Текст книги "У роз тоже есть шипы...(СИ)"

Автор книги: Э.Т. ОНея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

***

В Большом зале было, как всегда, шумно, а столы ломились от угощений. Был ужин, заканчивался самый тяжелый день – понедельник, но за столом уже царила праздничная атмосфера, а ученики ждали разрешения директора, чтобы быстрее наброситься на еду. Директор Альбус-множество имён-Дамблдор решил толкнуть речь и заклинанием «сонорус» усилил свой голос:

– Олух! Пузырь! Ну всё, ваше внимание, мои дорогие студенты, привлечено. Как вы знаете, эту замечательную школу основали четыре блистательных мага: Гриффиндор, Рейвенкло, Хаффлпафф и Слизерин. Имена говорить не буду, а кто не знает всех четверых, исключу! Мы знаем, кто основал, а вот когда – стало известно совсем недавно! Благодаря секретным документам, найденным первокурсником Рейвенкло, мы выяснили, что первый камень в основание Хогвартса был заложен в феврале девятьсот семьдесят седьмого года. Почему в феврале, спросите вы? Так вот, в секретных документах было написано, что Основатели никак не могли договориться с вольными каменщиками. Ну, это я заговорился! В феврале попечительский совет решил провести большой бал, на который придут даже бывшие ученики! Да, будет праздник Основателей! А вам, мои дорогие, два месяца на подготовку! Не ударьте в грязь лицом! И ещё кое-что. Гилдерой Локхарт – пятьдесят баллов Рейвенкло за великое историческое открытие! Да будет пир!

Глаза всех девочек Хогвартса загорелись. Через два месяца бал, а значит, появился повод нарядиться в красивые платья и пойти на танцы. У Лили возник план, она точно заставит Сева пойти, и плевать, что у него нет хорошей мантии, для неё он всегда красивый.

***

До рождественских каникул оставалась неделя, но приближение праздника уже чувствовалось в замке. Хор под руководством профессора Флитвика разучивал рождественские гимны, жабы выглядели устало – ещё бы, столько квакать. Лесничий Хагрид уже притащил первую ель. А профессора озверели и заваливали контрольными. Правда, они мало волновали Поттера, в отличие от Эванс – контрольные никуда не денутся. А вот найти подход к Лили никак не удавалось. Она словно не замечала, насколько противен и мерзок этот Нюнчик и насколько хорош сам Джим. Да он, драккл раздери, жениться на ней собрался! Впрочем, к декабрю Поттер убедился, что ни унижение Снейпа, ни стандартные подкаты, которые ему рекомендовал мастер пикапа Бродяга, в плане покорения Лили не работают. И тогда Поттер решил, что медальон должен в любом случае с этим справиться. Оставалось только придумать, как его подарить, чтобы Лили не отказалась, а желательно ещё и примерила его сразу. Для надёжности Джеймс капнул внутрь медальона свою кровь.

И вот наконец-то случай представился. Эванс была в библиотеке в кои-то веки без Нюниуса. У Слизней как раз был зачёт по древним рунам. Это был звездный час Джима. Поттер со всех ног помчался в Гриффиндорскую башню – за подарками. Сердце его радостно колотилось в предвкушении: уже сегодня медальон начнет действовать. Сначала Лили рассорится со Снейпом, а уж потом золотой цветок приведет ее в его объятья. И самое главное, снять медальон сможет только он. Джеймс улыбнулся, возвращаясь в библиотеку, с медальоном, трансфигурированным букетом наперевес и коробкой конфет (жаль, сладости к Рождеству разгребали усиленно и ничего нормального ему не досталось, а Бродяга раздобыл где-то шоколадные с огневиски). И вот Поттер на месте. Он подкрался к Лили сзади, девушка была так увлечена книгой, что ничего не замечала, и отлевитировал букет ей на стол. Эванс резко обернулась и сразу помрачнела:

– Что тебе надо, Поттер?

– Привет, Цветочек! Я хочу сделать тебе небольшой подарочек, – елейным голоском произнес Джим.

– Поттер, твоим лучшим подарком будет перестать устраивать разные авантюры! – снова Лили не смогла сдержаться. Девушка была зла, очень зла, ведь из-за последний выходки Блэка Эванс слушала нравоучения Макгонагалл, а ведь она в это время могла бы быть с Севом.

