Текст книги "Слово, изменившее жизнь"

Автор книги: Эн Корски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ты уходишь в себя. Вновь закрываешься! Ааааа… когда ты так делаешь, у меня ощущение, что рядом со мной Снежная Королева едет, а кондиционер работает на максимуме.

– Ты сейчас пошутил так, да?! – спросила обижено Сара.

– Нет! Какие тут могут быть шутки?! Ты же… ты…, как тебе вообще это удается?

– Что?

Он сердито посмотрел на нее.

– Сара, ты издеваешься?

– Тааак, – протянула она. – Что я опять не так делаю?

– Ты все делаешь так! Все так! За исключением одного.

– И чего же?

– Ты…, я не знаю, как у тебя это получается, и как ты это делаешь, но… не знаю, как объяснить.

– Говори, как есть, я о-о-очень, постараюсь понять, что ты имеешь ввиду, – она начинала сердиться.

– Вот сейчас…, еще двадцать минут назад, ты была, такая своя, такая родная и близкая, а потом…, потом ты словно накинула на себя невидимый и непроницаемый купол и спряталась там, плотно его закрыв. И я не знаю…, но меня словно холодом обдало. Словно ты только что была со мной, а потом раз, и исчезла. И стало так пусто. И.…одиноко, – закончил он шёпотом.

Она смотрела на него, и не могла поверить в то, что кто-то может вот так ощущать ее одиночество. Ощущать, как она закрывается от всех и всего мира.

– Прости! – прошептала она. – Прости, я.… я не хотела, чтоб ты это ощутил. Я даже не думала, что кто-то может это чувствовать. Чувствовать, как я… ухожу в себя.

– Как тут не чувствовать?! Я удивляюсь, что тебе еще до сих пор этого никто не сказал, – он посмотрел на нее.

– Макс говорил несколько раз. Но я часто не воспринимаю его слова всерьез. К тому же это Макс, а с ним всегда всё не так как со всеми.

– И часто ты это делаешь? – и он снова взглянул на её лицо.

Оно было задумчивым и непроницаемым.

– Понятно. Ты делаешь это постоянно, – утвердительно заключил он.

– Ну, как бы не так уж и постоянно, – робко возразила она.

– Ага, конечно, – уже более спокойно и даже с улыбкой заметил Никос. – Очень тебя прошу, никогда так больше не делай. Хотя бы пока ты со мной.

– Я постараюсь, – ответила Сара и провела рукой по его волосам, взъерошивая их.

Оставшуюся часть пути они ехали, беззаботно болтая о разных пустяках, рассказывая друг другу смешные истории из своей жизни.

Никос больше не поднимал тему, которую они не закончили. Но то, что она тогда так и не договорила, он запомнил.

Подъезжая к Коринфскому заливу88
  Глубокий узкий залив Ионического моря в Греции, между Центральной Грецией на севере и полуостровом Пелопоннесом на юге.


[Закрыть], он сказал:

– Вот и Коринф. Помнишь его? – и он указал рукой в левую сторону.

– Конечно, помню! Как его можно забыть?! – весело ответила она, повернувшись в ту сторону, куда он показывал.

– Это уж точно! Как можно забыть 160 метров высоты, с которой ты в прошлый раз сиганула вниз. Такое сложно забыть! Как тебе, вообще, пришла в голову эта сумасбродная мысль – прыгнуть?!

В свой прошлый приезд, когда они проезжали по мосту и остановились посмотреть на царившую вокруг него атмосферу, Сара увидела группу людей, занимающихся банджи джампингом99
  Банджи-джа́мпинг (англ. «bungee-jumping»), экстремальный вид спорта, прыжки со специальных высотных сооружений, а также мостов и других объектов с эластичным канатом, который крепится к ногам и иным частям тела прыгуна.


[Закрыть] и, конечно же, она захотела прыгнуть. Они долго спорили с Никосом, ведь он был определенно против такого экстремального увлечения. Но Сара, даже слушать ничего не хотела. И через час, дождавшись своей очереди и пройдя инструктаж, экипированная и с безумно бьющимся сердцем, Сара стояла на краю моста и смотрела вниз. Сосчитав мысленно до семи, она – прыгнула.

– Да, ладно тебе! Было же прикольно! – звонко рассмеялась она.

– Ага! Особенно, когда я стоял на мосту и смотрел как ты летишь вниз! – строго добавил он.

