Текст книги "Баунти с перцем (СИ)"

Автор книги: Eva Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Оставь меня в покое. Я не хочу тебя видеть. Так понятно? И мне все равно, чего ты боишься.

Рики посмотрел на Рафа и… кивнул. Он сошел с дороги альфы и смотрел ему в спину, пока тот не скрылся. Рики не соврал, но все же… было жаль.

Альфа вновь ушел в лес, где и скрылся. Рафаэль, как ни странно, одиночеством даже наслаждался, не разрываемый теперь противоречивыми чувствами, когда Рики был рядом. Но он с одной стороны хотел оберегать и заботиться о попавшем в беду омеге. Будь это кто-то другой, Раф бы не сомневался, что его задача на острове: обеспечить выживание им двоим. Но это был Рики и второе желание, сильное, пугающее, даже самого альфу: желание сжать руки на тонкой шее и душить, смотреть, как Рики будет хрипеть, но не отпускать, пока тот не замолчит. Рафаэль понимал, что это неправильно, порочно, но… Во время службы Раф прошел подготовку и неплохую, а вот в реальных боях не участвовал. Альфа вообще не знал, сможет ли убить человека… но Рики уже давно не ассоциировался у него с людьми.

Рафаэль никогда не хотел быть военным, просто служба дала возможность учиться и ему пришлось. И сейчас он понимал, что вскоре придется идти служить по контракту, и он не очень то и желал, чтобы их нашли. Раф застраховал свою жизнь, и когда его признают мертвым, денег его семье хватит с лихвой.

Но на это нужны годы… Хотя, есть момент с особыми событиями, так что, наверное, все произойдет быстро.

========== Глава 5 ==========

Рики сидел на берегу и смотрел на океан. Красивый и загадочный, даже несмотря на то, что он удерживал их от остальных людей. Но думал Рики о Рафе. Омега привык защищать себя любыми способами и, не заботясь ни о чьих чувствах. Так проще: не подпускать никого, и измена его альфы, и предательство лучшего друга только подтверждали верность стратегии. Но сейчас Рики задумался о том, как меняет людей вокруг себя. Он ведь действительно «отравил» Рафа, пусть альфа и видел только одну линию поведения, он купился, повелся и… прогнулся. Раф изменился, стал хуже. Испортился. И в этом вина Рики. Он сразу атаковал альфу в первый же час встречи… И вызвал миграционную службу на следующий день. Раф был в шоке от такого, он, наверное, не верил, что омега способен устроить подобное, а теперь не видит в Рики не то что омегу, а просто человека. Не верит, что он чувствует, что его могут задеть и слова, и поступки, что ему бывает больно. Если не знать, как выбраться из этого омута из жалости к себе и растерянности, незнания, как вести себя и общаться… Как все исправить или не ухудшить… Если это и значит быть жертвой, то именно ей Рики и будет. Вот только что с того, что он определился с ярлыком на себе? Дальше-то что?

А альфа словно исчез с острова. Ночью пропали две бутылки для воды, кусок железа, из которого Раф сделал квадратную сковороду, и на этом все. Несколько дней Рики нигде не видел Рафа, разве что пару раз встречал следы костра на берегу.

Рики редко рыбачил, питался фруктами и хлебом. Его мучали кошмары, он постоянно плакал во сне и звал родителей. Но проснувшись, искал еду, когда был голоден, и отдыхал, когда чувствовал усталость. Дни были спокойными и монотонными, это не мучало, и тишина, которую Рики обычно забивал случайными знакомыми и вечеринками, неожиданно приятно успокаивала, внося спокойствие и в мысли. Рики много бродил, исследуя остров, и примерно понимал, где живет альфа, но не выходил к нему. Зато Рики тоже нашел коз и подолгу наблюдал за ними, удивляясь, как они еще не выродились. Он не пытался на них охотиться и решил, что пока будет рыба и растет хлеб, животных, что продержались тут так долго, не стоит и трогать. Тем более там, в стаде, были и забавные, смешные козлята. Все вроде бы успокоилось, вошло в ритм, и тут Рики почувствовал приближение течки.

