Текст книги "Возрождённый Первый Дом (СИ)"
Автор книги: Feanaro_Curufinwe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Турко, правда, что Врата Ночи открыты? – уткнулась ему в шею Ириссэ. – Мир изменился…
– Правда. Арда никогда не будет прежней, – Светлый поцеловал сестрёнку в макушку, с наслаждением вдыхая аромат цветов, к которому примешивался запах дыма от костра. – Но ты же слышала, что сказал Нолдоран, мы победим.
– Конечно, сказал тот, кто погиб первым, – тихо фыркнула Арэдель. – А потом спокойно наблюдал за всем из чертогов Намо!
– Арэльдэ, не бойся, валар что-нибудь придумают.
– Ты сам-то в это веришь? – эльфийка задрожала ещё сильнее. – Мне кажется, что завтра не наступит.
– Что ты выдумываешь!
– В пророчестве было сказано, что Врата Ночи откроются и Моргот найдёт способ уничтожить Ариэн…
– Вот насочиняет себе всяческих глупостей, а потом не может заснуть! – Светлый продолжал целовать волосы кузины. – Ты вспомни, сколько раз Намо успел солгать нам? Валар часто ошибаются, нельзя верить каждому их слову!
– А что, если в этот раз Владыка Судеб не ошибся? Рассвета не будет? – не унималась Ириссэ. – Моргот может уничтожить наш…
– Я тебя сейчас покусаю. Больно, больно, – Тьелкормо вдруг вспомнил сказанное Эолом в садах Лориэна, воистину заткнуть Арэдель можно только одним способом. И этот способ на неё подействовал безотказно…
Белая Дева ошиблась. Рассвет наступил. Едва первые лучи солнца коснулись цветных рисунков витражей на окне, как кто-то чуть слышно поскрёбся в стекло. Эльфийка вздрогнула, спросонья потянула к себе одеяло, чтобы прикрыть наготу. Светлый вскочил с постели, подбежал к окну и распахнул створки настежь. Огляделся, вдыхая холодный горный воздух. В угол между рамой и подоконником забился мокрый взъерошенный сычонок. Тьелкормо бережно достал птичку из щели в камнях и отнёс к Ириссэ.
– Кто оказался прав? Посмотри в окно, как ярко сияет после бури ладья Ариэн! – Светлый уселся на кровать рядом с кузиной и раскрыл ладони, показывая свою находку. – Наверно, его ветром прибило.
– Что? Кого прибило? – высунулась из-под одеяла Арэдель. – Где ты его нашёл?
– Сидел на подоконнике, – Тьелкормо разглядывал нахохлившуюся птицу. – У него перья обгорели. Странно, как он смог долететь до нашего окна? Ветром забросило?
– Маэ! – Ириссэ вдруг выхватила сычонка из рук Светлого. Прижала к груди. – Эол нашёл тебя!
Птичка испуганно забилась в её ладонях, затем внезапно стала увеличиваться в размерах. Тьелкормо выругался и быстро натянул штаны. На его постели лежал уже не сычонок, а обожжённый тощий эльф. Заливаясь слезами, Арэдель уложила раненого на своё место и, одеваясь, спросила у сына.
– Маэ, где отец? Он жив?
– Жив… Остался в садах, – прохрипел Маэглин. – Но велел не искать его…
========== Форменос. После бури ==========
Комментарий к Форменос. После бури
https://www.youtube.com/watch?v=GatcDUybWfw А. Смирнов – Мир пустых иллюзий
https://www.youtube.com/watch?v=mR-o7dEzEr0 С. Маврин – Рождённые жить
Одни столько лет,
Мы возводим замки и храм,
Рождённые по воле рока жить.
Богам веры нет,
Снова каждый выберет сам
Свой путь, свой крест, свою судьбy и нить.
Не плачь, не жалей, не зови.
Слабомy – плеть, вольномy – воля.
И имя своё Солнцy неси в тёплых ладонях.
У ветра дорогy спроси.
Сомнения – прочь, и прочь – тревога!
Всё, как есть, прими и не вини ни чёрта, ни Бога.
Смотри – новый день.
Тот же был сюжет – нy, и пусть.
Он – лишь мгновенье бесконечных сцен.
Смотри – свет и тень
Прошлых дней, а их не вернуть.
Они – частицы вечных перемен.
(текст А.Смирнов, С. Маврин – Рождённые жить)
Арэдель топнула ногой. Светлый залюбовался кузиной, невольно сравнив её с норовистой резвой кобылой. Стройные ноги, плавный изгиб бедер…
– Это моё дело, искать его или нет! – гневно сверкнув глазами, Ар-Фейниэль как гривой тряхнула длинными тёмными волосами.
