Текст книги "Лето. Дача. Пыльный чердак (СИ)"

Автор книги: eva-satis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Калитка привычно скрипнула, открываясь. Паштет – лохматое недоразумение, прибившееся к дому еще в несерьезном щенячьем возрасте – лениво махнул хвостом, тявкнул неразборчиво и зевнул, чистосердечно считая долг перед отчизной выполненным. И даже перевыполненным.

– Всем привет! – поддерживая под дно стопку коробок, молодой человек подошел к дому. – М-да, а в ответ тишина… – пробормотал сердито, смешно морщась и пытаясь без рук поправить сползающие по носу солнцезащитные очки.

Доставив наконец бесценный позвякивающий груз на кухню, он разогнулся, с хрустом потянулся.

– Эй! Есть кто живой в теремочке? Мам? Манюсь? Ванька? Лю-юди-и!

Задумчиво пошкребя подбородок, небритый в силу наступившего благодатного отпуска, Руслан взъерошил темные, чуть вьющиеся волосы и поправил простецкий ободок, удерживающий челку, отросшую до просто ужасающих размеров. Но где он, а где парикмахерская? Да и в джунглях, откуда он с неделю как вернулся, не до подобных изысков было.

– Мам? Ау-у! Ты там где?

– Апчхи! Тьфу, зараза… – где-то наверху зашебуршилось.

– Ма? – он прошел на звук.

– Русь? Руська, ты? – раздался глухой голос откуда-то из глубины дома.

– Сколько раз говорить, я не Руська! Я – Руслан! – он покачал головой, улыбаясь. Это была их любимая тема для спора и шуточных подколов. – Что, забыла уже за долгостью лет, как сынулю назвала?

– Я сказала – Руська, значит – Руська! Мне лучше знать! Апчхи!

Что-то с грохотом упало и покатилось.

– Будь здорова… Мама?

– Да тут я, лезь на чердак! – высунулась лохматая голова из распахнутого люка.

– Оп-па… – присвистнул Руслан. Маман в своем репертуаре. Желтая криво повязанная бандана, старый драный джинсовый комбез, оставшийся, наверное, со школьных времен, растянутая футболка и сигарета в зубах. Привычно покачав головой, он притянул к себе лестницу и полез на верх. – А ты чего тут забыла? Апчхусь! – расчихался он, только сунув голову на чердак.

– Будь здоров!

– Ага, – заботливая мама сунула ему под нос какую-то тряпку. – Апчхусь! – пыльную, как оказалось, тряпку.

– Расти большой!

– Тьфу на тебя… Уй, все глаза в пыли… Убери эту пакость… – заворчал он, уворачиваясь от старинного платка, благополучно почившего до сего дня в недрах бабкиного сундука. – Какого черта тебя в эти дебри потянуло? – Руслан, отчихавшись, осмотрел пыльный чердак. Как-то его и раньше сюда не тянуло, в деревне завсегда можно повеселее места найти. Для него всегда лучшим отдыхом было с фотиком по ближайшим лесам прогуляться. Пока он вертел головой, его мама, невысокая худенькая женщина, по пояс зарылась в здоровенный сундук, оббитый проржавевшими полосами железа. – Решила задницей пыль собрать?

– Глу-упый, это же вековые залежи! – воодушевленно воскликнула она, распрямляясь с добычей – старой мягкой игрушкой-зайчиком, вроде чистой, но жутко пыльной. – Сейчас будем делать раскопки! И ты мне поможешь!

– Ма-ам, да ты это брось, – отшутился парень, сложив руки на верхних перекладинах лестницы. Лезть в царство пыли ему не хотелось. – Я к вам приехал отдохнуть морально, так сказать, и как-то не рассчитывал совершенно участвовать в археологических изысканиях!

– Апчхи!

– Будь здорова.

– Буду. Короче, не бухти, а лезь! Давай-давай! Весь залезай, а не только голова! Не стесняйся, раком, раком, сюда.

– Тьфу, мама, какая вы пошлая! – прыснул он в кулак, все же забираясь целиком на чердак.

– Бестолочь. Вырастила, блин. Давай, помогай! – женщина махнула в сторону кучи каких-то коробок.

