Текст книги "Вернуть себя (СИ)"
Автор книги: Erovin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Кри провёл раскрытой ладонью по щеке и шее, задержался на плече, где Мэй оставил свежий засос. Пока он не исчезнет, на прощение Рэмуса можно и не рассчитывать. Криит боялся ходить к командиру после припадков, как будто тот поругал бы его или осудил. Спокойнее было с молчаливым и сильным Мэйсоном. Хоть он и был груб, всё же никогда не смотрел на омегу, как на душевнобольного, не сочувствовал и не пенял. Рэм тоже не делал этого, но оставалось чувство, что он хотел бы и только сдерживается, чтобы не начать обвинять Криита за то, что опять не смог сдержаться. Всё остальное время с Рэмом было замечательно. Он был нежным и внимательным любовником, интересным человеком и умел рассмешить, помочь забыть о проблемах. С ним было просто отвлечься от тяжёлых мыслей и страхов. Он обнимал, а Кри таял и его переполняло спокойствие, хотелось, чтобы Рэм не отпускал никогда. С Мэйсоном всё было иначе. Он не был рождён для нежностей и ласк. Секс с ним всегда был быстрым и коротким, полным укусов, засосов и царапин. Кри всегда кончал первым – бурно, с криком – и в полузабытые видел хищную, страшную улыбку Мэйсона и его тихое утробное урчание. Иногда Криит думал, что в один из дней Мэйсон просто убьёт его, сомкнёт свои узловатые пальцы на его тонкой шее и придушит. Просто так, в порыве оргазма – таким страшным было его лицо.
Криит вспомнил, что Дюк просил зайти к нему, и вышел из ЦУ с мыслями, что сейчас его опять будут ругать. Врач занимался какими-то документами в медчасти и не повернулся, когда Кри вошёл. Он был на стороне Рэма и тоже злился.
– Ты просил зайти, – нерешительно начал Криит. Он чувствовал себя везде и всюду виноватым. И ждал, что сейчас Дюк одарит его тяжёлым взглядом и фыркнет в своей манере.
– Заходи. Как чувствуешь себя? – Дюк постарался сделать голос как можно спокойнее и дружелюбнее, чтобы не обидеть Криита и не спровоцировать новый приступ.
– Лучше. Не знаю, что вчера на меня нашло.
Кри уселся на кушетку, где только недавно лежал Рэм, и глубоко вдохнул его приятный, горьковатый запах, провёл пальцами по мягкой простыне. Даже за один день, за один вечер в разлуке Кри начинал скучать без него.
– У тебя была галлюцинация? Что именно? – Дюк отвлёкся от своего списка. От него не ускользнуло поведение Криита, и врач в очередной раз подумал о том, какая сильная невербальная связь уже существует между омегой и Рэмом. Они оба ещё не понимают, как тяжело будут рваться эти непростые и неправильные отношения.
– Свадьба, – одними губами прошептал Криит. Он старательно избегал любых мыслей о Билле. Именно они провоцировали большую часть его срывов. Но разговоры с Дюком очень помогали ему. Врач раскладывал всё по полочкам, объяснял причину того или иного видения, подсказывал, как нужно действовать. Самым большим достижением Криит считал то, что стал узнавать себя во снах и иллюзиях. Омега больше не был незнакомцем, и многие его действия становились понятны.
– Расскажи подробней.
– Сначала ничего необычного. Банкет после бракосочетания. Билл возле меня, улыбается, держит за руку. Наши родители обсуждают что-то между собой, а мы вдвоём передвигаемся по залу от одной группы гостей к другой. Он не хотел идти к полковнику Буроку, сказал, что терпеть не может солдафонов. Но это услышал Рэм. Он стал подсмеиваться над Биллом, называть его штабной крысой. Сказал, что я идиот, раз вышел за такую тряпку. Билл сильно сжал мне руку, я вскрикнул, появился Мэй. Он ударил Билла, и началась потасовка. Билл, Рэм и Мэйсон дрались.
– Кто победил?
– Рэм.
– Ты ведь никогда не встречал Рэма раньше? Вас не представляли друг другу на приёмах, или, может, вы пересекались на военных советах?
– Когда я учился в Академии, мы с ребятами обсуждали, что у Рэмуса Нулона дурной вкус и что только кретин мог разукрасить свой корабль и дать ему такое странное название, – смущённо вспомнил Криит. – А потом я поссорился из-за этих разговоров с одним своим однокурсником – Элизом Лайсом.
