Текст книги "Поцелуи вне закона (ЛП)"

Автор книги: Ever_So_Reylo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

– Глубже? – шепчет он в нежную кожу шеи, а затем убирает влажную от пота прядь волос ей за ухо, чтобы лизнуть открытое местечко. Он просто изнемогает от желания, находясь внутри неё, его голос – такой проникновенный и опасный – заставляет трепетать от напряжения, отчего Рей намокает ещё больше.

Они занимаются сексом в непривычной позе, которую раньше не пробовали: Рей лежит на животе, Бен сзади между её раздвинутых ног, и его огромная рука восхитительно давит ей на поясницу, вжимая в матрас. Время от времени его пальцы перемещаются, подушечка большого скользит по позвоночнику, уделяя внимание прогибу в талии, и погружается в одну из ямочек чуть выше ягодиц – кажется, у него развилась какая-то нездоровая одержимость ими.

«Господи. С тобой так разгорается фантазия», – сказал он ей, когда впервые заметил ямочки. И также в четвёртый раз, когда они занимались сексом, и во второй – когда делали это в постели. В первый раз им действительно удалось продержаться достаточно, чтобы это длилось дольше нескольких минут. Тогда она не знала, что ответить.

А сейчас…

Сейчас он невероятно её растягивает – с ним всегда так, ведь он такой большой, и всё в нём каких-то гигантских размеров. Рей не может пошевелиться, не может как следует выгнуть спину и сдвинуть бёдра, чтобы заставить тело приспособиться к нему. Она может только лежать и принимать его, ощущая, как её тело трепещет, дрожит и пульсирует на его члене, когда Бен входит глубже и оказывается почти вплотную к её ягодицам.

– Ты такая тугая, я только от этого готов кончить.

Он опирается на обе ладони, наклоняется вперёд, зарываясь носом в волосы у неё на затылке, и проскальзывает внутрь ещё глубже. Боже, трение… о боже.

– Ты так хорошо меня принимаешь, – произносит он хриплым голосом прямо ей в ухо, чередуя поцелуй в мочку ушка и ласковый укус в нежное местечко между шеей и изгибом скулы.

В ответ Рей лишь всхлипывает, ведь сейчас она полностью дезориентирована. И с ним всегда так. Всегда. Что-то обжигающее и тяжёлое сворачивается у неё внутри, и она правда… она просто… не может…

– Хочешь ещё глубже?

Она крепко зажмуривается и кивает.

***

Она встречает Бена, спустя несколько месяцев после того, как начинает работать у Леи помощником окружного прокурора – хотя, конечно, знает его уже много лет.

Тот же юрфак, что и у Рей, только окончил он его лет на десять раньше; лучший на своём курсе, судя по дурацкой доске почёта в коридоре, ведущем в единственную уборную на третьем этаже. Рей была вынуждена проходить мимо неё почти каждый день в течение целых трёх лет. Он обладает репутацией человека, защищающего то, чему нет оправданий, но в этом ему нет равных. То интервью, где он невозмутимо и беспардонно объясняет использованную им стратегию для выигрыша дела, – которое пару лет назад окрестили процессом десятилетия – стало почти вирусным и снискало Бену дурную славу. Не говоря уже о том, что ему удалось стать партнёром в лучшей (в списке Рей худшей) юридической компании города в столь молодом возрасте, и всё это и по сей день остаётся за пределами понимания большинства людей.

О нём ходит много слухов, просто несметное количество домыслов, которые, сама того не желая и без каких-либо задних мыслей, Рей накапливает и хранит годами.

«Он заставляет рыдать прокуроров, судей и присяжных, и тогда, каким-то образом, они делают то, что он от них хочет».

«Он отмазывает убийц, воров и криминальных «белых воротничков», которые, не задумываясь, снова возьмутся за старое».

«Он действительно мастер по техническим формальностям. И всяческим лазейкам».

«О, а ещё он надрывает глотку в зале суда. Просто пиздец как».