– Та-дам! Лили, это тебе: прими этот скромный дар! – Джеймс положил на стол конфеты, а сам раскрыл коробочку, в которой лежал медальон.

Лили обомлела. «Золото? К чему такой дорогой подарок?» – подумала девушка, а вслух сказала:

– А в конфетках, наверное, амортенция, а, Поттер?

У Джима вдруг забегали глазки, ведь он был практически пойман за руку, как дешевка из Лютного.

– Лилс, это компенсация за наше с Мародерами поведение. Мы обдумали и раскаялись, ты нас из таких передряг вытаскивала, – проблеял Сохатый.

Странное чувство возникло у Лили. А может, Джеймс и вправду осознал свои ошибки? «Медальон брать нельзя», – говорило воспитание Эванс, прибавляя: «Элизабет Беннет точно бы не приняла дорогой подарок от мужчины». Однако авантюризм вдруг вставил свои пять копеек в размышления: «Очень даже можно! Не слушай эту Лиззи! Она – персонаж девятнадцатого века, а сейчас на дворе конец двадцатого. Всё изменилось! Остап Бендер бы взял медальон и продал его, а на вырученные деньги подготовился к балу». Лили нахмурила бровки. Джеймс понимал, что девушка вот-вот наденет медальон. Вон она его уже взяла его в руки. А Лили продолжала размышлять: «Пляж! Граммов двести золота, да ещё и камушки. А Скарлетт не упустила бы то, что само плывет в руки!» Эта мысль воодушевила девушку, и она решила принять подарок как компенсацию морального ущерба, нанесённого ей и Севу за все шесть лет, что они учились с Мародёрами, всё же Поттер сам это озвучил. Однако Эванс не стала примерять медальон, ведь неизвестно, какие на нём чары – наденешь, и минус процентов пятьдесят стоимости, наглость барыг доходила порой до невероятных масштабов. Лили положила медальон в коробочку и аккуратно, чуть с корнем не вырвав руки Поттера, забрала ее себе.

– Цветочек, надень его, пожалуйста, ради меня! – Поттер был очень доволен: Эванс уже взяла подарок, а значит, скоро она будет в его власти.

– Поттер, я тебе не Цветочек! Я из простого рабочего городка! Знаешь, у кого там такие прозвища? Ты же не хотел меня оскорбить? И вообще, может быть, надену завтра! Под мои туфельки это не подходит! – Эванс запихнула коробочку с медальоном в сумку, туда же отправила книги и записи и, оставив цветы и конфеты на столе, вышла из библиотеки. По дороге в голове у нее крутилась тысяча мыслей. Что вообще это было? Правильно ли она поступила? Может, не стоило брать такой подарок? Ей показалось странным поведение Поттера. «Люди не меняются» – это была коронная фраза мистера Эванса. Но тут ей пришла в голову удачная мысль: она посоветуется с Севом, ведь Мародёры издевались в основном над ним, значит, он заслужил возмещение ущерба. Улыбаясь, она сменила направление и пошла дожидаться Сева под кабинетом рун.

Сев долго крутил медальон, чуть ли не пробовал его на вкус, бормотал какие-то заклинания.

– Не знаю, Лили, я не очень разбираюсь в артефактах. Кажется, ничего смертельного на нем нет, но какие-то чары точно есть. Это может быть и просто защита от воровства, а может, и что-то другое.

– Давай продадим его, а потом купим себе парные мантии к балу? Представляешь, как мы будем шикарно смотреться вместе?

Северус фыркнул, но Лили так воодушевлял этот бал – разве мог он ей отказать? А денег на такую мантию, чтобы была достойна Лили, а уж тем более на две явно не было.

– Лили, ты знаешь, что ты – латентная слизеринка?

– Так ведь за это ты меня и любишь! И вообще, тогда ты, Сев, латентный гриффиндорец!

– С чего это я – гриффиндорец?!

– С того, что медальон тебе честность продать не позволяет! А я – Остап Бендер! А вот Поттер у нас – мадам Грицацуева! – Лили лукаво улыбнулась.

– Лили! Хватит делать из мадам Грицацуевой, знойной женщины, между прочим, мечты поэта, Мародёра!

