Текст книги "Грусть тебе к лицу (СИ)"
Автор книги: F-fiona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Дверь оказалась незапертой. Я подошёл к стеллажам у стены и сразу увидел два ящичка с замочками. Первый же ключ подошёл. Но тут хранились какие-то договора – совсем не то, что мне нужно. Я открыл второй ящик и увидел ровные папочки досье. Тут были очень известные фамилии, к моему удивлению. Влад со всеми работал? Даже Мустафа! Времени нет, а то бы я перечитал их все. Ищу лихорадочно своё и нахожу в самом конце. Довольно пухлая папка. В нетерпении я сажусь на пол и раскрываю её. Сначала несколько моих фото, общая информация: сколько мне лет, где жил, когда и за что арестовывался. Дальше история болезней. И откуда только они её взяли? Оказывается, анализы у меня брали часто, примерно раз в месяц. А я и не знал. Как они умудрялись? Тут были и наркотики, и «злоупотребление спиртным». Перелистываю дальше – заключение психиатра. Я прям зачитался. По его словам, моё состояние вызвано глубочайшей депрессией, которая в свою очередь была обоснована комплексами личности, которые в свою очередь были обоснованы глубокой психологической травмой, пережитой, скорее всего, в детстве. Типичный психиатр. Смотрю дату – это сразу после того клипа, за пару дней до моего отдыха в Таиланде. Врачом перечислены все факторы, влияющие на меня. Рекомендации к лечению, к смене обстановки. Поэтому Влад отправил меня отдыхать?.. Я отвлёкся, чтобы набрать побольше воздуха в лёгкие. Всё сходится. Выходит, он для меня старался? Но почему вдруг?
Продолжаю листать досье. Тут мои фото с Сашей, много, разные. Короткие описания наших встреч, ближе к концу, упоминания о поцелуях.
Дальше какие-то листы с цифрами, выборочные расшифровки звонков.
Затем неожиданно на белом листе странная информация: «В ходе расследования, было выяснено, что психотерапевт с которым работал объект на протяжении полутора лет, до вступления в группу компаний А***, намеренно поддерживал его психическое состояние в депрессии, мотивируя это тем, что получал плату именно за это. Кирилл Евгеньевич Таркановский, бывший продюсер, данный факт подтвердил».
Я не поверил. Перечитал. Схватил лист, кинулся к окну. Этого не может быть. Да, когда мне грустно и стихи получались лучше, но… Это же Кирилл! Он сделал для меня так много. Неужели он специально мог платить тому козлу деньги, чтобы тот не давал мне выйти из этого серого мира?
Не верю!
Только вот уже внутри складывались паззлики, как он контролировал мои походы к врачу, как ругался, когда я пропускал сеансы. Как-то я увидел их в парке, он отшутился.
Нормальный врач не может говорить в ответ на мою исповедь, что я сам во всём виноват. Он же загнал меня в депрессию. Так глубоко, как мог.
Кирилл. Мы же столько прошли вместе. Я понимал, что что-то неосознанно чувствовал, поэтому я так легко ушёл от него. Я искал спасения. Мир не может быть вечно чёрным.
Кидаю взгляд на часы. Я тут уже десять минут. Нужно продолжать быстрей.
Листаю папку быстрей. И натыкаюсь на упоминание о моих родителях. Это странно, мы давно не общаемся. Я читаю и не верю глазам. Это же люди, с которыми я вырос. После того, как я снялся в рекламе игрушек и режиссёр похвалил меня, они свято верили в то, что добиться успеха я смогу только в образе грустного человека и всячески способствовали этому. Это был бред. Полный бред. Не могут родители, пусть и наполовину неродные, так издеваться над ребёнком. Не могут. Ну что они звери что ли?
О них много информации. Оказывается, они несколько раз пытались со мной связаться, после того, как я стал знаменитым. От меня это держали в тайне. Может и правильно, потому что они обо мне не вспоминали, когда я сбежал с Кириллом и спал на вокзале.
Ниже ещё одно заключение психиатра. Да они меня на молекулы разобрали. Комплекс неполноценности – самое мягкое, что я прочитал.
Щёки горели. Я отшвырнул папку и сжал виски. Их ломило. Как это может быть правдой? Меня всю жизнь поддерживали в депрессии? Ради чего? Почему? Чем я заслужил такое? Что вообще такое моя жизнь?
