Текст книги "Там, где жар (ЛП)"

Автор книги: Erin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Я застегиваю штаны, когда снаружи становятся слышны приближающиеся голоса и сирена замолкает.

Смотрю в глаза этого белобрысого дьявола, а он целует меня, и вкус моей спермы чувствуется на языке.

Двери лифта распахиваются, и мы отступаем друг от друга. Только наше шумное дыхание наполняет тишину в кабине лифта.

– Мистер Кинни, – кивает мне Ральф, техник.

Мы с Джастином выходим из лифта.

Ральф знает, в чем дело. Это уже примерно десятый раз, когда ему приходится “спасать” меня из лифта с тех пор, как я переехал в этот дом. И я не думаю, что он не замечает: в тот момент, когда он открывает двери, я всегда в компании симпатичного раскрасневшегося от смущения (или возбуждения) парня. За то, что его это не возмущает, он всегда получает от меня хороший подарок на Рождество.

…. и вернемся в настоящее.

========== Часть 5 ==========

POV Джастин

Когда я заставил кончить его меньше чем за пять минут даже при том, что нас жестко поджимало время, и обстановка была нервная, я понял – все, я победил. Вслух мы ничего не говорили, но оба знали – между нами происходит борьба. Кто главный, в чьих руках контроль, кто занял водительское место. Целых шесть полноценных минут я был охуенно собой горд. А теперь я подмахиваю каждый раз, когда он толкается в меня и проезжается по простате, умоляю его двигаться сильнее и глубже, и сдается мне, что с надеванием на себя короны я погорячился. Однако ещё в детстве сказка о Кролике и Черепахе научила меня: побеждает всегда тот, кто действует медленно и упорно. И у меня, я считаю, по-прежнему отличные шансы на победу. Хотя именно сейчас меня интересуют мои шансы на совсем другое, мне нужно кончить. Я уже понял, как Брайану нравится слышать свое имя, нравятся мои стоны, тяжелое дыхание и мольбы трахнуть меня. И понимая, что он просто кончает от признаний, что он потрясающий (а он охуительный), я ору во всю мощь моих легких, воздух звенит от разнообразия моих вокализаций:

– Трахни меня, Брайан. Сильнее. Так, да. Да-да-да-да! Ещё-ещё-ещё! Господи, ты такой большой… Ебаааать… Как хорошо… Лижи меня, кусай, соси, трахай! – я отлично умею льстить, когда надо, но тут мне и врать не приходится. У меня такого секса не было ооочень давно. Брайан умеет пройти по грани между грубостью и лаской. Он тянет меня за волосы и кусает кожу, но ещё он целует мне спину и поглаживает бедра, от чего у меня кружится голова и колотится сердце. А в голове только одна внятная мысль – этот наш с ним раз не последний.

POV Брайан

Господи, а парень крепкий. Я трахаю его так, что он уже чуть живой, но все равно требует большего – жестче, быстрее. Как я не кончил от одних этих приказов, сам удивляюсь. Иногда меня раздражает, когда парня трахаешь, а он не затыкается, но иногда это неплохо… Более, чем неплохо. Какая у него упругая молодая кожа, а задница! Господи, задница просто невероятная. Даже не помню, случалось ли мне трахать такую круглую, совершенно идеальную… Я месяцами буду дрочить на воспоминания о ней. Лилейно-белая кожа, ни пятнышка, ни изъяна… Ничего. У меня пунктик на хорошей коже, особенно, на коже задницы. И у Джастина она безупречная. От моих толчков мы сдвинулись на кровати до изголовья, и я вкладываю свою руку между ним и макушкой Джастина, чтобы он не бился головой. Не хотелось бы, чтобы парень вырубился до того, как кончит. Когда я чувствую, как его пальцы переплетаются с моими, я смотрю на это, и в голове моей мелькает мысль о том, как мы держимся за руки. В каком-то смысле…

