Текст книги "Желанный подарок"
Автор книги: Эн Корски
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Эн Корски
Желанный подарок
5 дней до нового года…
Мы сидим у камина, уютно расположившись на полу в нашем загородном доме, и пьем вино.
Хотя наш ли это дом? Дом принадлежит Марку. Точнее, это его «загородное гнездышко», как он любит говорить. Но как давно я стала говорить это обобщающее слово «наш»?
Мы с Марком вместе уже три года, но только полгода назад решили жить вместе. И вдруг, неожиданно, все, что было до этого моим или его, превратилось в местоимение «наше».
Наша квартира. Наш дом. Мои друзья стали частью нашей истории, как и его. Любимые заведения, в которые мы раньше ходили поодиночке, стали нашими совместными и постоянными местами обитания.
– Изабель! – голос Марка вырвал меня из рассуждений.
Я перевела взгляд с бокала, который держала в руках, на Марка.
– Прости, ты что-то спросил? – спросила я немного растерянно, понимая, что потеряла суть разговора минут десять назад, погрузившись в свои размышления.
– Вновь витаешь в облаках? – улыбаясь, пошутил он.
– Немного, – ответила я и смущенно улыбнулась. Мне не хотелось, чтоб он принялся сейчас расспрашивать меня о том, в каких облаках я витала. – Так что ты спросил?
– Я спросил, какой подарок ты хочешь на новый год? – Марк повторил свой вопрос и, взяв меня за руку, перевернул ее ладонью вверх, поднес к губам и поцеловал.
– Даже не знаю, – растерянно пробормотала я. – Всё, что нужно, у меня уже есть.
– Ты каждый год так отвечаешь.
– А ты каждый год продолжаешь меня об этом спрашивать.
– Просто хочу знать, что подарить тебе? Знать, что ты хочешь? О чем мечтаешь?
На данный момент я хотела просто сидеть в этой ночной тишине, слушать треск поленьев в камине и чтоб он перестал задавать мне все эти бесчисленные вопросы.
– Я уверена, ты сможешь удивить меня своим подарком, – спокойно ответила я.
– Но все же… – Марк продолжал настаивать.
– Марк! Я не знаю! – немного раздраженно проговорила я. – Подари то, что считаешь нужным. К тому же, это всего лишь новый год и всего лишь подарок. В этом дне, как и в традиции обмениваться подарками, нет ничего особенного.
Сказав это, я высвободилась из объятий Марка и села ровно, поджав ноги к себе и сложив их лотосом.
– Это первый новый год, который мы отмечаем вместе. Вдвоем. Неужели для тебя в этом нет ничего особенного?
– В самом этом дне для меня действительно нет ничего особенного. Но то, что мы вместе – это для меня поистине важно.
– То есть тебе без разницы встречать новый год со мной, или одной, или с кем-то другим? – удивленно протянул он.
– Марк! Я не отмечаю новый год. Для меня это день как день. Ничем не отличающийся от других трехсот шестидесяти четырех дней в году.
– Но почему? Ты не любишь новый год? – продолжал он засыпать меня вопросами.
Я начинала злиться. И чувствовала, как во мне закипает раздражение. От его вопросов. От того, что он хотел особенный день, а для меня это не играло никакой роли. Этот день был для меня попросту неважен, – в принципе. И я злилась от того, что, продолжи он в том же духе докапываться до сути, мне придется не только отвечать на его бесчисленные вопросы. Но и рассказать полжизни. Как. Почему. Откуда. Из-за чего. Почему так, а не иначе. А я не была готова. Рассказывать. Отвечать. Я не хотела делиться тем, что давным-давно спрятала глубоко в чулане и повесила на его дверь амбарный замок. Ключ от которого выкинула. Лишь бы никогда не открывать ту самую чуланную дверь.
– Изабель! – мягко позвал меня Марк. В его голосе не было напряжения. Наоборот, от всего него исходила теплота, забота, любовь. Марк был идеальным мужчиной. Идеальным во всех смыслах. Идеальным сугубо для меня.
– Прости! – прошептала я и положила голову ему на плечо. – Я понимаю, что ты любишь этот праздник, как и большинство людей. Но я… я не люблю. Точнее, не то, что не люблю, просто не придаю ему особенного значения.