Я вздрагиваю от шороха. Владислав прикрывает за собой дверь, смотрит на меня с интересом:
– Всё прочитал?
Киваю. Просто киваю.
– Как ты? – участливо.
– Не знаю, – отвечаю правду. – Не знаю, кто я.
– Ты всё тот же Дима. Ты никак не изменился.
– Мне кажется, что меня раздели и облили при всех помоями.
– Это не так. Вроде ты одет, – неловко пошутил мужчина, подошёл и поднял меня с пола.
– Влад, ты же специально это сделал, – осеняет меня. – Секретарша пропустила меня легко, а у тебя должна быть встреча до пяти.
– Конечно. А ещё тут везде камеры и кодовый замок на двери.
– Зачем?
– Ты хотел узнать. Узнал?
– Зачем?
– Ты бы всё равно узнал об этом рано или поздно, – Влад вздыхает, садится в своё кресло. – Мне надоели секреты.
– Это может быть правдой? – он сухо кивает. – Но я не верю…
– Это твоё право. Верни ключи, пожалуйста.
Я складываю листочки обратно в папку и кладу её на место. Закрываю шкафчик и протягиваю ему ключи. Он берёт их, кладёт перед собой и обращается ко мне:
– Знаешь, что сказал про тебя Мустафа после первой встречи с тобой? Грусть ему к лицу. Как никому другому. Это такой тип людей, которые живут грустью, можно сказать, упиваются ей. В ней твоё совершенство. Знаешь, как ты непередаваемо красив, когда в твоих глазах тоска или боль? Я знал многих известных и красивых людей, но даже я был восхищён.
– Почему же ты перестал поддерживать меня в моей «грусти»?
– Ты сгорал. Да и потом мне уже не хотелось грусти в твоих глазах. Ты падал в пропасть. Я не мог иначе.
– О, да ты у нас ещё и благороден, – хмыкаю я. Сейчас во мне говорили обида, злость на весь мир. Почему со мной так обходились? Они не имели права! И Владислав ничем не лучше. Сколько боли он мне причинил?
– Я такой же, Дим, как и они все. Поэтому тебе лучше держаться от меня подальше.
До меня доходит, что он давно уже решил это. Опять без меня. Он этого и хочет -отдалить меня от себя. Для этого всё. Чтобы я воспылал злобой. Хитрый ход.
– Это правда в досье? Всё это правда?
Не отвечает. Смотрит будто бы в сторону.
– Влад!
– Да. Я хотел бы, чтобы было иначе, но эту информацию собирали мои люди. Им незачем лгать.
Лучше бы он соврал, а не строил из себя всего такого благородного. У двери я поворачиваюсь к нему:
– Что ж, можно сказать, ты добился своего. И, вообще, Влад, скоро я съеду. Как только мне сделают хоть одну комнату, я свалю. Ты же не хочешь меня больше видеть? Вот и не увидишь!
Хлопаю дверью от души. Ни капли не легче. Но ураган внутри утихает. Через какое-то время я даже осознаю, что рад узнать правду. По крайней мере, не чувствую себя конченным придурком, которому всю жизнь все врали.
Отрезок №30. На ловца и зверь бежит
Если бы строили дом счастья,
самую большую комнату пришлось бы отвести под зал ожидания.
Жюль Ренар
Несколько дней я провожу в изощрённом самокопании. Пытаюсь понять, зачем мои родители делали это? Допустим, с Кириллом всё понятно, деньги. Но они-то? Что они могли получить от меня? Могут ли люди быть настолько… Я не мог подобрать слова. У меня на языке вертелись только маты.
Уйти в себя мне не позволила дизайнер. Господи, эта женщина задавала столько вопросов! Даже когда я вручил ей кредитку и сказал всё делать самой, она звонила мне каждый час с тупыми вопросами, например, какой именно лимонный цвет мне нужен для кухни? Я и не догадывался, что лимонного цвета может быть около сотни оттенков. Я не вру. Последний из палитры, правда, был уже грязно-жёлтым, но гордо возлежал в папочке с надписью «Подборка лимонного цвета». В большинстве своём я особых отличий между оттенками цветов не видел.
Нужно отдать дизайнеру должное, с каждым моим приходом в квартиру, я замечал изменения. Работа кипела. С каждым часом моя «берлога» всё больше и больше походила на приличный дом.
