Текст книги "Там ветра летят, касаясь звезд - II (СИ)"

Автор книги: Fereht

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 72 страниц)

– Между прочим, когда я прилетел с Зирры домой, мне не особо и обрадовались. Вроде как прилетел и прилетел. Знаешь, как было обидно!

– Внучек, я тебе дивлюсь, причем с каждым разом все больше и больше! Ты рассуждаешь не как рэрди с высшим образованием, а как бестолковый безграмотный рэрди из какой-то глухомани. А что, тебя должны были с цветами и шариками встречать? С транспарантом «Приветствуем Миризе Ферехт в Лесном доме!» или “С возвращением, Миризе!”? Ты совсем обалдел? Ну встретились, ну обнялись, а дальше жизнь пошла своим чередом. Что, Фе не проявил к тебе достаточно внимания?

– Ну, в общем, да.

– Боги, ты слышишь и понимаешь лишь себя. Все, что я слышу – я, мне, меня… а как чувствовал себя Зорген, когда ты сбежал, ты не думаешь? И в чем, интересно, проявилось его невнимание к тебе?

– Ну, он мог бы посвятить ту ночь только мне.

– Опять мне. Ты и меня хочешь посвятить в вашу интимную жизнь? Твой муж должен был захлопнуть дверь перед носом Ю или выставить его прочь? Так это вы сами должны были заранее договориться, а Фе никогда не сможет оттолкнуть от себя никого из вас, насколько я его понимаю.

– Это получилось случайно… я отчего-то решил…

– А потом стало обидно, что ли? У меня нет слов! Ты еще больший ребенок, чем исинэ. Причем категорически не желающий становиться взрослым! Ваши отношения не игра, Мири, их надо беречь и лелеять, одно дело держать мужа в тонусе, другое дело испытывать постоянно ваши чувства на прочность. Для чего тебе это надо, Мири? Фе не игрушка, впрочем, даже она может сломаться. Подумай, мой драгоценный, над моими словами. Может, я выскажу свое личное мнение, прости меня заранее, но ты бесишься с жиру. У тебя все слишком хорошо, а остроты не хватает, вот тебя и несет. Кстати, на тему «несет», это от безделья. Знаю, сейчас ты ткнешь меня носом в мои же слова. Ну так я и не отрицаю. Мне тоже иногда становится скучно находиться в четырех стенах, хочется новых впечатлений, – хихикнул Ангр, – короче, пей свои капсулы, лечись, а там, глядишь, и маленький будет на подходе. Думаю, рождение малыша пойдет тебе на пользу. Ладно, пора заканчивать болтать. Ирас идет. Привет Фе, Ю, моим замечательным исинюшечкам. Приезжайте к нам поскорее в гости. Я уже Фе говорил об этом. Он обещал мне. Послушай своего дедушку – нужно все оставить как есть и не копаться в ваших отношениях. Можешь передать мои слова Зоргену, я разрешаю.

– Вот ты меня отвлек своими нравоучениями, а ведь я хотел тебя спросить про твое и мое имя. Почему в вашей семье так называли рэрди. Мне на Зирре сказали…

– Шшшш, тише, внучок, тише. Приедешь, я тебе обязательно расскажу эту историю.

– Спасибо, дедуля! Передавай привет всем, кто меня знает! – попрощался Мири с Ангром и задумался над его словами.

Он вышел из комнаты и в коридоре наткнулся на Линада, хотел его обойти, но маленький рэрд не дал.

– Не смей трепать нервы наставнику! Он и так с ума сошел с тобой, только вокруг тебя и крутится, ни на что больше у него времени нет. Никакой ты не больной! Ты самый большой притворщик! Мири, оглянись! Все только и крутятся вокруг тебя и твоих проблем, так нельзя. А если и мы будем вести себя так же, как и ты? И что тогда будет? Решай-ка ты свои проблемы сам. А то, ишь, Фе у него во всем виноват!

– Неправда, – зашептал, оглядываясь по сторонам, Мири.

