Текст книги "И все-таки мы вместе! (СИ)"

Автор книги: Fereht

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 78 страниц)

Зорген наклонился, пристально глядя в такие родные глаза и ожидая ответных действий со стороны Мири. С расширенными от возбуждения зрачками, тот запрокинул голову, подставляя Зоргену приоткрытые губы и приподнимая свои раздвинутые ножки, открывая доступ к сокровенному.

– Ты не боишься меня? – у Фе малость просветлело в мозгах.

– Нееет, Зорген, не боюсь! Я… я хочу тебя там, я больше не могу!

– И тебя не смущает его размер? – продолжил доматываться до него Зорген, нашептывая ему на ушко всякую фигню.

– НЕ СМУЩАЕТ!!! Зорген, прекрати!

– Прекрати что? Мммм!!!

Мири впился губами в Фе и нетерпеливо прижался к нему всем телом.

– Тогда пеняй на себя.. – еле слышно пробормотал с трудом сдерживающийся Зорген.

Но осторожно ему войти не получилось, Мири сам насадился на истекающий член, нетерпеливо двигая бедрами…

…Хорошо-то как! Зорген лениво потянулся и перевернулся на живот. И понял, что лежит не на своей кровати. Стойкий запах спермы, казалось, висел в воздухе. Он приподнял голову и увидел полулежащего нежно поглядывающего на него Мири.

– У меня совсем сидеть не получается! – прошептал Мири, – там немножко больно.

Да, теперь, похоже, до него дошло, о чем предупреждал его Сирил. Мири не ожидал таких последствий и продолжения совсем не хотелось. «Ты будешь потом шарахаться от него! Еще не время!» – вспомнил Мири слова Сирила.

«Космос, что я наделал? О чем я вчера только думал? Ооо! Думал, другим местом я вчера думал!»

И бочком-бочком попытался отодвинуться от Фе. Но тот быстро разгадал его незамысловатый маневр.

– Мириии, мальчик мой сладенький, конфетка ты моя разноцветная! Иди ко мне, ласковый мой! – и притянул к себе донельзя смущенного, запутавшегося в дурацких мыслях Мири.

====== 12 часть ======

Мири отходил от им же спровоцированных, пусть и не до конца осознанно, неприятных последствий почти неделю.

Первые три дня он фактически не вылезал из кровати, кроме отправления естественных надобностей типа “попить-пописать”, враскоряку сползая со своего лежбища и наотрез отказываясь от посторонней помощи. И все это время Фе прыгал вокруг него, не зная, что еще ему сделать и предложить своему хвостюне, лишь бы загладить свою вину. К вечеру первого дня Мири малость отошел, стал улыбаться и даже шутить на тему своего состояния.

Прямо с утра Зорген сразу же смотался на личном транспортном средстве в биоцентр, накупил там всяких разных лекарств и примочек и примчался обратно. А начиная с утра второго дня, вот уже целую неделю, дважды в день, он носил Мири на руках к целебному источнику, расположенному неподалеку от дома, где тот часа два лежал в теплой минерализованной воде. На третий день Мири благосклонно подпустил Фе «к телу», позволив тому прилечь рядом с ним на кровать, слегка прижать и даже погладить, не говоря уже про поцеловать.

Они говорили о чем угодно, только не о произошедшей между ними близости, будто этого вовсе и не было.

Утром восьмого дня Мири неожиданно, по крайней мере, для Фе, попросился к Сирилу погостить на недельку.

– А там – как получится, – обмолвился пострадавший.

Фе, скрепя сердце, согласился… Он отвез присмиревшего и какого-то задумчивого Мири к Лхе, обговорив с последними связаться с ним, ежели что, и сказал, что будет периодически наведываться, типа держать руку на пульсе…

Прошло больше недели, от Мири – ни слуху ни духу, Зорген обеспокоился. Заскочив, как обычно, к Арту, был остановлен отрицательными покачиваниями головой, мол, еще не время! Понурившись, полетел обратно. Делать ничего не хотелось, все валилось из рук, из головы не выходил образ несчастного Мири, Фе мысленно ругал себя последними словами за то, что не сдержался и испугал своего хвостюню.