– Ириссэ, не рычи, – Тьелкормо заметил, что возрожденный эльф бессильно закрыл глаза, и привлёк Арэдель к себе.
– Турко, а что мы скажем остальным? – внезапно эльфийка осознала, что израненный сын лежит в постели Светлого. – Нужно перенести его в мою комнату!
– Да, – кивнул Тьелкормо, напоследок поцеловав Ириссэ. – Давай займёмся твоим сыном.
Арэдель помогла двоюродному брату завернуть Маэглина в одеяло и придержала тяжёлую дубовую дверь, когда Светлый выносил невесомого как тень эльфа из своих покоев. Забежав вперёд, широко распахнула двери в свои покои и бросилась разбирать постель. Тьелкормо заботливо уложил эльфа на кровать, сравнивая черты лица у Ириссэ и Маэглина: нолдорская кровь в сыне Белой Девы преобладала. Арэдель суетилась возле возрождённого, а Светлый с интересом осматривал раны на его теле: отчего Маэглин пострадал больше всего – во время пожара в чертогах Намо или во время бури, устроенной Манвэ? За весь путь эльф ни разу не пошевелился в руках Тьелкормо, а когда Светлый опустил племянника на кровать, тот сжался в комок, отворачиваясь к стене и подтягивая конечности к телу. Не рад возвращению к жизни? Чтобы не вызывать лишних расспросов, Светлый ушёл в купальню, предоставив кузине одной заботиться о сыне.
Ириссэ ворвалась в кузницу к Искуснику и Тьелпе, потребовав у племянника одежду для Маэглина, потом метнулась на поиски Макалаурэ. Перехватив на одной из дорожек заросшего сада Финдекано, попросила брата принести свежей воды из источника.
Вместе с Нолдораном и Амбаруссар Кано был занят уборкой сломанных бурей сучьев, однако Арэдель решительно схватила Макалаурэ за руку и повела к себе, всю дорогу тараторя о внезапном появлении сына и уговаривая спеть Песню Исцеления. Кано ничего не оставалось делать, как согласиться помочь. Песня действительно помогла и, когда сын слабо улыбнулся в ответ на заботу и лечение, Арэдель с облегчением поцеловала Маэглина в щеку.
– Маэ, неужели ты вернулся! Я так долго ждала тебя!
– Мам, я давно уже не малыш…
– Маэ, попробуй начать жизнь с чистого листа. Прошу. Ты сейчас в Валиноре, о котором я тебе столько рассказывала в детстве!
– Мам, мне нет прощения…
– Не смей так говорить! Теперь всё будет иначе. Ты повзрослел, стал умнее.
– Не знаю…
– Вот увидишь, всё будет хорошо!
– Хорошо, мам, – Маэглин опять отвернулся к стене, пытаясь спрятать от матери своё лицо.
– Поспи, быстрее встанешь на ноги. Если тебе будет что-то нужно, позови меня по осанвэ, – Арэдель вновь поцеловала сына, подавив в себе порыв обнять его. Ещё не время. Нужно немного подождать. Кусая губы, выскочила в коридор и чуть не сшибла Светлого.
– Ириссэ, твою ж мать, хватит летать как угорелая!
– Турко, ты со мной?
– Что?
– Ты едешь со мной?
– Куда еду?
– Турко, ты сам слышал от Маэ, что Эол жив. А вдруг он ранен сильнее, чем сын? Лежит при смерти в садах Лориэна и ему некому помочь.
– Умрёт так умрёт, там недалеко лететь обратно, – прищурился Светлый.
– Прекрати! Если ты не со мной, я поеду одна!
– Никто никуда не поедет! – вмешался в их разговор Нэльяфинвэ, которого привёл Финдекано. – Я запрещаю тебе одной покидать крепость! Когда появился Маэглин?
– Перед рассветом. Я еду с Турко!
– Да? – удивился такому решению Тьелкормо. – А куда?
– Так. Если ехать, то всем вместе. Однако мы не можем оставить деда одного. Да и за Маэглином кто-то должен присматривать. Он серьёзно ранен?
– Нельо, а если Эол умирает? Я еду искать его! – сердито топнула ногой Ириссэ. Её губы предательски дрожали. – Между прочим, Эол принёс противоядие для Турко! А вы! Вы не хотите ему помочь!
– Хорошо, хорошо, только успокойся, – Финдекано попытался взять сестру за руки, но она сверкнула глазами и отступила назад.