– Да ладно-ладно! – он примирительно выставил ладони, сделал бровки. – Я разве против? Я всегда только за!

– Ехидна, а не сына. И в кого такой? – закатила она страдальчески глаза.

– Решила попрактиковаться в риторике? – хохотнул Руслан. В эту игру они могли играть долго, к обоюдному удовольствию.

– Да ну тебя… – махнув на сына-балабола рукой, Лилия Викторовна или для друзей просто Лиля, засучив воображаемые рукава, принялась разбирать кучу старья. – Давай лучше, держи ящик.

– Ого… Ох, тяжелый… – Рус от неожиданности присел, но послушно поставил фанерный ящик на уже очищенный стол. – А что там?

– А фиг его знает! – женщина легкомысленно сморщила носик и пожала плечами. – Просто давно хотела разобрать чердак, комнату тебе сделать, да все руки не доходили.

– Пф, я конечно понимаю, что активные упражнения полезны для лиц старшего возраста, но, боюсь, я не в силах оценить подобной жертвы! – С хохотом увернувшись от острого кулачка, спросил: – Позвольте поинтересоваться: анахуа мне комната?

– «Анахуа» – это новый вид анаши? – с невинным выражением лица переспросила она. Парень прыснул в кулак, сгибаясь пополам.

– Ха-ха-ха. Очень смешно!

– Да ладно тебе! – махнула рукой, прикуривая новую сигарету. – И комната всё равно пригодится. Не нужна тебе – как хочешь. Я, может, наконец-то мастерскую себе сделаю.

– О! – Руслан показал большой палец. – А вот это дельная идея. Правильно, давно пора. Тут светло, хорошо. А то все ковры в зале заляпала.

– И ничего не заляпала. Тоже мне, взял моду меня критиковать. У меня, может, вдохновение высокое было, а ты о таких пустяках печёшься!

– Хех, ну ты и ворчунья!

– Да, ворчунья! И не подлизывайся, подхалим! Тоже мне, ручки мне тут целует…

– Не бухти! – чмокнув маму в щеку, он заглянул в коробку. – Ого, а это что за хлам?

– Уи-и, какая прелесть! – Лилия захлопала в ладоши, увидев содержимое и принялась доставать старые вещи. – Ты не помнишь? Смотри-смотри! Это вот Манюнькино… А это… Ты в этом в садик ходил. Подумать только, я думала, что отдарила кому-то, так нет, все тут сложено!

– Ты – и подарила? Ха! Да ты же жадина!

– Я?! – сына словил подзатыльник.

– Ай, не дерись!

– А ты не обзывайся! И ничего не жадина! Практичная я. Вот.

– Ладно, практичная моя! – со смешком пошел на попятную парень. – Что с тряпьем будем делать?

– Ну-у… Выкидывать жалко… – женщина задумчиво покусала кончик ноготка, заметила, что тот испачкан, поморщилась, поплевалась.

– Тут коленки дырявые. И пуговиц не хватает… Вон, видишь, даже палец пролазит спокойно. Вентиляция капитальная!

– Бли-ин… Точно… Эх, а может…

– Чего «может»? Чего жмешься? – Руслан деловито раскладывал вещи. – Выкинуть и все дела.

– Может, в церковь отдать? Ну, они же вроде как потом найдут, кому пристроить… А дырочки я зашью. М?

– Ну, как хочешь, – пожал он плечами. – Только получше вещи найди, старье не таскай. Не поверю, что я всё в хлам заносил.

– Да, наверное… – согласилась Лиля. Закончив с первым ящиком, она пошла за следующим. – Ой! Гляди-ка! Ха, это твой танк! Помнишь? И Ванькин трактор! Ну-ка… – пожевав кончик сигареты, пощелкала рычажком. – Зараза, запчасти отваливаются… Тэ-экс… Что это у нас? Вау. Раритет! Цени! – она гордо продемонстрировала находку. – Тетрис! Не работает… Батарейки потекли. Жалко… – повертев в руках, положила в кучу. – Чума-а! А это бабкин примус! Я помню, она его на кухне держала! Прикольная штучка… Интересно, работает? – жикнула зажигалка.