Как же здорово, что они за август столько книг прочитали вместе. Снейп был уверен, что вряд ли в Хогвартсе кто-то мог бы оценить эту шутку, кроме них. Это сближало похлеще поцелуев.

– Давай покажем медальон моей маме. Кажется, она разбирается в таких штуках. Ее семья когда-то была очень богата. Она скажет, можно ли это носить. Тогда и подумаешь, что с медальоном делать. А пока не надевай. Мало ли. Поттер раскаялся – свежо предание, да верится с трудом.

На том и порешили. В первый день каникул Лили придет в гости к Снейпам (мама написала, что можно), они воспользуются камином и сходят на Косую Аллею, чтобы заказать мантии (в любом случае, покупать придется, вопрос лишь в цене и качестве), а потом поужинать вместе. Пока же Лили отдала медальон Севу – от греха подальше.

Всю оставшуюся неделю до отъезда Поттер ждал, что Лили наденет медальон, хотя бы примерит перед зеркалом. Но его чаяниям не суждено было сбыться. Эванс вроде стала дружелюбнее, но они со Снейпом по-прежнему не отлипали друг от друга. Надо было что-то предпринять. Поттер подловил старосту в общей гостиной, когда все уже разошлись по комнатам. От кого возвращалась Лили, Джим предпочитал не задумываться.

– Привет, Лили. Как дела?

– Нормально. Ты что-то хотел? Я просто хотела бы собрать вещи, завтра уезжаем…

– Мне просто любопытно: может, тебе и туфельки подарить? Ты ещё не примеряла медальон?

Лили уставилась на него своими зелёными глазищами. В них зажёгся какой-то нехороший огонек.

– Школьницам не пристало носить такие украшения. Возможно, я и надену ее на какой-нибудь праздник. Мне казалось, что человек имеет право распоряжаться подаренной вещью по своему усмотрению. Или тебе его вернуть?

– Нет, Лили, что ты, – пошел на попятную Джемс. – Мне просто интересно, как он будет на тебе смотреться. Это же наши гриффиндорские цвета – золотой и красный! Но ты права, ладно, я тоже пойду собираться.

– Спокойной ночи, – сказала Лили, а в мыслях ещё больше уверилась, что медальон ни в коем случае нельзя надевать.

***

Лили впервые была в гостях у Снейпов. Хорошо хоть, с миссис Снейп они уже были знакомы, и ей не было так неловко. А глаза у нее такие же черные, как у Сева. Только смотрят совсем по-другому, как будто сканируют и проверяют, достойна ли Лили стоять здесь и дышать воздухом этого дома. Девушка мысленно поежилась, но взгляд выдержала.

– Ну, не стойте же на пороге. Северус, проводи мисс Эванс в гостиную.

– Спасибо, миссис Снейп.

Мама Северуса ушла, кажется, на кухню, а Северус провел ее в дом. Лили ожидала увидеть мрачное и разваливающееся жилище, но это было вовсе не так. Она даже испытала лёгкое разочарование. Дом как дом. Даже обставлен со вкусом и украшен к Рождеству. Хорошенько порассматривать она не успела, так как вошла миссис Снейп, левитируя перед собой поднос с чайником, чашками и печеньем. Когда все уселись, взяли чашки в руки и поговорили о погоде и здоровье родителей Лили, миссис Снейп все же перешла к делу.

– Северус, а теперь достань медальон ещё раз.

Парень выполнил просьбу матери и выложил коробочку на стол. Эйлин палочкой открыла ее и подняла в воздух.

– Интересный артефакт, редкая вещица. Золото, россыпь гранатов, тонкая работа ювелира, но не в этом его ценность. Я вам советую избавиться от этой вещи – ничего хорошего она вам не принесет, мисс Эванс. И не идите к гоблинам или ювелирный мистера Голдштейна на Косой Аллее. Этой вещичке место в «Горбин и Берк». Скажете, что от Эйлин Принц. Меньше чем на триста галеонов не соглашайтесь.

– Спасибо, миссис Снейп, а не расскажете, что это за артефакт?

– Могу сказать, что это хоть и не темная магия в нынешнем понимании, но вещь нехорошая. Пожалуй, больше вам знать не следует.

– А это не опасно, если ее кто-то купит?

