Текст книги "Я с тобой (СИ)"

Автор книги: experiment-1-16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Не думай об этом. Все будет хорошо, слышишь, – говорю я, – у тебя нет выбора, ты обещала заставить меня вместе с тобой пересмотреть все сезоны «Сверхъестественного».

Внимательно наблюдая за тем, как она вновь слабо улыбается, я убираю прилипшую прядь волос с её щеки. Дурацкая привычка или закон подлости – вечно распущенные волосы именно в самый неподходящий момент.

Я улыбаюсь ей, стараясь придать лицу наименее испуганное выражение, чтобы не напугать её ещё сильнее. Чувствую, как Скотт опускается рядом со мной и смотрит на нас. Смотрит до того самого момента, пока она не закрывает глаза, перестав реагировать на мои слова.

– Всё будет хорошо…

Комментарий к Часть 18.

Выдались свободные вечера, и вот итог этому. Прямо представляла, как этот момент будет от лица Лиама, но не знаю, такая ли хорошая идея, так как это было сложно.

Не знаю, получилось ли сделать все это по-человечески и не загасить его как персонажа, но как-то так…

Если сильно закосячила, и получилось просто ужасно, то напишите. Я уж лучше попытаюсь исправить это, чем буду думать, что вышло все хорошо

========== Часть 19. ==========

Комментарий к Часть 19.

О, да, я, наконец, соизволила довести до ума эту главу. Два месяца она лежала, застывшая на половине своего эволюционного пути, одинокая и грустная. Но, я взяла себя в руки и закончила ее.

Ну, вот он, результат…

***

– Что случилось?! Что?! О, Боже! Как?..

***

– …Но она жива, и, почему-то мне кажется, благодаря тебе.

***

– Все будет хорошо. Не важно, слышишь ты меня или нет. Просто знай, что я с тобой. Всегда.

***

Густой туман. (Опять? Я уже как тот ёжик).

Он будто развеивается впервые за долгое время. Я иду сквозь белую дымчатую пелену. Странно, но первое, что приходит на ум, это то, что все выглядит так, как в деревне, когда мы были в гостях у бабушки.

Рано-рано утром на полях поднимается такой туман, что дальше своего носа ничего не видно. Ты идёшь быстрым шагом, пряча озябшие руки в карманы, хлюпая по лужам в резиновых сапогах. Зарываешься холодным носом в воротник куртки, а потом, когда уже устаешь от бесконечной сырой земли под ногами настолько, что рябит в глазах, поднимаешь голову. Смотришь прямо перед собой на множественные деревянные дома и глубоко вздыхаешь. В этот момент кажется, будто лёгкие внутри покрылись инеем, но, вместе с тем, эта приятная прохлада внутри, эта свежесть…

Здесь воздух совсем не такой. Хоть и слегка прохладный, но до невозможности острый запах медикаментов перебивает все. От этого неприятно щиплет в носу, и вообще не слишком-то хорошо. Откуда он идёт?

Ничего не понимаю, ничего не чувствую. Серьёзно. Твою мать, почему я ничего не чувствую? Где мои конечности, почему я не могу ничем пошевелить? А, ладно, рано панику подняла. Я шевелю пальцем.

Собственно, почему я не помню последних дней? Ничего не понимаю. Как всегда. Начинаю чувствовать себя какой-то курицей. Я вечно ничего не понимаю, что бы со мной не произошло. Это уже бесит.

Чертовщина какая-то. Почему в моей голове эхом разносятся голоса знакомых мне людей, отрывки каких-то фраз. Мне кто-то так сильно зарядил по голове, что я теперь, походу, с ума схожу, или как? Да ладно, мозг, мне твоя симфония голосов моих родственников и друзей ничем не помогает, может, подкинешь какую-нибудь дельную мыслишку?

Я, приложив немного усилий, наконец, открываю глаза, но вижу только расплывчатое белое пятно. Пытаюсь сфокусировать взгляд, зацепиться хоть за что-то. Со временем картина становится более чёткой. Потолок? Идеально ровный, белый, без единой трещинки. Даже освещен он как-то равномерно.