А хвостюня на самом деле вовсе и не выглядел несчастным и испуганным, в действительности он реализовывал очередной пункт своего плана по охомутанию своего Хозяина, чтоб вызвать у последнего угрызения совести и заставить просить у него прощение, хотя зачем ему, Мири, это было нужно, он и сам не знал.

– А я ведь тебя предупреждал! – были первые слова Сирила, едва тот увидел Мири, – предупреждал, что тебе еще рано лезть под взрослого рэрда! О чем ты думал?

– Я не думал, оно само так получилось, – пробубнил незваный гость.

И, как у них повелось, поделился во всех подробностях своими желаниями и послеощущениями. Сирил схватился за голову: «Космос, какой же он еще ребенок!»

– Мири, я ж тебя, бестолочь, спрашивал, я ж просил мне сообщить, если почувствуешь себя нехорошо! А ты только глазами хлопал непонятливо! Ну, что, дохлопался? Разве можно в первую течку под верхнего лезть?! Разве тебе этого не говорили, и не один раз? О чем ты только думал, когда наставники Клана тебя обучали? Ты Книгу читал?! – Сирил непроизвольно повысил голос на бестолкового рэрди. – Это ж у тебя не мгновенно началось, а как минимум недели три продолжалось!

– Я сначала не понял, что со мной происходит, а когда понял – было уже поздно. И, как назло, все разъехались – кто в Храм, кто в гости, да еще Фе улетел на неделю! Книги нет, к кому мне было обратиться?

И снова начались долгие разговоры, давались многочисленные разъяснения и поучения незадачливому Мири.

– Ну и как тебе ощущения? Понравилось вступление во взрослую жизнь? – ехидно спросил Сирил.

В ответ Миризе лишь поморщился и сделал рукой традиционный жест сожаления.

– Теперь тебе придется еще недели две блюсти себя, не подпуская Зоргена. Запомни, главное в этом деле – предварительная регулярная подготовка! Именно регулярная, понял меня? Но только когда внутри все заживет! – жестко произнес Сирил. – Я для чего тебе игрушку дал?

– Да если б не она, не знаю, что было бы! – взвыл Мири. – А как определить, что зажило?

– Космос, Мири, тебя родители прямо в тепличных условиях растили! Пылинки, небось, сдували. Ты один у них, что ли, был? Когда при ходьбе, наклонах и сидя ничего болеть не будет, значит, все зажило!

– Ну один, ну сдували! Папа меня очень любил, и я его тоже очень… – всхлипнув, прошептал Мири, – все говорил, мол, когда подрасту, он все мне покажет и расскажет, а в Клановый Дом меня почему-то не очень-то и отпускал, все говорил отцу – мол, еще успеет, а тут экстренная эвакуация! Мы похватали то, что смогли и успели найти, да погрузились в прилетевшие транспортники. Отец с трудом выбил нам отдельную каюту. Он был одним из лучших охотников Клана! А потом папа как-то сходил в общий трюм навестить своих братьев, они там всей кучей обитались, и подцепил что-то непонятное, отец чем его только не лечил, но напрасно, в конце концов, сам заразился, а через месяц они следом друг за другом умерли. Если бы не отдельная каюта и не наши бывшие соседи по поселку, не знаю, что было бы со мной. Вот такие дела. У нас было довольно много вещей, да только дядя все подгреб под себя, правда, перед этим разрешив мне отобрать, что нужно. А я знаю, что нужно? Про Книгу папину даже не подумал, она у него старая была, с такой синей блестящей окантовкой и белым знаком на обложке.

– Ооо, раритет! У нас таких и нет! Понятно, почему не вернули! Кто ж такую редкость отдаст, но замену уж могли бы предложить! Знаешь, пожалуй, мы с тобой кое-куда заглянем, может, все-таки Саммер найдет тебе хоть какую-нибудь плохенькую Книгу, а потом ты Фе раскрути – он тебе что хочешь найдет, может, даже твою старую Книгу вернет! Он у нас пробивной скрад! Ты когда домой собираешься, долго еще нервы трепать своему Зоргену будешь? Давай заканчивай изображать страдания, а то вдруг Фе тебя забудет и не захочет забирать обратно, – малость припугнул наивного хвостатого парнишку Сирил.