– Тот, кто покупает вещи в Горбин и Берк, должен знать, что рискует, или разбираться в таких вещах. Не беспокойтесь, что бы там ни говорили про них, вам, например, они не продадут ничего. Ничего по-настоящему опасного. Потому я и сказала сослаться на меня. Иначе с вами не будут иметь дело.

И Эйлин поднялась. Северус сразу понял, что мать сказала, что хотела. И они с Лили, накинув мантии, отправились камином на Косую Аллею. Дел ещё много – сбыть медальон, заказать мантии…

Эйлин посмотрела, как подростки исчезли в пламени. И недобро усмехнулась. Она сразу распознала в золотом цветке медальон Геры – очень сомнительный артефакт, когда-то пользовавшийся популярностью. А на девочку-то положили глаз. Потому Эйлин так долго и изучала подружку своего сына. Очень сильная ведьма, хоть и магглорожденная. И ни единого семейного проклятия. Кто-то был бы рад заполучить в свой род свежую сильную кровь. И это Поттеры. Эйлин была довольна, что сможет насолить этому семейству, пусть и косвенно. Когда-то давно Поттеры были вассалами Принцев. А ещё раньше – просто слугами. Делали, что велено. Чистили, скажем, котлы. А там иногда бывает такое, что, может, выносить ночные горшки покажется работенкой почище. У предков Поттеров отлично получалось, за что они и получили свою фамилию. А ещё они изобрели чары «эванеско», сделали на этом имя и деньги и перестали служить Принцам, хотя ещё долго сохраняли вассалитет и лояльность. Но когда сама Эйлин оказалась в сложной ситуации, сиротой, в долгах отца и без жилья, Карлус Поттер предпочел сделать вид, что все, что связывало их семейства – дела давно забытых дней. А может, даже злорадствовал, видя закат дома Принц. Но ничего, месть – блюдо, которое подаётся холодным. И Эйлин с чувством глубокого удовлетворения отправилась на кухню готовить праздничный ужин.

========== 5. Рождественские Повести ==========

Лили впервые была в магическом квартале Лондона в канун Рождества. Все же магические виды транспорта очень удобны – никаких проблем с билетами и давки. Правда, выходя из камина в «Дырявом котле», Лили и Северус чуть не сбили с ног какого-то пожилого господина, но все обошлось. Хитрый Северус достал из кармана мантии щетку и почистил сначала Лили, а затем и себя. Хотя до совершеннолетия ему оставалось меньше месяца, а Лили – чуть больше, рисковать не хотелось. За свою смекалку он заслужил звонкий поцелуй в щеку. А Лили, смеясь, указала на потолок:

– Омела!

В чудесном настроении они выбрались на волшебную улицу. Здесь все говорило о празднике. В воздухе пахло цитрусовыми, пряностями и дымом от бенгальских огней. Волшебники не ленились и чарами украшали все, что попадалась им на глаза, в том числе себя. Они встретили пожилую даму, у которой на шляпе красовалась небольшая елочка, и волшебника со светящейся гирляндой в большой бороде. Каждая лавка старалась украсить свою витрину к празднику: гирлянды из шаров, меняющих цвет, звери, распевающие рождественские гимны, танцующие метлы и пляшущие котлы, из которых сыпались разноцветные искры. Все это великолепие довершала падающая с неба вместо снега мишура.

– Сев, я и не думала, что волшебники так любят Рождество! Ну, в Хогвартсе понятно – там же дети, но тут же взрослые.

– Волшебники просто любят праздники, поверь, половина даже не знает, кто такой Иисус. Тут скорее в почете Йоль. Но большинство веселится за компанию. Ладно, мы уже почти дошли – нам сюда.

И они свернули с нарядной улицы в мрачный переулок, в котором, однако, какой-то шутник вывесил гирлянду из черепов, явно завалявшуюся с Хэллоуина. Лили и Северус переглянулись и зашли в лавку «Горбин и Беркс». Хозяин, сухонький волшебник с бегающими маленькими глазками, уставился на подростков. И Лили сразу перехотелось смеяться, а Рождественское настроение испарилось как по волшебству.

– Молодые люди! Здесь не место таким чистым душам! – скрипучим голосом заявил хозяин лавки, а по совместительству продавец и главный эксперт.

