Текст книги "Искры (СИ)"

Автор книги: F-fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

В спальне царила полутьма. На массивном комоде догорали свечи в позолоченных канделябрах, а на столе, источая сладковатый запах сандала, тлела ароматическая палочка. В ворохе скомканных простыней на кровати лежала девушка. Только что её от души трахнули, и теперь она приходила в себя. Между ног было мокро, а задний проход горел огнём, но это являлось малой платой за всё. Да и девушке нравилось. Нравилось быть «использованной».

Шум воды, доносящийся из ванной комнаты, стих. Через минуту в спальню вернулся мужчина, бросил на любовницу довольный взгляд и произнёс, глядя на округлые бёдра:

– Ты сегодня в ударе.

– Что, – девушка повернулась, чтобы было видно её грудь, – хорошо отсосала?

Мужчина поморщился от грубости, но ответил ей в тон:

– Нет, хорошо в жопу дала.

Её пухлые губы раздвинула похотливая улыбка. Она ещё чуть привстала, выгнувшись, предлагая себя в самом выгодном ракурсе. Завершал соблазнительную картину развратный взгляд блестящих карих глаз.

– Не насытилась? – голос мужчины стал хриплым. Его рука замерла на поясе махрового халата. Только эта сучка умела завести его вновь так быстро после долгого секс-марафона.

Девушка не ответила. Она просто призывно раздвинула ноги и откинулась на спину.

***

Когда её любовник во второй раз за вечер пошёл в душ, девушка встала и, не утруждая себя одеждой, вышла на балкон. Где-то здесь были сигареты… Самые обычные, не подходящие девушке по статусу, но ей нравился их отдающий дешевизной и горечью привкус.

– Ленка, блять, опять куришь?

Она закатила глаза. Быстро он душ принял.

– Слушай, ты совсем охренела, хоть бы накинула на себя что-нибудь!

Охранники, стоящие на террасе на первом этаже, синхронно подняли головы и уставились на обнажённую шлюху хозяина, без стеснения курящую и даже не обращающую внимания на их жадные взгляды.

– Борюсик, успокойся, – посоветовала Лена, откидываясь на мягкую подушку, постеленную на кованом стуле. От холодного ветра её соски затвердели.

– Сучка, – он всё-таки притащил простыню и кинул в неё.

Когда девушка вернулась в комнату, оставив простыню на балконе, «Борюсик» уже погрузился в сон. Оставаться рядом с храпящим «папиком» ей не хотелось. Лена проскользнула в соседнюю комнату, где в шкафу были некоторые её вещи. Натянула джинсы и свитер, игнорируя нижнее бельё, стянула волосы обычной канцелярской резинкой и спустилась вниз. Охранники проводили её взглядом, а точнее, – её туго обтянутую джинсовой тканью круглую попку, когда девушка прошла мимо них и села за руль Лексуса хозяина.

– Разобьёт же, – вздохнул один из охранников, когда машина с пробуксовкой тронулась с места.

– Да уж, – кивнул другой. У него из головы не шли жаркие стоны, которые доносились со второго этажа ещё час назад. Девка была явно профи.

***

Лена вырулила на трассу, включила музыку громче и отдалась власти скорости. Машина скользила плавно, уверенно. Она создавала ощущение безопасности и уюта. Вся такая напичканная электроникой, разными датчиками, подушками безопасности. С салоном из кожи цвета беж, с анатомическими сидениями и прочей хернёй. Ленке почему-то вспомнилась её первая машина. Старая-старая Дэу. Девяносто какого-то года. Она заводилась через раз, постоянно глохла. Сидения были продавленные и расшатанные. Печка не работала, окна не открывались. Но тогда счастья было больше, когда педаль газа вдавливалась до упора, и слышался очаровательный в своей пугливости рык двигателя.