– Ой, ладно тебе! Можно подумать – это тебе было страшно, а не мне, когда я вниз головой летела?

– А то нет?! Мне кажется тебе вообще ничего не страшно! Ты же безбашенная, рыжая бестия!

– Но, но, поласковее! – шутя, сказала она. – К тому же ты ведь помнишь, что я все же кое-чего боюсь?

– Ах, ну да, летающие тараканы! – и он со свистом покружил ладонью над ее головой и резко опустил руку ей на плечо.

– Ааа, – вскрикнула Сара от неожиданности. – Прекрати! – и скинула её со своего плеча.

– Трусишка! – пропел он смеясь. – Сара трусишка!

– Ну да, и что?! – развеселилась и она.

И в таком весело-беззаботном настроении, они въехали в Лутраки. Доехали до гостиницы, выгрузили вещи и пошли гулять по городу.

– Мне надо позвонить Максу. Я совсем забыла о своем обещании позвонить ему, как прилечу и обустроюсь.

– Ты же не даешь обещаний, – Никос расхохотался.

– Именно. Не даю. Видимо, поэтому я и забыла. Но если я сейчас ему не позвоню…, – Сара замолчала и посмотрела на Никоса.

– Тебе от него попадет, – закончил за неё Никос.

– Нет, конечно, – беззаботно ответила Сара, – но тираду из нотаций и нравоучений мне придется выслушать.

– Тогда звони, а я пойду, схожу за твоим любимым лимонным мороженым.

– Ты – лучший! – крикнула она в отдаляющуюся спину Никоса.

Он повернулся и рассмеялся.

– Вот, запомни это! Сама сказала! – крикнул ей в ответ Никос.

Сара сняла с плеч свой маленький рюкзачок и стала искать в нем мобильный. В этот же момент она услышала звонок телефона. И по мелодии, что воспроизводил мобильный, Сара уже знала, кто звонит. Она достала телефон и посмотрела на экран. Имя, которое высвечивал экран мобильного, вызвало непроизвольную улыбку, а в глазах заплясали озорные чертики.

– Алло? – как можно ласковее и беззаботнее промурлыкала Сара.

– Ты прилетела? Обустроилась? Сидишь, пьешь кофе? Созерцаешь очередные развалины? И напрочь забыла об обещании позвонить? – посыпались вопросы, от знакомого голоса в телефонной трубке.

– Макс! Притормози! – рассмеялась Сара. – Да, я прилетела. Только обустроилась. И нет, я не забыла об обещании! Клянусь! Только достала из сумочки телефон и собралась тебе позвонить.

– Врешь!

– Нет, правда.

– Вре-е-ешь! – более убедительнее протянул он.

– Да нет, же! Клянусь! – Сара едва сдерживалась, чтоб не рассмеяться.

– Точно врешь!

– Ладно, вру, – сдалась Сара. – Я забыла, – и звонко рассмеялась.

– Так и знал! – голос в трубке расхохотался. – Врать ты не умеешь. Так что оставь эти тщетные и безнадежные попытки. – Ладно! Какие развалины ты созерцаешь на этот раз? Акрополь?

– Не смей называть Акрополь, развалинами! Это же исторический шедевр! – как можно серьезнее ответила Сара.

– Как скажешь, – подытожил Макс, и после небольшой паузы добавил, – составила уже план действий?

– И да, и нет. Решила не усложнять и позволить судьбе самой раскладывать мой путь.

– Славный план.

– Как всегда, ты же знаешь.

– Да, знаю.

Макс действительно знал. За пятнадцать лет он хорошо изучил её. Например, то, что врать она не умеет. Или как накручивает прядку волос на указательный палец левой руки, когда не решается что-то сказать. Как в задумчивости прикусывает краешек нижней губы. Она не добавляет молоко в кофе, который сварила в турке, но зато не скупится на него, когда кофе из кофемашины. Знал, что Сара не любит ваниль, корицу и клубничный сироп. Макс знал, что она поет в душе и ненавидит ванну с пеной. Знал, что ей очень нравятся большие, лохматые собаки, и почему Сара не заведет себе такую. Или то, что она раньше страдала от аэрофобии, и в то время предпочитала путешествовать на машине или поезде, хотя и не любит поезда, и как он на протяжении нескольких лет помогал ей избавиться от страха полетов.