На факультете её профессор по уголовному праву заставил их прочесть публикацию по этике и профессиональной ответственности адвоката по уголовным делам, которую Бен написал в соавторстве. Рей тогда подумала про себя, что это полная чушь. А потом высказала свои мысли вслух, когда об этом зашла речь во время занятия. По хихикал себе в кулак, а Финн неистово жестикулировал, чтобы она прекратила объяснять преподавателю о своём несогласии с тем, что у каждого клиента должна быть защита независимо от чудовищности преступления. Полнейшая несусветная чушь. И всё же, впервые видя Соло в зале суда, когда Лея приводит Рей послушать заключительные аргументы по делу, в котором принимала участие, она признаёт, что Бен Соло формулирует свою чушь весьма успешно.

Тогда она думала, что они выиграют дело.

Она была уверена, что, чёрт возьми, они выиграют дело.

Это единственный логический исход. Справедливый. И альтернативного варианта здесь нет.

А потом… потом он встаёт со стула, левой рукой застёгивает верхнюю пуговицу пиджака и неспешно подходит к скамье присяжных, чтобы произнести заключительную речь.

И тут земля уходит у неё из-под ног.

– Защита не должна ничего доказывать, – говорит он низким, окутанный мраком голосом, погружая присяжных в некое оцепенение. Рей привыкла думать о таких людях, похожих на Лею и По, как о харизматичных лидерах, но Бен Соло даже не пытается быть приятным. И всё же абсолютно все присутствующие в зале улавливают каждое его слово и следят за тем, как он жестикулирует своими огромными руками. – Предоставление доказательств – это забота обвинения, и я призываю вас взглянуть на работу, проделанную прокурорами, – добавляет он, прежде чем приступить к разгрому каждого мельчайшего недостатка в доказательствах, собранных обвинением.

В груди Рей начинает что-то тревожно разрастаться, хотя она не в состоянии отвести от него взгляд. В нём есть что-то… что-то необъяснимое, и ей приходится с горечью напомнить себе, что этот человек использует столь абсурдные слова, как «свобода» и «конституционные права», чтобы избавить очевидного убийцу – ладно, предполагаемого – от тюремного заключения.

Со стороны обвинения, выражение лица Леи выглядит ледяным, глаза По прищурены, а нога беспокойно пружинит под столом. Сидя рядом с Рей в зале суда, Финн начинает ёрзать, а потом заметно елозить на стуле. Рей кладёт руку ему на бедро и шикает, чтобы он успокоился.

Несколько часов спустя, когда оглашается приговор, Рей даже не удивляется. Как и Лея, которая только качает головой и хватает По за запястье, потому что тот явно собирается совершить какую-нибудь немыслимую глупость.

А Рей просто сидит, отведя взгляд от адвокатов защиты, не желая наблюдать отвратительные похлопывания друг друга по спине, омерзительно-торжествующее выражение лица подсудимого, старается не смотреть на подавленные объятия родителей жертв и не слушать бубнёж Финна. Неосознанно её глаза и мысли останавливаются на Бене Соло и не могут оторваться от него. Она задерживает на нём внимание, словно в попытке разобрать его на составляющие и понять – каким образом, почему и что, чёрт возьми, сейчас произошло в зале суда.

Рей не сразу замечает, что он тоже смотрит на неё.

***

Она узнаёт, что Бен – сын Леи только спустя несколько недель, и то из-за небольшой путаницы и каких-то незначительных документов.

Одна из секретарш, точнее, помощница юриста, кладёт ей на стол не тот конверт.

– Лея… Вы учились в Колумбийском университете?

Лея сидит за своим столом и, не отрывая взгляда от компьютера, продолжает печатать.

– Да. А что?

– На моём столе лежало письмо для Леи Органа-Соло из Колумбийского университета. Думаю, от бывших студентов.

– А, да. Наверное, денег хотят. Как раз и время пришло. – Она нажимает пару кнопок и с улыбкой поворачивается к Рей. – Органа-Соло моя двойная фамилия.

– Оу. – Рей входит в кабинет Леи и протягивает ей конверт. Даже несмотря на то, что Лея окружной прокурор, помещение ненамного больше, чем у Рей. Это её слегка тяготит, особенно в моменты, когда она мечтает о своей будущей карьере обвинителя. Впрочем, у Леи хотя бы есть окно и три комнатных растения. – Я не знала об этом.