– Мистер Горбин, у нас есть вещица, способная заинтересовать вас! – заявила бойкая рыжеволосая девица и показала какой-то медальон.

– Юная леди, я покупаю только редчайшие артефакты, бижутерия мне не нужна!

– Мы от Эйлин Принц! – заявил черноволосый паренёк. И тут Горбин вгляделся повнимательнее и подумал: «Мог бы и сам догадаться, от кого, а ведь Эйлин херни не посоветует».

– Что-то давненько она ко мне не захаживала. Сын? – и старик довольно невежливо ткнул указательным пальцем в Северуса.

– Да, мистер Горбин, совершенно верно.

– Ладно, давайте сюда!

Горбин нацепил на нос очки со специальными линзами, натянул перчатки из драконьей кожи и вооружился рядом каких-то странных приспособлений. Девушка положила на сукно золотой медальон в форме цветка, украшенный гранатами.

– Где украла?

– Подарили, – обиженно сказала девушка, и мистер Горбин понял – не врет.

Он принялся внимательно рассматривать артефакт. Волшебник прицокнул языком. Давненько ему не приносили медальоны Геры, редкая по нынешним временам вещь, а эта еще и сделана искусно. Тут мастера трудились. Мистер Горбин перевернул медальон в поисках клейма и удивился еще больше – вещь вышла из-под рук Поттеров. Значит, и цена ее сразу возросла. Он глянул на девушку и на парня еще раз. Нет, парень точно Принц, а если бы Эйлин имела такой медальон, то не стала бы иметь дело с теневым магическим миром, а легко бы рассчиталась с долгами сама. Значит, медальон девчушке достался не от него. Возможно, и подарок любимой бабушки, но то, что ведьмочка была магглорожденной, видно было сразу. Эта маггловская шапочка из какого-то жуткого материала, ботинки явно фабричные, но самое главное – поведение. Незамужние девицы из порядочных семей так себя не ведут. Да и замужние дамы тоже. А значит, действительно подарили. Горбин пригляделся внимательнее. Девушка то и дело бросала взгляды на своего спутника и держала его за руку. Нет, она не во власти медальона. И тут догадка пришла в голову старому барыге: это не простой медальон Геры, а легендарный медальон Адары Блэк-Поттер. Когда-то давно Адара изготовила копию медальона Геры, так как девушка не хотела потерять себя. Для будущего же мужа мисс Блэк изготовила перстень Зевса, который представлял из себя то же самое, что и медальон Геры, однако перстенёк подчинял мужчину. Во время помолвки Адара подменила медальон, а в качестве подарка мужу она вручила перстень. С тех самых пор Адара Поттер стала главой семьи. При её мудром руководстве род расцвёл. Если это так, то в его руках был легендарный Медальон Адары! В комплекте с перстнем Зевса он стоил бы не меньше ста тысяч галеонов, но и так можно запросить пятьдесят. Пятьдесят тысяч галеонов! Хотя обычный медальон Геры стоил галлеонов пятьсот, а от Поттеров – тысяч пять.

– Тысяча галлеонов, и он мой! – сделал предложение Горбин.

– Согласны! – подростки радостно улыбнулись.

Горбин скрылся в глубине лавки и вернулся с кошельком. Пока девчонка пересчитывала деньги, он отозвал парня в сторонку.

– И как поживает милая Эйлин?

– Спасибо, все хорошо, мистер Горбин.

– Передай ей, что если ей нужны будут деньги, то у меня всегда найдется заказ для нее.

Парень кивнул.

– Ну, а что же вы, мистер…?

– Снейп.

Горбин удивился маггловской фамилии, но виду не подал. Он-то считал, что Эйлин вышла замуж за какого-то волшебника, если не равного ей, то уж, во всяком случае, способного обеспечить жену, а потому и перестала брать у него заказы.

– Так вот, мистер Снейп, а вы унаследовали талант вашей матушки в зельях?

– Пожалуй, что так, – не стал отрицать Северус.

– Тогда, если вам вдруг понадобятся деньги – не стесняйтесь, я буду рад помочь, – и Горбин улыбнулся, как ему показалось, радушно.

– Спасибо, мистер Горбин, я ценю ваше предложение.

Но тут уж Эванс справилась с подсчетами:

– Все верно. Спасибо.