За прошедшие годы между ними происходило разное. Ссоры, расставания, браки, разводы. Гонки на его машинах по ночным мегаполисам. Посиделки на крышах различных домой и даже небоскребов. Полёты в другие страны после выхода из ресторана, когда она была в вечернем платье, а он в костюме. Несколько покоренных вершин. Прыжки в ледяную воду водопада, название которого, она до сих пор не в состоянии запомнить и выговорить.

– Макс! – голос Сары из телефонной трубки вырвал его из воспоминаний, – Макс! Ты ещё здесь?

– Конечно, – ответил он.

– Думаешь очередные думки? – рассмеялась Сара.

– Да, вспомнил мою любимую рубашку, которую ты умудрилась испортить.

– Ой, да ладно тебе, наплевать и забыть, – она вновь звонко засмеялась.

– Тебя послушать, так в этой жизни стоит только отплевываться и забывать, – рассмеялся Макс.

– Нет, не только. Можно ещё много путешествовать и поменьше работать. Тебе бы это точно не помешало.

– Всё, красотка, я поехал на встречу, а ты начинай осуществлять свой судьбоносный план.

– Как скажешь! – Сара вновь засмеялась.

– Кстати, Никос встретил тебя?

– Конечно! Это же Никос!

– Передавай ему от меня привет. И скажи, что он отвечает за тебя головой!

– Привет я ему передам, а вот вторую часть твоего милого послания я оставлю при себе.

– Тебя должен кто-то беречь, пока меня нет рядом!

– Да неужели?! И как это я столько лет прожила и даже выжила, пока ты так много работаешь и живешь совершенно на другом полушарии от меня?

– Сам порой в шоке от этого! И как тебе это удается? – он рассмеялся.

– Всё, Макс, пока – пока! – пропела Сара в трубку.

– Рад был услышать тебя! До скорого!

– На связи!

К тому времени как Сара закончила говорить по телефону, Никос вернулся с большим стаканчиком мороженного в одной руке и кофе в другой.

– Ну что, как поговорили? – спросил он.

– Как обычно. Это же Макс. Тебе привет. Мне нотации. А еще он обозвал Акрополь развалинами.

– Скорее руины.

– Вы сговорились с ним что ли?! Акрополь – это исторический шедевр!

Никос рассмеялся.

– Пойдем, дойдем до Костоса. Там вся наша тусовка должна быть, – предложил Никос.

– А кто такой Костос?

– Костос, мой друг. А что в прошлый раз я тебя с ним не знакомил?

– Нет, – ответила Сара и покачала головой из стороны в сторону, словно подтверждая свое отрицание.

– Что ж, сейчас познакомлю.

Они шли по узкой улочке, на которой с обеих сторон были расположены кафе и магазины. В основном, это были маленькие сувенирные магазинчики, предназначенные для туристов. Вскоре Сара заметила белую вывеску с большими красными буквами «Туристический магазин. У Костоса». Она улыбнулась. А когда они поравнялись с магазином, увидела напротив двери, с другой стороны тротуара, небольшой кованый столик и три, в таком же стиле, стула. На столике стоял чей-то недопитый фредо-капучино, рядом лежала пачка сигарет «Мальборо», а в пепельнице дотлевала сигарета.

Никос зашел в магазин.

– Костос! – громко позвал он. И из глубины зала вышел высокий белокурый мужчина.

– Какие люди! Никос! – ответил мужчина, и Сара поняла, что это и есть тот самый Костос.

Мужчины обняли друг друга, пожали руки, и Никос отошел в сторону, поворачиваясь к Саре.

– Костос, это Сара! Моя прекрасная и очаровательная подруга!

Костос улыбнулся Саре, и она улыбнулась в ответ.

– Костос! – представился мужчина и протянул Саре руку.

– Приятно познакомится – ответила Сара, протянула руку и почувствовала, как ее ладошка утопает в теплой мужской руке.

– Какими судьбами, Никос? Хотите кофе?

Никос посмотрел вопросительно на Сару, и она утвердительно кивнула головой.

– Присаживайтесь, а я сейчас принесу кофе, – сказал Костос и ушел в сторону кофейни.

Сара присела на один из кованых стульев, поставила локти на столик, облокотив подбородок на ладони, и повернула лицо в сторону солнечных лучей.

– А солнце все-таки вышло, – произнес Никос глядя на ее довольную мордашку.