– Почему? – Дюк постарался придать своему голосу максимум безразличия. Хотя новость о том, что Криит был знаком с покойным супругом Рэма, сильно удивила его.
– Он стал говорить, что я только кадет и не могу обсуждать поступки Рэма и тем более давать ему оценки.
– Ты знал, что Элиз Лайс – супруг Рэма?
Криит оторвал взгляд от потолка и медленно перевёл его на Дюка. Он едва не задохнулся от его слов. Кри никогда не интересовался женат ли Рэм, считал его свободным априори, а теперь получалось, что все его мечты о том, что они смогут быть вместе после развода с Биллом, рухнули. Это оказалось ещё одной иллюзией, которую рисовало больное воображение Кри и которой не суждено было сбыться. Он опустил глаза в пол, стал теребить край футболки Рэма и отрицательно покачал головой.
– Он погиб во время нулевой миссии в районе Сатурна четыре года назад.
К стыду Кри известие о смерти Элиза не вызвало в нём сочувствия, наоборот, некую радость, что Рэм всё же не занят и не связан официальными отношениями. Он не поднимал глаз, чтобы скрыть свою неправильную реакцию от Дюка.
– Скажи, Криит, а почему ты всё-таки вступил в брак в Биллом? Ты любил его?
– Да. Он казался мне очень интересным. Был старше на два поколения и такой серьёзный, собранный. Я думал – он станет идеальным супругом, – сказал Криит. Он часто размышлял об этом и ругал себя за беспечность и близорукость. Если бы он тогда больше внимания обращал на поведение Билла, то заметил бы странности и, возможно, придумал бы причину, чтобы развестись. Только вот какую? Билл зарабатывал, брал на себя гражданские расходы Кри, исполнял супружеский долг и хорошо подходил генетически. Разве то, что супруга возбуждает чужая боль, может быть причиной развода? Как это объяснить или доказать?
– Ты хотел развестись с ним?
– Нет. Меня всё устраивало в нём, – честно ответил Кри.
– Суд назначен на конец недели. Наверняка Билл просто так не согласится на развод, как и семейная комиссия. Что ты планируешь делать?
– Расскажу, что происходило последние полтора года, – нерешительно сказал Криит. На самом деле он понятия не имел, как убедить комиссию дать ему развод. Он не слышал ни об одном случае, когда супругов разводили без двустороннего согласия, поэтому и его срывы участились последнее время. Казалось, ещё немного, и всё вернётся на круги своя. Боль, унижения, лишения. После трёх месяцев Билл наверняка станет ещё более жестоким и будет контролировать ещё сильнее. Тогда нужно будет искать способ не сбежать, а покончить с собой. Жить и терпеть издевательства Билла Кри больше не намеревался.
– Да, хорошо. Не переживай, всё получится, – солгал Дюк. Он-то понимал, что доказательств у Криита никаких нет, а с его диагнозом на слово просто не поверят. Сочтут его рассказ бредом сумасшедшего и принудят вернуться в семью. Крон наверняка уже проработал сотню вариантов решения этой проблемы и найдёт, что противопоставить нерешительным заявлениям супруга. А то, что Кри растеряется, запаникует и станет мямлить – вне всяких сомнений. Он бывал спокойным и уверенным только когда забывал о прошлом и надругательствах Билла.
Дюк иногда не спал ночами и думал, как же помочь Кри. Кроме ужасного семейного положения было ещё его заболевание, которое при должном уходе и лечении могло бы сойти на минимум или вовсе исчезнуть. А вот если он вернётся к Биллу, то начнётся резкое ухудшение, и, возможно, Криит действительно полностью лишится рассудка. Со своей стороны Дюк делал всё что мог. Разработал специальную программу реабилитации и медикаментозного лечения, контролировал распорядок дня и питание Кри, вёл графики. Результаты были бы уже сейчас гораздо лучше, если бы не альфы, которые стояли у Вула поперёк глотки. Билл вызывал срывы и истерики, Рэм – нежные чувства и привязанность, а Мэйсон – животные инстинкты и желание подчиняться. Это были настолько разные и противоречивые эмоции, что Дюк понимал – пока двое из них троих на горизонте, о выздоровлении не может идти и речи. Для себя он решил, что лучше всего остаться Рэму. И Криит привязан к нему – он подсознательно уже выбрал его, как своего нового альфу, да и самому командиру впервые после гибели супруга какой-то омега стал небезразличен. На крайний случай – Мэй, но тогда Кри уже не станет собой, привыкнет к крутому нраву Толлиса и превратится из полковника Вула – героя войны – в тихого, домашнего омежку, который будет во всём подчиняться воле альфы. Что касается Билла, то ему хотелось свернуть шею. Это было бы самым логичным и правильным завершением их с Кри супружества.