Это не было такой уж новостью. В его первую рядом был папа и лучшие препараты, а после нее он сходил с родителями к врачу и поставил чип контрацепции. Они отпраздновали первую течку поездкой в парк аттракционов. Это было счастливым и памятным событием. А после второй течки, когда проштрафился предыдущий нянька, появился Раф, и Рики не мог отрицать очевидного, едва увидев альфу. И психанул, впервые испугавшись так сильно. Но сейчас все было хуже. У него нет препаратов, а значит… Значит, он будет бегать по острову как безумный в поисках альфы, что сможет принести разрядку.

Рики держался двое суток, пока его состояние возбуждения не достигло пика, и Рики отправился на поиски Рафа, источая невероятный соблазнительный аромат.

Рафаэль почуял запах и, осознавая, что он значит, все равно не смог сопротивляться, медленно, крадучись, он пошел в сторону омеги. Но тот, завидев альфу, сам помчался навстречу, влетел в Рафа, прижался к нему, обнял крепко, дрожа всем телом от возбуждения. И альфа рыкнул, обнимая, жадно щупая узкую спину, поясницу, смотря на Рики, принюхиваясь. Тот стонал от удовольствия, от запаха альфы, от аромата кедровых орешков, которыми пах для него Раф, от его сильных крупных ладоней.

Рики смотрел на Рафа жадным взглядом. полным желания. и первым потянулся за поцелуем. Рафаэль жадно ответил и поднял омегу, заставив того обхватить свою талию ногами, и понес, неистово целуя. Рики всхлипнул, возбуждение не давало сосредоточиться, хотелось разрядки, хотелось трогать Рафа, кусать и чувствовать в себе. Рики целовал альфу, зарывался пальцами в волосы, мешая себя нести, представляя, как Раф будет двигаться внутри него.

Но альфы справился, дотащил омегу до шалаша и там уже принялся ласкать, быстро раздевая, чтобы быстрее добраться до кожи, обнаженной, шелковой. Рики уже утратил связь с реальностью, весь его мир сконцентрировался на Рафе, которого он судорожно пытался избавить от одежды.

Вскоре они уже оба обнаженные неистово ласкали друг друга. Альфа пришелся пальцами между ягодиц Рики. И тот со стоном кончил, не выдержав. Но омеги в течку требовалось гораздо большего, и Рики повернулся спиной к альфе, прогнулся соблазнительно.

И Рафаэль не выдержал, проник пальцами, убеждаюсь в готовности омеги и только потом вошел неспешно.

Рики зашипел.

– А это больней, чем я думал, – прохрипел омега и вновь поплыл. – Приятно…

– В смысле больней? – удивился альфа, прикусив кожу на ключице и медленно двинулся.

– Нормально, – привык к ощущению Рики, а движение Рафа отозвалось чем-то жарким, глубоким. Словно тот вновь зажигал огонь внизу живота.

Альфа слегка прикусил затылок, двигаясь быстрее, лаская бедра жадно и требовательно. Рики отдавался с жаром, на эмоциях, на чувстве эйфории, что им владели. В течку все было проще – на инстинктах, влажно и горячо.

Рики кончил дважды под Рафом, но ему все еще было мало. Он касался альфы, трогал, выпрашивая ласку, и все же, не выдержав, перевернулся на спину, сливаясь с Рафом лицом к лицу, хоть и понимал, что альфе вряд ли приятно смотреть на него и видеть под собой.

Вот только альфа лишь воспользовался возможностью начать мучать Рики поцелуями, лапая. А омега только и был рад этому вынужденному вниманию, трогая смуглую гладкую кожу, запуская пальцы в темные волосы, ловя взгляд карих почти черных глаз и восхищаясь сильному накаченному телу без капли жиры, оглаживая развитый торс, трогая крепкие ягодицы.

А вот Рафаэль замер и принюхался к запаху омеги, начав четко чувствовать запах цикория и терпкого имбирного чая, осознавая четко и безжалостно: Рики его истинный. А тот потянулся, ища поцелуев, потерся носом о скулу, двигаясь навстречу Рафу, стоная.

– Нет, так не может быть, я не хочу… – ошарашенно зашептал альфа, двигаясь в омеге.

