Текст книги "Наш с тобой секрет (СИ)"
Автор книги: Every Elen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
История Кая и Элли
– Когда мы сможем ей сказать?
– Подожди, Элли, мой отец хотел, чтобы у нас с Эмили был союз, что-то вроде брака по расчету. Не переживай, я тебя никогда не брошу.
– Кай, ты сам себя слышишь? Твой отец продать тебя готов, ради собственной выгоды, ты до чертиков бесишь этим. Когда ты стал так беспокоиться о деньгах? А как же счастье?
Кай смотрел в пол, пряча взгляд и говоря что-то неправильное и не логичное. Элли всегда была права, и он любил ее, но куда больше этой любви был страх. Кай с самого детства боялся лишь одного человека. В его воспоминаниях отец никогда не был любящим родителем.
– Ты чертов эгоист, думаешь только о себе, а я должна страдать потому, что ты еще и трус, да, точно, ты трусливый эгоист! Хоть бы раз подумал обо мне, ни единой мысли. Ненавижу тебя! – Элли собирается уходить прочь, но Кай останавливает ее.
– Все будет хорошо, Элли, – его взгляд наполнен печалью и сожалением, он смотрит на нее так, будто уже и совсем не знает, что делать.
Элли закатывает глаза и обнимает Кая. Она любит его, если бы не любила, не прощала бы. Все, что она испытывала за эти два года их тайных отношений, злость и обиду. Иногда Кай ночевал у нее, она будила его утром поцелуями и заваривала ему крепкий кофе. Вот только она ждала чего-то большего, она терпеливо ждала, что он все бросит и сбежит с ней.
Однажды, поздним вечером, Кай пришел к ней домой, по всему телу были ушибы и ссадины. Элли видела какую боль испытывал Кай от одного ее прикосновения. Она пыталась расспросить его о случившемся, но Кай просто молчал. Когда на экране высветилось сообщение, она все поняла. Это было ее выбором пойти на условия Кая, хотя, сам Кай не знал, как выкрутиться из этой дерьмовой жизни, как уйти из семьи. Он, как никто другой понимал, как ужасна бывает жизнь мажоров. Большие надежды, большие разочарования.
Прости, сынок, сегодня я перегнул палку, надеюсь, ты больше не подведешь меня.
– Мне жаль нас, – Элли гладила его по спине и плакала. – Почему нас ждала именно такая участь? Эти тайны, о которых нужно молчать. Я всему свету готова кричать, как люблю тебя, но я не могу.
Кай даже не пытался с ней спорить, она права. Он прижался к ней сильнее, сладко целовал и вытирал ее слезы.
– Не плачь, Элли, только не плачь.
Воедино
Саманта
Кто-то пытался меня утопить. Кто-то хотел либо напугать, либо просто убить меня, как ненужного свидетеля, но что же я видела? Я упустила какую-то важную деталь, а что, если тот день я видела того, кто сделал это с Эмми? И что делал этот Лиам там? Его лицо казалось мне знакомым, его пшеничные волосы и эти глаза.
Я направляюсь к выходу из главного корпуса. Это Лиам? Парень стоит, облокотившись на огромную колону, которая держит потолок и тяжкий груз знаний уже не первое десятилетье. Я обхожу колону с другой стороны, он смотрит в телефон, не обращая на меня никакого внимания. А то, что происходит дальше еще больше открывает глаза на происходящее.
– Что ты здесь делаешь, Лиам?
– Какие люди, мой самый лучший друг Зейдан! – Лиам вальяжно отталкивается от колоны и идет к Зейдану, я прячусь так, что бы Зейдан не заметил меня.
Теперь я не вижу их, но слышу, прекрасно слышу, о чем они говорят.
– Мы не друзья с тобой.
– Ну, почему же, Зей? Наша с тобой общая ошибка, наше с тобой разочарование рыжая бестия Ника. Ох, Зейдан, как ты мог забыть о нашей дружбе? Мой правильный мальчик.
– Не веди себя так расхлебано. Ты не изменился.
– Поговаривают, что ты мою сестру переехал на своей тачке.
Что, черт побери? Лиам брат Эмми? Это не укладывает в голове. Лиам был вчера на причале, он был там в качестве того, кто толкнул, или спас?
