Текст книги "Семейные сложности (СИ)"

Автор книги: Evelynian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Потом, конечно, став постарше, Саске узнал, что такой подарок ему сделала мама, один раз увидав, сколько усилий он прилагал, чтобы залезть до желанных конфет. Потом Саске стал подростком, вырос, и ему уже не нужна была дополнительная опора, чтобы что-то достать в шкафу, но забытый стульчик все также стоял рядом с тем местом. Пока таким же магическим образом не исчез. Странно, Саске даже не заметил пропажу этого стульчика, а сейчас, заново пережив все моменты прошлого, задался этим вопросом.

«Наверное, мама отправила в подсобку, – догадался сейчас мальчик, – она совсем ничего не выкидывала».

Мама... как трудно было без нее.

Саске всегда бесили эти расспросы о его жизни. Каждый день, как он приходил из школы, мама обязательно спрашивала: «Как прошел день? Или чего новенького?» Обычно он огрызался: «Что интересного может произойти в школе? Все как всегда, зачем задавать глупые вопросы?»

Но стоило ему только ляпнуть, что все даже хуже, чем вчера, как на него обрушивалось море других вопросов. Мама с упорством расспрашивала о том, что его так волнует, что же случилось с ним плохого? Это, как казалось тогда Саске, походило на допрос. Но сейчас подросток с горечью осознал, что мама просто-напросто, наверное, интересовалась его жизнью.

С чего началась его вражда с семьей? Он уже не знал, но зато помнил другое: как слаженно они жили раньше, когда Саске был совсем маленьким ребенком. Тогда все было совсем по-другому. У них даже имелся особенный день – суббота. В этот день, что бы ни случилось и какая бы ни была на улице погода, они куда-то ходили, либо в зоопарк, либо на аттракционы. Все вместе. Да, даже Фугаку был совсем другим тогда, или другим был Саске? Не суть, факт в том, что они были настоящей семьей. Улыбающиеся родители и счастливые дети.

Итачи тогда тоже был другим. Раньше Саске не помнил этих моментов, а сейчас перед глазами проносились воспоминания, о которых молодой Учиха уже совсем забыл. Их парк. Да, у них был собственный парк, точнее, они считали его своим. Почти каждый день братья гуляли по нему, играли там в прятки, бесились на траве, они даже подписали одну скамейку. Своими именами. Они вырезали свои инициалы сзади и были бесконечно счастливы, что этот особенный парк принадлежит им.

Дом разразил оглушительный грохот и пронзительный мат Таюи. Но тут же все затихло. Ну да, у Кимимаро был особенный гость, настолько особенный, что они даже заперлись в его комнате. Прежде чем уйти туда, Кимимаро погрозил всем пальцем, чтобы вели себя тихо. Но для банды это было неосуществимо, и они все равно нарушили запрет.

Саске медленно встал с насиженного места и спустился по веревочной гибкой лестнице вниз.

В последнее время в кругу друзей он чувствовал себя... немного лишним. Они стали меньше уделять ему внимания, больше оскорбляли мальчика и кричали на него. Их ночные вылазки стали совсем противны Саске, они были слишком однообразными и быстро ему надоели. А новые идеи Кимимаро все больше его пугали.

– Нужно угнать какую-нибудь машину. Вон бабку видите, да такой и за руль садиться нельзя, вдруг инфаркт прихватит во время езды? А машину ее видите, крутая, да? Давайте так, Кидомару заломи руки этой бабке, но не переборщи, а то на нас еще и убийство повесят вдобавок к угону.

Тогда у них ничего не получилось, но Кимимаро клятвенно пообещал воплотить задуманное в реальность.

А еще у них была нехватка денег. Об этом молодой Учиха как-то не подумал. Его никогда не обделяли в средствах, но, лишившись семьи, Саске потерял и деньги. А у банды их тоже было совсем немного.

Проходя мимо комнаты Кимимаро, мальчик услышал отрывки фраз и прошел бы мимо, если бы собственное имя, произнесенное голосом друга, не привлекло его внимание.

– Саске? Ну да, он хороший мальчик на побегушках.