Месяц назад Борюсик купил ей Ауди. Беленькую, нарядненькую. Так и хотелось написать на ней: «Насосала». Потому что так и было. Борюсик очень радовался, и Лене стоило огромных усилий, чтобы показать ему, что она благодарна, и не разочаровать его. Сама она давно разочаровалась. В жизни, в людях. Особенно в людях. Они приземлённые, предсказуемые создания. Все хотят одного – любви, денег, власти. Что такое любовь, никто не знает, когда появляются деньги – они их прожигают, а власть методично выковыривает всё самое чёрное из потаённых закоулков души. Лена была согласна со своим нынешним положением – любовница богатейшего предпринимателя. У него, кстати, была жена и даже две дочки. Конечно, Ленке было похуй на этот факт. Борюсик содержал её, купил квартиру в центре, машину, возил отдыхать. Всё, что он хотел – её тело. В которое, кстати, было вложено немало денег. И пластика, и лучший диетолог, и популярный тренер. Стилиста, визажиста и косметолога даже, наверное, не стоит упоминать. Ленка была хороша. Очень даже. И мужчины, и женщины всегда оборачивались ей вслед. Точёная фигурка, волнующая грудь и копна светлых волос до лопаток. Чуть затянутые поволокой глаза, пухлые губы, белоснежные зубы. А Ленка знала себе цену и не разменивалась.

Только ей было скучно. Всё одно и то же изо дня в день. Светские тусовки, где каждый готов перегрызть соседу горло, стоит отвернуться. Секс с Борюсиком через выходные. Спорт, СПА, салон. Девушку мучила бессонница. Она заглушала её и спиртным, и лёгкими наркотиками, и снотворным. Не помогало. Какое-то время становилось лучше, а затем опять покрасневшими глазами на будильник и так до восхода.

Она нашла выход. Садилась за руль и уезжала далеко. Казалось, что так она уезжает от себя. Если бы не одно «но»: каждый раз нужно было возвращаться. Скорость была всё больше, расстояние всё дальше.

Иногда Лена останавливалась в каком-нибудь лесу или возле озера, садилась прямо на влажную от росы землю и закуривала. Иногда она нигде не останавливалась. Круто разворачивалась, наслаждаясь тем, как заднюю часть машины заносит, и ехала домой.

Чаще всего ей удавалось поспать в такие ночи хотя бы до десяти утра.

В этот раз она не стала возвращаться к своему любовнику и поехала к себе.

***

Через несколько дней позвонил Борюсик, позвал в ресторан. Лена обладала одним ценным качеством для девушек такого типа, как она, – никогда не опаздывала. Вообще, она быстро усваивала. Всего раз задержавшись на полчаса, получив доходчивое объяснение от Борюсика, что так делать не стоит, и, проходив с синяком под глазом недельку, девушка быстро выучила урок.

– Привет, – Ленка не чмокнула «папика» в щёку, как обычно, просто плюхнулась рядом на кресло и обдала жарким взглядом.

Мужчина поднял на любовницу глаза:

– Лексус где?

– На парковке, – Лена положила ключи на стол.

– Ауди не нравится?

– Нравится, котик, просто хотела покататься на машине, где сидел ты… – топорно. Но он ведётся, откладывает меню:

– Лапочка, скажи, ты чего такая грустная? Думаешь, я тупой, не замечаю тоску в твоих красивых карих глазках?

Девушка вымученно улыбнулась:

– Скучно, Борь, скучно.

– Кошечка моя, а я придумал, чем тебе заняться.

Лена приподняла тонкие брови, демонстрируя, что ей пиздец как интересно.

– Я купил тебе салон.

– Салон?

– Салон красоты. Будешь хозяйкой.

Борюсик, словно заправский волшебник, вытащил из-под стола папку с документами и положил перед любовницей. Ленка пробежала взглядом по документам. Везде значилось её имя. Надо же. Её собственность. Даже ауди папик оформил на себя. Блять. По ходу, он скоро свалит. Типа прощальный подарок? Девушка нацепила счастливейшую улыбку:

– Боже, Боря, да я просто поверить не могу! – Она растерянно листала документы, а сама думала, успеет ли на маникюр и что делать с этим внезапно привалившим счастьем.

– Киса, ты точно рада?

– О, у меня нет слов!

Ленка нашла адрес салона. Центр города. Тихое, но проходное место. Цены там наивысочайшие. Точно прощается, мудак.

– Готовы сделать заказ? – официант материализовался из воздуха.

– Мне как обычно, – сказал Борюсик, и Лена вздохнула, пытаясь побороть раздражение. Сколько раз они обедали в этом ресторане – каждый раз одно и то же. Даже несмотря на меняющееся по сезону меню от лучшего шеф-повара в городе.