– Значит, ты брат Эмми? – эти красивые кукольные глаза уставились на меня, но он совершенно не был удивлен увидев меня.
– Сэм, иди домой, я проведу тебя, – Зейдан напуган, кажется, ему не по себе от того, что я слышала.
– Болтливая девочка, неужели ты сразу не поняла, мы ведь похожи, как две капли воды… с ней. Я ждал тебя. Не хочешь прокатится?
– Она с тобой никуда не поедет, даже не думай.
– Хорошо, – я улыбаюсь и направляюсь к Ламу, беру его под руку и вижу его ухмылку.
Да, Лиаму нравится дразнить Зейдана, а я просто делаю все наперекор. Мы садимся в машину. Салон идеально чистый, будто ничего и не было, ни следа.
Лиам
Я сажусь за руль, обожаю свою тачку, я заработал на нее сам и это круто. Вчера пришлось сдать ее на чистку салона. Вечер отличался от обычного, ни бар, ни клуб, ни вечеринка у мажоров. Просто прогулка с бутылкой виски, которая давно валялась в машине. А что? Я мог себе позволить, не был за рулем и уже не маленький.
– Я с вами.
Зейдан молча садиться на заднее сиденье, я не выгоняю его. Он бы не сделал Эмми больно, я знаю, что это не он. Тот, кто сделал это с Эмми, возможно и не связан с ним, но теперь связан с этой болтушкой. Я смотрю на нее и замечаю с каким восторгом она смотрит на город.
– Куда мы едем? – спрашивает она, такая светлая и невинная, кажется, внутри все замирает.
– Увидишь, – когда я смотрю на нее, Зейдан кашляет.
Зейдан знает меня, прошло уже два года, а он все еще знает меня наизусть. Он влюблен в нее. Будто повторение эпизода. Я тоже его знаю, вижу, как злиться на заднем сиденье моей тачки, еще немного и лопнет.
– Как Эмми? Ваша мама…
– Хорошо. Я знаю. Она стерва еще та. Волк в овечьей шкуре.
– Что… Я не понимаю, почему ты о ней так говоришь?
– По-моему, все понятно. Она жестокий человек, но очень хитрый и расчетливый. Она хотела, чтобы Эмми бросила учеба и уехала в более престижное заведение, я не удивлюсь, если она причастна ко всему. Хотя, отец мой еще хуже, правда, Зейдан?
– Это точно. Твой отец очень властный и себялюбивый.
– Скажи, а почему ты был вчера там?
– Мм, тебя это интересует? Кто-то водит нас на нос, пишет странные письма, сталкивает нас лбами и пытается все переиграть.
– Тебе тоже? Но я никак не связана с твоей сестрой и вашей семьей.
– Ты просто что-то видела, именно поэтому я следил за тобой, хотел позвонить еще вчера, забрал ту бумажку, что ты оставила Эмми, но не понимал, как ты это воспримешь. Получилось удачно, ты мой должник.
– Я твой должник.
– Тогда будь со мной, пока все не решится.
– Быть с тобой?
– Да, будь со мной. Я хочу, чтобы ты была со мной рядом, это отношения союзников, не более.
– ТЫ С УМА СОШЕЛ??? – Зейдан подскочил со своего места, я знал, что ему не понравится.
Я просто хочу узнать правду, просто хочу, чтобы никто больше не пострадал. Саманта была новой целью, а одного защитника ей будет мало.
Птички в клетке
Я смотрю на светловолосого парня напротив, он развалился в кресле уютного кафе, запах карамели и корицы. Он молчит и это молчание немного смущает, я постоянно ерзаюсь на своем месте и не могу сосредоточиться. Мне приходится прокручивать в голове вчерашний день. Мы втроем вышли из здания, мы сели в машину Лиама. Зейдан был зол, сидел молча, хотя, иногда от него были слышны восторженные возгласы и нотки возмущения, но осекался и снова молчал. По-другому и быть не могло, мы испытывали неловкость, находясь в компании друг друга.
Мы заходим в большое здание. Лиам ведет нас к лифту, мы поднимаемся на самый высокий этаж. Вид небосвода и облачное превосходство над тем, что люди видят снизу.
– Здесь прекрасно! – Лиам ничего не отвечает.
Зейдан подходит ближе, и наши взгляды встречаются очень близко, когда я поворачиваю голову вправо.