Так что, когда в очередной раз к Лхе заглянул вконец обеспокоенный Ферехт, то увидел готового к отбытию вполне довольного Мири, прижимающего к себе очередные подарки и какой-то увесистый сверток.

– Это Книга, мне ее подарили, – отказавшись отдавать ее Зоргену, несмотря на солидные размеры, произнес отдохнувший и повеселевший малолетний паршивец.

Вернувшегося домой Мири как подменили! Куда делся тот застенчивый, смущающийся и неуверенный в себе рэрди? Теперь энергичный, постоянно препирающийся с Зоргеном, неуемный Мири вихрем летал по дому и саду, а за ним – неизменные кошаки, то и дело путающиеся под ногами. Эмоции у маленького рэрди били через край! Он то плакал, то смеялся, то обижался по всякой ерунде на ничего не понимающего Зоргена.

– Слушай, Сирил, может, его какому врачу показать? – спросил обеспокоенный поведением Мири Ферехт.

– Кого показать врачу, Мири? – развеселился тот, слушая рассказ Фе о наболевшем. – Да он просто оклемался, наконец, от всего произошедшего: эвакуация, долгий перелет, смерть родителей, угрозы дядины, рынок, теч…

Речь Сирила была прервана его рыдающим младшим сыном, несущим в руках игрушечного зверька с оторванной лапкой. Сирил отвлекся, и их разговор прервался.

Мири уже раз сто пожалел, что навязался Зоргену в качестве помощника, когда тот собрался идти за солью на небольшой прииск примерно в десяти единицах от дома. Пройдя единицы три, ему как-то поплохело, и Мири решил, пока есть возможность, повернуть назад. Ему хотелось присесть, а еще лучше – прилечь где-нибудь. Окликнув Зоргена и сказав ему о своем желании вернуться, Мири остановился, опершись спиной об дерево. Тот кивнул в ответ и продолжил движение в сторону прииска. Но вдруг его ушей достиг странный звук. Обернувшись, Зорген увидел оседающего на землю мальчишку. Какая там соль! Он рванулся к своему малышу.

– Мири, Мири, Космос, что с тобой?

Фе самому стало дурно, опять все повторяется, да что же это такое!

Он подхватил Мири на руки и одновременно вызвал грав, решив на этот раз обязательно показать мальчишку врачам. ИИРЗ в рекордный срок доставил Зоргена и Мири в биоцентр, где их уже встречали.

Подхватив Мири на руки, Зорген аккуратно вылез из грава и осторожно передал его подбежавшим врачам. Они поместили маленького пациента в грави-перевозку и почти бегом повезли его в диагностик-центр. Ошеломленный Ферехт пошел следом и лишь когда вошел внутрь, обнаружил, что его руки испачканы чем-то непонятным. Он поднес их к глазам, внимательно обнюхал и осторожно с края лизнул странное пятно. Это была кровь…

*

====== 13 часть ======

Кровь... Зорген рассматривал свои вымытые руки, вновь вспоминая вкус и запах крови Мири. Что-то с этой кровью было не так, не так... Но что, сообразить никак не мог.

Фе устроился в кресле в просторном холле рядом со справочной. Голова шла кругом, мыслей было много, но ни одной дельной, такой, что могла бы объяснить произошедшее с Мири.

Он не смог бы сказать, как давно здесь сидит, и впал в какое-то оцепенение. Фе очнулся оттого, что кто-то прикоснулся к его плечу. Подняв глаза, он увидел молоденького врача-гарда, который предложил пройти за ним наверх в отделение, куда, наконец, привезли Мири.

Фе застыл перед прозрачной стеной, за которой лежал его малыш. Ему категорически не понравился пепельно-серый цвет кожи Мири. Услышав тихие шаги за спиной, обернулся к подошедшему к нему незнакомому врачу.

– Прошу вас пройти в кабинет заведующего отделением. Он хочет с вами поговорить.

– Да, конечно, я бы тоже хотел пообщаться с кем-нибудь достаточно компетентным. У меня накопилось слишком много вопросов без ответов.