***

На маникюр Ленка не успела, но разжилась ключами от своего салона и решила съездить посмотреть на это чудо. Поблуждав немного между домами, она выехала прямо к нужному. Первый этаж в четырёхэтажном сталинском доме. Помещение произвело на неё удручающее впечатление: вход никакой, обшарпанные стены, облупленный кафель и запах горелого масла, как в уличной забегаловке. Что тут было раньше? Понять нереально.

Девушка села на лавочку, закурила, глядя на окна своего будущего салона. Заняться или нет? Бросить нафиг, продать… Или?.. Ну хоть развлечься на пару месяцев. Продать всегда можно.

***

Ленка занялась. «Папик» посоветовал архитектора, который пообещал превратить это унылое говно в конфетку. Затем «папик» нашёл хороших мастеров, а с ними заодно и прораба. После «папик» дал своей любовнице номер менеджера по подбору персонала. Нельзя сказать, что Лена ничем не была занята. Она, к примеру, выбирала цвет для стен и пола, согласовывала эскизы и говорила рабочим, что именно ей не нравится. Не нравилось ей всё, отчего ремонт затягивался. Борюсик со вздохом отстёгивал деньги на новые и новые переделки. Правда Ленка пылко благодарила его в спальне, так что жаловаться ему вроде как было не на что.

Через три месяца салон под названием «Твигги» открылся. Первое время название Лене казалось жутко заумным и крутейшим. Однако через неделю стало бесить. Но не менять же – оно и на визитках, и на полотенцах.

Салон был вроде и небольшим, вот только требовал к себе огромного внимания. Ленка и не подозревала, что ей придётся решать столько организаторских вопросов: начиная с налоговой и кончая тем, что где-то нужно было заказывать косметику, потому что из-за проёбанного платежа (три раза), прежний поставщик внёс её салон в чёрный список и подал в суд. А уж сколько новинок появлялось в области косметологии за какой-то месяц – вообще не счесть.

Лена заводила будильник на семь и к девяти открывала салон сама. Она и не заметила, что бессонница отступила. Она была деятельной, сообразительной, вспомнила, что в шкафу пылится диплом педа. Борюсик восхищался ей. Даже хвалил, похлопывая тяжёлой рукой по упругой попке.

***

Через три месяца, когда город расцвёл новогодним антуражем, Ленка спокойно выключила будильник, заведённый на семь, и проспала до десяти. Она вырубила телефон, отключила домофон. Залезла в ванную с бокалом красного вина и сигаретой. Всё не то. Всё не так. Что дальше? Она и бизнес-леди? Нахуя? Ну пойдёт с салоном дело. А ей какая разница? Да пусть он сгорит.

Помокнув в ванной, девушка взяла себя в руки и решила, что ей нужен помощник, типа она устала от всего. Нужно посоветоваться с «папиком». Борюсик почему-то не отвечал на звонки, и Ленка решила, что быстрей будет доехать до его офиса, тут десять минут.

Секретарша не успела открыть рот, когда любовница босса ворвалась в приёмную.

– Там… – пролепетала девушка, но получила неласковое в ответ:

– Рот прикрой, кукла.

Ленка без стука распахнула дверь в кабинет своего «папика» и замерла. Спасибо добросовестно смазанным дверным петлям, которые даже не скрипнули, и она смогла около минуты наблюдать за тем, как какая-то шлюха делает минет её Борюсику. Ленка криво усмехнулась и прокомментировала:

– Крошка, он любит, когда ему яйца мнут в процессе. И особенно когда их заглатывают и посасывают.

Борюсик, нужно отдать ему должное за выдержку, даже не вздрогнул. Он положил свои большие клешни на голову той, что у него отсасывала, красноречиво намекая, что прекращать не обязательно, а сам повернул к любовнице потное лицо, показавшееся Ленке омерзительным:

– Что припёрлась?

– Давно ты с ней? – хотело было сорваться с языка девушки, но она сдержалась. Не нужно тупых расспросов, да и какая разница? Давно, недавно – похуй. Вместо ответа, она достала сигареты, зажигалку и прикурила:

– Машину на меня перепишешь?