Он посмотрел на ссутулившегося, расстроенного полковника и мягко погладил его по плечу. Кри поднял печальный взгляд и рвано, глубоко вздохнул. Будущее рисовалось ему отнюдь не радостным.
========== Часть 11 ==========
Благодаря усилиям Дюка, Криит стал чётко отличать сны и иллюзии от реальности и друг от друга. В иллюзиях были яркие цвета и полное отсутствие логики, а во снах появились звуки и голоса. Так что теперь он был уверен, что видит сон.
Он в своей военной форме идёт по Буревестнику в сторону гигиенических помещений, откуда доносятся слабые звуки борьбы и тихие ругательства. Набрав код на двери, он прошёл в комнату и увидел, как двое альф из его команды зажали между собой Винни Луксора и стягивают с него одежду. Один закрывал ему рот рукой, а второй хозяйничал уже между ног.
– Отставить! – грубо бросил Криит, с омерзением разглядывая мерзавцев, которых принял в свою команду, и размышляя, как составит на них рапорт и потребует конвойным кораблём забрать их с Буревестника, не дожидаясь посадки.
Те замерли от неожиданности и вылупились на своего командира. Но почти сразу они расслабились, расплылись в улыбках, и один из них быстро направился к Кри, намереваясь позабавиться с полковником так же, как и с бортовым инженером. Он ничего не соображал от возбуждения, помутившего рассудок, кривовато улыбался и похотливо облизывался.
– Иди сюда, мы и тебе сделаем приятно! – сладко проговорил он, протягивая руки к полковнику.
Криит попятился, но упёрся спиной в чью-то широкую грудь. Он не успел испугаться, когда раздался электрический треск и один из нарушителей, согнувшись пополам, упал и стал нервно дёргаться от гуляющего по его телу тока. Треск повторился, и второй стал так же биться в конвульсиях, а Винни, получивший свободу, отскочил в сторону и стал натягивать на себя измятую форму.
Сон сменился: альфы и Винни исчезли. В комнате остался только Кри и главный механик Буревестника Пол Самсон. Он никогда не носил штатную форму, предпочитая её широким брюкам, вправленным в солдатские сапоги, и нателку, которая обтягивала развитые мышцы рук, груди и живота. Пол стоял, облокотившись плечом на косяк, и улыбался.
– Полковник Вул, сэр, Вас едва не трахнули сейчас, – уставным тоном сообщил он.
– Всё из-за тебя! Назначаю тебе неделю карцера за то, что лишил меня секса! – в наигранном гневе крикнул Криит. Он нахмурил брови и скрестил руки на груди.
– Полковник, клянусь, я всё исправлю! – пообещал Пол. Он заблокировал двери и стал быстро расстёгивать свой китель и рубашку. – Как полковник хочет быть оттраханным? – грубовато, в своей привычной манере, спросил Пол. Он любил Кри, и роль любовника сильно задевала гордость, но Пол благоразумно молчал, считая, что если начнёт качать права, то потеряет расположение командира и вовсе будет смотреть на него только из-за угла.
– А как механик может трахать полковника?
Он опустился на колени и провёл по возбуждённому стволу с пурпурными венками языком. Одной рукой он теребил сосок альфы, а другой ласкал мошонку, перекатывал в пальцах яйца, слегка сжимал и оттягивал кожу. Пол намотал его волосы на кулак, но пока только держал, позволяя Кри самому решить, как он хочет доставить ему удовольствие. Полковник осторожно провёл губами по члену, заглотив его почти полностью, а затем стал двигаться быстро, захватив основание пальцами в кольцо, лишая Пола возможности кончить. Затем он замедлил движения выпустил член изо рта и стал покрывать его короткими нежными поцелуями, он оставил в покое сосок Пола и, облизнув свои пальцы, стал трахать себя ими. Он не сводил взгляда с альфы, который закатил глаза и хрипло стонал, приоткрыв рот. Он почувствовал, что Пол вот-вот кончит, и отстранился. Самсон потянул его за волосы наверх и резко развернул вокруг своей оси. Криит упёрся руками и щекой в панель. Пол развёл ему ягодицы и осторожно толкнулся в разработанный вход. Он двигался медленно, нежно, неторопливо, массируя бёдра и спину. Пол наклонился и поцеловал его в передатчик, вживлённый между шестым и седьмым позвонком.