И подросток, заинтересовавшись, примкнул ухом к двери, откуда и доносились разговоры

– Ты знаешь, что он Учиха? – а это был грубый голос с какими-то змеиными нотками, мальчик даже отшатнулся, настолько неожиданно он прозвучал.

– Конечно, – согласился Кимимаро, – он до поры до времени был нашим богатеньким мешочком, думаешь для чего мы его и держали возле себя, а?

Подросток вздрогнул. Что? Это они говорили про него?

– Но сейчас никакой пользы от него нет, – продолжил его друг, – ты же слышал новости? Саске официально мертв, поэтому сейчас путь к денежкам его семьи наглухо закрыт. Вот только не знаю, как теперь от него избавиться.

– Ты идиот! – повысил голос незнакомец. – Он Учиха, и он прямо у тебя под носом! Ты знаешь, сколько людей готовы заплатить тебе миллионы, чтобы заполучить себе в руки щенка этого ублюдка Фугаку?

– И где мне таких найти, м? – почти лениво отозвался Кимимаро. – А вдруг они меня кинут, такой расклад не понравится моим ребятам.

– Идиот, эти люди тебе не в подворотне бандиты, а уважаемые богатые личности. Им проще бабло заплатить, чем с тобой возиться.

– Хм, и что ты мне предлагаешь?

– 2 миллиона, и завтра за мальчишкой заедут.

Сердце Саске замерло. 2 миллиона – это цена за его жизнь. Но ведь Кимимаро не такой, он его друг. Он не позволит...

– Запросто, но сначала деньги, – без заминки сказал белобрысый.

Саске закрыл себе рот рукой, чтобы остаться незамеченным, потому что вырывающийся наружу крик отчаяния задушить в себе по-другому было невозможно. Нет, нет, нет, не может быть! Глаза подростка расширились от ужаса. Почему Кимимаро согласился?

– Что с ним сделают?

– Впервые за столько лет жалость взыграла? – рассмеялся незнакомец.

– Просто интересно. Мальчишка сам по себе очень...

– Да, я заметил. И другим мальчик тоже придется по вкусу. Фукагу многим личностям насолил со своей компанией, помучить его младшего сынишку и отправить папаше фотографию, это очень позабавит их.

Саске задрожал всем телом и обхватил себя руками, чтобы унять дрожь. Это не могло быть правдой! Кимимаро, он же был другом, он же был всегда рядом. «Я не хочу, не хочу в это верить!»

– Смотрите-ка, кто у нас тут?

Саске вздрогнул от неожиданности и резким движением обернулся.

Кидомару, очевидно только что поднявшийся на второй этаж, смотрел на него каким-то хищным взглядом, делая шаг ближе. «Неужели у него всегда был такой взгляд?» – мелькнула мысль в голове подростка.

Мальчик кинулся в сторону, но ему не дали пройти, грубо схватив за ворот майки.

– Подслушивать нехорошо, малыш, – Кидомару крепко держал подростка, игнорируя все его усилия освободиться.

– Но я не... – Саске не договорил, в проеме открывшейся двери показался Кимимаро, и мальчик только сейчас осознал, насколько все плохо.

– Малыш, – белобрысый оценивающе посмотрел на Саске и улыбнулся, а мальчика всего передернуло от этой улыбки, – если не секрет, а что ты здесь делал?

– Ах ты, ублюдок! – Саске не смог сдержать гнева, бушующего у него внутри. – Я думал, что я твой друг! А ты! Ты – подонок! Решил меня продать??

– Значит, все слышал, – хмыкнул на это Кимимаро, – ну что ж, ты действительно мне друг, а друзья должны помогать друг другу верно? Так вот, мне сейчас очень нужны деньги, понимаешь? А ты как раз мне и поможешь.

– Нет! – закричал Саске, с гневом смотря на Кимимаро. – Как ты мог?? Я же тебе доверял!

– Это реальный мир, малыш, – пожал плечами бывший друг, – наша банда существовала только за счет средств, которые ты крал у своей чокнутой семейки. Мы общались с тобой только из-за этого.

– Не смей так называть мою семью! – взревел Саске, все больше убеждаясь в сволочности характера бывшего друга.