– Угу, – протянула Сара в ответ, не открывая глаз.

Костос вернулся буквально через пять минут с тремя пластиковыми стаканчиками фредо-капучино.

– Угощайтесь, друзья! – предложил он, ставая на стол стаканчики.

– М-м-м.…, как вкусно-о-о! – протянула восторженно Сара, делая глоток этого холодно-божественного напитка.

– А где Александр? – спросил Никос у Костоса.

– Где-то в городе. По крайне мере, был с утра.

– Позвони ему.

– Сейчас, – ответил Костос и стал набирать номер Александра.

Через пару часов маленький кованый столик у магазинчика окружало уже двенадцать человек. Мужчины. Женщины. Кого-то Сара знала, кого-то видела впервые. С теми, кого она знала, обнималась, и целовала на греческий манер, в обе щеки, на каждую по одному поцелую. А тем, кого видела в первый раз, пожимала руку. В целом, со стороны складывалось ощущение, что все эти люди, знают друг друга довольно-таки давно. А то, как они порой шумно, эмоционально, практический наперебой разговаривали, смеялись, что-то обсуждая, спорили, позволяло думать, что они давно не виделись и очень соскучились друг по другу. Кто-то уезжал и приезжал на мотоцикле, кто-то на машине, кто-то приходил. Те, кто уезжал, договаривались с теми, кто оставался встретиться вечером на набережной.

Ближе к полуночи, Костос закрыл магазин, и вся компания отправилась на набережную, прихватив с собой несколько пледов и покрывал. Дойдя до пляжа, они расстелили покрывала почти у самой кромки воды на каменистый берег. Кто-то пил виски с колой, кто-то вино, кто-то узо. Сара не помнит, кто принес большой пакет со льдом, но то, что он спас положение, было однозначно. Ведь как можно было бы пить узо, безо льда? Да, никак!

Спустя несколько часов, Никос с Адонисом (молодой человек чьей-то сестры), затеяли спор. Саре было сложно понять, о чем именно был этот спор, поэтому она периодически все же уходила в себя и наслаждалась внутренней тишиной. Слушала море. Смотрела на звездное небо. Вдыхала воздух любимой страны. И создавалось ощущение, что эта маленькая, хрупкая женщина абсолютно счастлива. По сути, так оно и было. Ведь она вновь здесь. Вновь в своей любимой стране. Лишь изредка, когда она слишком уходила в себя, Никос брал ее за руку и тихонько сжимал ладонь, возвращая тем самым, ее в этот реальный мир. И она возвращалась. Улыбалась ему. И старательно пыталась вникнуть в суть разговоров и споров. Но, не поняв, за полчаса ничего из того, что обсуждалось, и к чему были споры, вновь уходила в себя.

Ближе к шести часам утра, эта шумная, веселая и дружная компания разъехалась каждый в своем направлении. Кто-то уехал домой, кто-то в гости к друзьям, у которых остановился. Они же, Сара и Никос, отправились в гостиницу по своим номерам.

За 35 дней до…

Утро – это возможность прожить ещё один день.

Солнце еще не успело подняться высоко над горизонтом. Но уже ярко светило и предвещало очередной неповторимый день. Окна в номере не были задернуты плотными шторами, а свисали плавными волнами, с одной стороны, позволяя утреннему свету проникать в комнату.

Солнечный лучик, постепенно пробирался от прикроватного столика на постель. Он скользил, замирал на какие-то мгновения, и вновь продолжал свой неторопливый путь. Он не спешил, словно сам наслаждался своим неторопливым скольжением, постепенно, подбираясь все ближе и ближе к спящей Саре. И как только коснулся ее лица, как только он добрался до ее щеки, Сара приоткрыла глаза.

«Хорошо-то ка-а-а-а-к! – протянула нараспев она, сладко потянулась и перевернулась на спину, подставила лицо солнечным лучам, направив его в сторону окна. «Настал новый день. Взошло новое солнце, и я в любимой стране, – рассуждала она. – Нельзя терять ни секундочки! Который час?» Вскочила с постели, подбежала к столу и взяла телефон, переворачивая его экраном к себе.

«Только девять? Не может быть? – она тихонько засмеялась. – Я поспала всего-то три часа, а бодрая и выспавшаяся будто проспала вечность».