Неожиданно вихрем в голове проносятся воспоминания того, что произошло. Помню Симона, горгулий, грязный подвал. Взволнованное лицо Лиама, острую боль, теплую, противно-липкую кровь и грязь на руках. Страх. Стайлз, Скотт и Лиам, который, кажется, что-то говорит. Книга.

Они её отдали? Раз я жива, значит да. Что теперь? Конец света? Из-за меня?

А может быть уже? Может, я «на том свете»? Нет, такого точно быть не может…

Почему я не чувствую боли? Должно быть, виновата та штука, называемая капельницей. И там, скорее всего, обезболивающее. Очевидно, я в больнице. Только вот не помню, как оказалась здесь. И как меня сюда везли. Видимо, во время всех этих событий я пребывала в самой глубокой дыре своего сознания. Что же, разберемся.

И сколько времени прошло? Сколько я была в отключке? И как теперь? Я не знаю…

Повернув голову вправо, вижу, как в кресле спит Лиам. Я уже говорила, что у него милая мордашка? Наверняка. И почему это первая мысль, которая пришла мне в голову?

Смотря на него спящего, мне захотелось смеяться. Подавить смешок не удалось, хоть это и вызвало болевое ощущение в области живота. Я поморщилась.

Лиам проснулся в ту же секунду и, после нескольких секунд соображений, улыбнулся мне.

– Как ты? – хрипло спросил он, взяв мою ладонь в свою.

– Наконец-то выспалась, – отвечаю я, улыбаясь в ответ. Но, это не правда, несмотря на все, меня клонит в сон, – итак, похоже я выживу.

– Однозначно, – кивнул парень, – хотя нет. За твой прокол с прогулками по ночам я ещё не решил, что с тобой сделаю. И, Стайлз уже спрашивал у врача, через какое время тебя можно будет ударить чем-нибудь тяжёлым. Кстати, этот вопрос он задал при твоих родителях. Ты бы видела то, как они на него посмотрели.

– Хм, ну да. Пожалуй, ему повезло, что они его… Родители! Где они? Чёрт, нужно придумать, что им сказать! – неожиданно дошло до меня. Вот я, тормоз, об этом нужно было думать в первую очередь. Конечно, как им все объяснить? Мозг, начинай работать хоть чуть-чуть, сейчас не время отрубаться! Ну, пожалуйста, если в моей голове осталось то, чем можно думать, самое время этому проржавевшему механизму начинать с жутким скрипом работать.

– Успокойся, я рассказал, как мы нашли тебя случайным образом. И, перед тем, как ты отключилась, успела сказать, что все это время была у Виолетты, а потом задумалась и решила вернуться домой, но, в переулке встретила каких-то отморозков. Они ударили тебя и убежали, – прервал меня он, – можешь не волноваться, мы все придумали. Правда, полиция убеждена, что такие раны остаются только от когтей, но мы им сказали, что ты не заметила, чем тебя ранили.

Минут пять мне потребовалось, чтобы осмыслить все, что он сказал. В общем, как до утки, на третьи сутки, до меня дошло, что придумывать уже ничего не нужно. Ладно, хорошо. Прекрасно.

– Удивительно в вашей версии то, что я смогла столько рассказать, прежде чем отключиться, но, ладно. Сколько я была без сознания?

– Двадцать шесть часов. А потом тебя накачали снотворным, и ты спала ещё шесть, – усмехнулся он. Это забавно?

– Да ладно, почему так я долго спала?..– задала я скорее риторический вопрос, но, как ни удивительно, ответ на него нашелся.

– Тебя ранила горгулья, и очень сильно, а значит, яд проник довольно глубоко. Нам пришлось рисковать и сначала вести к тому, кто смог бы помочь с ядом. Дитон остановил его действие, остановил кровотечение, но сразу сказал, что спать ты будешь долго.

– Дитон?..

– Потом расскажу.

– Ладно. Двадцать шесть часов, ничего себе! И как давно ты здесь сидишь?

– В палате? Не так долго. Твои родители отлучились к врачу, и я решил…

– В больнице. Как давно ты в больнице? – сон как рукой сняло, и вот я уже говорю ясно, громко и уверенно. Ладно, опять вру, спать хочется безумно, но я также чувствую, что готова ругаться, так как оборотень тактично промолчал, ответив вполне доходчивой тишиной, – разве тебя не пытались выставить из медицинского учреждения?