– Не трогай меня! Вы – черствые твари! Я ненави…
– Арельдэ, я поеду с тобой, – с улыбкой погладил кузину по плечу Светлый. – Нельо, не думаю, что в Амане сейчас опаснее, чем в Эндорэ. Ничего с нами не случится. Мы возьмём оружие.
– У нас нет оружия, Тьелкормо. Я сказал, никто не покинет крепость без моего разрешения! Врата Ночи открыты!
– Судя по чистому голубому небу и свету Ариэн, валар удалось их закрыть, – к яростно спорящим внукам величественной походкой подошёл Финвэ. Куда делась его шаркающая походка и усталый взгляд? Придя из сада в жилую башню, Нолдоран обвёл столпившихся в коридоре внуков спокойным, уверенным взглядом серых глаз. – Поезжайте все вместе.
– Нет! Мы больше не оставим тебя здесь одного! – в один голос возразили внуки.
– Не бойтесь за меня. Сокровищница пуста, Унголианта мертва, сильмариллы утеряны, – Нолдоран горько усмехнулся. – А сам по себе я не представляю никакой ценности для Мелькора. За правнуком я присмотрю.
– Но дед!
– Атар атаринья прав, – Нельяфинвэ согласно кивнул. – Мы не должны разделяться, поэтому отправимся на поиски все вместе. Постараемся вернуться как можно быстрее.
Однако Искусник не подчинился его приказу. Яростно заспорил со старшим братом, доказывая, что они с Тьелпе лучше останутся в Форменоссэ вместе с Нолдораном, а время, что будет потрачено на поиски Эола, используют с пользой для всех, выковав новые клинки. Скрепя сердце Нэльяфинвэ согласился с доводами Атаринкэ, решив заодно оставить в цитадели и Амбаруссар. Близнецы обрадовались и пообещали старшему оборонять северную твердыню от Моргота, не щадя живота своего. Майтимо покачал головой и потрепал младших по волосам.
– Так и поступим. У нас не хватит лошадей для всех, а топать пешком далековато. Особенно через бурелом. Сейчас все займёмся наведением порядка, а завтра с утра поедем.
– Как с утра? – Арэдель попыталась возразить старшему лорду Первого Дома, но Светлый решительно увёл нолдиэ в сторону от всех, переходя на осанвэ: «Не спорь, бесполезно. Я сейчас приготовлю всё нужное для поездки, отнесу в конюшню. А когда все уснут, уедем вдвоём»
Ириссэ согласно кивнула, ей понравилась идея Светлого.
***
Ужин прошёл в молчании. Одни натаскались за день искорёженных ураганом сучьев, другие – наработались в кузнице. Кано дремал, вложив все силы в исцеление, но оно того стоило: уже к вечеру пузыри ожогов исчезли. Однако Макалаурэ был удивлён: раньше в Амане всё лечилось без песен Исцеления, не то, что в Эндорэ, а сейчас и здесь заживление ран стало очень медленным. Мир изменился, и Валинор уже не тот? Или к телесным травмам Маэглина добавлялись душевные? Менестрель решил не лезть в душу к возрождённому: придёт время – сам всё расскажет.
Несмотря на то, что нолдор весь день посвятили наведению порядка в северной цитадели, Форменос продолжал оставаться заброшенным домом, где ещё очень многое требовало хозяйской руки. Крепость ожила от прикосновений рук вернувшихся хозяев, однако на полное восстановление требовалось ещё немало сил.
Уйдя спать, Нэльяфинвэ долгое время лежал с открытыми глазами. Он прислушивался к дыханию Форменоссэ, ещё днём почувствовав, что тёмный камень стен потеплел, в помещениях стало намного суше и уютнее, чем тогда, когда они с Макалаурэ вернулись из чертогов Владыки Судеб и застали в крепости только Тьелперинквара и Эола. Цитадель оживала, радуясь возвращению хозяев? Старшему вдруг вспомнились слова отца, что камни имеют душу, недаром Аулэ смог разглядеть это в застывшем камне и создать расу гномов. Майтимо показалось, что тихо скрипнули врата. Или это дыхание Форменоса? Звук больше не повторился, а Ирмо погрузил уставшего за день нолдо в долгий кошмарный сон…
***
Напоив сына мирувором, Арэдель с нежностью провела рукой по его правому плечу, где не было сильных ожогов. Маэглин благодарно кивнул и прошептал.
– Ты всё же решила ехать искать отца?
– Да, Маэ. Я люблю его.
