Текст книги "Беспрецедентная пара (ЛП)"

Автор книги: everlovingdeer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

– Послушай меня, Скамандр, ты не странный.

– Я не…

Когда он взглянул на меня, я решительно покачала головой, заставляя его замолчать. Я слегка наклонилась через стол, удерживая его взгляд и говоря медленно, чтобы он понимал каждое слово:

– Ты не странный, ты добрый, яркий и замечательный, Скамандер. Не сомневайся в этом.

Публикация на других ресурсах: Разрешено только в виде ссылки

========== Глава 1. Беспрецедентное сочетание ==========

Было странно, как все изменилось, как твое восприятие места могло измениться за такое короткое время. Хогвартс – когда-то мое любимое место, куда я с нетерпением ждала возвращения после каждых летних каникул, – теперь было местом, где я боялась находиться. Раньше это был дом, где я знала, что мне самое место, и я наслаждалась каждым днем в школе.

Но теперь, когда я сидела, прячась в библиотеке, слишком хорошо осознавая, что на меня смотрят, когда люди притворялись, что не смотрят на меня, я пожалела, что вернулась. Больше всего на свете я жалела, что не прислушалась к благонамеренному, но слегка приводящему в бешенство предложению моей матери перейти на домашнее обучение. Она предложила мне возможность безопасно завершить свое образование на территории моего дома, но, Салазар, я была слишком горда, чтобы принять это предложение. Я была слишком уверена в стальной броне, которой, как мне казалось, обладала, чтобы согласиться. Откуда мне было знать, что у меня нет никакой брони? Вместо того, чтобы быть защищенной, все шепоты, все взгляды легко проникали сквозь мою кожу и усеивали ее сотнями невидимых шрамов.

Глубоко вздохнув, я потерла руки, как будто хотела облегчить несуществующую боль от взглядов, пронзающих меня заживо. Почему они смотрели на меня? Почему они все не могли просто оставить меня в покое? Я ничего не сделала. С тех пор как я вернулась на шестой курс, все, что я делала, это старалась не высовываться, держаться особняком и просто работать над завершением своего образования. Это было все, что я хотела сделать. Все, что я делала, это работала над своим эссе по зельеварению. Я демонстративно забилась в угол библиотеки, за стол, которым никто не пользовался, но все равно не могла избежать перешептываний. Это было еще хуже, потому что никто из них не верил, что они были жестоки.

Сжимая перо в напряженных пальцах, я пыталась остановить себя, я пыталась бороться с желанием, и все же я не могла. Ослабив хватку на пере так, что костяшки пальцев перестали быть белыми, я взглянула на двух студентов, сидящих за ближайшим ко мне столом. Эти двое, мои соседи по общежитию и друзья – или, возможно, бывшие друзья были лучшим описанием, – сидели, притворяясь, что заняты своими заданиями, но это было далеко от истины. Эти двое, увидев, как я вхожу в библиотеку, покинули свое место за ближайшим ко входу столом и проследили за моими шагами, прежде чем сесть за ближайший ко мне стол. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять почему.

Ратна и Тандо, которые уже давно перестали даже держать в руках свои перья, оживленно разговаривали друг с другом голосами слишком громкими для того, чтобы быть шепотом. Их слова легко доходили до меня, но, зная, что у обоих может быть мстительная жилка, которую я разделяла, но которая в последнее время исчезла, они хотели, чтобы я слышала каждое слово. Была ли я тоже настолько жестока?

– Некоторые люди будут притворяться невиновными, – беззаботно начала Ратна, – несмотря на то, что они совсем не такие. Просто смешно, на что готовы пойти люди, чтобы притвориться жертвой.

Я была жертвой, я хотела протестовать, но придержала язык. Они хотели зрелища. Они хотели, чтобы я ответила, поэтому я не стала.

Вместо этого я молча выслушала, как Тандо ответил:

– Ты знаешь, я не из тех, кто говорит такие вещи, но кое-кто действительно заслуживает того, что с ними происходит. Чего еще она ожидала после того, как так обвела Кэрроу вокруг пальца?