– Ну… Так как мой отец здесь работает, то пытался только он, но…

– Твой отец?! Серьёзно? То есть, он в курсе, что ты не находился там, где тебе положено быть из-за меня? Например, в школе?

– Да, теперь он в курсе, что мне положено быть рядом с тобой, особенно когда ты в таком состоянии, – твёрдо и слегка раздраженно заявил Лиам, заставив меня заткнуться от неожиданности. Вот сказал, так сказал. А мне что теперь отвечать? Вечно он…

– И, – спустя секунд десять продолжил он, – твои родители вот-вот подойдут, поэтому, поговорим позже?

Задержавшись ещё на секунду, он чуть крепче сжал мою ладонь, а после, улыбнувшись, покинул палату.

И, действительно, через минуту пришли родители.

Я не могу однозначно сказать, что ощущала в этот момент. С одной стороны, я рада видеть их вновь. В том подвале я могла только мечтать увидеть их хоть ещё раз. А сейчас эта мечта вполне реальна. А с другой…

В общем, чтобы было понятно, пока все радостно улыбались и вытирали слёзы счастья с красных от недосыпа глаз, я все не могла забыть хоть на секунду, что все это притворство. Нет ничего из того, что они сейчас разыгрывают тут передо мной, нет крепкой семьи, это лишь игра. Они просто хотят выглядеть так же сплоченно, как это и было раньше. И, самое ужасное, что у них отлично получается. Точно так, как и раньше получалось обманывать нас. Но, теперь, это кажется до противного глупым и лишенным смысла. Сейчас я не буду затевать этот разговор, но рано или поздно нам придётся поговорить.

***

<Спустя три недели>

Всё-таки эта поляна прекрасна. Как какой-то островок безопасности и спокойствия, она привлекает к себе. Никогда бы отсюда не ушла, будь на то моя воля.

Посреди тёмного, усыпанного миллионами ярких звезд неба, гордо располагается растущая луна. Высокая трава как непроходимые густые джунгли равномерно застилает всю поляну, слегка покачиваясь на лёгком ветерке. Когда я села, то практически полностью оказалась скрыта этими зарослями.

Деревья, тёмный лес. Свежий ночной воздух и тихое стрекотание. Завораживающе. Так спокойно. В этом месте столько умиротворения, столько счастья. Кажется, я сейчас взорвусь от переизбытка эмоций. А части моего взорвавшегося тела слегка подпортят вид этой поляны. Собственно, как и любые другие. А если кто-то вдруг найдёт это место, и его эмоции будут ещё сильнее моих…

Да ладно, Лили, о чем ещё думать ночью в лесу, кроме как об оторванных частях человеческого тела?.. Лучше темы и не найти.

Тьфу ты, со всей этой ерундой что твориться и не мудрено. А теперь, когда родители контролируют каждый мой шаг, я и подумать ни о чем лишнем не могу. Мне кажется, они следят даже за моими мыслями. Здесь хоть какая-то свобода.

Этот месяц был тяжёлым в плане отношений с теми, с кем я живу. Родители без конца и края контролировали каждый мой шаг. Даже несмотря на то, что я и в школу-то не ходила, практически ни с кем не виделись и совершенно, ну ни на секунду не оставалась одна, они находились повод, чтобы вновь сделать мне замечание. Я, конечно, все понимаю, волнуются, но и мое терпение такого напора не выдерживает.

Еще и Мари с Андре. Они как специально стали раздражать меня еще больше.

– Не думал, что ты сюда придешь, – громко произносит стоящий практически на самом краю поляны Лиам, и я слегка вздрагиваю. Как он так незаметно появился? – после всего. В любом случае, уже поздний вечер, ты могла бы позвонить мне, я бы заехал за тобой.

Я внимательно слежу за каждым его движением, пока он медленно пересекает поляну, подходя все ближе и ближе. Слегка уставшее выражение лица без тени улыбки сначала настораживает. Но, потом, вспоминая, как долго мы не оставались совершенно одни и как долго не могли нормально поговорить, я успокаиваюсь. Я слишком долго ждала этого момента, чтобы волноваться раньше времени.