– Вот как ты заговорил, неужели? – засмеялся Кимимаро и подошел почти вплотную к мальчику. – А разве это не твои слова? Именно ты так обзывал свою семью, что, забыл?

Саске зашипел сквозь зубы, принимая эту неприятную правду.

– Свяжи его! – меж тем приказал белобрысый державшему мальчика Кидомару. – И брось на чердак.

– Нет, отпустите, отпусти меня! – начал отчаянно сопротивляться подросток.

– Прости, Сас, ты мне, правда, очень нравился. Но... – Кимимаро был почти так близко.

Саске, разгорячившись, сжал губы и со всей силой вмазал ему коленом в пах.

Удар попал точно в цель, и бывший друг, схватившись за покалеченное место, охнул от боли.

– Черт, ого, ты как, брат? – растерялся от этого Кидомару, сочувствующе поглядывая на главаря банды, а Саске, тут же почувствовав свободу, вывернулся из сдерживающих его рук, выбегая вперед.

– Идиот, не дай ему уйти!! – прошипел Кимимаро, махнув рукой на убегающего мальчика.

Бежать. Вот какая мысль вертелась в голове Саске. Он почти свалился с лестницы на первый этаж. В голове снова и снова прокручивались слова бывшего друга, а впереди виднелась как всегда в этой квартире открытая дверь, ведущая на выход. Мимо промелькнуло лицо Таюи, руки близнецов, которые пытались его схватить, но мальчик не сбавлял темпа. Даже оказавшись на улице, он все еще бежал вперед, не особенно задумываясь куда направляется, только бы подальше от этой банды, от того неприятного человека с грубым голосом, от предательства друзей, от пропитанной сигаретами и пивом квартиры... подальше, подальше...

Перед глазами все плыло из-за слез, от скорости больно кололо в боку, и спустя только несколько километров Саске наконец остановился, с трудом выравнивая дыхание. Подняв голову, мальчик пораженно замер. Место вокруг было чересчур... знакомым.

Он был...

Был у самого своего дома. Ноги сами принесли его сюда. Убегая от неприятностей, мальчик на уровне подсознания хотел спрятаться в том месте, где он чувствовал себя в безопасности.

Его родной особняк смотрел на него как-то отстраненно, словно Саске уже не являлся обитателем этого дома. А почему «словно»? Ведь мальчик больше не имел права здесь находиться. Отец, мать, брат, вся его семья в этих стенах прекрасно чувствовали себя и без него. В окнах горел свет, на улице темнело, и поэтому в доме постепенно зажигались лампочки. В его комнате было темно. Интересно, мама всегда хотела сделать в особняке еще одну гостевую, она уже переставила мебель в его комнате или только собирается? Улицу разразил гром, в небе собирались тучи, и вот-вот должен был ливануть дождь. Саске смотрел на свой дом, который сейчас казался таким большим и высоким, недосягаемым, как будто мальчик уменьшился в размере.

Подростку тяжело было здесь находиться, и он медленными шагами пошел в противоположном направлении от дома. В этот раз он знал, куда пойдет.

Их с братом парк встретил его темнотой и одиночеством. Пока он добрался до него, на улице уже был непроглядный мрак. До глубокой ночи оставалось несколько часов, но застлавшие небо серые, почти черные тучи принесли темноту раньше положенного времени. В парке тусклым светом горели фонари, но их было очень мало, поэтому в основном юноша передвигался, ничего не видя перед собой.

Обрушившийся с неба дождь также не добавлял видимости. С лица мальчика обильно капала вода, которая ручейком стекала ему за шиворот, отчего Саске неприятно поеживался. Капли были очень холодными. До жути. Просто ледяными. Но мальчику все равно некуда было идти, поэтому он терпел все эти неприятности, твердо шагая вперед. Он хотел найти ее. Их скамейку.

Она, как он помнил, находилась дальше всех остальных и была скрыта в уголке под деревьями, словно «в домике». Незнающие люди просто могли пройти мимо, даже ее не заметив, но...