POV Джастин

Я вижу, как Брайан упирает ладонь в стену перед моей головой, и сильные длинные пальцы напрягаются, удерживая нас от ударов об неё. Я начинаю толкаться навстречу Брайану с большей силой, чтобы больше не сдвигаться по кровати, а сам глаз оторвать не могу от его руки. Меня всегда торкало от красивых мужских рук, пунктик у меня. Может, это во мне говорит художник, но я просто не могу смотреть на линии пальцев, чуть заметные волоски и складку нежной кожи между указательным и большим пальцем. Мне хочется прикусить эту кожу. В нем так мало мягкого и уязвимого, но это… Я хочу найти все его нежные места и все присвоить. Внутренняя часть бедер в самой верхней части, кожа между пальцами рук и ног, мочки ушей, ключицы, яйца. Я бы днями занимался тем, что мучал бы его, играя с этими частями тела. Прикусывал бы, заставляя выгибаться и содрогаться. Я возвращаюсь мыслями к его руке и выбрасываю вперед свою, накрывая его пальцы своими, заполняя промежутки между ними и крепко прижимаясь горячей ладонью к его кисти. И хотя у меня бледнее кожа и короче пальцы, наши руки удивительно совпадают. Брайан начинает как-то так правильно двигаться, достаточно поверхностно, чтобы проезжаться по простате, и достаточно глубоко, чтобы я чувствовал себя наполненным. Удовольствие так велико, что мне становится трудно держать глаза открытыми, я начинаю стонать в крик и умолять его дать мне кончить.

– Пожалуйста, пожалуйста, Брайан…

Он держит темп.

– Проси, – коротко выдыхает он, наваливаясь на меня сверху.

– Пожалуйста, мне нужно кончить, я прошу, – ору я, может, чуточку перебарщивая с отчаяньем в голосе.

Он отнимает руку от стены и переносит её на мой член. Я нагибаюсь, чтобы видеть, как он дрочит мне. Кольцо из большого и указательного пальцев скользит вверх-вниз по члену, и я стараюсь не забывать дышать, но это так трудно! Тесное кольцо пальцев зажимает основание ствола, а Брайан продолжает двигаться, его тело с громким шлепком ударяется о моё, и у меня звезды сыпятся из глаз. Я делаю глубокий вдох, Брайан ослабляет захват и легонько поглаживает мой член прямо за блестящей от напряжения головкой – мне секунды хватает. Я прогибаюсь в спине и мотаю головой с глухим утробным рычанием. Мне хочется удержать глаза открытыми, но пламя во мне слишком горячо. Я словно посреди горящего здания, но у меня нет ни малейшего желания из него бежать.

POV Брайан

Мне известно несколько хитростей, как сделать оргазм незабываемым, и когда я сталкиваю в него Джастина, я знаю, его тугая маленькая задница позаботится о том, чтобы я ушел следом. Его низкое звериное рычание звучит для меня музыкой, сперма выплескивается ему на грудь и на мои простыни. Я стискиваю бедра и без того вплавившегося в меня Джастина – и позволяю оргазму поглотить меня. Он начинается глубоко внутри, признак высокого класса. Горячим покалывает руки, ноги, губы и глаза. Рот открывается для глубокого стона, я с силой толкаюсь внутрь и чувствую, как жидкость наполняет презерватив, знакомо обволакивая мой член. Несколько судорожных выдохов от проходящих через меня волн оргазма – и я выскальзываю из Джастина, падаю на спину и закрываю глаза руками, защищая их от… от чего? От света? От Джастина?

Вот с по-настоящему великолепным сексом всегда так. Его ждешь, его ищешь, но в то мгновение, когда получаешь, хочется вдруг, чтобы он не случался. Потому что какой-то инстинкт вырывается наружу и стремится оставить себе источник таких прекрасных ощущений. Ненавижу. Ненавижу это блядское желание получить от кого-то нечто большее, чем одноразовый секс.

Мои мысли прерываются, потому что я чувствую, что с меня быстро снимают презерватив и горячий язык начинает вылизывать мой член. Я убираю руку, чтобы посмотреть, и наталкиваюсь на взгляд синих глаз. А розовый язычок лакающими движениями собирает мою сперму.

Я резко втягиваю воздух. Зачем я на это посмотрел?! Зачем продолжаю смотреть? Надо перестать, сделать что-то… Но я не в силах оторвать глаз.

Господи ты в бога душу мать.

– Ну и как он был? – спрашивает Синтия, вручая мне латте и рассчитывая получить карт-бланш на сование своего носа в мои дела.