Потом сон сменился опять, и Криит оказался в своей больничной палате, где провалялся после ранения около полугода. Там был Пол, он пришёл навестить его, держал Криита за руку, аккуратно гладил большим пальцем место на запястье, где раньше стоял проводник. Пол говорил какие-то слова, но Кри не понимал их, они сливались в какой-то шум. Билл вошёл в палату в тот момент, когда Пол наклонился и поцеловал его в запястье. В отличие от того, что говорил механик, слова Билла были чёткие и ясные. Он набросился на Самсона, стал обзывать Криита шлюхой и получил за это в челюсть. Пол так рассердился, что мог бы убить Билла. Его спас Криит, из последних сил нажавший кнопку вызова врача. Пола выставили, а Билл перед тем, как уйти, злобно прошептал Кри на ухо, что он заплатит ему за те рога, которые он отрастил.
Криит проснулся с громким вскриком и сел в кровати. Рядом лежал Рэм, он крепко спал и даже не дрогнул. Кри провёл ладонью по горячему телу альфы и накрутил на палец густую поросль на груди. Его сердце колотилось, из глаз потекли слёзы. Когда Билл узнает о их связи – он станет ещё злее. Нет ни единого шанса, что их действительно разведут. Криит выглядел прилично, не было никаких признаков побоев и доказательств, что они когда-то были. Кри сомневался, что сможет всё заседание спокойно сдерживаться, и у него не начнётся припадок в присутствии семейной комиссии.
Криит встал и натянул на себя широкую футболку Рэма. Чувствовать босыми ногами металлический пол корабля было приятно, и он посидел так, успокаивая сердцебиение и стараясь выстроить мысли в чёткую линию. Он вдруг вспомнил жуткие кадры, которые им показывали в Академии. Раздетый омега был за руки привязан к высокому бетонному столбу, а позади стоял мощный альфа и раз за разом бил по спине, ягодицам и ногам тугим чёрным кнутом. На омеге не было уже живого места, он не кричал, просто висел на грани обморока. Альфа смеялся, и в запале раскручивал в воздухе плеть, будто повышал своё мастерство.
Кри прижал пальцы к глазам и сильно надавил, так, что появились звёздочки. По крайней мере, подобным образом можно было отогнать от себя видение, и жестокий альфа и едва живой омега не будут стоять перед глазами. Он встал и выбежал из комнаты. Паника подкатывала к горлу, и цвета стали расплываться, но Криит сдерживался, он глубоко дышал и до синяка щипал себя за внутреннюю часть бедра, чтобы сохранить разум и не позволить припадку победить. Он свернул в сторону медчасти, но вдруг наткнулся взглядом на дверь в комнату Мэйсона. Криит решительно двинулся туда и хотел войти, забраться на постель, заняться с Толлисом сексом так же, как во сне с Полом. Он уже поднёс руку к сенсору, но отдёрнул её. Криит ругал себя, напоминал, что Рэм злился на него почти две недели после последнего срыва, и теперь, когда они наконец помирились и провели первую ночь вместе, идти к Мэйсону было бы глупой ошибкой. Он, срываясь на бег, направился в медчасть. Там было пусто и темно, но Рогач отреагировал на движение, и панель управления зажглась.
– Не спится, Кри? – сочувственно спросил металлический голос. Хотя ИР, конечно же, не умел сочувствовать.
– Кошмары.
– Почему ты никогда не просишь тебе помочь?
– Дюк помогает мне! Я выполняю все его рекомендации, – устало сказал Криит и хотел было улечься на кушетку, чтобы остаться спать здесь до утра. Потом придёт Дюк, и они поговорят о его сне.
– Я имею в виду себя! Ты не просишь моей помощи!
– Я… не знал, что ты можешь как-то повлиять на моё состояние.