Рики уже не слышал, в голове шумело, а движения становились все быстрей и быстрей, и он обхватил собственный член, помогая приблизить разрядку. Рафаэль кончил, и перевернулся, укладывая омегу на себя, тяжело дыша и стараясь не думать. Рики коротко всхлипнул, цепляясь за плечи. Он ткнулся носом в грудь, просто дыша Рафом, цепенея от ужаса, что теперь Раф знает то, что известно Рики с их первой встречи три года назад. Омеги всегда чуяли своего истинного, но альфам требовалась ночь любви. И теперь Раф знал… знал…

– Да… Только ты способен так унижать и ненавидеть истинного, – кивнул Раф собственным мыслям. – Ты и я. Отличная же мы пара. Идеально ненавидим друг друга.

– Прости… – Рики еще немного потряхивало после секса, от течки и всей ситуации в целом. – Я испугался, когда понял. Мне только семнадцать исполнилось, прошла вторая течка, в которую… В общем, няньку сменили, и тут ты – истинный. И смотрел как на избалованную мелочь. В общем, сразу суть увидел. Ну, я и поступил, как в детском саду, когда альфа бьет по голове портфелем омегу, что ему нравится. Испугался, растерялся, психанул и вызвал миграционную службу. Было даже весело смотреть на твое растерянное лицо, и как тебя увозят в участок на проверку. Но вот ты не смеялся. Тогда я решил показать, какой я красивый, мы бы переспали и тебе не пришлось бы объяснять, вот и вертел перед тобой чем мог и как умел, но это не сработало. А потом я пытался ревность вызвать, и ты стаскивал с меня альф… Я не изображаю жертву, не прошу понимая, сострадания или жалости. Просто рассказываю, что мной двигало, – Рики погладил по бокам ладонями и ласково поцеловал грудь, пробрался выше и заглянул в глаза. – Я знаю, что обижал тебя, и, да, я этого хотел, и ты не заслужил ни одного обидного слова о себе. И… ударить меня стоило, хотя, я не верил, что ты способен на это. И в этом тоже моя вина. Тот альфа, которого я увидел три года назад не ударил бы ни одного омегу.

Рики прижался напоследок и стал медленно вставать, прислушиваясь к ощущениям внутри и отголоскам удовольствия. Течка еще не кончилась, но теперь он сможет себя удержать.

– Хм… Да, раньше я бы не ударил омегу, – согласился Рафаэль, скривившись, и пошел к океану мыться.

Рики грустно посмотрел ему вслед, но тоже собрал вещи и пошел к своему костру. Он жил все там же, разве что сильнее вытащил катер на берег и спал теперь в нем.

К катеру Рафаэль пришел через час и постучал в бок. Альфа прислонился к посудине, размышляя о своем. Рики вынырнул и удивленно посмотрел на него.

– Можешь себя не винить. У нас при любом твоем поведении ничего бы не вышло, – ровно сообщил альфа, не желая, чтобы Рики себя мучал. – Я никогда бы не стал жить за деньги твоей семьи, ты бы не смог жить на то, что могу зарабатывать я. Только хуже было бы. Так что ты сделал все как лучше. Мы ненавидим друг друга и это хорошо.

Рики покачал головой.

– Я не ненавидел тебя, скорее, себя. И злился на себя, потому что ничего не получалось так, как хотелось мне, а я привык получать желаемое без особых усилий. Я никогда не боролся за внимание альфы, тем более зрелого и опытного. Я могу предложить деньги семьи, но они не мои, и таким образом, это тебе есть, что предложить мне, а вот у меня только личико, которое ты возненавидел моими стараниями. Я сам себе вырыл могилу. У меня нет права просить, но, – Рики сжал край борта, – и я не знаю о чем. И… Я совсем запутался. Ты – мой истинный альфа, идеальный альфа, самый лучший на всем свете. Тогда почему все так непросто? Почему я ошибался? Почему это так тяжело?

– Потому что природа решила, что мы идеальны друг для друга, что у нас будут здоровые дети, что мы никогда не потеряем сексуального интереса друг к другу. Знаешь, почему омеги сразу чуют идеального? Чтобы альфа не знал, что бы именно омега решил, достоин ли его идеальный детей. Но ты, как бы ты себе не врал, ненавидишь меня. Ты наслаждался, когда задевал меня. Тебе это нравилось. И нет, нормальный человек не способен наслаждаться так болью, если не ненавидит.

Рики задумался и кивнул.