И подростки, распрощавшись, поспешили уйти из мрачного места.

Горбин же припрятал драгоценность подальше. Нет, этой вещице не место на витрине. Но, кажется, он знает, кого может заинтересовать медальон Адары Блэк и кто может заплатить такую сумму. Будущий доход в пять тысяч процентов грел душу и был лучшим подарком на Рождество.

***

Рождественский день был холодным, они находились на улице, поэтому Северус потащил Лили в кафе у Фортескью, чтобы согреться и выпить какао. А ещё Снейп решил вручить подарок, расшитый золотом красный гриффиндорский шарф. В кафе было шумно, свободных столиков почти не было. Однако один возле стенки нашёлся. Они сделали заказ.

– Сев, здорово с тобой управились, после Рождества пойдём по магазинам.

– Лил, может, не надо мне мантию! Уж очень она дорогая, я попроще могу надеть! А деньги лучше положи на свой счет. Ты ведь хочешь стать колдомедиком, они тебе еще пригодятся во время учебы, – завел Северус привычную шарманку. Они уже обсуждали, что делать с деньгами, еще до продажи медальона, но тогда не знали, что сумма будет такая большая.

– Хватит, Сев! Нам на все хватит – и полностью сменить нам обоим гардероб, не то что купить пару праздничных мантий. Надо, чтобы всем было понятно – мы пара, и не хуже всех прочих! Или мне из-за тебя тоже идти в обычной школьной мантии? Я, конечно, могу… – протянула Лили. И Северус сдался – если Лили сказала, то она так и сделает. А разве он может лишить свою девушку праздника? Тут и какао принесли. А Северус вдруг потянулся за подарком, чтобы замять неприятный момент.

– Лили, с Рождеством! – Северус развернул огромный грифиндорский шарф и повязал его на шею рыжеволосой.

– Сев, спасибо! – засмеялась Лили.

Северус решил, что подарок ей не понравился, и собирался проглотить обиду, но тут его любимая принялась тоже повязывать ему шарф. Он глянул на серебристо-зеленую расцветку подарка и улыбнулся искренне и широко. Лили подарила ему слизеринский шарф, и это при том, что она явно не в восторге от его факультета. Но она думает о нем, так же как и он – о ней.

– Это так мило! С Рождеством! – в глазах Лили все еще стоял смех.

Теперь Северус знал – смеются не над ним, а вместе с ним. Просто потому, что хорошо. Просто какао пахнет восхитительно. Просто кругом Рождество. На душе было тепло. Парень потянулся в карман – у него был еще один сюрприз для Лили. Он протянул ей золотой цветок на цепочке – точно такой же, какой они продали мистеру Горбину.

– Я удвоил медальон. Подумал – он действительно красивый и тебе идет. Да и Мародеры пусть думают, что ты используешь их подарок. Хотя мне, конечно, хотелось бы думать, что они просто сперли из дома первую попавшуюся вещь, а та случайно оказалась нехорошей… А если это все же было с умыслом, то пусть будут в неведении и удивляются отсутствию эффекта.

– Знаешь, все правильно, так и сделаем. Я надену его на бал. Джемини продержится?

– Должно хватить на год. Я тренировался.

– А у меня тоже для тебя есть сюрприз, – лукаво улыбнулась Лили. – Родители и Петунья уезжают на Новый год к тете, а я как раз поссорилась с дорогой сестрицей. Туни обижена, я наказана.

Северус растянулся в мечтательной улыбке. Он вообще сегодня наулыбался, кажется, на год вперед. Даже мышцы болели.

И тут Лили наклонилась к самому его уху и прошептала:

– Но ты же не оставишь меня одну в холодном, пустом доме?

Разумеется, Северус ни за что ее не оставит. Кажется, каникулы будут не хуже летних.