У меня было ещё одно желание. Заветное. Я заказал такси и целый день ездил из одного автомобильного салона в другой. Под конец, парнишка-водитель даже втянулся. Обсуждал с продавцами особенности той или иной машины, её характеристики. Сложно выбирать, когда у тебя есть возможность купить почти всё. Конечно, я мог бы купить и Феррари, но понимал, что нужно что-то попроще, хотя бы пока я не научусь водить. Права, кстати, мне подарил ещё Кирилл в день моего совершеннолетия. В нашей стране их можно получить, не зазубривая теорию, не сдавая экзамены, а просто заплатив энную сумму денег нужному человеку. Деньги. Связи. Всё просто. А лохи пусть трясутся на полигоне перед грозными инспекторами, путают передачи, чувствуют себя ничтожествами, когда ожидаемо провалят экзамен в нашем доблестном ГИБДД.
Мой выбор пал на Хонду. Плавность линий, капля агрессивности в дизайне. Внутри неслабый движок, куча всякой электроники. Ещё одним решающим фактором оказалось наличие именно той комплектации, которую я захотел. Меня узнали, проводили к директору салона. Мы выпили с ним по чашечке кофе, пошутили, обсудили повышение транспортного налога и когда закончили, меня ждала чернобокая блестящая красавица.
Я думал, что ездить на автомате офигеть, как просто. Это заблуждение. Потому что если не умеешь водить машину, то ничто тут не поможет. Остаток дня мы с водителем такси, которого, кстати, звали Славик, ездили по городу, учились.
Вернулся я к Владу усталый, но довольный. И тут же столкнулся с проблемой парковки. Охранники открыли мне ворота во двор дома, но смотрели на мои мучения с ухмылками. Я мыкался из стороны в сторону и никак не мог выровнять машину. Как же это было тяжело! Постепенно вокруг меня собрался народ, они что-то советовали, посмеивались, кричали, и у меня получалось всё хуже и хуже. Совсем отчаявшийся, я выбрался из бесившей меня машины, собираясь бросить всё как есть (пофигу, что она кому-то мешает), как подоспел Влад.
– Садись обратно, – спокойно сказал он, мгновенно оценив ситуацию. – А вы что встали? Заняться нечем?
Народ пофыркал, но отказать себе в удовольствии досмотреть представление не мог.
– Дим, тебе нужно прижаться левее.
Легко сказать. А как это сделать на пятачке в два на два?
– Выкручивай руль направо, – командует он.
– Но ты же сам сказал, что мне нужно левее!
– Просто сделай.
Думая, что хуже не будет, выкручиваю руль до упора направо.
– Отлично. Теперь включай заднюю и потихоньку сдавай. Так, отлично, стоп, руль ровно, сдавай ещё чуть-чуть. Молодец, теперь руль до упора налево, вперёд, умница, теперь ровно…
Таким Макаром мы минут за пять припарковались. Влад ни разу не повысил голос, хоть я и путал лево с право и газовал без толку. Толпа разочарованно разошлась, а мы поднялись в квартиру.
– Спасибо, – с чувством сказал я. – Ты мне очень помог.
– Не за что, – он пригвоздил меня взглядом к полу. – Скажи, а кто тебе разрешил покупать машину?
– Я просто… – растерялся я. Стоп. Да иди на хрен. – А кто мне может запретить?
– Никто, – сдаёт назад Влад. – Просто если вдруг ты сядешь за руль пьяным или укуренным, то я тебя собственноручно убью. Понял?
Конечно. Задумчиво киваю, а мужчина поднимается к себе. И что это было? Забота или сохранение собственности?
В комнате меня ждал сотовый и симка со старым номером. Спасибо, Валь. Я включил телефон, проверил баланс. В записной книжке не было ни одного номера. Класс. Остаётся один вопрос – как мне искать этого маньячину?
***
Утро действительно оказалось мудренее вечера. Я догадался, что нужно обратиться в детективное агентство. Часа два потратил на его поиски в интернете. Затем поразмыслил и снова вызвал такси, знакомого мне Славика.
Агентство было солидным. Незаметная вывеска, внимательная охрана на входе. Меня встретила, к моему огромному удивлению, немолодая женщина. Несмотря на возраст, она была элегантной и довольно привлекательной. Я бы дал ей лет шестьдесят, но понимал, что, быть может, ей и шестьдесят пять, и пятьдесят пять. На ней был чёрный брючный костюм, серая блузка. В ушах массивные золотые серьги, зато больше никаких украшений не было. Средней длины волосы уложены в несложную причёску. В мире парфюмерии женщина отдавала предпочтение фирме Диор. Косметики было минимум или она была очень искусно нанесена. Женщина села за стол, усадила меня в единственное кресло напротив и закурила. Она одарила меня подозрительным взглядом, и я ощутил нечто странное, будто меня просканировали. Вдруг улыбнувшись, она представилась:
– Меня зовут Наталья, Дима. Приятно познакомиться.