– Наслаждался, но я не чувствую в себе ненависти к тебе. Можешь не верить, но это так. Я злился, что не интересен тебе и жалил, как мог. Мне было хорошо, когда плохо тебе, но это уязвленное самолюбие, а не ненависть. Ты не видел во мне омегу… Нет, не так, ты не видел во мне сексуального соблазнительного омегу, не хотел ухаживать. А я уже не чувствовал себя ребенком. Встреться мы сейчас, и я бы повел себя иначе. Но тогда… да и сейчас, я все еще маленький обиженный ребенок. А дети могут кричать, проклинать и говорить о ненависти каждому, не чувствуя ее на самом деле. Просто леденец не купили и все – вселенская печаль и безграничная ненависть.

– Только вот дети не делают максимально больно, просто дуются. А ты… Ты делаешь. Когда мой младший брат все же умер, ты напоминал мне об этом неуместно и зло. Это уже не обида, это уже ненависть. Ладно, я пойду, ты все равно правду не признаешь.

– Правда в том, – повторил Рики, – что я не чувствую ненависти. У меня было три года на обдумывания. Ты не обязан уходить, и извини, что сбросил на тебя эту бомбу. Много истинных не находят друг друга и живут же, и все же я рад, что первым стал ты. И я не трогал память твоего брата, о чем ты? Я не нападал на твою семью.

– Ты опять издеваешься? Вначале ты спросил как-то в июне, как мой брат, я сказал, что он умер. Ты вроде как посочувствовал. Затем в июле ты, когда я у тебя вино забирал, кричал, чтобы я шел и воспитывал своего Хорхе, а не тебя. А через неделю издевательски предложил мне забрать для него твои детские игрушки. Даже не поленился в коробку собрать.

– Я… Я помню только последнее, – удивленно моргнул Рики и тяжело сглотнул. Я собрал их в коробку, но не понял твоей реакции, и тогда уже слуга сказал, что Хорхе умер. – Рики побледнел и в ужасе уставился на Рафа. – Я… Клянусь, я помню только последнее. Боже, что же я натворил.

Рики накрыл рот ладонью и опустился на дно катера, не понимая, как же так… Бывало, случались провалы, когда он слишком энергично запивал травку, но… Но не такие же!

– Я собрал игрушки…

Рафаэль молчал, думая о своем, а затем сообщил:

– В сезон дождей ты тут насмерть замерзнешь. Не хорошо это… Думаю, нужно перебраться в пещеру.

Рики все еще шокировано соображал, нервно дергая себя за волосы.

– Может, и хорошо, что замерзну, – безэмоционально ответил он. – Я знал, что подонок, но думал, что у меня есть пределы.

– Ну… Если ты не помнил, то не издевался, – покачал головой альфа. – Да и на катер у меня большие планы.

– Не помнил, но ты же помнишь. И не забудешь… Прости, Рафаэль, – сказал Рики, – мне жаль.

– Мне тоже. Пойдем, покажу, что я нашел, – кивнул Раф.

Омега неуверенно поднялся и вылез из катера. Он пошел за Рафом.

– И когда ты только успел изучить остров… Я коз видел, они милые, не хочу их есть, – повел нейтральный разговор Рики, стараясь так сгладить ситуацию и самому отвлечься.

– Я хочу поймать одну молодую особу с козлятами. Люблю молоко и сыр умею делать, – фыркнул альфа. – Жертву я себе уже наметил.

– Но они такие дикие, вряд ли им загон понравится, – но сыр и Рики любил. Хотя козий все же специфический.

– Не… Козы это козы. Немного упорства, и они привыкнут.

– Это будет здорово… Раф, ты думаешь, нас найдут? Я знаю, что родители не перестанут искать, но все же не зря критичны первые сутки, а поиск важен именно в первые семьдесят два часа. Потом факты забываются, добровольцев в поиске становится все меньше, свидетели забывают виденное… Неужели нас так далеко отнесло от радиуса поисков? Маршрут заложен в яхту, куда бы мы не уплыли, нас бы искали исходя из количества топлива. А буря… течение… все же можно подсчитать?

– Эх… Наивный ты…

Они как раз вышли на берег и альфа взял палку, нарисовал длинную линию.