Лея качает головой и смущённо улыбается.

– Всё потому, что мне слишком лень пойти и законным образом избавиться от фамилии бывшего мужа после развода.

Рей улыбается в ответ.

– Я просто удивлена, что у вас и у одного из ведущих адвокатов в городе общая фамилия. Тем более столь необычная.

Лея не отрывает взгляда от конверта, который открывает, и так крепко сжимает бумагу, что та нещадно сминается, а костяшки пальцев начинают белеть.

И Рей не может этого не заметить.

– Ты не знаешь? – Внезапно её голос звучит устало и на свой возраст.

– Не знаю что?

– Бен Соло – мой сын.

Рей сразу же понимает, что подробности уточнять не стоит.

***

Это Финн во всём виноват.

Нет, нет, нет. Во всём виноват По.

Финн всё равно собирался уйти пораньше, чтобы встретиться с Роуз, а По захотелось вывести Рей из дурного настроения. Сегодня они проиграли очередное дело – будь оно проклято! – и Рей не может смириться с мыслью, просто отказывается принимать, что с сегодняшнего дня ещё одна отъявленная сволочь будет разгуливать на свободе. А потом какая-то симпатичная, стройная девушка сантиметров на восемь выше По, ловит его взгляд. С извиняющимся подмигиванием и с выпрошенным обещанием написать ему, как только Рей вернётся домой, По о ней тут же забывает.

Будет он проверять свой телефон. Как же!

Рей чувствует, что перебрала с вином, но по каким-то причинам сегодня вечером алкоголю не удаётся её расслабить до бессвязной речи и шума в голове. Её вдруг одолевают злость, негодование и чуть ли не готовность сорваться на весь белый свет, когда она замечает его. Соло сидит за столиком с тем самым рыжим парнем, у которого вечно самодовольное выражение лица, а рядом с ними до жути высокая, красивая блондинка. Она наверняка смогла бы поднять Рей за шкирку вместе с горсткой людей в типичных для белых парней дорогущих, как крыло от Боинга, костюмах.

Но её взгляд устремлён именно на него.

Ярость растёт в геометрической прогрессии; Рей настолько зла, что заметив, как Бен встаёт и идёт за очередной порцией выпивки в бар, её мозг отключается – ох уж это дурацкое вино – и она просто направляется к нему, останавливаясь за пару дюймов позади.

– Какой же вы всё-таки ублюдок.

Бен тут же оборачивается. Он просто гигант. Чёртов гигант. Она даже и не помнит, когда в последний раз чувствовала себя такой крохой, пришпиленной чьим-то пронзительным взглядом, и по какой-то причине его широкий торс бурно взращивает в ней злость. Он наклоняет голову, на секунду задумавшись, и через мгновение его глаза расширяются от осознания кто перед ним.

– Ты ведь та девчонка. Новоиспечённая помощница окружного прокурора.

Вот гад.

– Я не девчонка, а девушка. В общем-то, я не надеялась, что в вашей компании существует такая вещь, как тактичность.

Его глаза сужаются.

– Что ты здесь делаешь? Неужели уже доросла до того, чтобы посещать бары?

Чёртов гад.

– Я помощник окружного прокурора. Как думаете?!

У него такой же пронизывающий взгляд, как и несколько недель назад, когда он смотрел на неё в зале суда. Не сказать, что похотливый, хотя на неё много раз пялились, заставляя чувствовать себя неуютно. Но этот взгляд иной. Он смотрит на неё… с любопытством. Заинтригованно.

Без доли сексуальной заинтересованности, разве что, возможно…

– По тебе и не скажешь, – бормочет он, и у Рей создаётся впечатление, что Бен разговаривает сам с собой. Это значительно упрощает игнорирование его взгляда.

– Ну что, довольны? Сегодня очередной насильник вышел на свободу. Тот, кто совершил преступление и наверняка сделал бы это снова, подвернись ему такая удача.

Он невозмутимо наблюдает за ней.

– Нет. Не совсем.

Циник.

– Вы хоть понимаете, что натворили? Сами же видели доказательства! Должны понимать, что он виновен!