– Не ведись на красоту, – он произносит это абсолютно серьезно, и, кажется, не о видах, постигших меня.
Он говорил о Лиаме.
Честно говоря, судьба странная штука. Еще вчера он был здесь, а сейчас мы вдвоем сидим и думаем, как вытащить его оттуда, куда он попал. Куда он попал? Туда, куда не следует, и выйти оттуда можно лишь при одном условии, собрав достаточно улик.
– Они сказали, что были свидетели, которые видели Лиама в больнице, в день покушения на Эмми.
– Зейдан правда мог быть там?
– Понятия не имею, но он бы не причинил ей вреда.
– Вы же ненавидите друг друга, а ты его защищаешь.
– Были разногласия.
– И что мы будем делать?
Я смотрю на него, а затем опускаю глаза на телефон. Экран загорелся.
Newermore: Птички в клетке, не так ли?
Наше фото в кафе. Я пытаюсь понять ракурс, с которого снято. О нет, я вижу темный силуэт, который скрывается, хватаю кофту и пытаюсь отследить куда он ушел, бегу, никого нет. Лиам кидает крупную купюру на стол, говорит «сдачи не надо», как крутые парни в каких-нибудь романтических фильмах. На земле я вижу лишь скомканную бумажку, подбираю, разворачиваю. Я была уверена, что ее обронил тот, кто снимал нас.
– Что там?
– Это он обронил, что если это зацепка? Здесь адрес.
– Завтра поедем туда, а сейчас поехали домой, нас ждет тяжелый день, я знаю, где это, и что это. Ты будешь шоке, приоткрыв я тебе завесу правды.
.
Я смотрю на светловолосого парня напротив, он развалился в кресле уютного кафе, запах карамели и корицы. Он молчит и это молчание немного смущает, я постоянно ерзаюсь на своем месте и не могу сосредоточиться. Мне приходится прокручивать в голове вчерашний день. Мы втроем вышли из здания, мы сели в машину Лиама. Зейдан был зол, сидел молча, хотя, иногда от него были слышны восторженные возгласы и нотки возмущения, но осекался и снова молчал. По-другому и быть не могло, мы испытывали неловкость, находясь в компании друг друга.
Мы заходим в большое здание. Лиам ведет нас к лифту, мы поднимаемся на самый высокий этаж. Вид небосвода и облачное превосходство над тем, что люди видят снизу.
– Здесь прекрасно! – Лиам ничего не отвечает.
Зейдан подходит ближе, и наши взгляды встречаются очень близко, когда я поворачиваю голову вправо.
– Не ведись на красоту, – он произносит это абсолютно серьезно, и, кажется, не о видах, постигших меня.
Он говорил о Лиаме.
Честно говоря, судьба странная штука. Еще вчера он был здесь, а сейчас мы вдвоем сидим и думаем, как вытащить его оттуда, куда он попал. Куда он попал? Туда, куда не следует, и выйти оттуда можно лишь при одном условии, собрав достаточно улик.
– Они сказали, что были свидетели, которые видели Лиама в больнице, в день покушения на Эмми.
– Зейдан правда мог быть там?
– Понятия не имею, но он бы не причинил ей вреда.
– Вы же ненавидите друг друга, а ты его защищаешь.
– Были разногласия.
– И что мы будем делать?
Я смотрю на него, а затем опускаю глаза на телефон. Экран загорелся.
Newermore: Птички в клетке, не так ли?
Наше фото в кафе. Я пытаюсь понять ракурс, с которого снято. О нет, я вижу темный силуэт, который скрывается, хватаю кофту и пытаюсь отследить куда он ушел, бегу, никого нет. Лиам кидает крупную купюру на стол, говорит «сдачи не надо», как крутые парни в каких-нибудь романтических фильмах. На земле я вижу лишь скомканную бумажку, подбираю, разворачиваю. Я была уверена, что ее обронил тот, кто снимал нас.
– Что там?
– Это он обронил, что если это зацепка? Здесь адрес.
– Завтра поедем туда, а сейчас поехали домой, нас ждет тяжелый день, я знаю, где это, и что это. Ты будешь шоке, приоткрой я тебе завесу правды.
.