Прерывисто выдохнув, я приказала себе оставаться на месте, оставаться там, где я была, и чтобы мой стальной позвоночник вернулся. Но сила, которая у меня была всегда, с которой, я была уверена, я родилась, увяла и заржавела, и ее нигде не было видно. Это было просто слишком сложно. Это было слишком сложно и слишком много. Собирая свои вещи трясущимися руками, я мысленно приказала им остановиться, хотя бы для того, чтобы не спотыкаться, пытаясь достать все. Как и все остальное, они отказались слушать.

Ратна и Тандо, которые, я была уверена, следили за каждым моим движением орлиными глазами, начали смеяться, и от этого пронзительного звука у меня защекотало в руках. Были ли мы когда-нибудь по-настоящему друзьями? Я изо всех сил старалась не обращать на них внимания, потерпев сокрушительную неудачу, но в конце концов сумела сложить все в свою сумку. Я была уверена, что мое эссе теперь превратилось в скомканное месиво, но мне просто нужно было уйти от пристального внимания. Только я не была уверена, что в этом замке есть какое-нибудь место, где я могла бы это сделать. Тем не менее, мне просто нужно было убраться отсюда.

Встав из-за стола, я быстрыми шагами вышла из библиотеки. Я не могла идти в разумном темпе и ставить одну ногу перед другой. Прежде чем я осознала это, я выскочила в коридор и практически побежала к общей комнате, не обращая внимания на студентов вокруг меня или на то, чтобы смотреть, куда я иду. Я просто хотела добраться до своей комнаты, забраться в кровать, плотно задернуть шторы и отгородиться от всего остального.

Резко повернув за угол, я столкнулась с кем-то еще, уронив свою сумку, она отлетела в сторону. Студент, хаффлпаффец, судя по проблеску желтого, который я увидела, прежде чем присела, чтобы помочь собрать разбросанные книги. Быстро пробормотав извинения, я сложила тексты вместе, прежде чем протянуть их студенту. Скамандер, как я поняла, смотрел на меня широко раскрытыми глазами, все еще немного удивленный тем, что я столкнулась с ним.

– Извини, – снова тихо сказала я, ожидая, пока он возьмет книги. В конце концов он это сделал и я быстро отвела взгляд; казалось, я больше не могла смотреть никому в глаза.

– Все в порядке, – заверил он меня, прежде чем протянуть мне что-то – мою сумку. Быстро приняв её, я перекинула сумку через плечо и повернулась, чтобы уйти, не желая задерживаться дольше, чем необходимо.

Но, похоже, он хотел что-то сказать. Поэтому я колебалась еще мгновение, несмотря на то, что думала, что он может отреагировать так же, как и другие студенты. Было трудно дать людям преимущество сомнения, независимо от того, к какому дому они принадлежали. Когда он больше ничего не сказал, я торопливо пробормотала «до свидания» и продолжил свой путь, теперь уже в более разумном темпе. Мне не нужно было натыкаться на кого-то еще по пути.

Наконец добравшись до общей комнаты, я сказала пароль и направилась прямо в свое общежитие, не потрудившись поприветствовать никого из студентов, находившихся в большой комнате. Войдя в общежитие, я закрыла за собой дверь и направилась к своей кровати. Забравшись на матрас, я приготовилась задернуть шторы, когда мой взгляд задержался на другом человеке в комнате. Радуясь, что наконец-то вижу благодарное лицо, я изо всех сил старалась не дать моей тщательно сконструированной маске безразличия рухнуть. Вместо этого мне удалось с некоторым успехом одарить Стефани водянистой улыбкой.

– О, Лэндис, – сказала она со вздохом, покидая свое место и приближаясь ко мне. Она присела на край моей кровати, задернув занавески вокруг нас, чтобы мы остались одни. – Ты хочешь поговорить об этом?

– Нет, – честно сказала я. Глубоко вздохнув, я попыталась одарить её настоящей улыбкой, но потерпела неудачу. – Я пытаюсь игнорировать все это, но это просто трудно.