И он не отрицает. Вместо этого облокачивается на стойку и рассеянно кивает хорошенькой барменше, когда та протягивает ему очередную порцию пива.

– Тот же взгляд, как тогда в зале суда. Ты ведь уже всё для себя решила, не так ли?

– Что именно?

– Всё.

Рей фыркает.

– Вы облегчили мне задачу сложить о вас мнение.

Бен скрещивает на груди руки. От него веет напряжением – словно она выводит его из себя – но точно сказать трудно, ведь какими бы навыками чтения языка тела Рей ни обладала, сейчас, подшофе, эффективно использовать их не выходит.

– Ну, может, тебе стоит вспомнить о том, что ты ничего обо мне не знаешь, чтобы рассуждать на эту тему дальше. Подумай на досуге.

– Я знаю о вас всё, что мне нужно знать.

– Уверена? – Мгновение он изучает её. – Похоже на то.

– Вы монстр.

Он поджимает губы.

– Может, и так. – «Он… Боже, он невероятно хорош собой», – проскальзывают пьяные мысли. И это её жутко бесит, потому что Соло не заслуживает такой шикарной внешности, высокого роста и широченных плеч. Уж не с его искажёнными моральными ориентирами. – Но ты пьяна и тебе явно здесь не место. К тому же тебе пора прекратить быть такой неженкой, если хочешь продолжать и дальше работать.

– Вы хоть когда-нибудь задумывались о том, что делаете с собственной матерью? Вы защищаете людей, которых она всю свою жизнь… что вы… отпустите меня!

Из-за плескавшегося в мозгах алкоголя до неё только через несколько секунд доходит, что он схватил её за руку и тащит к выходу из бара; его крупное тело легко ведёт её сквозь пятничную толпу.

– Думаю, ты наговорила достаточно. И достаточно выпила. У тебя есть пальто?

– Нет, я… Зачем?

Как только они выходят на улицу, холод ночного воздуха обрушивается на неё, заставляя дрожать. Она поворачивается к нему, собираясь возмутиться, но прежде чем до неё доходит, Бен ловит такси, заталкивает её на заднее сиденье и протягивает водителю слишком много наличных. Её сердце готово остановиться, потому что он остаётся в одной рубашке: настолько девственно-белой, что та делает его волосы ещё темнее, а плечи – ещё шире.

Он накидывает на Рей свой пиджак.

В нём так приятно и тепло. Не говоря уже о том, что он пахнет…

– Назови ему свой адрес и отправляйся домой, принцесса. – Бен закрывает дверцу машины прямо перед её лицом с наполовину уставшим, наполовину раздражённым видом. – И научись проигрывать. Пригодится в жизни. – Он стучит по крыше такси и водитель трогается с места, прежде чем Рей успевает скинуть с себя пиджак и швырнуть ему обратно.

Последнее, что она видит перед тем, как такси сворачивает за угол – Бен Соло бьёт кулаком в стену бара.

***

Естественно, его номер телефона есть в доброй половине документов, которые передают в кабинет окружного прокурора каждый божий день. И Рей достаточно умна для понимания того, что у высококлассного адвоката – ой, ладно, у такого человека, как Бен Соло – есть хоть какой-то намёк на баланс между работой и личной жизнью и он будет избегать рабочих звонков в субботу утром.

И всё же она не может не жалеть, что он взял трубку.

– Алло.

Спокойно. Успокойся.

– Бен Соло?

– Он самый. Кто это? – говорит он, и уже ясно, что Бен практически узнал её голос. Рей понимает это по резкости его вопроса.

– Я… Я Рей. Смит. Мы… – Она закрывает глаза и вжимается в подушки дивана. – Мы разговаривали вчера вечером. В «Joe’s». Я работаю с вашей матерью над делом Калвертона. Может быть, вы не помните… – «Хотя вряд ли» – …но я подошла к вам и…

Ей кажется, что она слышит вздох, но, возможно, это просто какие-то колебания на другом конце провода.

– Я помню тебя, Рей.

Ну естественно. И она рада, что он не видит, как она морщится.