Control
Я смотрела на трехэтажное ветхое здание. Чуть дальше были окна, заколоченные деревянными досками. Старая женщина что – то перебирала в саду, старые игрушки кто-то выбросил, кто-то разбросал детские вещи. Меня охватывал ужас, я не могла перевести дыхание. На самом деле это место походило на псих больницу.
– Тот адрес, – я смотрю на табличку с адресом.
Мы в правильном направлении, но это пугает и мне хочется отступить от этого всего, но это будет преследовать меня. Это не оставляет меня в покое. Эти письма от неизвестного ни к чему не ведут, но есть зацепки. Я просто должна все вспомнить.
– Что это?
– Интернат, в котором мы росли. Когда мы были детьми, мама с папой забрали нас. Даже не верится, что говорю это тебе, – Лиам захлопнул дверь машины и стал рядом. – Я пытался выяснить, что именно произошло, что историю наших приемных родителей я знаю лишь поверхностно.
– Никогда бы не подумала, что такие люди, как они смогут принять в семью кого-то вроде детей из детского дома, – в какою-то секунду я замолкаю, думаю, его это может расстраивать, – прости.
– У них были близнецы, мальчик и девочка, примерно нашего возраста, на самом деле, разница всего год. Дети росли болезненными и агрессивными.
– Откуда…
– Я спросил у домроботниц и все сложилось воедино. Кто-то говорил, что они спрыгнули с крыши, кто-то говорил, что их тела нашли в бассейне нашего семейного поместья. Родители ни разу не привозили нас туда, так что, есть предположение, что что-то из этого правда.
– Думаешь, дети погибли?
– Не знаю, но что-то там случилось такое, от чего пришлось сменить весь персонал и это до ужаса пугает.
Мы стучим в дверь, никто не открывает. Мы обходим здание, с другой стороны. Никого нет, кроме этой женщины. Когда она оборачивается лицом к нам, Лиам хватает ее в объятия, прижимается, словно, малое дите.
– Миссис Харис. Боже, как давно это было, – она гладит Лиама по волосам, он наклоняется так, чтобы ей не приходилось становится на носочки.
– Достаточно, но я все еще помню ваше прекрасное отношение к нам с Эмми.
– Эмми, значит…
– Новые родители дали нам другие имена.
Что? ТО ЕСТЬ, эти чокнутые потеряли своих детей и решили заполнить пустоту другими детьми? Как это понимать? Мне непонятны многие детали, и как распутать этот клубок из совокупностей и тайн, мне пока что не ясно.
Мы заходим во внутрь. Лиам и Миссис Харис, весьма приятная и добрая женщин, отходят в сторону и о чем-то беседуют. Я рассматриваю длинный светлый коридор. Фото детей, их авторские рисунки, групповые снимки.
Один из рисунков цепляет взгляд. Самолетики. Много самолетиков. На одном большом листе так много самолетиков. Я беру телефон и фотографирую.
Нолан Грамс, 13 лет
Смотрю дальше. Фото близнецов, и по правде говоря, я не сразу понимаю, что это не две девочки, а мальчик и девочка. Это Лиам и Эмми, в детстве они просто две капли воды, одинаковые стрижки и шорты с футболкой. Но на этом фото есть третий. Темноволосый парень с пугающий взглядом и черными глазами, он смотрит из под низу, от чего выглядит еще более шизануто, а руки он спрятал за спину.
– Это Нолан, – Лиам подходит сзади, кладет руку мне на плечо, мурашки пробегают по телу. – Пойдем.
Мы уходим. Все, что нужно он выяснил, но я еще нет. Он должен рассказать мне, о чем они говорили, меня это теперь тоже касается. Это становится не до конца логическим. Я бросаю взгляд на окна, там ведь тоже своя тайна.
They
Маленький Лиам сидел возле песочницы, колупался в песке синей лопаткой, Эмми сидела на лавочке и забавно дрыгала ножками. Летний день был до ужаса спокойным и солнечным, ни единой тучки, но жарко не было, и дети могли спокойно гулять на свежем воздухе.
– А правда, что нас скоро заберут?
– Да, нас обязательно заберут отсюда, – Лиам был сосредоточен, старался вырыть яму, как можно глубже, чтобы можно было вырыть тоннель для машинок.
– Я не хочу, мне нравится здесь. Нолан тайком подкладывает мне цветы. Смотри, – Эмми поднимает цветок выше, чтобы Лиам тоже увидел ту красоту и разделил с ней восторг, – сегодня это ромашка.