– Ну, больница меня больше не держит в оковах. А пока родители справляются с какими-то бумажками в каких-то конторах, я черканула записку, под шумок стянула кандалы домашнего контроля и убежала сюда. Тем более, я помню про наш уговор, и портить традицию не собираюсь. А так, я уже давно здесь. Часов с четырёх вечера, – пожимаю плечами я. Лиам опускается рядом со мной на траву.

Некоторое время мы сидим молча. Я смотрю на него, а он куда-то вдаль.

Когда подул холодный ветер, я вздрогнула, наконец заставив Лиама вернуться ко мне из мира его мыслей.

Он внимательно посмотрел на меня, легко улыбнулся и приобнял за плечи, придвинувшись ближе. Удобно устроив голову на его плече, я глубоко вдохнула прохладный лесной воздух. Да, я бы осталась в этом месте на веки вечные. Но, если бы здесь был ещё и он…

– Мы так толком и не поговорили, – тихо произношу я.

– Точно, я давно уже должен был начать вправлять тебе мозги…

– Бесполезно. Чтобы их вправить, нужно, чтобы они хотя бы были, – весело усмехнулась я, посмотрев на него, но затем решила немного подкорректировать свои слова, ибо его желтые глаза могут предвещать мне больших люлей сейчас, – серьёзно, нет смысла. Они у меня невправляемые. Лучше расскажи, что происходит теперь? Я ничего толком не знаю.

Лиам потупил взгляд, поджав губы. Ну, нет, смотреть на него в таком расположении духа я не хочу, потому что тут же своими догадками испорчу настроение себе. Поэтому, я стала смотреть на небо, не отрывая взгляд от одной звезды будто ожидала, что она сейчас спустится и все нам разъяснит, подскажет, как быть.

Чуда. Я жду чуда. Они ведь происходят. Пусть не постоянно и не со всеми, но все-таки. Я верю, что чудеса существуют.

Если подумать, что было бы с человеком, если бы у него не было веры? Как ему жить, не опираясь хоть на что-нибудь? Ведь существуют такие моменты, когда даже в самого себя не верится. И тогда… Наверное каждый, так или иначе, в глубине души все ещё ждёт тех чудес, в которые верил. Возможно, до сих пор верит. Потому что только так можно жить. В любое время людям всегда нужно было немножко волшебства. Вовсе не из-за слабости, страха положиться на себя, боязни перед ответственностью, или ожидания, что все образуется само собой. Просто потому, что люди не всемогущи, иногда устают, ломаются. И выстоять иной раз можно только благодаря вере.

Чудеса происходят. Так моя скучная жизнь, проходящая за стопками книг и сериалов, стала насыщенной. Такой, какой она была там, в этих же фильмах и книгах. Разве не чудо?

– Все настолько плохо? – выдыхаю я, после пяти минут ожидания ответа от Лиама. Парень лишь пожал плечами.

– Никак. Вообще. После того, как они получили книгу, от них не было никакого действия, ни злого, ни, уж тем более, хорошего. Будто просто ушли, – с отчаянием в голосе говорил парень, – но, мы же знаем, что это не так. Они не могли просто взять и исчезнуть, отступить, это было бы даже смешно. Столько пытались забрать у нас книгу, но, получив её, они не делают буквально ничего.

– Будто чего-то ждут? – спрашиваю я, перебирая в пальцах край футболки, ощущая, как нарастает внутри меня всепоглощающее чувство вины.

– Именно, – кивает он, – но, на самом деле, ужасно то, что я ничего не могу сделать. Не могу остановить их, пока не пострадал кто-нибудь ещё. Это не самое лучшее ощущение.

– Да ладно! Из-за меня книга оказалась в руках тех, кто может устроить апокалипсис, так что, насчёт премерзкого чувства я бы с тобой ещё поспорила, – хмыкнула я, а Лиам грустно усмехнулся.

– Они бы нашли другие пути заполучить книгу.

Возможно, он и прав. Но, в том случае, это случилось бы, по крайней мере, не по моей вине. А так…

Да, правильно Лили, давай! Случись хоть что, лишь бы ты не была виновата! Молодец, одним словом.

