Текст книги "Руслан & Людмила (СИ)"

Автор книги: Extazyflame

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 10

– Я счастлив каждый раз, когда вспоминаю о том, как встретил тебя, Людмилка. Даже не по себе оттого, что этого могло не случиться.

Пашка накрыл ее руку своей. Люда же из последних сил удерживала натянутую улыбку. Еще одна бессонная ночь, полная слез, злости на судьбу… и мыслей о нем. Не о Паше, нет.

И сейчас девушка чувствовала себя прескверно. Павел привел ее в ресторан, подарил цветы, так заботлив и нежен, а она… сидит рядом и не находит в себе прежних чувств. Тех, что начали зарождаться и грубо развеялись с появлением Руса.

– В нашу первую встречу ты едва меня не сбил…

– Если ты станешь моей женой, представь, как мы будем рассказывать эту историю нашим детям…

Голос Пашки дрогнул, в глазах отразилась боль. Эти эмоции, которые он так и не смог скрыть, резали по живому.

– Мы просто не будем торопить события, мы…

– Любишь его?

Люда задохнулась. Больше всего ей хотелось сбежать от ответа. Уже собиралась придумать причину, по которой надо уйти, как вдруг по залу поплыли аккорды знакомой мелодии.

«Там, де навколо тільки лютий за вікном,

На моїй вулиці давно уже весна.

І дух захоплює, немов від висоти,

Бо так живу, немов літаю я,

Кожну мить коли зі мною ти…»

Люда перестала дышать. Кровь ударила в виски, стало жарко. Она смотрела на молодого парня, исполняющего эту песню, и хотела провалиться сквозь землю. Особенно когда на выдохе закончив припев, он спокойно объявил:

– Эта нежная композиция прозвучала для Людочки Поляковой.

Не зная почему, девушка с надеждой посмотрела на Пашу. И поразилась перемене в нем, никогда еще таким не видела. Губы сжаты, на виске пульсирует венка. Заметив полный ожидания взгляд собеседницы, Павел выдохнул сквозь зубы:

– Это не я.

Домой возвращались в подавленном настроении. Молчали, Паша хмуро смотрел на дорогу, а Люда едва сдерживала слезы. Она не хотела обижать того, кто стал ей близок, но так и не стал любим. А Паша… он уже все понял. Не поставил точку в отношениях только потому, что на что-то надеялся и не хотел капитулировать раньше времени. Правда, понимал, что у финиша его шансы мизерны.

Но был истинным джентльменом. Ни в чем не упрекнул Люду. Поцеловал в лоб, прошептал «до завтра». С тяжелым сердцем поднималась девушка по ступеням, не сразу заметив, что они усыпаны лепестками роз до самой двери.

Вспышка радости едва не сожгла дотла в один момент. Дыхание сбилось, руки дрожали, когда она открывала двери. Рус был тут? Что ему сказала Анжелика? И где он теперь?!

Влетела в кухню, не разуваясь… и застыла на пороге, словно громом поражённая. Так и осталась стоять, обомлевшая, потерявшая способность говорить, а кровь медленно отливала от лица. Она была готова к чему угодно, но не к тому, что увидит здесь властителя своего сердца и души. Читай на Книгоед.нет

– Люда, подожди! – Вскочила Зоя, заметив, что ее бывшая подруга пятится к двери, не желая видеть нежданного гостя. – Это я его впустила, я не могла поступить иначе! Вам надо поговорить, так не делается!..

– Впустила, – взяв себя в руки, как эхо, повторила Люда. – Может, и других сюда пустишь, пока Лике квартиру не обнесут?

– Люда! – Руслан вскочил с места, кидаясь к ней на глазах у сникшей Зойки.