***

Мне было жаль существо, стоявшее передо мной. Глумбамбл, пойманный и запертый в маленькой коробке передо мной, летал по небольшому пространству, неоднократно пытаясь сбежать, но в конечном итоге то и дело ударялся о стекло своей клетки. Профессор настаивал на том, что он зачаровал шкатулку, чтобы убедиться, что за существом ухаживают, но, изучая существо, меланхолично сидевшее на полу, я не могла не согласиться. Я не была уверена, что существа могут казаться меланхоличными, но не было никаких сомнений, что этот бедняга Глумбамбл был таким.

Надеясь, что существо будет освобождено или, по крайней мере, выпущено в большое пространство после окончания урока, я сосредоточилась на эскизе, который мне было поручено создать. Мой рисунок был ужасен, но я поняла, что наличие небольшого рисунка рядом с моими рукописными заметками поможет мне, когда дело дойдет до пересмотра в конце года. И что ж, если рисунок помогал мне отвлечься от колючей болтовни, которая происходила вокруг меня, то это тоже было хорошо. Хотя, как бы я ни старалась, я не могла удержаться от того, чтобы слова не пронзили мои уши.

Растушевывая пушистые лапки моего маленького рисунка, я нажала слишком сильно, когда услышала, как кто-то произнес мое имя. Они говорили обо мне. Напрягая плечи, я отложила карандаш и смахнула сломанный грифель со своего пергамента. Сдув остатки, я рискнула краем глаза взглянуть на студентов, сидящих за своим столом, они должны были заниматься своим собственным изучением существ, но они наблюдали за мной. Надеясь, вопреки всякой надежде, что они прекратят, я опустила руки на колени и сжала их в крепкие кулаки, желая, чтобы меня оставили в покое. Но, конечно, этого было слишком много, чтобы просить.

Стулья за столом резко заскрежетали по полу, когда один из парней из-за стола встал, и я не стала ждать, чтобы узнать, куда они направляются. Вместо этого я быстро встала со своего места, взяла своего Глюмбамбла, поспешила прочь от своего стола и попыталась создать некоторое пространство между нами, возвращая существо в переднюю часть класса. Это было бесполезно. Я обнаружила, что мой путь к отступлению был отрезан студентом, стоящим передо мной и преграждающим мне путь.

Сделав глубокий вдох, я собралась с духом и посмотрела в насмешливое лицо студента, смотрящего на меня сверху вниз. Кэрроу – конечно, это была Кэрроу – стояла передо мной с притворной улыбкой, ожидая меня. Сжимая рукава своей мантии крепкими пальцами, я ждала, потому что я, конечно, не заговорила бы первой.

– Как дела, Лэндис? – спросила моя соседка по дому, воплощение дружелюбия. Не то чтобы она могла быть какой-то иной, кроме приятного, во время урока.

– У меня все хорошо, спасибо, а у тебя? – я ответила, благодарная за то, что мой голос не дрожал так, как хотелось бы. По крайней мере, он был ровный, как будто я не дрожала внутри.

– Я великолепно, – улыбка Кэрроу стала еще шире. Мое сердце упало. – Мой брат спрашивал о тебе. Он попросил меня присмотреть за тобой, передать привет.

Мои губы приоткрылись в слабом вздохе, чистый лед наполнил мои вены.

– Последнее, что я слышала, твой брат не может ни с кем связаться из своей камеры.

При упоминании о нынешней судьбе своего брата, улыбка Кэрроу померкла. Она перестала притворяться и открыто насмехалась надо мной. Язвительность окутала её слова:

– Если я прикоснусь к тебе, Лэндис, ты тоже донесешь на меня? Ты собираешься попытаться дать мне то, чего я не заслуживаю?

– Твой брат получил именно то, что заслужил, – парировала я, желая, чтобы в словах было больше силы. Они этого не сделали. Они были слабыми, но, по крайней мере, я их произнесла. – Он не должен был прикасаться ко мне, и он получил именно то, что заслужил.

Я наблюдала, молча собравшись с духом, как её лицо исказилось, превратившись в портрет ярости.