– Это, допустим, маршрут яхты. Мы отъехали вот тут, – Раф поставил на линию камешек, а затем добавил: – Я крикнул бете, что ты отчаливаешь, тот даже кивнул, но очевидно не мне, иначе нас бы нашли уже. Смотри дальше. Вот столько мы прошли на катере, – альфа провел пунктирную линию. – Это легко вычислить. Но тут нас накрыла буря. По снимкам со спутника можно узнать, что в этом районе была буря. Но буйки синоптиков вряд ли есть близко. То есть рядом с буйком ветер, допустим, был северо-западным, десять метров в минуту, а у нас двенадцать метров и западным. Далее, течения. Крупные известны, но мелкие могут быть и не изучены. Тем более течения могут временно меняться после шторма. Дальше мы плыли на спирте – это уже не предсказуемо. И остров. Он один и мелкий. Такой может быть и не отмечен на картах. Но основная проблема не в этом. – Альфа, нарисовав маршрут, вернулся к камешку: – Мы отплыли тут… Но если команда этого не заметила, а заметила через часов пять, вот тут, – Раф ткнул палкой, – думаешь, они скажут, что не помнят нас, не помнят тебя, вернее, и уже несколько часов не видели? Нет, они в этом не сознаются, не сознаются, чтобы не отвечать. Скажут, что ты отплыл отсюда. Понимаешь? Мол, мы отплыли через шесть часов, и район поиска будет другим. А если заметят утром, то поиски начнутся еще дальше…

Рики грустно на это посмотрел, но Раф был прав, совершенно прав, а не просто краски сгущал.

– Черт, нам теперь тут робинзонами что ли жить? А если заболеем? Дьявол, Раф, как же нам быть?

– Думаю, твои родители нас найдут, просто на это нужно больше времени. Вот я и хочу сделать кое-что с нашим судном.

– Хорошо бы, они не сдадутся и средства есть. Я помогу, если смогу, чтобы ты не задумал. Кстати, – Рики улыбнулся, – ты сказал, что тебе нечего мне предложить. Вернее, мало чего. Но вот у меня денег сейчас нет, а у тебя в перспективе есть даже сыр.

– Перспективу не съешь, – рассмеялся альфа и повел дальше, к выходу из пещеры. – Тут сухо, проходи.

– А там нет змей? Они же такое любят, – побаивался Рики.

– Нет, пещеры змеи не любят.

– Ну, ладно, – привычно доверился Рафу омега и шагнул внутрь, гадая, почему сам не нашел пещеру. Хотя он же больше по песчаной части пляжа ходил и местам для рыбалки.

Пещера была просторной и шла под углом, защищая от ветра.

– Я сделаю двери, – пообещал альфа. – Тут можно и еду складывать, и холодно не будет.

– Отличное место и план, – Рики глянул на Рафа. – Ты… Мы будем жить здесь вместе?

Альфа пожал плечами:

– Можем попробовать, так что я хочу сделать камнями на берегу рядом с катером знак «SOS», чтобы нас спасли, а катер хочу поднять на деревья.

– Это будет сложно. Я клал толстые ветки, чтобы вытянуть его на берег и катил по ним. На несколько метров убил с полдня, но я постараюсь помочь. И быть лучше тоже постараюсь.

– Нет, это работа альфы. Я нагну канатом несколько пальм по одной, а затем привяжу уже к ним лодку и отпущу постепенно деревья. Я видел эти четыре пальмы… Нужно только еще и лиан нарезать.

– Впереди день течки, и тогда я помогу, раньше нельзя. Нас тут только двое, будем разделять работу по гендеру и не доживем до спасения. Нам нужно приглядывать друг за другом на этом «Баунти», раз уж в море не умерли.

Рики чувствовал влагу между ягодиц и занервничал. Похоже, запах альфы действовал сильней, чем он мог подумать. Раф шумно принюхался и кивнул на кипу душистого сена, что приготовил для матраса.

– Я не смогу делать знак и поднимать катер, чтобы привлечь внимание, и заботиться о еде одновременно. И еще из этого нужно сделать матрас.

Рики покраснел, странно, что Раф знает теперь его состояние и их статус. Но все произошло в течку, а это лучший и самый естественный исход.

– Я понял, возьму эту задачу на себя. Еще я начал размягчать волокна пальмы, так что будет скоро и мочалка.

– А? Это хорошо, – кивнул альфа, приближаясь к Рики вплотную.

Рики задрожал и, не выдержав, вжался в Рафа, втянул его запах, потерся лицом о грудь.

– Какой ты высокий все-таки… И каменный… У меня сердце не бьется.

– Бьется, сильно и быстро, – поцеловал в шею альфа.