– Иди на хуй, – зыркаю я в ответ и снимаю крышечку с горячего стаканчика. Кинуть бы в неё, чтоб не лезла, но нельзя, я пиздец как нуждаюсь в кофеине.

– Увы, твой мне не светит, – хихикает она и идет к двери.

– Я не буду это обсуждать, – бурчу я ей вслед.

– И когда он выходит?

Я перестаю пить кофе, чтобы встретить её самодовольный взгляд.

– С понедельника, – ровным голосом отвечаю я. Синтия со смехом кивает и выходит, а я скриплю зубами и едва не раздавливают стаканчик в кулаке.

Я ведь не собирался предлагать ему работу. Просто немного выпил, мы в четвертый раз трахнулись, он, вспотевший, ещё пытался отдышаться и улыбаться одновременно, явно намекая на следующий раунд. И я просто… Ну, не знаю, момент такой был, что ли. Дело было даже не в сексе, оно было в нем самом. Парень умный – по-настоящему умный. Секс у нас просто убиться, но ведь с ним и поговорить приятно. Мы лежали с ним, обсуждали ту суку, над кампанией которой мне приходилось работать до четырех утра. И у него нашлась пара достойных идей. Ну вот тогда я это и ляпнул.

Пятью часами ранее

– Это неплохие идеи, – я бросаю раскадровку на пол и разглядываю пометки, только что мной сделанные.

– Я знаю, – он улыбается и ложится обратно, накрывая свое светлокожее тело темной простыней. Я тоже ложусь, нависаю над ним.

– Ты мог бы работать в рекламе, – говорю я низким голосом, а сам притираюсь своими бедрами к его.

– И я могу начать работать, – со смешком он наклоняет меня к себе за шею, чтобы поцеловать. У него сильный, длинный и очень умелый язык. Какой-то феечке в Питтсбурге следует сказать за это спасибо, полагаю. Черт, да ведь это наверняка какой-нибудь осел, которого я всему научил лет десять назад, когда я только закончил колледж и ещё жил там.

Я приподнимаюсь и смотрю в ясные голубые глаза – невинные, обиженные и самодовольные одновременно.

– Чувствую, не стоит мне отдавать тебя конкурентам, – я вздыхаю.

Он оглаживает мои руки, обнимает меня за шею.

– Да ты этого и не хочешь.

– И когда ты сможешь начать? – я откатываюсь, закуриваю. Мне нужна доза никотина.

– Со следующей недели? – он очень старается не начать прыгать от радости, я не могу не вознаградить его за это.

– Тогда в понедельник, – я поворачиваюсь к нему.

– Мы не обсудили зарплату, мой переезд и прочее, – торопливо добавляет он. Лежит весь вспотевший, затраханный, волосы ко лбу прилипли – нашел время поговорить о карьерных перспективах! Ну да ладно.

– Без предоставления жилья, начальная позиция, сорок тысяч, соцпакет. От такого только идиот откажется.

– Я рассчитывал, скорее, на пятьдесят, – он выпячивает подбородок, чтобы не кивнуть. Да уж, непросто торговаться по поводу зарплаты с боссом, под которым ты только что извивался, как шлюха. Он меня восхищает, честное слово.

– Сорок три и ни цента больше. И если ты за первую неделю не докажешь мне, что стоишь этих денег, уволю на хрен.

Он кивает и яркая, триумфальная улыбка озаряет его лицо. Я только глаза закатываю и возвращаюсь к сигарете. А он наклоняется поцеловать меня в грудь, проводит языком до соска и прищипывает кожу. Я откидываюсь на спину и стараюсь думать о чем угодно, кроме моего нового сотрудника.

POV Джастин

– Тебе нравится Индия?

Блин, он меня до чертиков пугает каждый раз, когда вот так подкрадывается, я аж подскакиваю. Он думает, я просто нервный. Да что он знает о нервах!

– Ты про еду? – когда я прихожу в себя, вопросительно поднимаю брови.

– Да, я про еду, – он закатывает глаза.

– Ну да, я очень люблю острое, – стараюсь не улыбнуться.