– Криит, ты меня обижаешь! Я самое…
– Интеллектуальное существо на планете, – в унисон с Рогачом проговорил Кри любимую фразу ИР, которую тот повторял по десять раз в неделю. – Я был бы благодарен тебе, если ты мне поможешь, – очень вежливо проговорил Кри. Он уже хорошо знал, как общаться с капризной системой.
– Тебе нужно ввести себе контакт для синхронизации. Лучше всего в шесть-семь, если сумеешь точно попасть.
Криит почувствовал какой-то странный прилив энергии, такое случалось с ним раньше в Академии, когда он вместе с другими ребятами нарушал правила. Он тихонько подошёл к столу Дюка и взломал код. Это всегда удавалось ему на удивление хорошо. Там он нашёл небольшой контейнер с контактами и выбрал тот, который ему всегда вводил Дюк. По крайней мере, так ему показалось. Он выложил контакт на стол, а остальные убрал в контейнер и назад в стол. В левую руку он взял иглу, а правой нащупал точку между шейными позвонками. Он прижал подбородок к впадинке между ключиц и с силой надавил пальцем на немного расширенную головку контакта. Игла вошла полностью, но это было больно, Кри тряхнуло, как от сильного электрического разряда, и ноги подкосились. Он упал и больно ударился лбом о край кушетки. На глаза и в рот потекла кровь из разбитого лба. В глазах запрыгали цветные пятна, но боль от разбитой головы терялась по сравнению с той, что сотрясала тело. Криит потянулся слабой рукой, чтобы вытащить контакт из шеи.
– Не трогай! Давай в капсулу, я сам всё поправлю! – остановил его Рогач, он открыл панель на капсуле и стал подбирать необходимые параметры.
У Криита заболела голова от мелькающих перед глазами настроек, и его сильно затошнило. Он с трудом поднялся и добрался до капсулы. Как же глупо было послушать ИР и ввести самому себе контакт. Наверное, Кри действительно душевнобольной, если думает об этом только сейчас. Наверняка контакт стоит сейчас неправильно и задевает неправильные нервы и рецепторы.
Первые пару минут пока капсула проходила синхронизацию, Кри чувствовал только разряды тока и морщился от них. Но когда Рогач закончил, то боль на мгновение исчезла. Криит погрузился в мир искусственного интеллекта – яркий, светлый и тягучий. А потом боль вернулась, и Криит сразу же вспомнил её. Такую же он испытывал два года назад во время последнего контакта с ИР. Казалось, будто кто-то включил программу утилизации, и сейчас Кри попросту расщепится на молекулы. Он закричал, но голоса своего не услышал. Его мозг стал в панике придумывать решение проблемы, и корабль начал сходить с ума. В комнатах внезапно включались и гасли приборы. Искусственная гравитация и атмосфера тоже были нестабильны, двигатели то останавливались, то по очереди заводились. Все системы, которыми прежде управлял Рогач, теперь подчинялись Кри. Они отражали его боль, действуя хаотично и бессистемно. Корабль стал падать в атмосферу, стремительно теряя высоту. Криит сам не понимал, что не позволял Рэму перестроиться на ручное управление и выровнять корабль и не снимал лазерную энергию с капсулы, блокируя для Мэйсона и Дюка вход в медчасть.
========== Часть 12 ==========
Рэм пристёгивался на месте пилота три раза за всю жизнь. В самый первый раз – когда шестнадцатилетним сидел за штурвалом дедовского корабля и слабыми руками цеплялся за старомодный двупалый руль. Рядом подливал масла в огонь дед, ржал и говорил, что ни одно судно в воздухе ещё не осталось, и с землёй они встретятся непременно. Второй раз – три месяца назад, когда Криит продемонстрировал мастерство высшего и безумнейшего пилотажа. Способности, обычно совсем не свойственные омегам, тогда поразили Рэма до глубины души. Криит был истощённым, седым, избитым, но будто забыл об этом. Сев за штурвал, он стал решительным и натренированным пилотом-виртуозом. Третий раз – сейчас. Рэм проснулся меньше пяти минут назад от удара о… потолок. Неописуемое, к слову сказать, чувство. Сразу же понимаешь все преимущества КС перед обычными кроватями. Рогача трясло, мигал свет, скакало напряжение и давление, начались перебои в гравитации и внутренней атмосфере. Рэм с трудом выбрался из комнаты и ринулся к центру управления. Через гарнитуру он пытался связаться с Рогачом и членам команды, но она тоже работала с ошибками и отчего-то ловила и транслировала новостную передачу с Земли. В ЦУ на месте второго пилота сидел Эн. У него были разбиты губы и скривлён нос, из него обильно текла кровь. Он не обращал внимание на это и пытался отладить систему, но, судя по его недовольному лицу – безуспешно.