Саске измученно упал на скамейку, понимая, насколько же он устал. Рука потянулась к спинке и нашарила под пальцами вырезанные инициалы. Свет от ближайшего фонаря сюда почти не доходил, и из-за темноты мальчик не мог их рассмотреть, но отчетливо ощущал под пальцами большие неровные буквы.

Ему в этот момент так сильно захотелось просто взять и разреветься, что подавить этот порыв не представлялось возможным.

«Друзья меня бросили, а семье я не нужен, – положив руки на колени и смотря под ноги, терзал себя мыслями Саске, – но все могло бы быть иначе. Если бы я раньше не вел себя, как последний идиот, мама и папа не отвернулись бы от меня. Все бы было по-другому. Зачем? Зачем я так с ними поступал???»

– Саске, – перед глазами, как наяву предстала улыбающаяся мама, – сегодня суббота. Знаешь, я подумала, может, нам стоит вернуть былую традицию и пойти куда-нибудь? Отец сегодня дома, а Итачи мы можем позвонить...

– Я не хочу.

– Но...

– Я же сказал, что никуда не хочу!

– Саске, ты учишься очень хорошо, – а этот голос в голове принадлежал отцу, – продолжай в том же духе.

– Спасибо, отец.

– Отстань от меня! Что ты прицепился??

– Как ты со мной разговариваешь? Я всего лишь хочу знать, где ты был всю ночь, – у Фугаку синяки под глазами и уставший вид, а мама смотрит блестящим от слез взглядом, но Саске почему-то не замечает этих видимых деталей.

– Вы меня достали!! – кричит подросток.

– Вы меня достали, – это его слова, и они эхом проносятся в голове, как звон битого стекла, больно режут слух.

– Я вас ненавижу! Я ненавижу тебя, брат! Ненавижу!! Я не хочу тебя видеть! Убирайся.

Но это неправда.

Это все неправда!!!

Он так не думал! Он так никогда не думал! Это были просто слова! А в душе он просто всем сердцем хотел, чтобы брат почаще был рядом. Он говорил: «Убирайся», но в голове звучала просьба: «Не уходи».

– Саске, – мальчик закрыл глаза, наслаждаясь этим голосом, которого он больше уже никогда не услышит, – слышишь, Саске?

А когда подросток открыл глаза, то увидел тот день, один из самых счастливых дней его жизни.

– Ты меня совсем не слушаешь, – мягко обвинил его брат.

Они в парке аттракционов. Одни. Родители в первый раз отпустили их самостоятельно погулять вместе, потому что старший брат был уже достаточно большим. Но, кажется, сам Итачи очень сильно переживал в тот день и крепко до боли держал ручку маленького Саске в своей руке, не отпуская.

– Слушаю, ниа-сан! – радостно отвечает маленький ребенок

– Да? И что я сказал? – Итачи останавливается и садится перед ним на колени, положив руку ему на плечо.

– Эээ, – Саске хмурится, пытаясь вспомнить.

Очевидно, со стороны его попытки смотрятся забавно, потому что брат тепло улыбается и смеется. Маленький мальчик на это только дуется, но вспомнить то, что сказал ниа-сан, у него не получается, поэтому он придумывает то, что сам бы хотел услышать.

– Ты сказал, что мы покатаемся вон на тех качелях, – указывает ребенок на детскую карусель, на которой уже давно хотел прокатиться.

– На тех? И я так сказал? – вопросительно поднимает бровь брат.

Саске лишь уверенно кивает головой, хотя внутри чувствует, что не угадал.

– А может быть, на этих? – ниа-сан указывает на аттракцион, который быстро движется и делает много-много резких движений.

Саске он сильно пугает, и мальчик обиженным тоном отвечает брату:

– Не надо! Он страшный. Я боюсь...

Итачи снова улыбается:

– Глупый маленький брат, я же буду рядом. Тебе не стоит ничего бояться, если твой старший брат с тобой. Слышишь? Я всегда буду тебя защищать!

Саске краснеет и кидается на брата, крепко-крепко его обнимая.

– Но для этого аттракциона ты все-таки еще слишком мал, – говорит потом Итачи, – куда ты там хотел?

– Тебе не стоит ничего бояться, если твой старший брат с тобой.