Я знаю, что происходит. У нас это уже стало чем-то вроде ритуала. За тот месяц, что я тут работаю, по крайней мере дважды в неделю случается одно и то же. Он подстерегает меня в коридоре, спрашивает, как я насчет какой-нибудь национальной кухни. Я говорю: “Да, хорошо” (всегда говорю “да, хорошо”). И он тогда спрашивает, не хочу ли я сходить с ним в одно славное местечко (всегда славное местечко, так уж обстоят дела). Я говорю: “Да, конечно”. И мы туда идем, болтаем, едим, иногда даже кофе пьем, а потом завязываем со всей этой херней и едем к нему (ну а куда? Моя первая нью-йоркская квартира размером с коробку от холодильника и находится в полном крыс закоулочке. Понятное дело, только к нему). Мы трахаемся. А потом трахаемся снова.

Спим.

Просыпаемся и начинаем делать вид, что ничего не было.

***

Он открывает дверь ключом и толкает ногой, потому что руки у него заняты, одна на моей шее, вторая на заднице.

– Блядь, – бормочет он мне в рот, пытаясь, не разрывая контакта, завести нас обоих внутрь.

Мы бредем, спотыкаясь, по темному коридору в его спальню. Теперь я знаю туда дорогу и могу идти даже спиной вперед, пока мой босс сдирает с меня одежду и взасос целует. Я падаю на огромную кровать. Он сбрасывает брюки и наваливается на меня сверху, потираясь пахом и оставляя языком влажные дорожки на моей коже, пока снова подбирается к моему рту.

Мне случалось целоваться с разными мужчинами, их было немало вообще-то. Но то, что делает Брайан, не идет ни в какое сравнение. Пара недель этого нашего с ним не-знаю-как-назвать убедила меня, что я офигеть хорошо целуюсь, раз заставляю Брайана задыхаться и ахать от касания моего языка. Потом я решил, что в поцелуях я Казанова, не меньше, иначе почему Брайан готов целоваться со мной бесконечно?

– Ты на вкус как цыпленок тандури.

Я смеюсь, а он тянется за презервативом и весело на меня посматривает. Я смотрю, как он зубами разрывает фольгу – это зрелище никогда не надоест. От того, как темнеет и становится жадным его взгляд, у меня безвольно раскидываются в стороны ноги и рот наполняется слюной. Я пытаюсь сглотнуть и не могу. Хочу вдохнуть – слишком тяжело. Жуткое дело, как он на меня действует. Я не способен отдышаться. С Брайаном я словно каждый раз заново теряю девственность.

Господи, хоть бы секс был таким вечно!

Он врывается в меня, умело и стремительно, он умеет так. Его губы прощупывают мне ребра через кожу, задерживаются где-то между четвертым и пятым на левом боку, и он присасывается всем ртом, сцепляя наши тела (словно недостаточно девяти дюймов упругой и голодной плоти между его ногами, которая пытается, кажется, пропороть меня до горла). Он всасывает кожу сильнее, потом ещё раз, и ещё, с каждым толчком. Его рот втягивает в кожу кровь, я чувствую её прилив и представляю себе засос – слово-то какое! А это именно он и делается сейчас.

– Блядь, – шиплю я, когда становится слишком больно.

Брайан почти полностью останавливается, но я одной рукой стискиваю его затылок, другой – бедро, требуя закончить начатое.

POV Брайан

Я говорю себе “если бы он не был таким охренительно тесным”. Я говорю себе “если бы его задница не была настолько идеальной”. Иногда я говорю себе “если бы он не отсасывал так потрясающе”, но если быть с собой честным, а это очень редко, но случается, этих “если бы” миллионы, и каждое из них – причина продолжать встречаться с ним снова и снова.

Хотя причин прекратить все это у нас миллион и одна.

Но у меня никак не получается решить эту задачку. Джастин отлично работает, просто отлично. А в постели он ещё лучше. Если бы я хотел осложнить себе жизнь – Джастин был бы идеальным вариантом. Но я не хочу! Мне не нужны сложности.

– Аааа.. трахни… меня, – бормочет он, когда я вдвигаюсь в него. Смотрю, как его сильные пальцы комкают простыню, он прогибается в спине и запрокидывает голову. Это так горячо, тесно и… чуточку знакомо. Если бы я заводил себе бойфрендов – да блядь, если бы я кого-то трахал дважды! – я уверен, мне было бы приятно это чувство, словно возвращение домой…

Но мне-то это зачем?