– Что происходит? – крикнул Рэм. Внутренняя герметизация была нарушена, и двигатели то затихали, то взрывались рёвом.
– Система сбилась! Не могу вызвать Рогача!
Рэм плюхнулся на место первого пилота и пристегнулся полной привязной системой. Он попытался пройти синхронизацию, но в доступе получил отказ. Его корабль и Рогач, которого он разработал и запрограммировал сам, отказывались подчиняться. Рэм сердито зарычал, заглушая двигатели, и поймал на себя напуганный взгляд Эна. Ну конечно же! В случае, когда он не мог связаться со своей командой через гарнитуру, как ещё можно позвать всех в ЦУ? Только примитивным рыком, который слышит любой альфа на расстоянии трёх километров. А кроме его команды на таком расстоянии никого нет. Во всяком случае пока, ведь Рогач стремительно несется к Земле. При хорошем стечении обстоятельств они упадут в пустыре, или горожане заметят терпящий крушение корабль, собьют его или накроют город щитом. Если же нет, то падение унесёт не только жизни членов команды, но и тех, кто окажется в зоне крушения. На Рогаче установлена обратная система, и взрыв будет внушительный – хватит, чтобы разнести пару кварталов к чёртовой матери. Рэм ругнулся, попробовал активизировать синхронизацию снова, получил отказ и с силой ударил кулаком о панель. Глубоко вздохнув, он заставил себя сосредоточиться и перевёл Рогача в голосовой режим.
– Рогач, что, чёрт тебя дери, происходит? Что ты вытворяешь? Выравнивай систему! – заорал он. ЦУ наполнил кислород, нагоняемый вновь восстановившейся системой.
– Я потерял доступ к системе! Ей сейчас управляет Кри, – заикаясь от перепадов энергии, ответил Рогач.
Корабль тряхнуло, и Рэм порадовался тому, что был пристёгнут, иначе пополнил бы ряды «разбитых носов».
– Что значит Кри? Каким образом?
– Он прошёл синхронизацию с моей системой через капсулу в медчасти.
– И что? Запрети ему доступ! Немедленно! – Рэм не совсем понимал сейчас смысл слов Рогача, ему показалось, что тот просто тупит, несмотря на всю свою гениальность. Ведь Криит – только человек, омега, к тому же с относительно ограниченными возможностями. С чего это Рогач просто не выкинет его из системы. Да, будет больновато, но ничего, нехрен было лезть куда не надо.
– Невозможно! У него синхронизация восемьдесят девять процентов и продолжает расти.
В ЦУ влетел Харис и смачно шмякнулся о пол, прибитый усилившейся гравитацией. Эн едва не заработал перелом позвоночника, неловко повернувшись в этот момент, он взвыл и, с трудом преодолевая давление, поднёс руки к шее. Рэм отстегнулся и, когда гравитация нормализовалась, выбрался из кресла.
– Рэм, ты не видел, где Грайс? – хрипло спросил Харис. Он сломал руку, упав на неё, и лучевая кость прорвала кожу и торчала теперь наружу. Однако Гейл никак не реагировал на это.
– В тех. зоне скорее всего. Пытается наладить систему, – быстро ответил Рэм. И правда, младший Гейл, как профессионал, должен был находиться в аварийной ситуации на своём рабочем месте.
Харис сел в освободившееся место пилота и застучал пальцами здоровой руки по разбитой ранее Рэмом панели.
Возле медчасти Рэм увидел Дюка и Мэйсона, они пытались прорваться внутрь через голографический заслон. Дюк, обзаведшийся разбитой головой и носом, вывернутой под неестественным углом левой кистью подбирал код доступа к двери. А Мэй рычал и разбивал кулаки о стены. Вот уж когда его неразговорчивость в самом деле была некстати. Мэй был растерян и напуган, но не от ситуации, а скорее, за полковника. Сквозь полупрозрачное голубоватое свечение, отделяющее их троих от медчасти, Рэм увидел Кри. Тот корчился и кричал в капсуле. Он упирался руками в щит капсулы, бился в ней, дрожал от судорог. Из носа, ушей и раны на лбу у него текла кровь, а локти, колени и костяшки были разбиты. Кожа Криита просвечивалась от сильного напряжения, и насквозь можно было разглядеть сияющие кости и вены. Как бы там ни было, а Кри испытывал сейчас сильнейшую боль.