Впрочем, чего жалеть о том, что уже случилось? Какой толк ругать себя за желание не быть виноватой во всех бедах стаи?

Я глубоко вздыхаю. Трудно. Что-то даже слишком.

– Но, возможно, мы бы успели придумать, как с ними справиться до того, как они перейдут к активным действиям, – говорю я, прикусывая губу.

– Нельзя ничего знать заранее. Не вини себя, – тихо говорит он и смотрит вглубь леса. Его ровное дыхание почему-то успокаивает меня, как и тень улыбки на лице. Пусть продолжает что-нибудь говорить, я не хочу слушать тишину. Впервые за последние три недели мне удаётся нормально с ним поговорить.

– Как ты узнал, где меня держали? – спрашиваю я на свой страх и риск. Не знаю, зачем подняла эту тему. Мне просто нужно говорить с ним.

– Ну, мне позвонила твоя сестра, сказала, что у вас проблемы, и я должен помочь, а когда я пришёл, она в подробностях рассказала мне, откуда у неё мой номер и зачем он ей.

На этих словах Лиам хитро улыбнулся, а я покраснела, вспоминая тот разговор с Мари, когда дала ей номер оборотня.

Так, ну ясно, она рассказала ему во всех подробностях мои слова.

Я пришибу сестру. Могла бы опустить детали или придумать что-нибудь. Сказать, что случайно нашла номер, или что-то подобное. Чертова откровенность, никогда до добра меня не доводила.

И он весь этот месяц со мной общался, даже не показывая вида, что знает, как у меня дома его видят не вредным Хомой, а смелым и благородным сэром Лиамом. Благодаря мне. Вот же проныра! Да его за это всеми пироженками мира измазать мало!

Надо что-то делать, как-то спасать положение. Включаем режим чрезвычайной ситуации.

– Так, я тогда была в бреду и совершенно так не считаю, что бы ты знал! – насколько только могла правдоподобнее проговорила я, выбравшись из его объятий, и для достоверности моих слов посмотрела ему в глаза, – Меня укусили! Насекомое… Комар-бред, может, слышал о таком? Его яд заставляет говорить всякую ерунду.

– В таком случае, его яд не выводится из твоего организма, по крайней мере, с момента нашего знакомства. Может, тебе делают ежедневную инъекцию? – усмехается Данбар, а я, прищурив глаза и шумно выдохнув, скрестила руки на груди. Но, затем, передумав, опустила руки на колени. А затем, подумав ещё чуть-чуть, ударила Лиама ладошки по плечу, вкладывая в этот удар всю обиду на несправедливость по отношению к моим чувствам.

А парень, конечно же, только посмеялся.

– Ну, а потом я искал тебя, пока не понял, что вы на ферме, – он сделал длинную паузу, будто прокручивал у себя в голове тот момент, а затем сжал руки в кулаки, – Я думал, что ты погибнешь…

– Но я жива. Я здесь, сейчас, с тобой. Благодаря вам. Благодаря тебе.

Про произошедший несколько секунд назад инцидент я уже и думать забыла.

Лиам ничего не ответил.

Я глубоко вздохнула и отвернулась от него, устремив взгляд на траву под ногами.

Какая-то неудобная ситуация получилась.

Повисла такая пауза, как будто от недосказанности, но я не знала, что ещё добавить. Если сейчас затею свои рассуждения, будет только хуже. Наговорю много лишнего. Но ощущение такое, будто чего-то не хватает. Аа, что делать? Блин, да пусть он уже скажет хоть что-нибудь! Ну что за молчаливый Хома?..

Собственно, долго молчать он не стал, видимо тоже посчитав, что чего-то не хватает.

– Как дела у тебя дома? В смысле, мне Мари сказал, что…

– Да, – прервала я его. Может и глупо, но я больше не хочу слышать это слово в отношении моих родителей, – они притворяются, что все нормально. За исключением, может быть, тотального контроля надо мной. Но, если бы мне отшибло память, то я бы ничего и не подозревала, так хорошо они играют. И это самое ужасное. Пока я была в больнице, и теперь… Они живут вместе, улыбаются. Даже умело изображают так называемый «огонёк в глазах». Но, мы все знаем, что это брехня, которая надолго в нашем доме не задержится. Как только они убедятся, что с моей психикой все в порядке, они разведутся. И это так противно, смотреть, как они притворяются. Чёрт возьми, могли бы прекратить это хотя бы из уважения ко мне, мне не пять лет! Я бы поговорила с ними, но они уходят от разговора в буквальном смысле!