– Слушайте, вчера вечером… Я слегка перебрала с алкоголем. Ладно, сильно перебрала, и… думаю, я наговорила лишнего. Я не очень помню свои слова, но…

– Ты назвала меня ублюдком, – прозаично говорит он ей. – Монстром. И худшим сыном за всю историю человечества. Что, собственно, доказывает, как мало ты знаешь о мужчинах в моей семье, – сухо добавляет он.

Рей знакомо ощущение неловкости, но, насколько она помнит, такое сильное она не испытывала ещё ни разу в жизни. И пусть бы земля разверзлась, сожрала её и поглотила в свои недра, но она всё равно никуда не может деться от сложившейся ситуации. От голоса этого человека. От воспоминаний о его взгляде прошлым вечером, в котором читалось нечто злобное и жаждущее.

Она прячет лицо между колен.

– Мне очень-очень жаль.

Тяжелый вздох.

– Всё в порядке, Рей.

– Нет, правда, я…

– Всё хорошо.

– Я знаю, что была…

– Забудь, Рей.

Она хочет, чтобы он перестал произносить её имя. Вот так.

– Я… могу как-то загладить свою вину?

Наступает тишина, и она тянется слишком долго. Сбой в системе, который говорит ей, что в их общении что-то изменилось; этот разговор только что принял какой-то тёмный и тяжёлый оборот. Вдруг до неё доходит – то, что она сейчас сказала, может быть неверно истолковано. Просто крайне неверно.

Ведь она разговаривает с очень влиятельным человеком.

– Можешь перестать донимать парочку моих клиентов.

Отличный ответ, который заставляет её хихикнуть и хоть немного снимает напряжение.

– Ага, не бывать этому. Но… не знаю, может, я угощу вас кофе в качестве извинения? Или обедом? Или ещё чем-нибудь?

Ей кажется, что она слышит в трубке, как он сглатывает, хотя это невозможно. Кажется, что слышит биение его сердца, хотя, скорее всего, слышит своё. Вряд ли она хочет угостить его кофе. На самом деле, Рей не уверена, что вообще хочет сидеть с ним за одним столом. Всё, чего она хочет – повернуть время вспять и не вести себя прошлым вечером как полная идиотка. Но, к сожалению, поезд уже ушёл.

– Не нужно. Если только… – Ещё одна тяжёлая пауза, с налётом чего-то такого, что она не может определить. – Не нужно. Забудь. Хороших выходных, Рей.

Она понятия не имеет, сколько ещё пялится на телефон после того, как Бен вешает трубку.

========== Глава 2 ==========

Они не общаются уже несколько недель.

Хотя Рей довольно часто видит его в здании суда, да наверняка и он её, но оба делают вид, что не замечают друг друга.

За исключением тех случаев, когда их взгляды встречаются – раз, второй, сотый – и словно приклеиваются друг к другу, переступая все рамки дозволенного, а затем контакт разрывается в поисках более безопасной гавани*. Каждый раз, когда это случается, она чувствует, как от смущения горят щёки и что-то скручивается глубоко внутри.

Рей не может не признать, что Бен красив.

Он не в её вкусе, хотя у неё нет особых предпочтений во внешности. Но да.

Бен действительно чертовски красив.

Рей не задумывается об этом, и если время от времени её взгляд натыкается на висящий в шкафу пиджак – что ж, это ничего не значит.

Пустяк.

***

Спустя четыре месяца, в течение которых она умирала со стыда из-за того вечера, они впервые оказываются наедине.

В лифте.

Рей входит в узкое пространство, уткнувшись в телефон – Финну пора уже прекращать по двадцать раз на дню слать видео с кошками, а ей пора, чёрт побери, перестать их открывать. Поэтому-то она не сразу понимает, что не одна, пока…

– Какой этаж? – спрашивает он, и… О! Этот голос!

От неожиданности Рей вскидывает голову и обнаруживает Бена на расстоянии пары дюймов – так близко, что ей приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него; на прикованный к ней таинственный взгляд, будто он не в состоянии улыбнуться и не смотреть на неё так, будто хочет…

Хочет…

– А… четырнадцатый. – Вроде бы ей удаётся говорить спокойно.

Хочется в это верить.