Это чувство не дает мне спать по ночам и заставляет бродить из угла в угол, пока он спит. В пять утра я сижу и стерегу его сон – в десятый или двенадцатый раз!

Дико злюсь, что позволяю этому всему случиться снова и снова, и от этой злости внутренне цепенею. Замерзаю.

POV Джастин

Засос пурпурно-красный, с синевой, я рассматриваю его в зеркале, вытираясь после душа. У меня таких даже в шестнадцать не было, когда мы с первым бойфрендом без конца тискались. На бедре мелкие синяки от пальцев, а на спине – царапины. На правой ноге с внутренней стороны бедра тоже синяк, но я не уверен точно, как он появился.

Брайан входит принять душ и застает меня за рассматриванием своего тела в зеркале. Он усмехается, я краснею.

– Ты прости за это, – он кивает на засос.

Засос.

– Ерунда, – улыбаюсь я и продолжаю вытираться.

Надо было ночью уехать к себе. Вот правда, надо было уехать ночью, хотя это было уже скорее утро, мы часа в 4 закончили. Но у него такая удобная кровать, теплая постель. И он был в ней, когда я проснулся. Ненавижу себя за то, как мне нравится этот момент – просыпаться с ним рядом. В результате я уже одиннадцатый, кажется, раз просыпаюсь утром в квартире своего босса после ночи фантастического секса. Хотя слово “фантастический” его даже близко не описывает. Это такой фантастический, когда весь этот ебучий мир качается, кружится и горит огнем, а ты горишь с ним и сходишь с ума, и это так…

Сдается мне, что именно поэтому Брайан снова и снова предлагает мне национальную кухню, а потом трахает до утра. Он тоже все это чувствует, надо думать. Что нам хорошо вместе.

Но с другой стороны, я бы хотел прекратить все это.

Нам с ним нужно поговорить.

Я уже раз девять выслушал его коронную тираду “Я твой босс, а не любовник, я не твоя собственность и трахаю, кого хочу! Минеты не продвинут тебя по службе, так что спустись, блядь, на землю!” Я не сержусь, чего мне сердиться, я и не собирался заводить бойфренда. Я хотел получить хорошую работу. А потом встретил его и захотел ещё и секса. Ну Брайан же прекрасен. И как профессионал, и в постели. Неужто я такой дурак, чтобы отказаться от работы в его агентстве? И уж тем более не идиот отказываться от ужинов с ним. Если он будет продолжать предлагать их, я буду продолжать на них соглашаться.

Это ничего не значит.

Но то, как он улыбается мне при встрече… Как он вздыхает после того, как кончил внутри меня… Как он моет мочалкой мне спину, а сам говорит о политике корпоративной конфиденциальности… Как он таскает меня по своим любимым забегаловкам и гуляет по самым красивым районам города… Как он смотрит в глаза, когда трахает меня с таким рвением, будто смерти моей хочет…

Я получил и работу, и секс.

Именно то, чего Брайан не хотел.

И вот если честно, он не похож на парня, который все спустит на тормозах.

Поэтому все это нужно прекратить, пока он не уволил меня или что ещё хуже… не возненавидел.

Но есть у меня с этим одна небольшая проблема.

Кажется, я люблю его.

***

– Как тебе Эфиопия?

– По-моему, немного эбонуто.

Он пристально на меня смотрит, и моя улыбка гаснет.

– Неудачная шутка? – я виновато пожимаю плечами.

– Да ладно, так что?

– Никогда не пробовал.

– Ты никогда не пробовал эфиопскую кухню?

– Да как-то случая не было.

– Тебе надо попробовать, я знаю… – и тут я влезаю, и мы говорим в унисон, – …одно славное местечко.

У Брайана так напрягается челюсть, словно он готов в зубы мне двинуть. Я уже видел его таким, когда один из сотрудников проявил некомпетентность во время и без того не слишком блестящей презентации, и я готов задницу на британский флаг порвать, лишь бы он никогда, никогда не смотрел на меня так на работе.

Но сейчас я только ухмыляюсь, потому что мы – в ванной.

– Ну тебя нахуй, – бросает он и уходит.

Я снова провел прошлую ночь у него. И его это явно выводит из себя.

Нам хорошо вместе. Слишком хорошо. Я бы соврал, если бы начал утверждать, что меня самого это не беспокоит. Это превращается в нечто большее, чем моя первая работа, случайный секс или что-то ещё, на что мы с ним рассчитывали.