– Твою!!! – взвыл Руслан, подскакивая к матери и выхватывая примус. – Отдай сюда! Блин, мама, ты ничего лучше не придумала, как на чердаке пожароопасные опыты устраивать?

– И в кого ты такой умный, зануда! – она сердито пыхнула дымом сигареты, уперев кулаки в бока.

– Да-аже не зна-а-аю… – он показал ей язык, дурачась. – Уй, не дерись! Ауч, больно же! У меня ухов всего два! Всё, ухожу нафиг.

– И иди, помощничек! – фыркнула Лиля, не спуская кровожадного взгляда с пострадавших ушей и примеряясь к носу.

– И пойду.

– И иди.

– Иду-иду.

– Ага, в добрый путь! – она помахала ручкой, ехидно прищурившись.

– Иду… Ой бля-я!! – парень с размаху споткнулся о незамеченную коробку. – Твою папироску-у-у… Пальчики мои родимые… Откуда эта дура здесь валяется! У-уй…

– Не скачи! Всех мышей распугаешь! – Лиля поспешила погасить сигарету и подхватить его под руку, помогая присесть на колченогий, но ещё крепкий стул.

– Спасительница моя… Распугаешь их, скажешь тоже… – проворчал он, с благодарностью принимая помощь. – Откормили, как поросят! От них уже Вискас шугается… Облез, бедолажка, от страха.

– Он от усердия облез. Всю весну, гаденыш, где-то пропадал, всю шерсть на пузе счесал.

– О-го! Да он у нас передовик производства! – рассмеялся парень.

– Ага. Вот принесут потом соседки плоды кошкиной любви, задолбемся пристраивать.

– Можно подумать, они разберут, кто конкретно их кошек осчастливил.

– Не клевещи на котейку. Он у нас эффектный и приметный мущщина!

– Ага. Эффективный очень…

– Отпустило? Как нога? Лучше? – Лиля погладила сына по голове, растрепала кудри. Глядя на него, она не уставала гадать, чья кровь подарила сыну смуглую кожу и темные волосы. Ведь его отец, как и она, были блондинами. А Руська – вылитый испанец! Конкистадор, не иначе!

– Да нормально… – потянулся парень. – Обо что я так шандарахнулся? – он с любопытством заозирался.

– Кто же тебя знает… Глянем…

Две лохматые головы склонились над злополучной коробкой.

– Ух ты… Это что? Тетрадки какие-то… Книжечки…

– Дубина, не тетрадки! Это же мои лекции! – Лиля выхватила находку из рук сына. – Офигеть!

– Да уж, офигеть! – покивал Рус. – Не знал, что ты такой хомяк запасливый! Уж лекции-то столетние зачем хранить?

– Ну, мало ли, – она пожала плечами. – Может, я думала, что кому-то пригодятся.

– Ага. Мне, например, очень бы пригодились лекции по марксизму-ленинизму.

– Где ты её откопал!? – гневно фыркнула она, забираясь в коробку чуть ли не с головой. – И что ты себе навыдумывал? Я, что, по-твоему, настолько древняя?!! Да эту затейливую кракозябру давным-давно исключили из учебных планов!

– Ладно, уговорила… – добродушно хмыкнул Руслан, щурясь и пытаясь разобрать написанное в тетради. – Курс высшей математики… Пфе, ну и почерк у тебя…

– Не, это не мой… Это Леркин, – деловито возразила Лиля, выхватывая конспект и убирая его в сторону.

– Леркин?

– Ага… Папаши твоего…

– А… Ну да, вы же вместе учились, – вспомнил он материны рассказы.

– Та-ак… – Лиля принялась потрошить коробку, раскладывая вещи по неряшливым кучкам. – Что это у нас… Ха, альбомы… Ластик… каменный уже…

– Дай глянуть, – Руслан потянулся к пыльным альбомам. – Клево. Не убирай в коробку, погоди.

– Да ладно тебе, это же детские маляки! – женщина потянула листы на себя.

– Ничего не маляки. Очень неплохая акварель. Твои поклоннички будут в восторге. Может, еще и покупатели найдутся.

– Ага, найдутся, скажешь тоже… – сдалась Лиля. К своим ранним работам она всегда относилась с изрядной долей скепсиса. – Не путай их, смотри аккуратно.

