Текст книги "Я с тобой (СИ)"

Автор книги: experiment-1-16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

В приподнятом настроении я прошла в дом и, кинув пакеты к стене, стянула обувь. Как оказалось, меня уже поджидали.

– Лили, нам нужно поговорить, – произнесла мама, а папа согласно кивнул. Ребятишки уже сидели за столом и, по-видимому, ожидали моего появления. Меня немного насторожили серьёзные лица родителей и непонимающие – детей. Но, выбора у меня особо не было, так что, я, забрав из рук Мари яблоко, под её же возмущенный крик, удобно устроилась на стуле.

А спустя уже пятнадцать минут, я выскочила со своего места, что-то буркнув про то, что мне нужно проветриться, и, схватив кофту, покинула дом, несмотря на возмущенные восклицания родителей. Пусть делают, что хотят. Не желаю там находиться. Просто не хочу.

В голове как будто туман, а в горле встал ком какого-то отчаяния. Что за?.. Что вообще сейчас произошло? Да как так-то?

После стольких лет… Как? У них три ребёнка! А они решили развестись, потому что больше не могут жить вместе! Папа решил уехать!

«Но, этот город здесь, рядом, мы будем часто видеться».

Ага, как же. Будем видеться, да и вообще, ничего не изменится, никто ничего даже и не заметит! А на разрушенную семью плевать, так? Это… Это нормально вообще? Что, чёрт возьми, происходит с моей жизнью?!

Я быстрым шагом пересекла дорогу и шла, даже не задумываясь куда. Появилось только одно желание: больше не приближаться к этому дому и не видеть этих людей. Никогда.

Просто в голове не укладывается. Я совершенно ничего не понимаю. Как так, ведь за все это время я не слышала в доме ни одной толковой ссоры, никаких криков и споров до потери пульса. Почему им вдруг стало невозможно противно жить друг с другом? А о нас они подумали? Хоть на долю секунды? Ах, да, они же пытались привыкнуть, ну как же. Привыкнуть, после двадцати лет совместной жизни! Господи, какой бред!

Ну, конечно, это все – бред моего воображения! Этого не может быть на самом деле! Только вот, опыт говорит об обратном. Как только я пытаюсь списать все на дурной сон, это оказывается реальностью. Прискорбно.

«Мы переехали сюда, в надежде, что новое место сможет нас примирить и изменит весь настрой. Мы, правда, пытались!»

А они говорили, что тут им предложили более выгодную работу.

Пытались они…

Глупые оправдания! Ха, а я-то думала, к чему такое спонтанное решение покинуть страну, которую и тот, и другой родитель очень любили и были большими патриотами. Ну, конечно. Смена обстановки. Именно это и нужно после двадцати лет совместной жизни. Только вот что-то не помогло.

Я почувствовала, что щеки мокрые только после того, как немного пришла в себя. Подул холодный ветер, отчего лицо неприятно защипало.

Только тут я увидела, что пришла невесть куда. Ну, отлично. Теперь ещё и искать дорогу домой.

Но, я не хочу домой. Только не туда. Глупые вопросы, ругань и дурное ощущение. Чувство, будто меня жестоко предали, буквально съедало изнутри.

Я прикусываю губу. Спокойно. Смысл лить слезы? Нужно думать сейчас совсем о другом. Есть одна идейка – стоять здесь всю ночь и проклинать всех и вся. Плевать на холодный ветер, темную местность и то, что мне сделает Лиам, если узнает.

Лиам…

Я не знаю, сколько здесь простояла, но мне вдруг захотелось к Лиаму. Это так глупо, но я хочу к нему. Поговорить с ним, даже просто увидеть его, смотреть в его глаза, ловить его взгляд, обращенный в мою сторону. Уверена, мне станет легче.

Веду себя как слабачка. Чуть что, сразу бегу плакаться в жилетку Лиаму.

С другой стороны, домой я не хочу, не могу туда вернуться. Не желаю видеть их лица, слушать, как они пытаются вправить мне мозги, пока в голове будет проигрываться одна фраза отца: «Мы с вашей мамой решили развестись». Я этого не вынесу, наговорю чего-нибудь, потом жизни не хватит, чтобы загладить вину.