***

Эйлин придирчиво осмотрела гостиную, еще раз при помощи палочки смахнула невидимую пыль. Те, кто хорошо знал миссис Снейп, могли бы сказать, что под ледяным внешним спокойствием скрывается волнение. Шутка ли, впервые чуть ли не за последние лет десять у них будут гости на рождественские праздники. И пускай это всего лишь магглорожденная подружка сына, но Эйлин не ударит в грязь лицом. Она еще помнила приемы, которые устраивали родители, когда она была совсем маленькой. Потом они окончательно разорились, частично из-за матери, которая не умела себя сдерживать и могла заказать какую-нибудь невероятную мантию из шелка, шитую серебром, за баснословные деньги, но в большей мере из-за отца, который хоть и был хорошим зельеваром, но был отчаянным игроком с очень плохими прорицательскими способностями. Настолько плохими, что проигрывал даже магглам. Мать укатила на континент с каким-то французишкой, когда Эйлин было десять, а отец окончательно разорился. В тот год они продали манор и переехали в коттедж. Затем и тот дом был продан, а они стали снимать несколько комнат неподалёку от Косой Аллеи. Когда Эйлин закончила школу, отец покончил с собой из-за долгов. А она еще лет пять варила любые самые мерзкие и сложные зелья, чтобы расплатиться за долги отца работой, а не натурой. Поэтому, наверное, она так легко и согласилась выйти замуж за маггла – в мире магов у нее не было почти ничего, кроме когда-то славного имени. Но Эйлин отогнала от себя грустные мысли. По крайней мере, манеры и вкус родители успели привить своей дочери. И теперь ведьма пыталась выжать из скудных возможностей своего дома максимум. С колдовством это было несложно. Высокая ель, которую принес Тобиас накануне, была поставлена возле камина, а Эйлин развесила на ней серебряные и зеленые шары, покрытые тонким узором, напоминающим роспись мороза на окнах, венчала ель серебряная звезда. Вся мебель тоже была трансфигурирована в более изящную с имитацией эбенового дерева, а обычный и весьма потрепанный жаккард обивки превращен в темно-зеленый бархат. Светильники, портьеры, пол, стены – Эйлин тщательно поработала над интерьером. И усмехнулась сама себе – он до боли напоминал слизеринскую гостиную. Стол застелен идеально белой скатертью. Вместо привычных тарелок – тонкий расписной фарфор, вместо штамповки-нержавейки – серебряные приборы. Долго, конечно, не продержится, но на несколько часов хватит. Тобиас, увидев все это великолепие, присвистнул.

– Эйлин, да ты волшебница!

– А то ты не знал.

– И почему ты раньше так не делала?

– Во-первых, ты был против колдовства. Во-вторых, это не так просто, как кажется – ближайшую неделю я не возьмусь колдовать и даже варить зелья. В-третьих, это все ненадолго. Но мне хотелось порадовать Северуса.

Тобиас с явным сожалением положил серебряный нож.

– То есть такие вещички не продашь?

– Нет. И даже если свезешь их в соседний город и тебя не найдет полиция, то найдут авроры. А за нарушение Статута секретности…

– Да, да, я помню, – пробурчал Тобиас. Когда-то ему хотелось прихвастнуть перед приятелями своей необычной женой, но Эйлин тогда ему подробно объяснила, чем это может быть чревато. – Надеюсь, еда не исчезнет вместе со всем этим из моего желудка?

– Нет, Тоби, – усмехнулась Эйлин. – Еда настоящая.

Оказалось, что если позволить жене колдовать, то она может готовить очень даже неплохо. Но без палочки миссис Снейп не могла даже толком сварить овсяную кашу. А теперь, когда Тоби уже полгода не пил, он смог удержаться на нормальной работе, а к Рождеству выдали премию, и все у них было, как у людей – и гусь с яблоками, и рождественский пудинг, и лимонный пирог.

И тут в камин ввалились дети. Эйлин только недавно подключила свой дом к сети – наконец-то накопила деньги – но Северус уже вовсю пользовался таким видом транспорта, ведь экзамен на аппарацию ему сдавать только весной. Северус бережно придерживал свою спутницу под локоть и счищал с ее пальто сажу. Миссис Снейп улыбнулась: все же она смогла привить своему сыну манеры – с такими не стыдно в любом, даже самом высшем обществе. Тобиас же вовсю рассматривал Лили Эванс. Он впервые видел рыжую подружку своего сына. Утром, когда они воспользовались камином, чтобы попасть на Косую Аллею, Тобиаса дома не было. Зато теперь он мог оценить, что у Северуса отличный вкус. Девчонка, хоть и ведьма, была прехорошенькой. Она мило улыбнулась и протянула подарок – зачарованная чайная пара никогда не разобьется, а напиток в ней всегда будет правильной температуры. А еще она так искренне восхищалась работой, которую проделала миссис Снейп, ведь еще утром это была совсем другая комната. Эйлин благодушно улыбнулась, а Тобиас позвал всех к столу. Ужин проходил чинно и мирно. Болтали о пустяках. Лили сначала стеснялась, но потом, привыкнув, начала рассказывать об успехах Северуса в учебе. Тот пытался ее перебить, но родители поддержали ее, желая послушать, как расхваливают их сына. Потом ужин подошел к концу, и Северус отправился провожать Лили. Эйлин и Тобиас остались вдвоем.