«Итачи, – захлебывался собственными слезами Саске, – сейчас тебя нет рядом, и мне страшно, я не знаю, куда мне идти. Я так хочу домой, к маме, к папе, к тебе. Хочу, чтобы все было, как раньше. Я бы исправился, честно, я бы все сейчас отдал, ради того, чтобы быть дома.»

– Саске, – голос брата опять у него в голове. Так отчетливо, как будто...

– С-саске??

Комментарий к Глава 5: Осознание Глава очень большая, следующая, она же и последняя, будет такая же))

====== Глава 6: Семья ======

– С-саске? – голос дрожал, а тон, с которым он прозвучал, был настолько тихим, что мальчик повернулся скорее по интуиции, полностью уверенный в том, что этот голос звучит у него в голове. Но...

Итачи стоял совсем рядом, в нескольких шагах от скамейки; его черный плащ полностью промок, а с длинных, прилизанных из-за дождя волос капала вода. Капли стекали по носу и обрамляли полосы на щеках, задерживались на подбородке и исчезали во тьме. На лице, как-то странно чужом, измученном до неузнаваемости, застыло шокированное, почти безумное выражение.

– Это действительно ты, – прошептал неизвестно откуда взявшийся старший брат, не сводя глаз с Саске, казалось, он даже не моргал, уставившись на внезапно ожившего младшего.

Подросток не стал долго ждать: он в мгновение ока вскочил со скамейки и сорвался с места, направляясь в противоположную сторону от брата, но тот то ли был готов к таким действиям, то ли реакция у него была быстрее, чем у Саске.

– А ну стой! – Итачи крепко ухватил мальчика за плечи и развернул к себе.

Саске оказался в безвыходном положении, вырваться из такого сильного захвата брата было просто нереально. Но он все-таки попытался дернуться, из-за чего его мягко, но настойчиво встряхнули.

– Ты головой своей думал? Ты хоть чем-нибудь думал, когда свою смерть подстроил, а? – Итачи быстро сопоставил в голове все факты, связанные с той аварией, прибавил это к увиденному сегодня, и легко понял, что сотворил его младший непутевый брат. – Мать чуть с инфарктом не слегла, и я...

– Что ты? Что?? – закричал подросток со злостью, смотря на старшего Учиху. Казалось, вся полученная обида снова накрыла Саске, стоило ему только вновь увидеть брата. – Да вам всем просто плевать на меня было! Вы даже на похороны не пришли! Вы только рады были от меня избавиться!

– О чем ты говоришь?? – еще раз встряхнул мальчика Итачи, в этот раз посильнее. – Отец не пришел, потому что маме настолько плохо было, что он в больницу ее повез, он с ней был. А я просто, просто не смог...

– Не смог? Да ты... – остатки фраз потонули в небытие, глаза Саске широко расширились, когда он понял, ЧТО именно сделал его брат. Он... просто обнял его. Так крепко, что мальчик даже почувствовал боль от этих объятий.

– Идиот, – приглушенно прошипел Итачи почти над самым ухом, – какой же ты идиот! Ты даже не представляешь, что я чувствовал, в тот момент, как мне сообщили о твоей смерти! Ты понятия не имеешь, что со мной сделало это известие! Эти дни я не жил, а существовал. Боже, тогда, когда я узнал, я просто... я...

– Тебе было... – Саске не понимал, он уже ничего не понимал.

– Мне было больно, Саске! Очень больно! Как будто я потерял часть себя!

Мальчик вздрогнул от этих слов, а когда старший брат немного отстранился, Саске с удивлением заметил, что влаги на лице Итачи стало больше. Это...дождь? Или... Ответ он получил тогда, когда одна капля с лица Итачи упала ему на губы, и на языке тут же почувствовался соленый привкус.

– Итачи? Но я думал, что тебе все время было плевать на меня. Что ты... – совсем растерялся подросток. Лицо Итачи было в сантиметре от лица Саске, и тот мог видеть целый водоворот эмоций старшего Учиха. Усталость – радость – облегчение?