А если вновь побегу к Лиаму…

В общем, решено.

Я достают телефон, и пишу родителям о том, что меня не стоит ждать, я сегодня переночую у Виолетты и прошу мне сегодня больше не звонить, с надеждой, что они все поймут.

А сама, пройдя пару темных улиц, в конце концов, устало сажусь на одну из удачно подвернувшихся лавочек, обнимая себя за плечи. Где ночевать, куда идти и что делать решу потом. Сейчас просто побуду одна в попытке хоть как-то утрясти все это в голове.

Но, и через десять минут, и через полчаса, и через час все остаётся прежним. Я только кусаю губы и, прокручивая в голове весь наш разговор, пытаюсь представить, что будет дальше, пока не слышу громкий хлопок.

Испугавшись, я резко вскакиваю, и в этот же момент чувствую резкий приторный незнакомый мне запах. В миг без того тёмная улица превращается в одно чёрное пятно, я чувствую, как теряют равновесие, глаза непроизвольно закрываются и сознание за доли секунды отправляется во тьму.

========== Часть 18. ==========

***

Я медленно-медленно просыпаюсь. Даже слишком, как будто кто-то мое пробуждение решил включить в режиме замедленной съемки. К моему удивлению, ни единого воспоминания наркоманского сна. Вот это да, такое редко случается!

И тут же в голову приходит мысль: «А почему это я сплю?»

А почему не должна?

Странное начало дня. Блин, сейчас прозвенит будильник и придётся идти в школу.

К горлу подкатывает тошнота, отодвигая моё сонное состояние на второй план. Это ещё что за новости? Пытаясь ослабить хватку такого ощущения, я глубоко вдыхают через нос. Становится ещё хуже. Откуда такой насыщенный запах грязи, пыли и сырости? Я действительно так давно не прибиралась в комнате?

А как я оказалась в комнате?

Никак. Кажется, я не в комнате. Не помню, чтобы я домой-то возвращалась вчера. А где тогда? Что произошло? Сейчас разберемся.

Я резко открыла глаза и села. Темно, но недостаточно, чтобы я ничего не смогла рассмотреть. Я в какой-то камере, как в фильмах, где держат пленников для пыток. Только тут в миллион раз грязнее.

Бетонный пол, на котором я сижу, влажный, холодный и грязный. Чувствую эту грязь на руках, лице, одежде. Везде.

Медленно поднимаюсь на ноги и просто стою, пытаясь удержать равновесие. В голове туман, я совершенно ничего не соображаю. Меня не обманешь, это точно не моя комната, она не могла превратиться в такое помещение. А может, я – Спящая Красавица? Спала тысячу лет? А где мой принц и волшебный поцелуй?

А что это за забавные существа в углу? Это мои друзья, которые ухаживали за мной во время моего «вечного сна»?

С каждой минутой ко мне начинает возвращаться способность здраво мыслить. Это как будто кто-то медленно убирает завесу дыма у меня в голове, и сквозь открытые участки начинают проникать лучи здравомыслия. Сначала я понимаю, что то, что я в незнакомом помещении, нисколько не смешно. Затем вижу, что, так называемые мои друзья в углу, оказались обычными крысами. Потом понимаю, что все, похоже, плохо. И только потом приходит испуг.

Блин, где я? Что со мной было?

Перед глазами перестаёт все плыть, и я нахожу взглядом дверь. Подхожу, и, не найдя ручки, толкаю. Не поддается. Толкаю сильнее. Тот же результат. Верно, с чего я взяла, что все будет так просто? Меня притащили сюда точно не для того, чтобы я просто ушла через дверь, а для того… А для чего? Не, так не пойдёт! Эй, что за нахрен?

Я подхожу к противоположной стене. Окно слишком высоко. А меня до сих пор покачивает. Да что же это?..

Ну, конечно, меня чем-то отравили на той безлюдной улице. Подонки, решили теперь через меня подобраться?

Голова гудит и начинает болеть. В ушах звенит, а дыхание сбивается. Как так? Что делать? О, Боже, зачем я поперлась на улицу ночью? Почему не вернулась домой? Почему всё-таки не пошла к Лиаму? И сколько я здесь пробыла?