– Ты…

Кэрроу не договорила. Класс наполнился гулом, который внезапно наполнил воздух. Существа, которых так долго держали в своих маленьких коробочках, агрессивно летали вокруг, и ученики начали визжать, уворачиваясь и пригибаясь, чтобы избежать укусов раздраженных существ. Кэрроу не так повезло, её несколько раз ужалили, и она бросилась прочь от меня, громко ругаясь, пока наш профессор пытался вернуть контроль над существами.

Пригнув голову, чтобы избежать приближающегося жала, я искала убежища под столом, стараясь спрятаться. Издалека я слышала крики людей, когда они пытались спрятаться в поисках убежища, я пыталась выяснить, как эти существа сбежали. Выглянув из-под стола, я посмотрела в переднюю часть класса, где на столе лежали десятки Глюмбамблей, хранящихся в отдельных стеклянных коробках. Они были там, но все они были пусты. Но как…

Мой взгляд остановился на хаффлпаффце, скорчившемся под столом, ближайшим к передней части класса, прикрывая голову руками. Скамандер что-то сделал, но почему? Из того, что я знала о Хаффлпаффе, он слишком заботился о существах, чтобы даже помышлять о причинении им вреда. Не то чтобы этим существам причинили какой-либо вред. Тем не менее, я наблюдала из своего безопасного места, как Скамандер пригнул голову, чтобы избежать укуса. Мое внимание было оторвано от него, когда я услышала, как наш профессор обращается к классу. Пожилой мужчина говорил твердо, настаивая на том, чтобы все успокоились и что он разберется с этим делом. Это заняло время, и к концу урока большинство Глюмбамблов были успешно захвачены, а я все еще пребывала в замешательстве. У меня не было ответа на вопрос, почему Скамандер перевернул стол, но он это сделал, и я была этому рада. Он никак не мог этого знать, но он спас меня.

***

Мое любопытство, впервые с тех пор, как я вернулась в Хогвартс на шестой курс, заставило меня искать сокурсника. Но когда я задержалась за пределами общей комнаты Хаффлпаффа, я должна была признаться себе, что, возможно, это было не так уж и плохо. Возможно, я искала Скамандера, потому что он был одним из немногих людей в этом замке, которые не смотрели на меня как на тварь. Не считая Стефани, он был первым, кто посмотрел на меня без презрения. Было ли действительно так плохо хотеть проводить больше времени рядом с кем-то, кто, по крайней мере, внешне не думал обо мне с презрительным пренебрежением? Но я бы не стала задерживаться надолго. Я бы не стала навязывать свое присутствие хаффлпаффцу, который был известен своим сдержанным характером. Как только я получу ответы на свои вопросы, я оставлю его в покое.

И вот я ждала снаружи подземелья Хаффлпаффа, стоя со скрещенными руками. Студенты, проходившие мимо меня, бросали любопытные взгляды в мою сторону, но не приближались ко мне. Я не встречался с ними взглядом, не желая привлекать к себе еще больше внимания. Было достаточно плохо, что я была студенткой Слизерина, слоняющийся по их общей комнате, где мне нечего было делать. И, Салазар, действительно было странно ждать здесь Скамандера, но я, конечно же, не собиралась обыскивать территорию замка в поисках его. Если бы только я могла дождаться Скамандера, не получая столько неприязненных взглядов. Этого было достаточно, чтобы заставить вас думать, что слизеринцы не могли дождаться хаффлпаффцев. Или, может быть, это было только для меня?

Наконец, после того, что казалось вечностью, Скамандер завернул за угол, держась за ремень своей школьной сумки. Он шел один, поправляя лямку сумки, когда она соскользнула с его плеч. Но он шел быстро, как будто куда-то спешил, и мне стало стыдно за то, что я хотела его задержать. Он поднял глаза от пола, когда подошел ко входу в общую комнату, резко остановившись, когда увидел, что я жду там. Когда он остался стоять, не собираясь продолжать идти, я проявила инициативу и направилась к нему.