– Э-э, мне тоже.
– Я закурю?
Странно, что она спрашивала, уже совершив действие. Я хотел было поязвить на эту тему, но понял, что лучше с этой дамой вообще не язвить.
– Конечно, – кивнул я, – наверное, нет нужды объяснять вам причину моего визита?
– Смею предположить, что ты хочешь найти того мужчину, убившего твоего любовника?
– Охранника, – с каменным лицом поправил я.
– Охранника, – улыбка скользнула по её лицу и тут же исчезла. Она легко принимала правила клиентов, которые не затрагивали её и её деятельность.
– Да, найдите его.
– Быть может, мне удастся найти его, – она отстраненно посмотрела на сигаретный дым. – А что ты будешь с этим делать?
– Это моё личное дело, – говоря эту фразу, мне так хотелось выглядеть взросло.
– Конечно, твоё. И что ты с ним будешь делать?
– Убью?
– Ты не похож на мстителя, Дима.
– Я ещё и сам не решил, – откровенно ответил я.
Она удовлетворённо кивнула, затушила сигарету и встала:
– Приятно было познакомиться.
Пожимаю с некоторым недоумением её руку. У двери спрашиваю:
– Так вы берётесь?
– Конечно. Я же не сказала нет.
– Тогда… Что?
– Оставь у секретаря свой номер и подпиши договор. Скоро свяжемся.
Я не смел более задерживать эту странную женщину. Сумма, которую затребовал секретарь в качестве аванса, оказалась немаленькая. Я подписал все документы, рассчитался и, удовлетворённый, вышел. Эта Наталья найдёт кого угодно.
***
Влад пришёл около одиннадцати вечера. С повисшей на нём девице в ночной рубашке, по ошибке называющейся платьем. Я постарался стать невидимым, слиться с диваном в гостиной, на котором сидел. Они прошествовали наверх, и из-за закрытой двери его спальни ещё долго слышался их смех.
***
Моя квартира почти закончена, об этом сообщает мой деятельный дизайнер, а я совершенно не чувствую радости.
Кто мы в этом мире? Гости или хозяева?
Что я могу сделать? Я беспомощен, словно муравей, вставший на пути у человека. Я всё такой же жуткий неудачник, как и раньше.
Почему так много боли? Не слишком ли её много для одного человека? Чем я заслужил всё это?
Сегодня солнце. Яркое, будто бы даже праздничное. Чувствуется дыхание весны, хоть ещё и лежит искрящийся снег.
Пустота заполонена, но не тем, чем нужно.
Димка, ты никогда не будешь счастлив.
А принесёшь ли ты счастье ему?..
***
Я ездил по пустынным, ночным улицам города, пытаясь научиться вождению или просто привыкнуть к авто. Всё равно не спалось. Часы показывали начало четвёртого. Я протёр усталые глаза и пытался вспомнить о существовании хоть какого-нибудь круглосуточного кафе, чтобы выпить кофе. Телефон пикнул, возвестив о пришедшей смс. Кто бы это мог быть в такое время? Я паркуюсь у обочины и читаю сообщение. Это из детективного агентства. «Сейчас он находится по этому адресу: посёлок Весёлый, Купеческая, 36».
Перечитываю смс и ощущаю глухие удары сердца о грудную клетку. Он здесь. Рядом. Затаился. Я знаю этот посёлок, он километрах в двадцати от города. Он пришёл за мной.
Сейчас у меня преимущество. Сейчас, а не через какое-то время. Нужно действовать. Нужно решиться. Давай же, Димка, давай. Во рту пересыхает.
Завожу машину и трогаюсь. Не заявиться же мне туда с голыми руками? Что делать? Словно по мановению волшебной палочки передо мной вырастает супермаркет. На крыше тускло светятся циферки «24». Идеально. Надо же, в половине пятого утра в магазине есть посетители. Я был удивлён. Брожу среди стеллажей с товарами. И что я должен купить? Этот страшный насос для надувания матрасов? Или этот секатор? А что, идея. Только смогу ли я им быстро воспользоваться? Наивный Димка. Ну, вот можно купить аэрозольный освежитель воздуха. Маньяк будет пахнуть сиренью или горной свежестью. Гениально. Перевожу глаза на другой стеллаж и замираю. На нём оружие. Детское, конечно, но выглядит как настоящее.