Рики сглотнул, открываясь для Рафа.

– Знаешь… если мой яд отравил тебя, то, может, твоей доброты хватит на нас обоих?

– Не знаю… Посмотрим, – поцеловал омегу Раф. – Все же… Что-то хорошее в тебе есть. И ты не виноват в том, чего я никак не мог тебе простить.

– Да я вообще… Я это… с самого начала облажался, – признал Рики, обнимая за шею и смотря на Рафа серьезно и открыто.

– Давай попробуем… Еще раз сначала, – предложил альфа.

Рики поцеловал в подбородок.

– Спасибо, я не рассчитывал на этот подарок, но мне нравится чувствовать тебя рядом. Может, это и течка говорит, но не она одна, – коснулся щеки Рики, ласково погладил и тихо пропел:

– We’re nothing, and nothing will help us

Maybe we’re lying, then you better not stay

But we could be safer, just for one day

Oh-oh-oh-ohh, oh-oh-oh-ohh, just for one day

(Мы ничто, и ничто нам не поможет.

Может, мы лжем, тогда тебе лучше не оставаться.

Но мы могли бы побыть в безопасности, хотя бы один день.

О-о-о, о-о-о, хотя бы один день. (с) Heroes – David Bowie)

– Ты ужасно поешь, – рассмеялся Раф. – Слух есть… Но голос.

– Эй, да я соловьем заливаюсь, ты в жизни ничего лучше не слышал, – шутливо надулся Рики и потянул футболку с Рафа.

Альфа рыкнул и помог себя раздеть, а следом принялся раздевать и Рики, слегка прикусил за плечо.

– Ты безумно худой… Одни кости.

– Омегам принято быть изящными, но я ловкий, гибкий и сильный. Я могу шпагат на тебе сделать, – расстегнул свои бермуды Рики, дыша чаще.

– Не, я люблю более весомых омег, – заверил Раф и стащил с омеги бермуды, перенес того на постель.

Сено мягко приняло их, и Рики рассмеялся.

– Обжимаемся на сеновале, – Рики приподнял бедра, освобождаясь от белья, и потянул на себя Рафа.

– М… – выдохнул альфа, жадно провел по бедрам, целуя шею, исследуя худенькое тело омеги. – Романтика.

– Я подкачаюсь и отъемся, там еще много хлеба, – пообещал Рики, желая нравится хотя бы внешне. Все завертелось так быстро… Но хотелось окунуться в это неизведанное с головой.

– Это если ты сам захочешь. А подкачаться тут придется в любом случае…

– Да уж… лучше шпагат, – Рики обхватил ногами Рафа и обнял за шею.

Альфа не ответил, он целовал ключицы, затем впалый живот, пока не добрался до члена омеги и не обхватил его губами. Рики вскрикнул и задрожал.

– Нет, Раф, нет!

Но омега не успел, кончил от перевозбуждения. Рафаэль пошло облизнулся и улегся рядом с омегой, погладил того по боку, подтянул еще ближе.

– Прости, – Рики покраснел, – это оказалось слишком ярко. Я помогу…

Он обхватил член альфы, целуя Рафу шею.

– Все хорошо, – улыбнулся Рафаэль и погладил по бедру омегу. – Я соврал. Я считаю тебя красивым, особенно твои глаза и губы. Когда ты улыбаешься, ты очень красивый.

Рики моментально просиял.

– Я тоже врал, ты красив как темный бог, вытесанный из камня, – ладонь скользнула ниже, взвесила тяжелые яички.

– М… Ну, так латинос же, – улыбнулся альфа и провел пальцами по скуле Рики, по щеке, кончиками провел по губам.

– Так не все латино такие, как ты, – Рики замер на миг, думая, что ему особо никто и не нравился, и глянул вниз. – А я его не разглядел. Сейчас бы не поверил, что он в меня поместится.

– Почему вдруг? Обычный размер… У твоего бывшего такой же, наверное, – удивился Раф.

– Наверное… – проследил пальцами венки.

– Рики… Ты девственник… Был девственником?

– Да, я не вру об этом. Просто, ну, мне было семнадцать, и я увидел истинного. Из-за этого как-то остальные терялись. Конечно, я нашел альфу, но просто от того, что надо было куда-то двигаться.

– Вот этого я точно от тебя не ожидал, – улыбнулся альфа.

