелодическим голосом продолжает полицейский. – Когда меня час лесом вез, когда мне угрожал постоянно…

– Я совершенно не…

– Нет, ты делал это. Ты все время делал это. – Голос Лейстреда становился все громче и тверже. – Каждым своим жестом, каждой фразой и каждым своим предложением. Все, что я слышал сегодня от тебя – это оскорбления вперемешку со скрытыми угрозами, замаскированные под общие фразы.

– Серьезно? – Действительно искренне удивляется Майкрофт. Он на секунду устало прикрывает глаза, прокручивая в голове весь их разговор. – Хорошо, я действительно постараюсь так больше не делать. Рабочая привычка. Очень мешает в личной жизни.

По деревянной лестнице они оба идут молча. Так, словно им больше не о чем разговаривать. Ох, конечно это не так. Но каждый не хочет нарушать ту неловкую тишину, которая невидимым туманом окутывает их двоих. Ведь разговор сейчас вряд ли будет особо плодотворным.

А хуже неловких молчаний бывают только неловкие разговоры.

Примерно к концу лестницы инспектор спотыкается и чуть ли не падает вниз. Он вовремя хватается перила, но все же странная мысль на секунду мелькает в его голове.

Этот дом его не любит.

Этот дом его так когда-нибудь убьет.

Смешно, правда? Дома не могут защищать своих владельцев. Они ведь просто здания. Да и он сам вряд ли опасен для Холмса…

А вот Холмс для него?

Комната, в которую они пришли, оказалось на удивление маленькой и уютной. Скорее всего, Грег в тот момент больше ожидал увидеть комнату, как в каком-то дорогом отеле – все довольно чисто, но бездушно. Но спальня, насколько он смог разглядеть при светлой лунной ночи, была небольшой и довольно уютной. Белые цветы на темно-зеленых обоях в темноте комнаты выглядели настолько реалистично, что казалось, к ним можно будет притронуться рукой и ощутить, как тонкие лепестки щекочут кожу. А за окном горели звезды, такие яркие, словно мерцающие огни на праздничной гирлянде. Они сотнями или десятками складывались в созвездия, названия которых полицейский не знал и никогда не узнает. Такого красивого ночного неба не было даже в самых тихих районах Лондона.

– У вас здесь неожиданно мило. – Хмыкнул себе под нос Лейстред, и присел на кровать. Он, не долго думая, откинулся на несколько больших подушек синего цвета, позволяя наконец-то хоть какое-то за день расслабление для уставшего позвоночника.

– Вы оказались в незнакомом для вас доме. Небольшая по габаритам комната будет сейчас самым оптимальным вариантом. – Майкрофт, не включая свет, делает несколько размеренных шагов в сторону окна. Он опирается руками о подоконник, и Грег замечает, как сильно выступают вены, которые так хорошо видны под светлой кожей.

– Можно задать вам один вопрос? – После какого-то времени решается спросить полицейский.

– Тебе. – Четко говорит Холмс, и его уверенный голос становиться немного громче. – Ты сам первым перешел к этой форме обращения. Так уж придерживайся ее не избирательно, а до конца. – Он на минуту замолкает, а потом все же говорит: – Я примерно знаю, что ты хочешь спросить. И, скорее всего, это будет не очень приятная для меня тема. Но обязательно спрашивай. Это гораздо лучше, чем строить пустые догадки.

– Зачем ты делаешь это? – Инспектор не может сказать:” Почему ты режешь себя? Почему ты делаешь себе больно? “. Эти слова застревают у него в глотке комом, которому никак не вырваться наружу. Но у него всегда есть безразличное, обобщающее слово, за которым можно скрыть все, что угодно – это.

– Прежде всего, чтобы контролировать себя. – Майкрофт разворачивается и опирается поясницей о подоконник. Он так свободно себя чувствует, когда узкие рукава не скрывают его шрамы. Лейстред задумывается, что, наверное, это очень неприятно: когда идеально белые рубашки пачкаются кровью, а свежие порезы липнут к дорогой ткани.

– Вы же контролируете жизнь тысяч других людей. – Инспектор замечает, как сильно в темноте блестят у его собеседника глаза. Видимо, это его какая-то особая черта. Тот яркий, странный и почти болезненный блеск, который никогда не потухнет. Грег очень надеется, что не потухнет.