Симон, я так предполагаю. Он же три шкуры с меня сдерет в самом прямом смысле! Нет, Господи, я не хочу здесь погибнуть!

Слёзы. Снова плачу. Мне страшно. Я опускаюсь на грязный пол и начинаю шмыгать носом. Главное не шуметь. Если это сделали горгульи, то я хочу как можно дольше не узнать, что они собираются со мной сделать. Но, нужно выбираться. А как?

Ответ на этот вопрос приходит через несколько минут, когда слышу за стенкой звуки шагов, которые затихли прямо перед дверью в помещение, где нахожусь я. Похоже, никак.

***

Pov Лиам

– Электромагнитная индукция – не самая сложная тема, – пожимает плечами Мейсон и кладет учебник физики прямо передо мной. Несколько секунд я просто смотрю на ненавистную книгу, которая может лишить меня шанса играть в лакросс, а затем обреченно вздыхаю. Это неизбежно. Как и многое в нашей жизни.

– Для тебя лёгкая – любая тема, – отвечаю я, лёгким движением руки открывая учебник, – так что, меня не слишком успокоили твои слова.

Когда нужная страница уже предстает в полной красе, мне идея позаниматься с Мейсоном физикой у него не кажется такой хорошей. Впрочем, заниматься все равно пришлось бы. Это так же неизбежно.

– Кстати, ты не знаешь, почему Лили не было в школе? – медленно выводя в тетради тему будущего конспекта, я уже жду, как Мейсон расскажет, что они с Лили снова всю ночь переписывались, обсуждая знаменитых актеров, и она заодно упоминала, что не придет в школу по какой-то причине. Например, потому что она ужасно расстроена, что так и не ответила ни на одно моё сообщение. Или ей стыдно, что я снова поймал её на том, что она ходит поздно вечером до магазинов. И что, что с каким-то там Заком? Да что он может? Уверен, при первой же опасности убежит и не оглянется. И что она только находит в этих сомнительных личностях?..

Мейсон удивленно смотрит на меня, и я чувствую его замешательство. Мне это не нравится.

– Я не знаю, я думал, ты в курсе, – говорит он, и в голову тут же начинают закрадываться какие-то сомнения, – может, снова на каком-нибудь отдыхе с родителями?

Я пожимаю плечами. Вполне возможно. Это в её стиле – ничего не говорить. И иногда это раздражает.

Я не получил ни единой весточки ещё со вчерашнего вечера. Так что, не могу быть уверенным в том, что с ней сделаю, когда она заявится в школу, беззаботно улыбнется и скажет, что вовсе не игнорирует меня в очередной раз, а просто поставила телефон на беззвучный, как она с завидным постоянством любит делать.

Но, становится не по себе от одной мысли, что что-то могло случиться.

– Лиам, – слышу голос Мейсона и только потом понимаю, что слишком сильно сжал ладонь, в которой была ручка. Что же, пришёл ей конец.

Дальнейший разговор прерывает телефонный звонок. Я достают мобильник из кармана. Незнакомый номер.

***

Буквально через секунду после того, как трель звонка раздается на всю окрестность дома, дверь открывается. Будто меня очень сильно ждали. Это настораживает, особенно если учитывать, что воздух здесь просто пропитан волнением. Что-то не так.

На пороге стоит Мари, которая встревоженно смотрит на меня, а затем без слов пропускает внутрь.

В доме не лучше. Волнение вперемешку с каким-то непониманием густым дымом застилает всю площадь, заставляя меня насторожиться. Это однозначно не к добру. Чего же она молчит? И где остальные? Где Лили?

– Ты позвонила мне и сказала, что произошло что-то плохое, и я срочно должен подойти, – произнёс я, подталкивая сестру Лили ближе к рассказу о том, зачем я здесь.

Мари просто проходит в гостиную, даже не посмотрев на меня, и мне остается идти за ней.

Она останавливается у столика и, взяв в руки какой-то кусок бумаги, передаёт его мне. Там, неровным, уже знакомым мне подчерком, написан мой номер. Это уже более чем странно. Зачем Лили это написала и откуда этот листочек у ее сестры. Да что происходит?

Эмоции, поселившиеся здесь, давят, а неизвестность добивает, я ничего не понимаю.