– Скамандер, – сказала я в знак приветствия. Хаффлпаффец, стоявший выше и более долговязый, встретился со мной глазами, прежде чем быстро отвести взгляд. – Мы можем поговорить?

Он на секунду заколебался, крепче сжимая свою сумку. Я попыталась вспомнить любое взаимодействие, которое у нас было раньше, желая знать, была ли причина его нежелания разговаривать со мной. И не могла вспомнить ни одного. Однако, возможно, моя предыдущая репутация подвела меня. Или моя нынешняя репутация. В конце концов, не многие студенты мужского пола хотели, чтобы их видели со мной, на случай, если я «донесу на них за то, чего они не делали». Не то чтобы я с самого начала слишком стремилась находиться рядом со слишком большим количеством студентов мужского пола.

В конце концов, он кивнул и быстро сказал:

– Да, конечно. Да.

– Хорошо, – я немного растянула это слово, прежде чем презрительно оглядеть коридор. Нечасто я исследовала эту часть замка. Впрочем, причин для этого не было. Мои глаза сфокусировались на группе приближающихся хаффлпаффцев; если бы люди увидели, как мы разговариваем, я была уверена, что им было бы что сказать.

– Есть ли где-нибудь место, где мы могли бы поговорить?

Скамандер на мгновение задумался, прежде чем сказать:

– Пойдешь за мной?

Кивнув в знак согласия, я жестом показала ему идти первым. Скамандер пошел шагами, которые были слишком большими, чтобы я могла с комфортом за ним поспевать. Молчаливый хаффлпаффец оглянулся на меня и замедлил шаг, поняв, что я отстаю. Мы шли в уютной тишине, которой я не могла не восхищаться; сколько времени прошло с тех пор, как мне было комфортно в чьем-то молчании?

Мы продолжили идти, дойдя до группы студентов Хаффлпаффа, которые остановились, наблюдая за нами, когда мы приблизились. Скрытая от их глаз, я так сильно сжала рукава своей мантии в кулаки, что костяшки моих пальцев побелели. Даже издалека я могла видеть, как они шепчутся друг с другом.

И действительно, как только мы подошли достаточно близко, один из семикурсников предостерегающе крикнул:

– Будь осторожен, куда ты кладешь руки, Скамандер, или ты окажешься в цепях.

Я прерывисто выдохнула, заставляя себя продолжать идти мимо них. Держа себя высоко, я отказывалась позволять им заставлять меня съеживаться; я не сделала ничего плохого, и я отказывалась позволять им заставлять меня чувствовать себя так, как будто я это сделала. Скамандер, который продолжал идти рядом со мной и не оборачивался сразу, взглянул на меня.

– Не слушай их, – тихо сказал он, его слова застали меня врасплох. Я взглянула на него краем глаза, изучая притихший Хаффлпафф, когда мы завернули за угол. Тем не менее, мы шли в приятной тишине.

В конце концов мы добрались до выбранного Скамандером места – заброшенного коридора, где пешеходное движение было нулевым. Он замер, внимательно наблюдая за мной, пока я оглядывала коридор. Я не знала, с чего начать. Теребя свои руки, я пристально наблюдала за ним. Поняв, что я смотрю на него, глаза Скамандра быстро метнулись в сторону, изучая ближайшие доспехи, как будто ожидая, что они оживут.

– Ты же заботишься о волшебных существах, почему ты это сделал? – спросила я в конце концов. Мой вопрос заставил его неуверенно посмотреть на меня. – Ты уронил контейнеры с Глюмбамблом.

– Я их не ронял, – это был самый твердый тон, который я когда-либо слышала от него, в нем не было никакой неуверенности и никаких шансов, что я ему не поверю. – Я не ронял контейнеры, я… открыл их. Мне жаль, если тебя ужалили.

– Нет, это не то, что я имела в виду. Просто, – я снова сделала паузу, желая подумать о том, о чем я его спрашивала. Быстро я обдумала ситуацию, в которой оказалась; было ли самонадеянностью верить, что он сделал это каким-то образом, чтобы помочь мне? Да. Но верила ли я также, что для Скамандера было крайне маловероятно отказаться – открыть все контейнеры с Глюмбамблами? Тоже да. – Почему ты это сделал?