– Это кто нарисован? – Руслан вдумчиво рассматривал рисунки. – Вроде знакомый кто-то… Тетя Лена, что ли?

– М-м? Да, она, стерва… Это Шурка-карандаш. Баскетболист непризнанный…

– Это бабушка Зоя? Молодая какая.

– Ну так, ей тут и сороковника нет. Любовниками вертела только так.

– А тебе завидно, что ли?

– Тю-ю, скажешь тоже… Мне и моих с лихвой хватало.

– Замечательные работы, – вынес свой вердикт Руслан. – Не смей прятать и выкидывать.

– Ладно, уговорил.

На самом дне лежали фотоальбомы. Последние курсы университета, какие-то снимки еще черно-белые, какие-то – уже цветные. Лиля задумчиво перебирала пыльные листы, протирала тонкие пластиковые кармашки, в которые были вложены фотографии. Лучшие фотографии, в том числе и из университетской поры, занимают почетное место в семейных альбомах, а эти глупые кадры, щелкнутые на дешевую мыльницу, так и остались не у дел.

– А это что за красотка в красном? – отвлек её вопрос сына, рассматривающего старые фотографии через её плечо.

– Что, нравится? – хитро усмехнулась она.

– Ну, шикарная деваха, – хмыкнул Руслан. – Тощевата, конечно, но ножки зачетные.

– Ха-ха-ха! – расхохоталась Лиля, утыкаясь себе в колени. – Ой не могу-у…

– Ты чего ржешь, кобылица!

– Ой, держите меня-я-я… – не унималась она. – Папашкины ножки зачетными признал! Ха-ха-ха!

– Ё-еперный мандет… – опешил парень. – Это чё, в натуре папашка мой? Валерий Маркович который? Ошизеть… – он потёр переносицу и задал напрашивающийся вопрос: – Это как он в ваши лихие девяностые решился платье-то надеть? Или это карнавал какой был?

– Ну да, тогда вечеринка была… Третий курс, что ты хочешь. Художники же, богэ-эма… Упились все, как партизаны…

– И ничего, что он так рассекал?

– Не, нормально… – отмахнулась Лиля и хихикнула, прикуривая новую сигарету: – Он всегда быстро бегал.

– В смысле?

– Ну, выебонщик тот ещё, сам же знаешь! – она повертела в воздухе кистью. – Неужели ты думаешь, что это ему с возрастом моча в голову вдарила? Он по молодости ещё похлеще отмачивал…

– Мдя-я… – Руслан покачал головой. Что папаша у него тот ещё фрукт – он вроде как привык. Но всё равно интересно. – Оп-па, ещё он. Он же, да?

– Ага.

– Ну, хоть нормально выглядит. А что за финт с ним? Вроде не признаю…

– Это? А хз… – она задумчиво пыхнула. – Я его хахалей не запоминала…

– В смысле – хахалей? – удивился Руслан.

– Упс… – Лиля закашлялась, поспешила поправиться: – Друзей, в смысле.

– Маму-у-уль, – ласково протянул он, – ты тут мне покрышки не полоскай. Хоть ты мне уши и пообтрепала, но я ими ещё нормально слышу. Какой-такой хахаль, ну?

– Засранец ты… – поморщилась Лиля. – Оно тебе надо?

– Надо. Для общего просвещения, так сказать. Или это тайна великая какая?

– Ну… Нет вроде… Э-эх… – она задумчиво покусала кончик сигареты, зажмурилась. – Ты уже вроде взрослый у нас, вроде как… Наверное, можно сказать.

– Что ты тут мнешься? – не выдержал Рус материных иносказаний. – Хочешь сказать, папаша на два фронта играл?

– Э-э… Ну, типа того… Хотя чаще за своих, чем за наших… – она приоткрыла один глаз.

– И что за траббла? – хмыкнул парень. Новость, конечно, занимательная, но в свете остальных отцовых причуд – не самая эксцентричная. – Стоило скрывать? Дело-то житейское!