– Может, они боятся, что ты вновь взбунтуешься? – аккуратно произносит он, мимолетно посмотрев на меня, видимо, пытаясь разглядеть мою реакцию на его слова, – В прошлый раз, когда они пытались поговорить об этом, ты сбежала из дома, а нашлась только в больнице с ножевым ранением.

– Не умничай тут, – фыркнула я, – они знают, что я так опять не поступлю. Знаешь, я вроде все понимаю. Это их жизнь, их право. Постоянно находиться рядом с человеком, отношения с которым у тебя ужасные, переходящие в ненависть, да ещё и притворяться, что все нормально… врагу не пожелаешь. Я и тогда это понимала. Просто… Это трудно объяснить.

– Если ты не хочешь говорить об этом…

– Нет, дело не в этом. Это действительно сложно. Помимо полного разлада в семье, есть еще куча причин, почему все это так плохо. Например, когда твои родители живут в мире и согласии столько лет, ты неосознанно берешь с них пример. Ты смотришь на них и убеждаешься, что вот она, та любовь, про которую все пишут, говорят. Это не выдумка и не сказки. Она существует. Столько лет люди живут вместе и не устают друг от друга, разве это не то «высокое чувство», о котором кричат на каждом углу, но далеко не везде это действительно так? А тут – прямо рядом с тобой, под одной крышей. Да, ты убеждаешься в его реальном существовании. И я действительно думала, что наша семья идеальна, нам удавалось как-то понимать друг друга… А потом одной фразой все рушится. Всё. Такое ощущение, будто тебя жестоко предали. Предали и подорвали все твои принципы, устои и взгляды на жизнь. И уже не так верится в существование этой химии между людьми. Так вот с чьей любви теперь брать пример, чтобы верить в химию чувств, чего-то непостижимого для человека, а не в обычный всплеск гормонов?

Лиам слегка улыбнулся, и, не отрывая взгляда от звездного неба, на выдохе тихо проговорил:

– С нашей.

Я несколько секунд непонимающе смотрю на него, прокручивая в голове последние прозвучавшие слова. А вот когда до меня доходит их смысл, я просто удивленно вздыхаю и закашливаюсь, так как холодный воздух почему-то больно карябнул горло.

– Чего? – хрипло спрашиваю я, уже настроившись на то, что неверно его поняла. Да не может быть такого. Это просто я тупой опоссум, который перевернул значение слов с ног на голову.

– Можно попробовать брать пример с нашей химии, – повторяет он, улыбаясь ещё шире. Кажется, в большем удивлении я в жизни не прибывала. Что он мелит? Это шутка?

– Так. Ага. Ясно. Или нет…

– По-моему, я сказал все максимально понятно.

– Ну, ясно. А с чего ты взял, что я…

– Хм, вот хотя бы с этого, – произнёс он, хитро улыбнувшись, и наклонился ближе ко мне. Намного ближе. А после этого, аккуратно положил свою ладонь мне на талию, приобняв, – твои эмоции. Сердцебиение. Все говорит вместо твоего языка.

Я состроила недовольный взгляд, чуть отодвинувшись от него. Одновременно попыталась осмыслить произошедшее. Как, однако, интересно разворачиваются события. Пожалуй, это то самое описание, которое бы я подобрала, наблюдая за подобным со стороны.

Да ладно, чего он так пялится на меня?

Вот же… Что за человек? Эмоции, серебрение… Может, я просто эмоциональная личность?

Можно мне секундочку, а лучше минуточку, а то мой мозг слишком медленно фильтрует эту информацию.

Отвернись, ты, бессовестный…

– В моих мыслях это было куда романтичнее, – произношу я первое, что пришло в голову, пытаясь отвлечь его. Да, молодец, Лили, это то, что мечтает услышать любой парень, после того, как практически прямым текстом признался девушке в своих чувствах. То, что и нужно!