Настала очередь Скамандера ерзать, когда он признал:

– Эти контейнеры были слишком маленькими.

– О, – это был не тот ответ, которого я ожидала, но именно он имел наибольший смысл. Я кивнула, мое эго было соответствующим образом уязвлено, поскольку я была вынуждена противостоять своему предположению, что его поведение имело какое-то отношение ко мне.

– Но, я имею в виду… – тяжело выдохнул он. Я продолжала пристально наблюдать за Скамандером, удивленная быстрым распространением красного цвета, когда он поднялся по его шее и окрасил его лицо. – Я не думал, что тебе было удобно. Кэрроу приставала к тебе и говорила ужасные вещи. Я просто… я хотел помочь тебе.

Мой взгляд резко смягчился от его слов. И все же он не мог встретиться со мной взглядом.

– Спасибо, – сказала я, надеясь, что он понял, как сильно я была ему благодарна.

Никто не заступался за меня и вообще не хотел мне помогать с тех пор, как я вернулась в школу. Даже Стефани, несмотря на то, что была единственным другом, который у меня был в этом замке, ничего не сделала, чтобы помочь мне, когда я сталкивалась с ужасными словами и обвинениями. Она всегда напоминала мне не обращать на это внимания, и я пыталась. Я действительно пыталась, но это было трудно сделать.

После долгой паузы он сказал:

– Не за что.

Между нами снова воцарилось молчание, и впервые за долгое время я не хотела бросаться прочь от разговора, я не хотела бежать обратно в безопасность своей кровати. Вместо этого мне нужна была компания. Я хотела компании этого тихого хаффлпаффца с добрым веснушчатым лицом. Хаффлпаффца, о котором я никогда не задумывалась. Скамандр, словно почувствовав тяжесть моих удивленных глаз, встретился с ними лишь на мгновение, прежде чем снова отвести взгляд.

***

Библиотека стала моим надежным убежищем. Раньше я была студентом, которому не нравилось проводить время в библиотеке. Я посещала тихую комнату только в том случае, если у меня было назначено задание, а сейчас это было частью моей повседневной жизни. Каждый день, после того как мой последний урок подходил к концу, я направлялась в библиотеку, устраивалась за редко используемым столом в задней части и сидела там до тех пор, пока не наступало время обеда, независимо от того, было ли у меня задание или нет. Это было место, которое я посещала, когда хотела немного успокоиться и убежать от шума. По крайней мере, здесь студенты боялись испепеляющего взгляда нашего библиотекаря и вели себя тихо в своих побуждениях. Это не прекратилось, но я пользовалась каждой возможностью, которая у меня была, чтобы немного успокоиться.

Даже сейчас, когда я сидела в своем кресле, читая открытый учебник передо мной, я могла слышать шепот, доносящийся с ближайших ко мне столов. Я была слегка раздражена тем, что студенты еще не нашли ничего нового для разговора, что я все еще была им так интересна. Но я не обращала на них особого внимания. Вместо этого я была слишком сосредоточена и слишком очарована словами учебников, когда читала о недавних предложениях по изменению того, как студентам рассказывали о волшебных существах. Скамандер упомянул об этом, когда мы разговаривали в последний раз, когда я подошла к нему, прежде чем он смог войти в свою общую комнату, и быстрый поиск в библиотеке привел меня к единственному экземпляру, имевшемуся в Хогвартсе.

Звук стула – стула прямо напротив моего, – скребущего по полу, заставил меня удивленно поднять глаза. Бессознательно я напряглась, ожидая, что меня встретит нежеланное лицо и неприятный хмурый взгляд. В худших обстоятельствах это была бы Кэрроу, пришедшая сюда, чтобы передать еще одно сообщение, предположительно от ее старшего брата. Это было не так. Это был гораздо более желанный человек.