Я заканчиваю одеваться и иду в кухню налить себе кофе. Смотрю, как Брайан собирает свой портфель. Не могу понять, он всерьез разозлился, или его просто раздражает привычка заканчивать за него фразы. Мы молча едем на работу. Заходим в здание, Брайан идет покупать себе кофе в киоске, а я решаю, что лучше нам тут и расстаться, захожу в лифт.

Начинается новый рабочий день.

После ланча я решаю написать Брайану простое сообщение электронкой:

“Забери меня в восемь”.

Я уже понял, что в случае с Брайаном оправдываться, извиняться и стараться быть милым – только хуже делать. Поэтому я отправляю это письмо как есть.

***

В 8:45, примерно за три секунды до того, как я понимаю, что никто не приедет, раздается звонок. Я хватаю кошелек, ключи. Так, финальный взгляд на зеркало в ванной.

Я в светло-голубом, Брайану всегда трудно держать руки при себе, когда я так одет.

Он стоит, прислонившись спиной к машине, ждет, когда я подойду.

Брайан, кажется, единственный знакомый мне человек, который везде, блядь, в этом городе ездит на машине.

– Ну, что как? – говорю я, опускаясь на замшевое сиденье его винтажного “Корвета”. Обожаю эту машину.

– Есть хочу, – цедит он.

Ну отлично, у него паршивое настроение.

А у меня тоже на работе выдался хреновый денек, но я не могу поговорить об этом с тем, с кем встречаюсь. Он же мой босс. Мой босс, с которым я, так уж вышло, трахаюсь. Еб же ж твою мать, как я вляпался в такое? Ах ну да, он же охуенно трахается.

Блядь!

Ебучий синдром Туретта* перекинулся с Брайана на меня!

*синдром Туретта долгое время ассоциировали с выкрикиванием нецензурных слов или социально неуместных и оскорбительных высказываний (копролалия).

========== Часть 6 ==========

POV Брайан

До восьми я работал, так что пришлось поторопиться сначала домой, а потом ещё за этой принцессой – он злится, если я сильно опаздываю. Считает, видите ли, что ужинать надо в определенное время. Говорю ему, чтоб двигал жопой и даже не заикался насчет этого. Едем всю дорогу молча.

Это эфиопское кафе одно из самых моих любимых в городе. Дрянная забегаловка, но еда потрясающая. Напою Джастина медовым вином, сядем с ним рядышком за этими штуками, что у них там вместо столов, он порадует меня сплетнями художественного департамента, и, может, я перестану наконец так злиться.

Я заказываю еду сам, Джастин только поглядывает подозрительно. Когда приносят выпивку – ему целую бутылку, мне отдельно в стакане – он улыбается:

– Это попытка напоить меня, мистер Кинни?

– Нет, зачем. Ты и так не можешь против меня устоять, – я не хочу, а улыбаюсь.

Что, блядь, такое с этим парнем?

POV Джастин

Брайан сам заказывает всю еду и напитки, мне персонально приносят целую бутылку вина, и я вылизываю половину за десять минут. К тому моменту, когда приносят тарелки, у меня уже приятно кружится голова. Все блюда надо есть с каким-то чумовым губчатым хлебом, еда разложена загадочными разноцветными кучками. Но на вкус – чудо!

Брайан заказал все вегетарианское, убил бы. Но оно такое вкусное! Удивительное дело, как легко он находит в любом меню то, что мне понравится.

Я рассказываю ему, что происходит на работе. Ну, ту часть, которую я могу себе позволить ему рассказать. Подробно рассказываю о проекте, над которым работаю, как будто Брайан и без того не знает о каждом моем движении. Это из-за вина, наверное, я так оживился, что пятнадцать минут без передышки трепался про новую кампанию “Ролекс”.

Брайан платит – он всегда платит. Я пытался, но сколько можно пытаться победить в этой битве? Мы уходим из кафе и снова едем в тишине, я молчу, потому что хотя я всегда думаю, что Брайан везет меня к себе, я все-таки сомневаюсь, у меня от волнения розовеют щеки, потеют ладони и урчит в животе. Конечно, вино и вся та уйма еды, которую я заглотил, тоже играют свою роль, но я почти не дышу до тех пор, пока мы не проезжаем мою часть города. Тогда я сажусь спокойно и довольно улыбаюсь.