– До столкновения с Землёй три минуты, – сообщил Рогач.
– Сообщи всем, чтобы заняли свои места в спасательных капсулах! Вы двое тоже! Сейчас же! – отдал приказ Рэм.
Три минуты – слишком мало, чтобы как-то наладить систему. Даже если Кри сейчас придёт в себя, Рогач не успеет переформатироваться. Остаётся надеяться, что они далеко от городов, и что производители спасательных капсул не врут, и те действительно способны выдержать напряжение от взрыва обратной энергии. Помедлив секунду, Дюк выпрямился и толкнул Мэйсона в сторону грузового отсека. Толлис рыкнул, явно не желая оставлять Криита, и яростно глянул на Рэма. Тот не отвёл взгляда, выдержал его и беззвучно приподнял верхнюю губу и сморщил нос. Рогач, заикаясь, озвучил на весь корабль приказ командира. Дюк хлопнул Мэйсона по голой спине здоровой ладонью, и через пару секунд они оба скрылись за поворотом. Эн и Харис появились из ЦУ, они остановились напротив Рэма, всё ещё стоящего возле медчасти. Нулон махнул им рукой вслед врачу и Толлису.
– Ты не идёшь? Ты видел Грайса? – растерянно спросил Харис.
– Нет. Выполнять приказ!
Рэм остался в холодном коридоре один. Система кондиционирования снизила там температуру до минус шести, а он до сих пор был в одних трусах. Рэм опустился по стеночке на пол и прижал к ней затылок. Он слышал, как захлопывались «спасалки», как взревел и затих шестой двигатель, как Криит кричал в своей пыточной капсуле. Если он и представлял себе смерть, то она была не совсем такой. Да, умереть на Рогаче было самым соблазнительным концом, но не в компании своей команды и Криита. Рэм закрыл глаза и представил себе Криита в своей растянутой старой футболке, достающей омеге до середины бёдер. Его отросшие седые волосы, растрёпанные по плечам, и высокие чёткие скулы, и едва заметную усмешку. Рэм больно ударился затылком о стену, отгоняя от себя глупые мысли, которые занимали его голову так не вовремя.
Криит плавал и метался в густой вязкой боли. Ненадолго он отвлекался на красивые расплывающиеся цвета, исходившие из разных частей сознания. Тогда он вспоминал, что при синхронизации с ИР отвечает за все его системы, и старался нормализовать работу Рогача. Это получалось на пару минут, но потом боль опять одолевала Кри, и он терял контроль. Он почувствовал, как в систему вошёл Дюк, а за ним – Мэй. Боль отступила, и Криит вычислил, что они оба находятся в спасательных камерах. Он задумался о том, с чего это они решили занять их, но на всякий случай герметизировал капсулы и активировал полный уровень защиты. Меньше чем через минуту синхронизацию прошли Харрис и Эн. Криит забеспокоился: почему это они все паникуют, и где Рэм и Грайс? Если произошло что-то экстренное, то почему они не в «спасалках»? До Кри стало медленно доходить, что виной аварийному положению он сам. Он синхронизировался с ИР и, поддавшись своей боли, вывел работу систем Рогача из строя. В положении нестабильной гравитации с Рэмом могло случиться всё что угодно – например, его могло расплюснуть при сильном перепаде гравитации, коих было множество. Криит собрался и глубоко вдохнул, намереваясь отдать ИР приказ найти Рэма, но этого не понадобилось. Он почувствовал его запах, который Криит хотел бы чувствовать каждый день, хотел бы носить на себе, чтобы Рэм поставил ему метку, как делали альфы раньше. Он сразу же понял, что Нулон сидит за дверью в медчасть, и снял заслон. Потом он отвлёкся ото всех мыслей и оценил сложившуюся ситуацию. Рогач стремительно нёсся к Земле, четверо из шестерых членов команды находились в спасательных капсулах, но не Рэм, которого нужно было спасти в первую очередь. Криит испугался, что сейчас по его вине погибнет Рэм. Именно из-за его глупости и самонадеянности. Вот уж Билл вдоволь посмеётся.