Скамандер встал, все еще держась за спинку стула. Он взглянул на меня сверху вниз с настороженной улыбкой, прежде чем его глаза метнулись в сторону. Сначала он ничего не говорил, просто неуверенно переминался с ноги на ногу. Затем он прочистил горло и спросил:

– Можно мне сесть здесь?

Все еще удивленная тем, что он захотел сесть рядом со мной, я выпрямилась на своем месте и указала на стул, который он выдвинул.

– Да, конечно.

Он сел, не сказав больше ни слова, спрятав свое место под столом. Я снова опустила глаза на открытый учебник передо мной, пытаясь вернуться к тому, на чем остановилась. Но я не могла. Вместо этого я обнаружила, что мое внимание сосредоточено исключительно на студенте, сидящем напротив меня, когда я наблюдала за ним из-под ресниц. Он порылся в своей сумке, вытаскивая письменные принадлежности и учебник. Когда он осторожно взглянул на меня, я быстро опустила глаза снова, прежде чем он смог поймать меня на моих наблюдениях. Только после того, как я убедилась, что это безопасно, после того, как я услышала, как его перо скребет по пергаменту, я снова взглянула на него.

Голова Скамандера была слегка наклонена, пока он работал в тишине. Мои глаза скользнули по волосам, упавшим ему на лоб, и я мягко улыбнулась; прошло много времени с тех пор, как я была благодарна за то, что кто-то был со мной. Наконец я снова взглянула на книгу, устраиваясь поудобнее в своем кресле. Мы оба оставались сидеть, я читала главу книги, а он работал над эссе, в тишине, пока не пришло время закрывать библиотеку.

Библиотекарша, которая совершала обход, чтобы сказать нам всем, что пора уходить, поколебалась, прежде чем подойти к моему столу. Ее испепеляющий взгляд изменился, смягчившись, когда она встретилась со мной взглядом, и ее взгляд переместился на сидящего Скамандера, и я могу поклясться, что легкая улыбка приподняла уголки ее губ. Она кивнула, всего один раз, а затем снова направилась прочь. Каким-то образом реакция молчаливой женщины заставила меня улыбнуться.

Не нуждаясь в повторении, я закрыла учебник и вернула его на место на полке. Когда я вернулась к столу, я ожидала обнаружить, что Скамандер ушел, но этого не произошло. Он стоял у стола, рядом со стулом, в который он втиснулся, и с сумкой через плечо. Собирая свою сумку, я с любопытством посмотрела на него.

Он не сказал ни слова, но его лицо уже пылало. Скамандер встретился со мной взглядом, к моему огромному удивлению.

– Могу я проводить тебя обратно в вашу гостиную?

– Ты этого хочешь? – недоверчиво спросила я. Прежде чем он смог кивнуть – или отступить – я вспомнила стереотипную природу хаффлпаффцев. То, что он принадлежал к самому дружелюбному дому, не означало, что он должен был страдать вместе со мной. – Люди будут говорить, ты же знаешь это, не так ли?

– Да, – он кивнул, и еще больше румянца залило его щеки. Мерлин, я не думала, что это возможно, но это произошло. – Но ты не должна быть одна, когда люди что-то говорят.

Ошеломленная его словами и благодарная за чувство, стоящее за ними, я переспросила:

– Так ты проводишь меня обратно в гостиную?

Когда он снова кивнул, я принял его предложение. Мы вернулись в общую комнату, ни один из нас не знал, что сказать. Не то чтобы это было молчание, которое нужно было заполнить. Вместо этого, пока мы шли, я молча изучала его; что такого было в этом высоком практичном незнакомце, что так меня успокоило? Был ли это тот факт, что, несмотря на короткое время, когда наши глаза встретились, я была уверена, что никогда не видела более добрых глаз? Или это был тот факт, что, несмотря на все перешептывания, которые, я была уверена, он мог слышать, он продолжал уверенно идти рядом со мной?

аВ конце концов, как только мы добрались до гостиной, мне пришлось отойти от него, но я не хотела этого делать. Так неохотно, что это заставило меня на секунду задуматься. Мой взгляд метнулся к двум ученикам – Ратне и Тандо, – которые направились в общую комнату, и мое нежелание усилилось; я не хотела покидать мягкое спокойствие присутствия Скамандера, чтобы быть рядом с ними. Но я должна была.