– Мам, может не надо? Я боюсь вновь потерять тебя…
– Не выдумывай ерунды, Маэ. Ничего со мной не случится, – Ириссэ чмокнула сына в щеку и решительно встала. – Мы вернёмся.
– Ты всё такая же… – эльф проводил мать долгим взглядом, а когда за ней закрылась дверь, закрыл глаза и прошептал. – Я буду ждать тебя, амил. Очень сильно ждать.
Светлый дожидался кузину, уведя лошадей из крепости в ближайший лесок. Вороной рвался умчаться вперёд, но Тьелкормо уговаривал коня немного потерпеть. Почти всю поклажу нолдо нагрузил на более спокойного коня Тьелперинквара, лишь малую часть приторочив к седлу кобылы. Та насторожилась и всхрапнула – из ворот Форменоса выскользнула её хозяйка. Подбежав к Светлому и лошадям, Ириссэ вскочила в седло, и всадники двинулись в сторону садов Лориэна. Поехали шагом, иногда переходя на рысь – дорогу преграждали то вырванные с корнем деревья, то валявшиеся поперёк тропы огромные сломанные сучья. Когда ладья Тилиона поднялась высоко в звёздное, чистое от облаков небо, эльфы остановились на берегу горного озера.
– Искупаемся? – Тьелкормо спрыгнул с коня и, ослабив подпругу, отпустил его пощипать травы.
– Турко, мы уже потеряли целый день! – Ириссэ осталась в седле.
– Что нам один день по сравнению с вечностью? – Светлый с мечтательной улыбкой подошёл к Ар-Фейниэль и медленно провёл горячей ладонью по ноге кузины. – Я не собираюсь купаться до рассвета.
– Турко, что ты делаешь… – выдохнула Арэдель, наклоняясь к нему и обнимая кузена за шею. – Ополоснёмся, и снова в путь!
– Конечно, конечно, – Светлый помог Ириссэ спешиться, прижал к себе и торопливо стянул с неё одежду. – А ты не шутила, что хочешь от меня семерых белобрысых шалопаев?
========== Финвэ. Встреча ==========
Комментарий к Финвэ. Встреча
https://www.youtube.com/watch?v=Xwg3JuYydIo АрктидА – Моя Империя
https://www.youtube.com/watch?v=fKNbCoHHy6o АрктидА – Я живой
Танкавэ – да, конечно
Атар Атаринья – дедушка
Атаринья – мой отец
Я живой…
Ты твердишь, что больше нет огня,
Что устал для завтрашнего дня
Посмотри на этот мир,
Как солнца луч ломает тьму.
В тебе таится столько сил,
Чтоб выкрикнуть ему
Я живой!
Нет нужды слоняться там и тут.
Ты – король, решай, тебя все ждут.
Путь неблизок, ночь и вьюга, и бесценен каждый миг.
Пусть разделит сердце друга
Песню на двоих.
Я живой!
Новый день коснулся клавиш,
Целый мир лежит у ног,
Спой со мной, и ты узнаешь —
Ты не одинок!
Я живой!
(текст АрктидА – Я живой (кавер Хеллуин))
Майтимо проснулся. Сначала долго не мог понять, где он. Сердце бешено стучало в груди. Купол. Это был сон? Что за светящаяся сфера появилась над крепостью во время бури? Обвёл взглядом комнату – нет, он уже не в чертогах Мандоса. Провёл правой рукой по кровати, пальцы почувствовали тепло дерева и мягкость материи. Это и правда, его покои в Форменосе, а не спетая огненными душами иллюзия дома. Он – возрождён.
Холодный ветерок слегка раскачивал занавеси на окнах, первые лучи солнца золотили вершину Таникветиль. Рассвет вступал в свои права, раскрашивая черно-белый мир ночи в яркие пастельные тона. Благословенный Край. По-прежнему ли он светел? «Врата Ночи будут открыты, и Моргот сможет вернуться в Арду, » – не было ли это очередной выдумкой валар?
Вчера, когда после ужина Нэльяфинвэ взобрался на крепостную стену и прошёлся по периметру, оценивая степень разрушения каменной кладки и прикидывая, сколько времени может понадобиться на её восстановление, за ним следом увязался Финдекано, но в отличии от кузена не мерил шагами стену, а праздно уселся на парапет, свесив ноги вниз. Любуясь звёздами над северной цитаделью, подивился, что «Вингилот» больше не появляется на небе. От такого заявления Майтимо резко остановился и обернулся к двоюродному брату.
– Что ты сказал?
– В смысле?