– Да-а… – Лиля распахнула глаза, удивленно воззрившись на сынулю. – И ты так спокойно?… М-да… – она засунула выпавшую было сигарету обратно в рот. – Вот я удивляюсь на нынешнее поколение… Широта взглядов и пример толерантности! Браво!

– Хах, да… Мерси, так сказать, – он вздохнул, снял ободок, повертел в руках, надел обратно. Снова вздохнул. – По крайней мере, теперь я могу надеяться, что от меня ты не будешь шарахаться.

– В смысле? – Лиля задрала бровь.

– А какой тут может быть еще смысл? – развел Руслан руками. – Ежели папаша такой достался. Гены, сама понимаешь, какие… – заметив, как недоверчиво распахнулись глаза матери, поспешил перевести стрелки. – Он, кстати, точно мой?

– Ах ты засранец! – старая тапка подвернулась под руку сама.

– Йауч! Больно!

– Я те дам! Я те дам! Стой на месте! Что за гнусные подозрения! Я честная женщина! И тебя в замужестве рожала! Куда бегаешь!

– Ладно тебе, мам, разбушевалась… Все, прости-прости! – сквозь смех простонал Руслан, едва успевая уворачиваться от тапки. – Честная-честная, не спорю. И пятый муж у тебя тоже честно брошен.

– А ты мне не напоминай мои недоработки! – тапок полетел в стену. – Кто же знал, что он такой зануда!

Руслан только восторженно причмокнул. Мама у него была суперская. Креативный дизайнер, куда деваться. Истинная женщина. Немного вздорная, веселая, заботливая, красивая, эффектная – он мог бы часами перечислять её достоинства. Только пять её замужеств чего стоят. И ведь все по любви! И всегда они расставались без криков, оставаясь друзьями, продолжая дружить. У него был брат, Ванька-великан, от второго мужа, и Манька, стервь рыжая, от третьего. Абсолютно разные и такие похожие. Любимые.

– Так что там о папаше? – через некоторое время напомнил Руслан.

– А что с ним? – рассеяно пожала мать плечами. – Живет себе в Канаде, не тужит. Сам же знаешь.

– Просто… В свете новых вскрывшихся фактов мне интересно стало узнать, в каком качестве выступает друг семьи мистер Фаррелл. Ну, тот, который якобы сосед.

– Эх… – она почесала нос. – Да в том самом и выступает.

– В смысле?

– В качестве мужа.

– Ни хренаськи себеськи… И как давно? Он же уже лет пятнадцать как там, так?

– Так. Мы же почти сразу после твоего рождения развелись. Поженили-то предки, когда узнали про мой залет. А он и рад был, если честно. И тебе, и браку. Хотя всё так глупо получилось… Мы же с ним… Ну, по пьяни развлеклись. Экспериментировали, так сказать. Ну, можно сказать, что эксперимент удался. Хотя уверял, поганец, что бабы его не вставляют.

– Ясно… – улыбнулся Руслан. Да, это точно в духе отца. – То-то они так переглядывались, когда я к нему в гости приезжал. А я и не допетрил.

– Ясно ему… Эх… – она с грустной улыбкой посмотрела на сына. – Мне тут тоже ясно. Отцовы гены, да? Так их раз-так… Ты у нас, значит, тоже отличаешься особенной широтой взглядов?

– Эм… Ну, скажем так, мои взгляды всё же несколько ограничены.

– И кем они ограничены? – Лиля подозрительно прищурилась.

– Сильными представителями рода мужского… – выдохнул Руслан, усаживаясь на крышку сундука. Уж ежели сегодня такой день, то чего уж скрывать?

– Пиздец.

– Мама, не ругайся, – хмыкнул Рус. – Какой пример подаешь.

– Да уж какой есть! – отмахнулась Лиля, покачав головой. – Бляха-муха. Мы оттого с твоим отцом и не хотели, чтобы ты к нему часто приезжал, чтобы не нахватался глупостей или еще чего там.

– Глупостей, скажешь тоже… Я к тому времени, как к нему стало можно в гости ездить, уже от других подобных глупостей нахватался.

– В четырнадцать лет? – она поперхнулась, еле откашлялась. – М-да… Одаренный мальчик, ничего не скажешь.

– Ну так. Весь в отца, – немного напряженно фыркнул он. Вроде гроза миновала, не начавшись. – Бить не будешь?