– Почему? – спросил он и провел рукой по моим волосам. Потом коснулся моей щеки и нежно погладил её.
– Потому что сказки бывают только в детских книжках с картинками. А в реальной жизни все совершенно с точностью до наоборот.
– Ты не права, моя дорогая.
– Возможно. Но в моей жизни именно так, – я вновь выпрямилась, поднимая голову с его плеча. – Пойду приму ванну, – произнесла я, вставая на ноги. И, чмокнув Марка в щеку, отправилась на второй этаж набирать ванну.
Через несколько минут погрузившись в теплую воду с мягкой пенкой, я блаженно выдохнула. В воздухе пахло жасминовой аромасвечой. Мой любимый запах.
«Какой подарок ты хочешь на новый год?» – всплыл у меня в голове вопрос Марка.
– Какой подарок ты хочешь на новый год? – произнесла я в приглушенную свечами пустоту ванной комнаты.
Впервые я его услышала в пять лет. И потом, на протяжении тринадцати лет, я слышала его каждый год. Я закрыла глаза и медленно погружалась в свои детские воспоминания.
Мне 5 лет.
Я сижу посреди зала на пушистом ковре и строю домик из кубиков. Вокруг царит новогодняя атмосфера и идут приготовления к празднику. Дом украшен пышными еловыми ветками, с которых свисают золотые звезды, ярко-красные колокольчики и серебристые снежинки. Каждая комната украшена особым образом. В своем индивидуальном стиле. Но по четким инструкциям моей мамы. Словно она старалась подчеркнуть особенность и уникальность каждого обитателя этого огромного особняка.
Моя детская комната пестрит изобилием розового цвета во всех его оттенках и полутонах.
Когда я наигралась на улице в снежки со своим старшим братом и радостная, раскрасневшаяся от морозного воздуха, в мокрых колготках и платье вбежала в свою комнату, то застыла на пороге в изумлении. Моя комната больше не была моей прежней комнатой. Всё её убранство походило на то, как будто в центре взорвался огромный розовый торт и забрызгал своим содержимым все стены. Окна. Мебель. Мой любимый уголок с разнообразными постройками из кубиков. И даже мою кровать это розовое буйство не обошло стороной. Единственным, что выделялось и не давало голове закружиться от изобилия розовых тонов, были зеленые еловые ветки и венки. Повсюду были развешены большие и маленькие елочные игрушки. Во всевозможных оттенках, от самого еле уловимо розового, как будто кто-то ненароком капнул в банку с белой краской несколько капель красного. В этом цвете были парящие феи, прикрепленные к люстре и потолку, кружившиеся в загадочном танце. На каждом окне, с правой и левой стороны от него, примостились по два ангела. И то ли они смотрели друг на друга, то ли охраняли вход оконного проема. От кого они могли охранять окно, мне было непонятно. Кто полезет в окно комнаты, расположенной на втором этаже, находившемся в пяти метрах от земли?
На входной двери в комнату висел огромный венок с большим колокольчиком посередине. Внешне выглядел он как настоящий. А на деле был сделан из пластика. Но, глядя на него, создавалось ощущение, что, если чуть сильнее хлопнуть дверью, он непременно издаст звук «Дзынь».
Я наконец-то прошла в комнату, продолжая разглядывать то, во что превратили её взрослые.
– Тебе нравится? – восторженно спросила меня мама и стала помогать мне раздеваться.
– А зачем все это? – удивленно протянула я.
– Совсем скоро новый год и весь дом украшают к этому празднику, – ответила она и помогла мне снять платье и стянуть мокрые колготки.
– Зачем? – вновь задала я вопрос, не понимая, зачем нужно было все так кардинально менять из-за какого-то там года.
– Эта традиция, моя милая. В новый год приходит Санта Клаус и дарит детишкам, которые себя хорошо вели, подарки.
– А когда он уйдет, моя комната станет как прежде? – мне было совершенно неинтересно, кто такой этот Санта Клаус и почему только хорошим детям дарят подарки. Мне было интересно, вернется ли моей комнате прежний вид.
– Тебе что, не нравится, как украсили твою комнату? – изумленно просила мама.