И вошел в кабинет. Врач ему был тоже незнаком, как не были ему знакомы и значки специализации на его форменной одежде. Рядом с ним сидел Майр – врач-анестезиолог. Фе опустился в кресло напротив. Его смутили странные, устремленные на него взгляды: холодный – у Майра и презрительный – у заведующего.

– О чем вы только думали? Он же совсем еще ребенок, и вы, как его муж и ведущий партнер в вашей паре, не должны были допустить этого!

Они говорили что-то еще, но Фе их уже не слышал, он в шоке уставился на врачей широко открытыми глазами, приоткрыв рот.

В такой заднице он еще никогда не был! А ему продолжали вправлять мозги на тему правильного формирования отношений между старшими и младшими мужьями со всеми подробностями. Фе ощущал себя, словно в театре абсурда, словно это происходит не с ним, а с кем-то посторонним.

– Зорген, Зооорген! Очнись, пожалуйста, очнись, посмотри на меня! Зорген!!! – Майр тряс скрада за плечи, заставив-таки его выплыть из этой фантасмагории. – Зорген, ты, что, не знал, не знал ничего? Ты не знал, кто такой Мири, да?!

– Дурак, я такой дурак, Майр, что у меня просто нет слов! Где была моя голова?!

– Успокойся, пожалуйста, возьми себя в руки и внимательно послушай Воэра, он акушер-неонатолог, если тебе это что-то говорит.

– Говорит, – убитым голосом проговорил Ферехт...

Фе вышел из кабинета с распухшей головой от переизбытка информации и получив ответы на все свои вопросы, с дополнительной информацией на кристалле. У него в голове, как в кино, мелькали кадры с ранее непонятыми им словами и взглядами, Сирил с его недомолвками, маленькие рэрди в зоне отдыха космопорта... Они крутились и крутились в его голове. Космос, какой же он непроходимый тупица!! Боги, Мири, хвостюня мой маленький, прости меня, прости, если сможешь!!! Для всех них было естественно знать о таких, как Мири, они знают о подобном с самого детства, и никому из окружения Зоргена даже не пришло в голову предположить о его дремучем невежестве по отношению к Мири! Он не распознал в нем рэрди! А как он мог не увидеть симптомы течки? Впрочем, почему не мог, мог! Он ни разу не видел ее своими глазами. Но не догадался. Совсем, наверное, мозги отключились от феромонов. Как же ему стыдно...

Он вновь подошел посмотреть на своего мальчика. Потом медленно опустил ладонь на дверной замок с бионастройкой и толкнул дверь. Что такому, как он, эти хилые биозамки, они не реагируют на его присутствие, мгновенно разблокировавшись. Зорген вошел в палату и тихо подкрался к спящему мальчику. “Мири, малыш мой! Как же так, как мы будем теперь жить, как нам выпутаться из огромной паутины этих дурацких недопониманий?” Фе ласково погладил Мири по голове и наклонился, нежно целуя его маленький носик, вздохнул и быстро покинул палату. И натолкнулся на Воэра.

– Приходите завтра ближе к вечеру, мы специально дали ему снотворное для более быстрого заживления. И рекомендую все-таки провести ему полное обследование, мне не нравятся его анализы, похоже, его корабль прошел через “сумеречную” зону.

Когда Зорген на следующий день приехал навестить Мири, то не обнаружил его в палате и помчался к Воэру выяснять, куда исчез его рэрди. Он нашел Воэра в нуль-блоке, где располагались биокапсулы для особо тяжелых больных. Тот сразу заметил Зоргена и подошел к нему, предварив его расспросы о маленьком пациенте, объяснил, что врачебная комиссия пришла к выводу о необходимости использования биокапсулы.

– Неужели это было так необходимо? – спросил Фе, припоминая все, что он когда-либо слышал о таких капсулах.

– К сожалению, да. Мы пришли к такому решению по результатам дополнительных анализов.

– Скажите, Мири потерял из-за этого ребенка или...?

– Увы, мы не обнаружили явных нарушений и сказать, что привело к таким последствиям, ничего не можем. Возможно, просто так все совпало, Мири очень эмоциональный мальчик, он так плакал и просил сохранить ребенка!

“Космос! Мири знал про ребенка и не сказал мне! не сказал...” – Зорген ужасно расстроился.