– Спасибо, – сказала я с улыбкой, встречаясь с ним взглядом и удерживая его.

На этот раз ему, похоже, было легче выдержать мой взгляд. Скамандер мягко кивнул.

– Не за что.

Тем не менее я не повернулась, чтобы сказать пароль каменной стене. Вместо этого я жестом велела Скамандеру уйти. Но хаффлпаффец оставался непреклонен.

– Я хочу посмотреть, как ты войдешь, – сказал он, удивив меня еще больше. Это действительно был тихий человек, которые меня удивил. – Спокойной ночи, Лэндис.

– Спокойной ночи, Скамандер, – ответила я, позволяя своим пересохшим глазам впитать его еще на мгновение. Даже когда я сказала пароль, я не отвела от него взгляда. В конце концов, я была вынуждена отвернуться, когда проходила через проход. Я быстро обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Скамандера, прежде чем стена вернется на свое законное место.

Оставшись одна в холодном коридоре, я собралась с духом, прежде чем отправиться в общую комнату. Перемена в моих эмоциях была разительной, но я заставляла себя делать каждый шаг. Как только я вошла в гостиную, я была благодарна, что там было очень мало студентов, бездельничающих вокруг. Хотя, к несчастью для меня, Ратна и Тандо остались сидеть на одном из диванов, и я знала, что они ждали меня.

К сожалению, я была права. Ратна заговорила, надеясь остановить меня, когда я шла к комнате общежития:

– Теперь братаешься с хаффлпаффцами, Лэндис? Наверняка у тебя есть более высокие стандарты, чем это?

Укрепляя свой позвоночник, я никак не отреагировала. Я просто продолжала идти, так близко к проходам, ведущим в общежития. Я была так близко, всего в нескольких шагах. Но, куда бы ни пошла Ратна, Тандо, эта совершенно бесхребетная сука, уходила.

– Ты действительно низко пала, не так ли? – спросил Тандо.

Тогда я остановилась, мои ноги словно приклеились к земле. Прошлая я устроила бы им словесную взбучку, указала бы на их собственные низкие стандарты и потребовала бы знать, как они смеют судить меня. Мои слова доказали бы им, что мой острый язычок никуда не делся, что в моих словах все еще есть укус. Но сейчас я пыталась стать лучшим человеком. На самом деле быть объектом лечения, которое я привыкла с такой легкостью раздавать другим, было поучительно и ужасающе. Я бы никогда больше не опустилась так низко, как они.

Резко повернувшись лицом к паре, я посмотрела на них таким взглядом, что они откинулись на спинки своих кресел. Хорошо. Я не собиралась быть тем человеком, которым была раньше, но если бы мне это было нужно, я бы была сукой. И если мне нужно было быть стервой, чтобы помешать им судить одного из немногих людей, с которыми мне нравилось быть рядом, то так тому и быть.

– Довольно забавно, что вы двое говорите о стандартах, когда вы оба развлекали одного и того же мужчину, – сказала я многозначительно. Они знали, что это была правда, я не лгала о подобных вещах.

Я позволила своим словам улечься между парой, зная, что, как только я уйду, они набросятся друг на друга. И это меня нисколько не беспокоило. Повернувшись к ним спиной, я продолжила путь в нашу комнату в общежитии. Было бы не так уж плохо быть сукой, если бы это мешало людям осуждать Скамандера.

***

Скамандер стал постоянным, но тихим спутником в моей жизни. Каким-то образом каждые несколько дней появлялся хаффлпаффец, находил меня и присоединялся ко мне. Он часто заставал меня в библиотеке, когда я садилась и работала над каким-нибудь эссе или домашним заданием без всяких предисловий. Я была уверена, что он мог слышать то, что говорили люди. Он должен был слышать все это, но он принял на себя основную тяжесть их любопытства, предложив мне неожиданную передышку. И все же он продолжал подходить ко мне, устраиваясь рядом со мной.