– Рэм, займи место фиксации! – через интерактивный голос отдал Кри приказ.
Он дождался, пока Рэм усядется в кресло, и обхватил его концентрированной энергией, так как привязной системы в медчасти не было предусмотрено. Затем Криит нормализовал работу всех поддерживающих систем на борту. И запустил разом все двигатели, чтобы предотвратить столкновение с землёй. Чем хорош был вязкий яркий мир ИР – там не существовало физики и логики. Все мысли могли стать реальными. Чем Криит успешно пользовался, как и два года назад. Он выровнял Рогача за несколько метров до земли и направил его вдоль поверхности, отыскивая удобную для посадки площадку. Параллельно он искал на борту сына Хариса, который так и не появился в спасательной капсуле, и нашёл его в спальне. Криит мог видеть его через камеры слежения, которые стали ему глазами, и чувствовал через датчики жизнедеятельности, замаскированные под серёжки в ушах альфы. Грайс лежал на полу, придавленный массивной кроватью и его жизненные показатели были на нуле.
Через пару минут площадка нашлась, и Криит мягко посадил Рогача, вывел спасательные капсулы из активного режима и снял энергетическое силовое поле вокруг Рэма. Оказалось, что боли больше не осталось. Он чувствовал работу всех процессов, систем и механизмов на корабле, знал о движении каждой шестерёнки, был подключен к гарнитурам команды, их датчикам жизнедеятельности и внутреннему механизму Эна. Перед глазами Криита замелькали хаотичные картинки.
Криит снова увидел Винни и двоих альф, которые хотели изнасиловать его, а потом появился Пол, но вместо того, чтобы начать приставать к Кри, он кинулся к Винни, отшвырнул альф, унёс его, а Криит отправился в свой кабинет и ругался там с генералом Ройсом и требовал забрать с Буревестника этих двоих ублюдков. Потом больница и Пол, который благодарит Кри, что не дал им всем погибнуть, говорит, что они с Луксором решили пожениться и подали прошение о переводе на земную службу. Перед глазами мелькнула электронная открытка – приглашение на свадьбу Винни и Пола, но Кри не был там – в то время Билл уже не выпускал его одного. Все прежние галлюцинации и сны проносились перед глазами, но на этот раз были другими. Если Кри ругался, то по делу – справедливости ради или выбивал своей команде или друзьям льготы. Если встречался с альфами, то всегда держался с ними на достойном расстоянии и не позволял себе изменять супругу. Потом появился Билл, они были вдвоём в их первую брачную ночь. Кри боялся близости, и Билл отвлекал его, шутил, говорил, что если нужно, то можно подождать, и раз уж ему достался такой трусишка, то сам виноват, что останется девственником. Быстро проносились все их ночи – желанные, нежные, в которых Криит и Билл любили друг друга. Билл казался таким родным, добрым и близким, что воспоминание о той, самой первой пощёчине знатно встряхнуло Кри. Он вспомнил, как в ярости приставил оружие ко лбу супруга и пригрозил убить. Как всё сломалось между ними уже тогда. Не было больше ни в сексе, ни в общении ничего приятного, они стали отдаляться, и Кри позволял себе флиртовать с другими альфами. Он вспомнил, как попал командиром на Буревестник. И узкую сухую ладонь министра космической обороны – Брауне Урли, на своём бедре. Он мог бы скинуть руку гаммы, что было бы правильно для замужнего омеги, но вместо этого благосклонно улыбнулся. На следующий день ему позвонили и сообщили о назначении, он наскоро собирался, игнорируя вопросы Билла, и выбежал из квартиры. Потом глаза затмила боль, и все видения слились в единую непроглядную тьму. А затем Криит снова увидел Билла: жестокого и нервного. В этих видениях он не хотел плакать, не хотел подчиняться, хотел дать отпор супругу и показать, что не сломлен, что остался собой. Но не мог и падал всё ниже, становился всё грязнее, позволяя Биллу вытирать ноги о свою гордость. Кри поверил словам Билла о том, что он шлюха, ничтожество, ни на что не годен и потерял себя. Все слова Билла казались правдой, будто Криит и на самом деле изменял, ничего не умел и только обременял супруга. Сейчас он переживал это всё заново, и светом среди полной тьмы стал Рэм. Он спас его из ямы, которая становилась всё глубже.