– И не волнуйся о течке, папа чип в первую поставил, я не забеременею, – Рики покраснел, увидев такую открытую улыбку у Рафа. Да и возбуждение возвращалось с новой силой, и омега прижался, целуя, начиная ласкать Рафа рукой.

– Да, тут тебе точно не следует беременеть, – согласился Рафаэль, подмяв омегу под себя, проведя по внутренней поверхности бедра.

Рики тут же заерзал, раскрываясь для Рафа, но в этот раз альфа не торопился, трогая, лаская Рики неспешно, изучая. Запахи альфы и омеги смешивались, образуя единый, дополняя друг друга. Рики быстро поплыл, принимая все, что давал Раф, не в силах угнаться за ним, он мог только довериться и отдаваться ему, возвращая жар, распаляя в ответ.В этот раз альфа вначале прикоснулся к колечку мышц пальцами, затем ввел один, готовя, предупреждая нутро омеги о своих намерениях. Рики облизнулся, задышал чаще, и Рафаэль неспешно поцеловал омегу, плавно входя в него. Тот простонал в рот и сам двинулся навстречу.

– Легче, – придержал за бедра альфа. – Медленнее двигайся, не резко.

Рики кивнул, чувствуя дискомфорт, но боли было меньше, чем в прошлый раз, только легкое неудобство сейчас. Он прогнулся в пояснице, будто делая «мостик».

И стало легче, а Рафаэль начал двигаться активнее, жадно целуя ключицы, лаская бедра. Рики оказался очень податлив. От неумения или незнания, но он отдавался, не пытаясь перехватить инициативу, лишь отвечал, чувствуя нарастающее удовольствие и принося его. Рафаэлю это нравилось, и он не сдерживался, двигался все быстрее, помогая достигнуть разрядки и себе, и омеге.

А потом они лежали, и Раф вновь затянул Рики на себя, а омега уткнулся лицом в грудь, вдыхая запах кедровых орешков.

– А это классно, надо было давно этим заняться, – улыбнулся Рики расслабленно, зная теперь, что Рафу не противна его компания, и он не просто помогает с течкой.

– М? Не стоит с этим торопиться, если честно, – улыбнулся альфа. – Ты красивый и очень легкий.

– Я был единственным девственником во всем колледже, наверное. Я уж точно не торопился, – Рики погладил по кубикам на животе, восхищаясь их твердостью. – Спасибо, что говоришь это – про мою внешность. Я давно не думал, что могу понравиться тебе.

– Думаешь, ты вообще можешь не нравиться? Ты красивый омега и не стоит в этом сомневаться.

– Знаю, но я хотел быть не во вкусе всех, а в твоем. Ну, думал об этом точно.

– Главное, что бы ты сам себе нравился, – улыбнулся Рафаэль. – Это залог успеха.

– О, ну с этим проблем никогда не было, – хихикнул Рики. – Я облажался с тобой, так облажался… – омега погладил развитые плечи, ощупал руки, любуясь. – Не ври мне, ладно? Если все будет плохо, то скажи. И про нас тоже говори. У меня было три года, чтобы разобраться в действиях, мыслях и желаниях, а на тебя это просто сброшено. Я не знаю, о чем ты думаешь и как видишь ситуацию и то, что я истинный для тебя.

– Не знаю… Я не знаю, что с этим всем делать, – тяжело вздохнул альфа. – Мне тоже нужно время.

– Понимаю, – Рики приподнялся и поцеловал в подбородок, – если я могу помочь тебе с этим, то подскажи.

– Можешь, уже помогаешь, хотя бы тем, что ты, как оказалось, не смеялся над моим горем.

– То, что я о нем забыл из-за косяка и винишка, ситуацию не исправляет, – ответил Рики. – Я – гад, но мне нравится моя тьма, и все же у меня есть пределы, свой кодекс. И мне нравятся дети, я не против них, и хотел бы много младших братьев. В адекватном состоянии я бы не напал на Хорхе. Ни на кого из твоей семьи. Я доставал только тебя, как никого и никогда. Как бы это тоже ужасно, но я могу контролировать свое гадство. Не очень хорошо, но чуть-чуть умею. А так я могу выжечь землю напалмом и заморозить Тартор. И мне жаль, что твой брат умер. Я сочувствую твоему горю.

Альфа кивнул.