Девушка не успела его остановить. Миг, и горячие губы такого родного, не забытого, любимого человека целуют ее глаза, руки зарываются в волосы, а сердце находит единый ритм. Оно, предатель, все помнит, его не обмануть. Именно рядом с ним сердце научилось пылать, не сгорая…

Люда всхлипнула, боясь утратить рассудок под натиском одержимых чувств, и все же решительно оттолкнула парня от себя. Получилось слабо, но он понял. Отшатнулся, словно испугавшись.

Сознание помнило обиду. Помнило чувство отчаяния, беспомощности, унижения, разочарования. Оно не могло радоваться так, как сердце, стереть боль последних месяцев в один миг и воссоединиться с любимым. Оно требовало доказательств того, что сердцу больше не причинят боль.

– Уходи! – сдерживая слезы, прокричала Люда. – Можешь ее с собой прихватить, только убирайся прочь! Из моей жизни, из наших с Пашей отношений, из моего Киева! Кто тебе дал право ломать мою жизнь своими клоунскими подарками?!

Руслан ждал, когда она выговорится. Но Люда не унималась. И когда все обвинения и претензии были вплеснуты в лицо Руса, осела на пол, закрыв голову руками. А Зоя, не сумев сдержать слез – то ли от зависти, то ли от осознания, что парень потерян для нее окончательно, заварила чай и даже плеснула в бокалы виски из Ликиных запасов. А затем незаметно удалилась, только дверь тихо цокнула.

Оглушительно тикали часы. Люда смотрела перед собой, обхватив колени, иногда вздрагивая от переполняющих чувств. Руслан сел напротив, отзеркалив ее позу. Приблизиться не осмелился.

– Я просто не мог не увидеть тебя снова. Я, наверное, до конца не верил никогда, что ты… это как не со мной было.

Его слова привели Люду в неописуемую ярость.

– Да забей, подумаешь! Я уже спала с Пашкой. И мне понравилось. А что ты можешь дать мне, кроме дешёвых букетов и шариков?

Била на поражение и саму себя ненавидела. Руслан закрыл глаза на миг, понимая, что ничего не может ей предъявить, просто не в праве. Нежность ломала стены, стирала, словно ластик, все, что сделала Людмила. Они оба наделали ошибок в этой жизни. И если не смогут перешагнуть эту часть совместной истории, он просто не представляет, как жить дальше. Пустота грозит стереть в порошок, бессонница стала частой гостьей в его постели. На каком-то отчаянном энтузиазме он делает работу, хватается за все заказы, в Киеве дела пошли хорошо… все для того, чтобы вернуть ее. И понимает, что до сына депутата ему как до луны. Потому что мало того, что хорош собой и богат, еще и герой нашего времени – волонтёр, общественный деятель. Если обида Люды так крепка, что не пробить ничем, у него нет шансов. При этом Рус видит, знает, чувствует, что она все еще его любит. У влюблённых шестое чувство обострено.

И он вздыхает, понимая, что сейчас от ее решения зависит не только его жизнь. Она не любит соперника, мстит Руслану за предательство, и потом всю жизнь будет жалеть. Он настроен решительно. Достучаться любой ценой. Если не выйдет, он сам не знает, что сделает. Наверное, в тот момент он был способен убить Пашу, а потом спрыгнуть с моста в Днепр.

– Люда, я дышать не могу. У меня как пелена перед глазами, когда узнал… настолько вскипел, что не дал шанса тебе, никакого…

В глазах Люды появляется незнакомый ему прежде, стервозный блеск. Понимая, что сейчас она сорвет на нем всю свою обиду, накрывает её руки, сжимает, не позволяя вырваться и не давая ей заговорить.

– Это не имеет значения, милая. Тебе было гораздо больнее… я их всех, за то, что сделали с тобой… и Витька мне не друг теперь. Он посмел игнорировать тебя, когда ты просила помощи… Людочка, я без тебя умирал все эти дни. Сколько раз я приезжал к дому твоей матери и уезжал, не решившись войти. А потом, сколько времени мы говорили, не передать. Она сказала, ты становишься холодна и даже жестока, когда эту тему затрагиваете…

Прежде чем Люда успевает опомниться, вырвать руки и сказать что-то ядовитое – подносит их к своим губам, целуя каждый пальчик, надеясь, что сумел скрыть скупые мужские слезы. Закрывает глаза, задыхаясь от нежности, не в силах справиться с чувствами.