– С чего ты это взял, малыш? – дурацкое прозвище, произнесенное братом, теперь не обижало, как в случае с Кимимаро, а скорее дарило какое-то странное тепло внутри. – Возможно, я не показывал своих чувств, но ты же мой младший брат! Как я мог тебя не любить?

Итачи улыбнулся, и Саске почувствовал, как у него самого начинают проливаться слезы. Дышать стало тяжело, а лицо старшего брата медленно начало расплываться перед глазами. Итачи, заметив перемены в младшем брате, снова притянул его к себе, успокаивающе поглаживая по спине.

– Ты жив, жив. Какое счастье, – Итачи произносил эти фразы очень тихо, скорее для себя. – Ты жив. Боже, не верю! Саске, малыш, ты жив!

Старший брат руками осматривал подростка, проведя по лицу, по голове, рукам, как будто пытался убедиться в его реальности.

– Боже, ты такой холодный! – воскликнул аники через несколько минут, дотронувшись своей щекой до щеки младшего. – Сколько времени ты здесь сидел?

И не дожидаясь ответа, брат мгновенно сгреб его в охапку и потащил куда-то в сторону. Саске не спрашивал куда: на него накатила какая-то странная усталость, ноги подкашивались, но он не падал, руки старшего брата держали крепко. И мальчик только сейчас понял, насколько же он замерз. Зубы отбивали мерную дрожь, а своих рук он даже не чувствовал, согнуть пальцы было неимоверно тяжело.

Итачи буквально занес младшего в свою машину, посадив его на пассажирское сидение, сам сел за руль и сразу включил печку. Спустя несколько минут Саске почувствовал, как на его плечи накинули теплый плед, и долгожданное расслабление, наконец, подарило мальчику крепкий сон.

Он проснулся в мягкой постели, впервые за долгое время чувствуя, что выспался. Полуоткрыв глаза, Саске увидел какой-то силуэт рядом и тут же улыбнулся, сам не зная отчего. Приятные эмоции, которые он ощущал внутри, не могли не дать о себе знать, или же ему просто захотелось подарить улыбку брату. Впервые после стольких слов, пропитанных ненавистью в его адрес.

Итачи сидел рядом на краю постели, а в его глазах, настолько родных Саске, читалось такое сильное облегчение, словно невероятно тяжелый груз свалился с его сердца, Итачи смотрел на него таким... любящим взглядом, прямо как раньше. А может, он всегда там смотрел, только подросток этого не замечал? Ему не было дела до чувств и эмоций старшего брата, а сейчас все было по-другому.

– Ты слишком мало спал. Можешь еще отдохнуть, впереди целая ночь, – мягко сказал Итачи.

– Где я?

– В моей квартире. Спи.

Саске закрыл глаза, но что-то не давало ему отправиться в царство Морфея, что-то, от чего мальчик чувствовал себя неуютно и неприятно. Внутри какое-то странное чувство настойчиво не давало ему покоя.

– Я не подстраивал свою смерть, Итачи, – еле выговорил Саске, слова давались ему тяжело и сложно. – Мы ехали на машине, Кимимаро гнал на большой скорости, а потом мы просто не смогли повернуть. Руль, он вылетел, и...

– Вы могли умереть.

Саске вскинул голову, но тут же ее опустил, заметив устремленный на него пронизывающий взгляд брата. Ему было неловко говорить о том событии, то, что он сделал, вдруг показалось ему настолько глупым, что мальчику в один миг стало стыдно, ведь он поступил как маленький ребенок, а не как взрослый, которым хотел казаться.

– Мы вовремя успели выпрыгнуть из машины. Я даже не думал, что меня... что меня признают мертвым, а потом, когда узнал об этом в новостях, я подумал, что не вернусь домой, и я остался со своими друзьями. Точнее, думал, что они мои друзья, но на самом деле они меня только использовали. Я думал, что без семьи мне будет лучше, но я так скучал, и... – Итачи молчал, и от этого Саске начинал говорить все быстрее и быстрее, стал тараторить и запинаться. Эта ужасная, давящее внутри него вина – вот что чувствовал подросток, и что заставляло его сердце трепыхаться и сбиваться с ритма.