– Откуда?..

– Лили дала мне этот номер и сказала, что если мне покажется, что она попала в беду, то этот человек, то есть ты, единственный, кто может хоть что-то знать, или хоть как-то помочь, – она садится на диван и начинает внимательно изучать пол. Все равно ничего не понятно. Стало только страшнее.

«Если мне покажется, что она попала в беду».

Сердце пропускает удар. Попала в беду. Куда она могла ещё залезть? Или я всё-таки был прав насчёт Зака? Да что, твою мать, творится?

Глубоко вдыхаю и сжимаю руки в кулаки, набираясь терпения. Нужно выслушать её, иначе никак.

– С чего ты взяла, что с ней что-то случилось?

– Вчера вечером… У Лили и родителей случилось большое недопонимание. Если быть точнее, то у меня, Андре и Лили случилось недопонимание с родителями. И это ещё мягко сказано. Но, суть в том, что Лили, сказав, что пойдет, прогуляется, ушла расстроенная. Но, так и не вернулась до сих пор. Прошли почти сутки. Она написала, что переночует у Виолетты, но не вернулась до сих пор.

После её слов меня будто током ударило. Она не знает никаких Виолетт. Это придуманная Лили подруга, чтобы отпроситься у родителей ко мне.

Она не возвращается домой. Вот это точно не в её стиле.

Я начинаю тяжело дышать. Что-то произошло. Она не могла провести ночь на улице.

– Ты знаешь что-нибудь? – неожиданно спрашивает Мари. Я мотаю головой. А хотелось бы.

И почему бы ей просто сразу не позвонить мне? Гордую из себя строила? И что мне прикажете с ней делать? На звонки и сообщения не отвечает, дома не появляется.

Есть шанс, что она ответит мне. Хотя бы сейчас. Слабый, но есть.

Набираю её номер. В ответ лишь неживой голос, оповещающий, что абонент недоступен.

– Я же сказала, – произносит Мари, – она говорила, что ты единственный, кто сможет её найти, говорила, что ты не кинешь. Ты, правда, сможешь выяснить, что с ней?

Девочка смотрит на меня с нескрываемой надеждой. Кажется, от её взгляда у меня мурашки по коже.

Да, я хочу её найти, живой и невредимой. Но «хочу» и «могу» – разные вещи. А «надо» – третья вещь. Мне нужно найти её, по-другому не может быть. Я обязан это сделать. Хотя бы потому, что она доверяет мне и ждёт поддержки именно от меня. Потому что верит, что я могу помочь, и я не подведу. Потому что просто не могу потерять её. Только не её.

– Да, – просто киваю я, – я выясню, где она. Обещаю.

Через минуту покидаю уже изученный вдоль и поперёк дом. И тут же меня захлестывает отчаяние. Куда она могла пропасть, и что могло случиться?

Лили могла пойти… Либо к Мейсону, либо ко мне. Больше я не знаю никого, с кем она общается так же, как и с нами.

Набираю её номер снова. Тот же результат.

Она не отвечает на мои звонки, не соизволила прийти ко мне или хотя бы сообщить, что что-то случилось с ней. Она же знает, что я бы незамедлительно пришёл. Для чего Лили постоянно разыгрывает какие-то сцены? Я просто не знаю, что сделаю с ней, как только найду!

С чего начать?

Нужно спросить у Стайлза, она вполне могла позвонить ему, что бы выбесить его и поднять настроение себе. Они постоянно друг друга донимают. И, к тому же, есть шанс, что они случайно встретились на улице, учитывая его тягу к приключениям. Он может что-то знать.

И, так как Стайлз был тоже недоступен, стало понятно, что он веселится в хранилище Хейлов.

Добраться до туда много времени не занимает. Около десяти минут пути с размышлениями о том, куда она могла отправиться. А открытый проход сразу даёт шанс без лишних колебаний попасть внутрь.

– Стайлз!

В тёмном и слегка жутким помещении сидят Стилински и Мартин, о чем-то тихо разговаривая. Но, когда в помещение врываюсь я, Стайлз вскакивает с места, а откуда-то из тени выходит Скотт. Отлично, все в сборе.