– Не нравится он мне, сестра, странный он, мрачный какой-то.
– Он такой же ребенок, как и мы!
Эмми была доброй, наивной что ли, а Лиам смотрел на все иначе, еще с ранних лет он видел жизнь во всех превосходствах, взвешивал «за» и против».
Несколько лет спустя
– Ты не можешь так просто взять и уехать в Японию на заработки, ты не модель, Лиам, а если не пройдешь этот чертов кастинг? Что, если они тебе откажут?
– Я вытащу нас из этой дыры, Эмми, – Лиам кладет руку сестре на затылок и нежно целует ее в висок. – Я обязательно заберу тебя отсюда Эмми.
Лиам хватает небольшую сумку с пожитками и мчит в аэропорт. Он думает, что это единственное, что принесет ему достаточно денег, чтобы он смог забрать Эмми от этих людей, от мамы с папой. «Мамы с папой».
Лиам
Эта девушка мирно спит в моей постели, пока я привыкаю к дивану. Нам пришлось соврать ее маме, что она решила жить отдельно и полностью отдаться взрослой жизни. Иногда я вижу, как она грустит. У нее есть мама, я думаю, она скучает. Мне приходится держать все в секрете, держать в секрете этот дом и ее. Темные волосы, словно, водопады струятся по хрупким оголенным плечам, она выше Эмми и шире, но такая невинная и нежная.
– Черт, – я ругаюсь, чувствуя, как внизу живота собирается нервный ком. – Что с тобой, Лиам?
Она приоткрывает один глаза, подтягивается и, словно, принцесса из добрых сказок поднимается с постели. Эти белые стены в ее присутствии становятся еще светлее.
– Доброе утро, – ее улыбка, и мне так тяжело держать себя в руках.
Я хочу подойти ближе и просто коснуться ее.
– Нужно поехать в тот особняк.
Мы переходим на кухню, я завариваю чай и протягиваю ей овсяное печенье.
– Когда ты успел? – она красива, когда улыбается, улыбка ей к лицу.
– Утром.
– Ты оставил меня одну?
А ведь правда, я оставил ее одну, как Эмми. На какие-то пару месяцев я оставил ее одну, и за эти пару месяцев я уже не знал, что за человек моя сестра. Она казалась такой же, но какие-то тайны. Я готов был убить ее ухажера, но чем больше я смотрел на них, тем больше понимал, что не было между ними ни чувств, ни отношений, взаимовыгоден ей.
– Не знаю хорошая ли это идея.
– Уже не будет плохих идей, Лиам. Просто ниточки, за которые мы дергаем. Мы, как загнанные в угол звери, просто ищем выход.
Мы загнанные в тупик. МЫ не должны были жить эту жизнь. Что, если я привяжусь к этой девушке? Она живет в моем доме второй день, а я уже чувствую эту тягу, это отличие от других. Она простая, глупая, но отважная.
Спустя час уютная кухня сменяется особняком.
– Будто мы копаемся в обрывках прошлого, не находишь? Это здание еще в более ужасном состоянии, чем приют.
Я видел его лишь на фото, когда мне говорили играть того, кем я не являлся. Мать показала фото, показала детей на фоне красивого каменного здания. Тогда я готов был визжать от восторга, что попал к таким людям, но позже я понял, что я такая же пешка, как и все остальные в доме.
– Оно осталось без ухода.
– Но я только что видела чей-то силуэт в окне.
Все, что происходило, походило на фильм ужасов. Дверь была не заперта, мы вошли во внутрь. Было сыро и пыльно, вся мебель была накрыта белой тканью. Сэм старалась держать ближе. Признаюсь, мне и самому было страшно.
– Ой, – она подлетает ко мне и просто виснет на моей руке. – Там, будто, что-то смотрело на нас.
Мы медленно и неуверенно заглядываем в комнаты на первом этаже. Одна комната была большой гостиной с камином, вторая уютной столовой для большой и дружной семьи. В какой-то момент стало грустно, что мальчиком с фото был не я. Мое имя не Лиам, и я никогда им не стану.
Я беру ее за руку, чтобы она была рядом, и в тоже время у меня была свобода действий.
– Твое имя… Какое оно?
– Лиам.
– Настоящее.