Сара быстро приняла душ, оделась, сделала легкий макияж и вышла из номера. Подошла к одной из дверей в коридоре и прислушалась. За дверью стояла полная тишина. «Сто процентов спит еще», – подумала она и отправилась вниз завтракать.

После завтрака Сара подошла к метрдотелю и спросила, может ли она взять еды и отнести ее в номер к другу, который еще спит? Метрдотель не был против такого жеста заботы и даже попросил официанта помочь донести завтрак. Дверь номера она открыла запасным ключом, заранее попросив его у администратора. И взяв из рук официанта поднос с завтраком, сказала на греческом:

– Ευχαριστώ πάρα πολύ1010
  Спасибо большое (греч.)


[Закрыть].

– Παρακαλώ. Να εχεις μια ωραια μερα1111
  Пожалуйста. Хорошего (удачного) дня (греч.)


[Закрыть].

Поставив аккуратно поднос на прикроватный столик, Сара закрыла дверь номера. И на носочках, чтоб не разбудить спящего Никоса, вернулась обратно в комнату. Она накрыла на столике завтрак и присела тихонько на край кровати. А он все еще спал. Сара наблюдала за ним и не решалась разбудить.

– Καλημέρα1212
  Доброе утро (греч.)


[Закрыть], Сара, – услышала она его сонный голос и улыбнулась.

– Καλημέρα, Никос! – ответила она и наклонилась, чмокнула его в щеку.

Никос открыл глаза, щурясь от яркого света.

– Вставай, соня, – сказала она. – Вставай, завтрак подан, – и засмеялась.

– Да? Ты заказала завтрак в номер?

– Нет. Я принесла тебе завтрак в номер.

Он удивленно посмотрел на нее и сел в постели.

– Только не говори, что ты уже позавтракала.

– Ага, – и она закивала утвердительно головой.

– Во сколько же ты встала? И сколько сейчас вообще времени?

– Я проснулась в девять. Сходила, позавтракала. И чтоб ты не остался без еды, попросила у метрдотеля разрешения принести завтрак тебе в номер.

– Да-а-а? И как же ты зашла в номер?

– Э-э-э, взяла запасной ключ у администратора.

– И он тебе его так просто дал?

– Ну, нет, что ты, совсем не просто! Мне пришлось поулыбаться ему минут пять.

– Вот ты хитрая лиса, а! – и он взъерошил на ее голове волосы.

– Ну не надо-о-о-о, – протянула Сара, – я только уложила прическу!

Никос посмотрел на прикроватный столик, который просто ломился от еды.

– Ты что, ограбила весь ресторан? Куда столько много?

– Ну, я думала, ты будешь голодный. К тому же ты мужчина, а мужчины всегда едят много.

– Только не я.

Пока Никос завтракал, Сара озвучивала план на сегодняшний день.

– Ты говорил вчера, что здесь есть прекрасный пляж, где ночью видно все звезды, предлагаю вечером уехать туда. А сейчас, когда ты позавтракаешь, мы искупаемся, и поедем еще раз посмотреть Коринф, и можно отправиться в Олимпию.

– А что ты там хочешь посмотреть, в Олимпии?

– Ну не знаю, говорят, оттуда произошли Олимпийские игры, а значит там должно быть что посмотреть. Например, храм Геры и Зевса.

– Это далеко, Сара. Давай лучше я тебя свожу в Эпидаврос, вот там действительно есть что осмотреть.

– А что это Эпидаврос? Что там есть?

– Там древнегреческий амфитеатр, сохранившийся до сих пор практически в целости и сохранности.

– Да-а-а? Хорошо, поехали.

– Хорошо, только можно я сначала доем? А потом искупаемся в море?

– Конечно, можно, – весело ответила Сара, – тебе вообще все можно.

Через сорок минут Сара, скидывая с себя одежду, уже бежала в воду. Никос присоединился к ней, и они поплыли, рассекая воду равномерными взмахами. Вдоволь наплававшись, они вышли на берег и улеглись на полотенца.

– Ну что греемся, обсыхаем и едем смотреть Эпидаврос? – спросил Никос.

– Определенно, – ответила Сара, не открывая глаз, наслаждаясь солнечным теплом.

Через час они мчались в сторону Эпидаврос.

Вечером они вернулись в Афины и Никос отвез Сару в дом, который она всегда арендует на время своего прибывания в Греции.

За 34 дня до…

Счастье живет внутри каждого из нас, и у каждого оно своё.

Да, ей нравилось каждое утро посыпаться в лучах солнечного света. Чувствовать ласковые лучи на лице, такие нежные и согревающие, неторопливо скользящие по бархатной, загорелой коже. Сара сладко потянулась и внутренне замурлыкала.

Из открытого окна она почувствовала запах свежей выпечки. Ей нравился аромат свежей выпечки по утрам, доносимый ветром из булочной внизу, всего через дом от нее. Можно проснуться, умыться, легко сбежать по ступенькам лестницы вниз, и выбежать на улицу, щурясь от удовольствия и яркого солнца. Дойти до магазина, что в минуте ходьбы. Купить свежее молоко, и только испеченное, горячее тиропито и пончики. Тут же, рядом, купить свежие фрукты и овощи, которые еще рано утром росли на полях. И вернувшись домой, не спеша и красиво позавтракать на балконе. А потом пешком дойти до моря. Этот десятиминутный путь доставляет Саре огромное удовольствие. Не надо стоять в пробках огромного мегаполиса ее страны, дышать пылью и выхлопными газами машин. Не надо видеть сонные, недовольные лица серой толпы любимого ею города. Здесь, в этой стран, ничего подобного нет. Тут все приветливы и улыбчивы. Даже если для улыбки нет никаких причин.

Здесь нет ничего, что хочется исправить. Здесь море и горы, воплощающие ее совершенную мечту. Спокойная и размеренная жизнь, в полном понимании этих слов.

«Как же я счастлива!» – подумала она, и на её губах заиграла блаженная улыбка.

«Что делает людей счастливыми? – рассуждала она, пока готовила завтрак и варила кофе. – Семья? Карьера? Деньги? Работа? Дети? Муж или жена? Родители? Достижение поставленных целей? Покорение непокоренных высот? Осуществленные мечты и желания? Как человек впадает в это состояние эйфории под названием – счастье?

Счастье – это отрывистые мгновения жизни? Моменты? Ситуации? Люди, что нас окружают?

Человек испытывает счастье в какой-то определенный момент времени, а что потом? Что потом, когда этот момент проходит? Чувствует себя несчастным? Или же, этот приступ эйфории притупляется, но остается внутри и не ощущается так остро? Можно ли быть постоянно счастливым? И как определить это?

Если я счастлива сейчас, просто счастлива, внутренне, от того, что солнце светит, на кухне пахнет вкусным завтраком и вареным кофе, и у меня отличное настроение, то что будет потом, когда я через час выйду за дверь? – продолжала рассуждать Сара, помешивая кофе в турке. – Буду ли я так же счастлива? Или это состояние внутренней радости притупится? Гормоны поутихнут. Эйфория мгновения пройдет. Но буду ли я счастлива? Или я – буду просто я? В каком-то настроении, которое можно будет определить словом «хорошее». И смогу ли я быть в этом хорошем настроении так же счастлива, как сейчас?»

Она налила в фарфоровую чашку кофе из турки и вышла на залитую солнечным светом лоджию. Села в мягкое кресло, покрытое шелковой накидкой. И почувствовала приятную прохладу, когда ткань шелка прикоснулась к её коже. Сделала маленький глоток восхитительного напитка и зажмурилась от удовольствия.

Ей нравилось, как мягкая ткань шелка соприкасалась с кожей, оставляя на ней легкую прохладу. У неё был ещё целый час до приезда Никоса. Час, который она могла посвятить себе и своим мыслям. А после, они отправятся покорять новые горизонты.

– Что же ты приготовил для меня на этот раз? – прошептала Сара и улыбнулась. Никос всегда умел удивлять ее, увозя в очередное путешествие.

Никос. Мужчина с прекрасными карими глазами и печально-одинокой душой. Они познакомились много лет назад, и почти сразу стали друзьями. Видимо одинокие волки чувствуют друг друга.

***

Она вспомнила, как десять лет назад, в один из первых прилетов в Грецию, через несколько недель, оказалась у друзей на вечернем приеме, в честь дня рождения сына подруги. Она не раз и не два бывала на подобных приемах, и этот, по своей сути, ничем не отличался от предыдущих. Только лишь страна другая. Люди другие, она бы сказала – более искренние и душевные, скорее от того, что на приеме были, по большей части, родственники и близкие друзья семьи. И эта греческая манера общения: внимание, теплота и взгляды, полные доброты и искренности.