Я рассказываю все, что знаю сам. Но, ни Стайлз, ни кто-либо другой не знают ничего. Вот что самое паршивое. Это тупик, теперь придётся доверять только своей интуиции, которая, к сожалению, работает не всегда.

Никто ничего не знает. Точно что-то произошло. Не хочу думать о худшем. Но и кормить себя ложными оптимистическими мыслями тоже не стоит – если она и правда в беде, то это ей никак не поможет. Нужно просто продолжалась поиски. Она найдётся. Она будет в порядке. Как она же и говорила – если не верить, то можно и не надеяться на лучшее.

После моего рассказа Лидия, Скотт и Стайлз как-то странно переглянулись, будто все трое только что вспомнили, как мельком видели, что её пытают. Но, на вопросы, конечно же, даже и не думают отвечать. Они однозначно что-то поняли, но говорить не хотят. Ладно, времени выяснять отношения нет.

Как-то совершенно случайно перед глазами встаёт образ, той самой ночи, когда на неё напала горгулья. Тогда мы еле успели, а сейчас прошли сутки. Что угодно могло случиться.

Долго решать ничего не стали.

Скотт и Стайлз сказали, что помогут с поисками. И привлекут Тео. Лидия будет пытаться дозвониться до нее. Если окажется, что она не брала трубку просто из вредности и ночевала у какой-нибудь незнакомой мне подружки, то ей точно не жить.

Я бы начал поиски с Зака, но ничего о нем не знаю. Скотт сказал, что они займутся этим сами. Проберутся в школу, найдут его дело, потом его самого.

Мы разошлись в разные стороны. Я просто шёл, пытаясь представить, куда она могла отправиться. Прокручивал у себя в голове последние наши разговоры, перечитывал переписки, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Что-то, что она могла произнести, написать, между прочим. То, что кажется незначительным, но на самом деле очень важно. Единственно, что пока вертелось в голове – это тот самый Зак.

Не может быть так, что она ничего не узнала об этом парне и ничего не рассказала мне. Она же обязательно выведала про него хоть что-нибудь. Нужно просто вспомнить.

Снова проигрываю последние разговоры. В голове вновь неосознанно всплывает её образ. Она смеётся и собирает какую-то ерунду про заговор пончиков. Вечно ведёт себя либо как маленькая, либо как слегка сумасшедшая.

Будто всерьёз чувствую запах ее любимых духов. Этот аромат я не забуду никогда, потому что однажды она разбила один из флакончиков у себя дома прямо перед моим носом. Я тогда чуть не задохнулся.

И только потом понимаю, что этот слабый, почти выветрившийся запах идет в подарок с эмоциями: возмущением, злостью, слезами и страхом. Это странно.

Ну, конечно! Она здесь была. На этой безлюдной улице с несколькими заброшенными зданиями и жителями в виде бездомных, со старой, одинокой лавочкой напротив одного из домов. А поприятнее места найти она, конечно, не могла? Ещё потом говорит что-то про неудачно подобранные места Симоном и горгульями.

Но, почему запах ровно вокруг лавочки? И все. Будто испарилась. Или… Или улетела. Наверх.

Все плохо.

Нет. Нет, чёрт возьми, не может быть.

Это все-таки они.

Горгульи не стали бы её трогать без приказа Симона. А если Симон приказал её похитить, вряд ли он причинил ей вред. Ему что-то нужно, и я даже знаю что.

Надо срочно найти её, пока они, чтобы добиться своего, не причинили ей непоправимый вред.

Срываюсь с места и бегу вперёд. Только вот куда бежать-то? Где они её могут держать? Где они могут жить, ночевать, или что они там делают?

И никакого следа.

Возможно, на той поляне, где произошла наша последняя встреча. Да, точно. Где же им ещё обитать, кроме как в лесу?

Бесконечные дома и трассы остаются позади, скрываются за ветвями деревьев. Только бы успеть до того, как они перейдут к активным действиям. До того, как под самый первый удар попадет именно она. Неизвестно, что они сделают. Это страшно. И как только я её вытащу из этой передряги, она от меня и на метр не отойдет вне своего дома. Повадилась рисковать собой в честь глупых убеждений. Теперь-то не выйдет.