Мужчина намотал на кулак волосы шлюхи, которая заметно ускорила темп. Смущается, что ли?

– Перепишу, – негромко согласился он, готовый кончить.

Ленка хотела досмотреть представление до конца. Она знала, что сейчас Борюсик сильней надавит на затылок девушки, пропихнёт как можно глубже в глотку свой член и, сдавленно выдохнув, кончит. Сперма у него неприятная на вкус. Горькая. Ленка затушила сигарету о дверной косяк, понаблюдала за тем, как девушка прятала от неё глазки, и, подмигнув ей, вышла.

***

Тема с помощником откладывалась. Нахуя, если самой нужно завалить себя работой, чтобы не думать, что ты в очередной раз никому не нужна? Раздражение накапливалось и находило выход, когда Лена срывалась на сотрудниках. Одного мастера она уволила, потому что ей не понравилась его татуировка, девушку-администратора – за то, что она не попрощалась с клиентом (она была занята телефонным разговором с другим). Ленка не подумала, что теперь их работу придётся выполнять остальным. И, когда через неделю ей на стол положили заявления все сотрудники, не выдерживающие такого отношения, девушка без колебаний их уволила и наняла новых. Только для этого пришлось увеличить зарплату.

Когда она злая и взъерошенная курила в парке, к ней неожиданно подошла старушка. Ленка не сразу её узнала – баба Люда, жила в соседнем подъезде когда-то.

– Здравствуй, дочка, – баба Люда улыбнулась и склонила голову, закутанную белым пуховым платочком.

– Здрасти, – Ленка растерялась от тёплого обращения и на секунду ей стало стыдно, что она курит.

– Как твои дела, деточка? – баба Люда села на скамейку рядом.

– Хорошо, – девушка затянулась. – Не бедствую. Салон у меня.

Хотелось показаться перед этой пожилой женщиной из прошлого взрослой и успешной.

– Вот как! Никогда в тебе не сомневалась, Алёнушка.

Сердце сжалось. Так её уже давно не называли. Так её вообще никто не называл, кроме дедушки, который давно умер.

– А вы как? – Ленка откинула сигарету.

– Да вот, какие мои годы… Алён, деточка, скажи, а тебе сотрудники не нужны? У меня внучка в институт поступила, а денег не хватает. Ей бы работу. А, доченька?

От этого трогательного «доченька» и «деточка» хотелось огрызнуться. Но Ленка не посмела. Тем более работа у неё была. Она достала визитку из кармана дизайнерского пальто, которое нихуя не грело в дождливую российскую зиму:

– Вот, пусть приходит завтра по этому адресу. Будет помощником администратора.

– Она с утра учится, – баба Люда не верила своему счастью, и Ленка почувствовала себя неуютно. Ей-то ничего это не стоило.

– Пусть работает с трёх до девяти, – девушка ощутила себя всемогущей. – День через день.

– Алёночка, сам Бог послал мне тебя!

Бога девушка не жаловала и лишь поморщилась.

– А, – старушка извиняющеся посмотрела на неё, – какая зарплата?

Если бы Ленка знала… Она не помнила. Хотя недавно подписывала какие-то бумаги… И назвала цифру наугад:

– Тридцать штук.

– Тридцать? – баба Люда всплеснула руками. – Так много?

Ну а сколько они получают? Пришлось оправдываться, говорить, что салон люксовый, работы много.

– Она справится. Со всем! – пообещала баба Люда и подалась вперёд, словно хотела обнять девушку. Ленка поспешно отодвинулась назад.

***

«Справится?» – хмыкнула Ленка про себя, когда после обеда вошла в салон и незнакомая девушка при виде её выпустила из рук коробку с лаками для ногтей. Пузырьки разбились, разукрасив Лену, Ленину шубку, Ленины туфли, саму незнакомку, стены и потолок.

– Извините.

– Мои туфли стоят две штуки, – и, прежде чем девушка выдохнула, Ленка уничтожила её: – Баксов.

– Ой. А… меня Юля зовут.

– А мне пофиг, – улыбнулась Ленка и взяла из рук подоспевшей администраторши салфетку, пропитанную жидкостью для снятия лака.