– Что, правда глаза колет? Ты даже исинэ напугал, они тут как-то на днях рыдали: «А вдруг наш папа Мири умрет?!». У нас всех свои проблемы, но мы не кричим о них во весь голос. Смотри, Фе об этом не скажи, постольку он так на тебя может обидеться… сам знаешь…

Молли стоял за углом, решая, что ему делать, потом осторожно стал спускаться вниз. Он тоже случайно услышал разговор Мири с Ангром, когда искал рэрди, желая с ним поговорить. Но теперь Молли был не уверен, стоит ли разговаривать с Миризе вообще и именно сейчас, поскольку слишком много узнал того, чего не надо знать посторонним. Он побоялся сорваться и наговорить Миризе гадостей, поскольку рэрди было ужасно обидно за Зоргена. Правду говорят старшие рэрди – добра никто не помнит, помнят лишь обиды.

– О, вот ты где, папа Фе попросил тебя зайти к нему в кабинет, – к ним подбежал Лин.

– Я тебя предупредил, – повторил серьезный, как никогда, Линад.

Мири заглянул в кабинет у мужу.

– Проходи, не стесняйся, как я понимаю, с Ангром ты поговорил, давай теперь поговори с нами.

Мири оглянулся, в углу диванчика сидел какой-то зашуганный Юалли. Он осторожно пристроился рядом.

– Хватит шептаться по углам, мне, если честно, это надоело. Поговорим начистоту, не ссылаясь ни на какие обстоятельства. Ну так у кого и к кому какие претензии? Кому чего не хватает?

Рэрди настороженно переглянулись друг с другом.

– Я вас слушаю внимательно. Кто, кому и чего недодал? Или передал? Давай высказывайтесь, не копите в себе обид. Что я не так сделал и в чем виноват? У вас есть редкий шанс сказать друг другу все, что вы думаете.

– Это неправда! – пискнул Мири.

– Что – неправда?

– У меня ни к кому нет претензий.

– В таком случае зачем ты сбежал из дома?

– Я погорячился, разозлился, что от тебя пахло Эрли. Ты обнимал его! – решился Мири. – Это нечестно по отношению к нам.

– Согласен. Но в тот момент мне казалось, что я не делаю ничего зазорного, утешая Эрли, который остался совсем один. Мы разговаривали на тему, далекую от нашей семьи и касающуюся только Эрли. Если бы ты меня спросил в тот момент, я бы ответил тебе то же самое. Зачем мне вас обманывать? В противном случае не надо заводить семью. Честный вопрос – честный ответ. Когда я летал к Рии и Эрли, ты знал, почему я это делаю. Да, знаю, тебе было очень больно и обидно, но иначе я не мог. И чувство вины за твой выкидыш меня до сих пор гложет, поскольку я прекрасно понимал и понимаю, что многие твои проблемы со здоровьем происходят оттуда.

Мири спрыгнул с диванчика, опустился перед Фе на колени и обнял его за ноги.

– Мири, ты же знаешь, что я не люблю, когда передо мной рэрди стоит на коленях. Вставай немедленно.

– Не встану, мне стыдно!

– Я тебе уже не раз говорил, что есть элементарное правило – не делай того, что потом может вызвать у тебя чувство стыда. Ну так кто-нибудь хоть что-то мне скажет?

– Не скажу, после разговора с Ангром все мои мысли и желания кажутся такими… ну несерьезными, что ли… и претензии…

– И что дальше? Какой из всего этого вывод?

Мири поднял голову и посмотрел прямо в глаза мужу.

– Это был первый и последний раз, когда я так сделал.

– У меня есть претензия, – прошептал Юалли. – Наш старший муж редко бывает дома, я хочу видеть его дома гораздо чаще!

– Присоединяюсь! – Мири благодарно посмотрел на Ю.

– А еще я хочу в театр и на художественную выставку на Аэре. И на море. И чтобы ты торт вкусный нам испек.

– Всего-то? Принимаю ваши претензии. Но хочу вам сказать следующее – не молчите и не копите в себе ничего, если вас что-то беспокоит – говорите об этом и мне, и друг другу. Когда вы начинаете проговаривать свои мысли, желания и претензии, все начинает представляться несколько иначе, потом нам часто кажется одно, а на самом деле происходит другое. Обыкновенное недопонимание, и все. Ну может, какие-то претензии личного характера?

– Это как? – спросил Мири.

– Возможно, кто-то из вас считает, что его любят меньше или не так много уделяется вам внимания…

Мири отцепился от ног Фе и остался сидеть перед ним на коленях. Рядом с ним пристроился Юалли. Фе вздохнул, сполз с кресла на пол и притянул к себе своих рэрди.

– Вы двое моих любимых рэрди!