– Для меня все вполне романтично, – пожимает плечами он, ни на секунду не растерявшись, – лучшее место в городе, вечер, звезды, девушка, которая разделяет со мной чувства.

Так спокойно. Спокойно. Мы с этим справимся. Человечки в моём мозгу, начинайте нормально выполнять свои функции, в конце концов!

Чёрт, по-моему, с горгульями все было проще. Даже когда они держали меня в подвале, а потом чуть не убили.

– Ну тогда… Самое время спеть песню, как поступают в любых ситуациях в индийских фильмах! – произнесла я и начала напевать мелодию, хотя сама кое-как сдерживалась, чтобы не засмеяться. Что смешного? Понятия не имею.

– Знаешь, это действительно какая-то новая для меня химия, другие эмоции по отношению к девушке, – говорит он, состроив задумчиво выражение лица, – но иногда она ведёт себя…

– Как будто её много раз роняли в младенчестве. Да-да, я в курсе, – мы тихо посмеялись, а после на поляне снова воцарилась тишина.

А чего мы молчим? Нужно что-то срочно начать обсуждать! Так, что делать? Почему этот вопрос в последнее время все чаще созревает в моей голове? Лили, тебе действительно важно подумать об этом сейчас?

Обычно, когда нечего сказать, говорят о погоде.

Так, стоп, я же ничего ему не сказала в ответ. А надо? Наверное. Нужно срочно ответить ему.

– Ну, тогдмф…– стоило мне повернуть голову в его сторону, как неожиданно для меня его губы накрыли мои. Это… Неожиданно. Пожалуй, другого слова здесь не подберешь.

А ещё, это слишком мило. Но, несмотря на то, что меня тошнит от подобных милостей, в этот раз ничего такого. Видимо, на то, что происходит со мной, отвращение не распространяется.

– Кажется, я тебя прервал? – отстранившись, спросил он, мило улыбаясь и смотря мне в глаза.

– Думаю, я переживу… Как только спою песню! – улыбнулась я, и Лиам, покачав головой, упал на траву, похлопав на место рядом, куда я в следующее мгновенье и приземлилась.

Возглавит ли этот вечер список самых лучших моментов жизни? Не знаю. Но, мне кажется, что вспоминая это в мире Гарри Поттера, я бы смогла вызвать патронуса.

А вот когда я, немного забыв про время, вернулась домой в двенадцать ночи, не заметив пяти пропущенных, то спастись от гнева родителей мне не помогла даже попытка спеть песню извинений. Я получила подзатыльник, выговор и приказ идти спать сию же секунду.

Но, мне было не до сна. Ведь нужно было ещё разобраться с сестрой. Да-да, именно этим я и занялась. Даже моё идеальное настроение её не спасло.

Ну, ладно, спасло. Я решила не выкидывать Мари из окна и позволить жить со мной в одном доме.

– Поднимайся, предатель! Судный день для тебя уже настал! – именно с такими словами я открыла дверь в комнату сестры в двенадцать ночи. Но, она не спала, к моему великому разочарованию.

– Ты чего? – немного испуганно спросила она, оторвав взгляд от экрана телефона.

Я прошла дальше в комнату, взяла со стола линейку и повернулась к сестре.

– За разглашение конфиденциальной информации неположенным лицам, тебя надлежит приговорить к проживанию в коробке, рядом с домом. Но, так как я сегодня добрая, то ты немного прощена и приговариваешься к пожизненным бесплатным работам у меня в роли слуги. Благодарить и целовать руки не нужно, а то ещё заразишь своим холопским поведением. А теперь позволяю тебе продолжить заниматься своими делами.

И уже на выходе слышу «придурошная». Ну и тормоз у меня сестра…

И только после этого я благополучно иду спать. Ну, как спать. Прежде, конечно, вспомню топ самых ужасных косяков моей жизни и буду подавлять желание идти, убиться об стену. Ну, потом еще сто пятьдесят раз прокручу у себя в голове этот вечер. Подумаю о том, что будет теперь. Подумаю о том, как сильно отхвачу в школе, ведь я так и не захотела немного позаниматься. Еще раз подумаю о вечере. Как-то сама собой в голове сложиться только что придуманная легенда об этой поляне на основе вечера. Придумаю обряд для защиты от учителей. Обновлю все свои аккаунты. Ну, конечно же, подумаю, как теперь буду вести себя с Лиамом и продумаю в голове разные ситуации. Все это время буду, как колобок кататься по кровати. А вот потом точно спать.