Ровно до тех пор, пока не понимаю, что мы едем не туда, где живет Брайан.

POV Брайан

Я ехал домой и вдруг понял, что если Джастин останется сегодня у меня, это будет третья ночь подряд. Хрен я на такое пойду и допущу, чтобы это стало гребаной привычкой, и он вообразил, что живет у меня. Блядь, у меня аж три проблемы, которые надо решить. Первое, я уже проехал район, где он живет. Второе, трахаться хочу пиздец как. И третье… нет, третьей проблемы вроде нет, зато первые две просто огромны!

Я сворачиваю на 18-ю Вест и направляюсь к “Рокси”. Похуй! Там выпивка, громкая музыка, полно смазливых парней и мест, где можно потрахаться. Джастин уже выслушивал пару раз про то, что мы не какие-нибудь ебучие бойфренды, но закрепить урок не помешает.

– Был в “Рокси” когда-нибудь? – спрашиваю я, будто с самого начала планировал туда ехать.

– Нет, – он в замешательстве.

– Каждый молодой гей, попавший в Нью-Йорк, обязательно должен побывать в “Рокси” и узнать, что как. Место нелепое и рвущее крышу, потому и знаменитое.

Джастин кивает и продолжает смотреть на дорогу. Черт его знает, что он думает. Да и ладно, я не хочу знать.

POV Джастин

Мы останавливаемся у входа, и служащий отгоняет нашу машину, а мы идем в клуб, который снаружи особого впечатления не производит. Но внутри! Сейчас одиннадцать вечера, четверг, и ощущение, что на эту вечеринку явились все геи Манхэттена. Я знаю, что в городе тысячи гей-клубов, но я бывал только в двух барах, Брайан меня водил, и рядом с моей квартирой есть небольшой диско-клуб. Я слишком занят работой и сексом со своим боссом, мне некогда даже ознакомиться с городской ночной жизнью!

В общем, я был бы счастлив, если бы не одно болезненно очевидное “но” – Брайан явно что-то затевает.

Первая рюмка текилы – тепло, пряно и жестко, но хорошо. Соль жжет, лимон щиплет, но в голове приятный туман, чего и хотелось. А Брайан уже подцепил кого-то высокого, темноволосого, тянет его туда, где грязновато, пахнет мужчинами и водкой. Ладно, я не понимаю, что ли. Ему нужно что-то доказать. Отлично, пусть, я не против. Главное, чтобы мог расхлебать то, что заваривает.

Вторая рюмка – тоже тепло и пряно, но уже не жестко, лицо начинает гореть. Я заказываю Хайникен, чтобы догнаться, а он тут по восемь долларов – вот почему я иногда больше люблю Питтс. Я получаю предложения выпить, потанцевать, дать мне свой номер, но ни от кого ничего не принимаю. Стою, подпираю барную стойку в свете неоновых огней, на лице полное безразличие. Мне незачем кого-то себе искать, они всегда сами за мной гоняются. Они проходят передо мной, как на ленте конвейера, и когда я увижу того, кто мне нужен, я возьму его на тест-драйв, вот и все. Если Брайану хочется поебать меня в мозг своими дурацкими играми… Пусть играется без меня. А мне отсосут, чтобы он понял, как все устроено. Отсосут просто потому, что мне этого хочется.

Третья рюмка – горячо и гладенько. Я высасываю сок из лимона и закрываю глаза. Чувствую, как знакомая рука скользит по моей спине к шее.

– Ещё веселишься, Солнышко?

Ненавижу, когда Брайан меня так называет. Он всегда произносит это таким издевательским тоном, каким говорит о туповатых сотрудниках, противных клиентах и своей семье. И когда я слышу эту интонацию по обращению к себе, я хочу двинуть ему в челюсть.

Стряхиваю его руку.

– А то, – я ослепительно-фальшиво улыбаюсь.

– Выпьешь? – он заказывает две рюмки, не дожидаясь моего ответа. К счастью, это текила, её я выпью.

– И Хайникен, – добавляю я. Надо же догнаться. Пусть платит.