Он обескровлен долгими месяцами вдали от нее. Разорван в клочья и выброшен прочь жестокой разлукой. Давно не спит больше двух часов, не замечает, что в город пришла весна, что родители втайне пьют валокордин, переживая за единственного сына. Его ад и рай цвета ее глаз. Единственный зов, на который он готов бежать – ее звонкий голос. Его жизнь только рядом с ней одной. Никто и ничто уже этого не изменит…

– Прости… – не сумел удержаться. Короткое, рефлексивное рыдание, похожее на рев израненного зверя, царапает гортань, вырываясь на свободу. – Только ты можешь спасти меня… ты мой последний берег. Кругом пропасть.

Он не отдает себе отчета в том, что говорит. Вообще не знает, откуда берутся эти слова, и что они звучат как поэзия и бред одновременно. Если он замолчит, она увидит его слезы. Руслан открыт для нее, как ни для кого и никогда. Черт возьми, он готов даже на это! Но если в ее светлых глазах промелькнёт жалость, или, что хуже, презрение… его сердце остановится прямо здесь, на полу у ее ног.

– Уходи! – шепчет Люда. В ее глазах тоже слезы. – Никогда, слышишь? Ты предал меня! Ты наблюдал, как меня втаптывали в грязь, ты ничего не сделал! Мне из-за тебя пришлось уехать!

Она уже плачет. А у Руслана разрывается сердце. Если бы можно было забрать всю ее боль себе, одним касанием – он бы ни секунды не раздумывал. Каждый всхлип режет его на ремни. Каждое слово ранит разрывными пулями.

– Я нашла того, кто меня никогда не обидит! Так что спасибо тебе, что ты… ты… был таким негодяем! Это позволило мне встретить его!

Эти слова могут убить на месте… или лишить рассудка. Но часто у влюбленных вырастают новые крылья вместо сломанных, и открывается второе дыхание. И нежность, надрыв, дрожь, – все это становится решительностью в руках любящего мужчины.

Он встает. Его немного шатает от пережитого шторма эмоций. Голос дрожит, комната плывет перед глазами.

– Дай мне шанс доказать тебе, что я раскаялся и люблю тебя… люблю сильнее, чем прежде. Я буду бороться, слышишь?! Я буду сражаться за нас! Я сделаю все, чтобы ты меня простила… чтобы мы снова были вместе. Просто не лишай меня этого, иначе… я не знаю, что я сделаю с собой…

Это звучит не как обещание суицида – скорее, как намерение сжечь город. И Люда хватается за эту отчаянную решимость в голосе того, кого любит без меры.

– Смотри, не спали Киев!

Руслан оборачивается в дверях. В сердце пожар, в теле озноб. Только надежда еще горит в его глазах.

– Ради тебя стоит жечь не только города.

Он уходит. А Люда не верит тому, что произошло. Нет, когда, как? Все? Он должен вернуться, говорить, целовать ее руки, терпеть все, что она скажет, молча сносить словесные побои, пока агония в ее сердце не утихнет и не даст ему вновь заполниться любовью. Он просто так ушел?

Стук двери. И тишина. Он не остался – она не слышит его дыхания и не чувствует его присутствия…

И тут ее буквально сгибает пополам в приступе рыданий. Не отдавая себе отчет, что она в доме не одна, девушка сворачивается калачиком на холодном полу, дав волю слезам. Это даже не рыдания. Так скулит смертельно раненый зверь.

– Прости его, – долетает до ее сознания тихий, непривычно робкий голос.

Это кажется обманом чувств, галлюцинацией. Но нет. Зоя замерла в дверях. В ее глазах слезы. Никаких сомнений в том, что она испытывает тяжёлую вину за свой поступок, уже нет.