Я вновь огляделась по сторонам. От изобилия розового начинала кружиться голова, и мне казалось, что ещё чуть-чуть, и я смогу почувствовать во рту вкус безе. Почему-то безе всегда у меня ассоциировалось именно с розовым цветом.
– Всё такое розовое-е-е-е, – протянула я. – Этот Санта любит розовый цвет?
Мама посмотрела на меня и в следующую секунду разразилась звонким смехом.
– Да нет же, крошка. Твою комнату украсили в розовых тонах, потому что ты девочка. Для комнаты твоего брата я выбрала синие цвета, потому что он мальчик. Можешь сходить к нему немного попозже и посмотреть.
Говоря это, мама успела куда-то убрать мою мокрую уличную одежду и уже доставала из шкафа мягкий трикотажный комбинезончик.
– Остальные комнаты, – продолжила она, – мы украсим в классических цветах: красный, серебристый, золотой и изумрудный.
И вновь мне были непонятны слова мамы. Я любила рисовать и в свои пять лет уже знала все цвета в палитре красок, и знала, какие нужно смешать, чтоб получить тот или иной цвет или оттенок. И из всех тех цветов, что перечислила мама, классическим был только красный.
– Но почему моя комната стала розовой? – не унималась я с вопросами. – Почему не зеленой или желтой? Я очень люблю зелёные и желтые цвета.
– Нет, моя дорогая. Ты девочка. А все девочки любят розовый цвет.
Наверное, мама знала всех девочек на планете, раз так уверенно говорила. Или все же не всех? Не могла же она спросить каждую девочку на земле?
– Все– все девочки? – продолжала допытываться я.
– Ну конечно, солнышко.
– Ты спросила всех девочек на планете, какой цвет они любят? – удивленно, но все же недоверчиво протянула я.
Мама в недоумении посмотрела на меня.
– Не говори глупостей. Конечно же, нет. Но так принято считать.
– Кем принято?
– Людьми.
– Какими людьми? – вопросы сыпались из меня нескончаемым потоком. Мне было безумно интересно, какие люди опросили всех девочек на земле? И точно ли все-все девочки так уж любят розовый? Неужели не нашлось одной или двух девочек, которые любят красный, или синий, или оранжевый? Любой другой цвет, кроме розового.
– Изабель! – строго произнесла мама. – Есть вещи, которые приняты обществом, и есть традиции, которые должны соблюдать.
– Какие вещи? Каким обществом? Почему они были приняты и как? Зачем и куда их принимали?
Мама закончила помогать мне переодеваться, расчесала волосы и заплела мне косичку.
– Вот подрастешь и все узнаешь сама!
– Но, ма-а-а-ам! – протянула я. – Почему я должна любить цвет, который любят все другие девочки? Он мне даже не нравится! Давай украсим мою комнату в зелёные и желтые цвета, тогда она станет похожа на сказочный лес, а не на взорвавшийся торт.
– Не говорит глупостей, Изабель! Все девочки любят розовый! Будь как все нормальные девочки!
Я до сих пор помню, как и каким тоном она это произнесла. Жестко. Строго. Голос, который не терпит возражений и несогласия с чем-либо. Это было сказано так, словно ударяли пальцами по буквам старой печатной машинки. Твердо. С силой. Упорством. И каждый удар отпечатывался на белых, девственно-чистых листах сознания.
«ВСЕ ДЕВОЧКИ ЛЮБЯТ РОЗОВЫЙ»
Тогда я осознала две истины.
Я первый раз подумала о том, что я не все. Я другая. Девочка, которая не любит розовый цвет. Не лучше. Не хуже. На оценку себя и сравнения с другими у меня не хватало жизненного опыта и знаний. Но я точно осознала: «Я – Другая! Не все».
И я не смогла полюбить свой первый осознанный новый год. Праздник, из-за которого мою комнату «нарядили» на неопределенное время в нелюбимый мной цвет.
Еще раз оглядев меня с головы до ног и удостоверившись в том, что я выгляжу в соответствии с её представлением правильной девочки, мама вышла из комнаты. Оставшись одна, я еще раз оглядела свою комнату. Посмотрела на потолок, у основания которого продолжали кружиться в своем танце феи. Показала им язык. И, прихватив с собой набор с кубиками, подаренный мне на день рождения папой, спустилась на первый этаж и прошла в зал.