Есть, знаете, такая штука: когда выпьешь, все становится проще. После пары рюмок, пары стаканов и пары пива алкоголь начинает проскальзывать в горло сам собой, безо всяких проблем, и становится тепло и улыбчиво. Потом ты выпиваешь ещё раз шесть, и все становится таким простым и приятным, что глупо даже думать о том, чтобы перестать пить. Доходишь до восьмого-десятого и понимаешь, что надо было остановиться раза за три до этой точки, и алкоголь все труднее проталкивать внутрь, когда подносишь его к губам.

Я дошел до той точки, когда следующая порция вместо питья может превратиться в блевание. Но я, конечно, сам этого заметить не мог. Вот такая с алкоголем проблема.

Брайан говорит, как много тут подходящих для траха парней, я оставляю его у бара, а сам направляюсь к синеглазому восемнадцатилетке с черными, как смоль, волосами, вытаскиваю его на танцпол и самодовольно ухмыляюсь, чтобы позлить Брайана. Пусть полюбуется, как умеет двигаться моя славная задница.

Примерно в середине песни я понимаю, что перебрал и на ногах держаться у меня получается хреново. Слава богу, меня подпирают четверо парней, трутся об меня, и падать мне некуда, даже если захотеть. Я краем глаза смотрю на Брайана – это непросто, в глазах двоится – он так и стоит у бара, попивает какой-то напиток и смотрит, прищурившись, в мою сторону. А может, мне мерещится. Я целуюсь, толкаюсь бедрами, трусь ими, скольжу руками, и чувствую, как алкоголь пропитывает меня, он начинает просачиваться наружу через поры моей кожи, и от меня пахнет, как от бутылки Jose Cuervo. Я чувствую привкус лайма на языке, а у парня, который присосался к моей шее, соленый пот.

Кто-то хватает меня за ремень джинсов и тащит через танцпол. Я с усилием навожу резкость – мм, классный. Высокий, русые волосы, пронзительные зеленые глаза. Годится. Мы заходим в коридорчик за баром, ведущий в комнату, которая должна была быть кладовкой, я думаю, но стала комнатой отдыха. Комната отдыха в “Рокси”! Я в комнате отдыха гребаного “Рокси”. Все геи знают истории про этот клуб в Нью-Йорке. Он более знаменит, чем Beige and Crobar, хотя последний для натуралов. А “Рокси”… “Рокси”, он для приезжих, малолеток и тех, кто не в курсе. Но комнаты отдыха “Рокси” – пиздец легендарное место, говорят, тут трахали Тома, Кеану и Вэла, да и они трахали кое-кого. Тут похоронены секреты каждого знаменитого голубого этой планеты. И я – тут! Больше того, мне делают очень даже неплохой минет.

А Брайан на меня смотрит. И говорит мне что-то. Что?

– Что?

– Давай, пошли отсюда.

Ах ты сука ревнивая!

– Иди на хуй.

– Сам иди. Пошли, – он пытается схватить меня за руку, я отталкиваю его.

Я так и знал, что он это сделает. Знал, что не сможет вынести. Хотел привести меня сюда, чтобы я полюбовался, как он трахает других, поджал хвост и убежал в слезах. Хуюшки! Я буравлю Брайана взглядом, но комната покачивается, углы расплываются, стены волнятся, и ноги у меня подламываются. Зеленоглазый выпускает мой член изо рта, ловит меня за бедра и спрашивает, все ли в порядке. Я киваю, да, мол, в порядке, и смотрю на Брайана, хотя говорю с тем, у кого мой член.

– Нормально. Все нормально. Просто таскается за мной постоянно…

Брайан уходит, и я провожаю взглядом его затылок, запускаю руки в густые вьющиеся волосы парня. Он быстро доводит меня до оргазма, а потом встает, наклоняется и берет себя за лодыжки, позволяя мне оттрахать его со всей дури. И мне это сейчас нужно. Я счастлив, что он рад мне отдаться.

Когда мы с ним заканчиваем, парень спрашивает, не бойфренд ли мне Брайан. Я только ржу – нет, не бойфренд. Он уходит, сказав на прощанье, что ссорились мы как влюбленные.

Я топаю в туалет и блюю в унитаз. Выпиваю бутылку воды, стараясь унять слезы и боль в груди, к горлу поднимается желчь.