– Сейчас. Про «Вингилотэ», – Нэльяфинвэ вернулся к Астальдо, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние.
– Посмотри, после бури он исчез, – напевно произнёс Финдекано, задрав голову вверх и разглядывая небесный свод. – Странно, да? Сильмарилл больше не сияет с небес, а мир вокруг нас совсем не изменился! А когда я возродился, мне казалось, что звёзды над Валинором стали другими. Теперь привык, наверно, во время нахождения в чертогах Мандоса забыл, как они выглядели на самом деле.
– Ты не прав, мир изменился, звёзды стали дальше и мельче. И ещё поменялось их расположение, – Майтимо сел рядом и тоже вгляделся в ночь. – Ещё мне кажется, что Пелори стали ниже, а путь до Тириона намного короче.
– Мельче? Ниже? Аман уже не тот? Или это мы выросли? Знаешь, в детстве деревья всегда кажутся большими, – Финдекано хмыкнул и прислонился к плечу кузена. – Так странно, что голоса Кано не слышно…
– Он мало поёт в последнее время. Ты же видел, он сегодня до такой степени устал, что уснул прямо за ужином. Пришлось тащить его в кровать, – Нельяфинвэ продолжал искать взглядом изменения в мире вокруг них, не забывая поглядывать на небо в надежде увидеть «Вингилот»…
***
Утром он обнаружил, что Тьелкормо с Арельдэ исчезли. В конюшне не досчитались трёх лошадей, в том числе и вороного жеребца Эола. Ругая безалаберного Светлого, глава Первого Дома решил проведать племянника и увидел в покоях Ириссэ Макалаурэ, сидевшего у постели Ломиона: менестрель спозаранку уже спел несколько исцеляющих песен.
Раненый открыл глаза, тихо пробормотав приветствие.
– Здравствуйте…
– Доброе утро. Кано, как он?
– Лучше, но ещё очень слаб. Руссо, что случилось?
– Тьелкормо с Арельдэ уехали. Сейчас поеду, догоню и наподдаю обоим по шее!
– Узнаю Турко. Ломион, выздоравливай, – Маглор светло улыбнулся лежащему и, ласково проведя рукой по волосам племянника, вздрогнувшего от такого жеста, вслед за братом покинул покои Белой Девы.
Майтимо не успел догнать Тьелкормо: когда они с Кано вышли в коридор, из-за крепостной стены послышался глухой топот копыт, но коней было явно больше трёх. Удивлённый Нэльяфинвэ выбежал во двор крепости, Макалаурэ вслед за ним, и феанариони застыли, глядя на въезжающую во врата Форменоса пышную кавалькаду. По ветру полоскались флаги и штандарты Второго и Третьего Домов. Сверкая начищенными до блеска доспехами, темноволосые и белокурые всадники выстраивались в две шеренги по обе стороны широкого двора северной цитадели. Их одежда, а также сбруя лошадей, была богато украшена драгоценными камнями.
Нахмурив брови, Нэльяфинвэ мельком взглянул на стоящего рядом брата, но тот лишь молча пожал плечами, и глава Первого Дома вежливо поприветствовал незваных гостей.
– Доброе утро! Чему обязаны?
– Добрая встреча, Нэльяфинвэ! – с упором на «третьего Финвэ» произнёс сидевший верхом на светло-сером холёном коне Нолофинвэ, и на его голове ярко сверкнул массивный венец, богато украшенный алмазами и сапфирами.
– Рад вас видеть! – раздался голос Арафинвэ, приехавшего во главе отряда Третьего Дома. Его чело украшала королевская корона с алмазами и изумрудами, а на плечи была накинута белоснежная мантия с золотой фибулой в виде сплетённых между собой змей, пожиравших корону. Он также не спешил покинуть седло своего серебристого коня, совсем не уставшего от перехода между Тирионом и Форменосом.
– Чем обязаны? – Майтимо старался выглядеть спокойным, пытаясь не обращать внимание на то, что разговор приходится вести с «сиятельствами», сидевшими верхом и свысока смотревшими на главу Первого Дома. Услышав топот копыт, на крыльцо вышли и остальные братья.
– Как давно Владыка Судеб соблаговолил отпустить вас? – поинтересовался глава Третьего Дома.
– Смотря, какое понятие ты вкладываешь в слово «давно», – парировал Нэльяфинвэ.
– Давно ли, не давно ли, какой смысл спрашивать? Главное то, что все возрождены, – из-за его спины раздался смешок Финвэ. Нолдоран стремительно вышел на крыльцо и встал рядом с Нэльяфинвэ, кладя руку на плечо старшего внука. – Добрая встреча, родные мои!