Он кивает, нажимает кнопку, и… смотрит в другую сторону. Может быть, в тот угол, где линолеум вот-вот разойдётся. Рей гадает: возможно, всего лишь кажется, что он стискивает зубы. А ещё она задаётся вопросом, есть ли шанс, что он не замечает её румянца на щеках, растущего между ними напряжения, и того факта, что температура в лифте градусов на десять выше, чем обычно в это время года.

Скорее всего, нет, ведь внезапно его взгляд переключается на неё и Бен разворачивается к Рей лицом. Губы приоткрываются, как будто он собирается с ней заговорить, к чему Рей не сказать, что готова…

Раздаётся громкий звон и двери лифта открываются, впуская кого-то ещё. Не успев подумать, что делает, Рей без оглядки выбегает. А надо было проехать ещё пять этажей. Заметил ли он это, она понятия не имеет.

Хотя, возможно, и заметил.

Когда Рей поднимается по лестнице на шпильках, впивающихся в нежную кожу пяток, она начинает считать ступени, чтобы не думать о произошедшем.

***

Рей хороша.

Во многих вещах.

И в силу многих обстоятельств.

Эти обстоятельства связаны с тем, что она росла в приёмных семьях, и ей почти всегда там было плохо. С самого детства Рей приходилось полагаться исключительно на себя, и так и не познать чувства, когда тебя беззаветно любят. Завести машину, написать цикл if else, или даже прочистить водосточные трубы – все эти навыки не помешают, когда ты практически одна в этом мире.

Иногда она не понимает, почему вообще решила стать юристом. И всё же приятно осознавать, что и в этой сфере она справляется на ура: По доверяет ей гораздо больше, чем остальным, Роуз прискакивает к ней в кабинет, чтобы задать вопросы по своим делам и услышать её мнение, а Лея… Рей уверена, что та просто любит её. Как-то раз, когда они сидели вдвоём у Акбара по случаю его выхода на пенсию слегка подшофе от выпитого шампанского, Лея заговорщицки поведала Рей, что она её любимая помощница. А иногда она даже разрешает ей проводить перекрёстный допрос свидетелей по самым интересным делам.

И Рей уверена, что она чертовски хорошо справляется. По крайней мере об этом можно судить по уязвлённому самолюбию рыжего, чей хмурый вид она замечает краем глаза, и по тому, как довольная Лея кивает на перекрёстный допрос Рей. И даже по покалыванию в затылке, которое наверняка возникает оттого, что последние десять минут Бен Соло следит за каждым её движением. Это начинается примерно тогда, когда Рей прибегает к хитрости, дабы вынудить свидетеля опровергнуть свои предыдущие показания, а затем, спустя несколько мгновений, обостряет ситуацию, заставив его признать, что он действительно не видел того, что, по его мнению, видел.

Рей готова поклясться, что слышит позади себя вздох.

Вскоре, когда судья отклоняет третье подряд возражение защиты за такой же промежуток времени, она просто уверена, что сзади кто-то с шумом захлопывает папку.

В конце слушания до неё доносится скрежет отодвигаемого стула. И когда Рей поворачивается полюбопытствовать, Бен Соло бурей вылетает из зала суда, демонстрируя всей своей походкой полнейшее разочарование.

И это заставляет Рей улыбаться и дрожать одновременно.

***

Спустя несколько часов, Бен находит её в Старбаксе. Рей решает устроить себе маленький праздник за одним из самых уединённых столиков, в надежде, что её не уличат в слизывании взбитых сливок с напитка в блестящем радужном стаканчике за восемь долларов.

– Ты похерила показания моего свидетеля, и теперь это невозможно исправить.

Рей вздрагивает от голоса и резко вскидывает голову, делая всё, чтобы не расплескать напиток на себя и рабочий ноутбук.

Он… он здесь, и, как всегда, выглядит на миллион баксов. Но теперь, вместо плохо скрываемого любопытства во взгляде, который прослеживается в последние несколько месяцев, в глазах искрит явная враждебность. И он…

Дуется.