***

Юля начала бесить Лену с самой первой секунды. Она казалась неуклюжей, неловкой и вечно всё переспрашивала, словно ей было реально дело до того, что она делает и как.

Когда через неделю Юля стала выполнять свою работу лучше всех остальных, подходя к каждому заданию со всей ответственностью и заинтересованностью, Лена тихо скрипела зубами. Уволить девчонку она не могла, приходилось терпеть.

Эта мелкая сопля умела успокоить любого клиента, всё запоминала слёту и никогда не путала, как другие. Она задерживалась, не опаздывала и была прилежной, как ботаник из девятого класса.

Как-то Лена зашла, когда Юля стояла на стульчике и развешивала безвкусную новогоднюю мишуру по стенам. По стенам с дизайнерским ремонтом. Первым делом Ленка прокомментировала большую, на её взгляд, задницу девчонки, а потом круто отчитала её за самовольный поступок. Юля спокойно слезла со стула и негромко ответила:

– Моя задница мне нравится больше, чем твоя. Поступок мой был обусловлен тем, что я хочу сделать как лучше. Внести хоть немного праздника в это трагически-унылое место. Ты не обратила внимания, что клиентов стало меньше? Хотя на что ты вообще обращаешь внимание, кроме себя? Так что я сейчас закончу развешивать украшение и, если тебе не понравится, сдерёшь. Но я их снова повешу. Правда, ты можешь поехать в магазин и купить то, что тебе по нраву. Как такой компромисс?

Лена опешила. Никто с ней так не разговаривал. Тем более прислуга. Тем более в её салоне. Тем более несовершеннолетняя прислуга. Блять. Ленка даже не нашлась что ответить, просто кивнула и вышла. Покурила на ступеньках, думая, что это малолетка права: клиентов реально стало меньше. Хотя перед праздником все хотят почистить свои пёрышки.

Ленка даже не заметила, что они с Юлей перешли на «ты».

***

Тема с украшением оказалась не так плоха. Празднично-уютно. Юля на свой первый аванс купила конфет в новогодней упаковке и презентовывала их каждому клиенту. Последние уходили очень довольными. Ленка не понимала, чего так радоваться пятидесятирублёвой конфетке?

– Нужна реклама, – заявила Юля, врываясь к Ленке в кабинет и отвлекая её от просмотра журнала.

– Нахуй?

– Перестань материться, – повысила тон наглая девчонка, уперев руки в бока.

Конечно, Ленка решила материться ещё больше.

– Так что с рекламой? – не выдержала Юля.

– А что с ней?

– Её нет.

– Как нет? А вывеска?

– Ты прикидываешься или правда такая? – девочка сделала многозначительную паузу после слова «такая». Имея в виду или «тупая», или «дура», или и то, и другое.

– Какая? – Лена выпрямила спину и, сама того не замечая, выгнулась. В такого рода перепалках она использовала, прежде всего, свою внешность.

Юля оценила бы. Будь парнем. Вообще, лучше никогда не спорить с красивой женщиной. Итог предрешён. Только вот девочка Лену красивой не считала. Она подозревала, что за слоем лоска обычная серая мышка. Тупая и ленивая до одури к тому же. Нужно как-то выбить из этой стервы деньги на рекламу. Спор. Вот на что она точно поведётся.

– А давай поспорим? Я делаю рекламу. И когда клиенты к нам повалят, ты выплатишь новогодние бонусы всем сотрудникам?

И Ленка повелась. Своими холёными пальчиками выдала деньги на промоушен прямо из кассы.

***

Через неделю Лене пришлось с кислой миной раздать всем сотрудникам конвертики с новогодним бонусом. Она не знала, что сделала эта мелкая сучка, но поток клиентов повысился в несколько раз. Так как Юля тоже являлась сотрудником, то она получила свой заветный конвертик с таким видом, что забрала у Лены последние деньги. Оставшись одна, девочка взглянула на «бонус». Она предполагала, что жадность – одна из черт её работодателя. Но не предполагала, что настолько. В конверте был один доллар. К счастью, другим сотрудникам Лена выплатила бонусы в размере сорока процентов от зарплаты.