– Отец? – обоих сыновей как ветром сдуло из седел. Нолофинвэ первым оказался возле Нолдорана, припал на одно колено и склонил голову. Арафинвэ последовал его примеру мгновением позже.
– Что? Не ждали меня увидеть? – Финвэ жестом велел сыновьям подняться и крепко обнял сразу двоих. – А я вот он, здесь. Скажите спасибо Первому Дому.
– Атаринья? – смогли выдохнуть из себя младшие финвиони. – И Фэанаро тут?
– Что затряслись? Где Фэанаро? Он улетел. Неужели не видели, как он спалил чертоги Намо, поджарив их и превратив в Мелькорову задницу?
– Отец, так это был Пламенный? – Нолофинвэ уткнулся в плечо отца. – Я рад, что ты вернулся.
– Отец, мы ждали твоего возвращения, – осторожно произнёс Арафинвэ, прижатый к другому плечу Нолдорана.
– Не выдумывайте. Ждали они, – Финвэ отпустил сыновей. – Рассказывайте, что привело вас в Форменос?
– Нас известили, что Нэльяфинвэ и Канафинвэ возродились, – сквозь зубы процедил Финголфин, действительно не ожидавший увидеть отца в Форменосе.
– Атаринья? Айя! – на крыльце показался заспанный Финдекано.
– Финьо, где Арельдэ? – Нолофинвэ сурово сдвинул брови.
– Эм… Они с Туркафинвэ отправились на охоту, – Финьо успел поймать осанвэ Майтимо.
– Келегорм тоже возрождён?
– К чему синдарские прозвища в благословенном краю? – тут же ехидно поинтересовался у него Искусник.
– Да, ты прав. Я рад, что Туркафинвэ вернулся к жизни, – поправился Нолофинвэ, как можно радушней улыбнувшись Куруфинвэ.
– Танкавэ, – Искусник учтиво поклонился дяде, но умудрился при этом презрительно ухмыльнуться.
– Нас не пригласят в дом? – поинтересовался Арафинвэ, до этого ни разу не посещавший северную крепость старшего брата.
– К сожалению, мы не знали о вашем визите и не сможем оказать вам достойный приём, – сухо проронил Нэльяфинвэ.
– И вы нас простите, что не предупредили заранее, – тут же извинился Арафинвэ.
– Так к чему этот парад? – не выдержал Куруфинвэ, разглядывая воинов Второго и Третьего Домов. – Вы решили составить нам компанию по обороне Форменоса?
– Что? Какая оборона?..
– Врата Ночи открыты? – спросил у сыновей Финвэ. – Что вам сказали валар?
– Врата? Ах да, – Арафинвэ нервно сглотнул. – Врата действительно недавно были взломаны, но всё уже под контролем владыки. Ничего непоправимого не произошло.
– Это радует, – кивнул Нолдоран и обернулся к внукам. – Собирайтесь. Едем в Тирион.
– Что? В Тирион? И зачем? – вновь сдвинув брови, Нэльяфинвэ хмуро взглянул на деда. – Мы никуда не поедем.
– Ты меня слышал? Всем собраться и покинуть Форменос! – нахмурился Нолдоран, переходя на осанвэ со старшим внуком: «Прошу, не возражай мне. Крепость разрушена, оружия у вас нет, поэтому я хочу,чтобы вы поехали со мной в Тирион.»
– Атар атаринья! – Нэльяфинвэ стиснул зубы, и только заходившие ходуном желваки на щеках выдали его гнев. – Да. Хорошо, мы поедем в Тирион.
– И правильно, – Нолдоран одобрительно похлопал старшего внука по плечу и обернулся к сыновьям. – У вас есть кони, достойные короля и его внуков?
– Да, атар, – Финголфин коротко кивнул ему. – Прошу, выбирай.
– Отлично, но нам ещё нужны носилки.
– Носилки? Зачем?
– Твой внук серьёзно ранен.
– Кто? – Нолофинвэ замер. – Какой внук?
– Его имя Ломион. Надеюсь, ты слышал о нём?
– Ломион? – переспросил Финголфин, заметив, что отец направился к его коню.
– Да, – Нолдоран запрыгнул в седло. – Добрый конь! Мне нравится.
– Хорошо, атаринья, – Нолофинвэ пришлось согласиться с выбором отца, и верные Второго Дома подвели своему королю другого. Фраза про внука заставила его крепко задуматься: если Вершитель Судеб освободил Маэглина, то точно близится Дагор Дагорат.