Легко обхожу на большой скорости дерево и оказываюсь на той поляне. И чувствую лишь жестокое разочарование, злость и отчаяние. Никого.

А на что я надеялся? Что они будут стоять посреди поляны, практически на открытой местности, словно статуи, и ждать, когда же я приду?

– Эй! Я здесь! – эхом разносится мой крик. Но никакой ответной реакции, – Выходите! Я знаю, что она у вас! Я готов говорить!

Только где-то далеко все ещё разносится эхо. В лесу уже довольно темно.

Чего ждут? Я здесь и они уже должны были понять, что один. Так что тогда происходит?

– Выходите! – мой голос срывается и я бегу обратно вглубь леса, что бы осмотреть все вокруг, – Говорите со мной!

Не может быть, что их здесь нет. Им больше негде прятаться, вряд ли они сняли какой-нибудь милый домик у озера.

А что если они на заброшенной ферме? В той части редко кто бывает. Реже, чем в лесу.

***

Метров за тридцать от фермы я начинаю чувствовать её запах насквозь пропитанный страхом, даже ужасом.

Сквозь прогнившие доски пробивались лучи света, причём на улице было уже темно. Быстрое сердцебиение испуганного человека выделялось на фоне спокойного тихого шипения, почему-то доносившегося прямо оттуда. Запах страха не мог перебить даже сильный, весьма неприятный аромат старой древесины.

Я глубоко вдыхаю и подбираюсь поближе, стараясь разглядеть как можно больше через щелки. И поначалу ничего, кроме старого сарая с разбросанным по полу сеном, и громадного помещения, еле освещаемого тусклым светом одной лампочки, ничего не видно. Но, обратив взгляд к дальнему углу, вижу там её. В окружении горгулий под предводительством Симона. Один из них крепко держит Лили в крайне не удобном для неё же положении.

Первым порывом является желание ворваться туда и тот час начать сражение, чтобы эти твари отпустили и больше не смели прикасаться к ней и причинять ей какой-нибудь вред. Но, здравый смысл просыпается вовремя. Нет, их там минимум существ двадцать, а я даже не знаю, каким образом хоть одному из них причинить вред. Так я сделаю только хуже ей же. Нужно звонить Скотту.

Быстро набираю номер. Главное – контроль. Главное – мои помыслы и действия на их основе. Я должен полагаться на здравый смысл. Мне не справиться в одиночку.

Солнце. Луна. Правда.

– Лиам? – в ту же секунду отвечает Скотт.

– Я нашёл их. Они на заброшенной ферме и настроены крайне недружелюбно, – шепчу я, но, как гром среди ясного неба, раздается совершенно чужой голос.

– Ну же, довольно прятаться! Мы знаем, что ты тут! Лиам, так ведь? – Симон. Заметил. Чёрт, чёрт, чёрт! – Давай, а то ей страшно тут без тебя было, чуть не до истерики! И, звонок не сбрасывай, с вашим альфой я бы тоже поговорил.

Я шумно выдыхаю. Это просто невозможно. Но, делать особо нечего, поэтому я уверено прохожу в помещение. Все горгульи обращены. Они выходят на середину и становятся полукругом, а в центре один, приставив когти к горлу Лили, держит её за волосы. Только бы ей не пришло в голову дернуться.

– Отпусти её! – рычу я, сжимая руку в кулак. Ладонь тут же пронзила острая боль, а по когтям потекли струйки тёплой крови. Контроль. Контроль.

– Э, нет, так не пойдёт, не честно получается. Включи-ка громкую связь. Давай, давай, ты все ещё находишься в менее выгодном положении, – я выполняю его просьбу. Её дыхание, сердцебиение, эмоции, все заставляет меня переходить к активным действиям. Но, будет только хуже, – Что бы все было чин по чину, у нас должен произойти обмен. Понимаешь? Вы украли у меня книгу, а я эту девушку. Теперь давайте вернем друг другу краденое. Сколько можно в кошки-мышки играть?

Молчание затянулось всего на пару секунд, но лицо Симона уже приняло озлобленный вид. Он решительно ступил в ту сторону, где стояли Лили и один из подчиненных Симона. Недолго думая, он схватил её за волосы и притянул к себе, и лишь то, что горгулья вовремя убрала когти с шеи девушки, спасло её.