За пять минут я перетряхиваю все пистолеты. Выбираю, кстати, средний по цене, но безумно похожий на настоящий. Даже по весу тяжёленький.
Безразличный продавец пробивает игрушку и сообщает сумму механическим голосом. Я расплачиваюсь, иду к машине. Мозг усиленно перебирает варианты. Он пытается сохранить меня. Позвонить ментам. И что они сделают? Очень много сделали уже. Маньяк почти что в городе, а они не в курсе. Набрать Влада. Ему, как раз, больше всех всё равно. Он ебёт своих шлюх каждую ночь. Я должен защитить себя. Сам. Только на себя я могу рассчитывать. Страшно до жути, но я выруливаю на трассу. Минут через тридцать я буду на месте. И что ты сделаешь там, Дим? Только припугну. Я могу быть убедительным. Правда же?..
Отрезок №31. Прощальный ужин
Детей нужно чаще избивать, огорчать и приучать к одиночеству,
чтобы они потом не удивлялись.
Снег хрустит под ногами. Я, затаив дыхание, обхожу дом и нахожу вторую дверь. Секунда и пути назад не будет. Ещё есть шанс отступить. Только вот я уже знаю, что не могу оказаться трусом сейчас. Даже для себя. Особенно для себя. Я зажмуриваюсь и про себя медленно считаю до десяти, вставляя между цифрами почему-то всплывшее в уме слово «Титикака». Так мы делали в детстве… Странно стоять здесь, мысленно считая и ощущая странное оцепенение с каждой цифрой. Будто сон, будто не со мной.
Ничего не будет?
Дверь заперта. Вообще, в доме темнота и даже не видно следов на снегу возле него. Я пробую открыть окно, рамы старые, деревянные, покрашенные густой масляной краской, стёкшей большими белыми каплями вниз. Третья поддаётся. Хорошо, что я достаточно компактный, без проблем пролезаю внутрь и замираю. Стука сердца не слышно. Ни малейшего звука. Наталья могла ошибиться? Ответ я уже знаю – такие, как она, никогда не ошибаются.
Я поразительно хладнокровен. А почему бы и нет? Ведь это неправда. Всё понарошку. В любой момент я могу проснуться в своей кровати, нагретой моим разморенным телом со сна.
Пара шагов, комната. Вроде гостиной. Тут холодно. И пыльно. Двигаюсь дальше. Коридор, выцветшие обои, старые фото в старых рамочках на стене. Ещё одна нежилая комната. Где же он? Крадусь вперёд, весь состою из слуха и внимания. Передо мной закрытая дверь. Касаюсь её кончиками пальцев и вздрагиваю. Она теплая. Прислушиваюсь и различаю едва уловимый шорох тепловентилятора. Он здесь. Мешкать нельзя, я открываю послушную дверь и оказываюсь в прогретой комнате.
Мой маньяк преспокойно спит на тахте у стены, окно наскоро заклеено газетами, дрожит пугливый свет масляного фонаря. Вот он, убийца Сашки и Руслана. Руки сжимают игрушечный пистолет. Не страшно. Это верный путь. Иначе нельзя. Это сон.
– Эй, – зову я, отступая на шаг назад. Ожидаю, что руки вспотеют или будут дрожать, но всё ещё поразительное спокойствие, рождающее оцепенение, главенствует надо мной. Просто проснёшься, Дим. А во сне ты его победишь.
Мужчина тут же открывает глаза, резко садится на тахте. Секунду непонимающе смотрит на меня и его глаза вспыхивают злостью. Он оценивает пистолет, моё бескровное лицо и хрипло произносит:
– На ловца и зверь бежит.
– Послушай ты, ловец, какого хера ты вернулся?
– Догадайся сам, ты же нашёл меня, умный вроде.
Мне не льстит его сомнительная похвала. Его взгляд не отрывается от меня. Тяжёлый, гнетущий. Он подмечает всё. И то, как начинают мелко дрожать мои руки от тяжести пистолета, и то, как мой лоб покрывает ледяная испарина, не смотря на тепло в комнате.