– Я вот к чему это сказал, мы не знаем точно, как долго Миризе будет находиться в капсуле, думаю, примерно дней шесть, вижу, вы меня понимаете, похоже, сталкивались с их применением, да?

– Есть такое, больше того, я осведомлен о непредсказуемости работы капсул в экстремальных условиях.

– Ну, Зорген, у нас не такой запущенный случай, и я не вижу повода так волноваться. Так что приходите примерно через неделю.

Сколько всего передумал Фе за эти семь дней, и не сосчитать! У него внутри все болело, он не мог спать и практически ничего не ел. Зорген почти сутки просидел в каком-то оцепенении под небольшой бириссой, растущей у него в саду. Он вспоминал, казалось, каждое мгновение, проведенное с Мири. В произошедшем он винил только себя, взрослого здорового бестолкового мужика с огромным багажом прожитых лет и абсолютным незнанием реалий местной жизни. До прибытия кораблей с родины Мири хвостатых рэрдов было здесь немного, они жили лишь кое-где небольшими общинами и не в Анклавах, и Фе особо к ним не приглядывался, да и повода не было заинтересоваться. Кто ж знал, что они так отличаются от остальных рэрдов и по внешнему виду, и по менталитету, поэтому-то он и не распознал в нем дающего жизнь.

Зорген быстро шел вверх по пандусу к небольшому парку, разбитому на одном из уровней биоцентра, почти переходя на бег, стремясь быстрее увидеть своего мальчика.

Мири, маленький и несчастный, съежившись, сидел на крайней к пандусу скамейке и слушал Воэра. Тот первым увидел Зоргена и что-то сказал Мири.

Малыш поднял голову и ошеломленно уставился на него, потом резко вскочил и побежал к Фе. Мальчик подпрыгнул и повис на нем, вцепившись мертвой хваткой.

– Ты вернулся, вернулся! А я думал, ты бросил меня, что я тебе больше не нужен! – лихорадочно шептал Мири, уткнувшись Зоргену в плечо.

– Хвостюня, как ты мог подумать, что я брошу тебя, любимый мой! Я всегда буду рядом с тобой, лишь бы ты сам хотел этого! Соскучился по дому? – ласково шептал он Мири на ушко, поглаживая спинку своему малышу.

– Доктор Воэр, а мне уже можно домой? – Мири обернулся к лечащему врачу.

– Можно, – рассмеялся Воэр, глядя в умоляющие глаза мелкого рэрди, – но через неделю я жду вас на прием!

*

====== 14 часть ======

Не успел Мири вылезти из грава, как вокруг него закрутился с радостными воплями кошачий водоворот, приветствуя его. «Првтт», «Ввтт», «Ммррры» – периодически доносилось из общего кошачьего ора. Растроганный Мири даже пустил слезу. А затем внимательным хозяйственным взором оглядел все вокруг.

Да, сразу чувствовалось, что Фе забросил свой горячо любимый и лелеемый сад. Все оставалось в том же виде, как в последний день присутствия здесь Мири: брошенные им самим тряпочки и маленькая лейка валялись там же, где он их и забыл. И вполне удовлетворенный увиденным, маленький рэрди отправился дальше проверять «свои» владения на предмет постороннего присутствия.

Мири больше не беспокоили перепады настроения, ранее спровоцированные перестройкой организма и последующей беременностью; у него, наконец, нормализовался гормональный фон. Мири теперь с ужасом вспоминал, как же ему тогда было плохо. Ну почему он не обратился к Фе раньше, тогда и ребеночек был бы цел! Мири снова пригорюнился, вспоминая о своей потере.

Жизнь в Лесном доме потихоньку налаживалась, возвращаясь в старое русло.

По возвращении из биоцентра Мири как-то сразу изменился, повзрослел, что ли? Вскоре Зорген, несмотря на кажущийся довольный вид своего воспитанника, решился.

– Радость моя, отвлекись, пожалуйста, и послушай, что я тебе скажу, твои вечные дела подождут. Давай все-таки мы с тобой поговорим честно и откровенно. Мне хотелось бы прояснить некоторые моменты нашей с тобой совместной жизни. Или я не прав?