========== Часть 20. ==========

***

– Серьёзно? Он всё-таки умер? – возмущенно всплеснул руками Лиам, кивая на экран, – сценаристы его спасли, чтобы потом убить?

Я тихо посмеялась. Такая наивность. Никакой закалки, не привык ещё, что в большинстве сериалов и фильмов, которые смотрю я, мало кто умирает навсегда. Но, ничего, я это исправлю. Приспособится еще.

– Поверь, тебе со мной много всего придется пересмотреть, так что, ты ещё не единожды будешь орать хуже, чем корень Мандрагоры.

– Чего? – парень посмотрел на меня, вопросительно подняв брови. Оно и понятно, у меня уже корни кричат. Нет, он вообще что-нибудь слышал о сериалах и фильмах до того, как я появилась в его жизни? Мне кажется, что нет. Если про Гарри Поттера ничего не знает, то что уж там говорить о менее знаменитых шедеврах человечества.

Я тяжело вздыхаю и качаю головой, всем видом давая понять, что его телеэкранные знания сильно огорчили меня и теперь мне придется взять под свой контроль эту сторону его жизни. Пусть даже не надеется на пощаду и не ждет спасения. Теперь-то ему никто не поможет! Но, в любой образовательной деятельности нужно иногда делать перерыв. И, пожалуй, он настанет прямо сейчас.

– Так, знаешь что, давай-ка пойдём, прогуляемся, – с этими словами я встала с кровати, выбираясь из объятий Лиама под его же недовольный стон, – давай, давай! Пойди, растряси свой жирок, а то совсем обленился! Посмотри на свои щеки! А бока-то! Ой, что же ты наделал? Нельзя же себя так запускать, дорогуша!

Говорила я и так старательно качала головой, что у меня перед глазами начало все плыть. Ну и конечно, если речь идет о его теле и жирке, то я преувеличила. Даже слишком.

– Насчёт щёк я уже высказывал свою позицию. И, кстати, это ты целую неделю отказывалась вставать с кровати, аргументируя это тем, что пролила на себя флакон зеленки и уверена, что высшие силы намекают на то, что ты заболела ветрянкой. А до этого, ещё неделю ты отказывалась вставать, утверждая, что из-за того, что тебе сняли швы, твоя кожа расползется, дав каким-то образом жизнь новому виду акул, которые устроят конец света. Как это получится, ты так и не объяснила. И все эти две недели мы с тобой сидели у тебя и смотрели фильмы.

– Ой, всё! Я насиделась дома, так что поднимайся, подбирай с пола свои щеки и, заткнувшись, иди со мной гулять! И, вообще, почему тебя девочка зовет? Разве все не должно быть наоборот? Кажется, в этом мире принято, чтобы мальчики звали девочек гулять. Но, я прощаю тебе эту оплошность и теперь ты, чтобы искупить свою вину, обязан пойти со мной. И, кстати, когда мы досмотрим «Сверхъестественное», напомни мне, что я должна показать тебе «Гарри Поттера».

– Ты же понимаешь, что сегодня на улице довольно жарко? Сама же потом пожалеешь, – хмыкнул парень.

– Так, на меня твои психологические приемы не действуют. Я сказала, поднимай свой зад!

Через пару минут я все-таки вытолкнула его из комнаты каким-то чудесным образом. Конечно, не обошлось без шуток. А как иначе, я же упомянула в своем изречении его зад. Теперь у него новое хобби: цепляться ко всем моим словам.

Переодевшись, я спустилась вниз, застав его рассматривающим семейную фотографию.

– Так, вдаваться в подробности и ностальгировать я сегодня не в настроении, так что, просто пошли гулять, – и, взяв под руку Лиама и крикнув Андре, что мы ушли, я таки вытащила недовольного оборотня на свет дневной.

Лиам тотчас по моему наставлению позвонил Мейсону, созвав и его с нами, назначив ему место встречи: фонтан в центре города, куда мы теперь и держали путь.