– Люди, которые контролируют других тысячами, в первую очередь теряют самих себя. Это напоминает мне, кто я на самом деле, и помогает расслабиться. – Холмс останавливается на секунду, обдумывая свои дальнейшие слова, но его губы в тот момент так и остаются слегка приоткрытыми. – Вы не подумайте, что я вас хочу обидеть. Но все же поразмышляйте еще раз над моим предложением. Вам после развода со своей женой нужны деньги. Она обобрала вас до нитки, а квартира, которую вы снимаете, пригодна только для тараканов. – Он на секунду замолкает, вспомнив, что все же пообещал не оскорблять инспектора. – К тому же, это помогло бы уровнять счет.

– О, так этого вы на самом деле хотите? – Лейстред приподнимает брови и сознательно переходит на “вы”. Он чувствует себя так, словно его подняли очень высоко, а потом со всей силы толкнули. И сейчас он летит вниз с бешеной скоростью, а вместо земли – острые скалы. И он вот-вот разобьется об них, запачкав все вокруг собственной кровью. – Я-то думаю, что вы так вежливы со мной. Я уж подумал… – он запинается, – я уж подумал, что вы проявили ко мне обыкновенное человеческое уважение. Что если я попытался доказать, что не растреплю ваш секрет всему свету, то заслужил хоть каплю доверия. А вам нужно просто сравнить счет.

– Уверяю вас, я совершенно не… – Майкрофт делает несколько шагов к кровати. Он тихо садится на край, опираясь на те же синие подушки, и внимательно смотрит в растерянные глаза напротив.

– Заткнитесь. – Быстро перебивает его инспектор. – Заткнитесь и, пожалуйста, хоть немного помолчите. – Он достает из кармана зажигалку и щелкает ею пару раз, от чего мгновенно появляется и гаснет маленький огонек. – Помните, я говорил вам, что мне подарил это один дорогой человек? Его звали Джозеф Рональдс, и он был чертовски хорошим парнем… Пока я не убил его.

– Я не думаю, что вам стоит говорить со мной о таких вещах сейчас. – Качает головой Холмс.

– Нет, стоит. – Опять перебивает его Грег. – Теперь вы тоже знаете то, что может разрушить мою жизнь. Теперь “один-один”? Я закончу свою историю, и мы навсегда будем в расчете. Вы же этого хотели.

Холмс лишь во всей силы поджимает тонкие губы.

Нет, он хотел совершенно не этого.

Комментарий к

В тексте есть небольшая пасхалка к моему другому фанфику – ” Дому с завешенными зеркалами”. Большой респект тому человеку, который ее найдет.

========== Часть 5 ==========

– Он был старше меня лет на десять и очень часто помогал мне в начале работы. – Лейстред закидывает голову назад и смотрит на белый потолок. Он не видит, но знает, что Холмс свободно распростерся на кровати и, сложив руки, со спокойствием опытного психолога наблюдает за ним. Вероятно, он сейчас внимательно изучает чужое лицо, израненное морщинами и с отпечатком постоянной усталости. Он читает его, словно открытую книгу. Совершенно банальную и неинтересную. Как произведение, которое пролистали один раз от скуки, а потом выбросили в мусорный бак.

– Мы стали довольно близкими друзьями. В жизни часто случается так, что твои коллеги, в конце концов, становятся единственными, с кем ты общаешься. – Майкрофт только немного ухмыляется. Работа – это типичная социальная ловушка. Она постепенно забирает все силы и время. Вот он другой. Он вообще ни с кем не общается.

– Когда я только женился, Джо подарил мне праздничный набор типичный праздничный набор, в который входили зажигалка и фляга для виски. Я в тот момент не пил и не курил. Но он убедил меня, что как только женюсь – начну. И, в конечном итоге, он был все таки прав. – Грег на секунду закрывает глаза и выдыхает. Странно. В легких не хватает воздуха, но почему-то жутко хочется курить. Курить столько, чтобы дым полностью окутывал легкие, а кровь полностью превратилась в концентрированный никотин, покупать самые дешевые сигареты и выкуривать по несколько пачек в своем кабинете. А еще хочется, чтобы Майкрофт приходил к нему поздно ночью с каким-то особо (не)важным делом, потирая покрасневшие на вечернем морозе руки, и время от времени жаловался, что опять забыл перчатки на работе. Чтобы его зажигалки опять не работали, и приходилось просить прикурить у инспектора, а глаза чтобы все так же слегка болезненно блестели. И, черт подери, полицейский осознает, что ни при каких условиях он не хочет забывать тот вечер в машине.