– Прости. Может, он не нашел слов, но я видела, что с ним происходит. Когда он ночью звал тебя… я плакала от того, сколько в его голосе боли. Не о себе, понимаешь?! О том, что ему больно! Вы же любите друг друга!

– Уйди!

– Ты можешь и дальше обижаться, но не мучай его. Поверь, ему в сто раз больнее. В тысячи раз. Люда, не губи вас обоих!

Она подняла глаза на Зойку, и у той всё похолодело внутри. Столько ненависти, боли, упрека было в ее глазах!

– Убирайся вон. Сию же секунду. Я не позволю тебе здесь жить!

– Кто кому не позволит жить? Девчонки, вы чего? – в кухню влетела Анжелика, румяная и энергичная после недавней тренировки. – Вы снова помирились? Люда, встань с пола! И что это за симпатичный молодой человек, похожий на твоего Руслана из «Инстаграма», который чертит на асфальте краской «я тебя люблю»?

Люда не ответила. Лишь крепче обняла колени – они, предательницы, уже грозились поднять ее на ноги и заставить бежать вниз, в объятия любимого! Она еще сама не понимала, что готова простить ему все. Нужно лишь время… и все обдумать еще раз, подальше от раздражающей Зойки.

– Зоя сваливает домой. Правда же, Зоя?

Та попятилась назад.

– Но я… у меня все еще нет денег… я не решилась сказать маме…

– Так, стоп! – Лика открыла кошелек и достала оттуда несколько пятисотенных купюр. – Я за то, чтобы каждый труд оплачивался. Зоя, у нас был уговор, что ты останешься, пока не решится вопрос с деньгами. Он разрешился. И Люда сказала свое слово. Могу заказать тебе билет домой сегодня же.

А Люде уже было все равно. Обессиленная, добралась она до своей комнаты и дала волю слезам. Не заметила даже, как Зоя зашла попрощаться, еще раз попросить ее простить Руслана. Уснула в слезах, оставив телефон разряженным, Лику обеспокоенной, а себя – запутавшейся и несчастной.

Глава 11

Руслан осмотрел свои руки, измазанные краской, и поднял полный тоски взгляд к окнам пентхауса. Слабый свет внутри погас. Как жаль, Люда не увидит этой надписи, которую завтра, вероятно, закрасят коммунальщики. Боль сжала его сердце снова. Он не думал, что это так больно – ее слезы и дрожь.

– Ты нарушил правила борьбы.

Руслан непроизвольно вздрогнул, готовый дать отпор подкравшемуся сопернику. Но Паша Величко практически не обращал на него внимания. Лишь смотрел задумчиво, умело скрывая эмоции, туда же, куда и Руслан.

– И что будем делать? – Рус отбросил в сторону малярную кисть. – Разорвем ее напополам?

Паша усмехнулся. Но в этом смешке Рус ощутил нечто, похожее на надрыв.

– Я не слепой. И скажи спасибо, что не вырос последним уродом, который будет переть напролом, даже понимая, что она меня никогда не полюбит.

Сглотнул, глядя в сторону, якобы с равнодушием. Но Руса пробрало рвущимися на волю чувствами соперника. Он знал их, как никто другой – сам сгорал от подобных каждую секунду.

– Уйти и не докучать вам мне мешает одна деталь. Ты обидел ее. Да, она мне все рассказала. Ты знаешь, как мы познакомились? Она в слезах бросилась под мою машину. Ты понимаешь, до чего ее довел своей трусостью? Когда бежал, поджав хвост, когда с радостью трахал ту, кто ее подставила, и забил вашими фотками весь «Инстаграм»! Так вот поясни, как я могу уйти, зная, что ты уже причинил ей боль? Она мне очень дорога. И пока у меня нет уверенности в том, что ты не оступишься…

Пашка спрятал руки в карманы ветровки.