– Прав, – тихонько прошептал Мири, прижимая к груди какую-то тряпочку, – давай поговорим.

– Ну что ты испугался, малыш? Мы просто поговорим о нас с тобой, и все!

– Я внимательно тебя, Фе, слушаю!

– Садись поближе, я не кусаюсь! Во-первых, мне хотелось бы, чтобы ты все-таки определился со своим статусом, хотя бы в первом приближении. Я же не требую от тебя невозможного?

– Нет, не требуешь, – прозвучало в ответ, – а что такое при…пи…ближение?

– Мири, вечно ты думаешь не о том! Примерно, приблизительно – как-то так. Понятно говорю?

Его все еще воспитанник кивнул головой.

– Во-вторых, мне не нравится твое настроение после возвращения из биоцентра. В-третьих, я хочу с тобой все же поговорить о том, что с тобой произошло, и помочь тебе, насколько смогу. Ну, в принципе, второе и третье мои пожелания взаимосвязаны.

– Взаимо… что?

– Мири, не цепляйся к словам и не отвлекай меня, а то я опять что-нибудь забуду сказать. В-четвертых, мы должны поговорить о своих чувствах друг к другу. Ну, может, не поговорить, а объясниться, впрочем, это одно и то же. Надеюсь, ты понимаешь, что это необходимо сделать? Хотя здесь я виноват, нам нужно было поговорить об этом намного раньше… Мда…

Мири снова энергично закивал головой, казалось, она вот-вот отвалится, и стиснул изо всех сил маленькие пальчики своих ручек. В его растерянно глядящих на Зоргена глазах на мгновение промелькнул страх, сменившийся тоскливой надеждой на благополучный исход их беседы.

– Ну что, начнем?

– Н… начнем.

– Знаешь, я хочу тебе честно признаться, что я, твой так называемый наставник, дурак, полный и абсолютный! Я не имел никакого права так себя вести по отношению к тебе. Понимаешь, наставник и воспитанник не спят вместе в одной постели, и у них не может быть таких отношений, как у нас, в принципе! Короче, мы или спим, или не спим. Оставляю последнее слово за тобой. В соответствии с твоим решением мы либо оставим все, как есть, либо сменим твой статус, как и предполагал ранее Варген, о чем я, в силу своей дремучести и некоторой, так сказать, наивности, в тот момент не понял. Я не требую от тебя немедленного ответа, можешь думать сколько угодно времени, но пока ты не определишься, наши отношения «зависнут».

– Я… я не буду думать! Я хочу остаться с тобой, Зорген!

– Как кто? Вернее, в качестве кого: просто члена семьи Ферехт, моего временного партнера или младшего мужа, возможно, по твоему согласию – с равными правами? Понимаешь, хвостюня, это очень серьезное решение; принимая его, ты полностью изменишь свою жизнь. Подумай, надо ли тебе все это на самом деле? Как следует подумай.

– Хорошо, Зорген, я подумаю, но всего лишь чуть-чуть.

– Теперь по поводу твоего внутреннего состояния… не возражай! Я все чувствую, поэтому не надо меня в этом разубеждать! Мири, помнишь, я говорил тебе, что впереди у нас целая жизнь, что не надо торопиться проживать ее так, как хочется другим, и постоянно оглядываться по сторонам, опасаясь сделать что-то не так! Ты должен принять то, что случилось с тобой, и идти дальше, помня об этом, но не позволяя прошлому влиять на твое настоящее и будущее. У тебя все еще будет и будет так, как ты захочешь, я тебе обещаю это при любом раскладе! То что ты потерял ребенка, – это трагедия не только для тебя, но и для меня. Нам с тобой по-прежнему тяжело морально и физически, последнее в первую очередь касается тебя. Но будем честно смотреть фактам в глаза: ты еще слишком мал, чтобы стать папой, и не готов к появлению маленького существа ни физически, ни морально, понимаешь? Все, что произошло, к сожалению, закономерно в нашем случае: ты маленький слабенький рэрди, врачи говорят, что не могут определить, почему это случилось. Думаю, проблема в тебе. В твоем сердце и твоем разуме живет страх, ты сам оказался не готов к беременности, так?

– Так, – понурив голову, прошептал рэрди.