– А ты наш любимый скрад!

====== 47 часть Превратности судьбы ======

Фе шел по лесу, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. За ним попытались увязаться сийю, но быстро отстали, почувствовав его нежелание говорить с кем-либо. Эта история с Мири выбила скрада из колеи. Фе чувствовал себя кругом виноватым. Он вышел к любимому обрыву и устроился на самом краю, расслабляясь и растворяясь в окружающем его мире.

“Тишина, красота... есть в жизни счастье. Впору хижину построить в лесу. Или пещерку оборудовать под проживание. Оу, так у меня ж есть пещерка, правда, я там давно не бывал! Надо будет как-нибудь туда заглянуть.”

Фе встал, потянулся, повел плечами и оттолкнулся от края обрыва, расставив руки и “ложась” на воздух, снизу на него налетел ветер, словно хотел задержать скрада, но под действием силы тяжести он резко пошел вниз, ощущение от полета было потрясающее, жаль, что недолгое, метрах в двадцати над землей скрад резко перевернулся и приземлился на ноги, внимательно оглядевшись по сторонам. Потом улыбнулся и шагнул... на обрыв. И снова полет. И снова шаг. Наконец, напрыгавшись, скрад отправился на источники, по пути встретив всю компашку рэрди, идущих как раз оттуда.

“Однако я вовремя!”

Но те его не заметили, увлекшись разговором, и Фе проскользнул мимо них. Он лежал в теплой булькающей воде и пытался понять, почему у него не получается вылечить Мири. Вроде и несложный диагноз, казалось бы, только-только на поправку идет, вдруг что-то случается, и вся работа насмарку. Поэтому Фе и решил приобщить местных специалистов по рэрди. Все же Фе больше по рэрданам, космонкам и детям в свое время специализировался. А Мири еще тот хитрованец. Его такими разговорами не возьмешь. Там, внутри него, такой стержень... он все равно сделает по-своему, но, может, хоть что-то в голове у Мири после этих разборок останется.

Фе знал, чтобы до Мири дошло, надо раз пять сказать, да еще привести красочный пример. Хвостюня его был на редкость самонадеян и упрям сверх меры, и пока сам лбом о стенку или пол не стукнется, не остановится.

Тут Фе от раздумий отвлекли исинэ, которые плюхнулись в воду, немного поплескались и быстро вылезли на травку. И затихли. Фе скосил глаза и чуть не расхохотался! На привезенном из Исинэри полосатом коврике строго перпендикулярно полосам лежали валетиком, прикрыв глаза платочком и раскинув руки в разные стороны, исинэ в одних шортиках. Они честно, по всем правилам, загорали. А неподалеку от них в таких же позах расположились сийю с расставленными лапками, лежащие кверху пузом.

Нирвана в местном антураже. Или мечта идиота. Кому что ближе.

Фе осторожно вылез, стараясь не отвлекать загорающих от столь нужного дела, и неторопливо пошел домой.

В гостиной все были заняты делом. Ю вышивал, а Мири помогал Фетти и Ари что-то рисовать.

“Пойду-ка я, пожалуй, выполнять поручение-претензию Ю. Займусь тортом, а то как-то неудобно. Все чем-то заняты, лишь я один бездельничаю.”

Но Фе недолго был на кухне один, к нему подвалили помощники – исинэ. И стали активно ему помогать. Фе еле спас от них крем и откупился крошками от коржей, которые исинэ подъели все до единой и нацелились на большую миску с приготовленным кремом.

– Папа, а ты нам в следующий раз просто вот такие блины, ой, коржи, сделай, и все. А еще крем, только отдельно. Знаешь, как вкусно? – исинэ облизнулись, следя за процессом сборки торта. Перед этим они по просьбе Фе быстро разобрали орехи, неважно, что половина осела в их животах, и сейчас внимательно следили за уверенными действиями Зоргена по смазыванию коржей ореховым кремом.

– Вот скажи, Лирх, чего меня вечно все поучают? Почему я всем не даю покоя? – пристал Мири к другу, разговаривая по комму.