***

Последний день уходящего года. Лена застряла в салоне из-за идиоток, решивших сделать праздничную укладку, и из-за администратора, которая свалила из-за какой-то температуры домой. Добрая Юля заменяла всех, кого могла, старалась всем угодить, купила за свои деньги тортик и потчевала им куриц с вечерними причёсками на головах.

– Теперь можно уже, скинула пять килограмм перед новым годом, – хвасталась одна клиентка, поедая торт.

Ленка с трудом прикусила язык и едва не ляпнула: «Незаметно».

Когда все разошлись, Лена и не заметила, что осталась наедине с Юлей, которая, улыбаясь, протянула ей блестящий пакетик.

– Что это? – почему-то во рту пересохло. Девчонка бесила. Своей добротой, отзывчивостью, безукоризненностью.

– Подарок. Бери. Чего смотришь?

– Мне?

– Ты сегодня бьёшь рекорды тупости, – беззлобно поддела Юля. – Тебе.

– Нахуй мне твой подарок? – Лена чувствовала себя так, словно ей протягивали пульт управления ядерным оружием.

– Выкинешь потом. А сейчас бери.

Она взяла. Сжала в руке. Кивнула и даже пробормотала что-то вроде «псибо». Юля завязывала большой красный шарф крупной вязки перед зеркалом:

– Тебе есть куда пойти? Небось на какую-нибудь тусовку в гламурном клубе?

– Конечно, – Лена кивнула. Почему она позволяет этой соплячке так разговаривать с собой? – Таких, как ты, туда не пускают.

– О, ну да, только избранную публику, – фыркнула девочка. Ей милей было уютное семейное торжество с оливье и привычной новогодней программой по первому. – Пока.

Она выскользнула на морозный воздух, оставив свою начальницу в тягостном одиночестве. Нигде Ленку не ждали. Она накинула шубку, закрыла салон и, захватив подарок, села в свою машину. Сидела так с час, слушая музыку, разглядывая оказавшийся в пакетике символ этого года – лошадку. Пустота. Бесконечная и почти невыносимая. Хотелось напиться и броситься с крыши. Что останавливало? Не то, что останавливает обычно самоубийц. Как-то раз, ища безболезненный способ самоубийства, Лена набрела на один занятный сайтик, где доводилось до сведения таких дур, как она, что красивым самоубийство выглядит только в кино. Наглотаться таблеток – захлебнёшься от рвоты, найдут в ней же. Броситься с моста – удар о воду уничтожит всю красоту, а потом выловят опухший синий труп. Ну и по списку. Если ещё и не получится довести дело до конца, то упекут в психушку.

Пришлось ограничиться парой бокалов вина, просмотром опостылевшей новогодней комедии и уйти спать в десять вечера.

***

Новогодние праздники – это сущее наказание, когда одинок. Лена уже жалела, что разрешила всем отдохнуть и выйти на работу после Рождества. Пошла на поводу у малолетки. Опять. Она маялась от скуки, неприкаянно шарахалась по своей большой квартире и ночами сжигала бензин в баке своего авто. Как-то она поймала себя на мысли, что ей интересно, чем занята эта вредная сопля.

***

– Как праздники? Не выглядишь помятой, – отвесила «комплимент» Юля, когда все сотрудники разбрелись домой.

– Бухала и трахалась, – ответила Ленка, закидывая ноги на стол. Она знала, что девчонку это бесит.

– Шлюха, – неожиданно тихо произнесла Юля, глядя в упор на начальницу своими серыми глазами. Ленка вспыхнула, но не нашла сил ответить на оскорбление. Наверное, потому что так и было. – И ничего-то тебе не нужно?

– Нужно.

– Что же?

– Чтобы ты заткнулась.

Девочка вдруг неприятно усмехнулась, как-то сразу становясь старше:

– Знаешь, что говорят сотрудники за твоей спиной?

Ленка не хотела знать. Ей было пофиг. Однако Юля открывала карты, не спрашивая её разрешения:

– Что ты ТП. Знаешь, что это значит? Тупая пизда. Как раз для тебя определение.

Её голос был тихим, сдержанным. В нём была глубина и едва ощутимая хрипота. Он будто околдовывал. Лене ещё никто не встречался с таким голосом. И с такими глазами, способными метать молнии.