– Если я тебе его скажу, то тебе придется остаться со мной навеки вечные.
Ее смех кажется немного нервным. Да, знаю, не та обстановка для шуток.
– Даже не знаю плюс это или минус, – мне кажется, всего на секунду она сжала мою руку сильнее.
– Мое имя…
Я не успеваю договорить, как слышу щелок и шаги за спиной.
– Кто такие? У вас есть 5 секунд, чтобы убраться отсюда.
Лицо этой старой женщины кажется мне знакомым. Я видел его на фото мамы. Домоправительница Мисс Ньюман. Женщина с жестким характером, которая на всех фото была грозной и недовольной. Я поворачиваюсь, пряча Сэм за спину, она дрожит. Эта девушка дрожит, но она рядом, она со мной.
– Мое настоящее имя Джеймс.
Траур
Не то, чтобы мне страшно. Сейчас все кажется таким нереальный, будто все происходящее страницы книги, кто-то держит ружье, направив его прямо в его голову. Мне не страшно за себя. Мне вообще не страшно. Я просто запуталась во всем, что сейчас происходит. Лиам стоит неподвижно, закрыв меня собой. Я смотрю на его спину. Он худой, но у него красивая спина. Мне нравится, но я тут ж сравниваю его с Зейданом. Кажется, они оба в моей голове. Когда Зейдан за решеткой, между ними нет борьбы, они стоят по одну сторону, и я где-то рядом.
– Мисс Ньюман…
– Ты не тот, за кого тебя принимают, – она говорит загадками, но Лиам ее понимает.
– Я хочу просто разобраться. Мне нужно понимать, почему я втянут во все это.
– Мальчишка, – она опускает ружье и на ее лице проскакивает нотка одобрения.
Она ведет нас на кухню, заваривает чай и достает маленькую стопку фото. Там, где домохозяйки хранят специи, эта женщина хранила свою память. Мне становилось грустно уже от того, как она касалась эти снимков, бережно и очень аккуратно, будто коснись она грубо и невежественно и фото вмиг рассыплется.
– Это Лиам и Эмми, – она передает это фото в его руки, он смотрит на маленького, улыбчивого мальчишку, который держит за руку совсем угрюмую девчушку.
– Они похожи на нас с ней…
– Вы похожи, но этот мальчишка останется тут, а этот, – она указывает пальцем на мальчика с фото, а затем на Лиама, – а этот сможет плыть по течению дальше.
– Что вы имеете введу? – я вмешалась и она перевела взгляд на меня.
– Пойдемте.
Мы выходим в сад. Осень, но сад так прекрасен. Я и не думала, что осенью смогу увидеть так много прекрасных цветов. Такие очаровательный, роскошные и трогательные.
– Это тот Лиам, которым считаю тебя… Совсем скоро здесь будет теплица. Госпожа каждый год приводит людей, которые творят чудеса, пряча сад от холодов. Говорит, что ее детям холодно.
Две могилы в саду. Две маленькие могилы. Два ребенка, почивших под землей. Надгробье с их именами. Теплый ветер, словно, утешает нас и пытается успокоиться, а я чувствую лишь холодные слезы на своих щеках.
– Что с ними случилось? – эти слова даются Лиаму с трудом, он старается не заплакать и понимаю насколько это тяжело.
– В этом доме был пруд. Зеркально чистая вода и рыбы, привезенные из различных уголков мира. Госпожа любила этот дом и старалась сделать его сказкой для двух маленьких ангелов. Она ни на секунду оставляла их. Лиам обожал рыб, они могли часами сидеть и рассматривать с матерью пруд. Лиам был настолько послушным и золотым ребенком, – она улыбалась, а мне хотелось услышать продолжение, я подошла ближе и взяла Лиама за руку, – Эмми же наоборот была капризной, но до ужаса любопытной и смешной. Ох, мои ангелочки.
Лиам сжал руку сильнее. Мне казалось, что, если прижмусь к нему сильнее, он почувствует мою поддержку и ему станет легче, но я не смогла этого сделать. Он был напряжен, я чувствовала, как он сжимал и разжимал мою ладонь.
– В какой-то момент их отец привел в дом женщину с ребенком. Эта девочка была сущим адом. Иногда мне казалось, что она пыталась убить их. Близнецов. Она столкнула Эмми с лестницы, и та около месяца ходила с гипсом. Между женщинами тоже были страшные войны, от тягания за волосы до вмешательства в семейный бизнес.