– Думаю, своим поведением и чрезмерной уверенностью в себе. Всем, и рэрди, и рэрдам, хочется сбить с тебя спесь, поскольку они считают, что ты всего добился не сам, а с помощью Фе, и что тебе нечем особо гордиться, – стал объяснять Лирх. – Что, собственно, недалеко от истины. Но, тем не менее, учись ставить нахалов на место, это не их собачье дело, иначе тебя всю жизнь будут поучать и воспитывать всякие чересчур умные особи. Никого не слушай и не обращай внимания, будь самим собой. Сам о себе не подумаешь, никто не подумает.

– Я тоже так считаю, – согласился с ним Мири. – С капсулами я, конечно, дал маху. Мог хотя бы со старшими рэрди посоветоваться, но чего там говорить, после драки хвостами не размахивают.

– Ага, полностью с тобой согласен. Ми, скажи, нафига ты испытываешь терпение Фе? Проверяешь, когда он не выдержит и тебя отлупит за твои фокусы?

– Не отлупит. Хотел бы, давно отлупил. Поедешь с нами в театр? С детьми, – уточнил Мири, – мы на детскую сказку собираемся завтра лететь на Визуу. Все равно большую ложу будем заказывать, места всем хватит и еще останется. Сирилу бесполезно предлагать – он не поедет без своего Арта.

– Поеду, хотел Лиаза предложить взять с собой, но вспомнил про Кима. Он целыми днями вокруг него носится, словно тот не муж, а маленький ребенок. Ему ж совсем скоро рожать.

– Хотел бы я посмотреть, как рэрды рожают!

– Все хотели бы. Хорошо, если Лиаз увидит, а может, и его не подпустят. А кто полетит в театр?

– Мы все и Молли с детьми, и ты с мальчишками.

На следующий день у театра их ждал Ано с детьми. Сам он на представление не пошел, объяснив, что не любитель подобных зрелищ.

Театр был полон, и дети, и рэрди были в восторге, с удовольствием периодически крича “да” или “нет” по ходу представления. Крохи, сидя на руках у рэрди, удивленно хлопали глазками и молчали, а Фе с удовольствием наблюдал за рэрди, украдкой их снимая. Он был едва ли не единственным рэрдом на достаточно большое помещение.

– Фе, а бывают взрослые спектакли? – заинтересовано спросил его Линад.

– Конечно. Но лучше сходить на спектакли земов, они скоро опять к нам приедут. У них очень интересные постановки, у наших же лишь легенды. Понравилось? – Линад и Вайк кивнули головами. – Тогда обязательно сходим. Ну что, слетаем на Аэру на вернисаж? Или завтра?

– Сегодня! – сказали довольные исинэ. – Правда? – обратились они к старшим рэрди, те улыбнулись. И Фе, вернув Зои и Изе их папе, поскольку те не захотели никуда лететь, повез всех на Аэру.

– Не разбегаться, ходить аккуратно, никого не сбивая с ног. Вы меня поняли? – Фе обратился в первую очередь к исинэ перед тем как войти в галерею.

– Ага! Мы будем приличными и воспитанными детьми, – и Скай передразнил: – разрешите, пожалуйста, нам пройти, извините, пожалуйста.

– Скай, веди себя прилично, не устраивай бесплатный спектакль для посетителей. Учтите, завтра я буду спрашивать, что вы увидели тут интересного для себя.

И Фе с рэрди пошли в одну сторону, а дети в другую. Неожиданно они встретили на выставке Зира с Рии и стали ходить вместе, обмениваясь впечатлениями. Мири даже призадумался о покупке одной из картин для дома, пока они не вошли в один из боковых залов.

“Рэрди-мечта” – бросилось ему в глаза написанное крупным шрифтом, поднял голову и тут же закрыл от смущения глаза. На нежно-розовом белье лежал полуприкрытый простыней... спящий Мири, только еще совсем-совсем молоденький.

– Уау, – прошептали одновременно Рии и Молли, а Ю широко открыл глаза.

Чуть сбоку висело “Отражение” – огромное прозрачное зеркало, по обе стороны которого застыли два рэрди с загадочными улыбками, еле прикрытые легкими накидками. Миризе и Юалли.

“Счастье” – кормящий Ю. И еще десятка два картин, как с рэрди и рэрдами, так и просто пейзажи. Была там и Зирра с наполовину построенным космопортом.

– Фе, значит, если бы Ю тебя не попросил, ты бы нас сюда не привез? – Мири сердито развернулся к мужу. Но его отвлекли запыхавшиеся исинэ.