Мама стояла у огромной елки, которую установили в углу у окна, и о чем-то говорила с двумя женщинами. Папа сидел в кресле и что-то смотрел в телефоне. Я прошла в зал, положила аккуратно набор с кубиками на ковер и подбежала к папе. Он оторвался от телефона, и, когда я дотронулась своей маленькой ладошкой до его руки, подхватил меня обеими руками и усадил к себе на колени.
– Ну что, моя маленькая принцесса, ты хорошо погуляла на улице?
Я заулыбалась во весь рот.
– Да, папочка. Мы с Алексом играли в снежки. И он катал меня на санках, – принялась воодушевленно рассказывать я. – А еще мы катались с горки. Такой огромной, – развела ручки в разные стороны, стараясь показать, насколько большой была та самая горка.
Папа рассмеялся.
– Па-а-ап, – шепотом позвала я его.
Он придвинул меня ближе к себе. Приобнял покрепче и, опустив ко мне голову, так же шепотом произнес:
– Что, моя дорогая?
– Пап, а когда закончится новый год? – тихо спросила я.
– Через десять дней.
– Та-а-ак долго, – протянула я.
– Долго? – изумленно спросил он.
– Да, – грустно ответила я.
– Ты хочешь поскорее получить свои подарки? – спросил он и улыбнулся, явно не понимая причину моей грусти.
– Нет, папочка. Я не хочу десять дней жить в розовой комнате.
– Розовой комнате? – переспросил удивленно он.
Я прильнула еще ближе к нему и зашептала на ушко, чтоб никто не услышал.
– Мама, украсила мою комнату в розовый цвет. Там все-е-е-е розовое-е-е-е, – произнесла я, растягивая слова. – Всё-всё розовое. Ангелы. Феи. Шарики. Гирлянды. Только ветки на окнах зеленые, но на них сидят розовые ангелы.
Папа тихонечко засмеялся и украдкой посмотрел в сторону, где стояла мама.
– Тебе не нравится?
Я отрицательно замотала головой.
– А ты сказала об этом маме?
– Да, – произнесла я тихо, – но она сказала, что все девочки любят розовый цвет. А я люблю зеленый и желтый.
– Понятно. Я поговорю с мамой.
– Спасибо, папочка, – прошептала я. И, поцеловав его в щеку, сползла с его колен на пол. Подбежала к ковру, на котором оставила свой набор с кубиками, и, удобно расположившись на нем, принялась строить домик.
– Изабель, какой подарок ты хочешь на новый год? – услышала я мамин голос.
Я перевела взгляд с кубиков, продолжая сжимать в руках оконную рамку из тончайшего пластика, на маму, и, не раздумывая, ответила:
– Новый набор кубиков или лего, или большой набор с красками и карандашами, – воодушевленно перечислила я, глядя на маму.
Она же смотрела на меня так, будто изучала и что-то анализировала. Ее лицо выглядело сосредоточенным. И на мгновение мне показалось, что ещё чуть-чуть, и в это равномерной тишине дома кроме тиканья огромных часов, что стояли в углу, я смогу услышать, о чем она думает. Услышать ход её мыслей. Настолько серьезно и внимательно она на меня смотрела.
– Лучше пожелай куклу, – наконец-то проговорила она, – ты совсем в них не играешь. А должна играть. Ты же девочка!
«Должна» – слово, которое практически врезалось в меня со всего маху. Словно, набирая обороты, летело на огромной скорости с другого конца земли. И достигнув цели, со всей силы готовилось вонзиться в меня. А я, почувствовав приближение чего-то нехорошего, неизбежного, того, что может меня задеть, зацепить, травмировать, непроизвольно выставила перед собой невидимый щит. Стараясь тем самым сберечь себя.
Слово «должна» достигло места назначения и со всей силы ударилось о мой щит. Я сидела и смотрела, как оно разлетается вдребезги на мелкие осколки и по крупинкам сыплется вниз, на ковер.
Уже тогда у маленькой меня моментально возникло отторжение к этому слову. По всей видимости, поэтому и образовался тот непробиваемый щит вокруг меня.
– Я не хочу-у-у куклу-у-у-у, – протянула я и с мольбой в глазах посмотрела на отца. В комнате вновь повисла тишина. – Па-а-ап, я не хочу куклу-у-у.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