– Ещё они делают ставки, когда ты разоришься. Сказать, кто даёт больше? О, нет, сохраним инкогнито. Если бы ты спросила меня, то я бы тебе и месяца не дала.

– Замолчи, – то ли попросила, то ли приказала Ленка. Она не понимала, зачем сидит на одном месте, словно приклеенная, и слушает всё это.

– Ты ханжа. Ты невоспитанная и тупая стерва. Ты даже ни разу не запарковалась по правилам. Как ты живёшь? Что вообще в твоей голове? Пустота?

Ленка убрала ноги со стола. Опустила тяжёлые ресницы. Наклонила голову. Волосы закрыли её лицо. Нет, она не собиралась плакать. Просто каждое слово касалось именно того, чего должно было коснуться. Проникало прямо в кору головного мозга и оседало там свинцовой тяжестью. Щёки горели. Она даже не могла опровергнуть слова этой мелкой сучки. Всё так и было. И Лена это прекрасно знала. Это можно было бы назвать болью, если бы это не было её обычным состоянием.

Холодные руки коснулись щёк и убрали волосы с лица. Юля опустилась перед ней на колени и смотрела в её глаза, словно пытаясь там что-то найти.

– Не плачешь?

– Слепая?

Тихий вдох. Что-то неожиданно новое и пугающее в привычном облике девочки.

– Это твои настоящие ресницы? – вдруг спрашивает Юля.

– Да, мои.

– И цвет глаз… Ты же не носишь линзы?

– Нет, – Лена сглотнула и почувствовала, как ладони стали мокрыми. Юля одной рукой держала её за подбородок, а другую руку переместила на её плечо, подушечками пальцев касаясь разгорячённой кожи в вырезе свитера.

– Ты и правда такая красивая…

Замолчи. Но это слово так и не сорвалось с губ.

Лена не могла отвести взгляда от лица девочки, которое было так близко. Глубоко внутри что-то сжималось. Сильно, причиняя боль. Что-то давно забытое.

Когда Юля чуть подалась вперёд, Ленка в бессилии прошептала:

– Я не лесбиянка, – и получила в ответ «я тоже», прежде чем чужие губы накрыли её.

Всё, что Лена могла сделать – закрыть глаза и позволить себя целовать. Уже через секунду губы горели огнём. Этот огонь мгновенно распространился по всему телу и сконцентрировался внизу живота. Ленка онемела. Что это такое? Почему с ней происходит такое из-за одного поцелуя с малолеткой? Губы Юли были нежными, настойчивыми и упрямыми. Прям как она сама. Такая маленькая и такая взрослая одновременно. Такая вредная, противная и… самая лучшая. Крепко зажмурившись и сжав ноги, Лена едва не плакала. Такого порыва чувственности с ней не случалось никогда. Между ног всё стало мокрым в одно мгновение, и живот сводило от напряжения. А Юля ничего не делала. Просто ласкала её язык своим.

Нет. Так нельзя. Ей нет и восемнадцати. Только Лена об этом подумала и собиралась оттолкнуть нахальную девчонку, как Юля положила свою руку на её колено. Тяжёлый вздох. Секундное замешательство. Пальцы, дразня, поднимаются выше, к бёдрам. Так хочется закричать «нет». Пожалуй, не меньше, чем «да». Неужели она?.. Юля без сопротивления раздвинула её сжатые ноги, не прерывая поцелуй. У Лены голова шла кругом. Она не назвала бы и своей фамилии, если бы кто сейчас спросил. Настойчивая рука ползёт выше, под короткую юбку, и замирает, оказавшись между ног. Как там горячо – чувствуют обе. Даже сквозь плотные колготки и сквозь тонкие кружевные трусики.

Лене хватает простого поглаживания, чтобы перед глазами потемнело и она решила, что теряет сознание. Она закусила губу, чтобы не застонать, и упёрлась лбом в плечо девочки, которая тяжело дышала и осторожно гладила её по спине.

Так быстро кончить от прикосновений неопытной малолетки… Как это возможно? Ленка была пунцовой. Это она чувствовала себя на семнадцать лет, а не Юля, дыхание которой через минуту уже выровнялось.

– Ты… – попробовала отстраниться Ленка. Девочка тут же отпустила её и выпрямилась:

– Пошли, я накормлю тебя.