– Там, там, папа Мири, скорее пойдем! Ух ты, – задрав голову обозрели зал исинэ, – тут еще интереснее! Красиво! Это папа Фе рисовал! Вот эту картину мы видели в студии и эту. А здесь кто? – они осторожно приблизились к странной картине, изображающей еле видимое из-под каскада серебристых небрежно опущенных волос странно знакомое лицо.

– Это же Зорген, – ахнул Рии, – я вспомнил, одно время он постоянно ходил с длинной челкой, практически закрывающей его лицо. Но это было так давно... А я уже и забыл.

– Не может быть, – растерялись рэрди, пристально разглядывая картину, – Фе, это ты?

Скрад молча пожал плечами.

– Может, я, может, нет, – сказал он, с улыбкой разглядывая картину.

– “Взгляд со стороны”, – прочитал Юалли, – а что это за цифры?

– Год написания, – прошептал, кусая губы, Мири, – давно. Очень давно.

– Смотрите, – позвал Молли, – “Победа”!

Все столпились перед картиной – молоденький скрад с разбитым лицом, сжимающий зубами знак победителя и счастливо улыбающийся, с голым поцарапанным торсом.

– Папа Фе, это же наш папа Фе! – восторженно взвизгнули исинэ. – Какой красивый! Ой, а это наш папа Мири танцует, только какой-то не такой... Молли, прочитай, как она называется?

– “Свадебный танец.”

Счастливый Мири посмотрел на Зоргена.

– “Встреча”, еще “Встреча”, – снова прочитал Молли, и все снова повернулись к нему. С картин на них смотрел растерянный и какой-то ошеломленный Юалли. На одной картине было изображено лишь его лицо, а на другой – Ю во весь рост, с Райсом и Ари.

Ю тихо заплакал, прижавшись к мужу.

– Спасибо!

– А почему тут нет детей? – недоуменно спросил Рии.

– Мы в другом зале! Там столько народа! Мы еле-еле пробились, чтобы посмотреть! – весело запрыгали исинэ.

– Подумать только, оказывается, Зорген у нас большой художник! – поразился Зир. Они еще какое-то время ходили по залу, а потом отправились смотреть запечатленных исинэ.

Первое, что они услышали, были смешки.

– Оооо, – Мири закрыл рот, чтобы не расхохотаться, увидев изображенных на широкой ветке исинэ и сийю, увлеченно перебирающих что-то блестящее. Под картиной была надпись “Добыча”.

А когда они увидели исинэ с настороженными взглядами, несущих на головах большой поднос, то не выдержали и расхохотались.

– Папа Фе, что тут написано? – потребовал Скай.

– “Кража”.

– Мы потом его вернули, собрали мозаику и вернули, – обиделись исинэ.

Каждая картина была маленьким шедевром, вокруг которых толпился веселый народ всех возрастов.

– Цикл “Шкоды”, – прочитал Ю надпись и улыбнулся.

Но в зале присутствовали не только изображенные шкоды, но и все дети, в том числе и КаммРин в песочнице с лопатками и формочками, Линад и Вайк на качелях и на канате. Мальчишки-рэрды на багги, играющие на спортплощадке с мячом и лазающие на спорткомплексе. Молли и Ю с крохами на руках, сидящие на качелях и увлеченно болтающие о чем-то.

Фе с трудом их увел с выставки, понимая, что и рэрди, и дети перевозбуждены. Он нес спящих малышей Молли, а таких же КаммРин тащили Ю и Мири.

– Надо позвонить Элис, пусть сделает хотя бы репортаж! – сказал Мири и достал комм. – Что? Вы уже записали его? Здорово! И когда покажут, а где? Ага, понял, жду твоего звонка. Скорее всего, покажут репортаж завтра, после дневных новостей, – сообщил он всем присутствующим.

На обратном пути Фе закинул в учебный центр Зира и Рии, последний тихо что-то шепнул Мири перед тем как выбраться из грава.

– Папа Фе, а когда мы будем есть торт? Он уже пропитался, или нет? – напомнили бдительные и все помнящие исинэ.

– Сегодня ближе к вечеру состоится праздничный ужин в честь возвращения Мири, – Официальным голосом сказал всем Зорген.

– Если бы ты мне заранее сказал, когда Ми вернется, то я бы к его прилету сделал большой ягодный пирог и накрыл стол.