– Ты зря пришёл, – он шевелится, и я вскидываю выше пистолет. – Что, убьёшь меня? Тебе это не удастся. Ты слаб и труслив. Как и Дьявол. Он всё делает исподтишка. Я не успокоюсь, пока не уничтожу тебя.
Он молниеносно для такого грузного телосложения выхватывает из-под подушки свой пистолет и направляет на меня:
– Так лучше? Я клянусь, что убью тебя, даже если погибну сам.
Как-то немного всё пошло не так. Сомневаюсь, что у него тоже игрушка. Блин. Кажется, я попал. Проснись, Дим! Замечая тень сомнения на моём лице, маньяк встаёт, крадучись подходит всё ближе. Я отступаю, но выхода у меня нет. Проснись! Давай! Но почему-то не получается. Секунды долгие, переменчивые, тягучие, как патока. Один его шаг вперёд, один мой шаг назад. Скоро некуда будет отступать.
– Сдавайся! – в горле пересохло, но я стараюсь, очень стараюсь, чтобы звучало грозно.
– Ну уж нет.
Ему надоело играть, он одним прыжком оказывается около меня, бьёт кулаком в лицо, выхватывает мой пистолет, откидывает в сторону. Падаю, конечно же, пересчитываю разноцветные звёздочки и спустя пару секунд ощущаю холодное дуло пистолета, прижатое к виску.
– Вот и всё, – довольный говорит он. – Попался.
Сказать ничего не могу. Зато предпринять кое-что вполне успею. В супермаркете на сдачу взял милейшую детскую игрушку. Зажимаешь её в руке и протягиваешь её для рукопожатия. Оппонента бьёт несильный заряд тока. Не особо смешно, конечно, зато действенно.
Мужчина подскакивает, скорее от удивления, чем от боли. Я выбиваю пистолет из его рук, он отлетает в сторону. Пока маньяк не очухался, отпихиваю его, пытаюсь отползти. Он настигает меня, обрушивается ударами по всему телу. Кажется, кричу. Больно совсем по-настоящему. Перед глазами темно, совершенно дезориентирован в пространстве. Конечно, я не соперник ему. Поэтому единственный мой шанс пистолет. Но он не дурак, понимает это. Хватает за ногу, тянет на себя, рычит при этом, как медведь. Что ж это такое?.. До пистолета буквально пара сантиметров, я тяну руки, но не могу коснуться его. Внезапно меня отпускают. Хватаю оружие, стремительно переворачиваюсь и замираю. В руках у мужчины тоже пистолет. И теперь не понять, где его, настоящий, а где мой, игрушечный.
– Это конец, – заключает он с торжеством, глядя мне в глаза, и стреляет.
Вместо грохота выстрела, какой-то треск. Облегчение вызывает у меня улыбку и ощущение, что с меня свалился несколько тонный груз, не меньше. Только рано. Разъярённый маньяк кидается ко мне и мой черёд нажимать на курок. Забавно, что когда стреляешь сам, выстрелы не так оглушительны. Мужчина хватается за грудь, а я выстреливаю ещё два раза, будто бы войдя во вкус.
– Сволочь, – у него изо рта вытекает струйка крови.
Он падает как подкошенный. Навсегда падает. А я сижу на пыльном полу, не веря, что всё кончилось. Я даже не понимаю, что человек мёртв. Что его сердце перестало биться. Так просто? Так не страшно? Хах, ну я и киллером могу работать. Кидаю победный взгляд на грузное тело бывшего врага на полу. Вдруг меня скручивает пополам. В горле мерзкие рвотные массы, смешанные с кислым желудочным соком. Меня рвёт. Тело сотрясает, а глаза слезятся. Это ужасно. Никогда в жизни, даже когда я перебарщивал со спиртным, меня так не тошнило. Силы исчезли, будто в компьютерной игре, ползунок жизненной энергии опустился вниз. Желудок спазмирует, но рвать больше нечем. Фух, отпустило. Лежу с закрытыми глазами пару минут. Как-то странно. Открываю сначала один глаз, потом второй… «Не смотри!», – предостерегающе взвизгивает кто-то истеричный внутри. А я смотрю. На лужу вонючей блевотины, смешивающейся с чёрно-бордовой кровью, на отпечатки наших следов на полу, на грудь мужчины, развороченную выстрелами. Едва успеваю повернуть голову, и меня снова рвёт.
Это правда. Чёрт возьми, я убил его! Убил!..
Ужас.
Нет.
Животный страх перед смертью.