Сара, стояла в стороне, у входа на большую лоджию, расположенную на втором этаже дома, откуда просматривался весь зал, в котором проходил прием. Она пила маленькими глотками красное вино, наслаждаясь его фруктовым ароматом. Ей нравился слегка терпкий привкус послевкусия, которое оно оставляло после каждого глотка. Сара проводила взглядом по залу, наблюдая за пришедшими и новоприбывшими гостями. Скользила от лица к лицу, от силуэта к силуэту и ни на ком не задерживаясь. И поэтому, когда она увидела смуглого, достаточно крепкого мужчину в белой рубашке, и темных джинсах, её взгляд скользнул по нему так же спокойно и легко, как по всем другим гостям до него. Потом замер, на мгновение, остановившись, на старинных часах в углу зала. И вновь вернулся к этому незнакомцу. Сара хорошо знала многих людей, находящихся в этом зале, но его она видела впервые.

– Это Никос, – прошептал на ушко мягкий женский голосок, принадлежавший Клео.

Клео и Сара были давними подругами. И этот прием Клео организовала в честь дня рождения своего младшего сына.

– Он мой двоюродный брат. И кажется, ты с ним еще не знакома?! – она тихонько рассмеялась. Сара настороженно посмотрела на нее.

– Клео, умоляю тебя – не надо, – с мольбой в голосе прошептала Сара.

– Что не надо? – как можно более невинно протянула Клео, и в ее глазах заплясали озорные чертики.

– Даже не вздумай заниматься сводничеством, я прекрасно знаю этот твой взгляд и заговорщический голосок.

– Ой, перестань. У меня и в мыслях не было, – она вновь тихонечко рассмеялась.

– Клео! Я серьезно! – сказала Сара строгим голосом и бросила на нее сердитый взгляд.

– Не хмурься, морщины раньше времени появятся, – прошептала Клео. – Сара, я не собираюсь вас сводить, хотя Никос очень даже хороший, чертовски обаятельный, и из приличной семьи.

– Значит, тот еще ходок.

– Кто-о-о-о? – Клео посмотрела на Сару удивленным взглядом.

– Ходок, – спокойно ответила Сара.

– Это еще кто такой?

– Ты что не знаешь значения слова – ходок?

– Не-е-е-т. Объясни.

Сара притворно тяжело вздохнула. Потом бросила взгляд на Никоса, который продолжал стоять в противоположном углу зала.

– Ходок, то же самое, что бабник и ловелас. В общем, любимец женщин.

– Я поняла. Γυναικας.1313
  Любитель женщин (греч.)


[Закрыть]

– Наверное.

– Гинекас, – переводится, как ловелас или любитель женщин. Перестань, Сара, Никос хороший, и никакой он не гинекас, – немного сердито произнесла Клео. – И он мой брат.

– Двоюродный брат, – поправила Сара

– Двоюродный брат, – повторила Клео, и после недолгой паузы продолжила, – а это значит, что он член семьи и вам нужно познакомиться.

– Солнышко моё, я не горю желанием с кем-то знакомиться. Я пришла выразить своё уважение, поздравить тебя и своего крестника, и подарить ему подарок.

– О-о-о, – протянула Клео, – Михалис, как всегда, в восторге от твоего подарка, смотри, он из рук его даже не выпускает, – она плавно и изящно указала рукой куда-то в сторону.

Сара последовала взглядом за её жестом и увидела Никоса, держащего на руках её крестника. Михалис, звонко смеялся и обхватывал Никоса за шею обеими ручками, при этом не выпуская из рук подарок Сары. Она улыбнулась при виде такой милой картины. Но через секунду вновь нахмурилась. Клео посмотрела на её, засмеялась и произнесла:

– Я говорила тебе не хмуриться, морщины появятся раньше времени, – и легонько толкнула ее локотком в бок, вновь засмеялась и ушла в направлении сына.

Сара видела, как она подходит к Никосу и что-то говорит ему. Потом услышала звонкий смех своего крестника, и вот уже Михалис протягивает ручки к маме и, обхватив ее за шею, перебирается к ней на руки. Сара, наблюдая за этой милой картиной, невольно улыбнулась.

«А ей идет материнство», – подумала она. Да, Клео была одной из немногих женщин, которую материнство красило, делало еще прекраснее и женственнее.