– Это я сам виноват, – смущенно улыбнулся Мири, – хотел сделать всем сюрприз. В следующий раз буду умнее, предупрежу заранее.

Он пристроился рядом с Фе и спросил:

– Интересно, почему я всегда себя лучше чувствую дома? Откуда-то силы появляются...

– Дома и стены лечат, – уклончиво ответил ему Фе. Ну не мог же он сказать, что это иллюзия, что на самом деле Ми чувствует Источник, который его и подпитывает. Проблема у Мири была в том, что его организм не мог удержать больше энергии, чем у него имелось, а уж о том, чтобы ею управлять и не могло идти речи. Впрочем, как знать, что будет лет через двести? Может, у Мири что-то и получится, но так далеко Фе пока не загадывал. Поэтому-то он и боялся сам активно лечить Мири, страшась, что может взять его полностью под контроль. Тогда Мири будет вообще от него полностью зависим, чего скраду абсолютно не хотелось. Он надеялся, что у Мири когда-нибудь получится научиться чувствовать себя и хотя бы чуть-чуть управлять своей биоэнергетикой, но пока до этого было далеко.

Фе прижал к себе хвостюню, и они какое-то время неподвижно сидели. Фе чувствовал, как успокаивается Мири, подпитывается от него энергией, восстанавливая свой частично израсходованный энергобаланс. И понимал, что тогда у Мири был единственный шанс, чтобы выжить. А у Фе не было другого выхода, кроме как поделиться с ним своей биоэнергетикой, чтобы спасти юного Мири.

– Мой маленький рэрди, мой крохотуля, мой, мой мой...

– Да, – счастливо прошептал Мири, – твой, только твой, не обижай меня, пожалуйста! Я иногда даже чувствую, когда ты сердишься, но сдерживаешься, и когда радуешься, тоже чувствую! А иногда растворяюсь в тебе! Это такое наслаждение, ты не представляешь, каково быть с тобой единым целым. Кажется, я всесильный и могущественный и все могу, а еще вижу странное – переплетения разноцветных звездных скоплений, чувствую, словно космор – звездный ветер – обвевает мое лицо... Потрясающее ощущение!

– Какой ты у меня впечатлительный, мой художник и фантазер! Ты чудо, Мири, иногда я думаю, что мог пройти мимо, и меня охватывает запоздалый страх...

– Шшшш, молчи, ничего не говори, мы вместе, слышишь, вместе! Мне так хорошо рядом с тобой!

– Ми, я лишь могу повторить когда-то сказанные тобой мне слова – какой же я дурак!

Мири захихикал.

– Есть иногда. Упертый скрад, жалеющий тепла своим рэрди.

– Неправда, я не жалею, мне для вас ничего не жалко!

– Жалеешь, и не возражай! Я прав! Ишь, Эрли ему жалко, а меня, а нас с Ю? Чтоб каждый вечер был дома и жалел нас, жалел...

– В каком месте жалел? – поинтересовался Фе, тоже посмеиваясь, представляя себе эту картину.

– Во всех! Чтоб обнимал и целовал, и говорил-говорил разные приятные слова...

– Что, только я буду говорить?

Мири задумался.

– Ну хорошо, уговорил, мы тоже иногда будем говорить тебе что-нибудь приятное или неприятное! Представляешь, а меня твой воспитанник отчитал, что я треплю тебе нервы, и вообще много чего наговорил неприятного.

– А ты погромче обсуждай по комму наши интимные дела. Уж слишком ты, хвостюня, непосредственный. Тебе не кажется, что наши проблемы совсем не обязательно надо всем рассказывать?

– Думаешь, он слышал мой разговор с Ангром? А, ну тогда понятно, откуда ноги растут! В следующий раз буду дверь запирать. А ты не хочешь с ним поговорить? Мне не понравилось, как он со мной разговаривал.

– Я подумаю.

– Фе, я хотел спросить. Можно?

– Ну когда я тебе что-то запрещал? Чего меня ерунду спрашивать? Слушаю тебя внимательно, моя ошибка номер раз.

– Не смеши! – Мири потерся носом о Фе. – Почему ты меня не остановил? Не побежал за мной? Не сказал, что я не прав?