– Спасибо… Как тебе пещера? Переселимся сюда?

– Ну, – пожамкал сено Рики, – считаю, что мы ее уже благословили. Молодец, что нашел. Но змей точно не будет? Они же ползут в подвалы…

– Тропические не любят сухие прохладные места, – заверил альфа.

– Ладно, тебе видней, – Рики окинул взглядом тело альфы и покраснел, вспомнив секс. Почему-то сейчас это смущало больше, чем в процессе.

– Займемся тогда обустройством. Давай одевайся, покажу кое-что.

Рики слез с Рафа и подобрал белье. Да и сам альфа последовал своему совету, поясняя:

– Это очень удачная пещера, тут два выхода и второй мне тоже нравится.

– Она на возвышении, да? Мне показалось, мы поднимались. Тогда нас точно не зальет. Раз тут выжили козы, то серьезные бури обходят стороной этот остров.

– Да, – Рафаэль взял за руку омегу и повел дальше вглубь пещеры, стало темнее. – Посмотри, видишь там свет?

Рики пригляделся к небольшому отверстию впереди.

– Угу, а что это за пещера, как думаешь? Всмысле, откуда взялась.

– Думаю, ее вода сделала, – пожал плечами Рафаэль и вывел омегу к небольшому ответвлению, где сверху виднелось отверстие. – Тут можно огонь развести.

– Мне нравится, – Рики сжал ладонь. – Это тяжело – перестать думать о прошлом или о том, когда мы выберемся. Если сосредоточиться на моменте и этом острове, то тут неплохо. Мы в порядке сейчас.

– Нам нужно жить настоящим, не будущим, не прошлым. Концентрироваться на том, что делать, чтобы комфортно жить тут сейчас, – сжал пальцы омеги Рафаэль.

– Вот и я об этом, – Рики обнял сбоку. – Нам надо быть осторожными, смотреть под ноги и все такое.

– Под ноги зачем?

– Потому что, – голос дрогнул, – нам нельзя болеть, нельзя пораниться, следить за порезами и ступать осторожно, не рисковать.

– Во-первых, и ты, и я привиты, во-вторых, у нас есть антибиотики. Мы не так уязвимы, как ты думаешь.

– Но мне все равно страшно, – признал Рики. – То чувство, когда ты не вершина эволюции, а маленькая песчинка на пляже. И всегда был этой песчинкой. Но ладно, давай за дело, начнем переносить сюда вещи с катера.

– Мне, наверное, не так страшно потому, что в детстве я увлекся школой выживания. Мы как-то жили в лесу с группой две недели и сейчас у меня чувство, что я вновь подросток.

– М, интересно, – они пошли к пляжу. – Я не бывал в полностью диких условиях. Походы были комфортными, с няньками и медиками.

– Вот… А у нас был нож, три спички и все, – улыбнулся альфа и принялся собирать их вещи у катера.

– Ничего себе, даже сейчас у нас больше, – фыркнул Рики. – Ты рыбу совсем не ешь? Может, готовить ее как-то иначе?

– Мне было четыре года, когда я подавился огромной косточкой и начал кашлять кровью, – пояснил альфа. – Это мое первое воспоминание: вкус рыбы, крови и страх, мне тогда казалось, что я умру. И врач пугал, что приехал со скорой. До сих пор, едва я чувствую вкус рыбы, мне кажется, что рот опять наполняется кровью, что она, эта кровь, мешает дышать, и я сейчас задохнусь.

– Это ужасно, – представил себе Рики и поежился. – Я, наверное, тоже ее есть перестал бы. Конечно, тоже давился, но не до такой степени.

– Поэтому я и не ем рыбу. Не думаю, что дело в том, как ее готовить. Зато тут много вкусных удавов, – улыбнулся Рафаэль.

– По удавам горевать не буду, – улыбнулся Рики, подхватывая плод хлебного дерева из запасов.

– Вот… Я тоже так думаю. Тебе удавы не симпатичны, – улыбнулся альфа.

Они пошли обратно, прикидывая, как все обустроят.

========== Глава 6 ==========

Основной вход в пещеру Рафаэль завесил брезентом, чтобы не ветер, не дождь их не побеспокоили. Затем устроил костер под вторым выходом, а затем, улыбаясь, принялся собирать сено, чтобы накрыть его еще одним куском брезента.