– Если ты посмеешь причинить ей боль, я тебя со свету сживу. Не вру. Это пара звонков, поверь, и в Киев ты больше не попадёшь. А универ она вряд ли бросит. И знай. Даже уступив тебе дорогу, я из вашей жизни не исчезну. Я буду рядом, следить за тем, чтобы ты не причинил ей боль!

Руслана словно накрывает цунами. Жаркая волна радости, холод – вдруг ослышался, не так понял… поднимает глаза на Пашку. Но его соперник смотрит вверх, на окна Людмилы. И Руслану в какой-то момент кажется, что он так прячет свои чувства.

– Ты… уступаешь?! Я правильно понял?

– Не путай это со слабостью, боязнью проиграть или страхом другого характера. Я не отступаю, я передаю ее тому, с кем она будет счастлива, если на то ее выбор. Но если ты опять все поломаешь, поверь, ты пожалеешь о том дне, когда я тебе поверил и пошел навстречу.

Руслан хотел ответить в резкой манере что-то вроде «сами разберёмся», но что-то его остановило. Так и стояли они, молча глядя на окна квартиры, где находилась их любимая девушка.

– В Киеве нашел подработку? – нарушил молчание Павел. А Руслану оно показалось таким тягостным, что он был рад говорить.

– Да, в «Эпсилоне». Их заинтересовала моя анимация.

– Хорошие ребята, – ответил Величко. – Знаком с ними лично. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Это было похоже на угрозу. А Паша поспешил внести ясность.

– Знаю, кто-то другой на моем месте думал бы о себе, а не о чувствах Люды. Возможно, воспользовался бы своим положением, чтобы перекрыть тебе кислород, если ты от нее не откажешься. А мне надо знать, что она будет счастлива. Поэтому имей в виду, я слежу за тобой. И не заставляй меня жалеть о том, что я добровольно ухожу с вашего пути.

Это все выглядело, как сцена из душещипательной мелодрамы. Руслану стало неловко.

– Да можешь так не спешить. Она меня не простила, выгнала прочь.

– Завтрашний день нас рассудит, – Паша с неохотой оторвался от созерцания окон. – Будь тут около восьми. Обычно она в это время на пары идет…

…Люда зябко поежилась, с благодарностью взяла большой стакан лате из Пашкиных рук. Утро выдалось пасмурным и хмурым.

– Может, сядем в машину? Холодно.

Паша с грустью смотрел в ее слегка припухшие глаза, похожие на сапфиры. Смотрел так, словно хотел навсегда запомнить, положить в сейф своих воспоминаний, перед тем, как…

Почему у нее было чувство, будто он сейчас прощается? Смотрит так, что сердце сжимается… будто все знает. Словно точно прочитал ее мысли и понял, кого она выбрала уже под утро, когда слез не осталось, а разум отдал право выбора сердцу.

О, что она пережила за эти несколько часов до рассвета – не передать словами. Ей даже посоветоваться было не с кем. Анжелика вновь крутила пластинки в самом крутом клубе столицы, а позвонить никому нельзя – все спят. А сердце, израненное болью последних месяцев, медленно рубцевалось, осознав, что больше его не изрежут и не ранят. Слова Руслана, его взгляд, его чувства… да она еще вчера поняла, что он искренен с ней, как ни с кем и никогда. А обида… она вышла вместе с ее слезами.

Увы, ни с кем и никогда она не будет так счастлива, как с ним, своим возлюбленным. Его не заменить, не стереть из памяти, не разлюбить. И никогда такая любовь не повторится вновь – отчего-то она это знала наверняка.

– В машину? Давай посидим немного. К тому же, подождём ещё одного человека.

– У тебя деловая встреча?