– Ну как тебе сказать? Конечно, я рассердился, что ты не захотел понять меня, но оставил за тобой право совершить эту ошибку, не приняв во внимание твое взвинченное состояние. Иначе, не прочувствовав, ты бы так и бегал туда-сюда, посчитав подобное поведение выходом при любом скандале или выяснении отношений. К сожалению, мы в основном учимся лишь на своих ошибках. А на тему неправоты, можно подумать, ты ничего не понял. Разве не так, хвостюня? То, что я не сообразил, что с тобой происходит непонятное, мой прокол, виноват, признаюсь. Мне нужно быть внимательнее к моим рэрди...

– Вот! Вот об этом я и говорю! О внимании! А то для всяких Эрли у тебя оно есть, а для нас – нет. Вернее, есть, но недостаточно.

– Претензии принял. Каюсь. А чего до этого молчал, я же спрашивал?

– Не мог сформулировать свои претензии, на языке что-то крутилось, а оформиться никак не могло. Ты почаще говори со мной. Раньше ты делал это постоянно, а теперь почти и не разговариваешь, – попенял Мири скраду.

– А кто мне тогда учинил грандиозный скандал с битьем посуды? Мол, не учи, я все знаю! И не надо, мол, мне ничего говорить! А? Ты ж сам мне сказал, что не нуждаешься в моих советах.

Мири зажмурился, вспоминая ту давнюю историю. Действительно, именно после нее и прекратились их задушевные разговоры. Он вздохнул и честно признался, что был молодой и глупый, и что Фе нужно было относиться к нему снисходительнее, поскольку тот намного старше его и мудрее. Мол, Фе не должен был вестись на его глупые слова.

– Все хороши, – резюмировал скрад, криво усмехнувшись.

Когда Мири, наконец, сам отлепился от Фе и пошел к себе, к скраду подсел встревоженный Юалли.

– С ним все в порядке? У меня такое создалось впечатление, что он не понимает иногда, что делает. Мири так припадает к тебе, словно к жизненному источнику, это со стороны смотрится очень странно. Я только сейчас заметил.

– Условно в порядке. Условно. К сожалению, ему пока нельзя от меня далеко уезжать, а тем более, с Ойлуры. Хотя нет, ему еще можно жить на Виме, Скайзе и Земе. Очень надеюсь, лет через двести он не будет так от меня энергозависим.

– Фе, наивный ты, мало кто из рэрди живет так долго.

– Обещаю вам долгую жизнь, веришь?

– Неа, не верю, ты меня просто успокаиваешь... я иногда думаю, когда нас не будет, в этом доме снова будет жить какой-нибудь влюбленный в тебя рэрди...

– Ю, не накручивай себя попусту, надо жить сегодняшним днем, заглядывая не очень далеко в будущее. Если это и произойдет, я имею в виду вашу смерть, то это будет очень нескоро. И я не желаю думать на эту тему. Совершенно не желаю!

– Фе, это правда?

– Абсолютная правда, моя звездочка. У тебя, вернее, у вас с Мири впереди долгая жизнь, так что побольше мечтай, глядишь, и все твои мечты сбудутся, – улыбнулся скрад младшему мужу.

Свиус проснулся от странного ощущения щекотки и не менее странного звука. Кьюсс тоже не спал, явно прислушиваясь к непонятным звукам.

– Это что такое? – прошептал он.

– Не знаю, сам без понятия. Вроде как чавканье какое-то. И живот ужасно чешется.

Кьюсс встал, потягиваясь, и включил нижний свет. Стащил с мужа одеяло и замер. Живот у Свиуса больше не был округлым, он резко спал и шел какими-то волнами, особенно в одном месте. Кьюсс осторожно дотронулся до живота и вдруг оттуда высунулась крошечная лапка и попыталась его ухватить за руку.

– Ой, – драконид поспешно отдернул руку. – Свиус, там... там, кажется, дракоша!

– Как, дракоша?! Ему ж еще рано рождаться!

– А он взял и родился, никого не спросив, – хихикнул Кьюсс, – давай на него посмотрим?

– Что-то мне страшно, – признался драко и слегка постучал по животу, – эй, давай знакомиться!

Карман чуть приоткрылся, оттуда выглянули смышленые блестящие золотистые глазки, и раздался тихий писк.

– Так, быстро вставай и пошли к врачу! А то вдруг дракоша возьмет и вылезет. Что мы тогда с ним будем делать? Я таких маленьких никогда не видел. Обычно дракоши раза в три крупнее. Давай я тебе помогу встать... – сказал встревоженный Кьюсс.