Нет…
Я не мог.
Отползаю на четвереньках, утыкаюсь головой в стену, пока не нахожу выход. Я в другой комнате. А его тело там… Остывающее… Я отнял жизнь у другого человека. Нет. Это неправда. Это сон. Просто сон. Этот бред не может быть реальностью. Как я мог победить его? Чтобы мне и повезло схватить нужный пистолет? Нет. Мне никогда не везёт. Такова уж моя участь. Эта мысль убедила меня окончательно в том, что это порождение моей больной фантазии.
Здравый смысл поднимает меня на ноги. Даже если это сон, нужно валить отсюда, как можно быстрей. Выбегаю в утренней полутьме из дома, кидаюсь в машину и что есть мочи гоню. Неужели это правда? Так. Что дальше? Что делают в таких случаях в кино? Домой. Блин, да у меня даже дома-то нет! Я его не видел, ремонт ещё не окончен. Влад. Хочу его увидеть. Но для него слишком рано, только шесть утра. Он спит, наверняка, с какой-нибудь модной чикой из клуба. И чего он вообще на девочек перешёл?
Дрожу, думая, что это от холода, закрываюсь в ванной комнате и включаю душ. Вода тёплая, скользящая, живая. Это главное. А не всё остальное. Я жив. Жив, чёрт возьми! Что ещё нужно? Этот сумасшедший придурок никогда больше меня не побеспокоит. Сашка отомщён. Он бы гордился мной. Всё будет хорошо. Во снах всегда всё хорошо.
***
Забываюсь неспокойным сном на весь день, к вечеру прихожу в себя. Отчётливо понимаю, что это не могло быть сном, но всё ещё уговариваю себя, что так и есть. В этом я преуспеваю, даже не думать об этом удаётся. Ну не мог я убить человека. Не мог! Я слабак, трус и придурок. Вот это правда, а остальное ерунда. Чувствую себя немного не в своей тарелке. Яркое ощущение, что этот жизненный этап окончен. Нужно двигаться дальше. И, боюсь, Влада в моём будущем нет. Вот только попрощаться с ним мне никто не запретит.
Романтический ужин – звучит жутко глупо. Да и Влад может припереться с очередной девушкой. Ладно. Тогда фрукты и вино. Лучше игристое. Я иду в кладовую, копаюсь в его запасах. Чего тут только нет. Многие бутылки с упаковочными бантиками, явно подаренные. Зачем они дарят ему вино, если он предпочитает более крепкий алкоголь? Бутылочка «Вдовы Клико» подойдёт. Я прячу её за кресло, как и бокалы, а сам сажусь на диван и включаю телевизор, чтобы хоть как-то оправдать моё присутствие в гостиной.
Его долго нет. Затея кажется глупой. Я начинаю нервничать и чувствовать себя полным дураком.
Часы безразлично отсчитывают минуты. Уже половина девятого. Он должен был вернуться. И когда я говорю себе, ещё пять минут и спрячусь у себя в комнате, хлопает входная дверь. Владу нужно миновать меня, чтобы подняться по лестнице в свою спальню. Его брови сходятся, когда он замечает моё скромное присутствие.
– Привет, – осипшим от волнения голосом произношу я.
– Привет.
Конечно, он стремится пробежать к себе, но я успеваю протараторить:
– Влад, пожалуйста, я завтра съезжаю, удели мне минутку.
Мужчина останавливается. Но не поворачивается, стоит спиной ко мне.
– Я… Пожалуйста, просто выпей со мной вина. Только бокал. Один бокал. И, обещаю, что это будет последнее, что мы сделаем вместе. В смысле, я надеюсь, что ещё буду писать музыку, петь… Ну, что мы будем сотрудничать. Надеюсь очень. А так… Чёрт, Влад, пожалуйста. Только бокал вина.
Моя речь была сбивчивой и лишённой смысла, как такового. Я дурак. Дурак. И совершенно логично, что мужчина продолжил свой путь к своей комнате. Вздыхаю. Ну, ладно. Я тоже пойду. Утоплюсь в ванной, к примеру.
– Приму душ и спущусь, – доносится до меня и вдруг хочется прыгать от счастья.
Влад придёт. Ура!
Достаю из заначки вино, бокалы. Долго воюю с пробкой, руки потные, а она, зараза, так плотно загнана в горлышко. Наконец, она с томным хлопком выпрыгивает. Как раз и появляется Влад. Садится рядом, наблюдает за моими суетливыми действиями.