– Ты хотел и одновременно боялся рождения ребенка, Космос все видит, он по-своему смилостивился над тобой, остановив непоправимое; ты не обижайся, пожалуйста, на мои слова, но еще неизвестно, чем могла закончиться твоя беременность. Я тебя прошу, не надо ничего никогда от меня скрывать, вдвоем мы всегда найдем выход из любой ситуации. Ты просто еще не созрел ни душой, ни телом, чтобы стать папой, но в первую очередь – душой! И как бы это кощунственно ни звучало, все, что ни делается, к лучшему. Всему свое время. Ты должен сознательно и осмысленно в свое время прийти к этому. Мири, ты еще многого не знаешь и не видел, я хочу, чтобы у тебя было счастливое, пусть и несколько затянувшееся детство, в конце концов, нам некуда спешить! Я хочу, чтобы ты получил нужную специальность, хочу научить тебя самым разным интересным вещам, хочу показать тебе наш мир Лискар, тех, кто живет в нем, хочу видеть твои восторженные и счастливые глаза, хвостюня! Это то, что хочу я. А что хочешь ты сам, можешь мне сказать?

– Я? Зорг, я хочу быть с тобой, всегда и везде! Больше для меня ничто не имеет значения. Я хочу просыпаться и засыпать рядом с тобой, трогать твои волосы, руки и плечи, смеяться вместе с тобой, смотреть, как ты кушаешь и моешься, я хочу заботиться о тебе, я люблю и хочу любить тебя вечно! – храбро вскинув свою головку, звонким дрожащим голосом проговорил Миризе. – Я хочу, хотя и боюсь, родить тебе ребенка, и не одного!

И он прижался к своему Хозяину, уткнувшись лицом ему в грудь.

– А ты все-таки должен прочитать мою, вернее, нашу Книгу тысячи слов, тогда, возможно, мы еще лучше будем понимать друг друга! – пробормотал Мири. – А про изменение моего статуса я подумаю и потом тебе скажу, может, даже завтра!

И счастливый Мири улыбнулся своему будущему мужу, на самом деле уже приняв решение по поводу своего статуса, но благоразумно при этом промолчав.

*

====== 15 часть ======

Солнце еще не встало, когда Мири проснулся от щекотки, будто кто-то водил чем-то тоненьким по его лицу. Он открыл глаза и обомлел: прямо в упор на него смотрели зеленые глаза Мии, а что-то тоненькое оказалось ее роскошными усами, которыми она касалась Мири.

– Проснулся, наконец, – раздалось у него над головой, – вставай, нас ждут великие дела! Я тут подумал и решил тебе помочь, то бишь облегчить задачу определения твоего статуса!

– Умеешь же ты, Зорген, мудрено говорить, иногда такое скажешь, что не знаешь, что и думать, – пробормотал спросонья Мири. – Ну давай говори, как будем его определять?

– Молча! Вставай, умывайся и вперед – к граву, за статусом, в смысле, за его определением!

– А поесть?

– Не положено!

Тут Мири испугался, испугался так, что его прямо парализовало!

– Н… не надо! Н… не надо туда!!!!

– Мири, радость моя, ты это о чем подумал-то, а? Ты чего, рыбка моя нежная? Да мы просто кое-куда слетаем, туда и обратно, где-то на полдня. Посидим, подумаем о вечном и не вечном. Собирайся давай и ничего не бойся! Разве я тебя когда обманывал?

Мири заторможенно стал одеваться, и Зорген взялся помогать ему расчесывать волосы, за последнее время те стали еще длиннее и смотрелись покрывалом необыкновенного красновато-черного цвета.

– А теперь пошли, иначе опоздаем к восходу солнца!

ИИРЗ высадил их на небольшой скалистой площадке, сбоку от которой вилась узенькая каменистая тропинка, по ней-то они впотьмах и двинулись дальше; постепенно светало. По обеим сторонам тропинки возвышались заросшие колючими кустами каменные глыбы. Кое-где Зоргену и Мири даже приходилось протискиваться между ними. Мири постоянно оглядывался, с опаской посматривая по сторонам. Наконец, они очутились на круглой площадке с уходящими вниз широкими ступенями.