– Как звали ту женщину? – я посчитала, что это тоже могло быть зацепкой.
– Маринет Уилсон. У дочки ее было странное имя, Николетт, что ли.
Лиам снова крепко сжал мою ладонь.
– Эта женщина настроила свою дочь так, чтобы та ненавидела близнецов, и та что-то им сделала. Они точно в этом замешаны. Тела детей были найдены в том самом пруду. Они утонули, но я уверена, но не сами.
– А могут ли огласки прошлого возвращаться сейчас? Могут ли те самые люди мстить…
– Девочка моя, эта женщина убралась из их жизни сразу после похорон и больше здесь не появлялась, рыжая бестия.
Мы побыли там еще немного, я осмотрела дом, пока Лиам расспрашивал Мисс Ньюман. Я прошлась по второму этажу. Я представляла, как близнецы носились по коридорам, сбивая счастливую мать с ног. Это расстраивает.
Всю дорогу мы ехали молча. Лиам думал о своем, а я обо всем, что происходило.
Nevermore: Вы лезете не в свое дело.
Сообщение высветилось на телефоне. Ворон либо предупреждал, либо угрожал и я этого не понимала, но это только пока что.
Я: Пытаешься напугать?
Nevermore: О, нет, милая, боюсь за такую хрупкую и беззащитную девушку, как ты, Саманта.
Мы приезжаем обратно в его дом. Я падаю на кровать, ощущая огромную усталость, которая резко взвалилась на мои веки. Лиам стоит в дверях, сложив руки.
– Тяжелый день?
– Тебе тяжелее воспринимать это. Твоя сестра не в порядке, и лучшего друга обвиняют в этом.
– Мы не друзья.
– Себе не ври, Джеймс…
– Как сладко звучит мое имя из твоих уст.
Лиам садится рядом, его пальцы скользят по моей щеке, от этого кровь в жилах застывает от интимности каждого его движения. Его губы кажутся такими привлекательными и притягательными.
– Я хочу тебя поцеловать… – он произносит это очень близко к моему лицу и я начинаю улыбаться, как глупая дурочка.
– Так, целуй, чего ты ждешь, – я шепчу, и кажется, это звучит сексуально.
Он, словно, дразнит, склоняясь к моему уху.
– Еще немножко и я действительно это сделаю, – он целует меня в шею.
Горячо, каждое его прикосновение обжигает, будоражит, переворачивает все внутри.
– Подожди, – я останавливаю его, – если ты продолжишь, это будет неправильно.
– Что ты считаешь неправильным?
– Я не хочу, чтобы со мной играли.
– Я не играю, – он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я почти согласна, но тут же одергиваю себя и не позволяю себе слабость.
– Слушай, – он близко, очень и сердце снова сжимается, – у меня появились кое-какие мысли.
– Ладно, – Лиам откашливается и немного отстраняется.
– Что, если эта Миринет хотела, чтобы у Мистера Вудса была только одна наследница? Николетт. А Мисс Вудс хотела просто быть со своими детьми, но, когда эта женщина забрала их у нее, Мисс Вудс отомстила, найдя им замену в виде вас. А что? Все видели близнецов. Стоило просто спрятать вас на какое-то время и представить общественности, как подросших Эмми и Лиама.
– Мы жили за городом с огромным забором и охраной. Мама не давала нам и шагу ступить без нее. Если мы были далеко от нее, у нее начиналась истерика. Теперь я понимаю, она боялась потерять их снова.
– Нам нужно найти Маринет и ее дочь.
– Да, – он серьезен, и настроен решительно, но уже через секунду на его лице появляется улыбка, – но сначала ты.
Он целует меня, я потеряла бдительность, и он целует меня. Так сладко, будто это мой самый первый, самый приятный и самый эмоциональный поцелуй. Трепетно и нежно он укладывает меня на кровать, я ожидаю большего, но он ложится рядом и подгребает меня ближе к себе.
– Для начала достаточно.
– Ты дразнил меня, я уже говорила, что не хочу игр.
– Разве это игра? – я кладу голову ему на грудь и чувствую, как быстро бьется его сердце.
– Не у нас с тобой?
– Только не с тобой, Сем.