– С каких пор ты интересуешься боксом? – настигает меня неожиданный вопрос.
– Что?
Влад берёт бокал и указывает им на телевизор. Он включён на спортивном канале, по которому именно сейчас идёт бокс. Краснею. Чёрт. Промашка. Стараюсь сменить тему:
– Давай выпьем за будущее.
– За будущее?
– Ну, если не хочешь, – сразу стушевался я от его насмешливого тона, – то можно за что-нибудь другое. За мир во всём мире, например.
– Может, пусть все будут здоровы?
– Прекрасный тост, – с душой говорю я и смеюсь.
Мы делаем по глотку напитка. Молчим. О, так мы до полуночи сидеть будем. Не то, чтобы я был против, просто у меня как бы планы. Я отщипываю виноградинку из вазы с фруктами и «нечаянно» роняю её на пол. Она катится прямо к Владу.
– Прости.
– Ничего, – он наклоняется за ней, а я быстро капаю ему в бокал снотворного.
Когда он выпрямляется, я с сияющей на губах улыбкой держу свой бокал:
– Влад, а давай за нас? Не в смысле, за нашу пару, а за тебя и за меня?
Блин, ну что я за чушь порю сегодня? Влад кивает с полуулыбкой.
– Только до дна!
Он осушает свой бокал в два глотка. Молодец. Влад успевает поставить его на столик и даже взять кусочек ананаса, прежде чем перед его глазами всё стало расплываться. Удивлённый, он падает на диван. Я кидаюсь к нему. Неизвестно сколько будет длиться действие лекарства, нужно поторопиться, доза минимальна. Завожу его руки за голову, сковываю наручниками. Теперь можно и пообщаться. Где тут у нас нашатырь?
Влад морщится, дёргает головой, потом руками. Мне страшновато, но пути назад нет.
– И что это значит?
Его взглядом можно сжечь какую-нибудь небольшую планетку в созвездии Тукана.
– Просто… – блять, как ему объяснить? Я не знаю. Как сказать, что я безумно в него влюблён? Он рассмеётся мне в лицо, растопчет меня, вернёт меня в мой чёрный мир.
Я попробую показать. Забираюсь на него и опасливо касаюсь губ. Он не отвечает на поцелуй, но и не отворачивается от него. Его запахи дурманят голову. Господи, как человек может так пахнуть? Никакими не сандалово-ванильными запашками, а собой. Запах тела любимого человека – это ни с чем несравнимо. Я целую его смелей, он даже позволяет моему языку скользнуть в свой рот. Знаешь, что я хочу? Забыть, что между нами пропасть, что мы два разных человека, которые постарались, чтобы разрушить нечто совершенное, что только могло возникнуть, когда столкнулись две противоположности. Ты прекрасен, Влад. Ты самый лучший, самый замечательный. Жаль, что я никогда не смогу сказать тебе этого. Хоть ты и порядочная задница, но я люблю тебя. Ты уничтожил и возродил меня. Всё это неправильно, быть может, моя любовь больная, но она моя.
Кажется, сегодня мой день. Влад не сопротивляется, молчит. Я чувствую, что он начинает откликаться на ласки, на невзначай пробежавшие пальцы по его груди, на едва заметные засосы на шее. Дёргаю молнию его джинс и встречаюсь с потемневшим взглядом, который пугает меня. Как всегда. Влад, ты невыносим. В твоих глазах больше, чем ты можешь сказать, но я не поверю им, пока ты не обличишь мысли в слова. А ты и не собираешься. Я набираюсь смелости и стягиваю джинсы вместе с нижним бельём. Он возбуждён. И я хочу попробовать его на вкус. Сам, без принуждения. Это не так ужасно, особенно когда он задыхается, стоит мне сжать головку члена губами, одновременно касаясь уретры языком. Это даже приятно. Делать любимому человеку хорошо. Останавливаюсь. Потому что если бы я продолжил, то остался бы неудовлетворённым сам. А сегодня мой вечер. Выбор поз небольшой. Моя нелюбимая «наездника». Выдыхаю и направляю член в себя. Тут происходит заминка. Как я не стараюсь расслабиться, мышцы сфинктера живут будто бы сами по себе и не пропускают чужеродный предмет в меня. Чудесно, блин, как похоже на меня. Чёрт! Ну что же так?! Я начинаю злиться, если так пойдёт, то ничего не получится.