Выговорившись, Саске прикусил губу. Итачи не произносил ни слова, а подростка все сильнее и сильнее мучил один вопрос, ответ на который он очень сильно боялся услышать.

Спрашивать у Итачи этого не хотелось, но мальчику нужно было знать.

– Ты не сердишься? – почти неслышно решился спросить Саске, боясь услышать ответ и поэтому зажмурившись.

– Сержусь, – ответил Итачи, и Саске сжался всем телом от этой фразы, – в большей степени на себя. За то, что вовремя не понял, что ты на самом деле чувствуешь. Я списывал все на подростковый возраст и не задумывался, что тебе нужна помощь... Я просто не учел твой характер в этой ситуации. Прости меня, Саске.

Мальчик удивленно распахнул глаза, уставившись на опустившего голову брата.

– Если бы я тогда на день рождения, – продолжил Итачи, – остановил твою истерику, то ничего бы не произошло. Я просто подумал, что тебе нужно переждать и успокоиться, а когда решился на разговор, то не нашел тебя в комнате. Ты уже сбежал.

– Я думал, что я вам всем не нужен, – проговорил Саске с легко различимой обидой в голосе, – отец постоянно кричал на меня, ему не нравилось мое поведение, а мама... не знаю почему, но она меня раздражала, но...

Саске шмыгнул носом, сдерживая подступившие слезы. В последнее время он так скучал по маминым визитам ранним утром, как она будила его в школу в то время, когда он туда еще ходил. Он вообще так хотел снова почувствовать ее присутствие рядом – а раньше даже не замечал, что именно оно помогает ему в спорах с отцом. Мама была рядом всегда, она утешала его без слов или прикосновениями, которые его тогда так бесили. Как он мог так плохо думать о своей маме??

– И ты, ниа-сан. Тебя никогда не было рядом, даже в мой день рождения, – наконец, высказал все Саске, удивившись, как же легко было говорить то, что лежало у него на душе и мучило столько времени. Достаточно было всего лишь сказать это, и ему уже было намного легче, чем когда он держал все эти мысли в себе.

– Это неправда, оттото. Ты разве забыл, как мы в детстве играли вместе, как любили посещать тот парк, в котором я сегодня тебя нашел?

Саске помнил. Именно поэтому и пришел сегодня туда. Он помнил, но почему-то раньше об этом совершенно забыл. В голове оставались самые неприятные воспоминания в их отношениях, а теплые и братские моменты прошлого были скрыты в тени злости и эгоизма, поселившихся в его сердце не так давно.

– У меня, правда, не было времени в последнее время, но это ни в коем случае не значило, что я о тебе забыл или что перестал тебя любить. Саске, этого никогда не может произойти, ведь я твой старший брат. Как ты мог подумать, что я тебя не люблю? А насчет дня рождения, – виновато посмотрел на него Итачи, – я не мог приехать на праздник раньше, прости малыш. Идиот, поехал не по той дороге и попал в пробку. Разве мама не говорила тебе об этом?

Саске уже и не помнил, он не всегда слушал то, что говорила ему мама.

Старший брат улыбнулся, отчего у подростка все замерло в груди. Он в очередной раз прикусил губу и отвернулся, не в силах больше сдерживать эмоции. Но рука Итачи, мягко ухватив за подбородок, повернула его лицом обратно к нему.

– Ты член семьи, Саске, – сказал брат уверенно, заглядывая прямо в глаза младшего, – и каждый из нас любит тебя. Только выражает это по-своему. Отец совершенно не умеет высказывать свои чувства, но он переживал, что ты пошел по ложному пути, и поэтому всячески пытался отгородить тебя от него. Неумело, но пытался. Мама – чувствительный человек, который не любит конфликты, она не во всем была согласна с отцом, но не хотела ему перечить. Для мамы ты всегда остаешься сыном, что бы ты ни делал, поэтому она и не упрекала тебя в том, что ты бросил школу. Единственный, кто сильно облажался, так это я. Брат должен быть рядом и во всем помогать, объяснять то, что ты не понял, и предотвращать вот такие твои поступки.