Я дернулся вперёд, не думая уже ни о чем. Но путь мне тут же перегородили крепкой стеной кровопийцы. Я все ещё контролирую себя. Если я начну сражаться с ними, ей это не поможет. Нужно держать себя в руках, каким бы невозможным это не казалось.

– Или она умрёт в ближайшее время, – прошипел тот, вновь откидывая её в сторону того монстра, чьи когти вернулись на прежнее место – кожа её шеи. Я сжимаю челюсти.

Солнце. Луна. Правда.

– Я принесу книгу, как только смогу быстрее, – произносит Скотт. Я уже успел забыть о громкой связи.

– Ты только не сбрасывай звонок. Так надежнее, – смеётся Симон.

Я смотрю на неё и вижу, как по испачканным в грязи щекам бегут слёзы. Чувствую её страх и замешательство. Буквально ощущаю на себе, как дыхание спирает, когда когти немного сильнее давят на шею, как подкашиваются колени от ужаса и кружится голова, как сложно контролировать эмоции.

Это стало так привычно – волноваться за неё даже в те моменты, когда рядом нет никого опасного. А в противной ситуации и подавно. Так привычно – чувствовать себя зависимым от неё на прямую. И, как следствие, уязвимым. С её помощью можно контролировать меня. И кто это придумал?

Это стало так привычно – следить за каждым изменением её эмоций и крепко прижимать к себе, чувствуя, что ей становится легче. И тут же ощущать, как по телу разливаются приятные волны радости и облегчения.

Её присутствие стало даже чем-то необходимым. И потеря её ознаменует потерю части себя. Части своей жизни.

Симон лишь усмехается, переводя взгляд с меня на неё и обратно.

– Пока я наблюдал за вами с помощью «Тома», я много чего увидел, точнее, много видел конкретно вас двоих, – а он и десяти минут помолчать не может? Когда же его губы сомкнутся на веки вечные?

– Зачем тебе эта книга? – грубо произношу я, уж точно не собираясь обсуждать с ним наши с Лили отношения, – почему ты просто не можешь спокойно уйти на пенсию?

– Власть. Она, мальчик мой, заставляет идти ещё не на такое. Все стремятся к власти так или иначе, – задумчиво произносит он, и я понимаю, что сейчас он начнёт себя нахваливать или ещё что-то в этом роде. Ладно, хоть время потяну, – С помощью книги я призову в этот мир таких существ, рядом с которыми горгульи и рядом не стоят. Я привяжу их к себе кровавой жертвой, и они сделают для меня все. Они помогут мне отвоевать этот мир и заполучить небывалую власть. Все будут знать меня. Все будут бояться меня. Все будут понимать, что я ни никто!

Психопат. Просто ненормальный. Я уже не слушал его, но ещё минут двадцать он рассуждал о своём величии, а я лишь надеялся поймать хоть какой-то признак того, что Скотт здесь. Но, нет, он все никак не появлялся.

Лили так молча и стояла, тихо всхлипывая и кусая губы. А я ничем не могу помочь. Нам остаётся только ждать.

Солнце. Луна. Правда.

– Ты ведь тоже прислушиваешься, не так ли? – неожиданно произносит Симон, – Скотт, ты все ещё здесь? Когда же ты появишься?

– Да, я слышу вас. Я не могу добраться быстрее, – в то же мгновение отвечает Скотт, и я испытываю даже долю облегчения.

– Или ты просто сейчас со своей стаей решаешь, как можно перехитрить меня. М-да, я не хотел, что бы до этого дошло. Но, и вы поймите меня, я вас не боюсь, а вот сегодня рисковать не могу никак.

С этими словами Симон коротко кивает тому, что держит Лили. Горгулья, с равнодушным видом отпускает ее, и только после громкого вскрика я понимаю, что когти монстра впились в живот, и уже раздирают плоть девушки.

– Нет! Стой!

Это было слишком неожиданно. Я просто стою и смотрю, как горгулья, под ещё один крик девушки, убирает когти от нее и поднимает окровавленную ладонь над головой, отталкивая от себя Лили, отчего она подает на пол.