Теперь пообщавшись с мисс Эванс поближе, Эйлин понимала, что в ней нашел ее сын. Да и Поттеры не просто так положили глаз на девчонку. Сильная ведьма, красавица и при этом любит ее сына. Для миссис Снейп не осталось незамеченным ни пожатия рук под столом, ни взгляды, какие дети посылали друг другу. Да и Северус изменился под влиянием этой девочки – стал увереннее в себе, расправил плечи. Нет, Эйлин не будет им мешать. К тому же первая любовь не обязательно навсегда. А вот если она начнет вставлять палки в колеса – сын не простит. В конце концов, противозачаточное ее сын варит прекрасно. В этом она убедилась еще летом. Эйлин отправила его в магазин, сказав, что сама уберет в лаборатории – ну и заодно проверила, что же там такое варил Северус.

– А хорошая девушка у нашего сына? – не то спросил, не то заявил Тобиас.

Эйлин фыркнула:

– Во всяком случае – он ее выбрал сам. Пусть сам и разбирается с ней.

***

Если бы кто-нибудь спросил, любит ли Беллатрикс Блэк Рождество, он бы, пожалуй, удивился ответу: Белла до сих пор ощущала себя маленькой девочкой, стоило ей увидеть наряженную ель, почувствовать запах хвои и цитрусовых. Вот и сейчас, после прогулки по заснеженному парку Малфой-манора, она чувствовала себя превосходно. А еще зимой не видно было белых павлинов – теплолюбивые птицы сидели в своем курятнике. Жаль, Люциуса, ее зятя, не отправишь туда же, и ей приходилось лицезреть его каждый день, а выглядел он так же напыщенно, как и его любимцы. И как бедная Нарси с ним живет? Впрочем, сейчас Белла сама пользовалась гостеприимством сестры и ее мужа и, наверное, надо быть посдержаннее. Хотя с чего бы? Это Люциус должен быть ей благодарен, ведь ни для кого не секрет, что теперь их лидер, сам Темный Лорд практически живет в Малфой-маноре, и все благодаря ей. Белла почувствовала, как ее охватывает энтузиазм. Сначала Марволо – только ей было позволено звать его по имени – никак не желал отвечать ей взаимностью. Но Беллатрикс не была бы собой, если бы не добилась своего. Однажды Темный Лорд в ответ на ее многозначительные намеки сообщил, что брак двух чистокровных волшебников священен, и тогда еще миссис Лестрейндж все поняла. Какие бы слухи ни ходили про нее и Темного Лорда, он даже пальцем не прикоснулся к ней, пока она не развелась с этим слизняком Рудольфусом. Но Белла стряхнула себя постылые узы брака так же, как сейчас избавилась от снега на зимней мантии – легко и непринужденно. Нет, пожалуй, Руди был не так плох, но совершенно не подходил ей, воплощению рода Блэк. Родители подобрали ей мужа чистокровного, но при этом не близкого родственника, что было сложно, и с мягким характером, в надежде, что он сможет вытерпеть темперамент их дочери. Они не знали, что на самом деле Белла не хотела и не могла быть лидером в отношениях, ей просто нужен был мужчина ещё более волевой, чем она, такой, который бы держал ее на коротком поводке. И когда Беллатрикс нашла такого, ничто не могло ее остановить. Даже сложнейшие чары на покоях, в которых нынче остановился Лорд. Марволо всегда удивлялся: стоило Белле чего-то по-настоящему захотеть, и самая могущественная магия уступала под ее напором. Беллатрикс же считала, что она – единственная слабость Марволо, и втайне этим гордилась. Так или иначе, но она влетела в его кабинет, скидывая мантию на ходу: