Текст книги "Тёмная Ангел (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Словно костлявые пальцы, они протянули свои тёмные ветви во все стороны. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, и в лучах заката деревья отбрасывали длинные фиолетовые тени.

Дью собрался с духом и крикнул громко, как только мог:

– Эй! Появись! Ты знаешь, чего я хочу!

Молчание.

<<До чего глупо я выгляжу со стороны>>, – подумал Дью и быстро отбросил от себя эту мысль. Зажав замёрзшие руки под мышками, он опять закричал в безмолвную тишину: – Эй! Ты меня слышишь? Я знаю, ты рядом! Эй, ты тут?

Он наступил ногой на покрытую снегом могильную плиту. Конечно, ему нечего было делать тут одному. Получить необходимую информацию о том, кем была Ангел при жизни, какое преступление она совершила или какое дело оставила незаконченным, можно было лишь от неё самой. Никто больше ему не поможет в этом.

– Это ты? – Дью очистил от снега гранитную плиту и прочёл: <<Тина Эвин, 1775. Пролила кровь и умерла за Свободу>>. – Ты Тина Эвин?

В порыве поднимающегося ветра обледеневшие ветви дерева над его головой ударились друг о друга с хрустальным звоном.

– Нет, она шибко смела для тебя. А ты… обыкновенная трусиха.

Он начал расчищать надписи на других камнях.

– Эй, может, ты Уилла Кэйсис? <<Погибла в расцвете молодости, свалившись с кареты>> – это больше похоже на тебя. Ты была Уиллой Кэйсис?

<<У тебя напрочь пропала охота петь?>>

Дью вздрогнул… от холодного ветра.

<<А то я подобрала для тебя подходящий репертуар>>.

И знакомый голос запел хрипло и мрачно:

<<Призрак оперы тут, в твоей голове…>>.

<<Да будет тебе, Ангел! Ты могла бы спеть и получше. Почему ты не позволяешь мне увидеть тебя? Боишься встретиться со мной лицом к лицу?>>

На снегу появилось мерцающее сияние – прекрасный блёкло-серебристый свет, переливающийся и мерцающий, как шёлк.

Свечение усиливалось. В глубине его появилась фигура. И миг спустя Ангел предстала перед ним. Её ступни едва касались снега. Она выглядела самой совершенной. Прекрасная дева в серебристом мерцании. Однако теперь красота её пугала. Дью знал, что за ней скрывается.

– Привет, – сказал он шёпотом. – Полагаю, ты догадываешься, о чём я пришёл поболтать с тобой.

– Нет, и меня это не волнует. Но как неразумно прийти сюда одному! Кто-либо в курсе, где ты?

Дью шагнул к ней и заглянул в её голубые как море, глаза.

– Я знаю, кто ты, – начал он, стараясь удержать её взгляд и ставя акцент на каждом слове. – Ты не ангелица и не демоница. Ты просто человек. Такая же, как я.

– Нет. Это не так.

– Ты испытываешь те же чувства, что и любой другой человек. Ты не могла быть там счастлива. Никто не смог бы. Ты не хочешь быть похороненной в Нигде. Если бы я был мёртв, я бы возненавидел это место.

Последние слова он произнёс с такой силой, что и сам удивился. Ангел отвернулась. Дью почувствовал собственное преимущество. Он наступал.

– Да, возненавидел бы! Крутиться, как на привязи, вокруг одного и того же места, смотря на то, как другие живут и чувствуют. Быть ничем, заниматься ничем, не считая мелких пакостей, насылаемых на людей. Разве это жизнь?.. – Он осёкся, поняв свою ошибку.

Она болезненно усмехнулась:

– Жизни у меня нет.

– Хорошо, не придирайся. Разве это существование? Ты знаешь, что я подразумевал. Это ведь гадко, мерзко, это отвратительно!

Лицо Ангела передёрнулось, как от боли. Она вихрем унеслась от него. И впервые с момента их встречи Дью заметил, что она в смятении. Она металась, как зверь в клетке, и её волосы развевались, словно на ветру…

Дью торопился закрепить отвоёванное преимущество.

– Это ничем не лучше, чем гнить там. – Он пнул сухую траву возле захоронения.

Она стремительно возвратилась назад, и глаза её сверкнули неестественно ярко.

– Дью, ты что, не понимаешь? Я и есть там!

Вся его кожа покрылась мурашками, и он на миг потерял дар речи.

Невероятным усилием воли он заставил себя успокоиться и спросил ровным голосом:

– В этой могиле?

– Нет, но я покажу тебе где. Хочешь?

Королевским жестом она пригласила его спуститься с лестницы, пропуская вперёд.

Дью заколебался… и пошёл, ощущая её присутствие за спиной. Сердце его дико билось. Они будто соревновались, кто кого быстрее уничтожит. Только он должен был это сделать, должен заставить её говорить, добраться до её ярости, боли и отчаяния и всё узнать. Они соревновались, чья воля сильнее, кто крикнет громче, в ком меньше жалости, кто дольше продержится… Приз – душа Ангела. Он едва не слетел с лестницы. Очень темно, чтобы разобрать, куда ступаешь.

<<Кроме того, – отметил он мысленно, – становится всё холоднее>>.

Что-то похожее на ледяной ветер пронеслось мимо него – и свет осветил тропинку впереди. Ангел шла по ней, не оставляя следов на снегу. Дью, спотыкаясь, спешил за ней. Они направлялись в сторону нового участка кладбища. И мимо него – на самый новый.

– Тут, – сказала Ангел и повернулась лицом к нему.

Её глаза блестели, будто от слёз. Она стояла, оперевшись на могильный камень, и освещала его светом своего тела. Дью охватила дрожь. Это было именно то, что ему надо, именно то, о чём он её просил… Только всё-таки при виде её могилы у него волосы встали дыбом. Она похоронена тут. Тут, под этой могильной горой, покоится та, кому он так доверял… и кого так любил… Под звук её голоса он засыпал вечером и просыпался каждое утро… И этот человек, оказывается, лежит в гробу! Если только уже не рассыпалась в прах. Нет ни серебристых волос, ни прекрасного лица, ни мягкой улыбки… Осталось только прочесть её имя, выгравированное на надгробии.

– Я тут, Дью, – пропела она с завыванием из-за гранитного камня, изображая из себя вампиршу. – Подойди и поздоровайся со мной.

Она рассмеялась… ненавистно. Дико, безрассудно, горько. Сейчас она способна на всё. Однако, вопреки логике, сковывавший Дью ранее болезненный ужас вдруг рассеялся. И он помрачнел. Он медленно опустился на корточки перед захоронением.

Казалось, он забыл о том, что Ангел стоит около него. Дью молитвенно сложил руки, склонил голову и застыл в немой мольбе Господу, божеству, кем бы он там ни был.

Затем он снял перчатку и голой рукой аккуратно расчистил надпись.

На гранитном камне с овальным верхом было написано:

<<С любовью нашей дочери Генриэтте Фаджеоне>>.

– Генриэтта Фаджеон, – прошептал он нежно и взглянул на фигуру за надгробием. – Ты – Генриэтта?

В ответ она попыталась рассмеяться, только смех вышел натянутым и фальшивым.

– Приятно познакомиться. Я жила в Стэрбеке, мы почти соседи.

Дью опустил глаза. Дата рождения – девятнадцать лет назад. А дата смерти – прошлый год.

– Ты умерла в прошлом году. Тебе всего восемнадцать?!

– Небольшое дорожное происшествие, – объяснила она. – Я была мертвецки пьяна.

И вновь дико расхохоталась. Дью вспомнил о своей задаче.

– Боже, неужели? Получается, ты на славу повеселилась при жизни?

– Что есть жизнь? – Она зло оскалилась. – <<Гори, сгорай, короткая свеча…>> или что-то подобное.

Дью не позволил ей себя отвлечь.

– Что ты натворила? Самоубийство? Это и есть твоё преступление? А что за незаконченное дело?

– А тебе необходимо всё у меня выпытать, да?

<<Хорошо, отступим, – она пока не поддаётся. Может, стоит испробовать некоторые женские приёмы? Как там у них?>>

– Я думал, ты мне доверяешь, Ангел. Я думал, мы предназначены друг другу и у нас одна душа…

– Думал? Однако теперь ты знаешь, что нет… потому что ты нашёл свою настоящую любовь – эту гадину. – Генриэтта внезапно улыбнулась своей великолепной улыбкой. – Ну и пусть! Пускай у нас и не общая душа, но, знаешь, мы связаны. Мы родственники. Дальние, но родство прослеживается.

Дью уронил руки. Догадка поразила его, он впился в неё взглядом. Нет, он был не совсем уверен. Впрочем, он и раньше чувствовал…

– Тебя никогда не удивляло, почему у нас одинаковый цвет глаз? – Она смотрела на него сверху вниз. И в обступившей их темноте глаза её сияли, как голубой огонь. – Я подразумеваю, они не совсем обычные. Такие глаза были у твоего прадедушки Элса, а также у его сестры-близняшки Эммы.

Близнецы!

<<Ну конечно! Потерянные дети Харманов, сказал Мелус. Элс и Эмма>>.

– И ты…

Она ухмыльнулась.

– Неужели допёрло? Да, я правнучка Эммы.

Теперь Дью многое понял. Его мысли неслись галопом.

– Так ты тоже колдунья. Поэтому ты знаешь и заклинания, и магические ритуалы, и ещё много чего. Только как ты узнала о своём происхождении?

– Пришли какие-то придурки из Рассветного Круга, – сказала Генриэтта. – Они искали потерянных ведьм и смогли вычислить потомков Эммы. Мне рассказали достаточно для того, чтобы я поняла, какой силой обладаю. А затем я велела им проваливать.

– Почему?

– Они лохи. Всё, о чём они заботятся, – это свести вместе людей и обитателей ночи. Только я знала, что Ночной Мир – для меня. А люди вполне заслуживают того, что имеют.

Дью замёрз. Пальцы покраснели и опухли. Он напрасно пытался натянуть перчатку назад на руку.

– Генриэтта, ты человек. Частично, так же как и я.

– Нет. Мы выше их. Мы особенные…

– Мы не особенные. Мы не лучше, чем кто-нибудь другой.

Генриэтта неприятно усмехнулась.

– Вот тут ты ошибаешься. Создания ночи по праву рождения охотники. Имеются законы, которые это утверждают.

Дью вздрогнул, и на сей раз уже не от ветра.

– Действительно? Поэтому ты и заставила меня пойти в клуб? Ты хотела, чтобы они на меня поохотились?

– Нет, ну что за идиот! – Глаза Генриэтты вспыхнули. – Я ведь сказала, ты – один из них. Я просто хотела, чтобы ты осознал это. Ты мог бы остаться и присоединиться к ним…

– Зачем?

– Тогда ты стал бы таким же, как и я!

И вновь сильный порыв ветра. Обледеневшие ветви деревьев стонали, словно от боли.

– Зачем?

– Тогда ты мог бы прийти ко мне в Потерянный Мир. Мы могли бы быть вместе. Навсегда. Если бы ты присоединился к ним, ты бы уже никогда не смог перейти на Другую Сторону…

– …после смерти! Ты хотела, чтобы я умер.

– Лишь сначала… – начала было смущённо оправдываться Генриэтта.

Дью возмущённо взорвался.

– Ты всё спланировала! Ты заманила меня. Скажешь, нет? Нет? Тот плач, что я услышал в лесу, – это была ты!

– Я…

– Всё, что ты делала, ты делала для того, чтобы убить меня! И тогда я бы составил тебе там компанию!

– Я была так одинока!

Её слова подхватило эхо. Затем глаза Генриэтты потемнели, и она отвернулась.

– Я была так одинока… – повторила она с таким отчаянием в голосе, что Дью невольно шагнул к ней. – Однаке ведь я не сделала этого. Я могла бы жить с тобой тут…

– …убив Джиллиан и захватив её тело. Да, грандиозный план!

Но она не шевельнулась. Дью потянулся к ней и его рука прошла через её плечо.

Он удивлённо посмотрел на свою руку и тихо сказал:

– Генриэтта, расскажи мне, что ты натворила. Какое такое незаконченное дело?

– И ты попытаешься отправить меня назад.

– Да.

– А что, если я не хочу назад!

– Ты должна! – Дью настаивал, сжав зубы. – Ты не принадлежишь больше этому миру! Это больше не твой мир! И тебе нечего тут делать, кроме… кроме того, чтобы творить зло! – Он тяжело вздохнул.

Она обернулась – опять этот дикий взгляд.

– Может, мне нравится творить зло.

– Ты не понимаешь. Я не позволю тебе. Я не собираюсь останавливаться или сдаваться. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы отправить тебя назад.

– А вдруг у тебя больше не будет возможности?

Порыв ветра. И будто тысячи жгучих игл впились в лицо Дью.

– А вдруг сейчас начнётся буран?

– Генриэтта, перестань!

Метель сбивала его с ног.

– Внезапно налетевший ураган, которого никто не ожидал.

– Генриэтта…

Стало очень темно. Луну и звёзды заволокли тучи. Дью не видел ничего, исключая беснующийся вокруг снежный вихрь. От холода он стучал зубами.

– А что, если тачка Эда не заведётся? Если что-то случилось с мотором…

– Не делай этого! Генриэтта!

Теперь он уже не видел её. Она будто растворилась в метели. Снег всё сильнее бил в его лицо.

– Никто не знает, где ты… Ах, как неблагоразумно с твоей стороны, Кузнечик. Надо, чтобы кто-то приглядывал за тобой.

Дью ловил воздух открытым ртом. Он попытался сделать шаг, но ветер прижал его к чему-то твёрдому. К могильному камню. П

роизошло именно то, чего он так боялся. Его Ангел восстала против него и стремилась его уничтожить. Но даже теперь он не отказался от своего плана.

Ветер доносил до него голос Генриэтты:

– А что, если я просто уйду и оставлю тебя тут ненадолго?

Глаза Дью слезились, и слёзы замерзали на ресницах. Он едва дышал.

Но он собрался с силами и, хватаясь за могильный камень, крикнул:

– Ты не сможешь! Ты знаешь, что не сможешь!..

– Почему это?

Он ответил вопросом на вопрос:

– Почему ты не убила Джиллиан?

Ответом послужило только завывание ветра.

В глазах сплошной туман. Обжигающий холод.

Он пытался держаться руками за камень, однако пальцы совсем онемели.

– Ты не смогла, Генриэтта! Ты не можешь убить человека. Когда дошло до дела – ты не смогла!

Он ждал. Сначала он подумал, что ошибся, что она оставила его одного замерзать. Однако потом он почувствовал, что ветер стихает.

Снежная завеса стала прозрачнее. Снегопад прекратился. И в воздухе снова возник сияющий силуэт Генриэтты. Он её ясно видел.

Он видел даже выражение её глаз. В них была горечь, злость и ещё что-то, может, мольба.

– Я смогла, Дью. Это именно то, что я и сделала. Я убила человека.

Дью содрогнулся.

<<Какой ужас! Но может, тому было оправдание? Борьба. Самозащита…>>.

Он тихо спросил:

– Кого?

– Ты не догадываешься? Прескота Блицера.

Глава 16

Дью остолбенел, будто его запорошенное снегом тело превратилось в лёд. Это было худшее, самое худшее из всего, что он мог себе представить.

<<Она убила ребёнка!>>

– Ты убила маленького мальчика, который попал в прошлом году на Хиллкрест Роуд.

Странно, но именно о нём подумал Дью, хотя это было совсем неразумно, когда услышал плач ребёнка.

– Я исполняла заклинание, – пробормотала Генриэтта, – великое заклинание. Я быстро всему научилась. Это было заклинание на пламя – поэтому я ушла в лес. В снег, где пылать нечему. Мальчишка выскочил вообще неожиданно. Он бежал за своим псом.

Она смотрела в пространство невидящим взглядом, её лицо смертельно побледнело.

Нет, Генриэтта выглядела не ночной охотницей, а, скорее, жертвой. Дью понимал, она была не с ним в ту минуту: она была далеко, с Прескотом.

– Они прорвали круг, очерчённый для ритуала. Всё случилось очень быстро. Пламя было всюду – большая белая вспышка, как молния. Потом всё исчезло. – Она помолчала. – Пёс успел выбежать, а он нет.

Дью закрыл глаза, пытаясь представить себе…

– О господи! – И тут у него внутри всё перевернулось. – Генриэтта…

– Я положила его тело в тачку. Я хотела отвезти его в больницу, но он был мёртв. И я… я испугалась. В конце концов я остановилась и закопала его в лесу.

– Генриэтта…

– Я приехала домой. И пошла на вечеринку. Видишь, при жизни я была легкомысленной девушкой. Всё больше по тусовкам… Думала только о развлечениях и о себе! В этом вся жизнь ведьм.

Впервые её чувство вырвалось наружу – это была ненависть. Она ненавидела себя.

– Я напилась, отчаянно напилась.

Дью догадался.

– Ты никому не сказала!

– На обратном пути я разбила тачку о дерево. Вот и всё. – Она рассмеялась, однако это трудно было назвать смехом. – Я очнулась в Потерянном Мире. Там не с кем говорить, не к кому прикоснуться, но оттуда можно всё видеть. Я наблюдала за тем, как его искали. Они прошли всего в шаге от его тела.

Дью отвернулся, пытаясь не расплакаться.

Внутри него словно что-то сломалось. Это ведь несправедливо! Впрочем, у него не было времени на философские размышления.

<<Допустим, на самом деле она не виновата… разве теперь это имеет значение? Исполнила роль – получи по заслугам. Генриэтта сыграла свою роль плохо. У неё было всё: прекрасная внешность, проницательный ум и большая ведьмовская сила. И всё это она растратила. Неважно. Начнём с того, что есть>>.

– Генриэтта, ты должна сказать мне, где он. Ты что, не понимаешь? Это и есть твоё незавершённое дело. Его родители не знают… – Дью говорил, глотая слёзы и напрасно стараясь сдержать дрожь в голосе, – …жив он или мёртв. Ты не думаешь, что им надо знать это?

Продолжительная пауза.

Потом она сказала, как упрямый ребёнок:

– Я никуда не хочу идти.

<<Испуганный ребёнок>>, – подумал Дью.

Но он не отвернулся от неё.

– Генриэтта, они имеют право знать, – уговаривал он её мягко. – Когда они успокоятся…

Она почти закричала:

– И что с того?! Мне всё равно нет покоя! – Она не просто испугана – она в панике. – Мне некуда идти. Они не примут меня!

Дью покачал головой. Ему нечем было утешить её.

– Всё равно мы должны. Я останусь с тобой, если хочешь. Ведь мы родственники, Генриэтта. – Затем очень тихо он попросил: – Отведи меня к Прескоту.

Она долго молчала. Дью показалось, что он никогда в жизни не ждал так долго. Генриэтта смотрела куда-то в ночное небо, и её глаза были полны горечи. Наконец она перевела взгляд на него и кивнула.

***

– Тут?

Джиллиан наклонилась и прикоснулась рукой к сугробу. Её светлые глаза смотрели на Дью немного испуганно. Но губы были решительно сжаты.

– Да. Как раз тут.

– Странное место…

Дью начал работать лопатой. Джиллиан отгребала снег, скатывая снежные комья. Она старалась думать о том, как делала это в детстве, как весело и забавно ей было тогда.

Она упорно цеплялась за эту мысль до тех пор, пока Дью не сказал:

– Я её нашёл.

Он отступил назад, отряхивая рукава и перчатки. День был ясный, и полуденное солнце ярко сияло в холодном синем небе. От маленькой поляны веяло покоем – вечным покоем. Нетронутую белизну снега нарушал только тонкий след мышки-полёвки, которая устроила тут свою нору. Несколько раз глубоко вздохнув, Дью стиснул кулаки, опасливо посмотрел на сугроб. Он раскопал не так уж много. Джиллиан стояла на коленях перед вырытой им неглубокой канавой, на дне её чётко выделялся обгоревший кусок синего вязаного шарфа. Джиллиан разревелась. Дью тоже шмыгнул носом и прослезился.

– Давай скажем, что в последний учебный день перед Рождеством мы отпросились с уроков, чтобы поиграть в снежки в лесу. И решили построить снежную крепость…

– …и случайно нашли тело. – Джиллиан встала и положила руку на его плечо. – Звучит весьма странно, но всё-таки не так странно, как правда.

– Разве нас могут заподозрить? Мы даже не были знакомы с Прескотом Блицером. Они поймут, что он был убит, потому что тело закопали. Но они никогда не узнают, как он погиб. Подумают, что кто-то пытался спалить тело, чтобы избавиться от него.

Джиллиан обняла его за шею, и он прижался к ней. Они стояли так пару минут, поддерживая друг друга. Теперь это казалось таким естественным. И раньше она столь же просто, не колеблясь ни минуты, согласилась откопать тело… а Дью даже не удивился. Он ожидал именно этого. У них же одна душа.

Они вместе.

Наконец она тихо спросила:

– Ты готов?

– Да.

Они вышли из леса, и Джиллиан спросила ещё тише:

– Она тут?

– Нет. Я не видел её с того мига, как она показала мне это место. Она просто исчезла и больше не болтает со мной.

Джиллиан крепко обняла его.

***

Госпожа Блицер приехала поздно, когда все полицейские автомобили уже уехали. Было очень темно и ничего не видно. Вот уже час, как Джиллиан уговаривала Дью уйти отсюда.

Родители тоже торопили Дью. Они были тут. И отец и мать. То и дело подходили к нему, брали за руку. Мать Джиллиан и её отчим стояли тут же неподалёку. Последние пару дней оказались тяжёлыми для всех и собрали всех вместе. Джиллиан была бледна, однако держалась спокойно, Дью отчаянно дрожал, но никак не соглашался уйти. По крайней мере, никто не заподозрил их в убийстве Прескота Блицера. И вот теперь приехала мать Прескота. Одна. Приехала, чтобы увидеть последнее пристанище своего сына, хотя следовательница уже увезла его тело.

Полиция пропустила её, и она пошла на поляну, светя под ноги фонариком смартфона.

Дью потянул Джиллиан за руку. Она секунду сопротивлялась, но потом последовала за ним. Дью услышал шёпот за спиной. Что они делают? Зачем они пошли за несчастной матерью Прескота? Господи – это ведь бесчеловечно! Но никто не решился остановить их. Они шли на небольшом расстоянии от Блицер. Дью старался заглянуть в её лицо. Проблема в том, что он многого не знал о духах. Он, например, не знал, как теперь освободить Генриэтту из Потерянного Мира. Что сказать матери Прескота? Как объяснить, что та, кто совершила убийство, жалеет об этом, хотя и не может сама покаяться? Он мог бы попасться, проявив очень большой интерес и излишнюю осведомлённость в преступлении.

Но странно, всё это не очень его пугало – не так, как должно было. Они с Генриэттой родственники, и, значит, он будет платить по её долгам. Он должен всё исправить! Только как?! Пока он нерешительно стоял, Блицер опустилась на колени на истоптанный снег. О боже! Как больно! Если бы руки не поддерживали Дью, он бы просто упал.

Однако Джиллиан держала его. Опустив голову, она зарылась лицом в его куртку. Дью не мог отвести взгляда от женщины на коленях. Она плакала. Он никогда не видел, чтобы женщина в её возрасте плакала, и от этого было больно и страшно. Она долго стояла на коленях, её куртка расстегнулась и накрыла снег… Но, когда она подняла голову, он заметил, что в её лице появилось что-то похожее на облегчение… умиротворение.

– Я знаю, мой сын теперь в лучшем мире, – еле слышно проговорила она. – И кто бы ни совершил это убийство, я прощаю его.

Сердце Дью пронзила холодная молния и потом по телу разлилось тепло. Джиллиан расплакалась. Безудержно. Слёзы ручьями потекли из глаз. В то же время душа Дью наполнилась надеждой. Затем он почувствовал, как Джиллиан вздрогнула и резко подняла голову. Её мокрый взгляд был прикован к чему-то поверх головы Блицер.

Там в небе парила Генриэтта Фаджеон.

Она плакала, повторяя вновь и вновь:

<<…мне жаль, мне так жаль…>>.

Прощение было испрошено и получено. Ну, пусть не совсем в том порядке. Вот оно. Ноги Дью затряслись.

Джиллиан прошептала:

– Ты видишь?

Однако, кроме них, никто больше не видел её.

Встав с колен, Блицер прошла мимо – назад к дороге. Джиллиан всё ещё смотрела на Генриэтту.

– Значит, вот как она выглядит. Неудивительно, что ты решил…

– …что она ангел, – договорил за неё Дью.

Но… почему Генриэтта всё ещё тут? Разве прощения недостаточно, чтобы освободить её? Или есть что-то ещё, что нужно сделать?

Генриэтта повернулась к нему. Её щёки были мокрыми от слёз.

– Подойди, – попросила она. – Мне нужно кое-что тебе сказать.

Дью шагнул вперёд и потянул за руку Джиллиан. Генриэтта повела их через заросли на другую поляну. Деревья и темнота обступили их и скрыли от окриков полиции и гула трассы. Дью уже догадался, зачем Генриэтта спустилась и встала перед ними. Но он решил – пусть лучше сама скажет.

– Надо, чтобы и ты простил меня.

– Я прощаю тебя, – с готовностью ответил Дью.

– Нет, ты не знаешь… Я совершала ужасные вещи по отношению к тебе. Я пыталась уничтожить тебя, развратить твою душу.

– Знаю. Но ты сделала и много хорошего. Ты помогла мне… повзрослеть.