Сара заметила, как Никос посмотрел в её сторону. Пробежался взглядом по ней сверху вниз и обратно. Его губы расползлись в улыбке, а в глазах появился тот самый азартный блеск, который Сара видела уже не раз. Блеск, который свойственен мужчинам, когда они смотрят на нее. Сара перестала улыбаться, тяжело вздохнула, слегла помотала головой, словно рассеивая наваждение, и, отвернувшись, вышла на лоджию.

«Немного свежего, прохладного воздуха, будет сейчас как нельзя кстати», – подумала она.

– Ты похожа на одинокую волчицу с глазами гречишного меда, но сердцем любящей матери, к которой тянуться дети, – услышала Сара мужской голос за спиной и повернулась.

В нескольких шагах от нее стоял Никос. Сара посмотрела ему в глаза, но прежнего блеска в них уже не было. Зато появилось что-то другое. Этот взгляд был ей тоже хорошо знаком, но она никак не могла вспомнить, где она его видела. Когда? У кого? Она молча отвернулась и продолжила смотреть на море. Никос подошел ближе и встал рядом.

– Прекрасный вид, – сказал он и посмотрел на неё.

– Да, чудесный, – тихо ответила Сара.

– Я Никос, – сказал он и протянул руку. Сара посмотрела вновь ему в глаза, потом перевела взгляд на его протянутую руку. Смуглая, загорелая кожа, очень контрастировала на фоне белоснежной рубашки.

– Сара, – ответила она, вложив свою ладонь в его протянутую руку. Никос слегка сжал её маленькую ладошку, которая утонула в его руке, и провел большим пальцем по запястью.

– Какая гладкая и шелковая кожа!

Сара вывернула свою ладонь из его руки, тяжело вздохнула и вновь отвернулась.

– Это просто комплимент, не более, – сказал он.

– Да, да, я так и поняла.

– Но он тебе не понравился, – заключил Никос.

– Дело не в тебе, не в комплименте, просто… – она замолчала.

– Просто…– повторил Никос, – ты не договорила.

Сара вновь повернулась лицом к нему, еще раз окинула его взглядом и … заулыбалась.

– Так почему же я похожа на одинокую волчицу с какими-то там глазами и сердцем? – спросила она, меняя при этом тему их разговора, и как можно беззаботнее улыбнулась.

– Запомнила? – Никос засмеялся. – Одинокая волчица с глазами гречишного меда, – еще раз повторил Никос, замолчал на секунду и продолжил, – этого не объяснить.

– А ты попробуй.

– Ты выделяешься из всех присутствующих тут.

– Не такая загорелая, как все? – пошутила Сара.

Никос улыбнулся.

– Дело ни в загаре и ни в цвете кожи. Ты просто – другая. Женственная. Привлекательная. Изящная. Элегантная. И чертовски красивая….

Сара удивленно вскинула одну бровь и улыбнулась уголками губ.

– Тут все такие. Приветливые. Милые. Элегантные, – ответила Сара.

– Но ты единственная, кто завораживает, – продолжал Никос, – тебе есть что-то такое, что выделяет тебя.

– Может то, что я блондинка? – пошутила Сара.

Никос посмотрел на её волосы, уложенные чуть выше затылка в легкую прическу, открывая простор элегантной шеи. Некоторые прядки выбились из прически и спускались непослушными локонами к плечам. Легкий ветер обдувал своими прикосновениями и словно играл с непослушными завитками волос, слегка поднимая их вверх, закручивая маленьким вихрем, и после отпускал на свободу.

Никос улыбнулся.

– Скорее всего то, что ты особенная, – произнес он после недолгого молчания.

– Это не делает меня одинокой волчицей, – заключила Сара.

– Но ведь это так.

– Возможно, но это не точно. Ну-у-у, а ты…Ты одинокий волк?

– В душе, да. Но по жизни предпочитаю ходить стаей.

– Хм-м-м-м…а я вот предпочитаю быть одна.

– Для этого есть причина?

– Для всего, всегда есть своя причина, – тихо произнесла Сара и снова посмотрела в сторону моря. Лунная дорожка отражалась на морской глади серебристыми бликами.

– Клео сказала, что ты прилетела совсем недавно.

– Да, это так.

– Надолго?

– Не знаю. В моем запланировано-незапланированном плане обычно нет временных ограничений.

– Где уже успела побывать?