Они довольно быстро добрались до биоцентра, вызвав Патрульный грав.

– Это еще что такое? – такими словами их встретил лечащий врач Свиуса.

– Да вот, пришли показать тебе дракошу.

– Как дракошу? Тебе еще ходить и ходить! Не может быть! Покажи живот!... Да, сюрприз, действительно, дракошка, только очень мелкий, никогда таких не видел. Учтите, его нельзя оттуда вытаскивать, он сам должен вылезти из кармана.

– Мы его и не вытаскивали, только видели его глазки и лапку.

– Но ему все равно еще рано было рождаться, так что немедленно обследоваться!

Свиус озверел, пока его крутили и рассматривали со всех сторон.

– Ну надо же, такой крохотный, но полностью сформированный! – удивлялись все врачи-дракониды. – Вам нужно хорошо питаться, чтобы пища была самая разнообразная!

– А когда он вылезет?

– Кто ж знает? Он у вас особенный. Обычно дракоши вылезают недели через две-три, не раньше.

– Он меня щекочет, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

– Это он сосет молозиво и разрабатывает лапками молочные протоки. Потерпи, скоро придет молоко.

– А дальше? Ну он вылезет, и что?

– Будет лазать туда-сюда, есть и спать, скорее всего, он будет в кармане еще долго, а прятаться – еще дольше. Когда у тебя прекратит вырабатываться молоко, будет просто там спать. А может, и нет. Все зависит от характера дракоши. Похоже, у вас еще тот хитрец родился. Красивые у него глазки. Он и на меня уже успел поглядеть из кармана. Интересно, какого он цвета?

– А...

– К году дракоши темнеют, а рождаются с кожей разного цвета – от белой до темно-зеленой, бывают даже красные, желтые и розовые дракоши, причем неважно, какого он пола.

– Мне показалось, лапка светленькая, – вспомнил Кьюсс.

– А я ее толком и не рассмотрел, поскольку растерялся. Получается, он сам вылез из оболочки, – задумчиво сказал Свиус.

– Ну да, прогрыз, а потом ее съел. Этого ему будет достаточно, чтобы дождаться прихода настоящего молока. Чего смотрите? Дракониды ведут свое происхождение, как и рэрды, от хищных ящеров. Сейчас у вашего дракоши не зубы, а полумягкие пластинки.

– Ну да, пластинки, я чувствую, как он меня словно иголочками кусает!

– Странно, впрочем, некоторые дракоши рождаются с мелкими зубками, которые потом выпадают. Примерно в три года. Не помню точно, надо почитать, раз уж у меня появился такой необычный пациент.

====== 48 часть Что такое красота? ======

Немного отдохнув, рэрди стали энергично готовиться к вечерним посиделкам, велели Фе даже близко не подходить к дому, споро подготовили на веранде стол, а потом заперлись в своих спальнях, прихорашиваясь. Дети как-то упустили последний момент, поэтому появление их нарядных пап на веранде стало для них большой неожиданностью.

Фе был в студии, он сидел, задумчиво уставившись на девственно чистый натянутый холст.

– Можно войти? – в студию заглянул Скай.

– Да, конечно.

– Там тебя зовут торт есть! Пошли скорее. А что ты рассматриваешь?

– Представляю, вернее, придумываю картину.

– Здорово! Я тоже так хочу, а нас научишь?

– Этому нельзя научить. Это либо есть, либо нет. У художника должно быть хорошее воображение, он должен четко представлять, что хочет изобразить.

– Папа, а еще про шкод, ну про нас, картины есть?

Фе улыбнулся и кивнул.

– Покажешь? – глаза у Ская азартно загорелись.

– Ну, если тебе очень хочется, покажу.

– Вы чего тут застряли? Тебя, Скай, только за смертью посылать! – Лин сердито уставился на брата.

– Папа пообещал нам картины про шкод показать, у него еще есть!

– Ииии, здорово, здорово! Но потом, сейчас некогда, давайте завтра! Там торт, пошли скорее! Все собрались и ждут папу Фе.

Зорген ополоснул лицо и руки и пошел следом за исинэ, которые странно на него поглядывали, то и дело оборачиваясь. Когда скрад подошел к терпеливо ожидающей его компании, то ахнул. Рэрди вышли из-за стола и закружились перед ним, демонстрируя свои наряды, прически и украшения.