Через несколько минут, дав время, чтоб его слова улеглись в голове младшего брата, аники продолжил:

– Я хочу, чтобы ты уяснил эту простую истину, Саске! – Итачи все еще держал брата за подбородок, заставляя младшего смотреть ему в глаза. – И чтобы твою голову больше никогда не посещала идиотская мысль о том, что семье ты не нужен! Саске, семья – это те люди, которые любят тебя, несмотря ни на какие конфликты и ссоры. Даже если мы не всегда можем высказать свои настоящие чувства, больше времени ругаемся и не понимаем друг друга, мы никогда не перестанем быть родными людьми, не перестанем любить друг друга. Прежде чем поступить, подумай сначала о том, что будет чувствовать твоя семья. От того, что ты сделал, нам всем было больно, Саске, мы..

– Не надо, Итачи, я понял, я понял, – слезы все-таки вырвались из глаз мальчика, – я был таким идиотом, эгоистом, мудаком, прости меня, прости меня. Я на самом деле не хотел делать так, чтобы все подумали, что я мертв. Правда, это получилось случайно, я не хотел. Я просто, когда узнал об аварии, решил что... не вернусь домой... только потом я понял... прости меня, пожалуйста, Итачи, прости, прости, прости...

Слова перешли в едва различимые рыдания, и, почувствовав объятия брата, он крепче вжался в них, ощущая, как внутри него становиться свободно и так легко-легко. Он уткнулся носом в плечо аники, благодаря всех богов, которых ему удалось вспомнить, за то, что у него такая семья.

Саске волновался и в большей степени боялся. Так всегда, когда мы провинились, чувствуем страх перед тем, как увидим разъярённого отца или мать, которые заметят наш косяк. Дико стыдно и страшно, что же могут сделать родители за разбитую посуду или за опрокинутый горшок с цветами. Но пройдет время, и этот поступок забудут: горшок вернется на место, и хоть уже в нем будет меньше земли, цветок будет спасен, а новый сервиз станет приятно радовать глаз на полках, даже лучше старого.

С Саске все было сложнее. Его ошибка, его поступок просто не мог быть прощен, по мнению самого мальчика. Вина глодала его изнутри, и он просто ужасно корил себя за содеянное, не понимая, как он мог так эгоистично, так безответственно поступить. Это страшная ошибка. «Нет, они меня не простят, не простят, – сжимал кулаки мальчик в ожидании родителей, – как бы они меня не любили. Они поймут, что я недостоин этой любви! Я совершил по-настоящему очень страшное. Они отвернутся от меня после такого. Отвернутся. Но ведь брат говорил...»

Размышления прервались стуком входной двери, и в тишине квартире раздались шаги по кафельному полу, за этим последовало молчание, и сердце Саске забилось еще быстрее. Он медленно повернулся к двери, но, как только увидел родителей в проеме, тут же опустил глаза в пол. Все было даже еще хуже, чем он себе представлял. В тысячу раз тяжелее... больнее, а стыд и вина буквально полностью залили краской его лицо.

«Нет, не простят», – подумалось Саске.

Несколько минут в комнате ничего не происходило: родители с братом стояли возле дверей, а Саске, не двигаясь, прожигал дыры в полу. Тишину нарушил вскрик матери. Она стремительно подбежала к застывшему мальчику, и, когда тот уже решился поднять голову, размахнулась и со всей силы ударила его по лицу. Рука у Учихи была тяжелая, очень тяжелая, голова Саске метнулась в сторону, а на ум пришла печальная мысль, что это конец. Он уже приготовился к заслуженным обвинениям, но тут Микото вдруг порывисто притянула его к себе. Ничего не сказав, ни о чем не спрашивая, ни в чем не обвиняя. Она просто обнимала своего сына, со смертью которого так и не смогла смириться.

Саске шокировано замер, а потом медленно, боязливо положил руки ей на спину, все еще не веря, что мама, она здесь и обнимает его, как родного. Что она и не собирается от него отрекаться. Что она любит его как прежде. За что? За те горе и страдания, которые он ей принес? Почему? Почему?

– Потому что мы семья, – прозвучали в голове слова Итачи.

Саске сжал кулаки и обнял Микото в ответ, сильнее прижимая к себе.