Совершенно точно сильно дуется. Бен уже это делал в зале суда – более того, он был вне себя, – и сейчас этот угрюмый мужчина в костюме за двадцать тысяч долларов, продавший душу корпоративному капитализму, стоит перед ней с неприкрытой агрессией и, словно мальчишка, дует нижнюю губу. И даже это ему в плюс – он выглядит безмерно красивым.

Впрочем, ей тоже.

Рей выпрямляется, сидя на стуле, и тянет из трубочки напиток, стараясь не рассмеяться ему в лицо из-за его вида.

– Ну, типа, спасибо.

Его глаза сужаются.

– Это был не комплимент.

– А мне показалось, что да, – отвечает она, пожимая плечами.

– Ошибаешься.

– Ладно. С моей стороны было бы упущением, если бы я не отдала должное той небрежности, с которой вы подготовили свидетеля.

Его глаза превращаются в щёлочки, губы сжимаются, и Рей вынуждена признать, что, наверное, ей всё это даже нравится. Она указывает на стул перед собой не потому что жаждет, чтобы он сел рядом, просто её шея уже начинает болеть от слишком высоко задранной головы в стремлении смотреть на него. Не говоря уже о том, что она позволила себе некоторую грубость в его адрес без всякой на то причины. Во всяком случае, Рей убеждает себя в этом, лениво помешивая напиток соломинкой и наблюдая, как он умещает своё огромное тело на стул.

Его тело… о да. Бен не похож ни на одного из окружающих её мужчин. Те же Финн и По сами не промах, и тем не менее.

– А что с акцентом?

До Рей не сразу доходит, то он имеет в виду именно её акцент.

– Оу. Я выросла в Англии.

– Твои родители британцы?

Она прикусывает губу и делает вид, что не замечает, как его взгляд скользит по её губам.

– Я не знаю.

Бен продолжает с любопытством изучать её, но ни к чему не принуждает. Хотя, глядя на Рей, он, видимо, что-то для себя решает – угрюмое выражение лица немного смягчается. Рей убеждает себя, что ей всё равно, и сосредотачивается на своём напитке.

– Идём работать ко мне.

Её брови взлетают вверх, и она чуть не давится кусочком льда.

– Прошу прощения?

– Ты слышала. Ты зря теряешь время в офисе окружного прокурора.

– Чт… Прошу прощения?

– У тебя потрясающая интуиция. Я научу тебя управлять ей.

Вот нахал!

– …что? Вы же понимаете, что я вас натянула. И я не уверена, что мне нужен наставник в вашем лице. – Она втыкает соломинку в напиток. – К тому же ваша мать может научить меня всему, что мне нужно зн…

Бен молниеносно наклоняется над столом.

– Не называй её так.

Несмотря на то, что дружелюбия в нём по минимуму, его страстность не перестаёт её удивлять. На мгновение их взгляды встречаются, и в том, как он стискивает зубы, сжимает кулак до побелевших костяшек пальцев, читается предостережение. Она медленно кивает, и через секунду он, кажется, усмиряет свой пыл.

Отчасти.

– Работая на окружного прокурора, пройдут годы, прежде чем тебе доверят по-настоящему интересные дела.

И это правда. Рей пожимает плечами.

– Ну и пусть. Оно того стоит, если мне не придётся работать с такими людьми, с какими работаете вы.

Он закатывает глаза, и что-то внутри неё ёкает. Бен чертовски привлекательный, и она не может понять, что именно её так привлекает. Рей не из тех, кто зацикливается на мужчинах, или на том, насколько они хороши собой, но в нём есть нечто такое, что заставляет её…

– Ты привязана к окружному прокурору. И собственному ханжеству.

Рей фыркает.

– А вы к властным адвокатам. И к отсутствию морали.

Её телефон начинает вибрировать, и Бен замечает, так же как и Рей, что тот вот-вот упадёт с края стола. Они оба хватаются за мобильный, но Рей на долю секунды быстрее, и этого оказывается достаточно, чтобы её рука сомкнулась на телефоне, а его ладонь опустилась сверху.

У него большая, тёплая, на удивление шершавая рука, и…

И она всё ещё там. Бен не опускает её.

Держит слишком долго.