Нэльяфинвэ скрылся за дверями, заодно втолкнув внутрь и Финдекано. Амбаруссар захлопнули двери, и Майтимо схватил Астальдо за грудки.
– Это ты?
– Что я?
– Какого Моргота дяди устроили нам этот спектакль?
– Н-но я не знаю, – Астальдо преданно взглянул на Майтимо. – Я не осанвил отцу, что мы с Арельдэ в Форменосе!
– Балрог его задери! – Нэльяфинвэ со всей злости ударил кулаком по стене рядом с Финдекано. – Тогда кто известил Ноло, что мы здесь?
– Я не хочу уезжать, но нам придётся подчиниться приказу, – Макалаурэ задумчиво качнул головой.
– Мы не можем перечить деду, когда сами поклялись ему в верности, – вновь стукнул по стене Майтимо.
– Но, Руссо, может быть, дед прав? – подал голос Финдекано. – Вам будет лучше в Тирионе.
– Лучше в золотой клетке? – захохотали Амбаруссар. – О да! Ты прав, Финьо!
– Идите собирайтесь! – грозно взглянул на них Майтимо.
– Ух, как страшно, – фыркнули близнецы. – Слушаем и повинуемся!
– Торонья, успокойся, – провёл рукой по плечу старшего Макалаурэ.
– Да знаю я! – выпустив пар, Нельяфинвэ выдохнул и посмотрел на кузена. – Ты понесёшь Маэглина, или мне помочь?
– Помоги, – кивнул Финдекано. Когда кузены вдвоём шли к комнате Ириссэ, попытался прикоснуться к руке Майтимо. – Нельо, не сердись…
– Что?
– Я действительно не знаю, почему отец решил, что мы с Арэдэль здесь…
– Не бери в голову, – махнул рукой Нельяфинвэ. – Нас с Кано видели конюхи. Думаешь, они нас не узнали?
– Да, точно, – вздохнул Финдекано, входя в комнату Ириссэ. Но нести Маэглина не пришлось. Услышав, что нужно ехать в Тирион, раненый решительно поднялся с кровати. Нельяфинвэ с интересом наблюдал, как племянник, стиснув зубы, надевает предложенную одежду: ожоги не так сильны, как казались? Или это лечение Песней подействовало? Можно долго гадать, но носилки не понадобились. Маэглин с трудом, но сел верхом. Нолофинвэ проводил его долгим взглядом, однако к внуку не подошёл.
Когда Искусник с сыном навьючили на коней свои заготовки, Первый Дом покинул Форменос. Нельяфинвэ обернулся, прощаясь с крепостью. Почувствовал, как тоскливо сжалось сердце.
Нолдоран ехал впереди, за ним оба сына. Затем Первый Дом: братья постоянно оглядывались назад, всей душой ощущая, как застыла в немом изумлении северная твердыня. Завершали процессию воины Второго и Третьего Дома. Словно почетные пленники, внезапно подумалось Нельяфинвэ, когда с ним поравнялся Финдекано. Астальдо улыбнулся кузену, я рад, что вы возвращаетесь в Тирион. Глава Первого Дома лишь ухмыльнулся в ответ.
========== Эру Илуватар. Валар – друзья или враги? ==========
Комментарий к Эру Илуватар. Валар – друзья или враги?
https://www.youtube.com/watch?v=_tADENjaSxI Легенда – Я и Ты
https://www.youtube.com/watch?v=9kJjCdV3JdM Adiemus – Adiemus (OST Avatar)
Обернись.
Осколки прошлого в пыли.
Там я и ты…
Мечтой твоей
Я был согрет,
Но невозможно
Среди комет,
Летящих средь призрачных миров,
Отыскать угасший след,
Там, где я и ты,
Словно тьма и свет.
(текст гр. «Легенда» – Я и Ты)
Свет. Тихий напев. Нестерпимо яркое пламя. Душа больше не едина с ним. Fёа окрепла, наполняясь красками воспоминаний. Fёa Naro. Да, это его имя. Огонёчек. Голос матери, явь или обман?