– Смотри вон туда вверх, на те три зубчатые вершины! Сейчас, еще чуть-чуть подожди..

Небо резко посветлело, окрасилось нежно-розовым цветом, и тут из-за вершин вырвались первые солнечные лучи! Их становилось все больше и больше, затем показался краешек солнечного диска, светило словно выкатывалось из-за гор, наливаясь все больше и больше ярким светом, и вот уже ослепительный шар воспарил над расположенной внизу затерянной долиной.

Мири непроизвольно опустил глаза вниз, скользя взглядом по ступеням, и уперся в арку-портал святилища. Он потрясенно обернулся на Фе и прошептал:

– Нам туда?

Зорген молча кивнул, подтверждая, и протянул руку Мири:

– Пойдем!

Они медленно, наслаждаясь великолепным зрелищем священной долины, залитой солнечными лучами, спускались по ступеням, держась за руки. И так же одновременно пересекли арку, символизирующую вход в древнее святилище рэрдов.

Здесь все дышало такой древностью, что у Мири перехватывало дыхание от восторга; они шли по странным голубоватым плотно состыкованным плитам к центру, окруженному отличающимися по размеру слегка выступающими площадками, расположенными в три ряда. По мере их приближения в центре начало формироваться слабо светящееся нечто, которое резко взметнулось ввысь, когда они достигли внешнего ряда площадок. Нежно-голубая с золотистыми вкраплениями стена пламени дрожала и переливалась, подобно водному потоку, поставленному вертикально.

– Боги!!! – от потрясения у Мири пропал голос.

– Мы слышииим тебя! – пришло в ответ еле слышно.

И сквозь голубое пламя проступили меняющиеся лики и фигуры в диковинных одеяниях.

Зорген осторожно усадил впавшего в прострацию маленького рэрди и сам опустился на рядом расположенное возвышение, поджал под себя ноги, расслабился и, закатив глаза, провалился, как и Мири, в долгожданное небытие.

Время словно остановилось; бесконечный покой, абсолютная тишина, всепоглощающее ощущение вечности и осознание собственной ничтожности перед Богами или теми, кого все принимали за Богов…

Они с Мири полностью растворились в мире навеянных иллюзий и снов, дарованных святилищу многими поколениями тех, кто когда-либо приходил сюда…

Зорген вынырнул из своего фантасмагорического сна-видения, как всегда, неожиданно, и увидел Мири, стоявшего в центре среди голубых пляшущих язычков пламени и пытавшегося прикоснуться к ним руками, а они словно обхватывали его маленькие лапки, распространяясь маленькими огоньками вдоль по всей длине рук мальчика.

Мири, счастливый до безумия, обернулся к Фе и звонко засмеялся, протягивая к нему свои охваченные голубым пламенем руки. Скрад тихой звериной походкой приблизился к Мири, тоже объятый голубыми всполохами, и обнял его. Они долго стояли в медленно опадающем голубом пламени, тесно прижавшись друг к другу, и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

Потом, когда языки пламени пропали, Мири отлепился от Зоргена и проявил повышенный интерес к древним камням святилища.

– Зорген! Великий космос, здесь дарующая чаша, и такая большая! Зорген, а мне можно сделать дар?

– Мири, меня вовсе не надо спрашивать об этом! Ты же знаешь, все должно делаться по велению души, тем более, в таком месте!

– А если мне нечего положить в чашу? Ты ведь мне не сказал, что мы летим в святилище. Я бы нашел, что взять в подарок, – расстроенно проговорил мальчик.

– Даже если тебе нечего предложить в дар Богам, просто подойди к чаше, коснись руками ее края и мысленно обратись к Богам, поблагодари, допустим, за что-то или попроси что-то или кого-то, пообещав отблагодарить позже.

Мири осторожно коснулся руками чаши и замер. Зорген тактично отвернулся от него, соблюдая таинство дарования, и повернулся, лишь когда рэрди коснулся его своими маленькими пальчиками. И не видел, как Мири, едва отошел от чаши, что-то быстро спрятал себе в одежду.

...ИИРЗ забрал их с верхней площадки у входа в священную долину.

– Ну что, маленький мой, твое сердечко успокоилось? Боги священной долины помогли тебе определиться с выбором?