Я срываюсь с места. Ей нужно помочь, срочно. Нужно что-то делать! Она истекает кровью!

На лету обращаюсь и уже чувствую когтями холодную, безжизненную кожу горгулий. Плевать, как быстро они исцелятся, и смогу ли я поранить их вообще. Мне нужно к ней и всё. Пусть делают что хотят.

Толкаю одного, следом ударяю другого. Мне удаётся пробраться чуть ближе. Злость и агрессия заполняют каждую частичку души, и я не пытаюсь сдержать эти эмоции. Только не в тот момент, когда она лежит на голом полу, зажимая рукой кровавую рану.

С прыжка впиваюсь когтями в спину одного из них. Тот лишь резко выпрямляется, издавая грозное шипение, и отбрасывает меня в сторону. На все здание раздаётся моё рычание. Я снова нападаю. Пытаюсь причинить хоть какой-нибудь вред, взять хитростью, но, нет, всю неповоротливость его тела восполняет хвост.

Удар, ещё удар и я отлетают назад, но удерживаю равновесие. Не теряя ни секунды, вновь начинаю борьбу. Громкое рычание и противное шипение смешиваются. Мне всё-таки удаётся откинуть его в сторону, но тут же на меня идут двое.

Я не могу их одолеть. Но, я должен помочь.

В конечном итоге, один из них просто вонзает свои когти мне в шею, отчего я практически отключаюсь, но чувствую, как со всей дури врезаюсь в железный бак. Не могу после этого подняться, нахожусь, будто в полудреме. Ничего не могу поделать. Это убивает.

Чувствую, как кровоточат и щиплются раны. Но, это не важно. Я – исцелюсь. Она – нет.

Расплывчато вижу свой телефон, где все ещё набран номер телефона Скотта. Он что-то кричит.

А чуть дальше лежит она, зажимает рану рукой, свернувшись, стонет.

Чувствую своё бессилие и вижу, как она поджимает губы. Они выиграли. А мы ничего не можем сделать.

В помещение забегают Скотт и Стайлз, спустя еще минут десять. В руке у первого книга, которую он уже спешит передать тому подонку.

Стайлз помогает подняться мне. К тому времени мое состояние практически приходит в норму.

– Вот видите, все, что нужно было сделать. Всего-то. А теперь позвольте откланяться!

Горгульи и Симон улетают вместе с книгой ко всем чертям.

Она остаётся лежать на голом полу, куда я и направляюсь.

Все насквозь пропахло кровью. Её кровью. То, чего я и боялся.

Я падают на колени перед ней, осторожно притягивая её ближе, попутно стягивая с себя кофту. Она лишь прерывисто вздыхает и морщится от боли. Мельком замечают лужу крови рядом с тем местом, где лежала она.

Стайлз тихо, но быстро говорит, что сейчас подгонит ближе джип. А я просто смотрю на неё, пытаясь все осознать. Так и не спас…

– Лили! Не закрывай глаза, как бы сильно ни хотелось, – говорю я, но она будто смотрит сквозь меня. Тогда я пытаюсь убрать её руку, чтобы осмотреть ранение, но она вдруг начинает мотать головой, просто стараясь убрать подальше мою ладонь. В любом случае, нужно зажать ранение, поэтому, не смотря на её слабые протесты, я прижимаю свою кофту к её ране. Я чувствую её страх, – все будет хорошо, сейчас мы отвезем тебя в больницу.

Она снова не реагирует, будто здесь никого и нет. Лишь тяжело дышит, морщась, каждый раз.

В один миг пропадают все эмоции. Остался только металлический привкус во рту и ощущение неизбежности. Этого не должно было произойти. Только не с ней. Но произошло. И мы в полной ответственности за это. Я сам возложил на себя обязанность защищать её.

Все же кладу свою руку на её ладони. Но теперь за одним. Забрать хоть часть её боли.

– Все хорошо, – повторяю я, чувствуя, как по венам уже ползут чёрные полосы чужой боли. Она глубоко, но все также тяжело вздыхает и, кажется, пытается улыбнуться, заключая мою ладонь в свою, окровавленную. Я в ответ слегка сжимаю её. Она не глупая. Понимает, что происходит. И ей страшно. Но, что делать, если мне тоже страшно?