– Да за что тебя, увечного, бить-то? – Лиля потрепала его по голове.

– Нифига себе? Что за наезды?

– Да ладно тебе… – она пихнула его в бок. – Двигайся, я тоже присяду…

– Сундук не бесконечный. Мне тут самому места мало.

– Ну так вставай на хер!

– Непременно! – показал матери язык. Та закатила глаза и метко пнула по щиколотке.

– Йай! Да что ты все дерешься! – парень подскочил на месте.

– Хочу и пинаюсь… Тьфу на тебя, – поворчав, Лиля уселась на сундук, похлопала по крышке рукой. – Иди сюда, горе луковое… Да оставь ты эти бумажки!

– И куда их деть? – он сел рядом, обнимая свою любимую сумасбродку.

– Брось куда-нибудь… Эх… Дай поцелую…

Они сидели, обнявшись, и молчали. В чуть душном полумраке кружились пылинки, в сундуках и коробках жила память. На столе грудой лежали книги и альбомы, стопкой лежали старые вещи, на полу скучал примус.

– Хм… Нормально прибрались… – скептически хмыкнул Руслан, потянулся, хрустнув косточками оглянулся. – А если дальше продолжим копать, на дедовы секреты наткнемся?

– А кто ж его знает, – Лиля потрясла пустой пачкой в поисках случайно затерявшейся сигаретки, скорбно вздохнула, достала из кармана пачку жевательной резинки. – Он, поговаривают, тоже был человечище. О-о-очень широких взглядов на жизнь. И бабка его только чудом на себе женила.

– Прикольно…

– Да уж, прикольно… – она выдула пузырь и шумно втянула обратно в рот. – Ты только Маньке не говори. А то она как-то слишком нездорово реагирует на всякие упоминания о парнях.

– Возраст такой, – пожал он плечами.

– Пф! Пятнадцать лет? Да она всего на три года младше Ваньки!

– Ванька наш уже женат. Так что он вне подозрений. Уже год как. Интересно, а Лариска нам не родня? Ну, по линии дедовой жены? А то тоже очень шустро его уговорила. Хотя, кажется, она ему не помеха. Кобелина, блин! – хохотнул Руслан.

– Да уж… Семейка!!! Не могу!!! – расхохоталась Лиля, переглянувшись с сыном.

– Хватит ржать! – он шлепнул её по коленке.

– Да как тут не ржать… – всхлипнула она, утирая слезы. – Просто я тут подумала о том, как я вам буду говорить о том, что я снова замуж выхожу…

– Пф-ф… – Руслан ошеломленно распахнул глаза. Да, в сорок лет в шестой раз замуж – это сильно! И рассмеялся, крепко обнимая маму. – Ха-ха-ха! Не могу!!!

– Вот сразу видно, как родимый сынок переживает счастье матери! – фыркнула она, улыбаясь.

– Ну так! Ой, солнце мое, дай поцелую.

– Целуй. На свадьбу мою чтобы компанию привел.

– Какую компанию? – не понял Руслан.

– Свою компанию. Посмотреть хочу. Или они у тебя каждый день новые?

– Не, я на Ванькины подвиги не замахиваюсь… – задумчиво протянул он. – Я позову. Спасибо, мам.

– Да было бы за что, дурында… Дитё же, двадцать лет всего.

– Ты в двадцать лет меня уже родила.

– Вот я и говорю – дитё! – она чмокнула сына в щеку. – Так что не спорь.

– Не буду! – он торжественно поднял ладонь. – До вечера продержусь!

Рассмеявшись, они спустились вниз. Вечер неспешно опускался на разморенную жарой деревеньку, от пруда тянуло свежестью. У мангала шумно переругивались вернувшиеся с речки дети и взрослые.

– Граждане! – крикнул Руслан. – К выдаче Лилии Викторовны замуж готовсь!

Через минуту шока раздался гневный вопль:

– Руслан, засранец! Какой замуж! Я же еще не ответила ему!

– Ну так ты отвечай, не спеши, – хмыкнул парень, подмигивая хохочущему брату. – А мы готовиться начнем. Ну так как, готовсь?

– Готовсь!