Рей не понимает, почему не просит, даже не настаивает, чтобы он убрал руку. Почему они продолжают смотреть на свои соединённые пальцы, словно там скрыт какой-то ответ? И вдруг что-то обжигающее и тягучее вьётся внутри неё, обволакивает её нервные окончания. Ощущение усиливается, когда Бен наклоняется к ней.

– Я тоже это чувствую.

И дело даже не в его словах, а в том, как он произносит их: его голос понижается, приобретая налёт замешательства, губы слегка приоткрываются.

И в её голове что-то стопорится.

– …что?

– Это.

Что «это»? Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Пожалуйста, отпусти – именно это сейчас было бы уместно сказать.

Но она не говорит ни слова.

– Я часто думаю об этом. – Из него вырывается тихий печальный смешок, и на мгновение он выглядит ошеломлённым и озадаченным, как и Рей. – Слишком часто. Это отвлекает.

– …отвлекает?

– Отвлекает. От работы. От… всего.

Рей не в состоянии сказать что-либо связно. Не в состоянии…

– Мистер Соло, я…

– Бен. – О, его голос! И как он смотрит на неё. Она ёрзает на стуле и понимает, что… о боже. Прошли месяцы, даже годы. Рей особо и не думала о сексе, но вот теперь… она уже мокрая, оттого что мужчина, которого она знает как полнейшего мудака без морали и с вполне конкретными проблемами с матерью, держит её руку. И смотрит на неё так, будто хочет… – Сейчас ты можешь называть меня Беном. Рей.

– Не думаю, что этот разговор уместен…

Бен тут же отпускает её руку и откидывается на спинку стула. Вот так просто, словно последних двух минут не было и в помине.

К Рей вновь возвращается способность соображать. Почти.

– Ты права. – Он отводит от неё взгляд, делая вид, что изучает что-то по направлению к входу. Возможно, только что вошедшую пару, или профессиональные движения баристы, готовящей какой-то напиток с кучей взбитых сливок. Он не поворачивается к ней, но произносит:

– Ты ведь вправе сказать мне, чтобы я ушёл. Скажи мне уйти, и я это сделаю. И мы больше никогда не вернёмся к этому разговору.

В его тоне есть намёк на вызов, и отчего-то от его слов в душе Рей растёт паника.

Да. Пожалуйста, уходи.

Уходи, сейчас же.

– Нет. Не уходи.

Я не хочу, чтобы ты уходил.

Рей понятия не имеет, что творит, но, судя по всему, Бен всё понимает по лёгкой заминке в её голосе. По твёрдости её «нет». По тому, как она облизывает внезапно пересохшие губы.

Теперь в его глазах искрит что-то новое.

Что-то, похожее на голод.

– У тебя есть планы на вечер?

Да. В некотором роде. Сегодня пятница, а значит нужно в спортзал. Совершить кое-какие приготовления к слушаниям на следующей неделе, доедая холодный ужин. Ещё закончить с документацией, что накопилась за последние несколько дней, хотя наверстать будет крайне сложно. Возможно, позвонить Джесс и глянуть что-нибудь на Нетфликсе, пока они будут висеть на телефоне. С тех пор как Рей разорвала отношения со своей бывшей подругой, это их излюбленное времяпровождение. Болтовня заглушает жуткие передачи, которые они с Джесс выбирают на ночь.

Да, у неё уже есть планы, и всё же Рей не удивляется, когда с её губ слетает:

– Нет.

Бен кивает. Ну почему? Почему этот мужчина такой охеренно привлекательный? Ведь она никогда так не реагировала на людей, на мужчин, уж точно не до такой степени, чтобы сутками уговаривать себя не пялиться на него.

Всё это крайне опасно.

– Приезжай ко мне домой.

Ужасная идея. Самая отвратительная из когда-либо услышанных. Он сын Леи, лет на десять старше, работает в компании Сноука, и неважно, что она извинилась за свои пьяные выходки – Рей по-прежнему убеждена, что он ублюдок. У Бена явно проблемы с контролем гнева, плюс семейные заморочки, и уж точно он побьёт все рекорды по степени дерьмовости. По крайней мере, судя по тем людям, с которыми он общается.

И всё же…

Именно он-то и отвлекает её от всего на свете.