– Я не…

– Я же видела, что ты за день выпила всего три чашки кофе. Я их тебе сама приносила.

– Уже девять вечера, – слабо запротестовала Лена, чувствуя глубочайшее смущение перед этим пытливым взглядом.

– Собирайся, – отрезала Юля и скрылась в туалете.

Лена вспыхнула, будто только что услышала непристойность, затем устыдилась своей непонятной реакции. Как эта сопля сказала? Она накормит? Какая глупость…

Девочка вышла через минуту. По капелькам воды на волосах Лена поняла, что она умывалась.

– Что сидишь? Пошли, – Юля кинула ей шубу, а сама натянула свою куртку.

– Куда? – спросила Лена, когда они сели в её машину.

– А куда хочешь?

Лена не хотела никуда, поэтому выбирать пришлось Юле. Вполне ожидаемо, что она выбрала студенческое кафе со странным названием «Вертолёт». Лена поняла, в честь чего название, едва оказалась в нём: под потолком на стальных тросах висела половина вертолёта, занимая собой почти всё пространство. Девчонка направилась к стойке и принялась что-то заказывать, даже не поинтересовавшись вкусами спутницы. Лене ничего не оставалось, как сесть за свободный столик и сложить руки перед собой. Чувствовала она себя по-дурацки и не знала, что делает здесь.

Минут через пять Юля поставила на стол поднос с двумя тарелками винегрета, двумя стаканами компота и двумя кусочками тёмного хлеба.

– Уверена, ты сто лет не ела такого, – прокомментировала свой выбор девчонка и пододвинула тарелку к нахмурившейся гламурной цыпочке, на которую пялилось, без преувеличения, всё кафе. Юле такое внимание было не совсем по душе. Безусловно, её мало интересовало мнение остальных людей, однако девушка ловила себя на странном желании скрыть свою работодательницу от чужих взглядов, словно они могли навредить ей.

С почти брезгливым выражением лица Ленка взяла стакан в руки, покрутила и, решившись, сделала глоток. Компот был обычным. Компот как компот. Сладкий, из сухофруктов. Проблема в том, что Лена не помнила, когда последний раз пробовала такой напиток. Это было давно. Вроде бы даже в детстве. Воспоминания промелькнули перед ней, словно фотокарточки, навеяв ностальгию. Внимательные глаза Юли неотрывно следили за ней. Лена почувствовала себя неуютно и огрызнулась:

– Надеюсь, я не подхвачу какой-нибудь гепатит.

Девочка покачала головой, набрала на вилку салата и с аппетитом съела. Повторить её подвиг Ленка долго не решалась, а когда всё же рискнула попробовать, то не могла остановиться, пока не съела весь винегрет.

– Вкусно? – поддела девчонка.

Лена фыркнула:

– Знала бы ты, какие блюда довелось мне пробовать. В самом центре Парижа…

– О, нет, – подняла руки вверх Юля, – мне этой пафосной ерунды, которая выражается в трёх граммах утиной печени, размазанной по тарелке огромного диаметра, не нужно.

– Ну и дура.

– Сама такая.

Разговор не клеился. Юля доела свой салат, допила компот и никак не способствовала тому, чтобы Ленка стала чувствовать себя хоть на йоту комфортней.

– Мне пора, – не выдержала Лена.

– Иди, – согласилась Юля и не удержалась от подкола: – Где машина, помнишь?

Девушка снова фыркнула и поторопилась к выходу, говоря себе, что ноги её больше не будет в этом «Вертолёте». До дома она добралась за полчаса, долго отмокала в ванне. Её щёки то и дело заливал румянец, а мысли были от «Да кто она такая, чёрт возьми?!» до «Это пиздец…». Никогда ещё с ней не случалось такого. Она потеряла голову от одного поцелуя. И ладно бы это был какой-нибудь олигарх… Это была неопытная и несовершеннолетняя девчонка. Нет. Это глупость. Случайность. Ошибка. Этого больше не повторится. Решив так, Лена успокоилась. Но для того, чтобы избежать ошибок в дальнейшем, она решила вообще завтра не идти на работу.

***

– Так и знала, что ты струсишь и не придёшь на работу, – спокойно сказала Юля.