Ей было неловко с ним. Неловко видеть взгляд Пашки, полный любви без надежды на взаимность. Она знала, что должна сказать ему о том, что произошло вчера. Рассказать о своих чувствах. Наконец, озвучить, что сделала свой выбор, совсем не в его пользу…

Неизвестно, отчего было больнее. Необходимость обидеть того, кто был к ней так добр, удручала. Пашка не заслужил такого! Но она любит Руслана, любит, наверное, еще сильнее, чем когда-либо! И как же быть? Можно ли найти выход из такой, казалось бы, нелегкой ситуации?

– Люда, – выдохнул Пашка. – Я хочу сказать, что между нами ничего быть не может. Останемся друзьями.

Девушка едва не обожгла губы горячим лате – его слова стали для нее полной неожиданностью. Не веря, что слышит именно это, подняла глаза, полные недоверия.

– Ты… ты…

Мимолетная обида тут же растаяла под волной счастья и облегчения. Не пришлось ничего говорить. Пашка сделал это за нее.

Он улыбался. И Люда не заметила боли в его глазах. Счастье не замечает подобных вещей.

– Любишь его, да? – Павел отвел взгляд в сторону. – Я знал, всегда знал. Это не твоя вина, любовь не выбирают.

Поднес ладони к губам, и Люде показалось, что глаза парня предательски блестят. Но он совладал с собой.

– Пообещай мне одно: я останусь твоим другом. Близким другом, что бы ни случилось. Я хочу знать, что ты счастлива. Что ты теперь навсегда забудешь, что такое слезы и предательство любимого человека.

– Пашка, конечно… я же… я всегда говорила, что ты мой самый близкий друг. Ты им останешься, и никто этому не помешает.

Величко обнял ее, прижал к себе. Погладил по волосам, успокаивая:

– Спасибо, что не отказываешь, сославшись на то, что Руслан будет против нашей дружбы… а вот, кстати, и он.

Люду буквально опалило жаром. Ноги стали ватными. Она сидела и смотрела, как ее любимый мужчина медленно приближается, сжимая в руках букет нежных кремовых роз. Таких же, как ее румянец в тот момент.

Не замечала ничего. А Паша отошел в сторону, чтобы не мешать счастливому воссоединению двух любящих сердец. Минута, и неведомая сила буквально подорвала ее с лавочки, бросив в объятия того, кто уже давно и иногда не совсем бережно, но все же держал в руках ее нежно бьющееся сердце.

– Руслан!..

– Людмилка!

Миг, и чувства закружили их в неистовом вихре. Люда и не знала, что ее отрывает от земли – сильные руки Руслана или неподконтрольная никому и ничему сила любви. Не понадобилось слов, чтобы они поняли друг друга.

Прощены и любимы. Никаким препятствиям больше не помешать настоящему чувству. И без того разлука была непозволительно долгой, и ни одна гордость этого не стоила.

– Я люблю тебя! Нас никто и никогда не разлучит, слышишь? Никто и никогда! – шептал Руслан, целуя ее ресницы, щеки, переносицу, губы, теряя рассудок в сладостном единении. А Люда даже говорить не могла, просто таяла от счастья, оглушённая ласками и поцелуями.

– Ты лучшее из всего, что со мной случалось! – горячо прошептал Руслан, прижимая ее к себе.

– Я просто люблю тебя, – прошептала она в его губы. – И если ты позволишь кому-то вновь разрушить наши отношения…

Руслан поднял ее на руки, закружил. И пасмурный день столицы расцвел красками лета.

– Никогда, мое счастье, моя бесценная. Никогда!

И, прижав ее к себе, поймал взгляд недавнего соперника. И кивнул – вложив в этот кивок всю благодарность, уважение, признание.

Кивнул будущему верному другу семьи, который однажды отказался от права на счастье ради счастья той, кто была для него очень дорога. И того, кто спас их любовь ценой собственной боли.

Над Киевом серело хмурое небо. Накрапывал дождь, остывал на их разгоряченной коже. А в сердцах двух влюбленных, как и прежде, цвела всеми красками даже не весна, а вечное лето…

Конец.