Душа сгустком энергии отделилась от Негасимого Пламени. Свет вокруг становился мягче, в нём появились очертания каких-то предметов. Или это постепенно возвращавшаяся память услужливо подсовывала ассоциации? Я сомневаюсь, значит, я существую. Пространство пришло в движение, наполнилось более сильным звучанием. Музыка была повсюду. Частица Пламени, что осознала себя личностью Фэанаро, поплыла по светящимся чертогам, где любой предмет имел свой звук или гармонию. Одни звучали однотонно, другие – аккордами, то мажорными, то минорными. Душа научилась различать фигуры, они тоже пели по-разному. Одни тише, другие громче, некоторые – фальшиво. Те, что вызывали вокруг себя диссонанс, fёа воспринимала тёмными сущностями. Их было немного, но они имели место быть в потоке света. Полёт, уносивший душу всё дальше от нестерпимого света Негасимого Пламени, закончился в огромном светлом зале. Схожие с натянутыми струнами колонны гудели о чем-то своём, стены звучали по-другому, едва слышно. Отголоски Музыки эхом терялись в вышине невидимых потолков.
– Как ты, сынок? – из дальнего конца зала послышался нежный голос Мириэли.
– Аммэ? – душа лучом света скользнула туда. Остановилась на расстоянии. Эру Илуватар? Единого нельзя было назвать ни отцом, ни матерью. В величественной фигуре соединялись мужское и женское начала. Воистину един.
– Иди ко мне, огонёк, – да, это был напевный голос мамы. От сидящего на троне Эру по всему залу разлилось тепло, словно из тёмного океана на сушу нахлынула огромная звёздная волна. Достигнув души Пламенного, подхватила её и вмиг домчала к Творцу. – Успокоился?
– Что? – Фэанаро почувствовал себя малышом, сидящим на коленях у матери.
– Больше не хочешь умчаться прочь от Арды? – звучавшая вокруг мелодия обнимала fёа словно нежные руки.
– Хочу! И хочу найти Моргота!
– Твой Дух всё такой же Пламенный. Зачем тебе Мелькор? У него нет телесной оболочки, чтобы ты набил ему морду, – Эру замерцал, смеясь.
– Придумаю способ, пока ищу его!
– Можешь не искать, ваша встреча произойдёт даже раньше, чем ты думаешь, – смех Эру стих.
– В Дагор Дагорат?
– Да. Ты же не хочешь вновь оставить детей наедине с Мелькором?
– Верно.
– Что продолжает тревожить твою душу, огонёк?
– Ты обещала рассказать о полубратьях. Или кем всё-таки приходятся мне валар?
– Вы – все дети мои, эрухини. Но тебя я родила, воплотившись в телесную оболочку. Ты был прав насчёт фаны, оставленной в садах Лориэна.
– Аммэ, почему валар нам врали?
– Врали? Они хотели вам добра, сынок.
– Добра? – малыш вдруг соскочил с колен Эру и спрыгнул на пол. Перед ним появились напольные весы с двумя большими чашами. Фэанаро оглянулся на Творца. Тот внимательно наблюдал за ребёнком.
– Спели фальшиво, – на одну из чаш опустился возникший из памяти чёрный гагат. Малыш посмотрел на Эру. Тот молчал.
– Отдали тьме Моргота всю Арду, осветив лишь Валинор, – второй камешек на чашу весов. – Лишив света многие и многие творения Йаванны. Так?
– Продолжай.
– Позволили Морготу первым найти эрухини, – третий камень тёмным гранитом лёг на дно чаши. – Вместо того, чтобы помогать выжить перворожденным в темноте, увели избранных в Аман.
– Они хотели как лучше, сынок.
– Лучше помогать только тем, кто согласился быть их рабами?
– Рабами? Разве Аулэ и Йаванна не обучали эльфов многим ремёслам?
– Да, учили. Но все творения были доступны только валинорцам.
– Остальные не захотели уйти в Аман.
– И от этого они перестали быть эрухини? Стали достойны только пыток и смерти от лап Моргота? – малыш сел на пол и пытливо посмотрел на Эру: пока одна чаша была пуста. – Или это ты дала ему право убивать и мучить перворожденных?
– Нет. Такого права у него не было.
– Хорошо, а у остальных валар было право лишать эрухини света?
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю в твоём замысле.
– Огонёк, валар свойственно ошибаться.
– И любить только избранных? Когда я создавал свои творения и раздавал их желающим, я был хорошим мальчиком. Итак, я продолжу. Намо знал, что Моргота нельзя выпускать, потому что он будет вносить смуту между нолдор, однако его освободили.
– Намо Мандос не знал этого.
– Он же Владыка Судеб! И будущее открыто ему! – очередной камень лёг на чашу весов.
– Не всё.
– А ветра Манвэ и воды Ульмо не заметили появления Унголианты? – малыш удивлённо посмотрел на Эру. – Как такое возможно?
– Вероятно, Мелькор укрыл её логово тайной завесой.
– И это в Валиноре, а что тогда творилось в остальной Арде?