Ангел помогла Дью победить его страхи.

Приобрести уверенность в себе. Узнать о его колдовском происхождении. И найти свою половинку. И она была близка ему настолько, насколько не сможет быть близким никто другой.

– Ты… – Дью снова едва не растрогался. – Я буду скучать по тебе.

Она стояла перед ним и бледно сияла. Он заметил, что у неё круги под глазами. Но губы её улыбались. И ему показалось, что она стала ещё прекраснее.

– Всё будет хорошо, – сказала она мягко, – … для тебя. Твоему папе становится лучше.

Дью кивнул.

– Я навестила Тана и Кима. С ними тоже всё будет хорошо. У Тана все пальцы целы.

– Знаю.

– Тебе нужно зайти к Мелусу. Ты можешь очень помочь Рассветному Кругу. А они помогут тебе разобраться с Ночным Миром.

– Ладно.

– И может быть, тебе стоит в колледже поговорить с Дэрилом. У него имеется секрет, о котором Ким трепался прошлым летом. Дело в том…

– Стоп, Генриэтта! – Дью протестующе поднял руку. – Я ничего не хочу знать. Дэрил, если захочет, и сам обо всём мне сообщит. А если нет – то нет. Отныне я буду действовать самостоятельно.

Он уже стал думать о колледже. Последнюю ночь он лежал один в спальне и размышлял.

Всё должно перемениться. На удивление легко он разобрался, кто в его компании чего стоил. Аман-Предводитель, и Стефан-Певец, и Джон-Модельер совсем не плохие. Не лучше и не хуже, чем и другие, не столь классные мальчишки. Он был бы не прочь сохранить с ними приятельские отношения. Дэрил – нет, не Дэрил-Богач, а просто Дэрил – очень хороший. Похоже, они станут настоящими друзьями. И конечно, Эд, которому он многим обязан. Что же касается других: Тана, Кима, Коры, Бри и Мэй, – то Дью совсем не хотел с ними знаться. Не беда, если его никогда больше не пригласят на крутую тусовку.

– И я действительно не хочу знать, Генриэтта, пытался ли Джон совершить самоубийство, – сказал он.

Она помолчала.

Взглянула на него сияющими глазами:

– Ладно. Ты и сам со всем прекрасно справишься.

И впервые она перевела взгляд на Джиллиан.

Мгновение они в упор смотрели друг на друга.

Не враждебно. Просто изучающе.

Затем Генриэтта повернулась к Дью и тихо сказала:

– Вот ещё что: я передумала убивать её не потому, что не смогла бы убить человека. Просто я не хотела, чтобы ты возненавидел меня навеки.

<<О, Генриэтта!..>>

Дью протянул к ней руку. Она тоже. Их пальцы встретились, проникая друг в друга… но они не могли коснуться друг друга. И никогда не смогут. И вдруг лицо Генриэтты изменилось.

Она обернулась и подняла голову вверх, в тёмное, звёздное небо. Дью ничего не смог там увидеть. Однако он почувствовал… какое-то движение… что-то надвигалось… Генриэтта была подхвачена ветром, будто опавший лист.

Её рука всё ещё тянулась к нему, но она уже была в воздухе. Удивлённое выражение лица Генриэтты сменилось благоговением. И потом радостью. Радостью и… прозрением.

– Мне нужно идти, – сказала она.

Дью вглядывался в тёмное небо. Но ничего не видел. Ни туннеля, ни поляны. Куда идти?

Неужели опять в Потерянный Мир?

Небосклон пересёк сверкающий луч. Он был цвета солнечного зайчика на снегу.

Невероятно яркий, но смотреть на него было не больно. Он переливался всеми цветами и оттенками, и вместе они составляли белый.

– Генриэтта…

С ней что-то происходило. Она удалялась не двигаясь. Таяла. Исчезала в Небытии. Он терял её.

– Прощай, Генриэтта!

Свет тоже постепенно таял. Только перед тем как насовсем исчезнуть, он вдруг принял форму. Большая белокрылая тень заслонила собою Генриэтту. На краткое мгновение Дью почувствовал, что крылья коснулись и его, окутав умиротворением и… любовью. Свет пропал вместе с Генриэттой. И всё вокруг стало прежним.

– Ты видела это? – прошептал Дью сдавленным голосом.

– Кажется, да. – Джиллиан была потрясена, в её глазах застыло удивление. – Может… ангелы на самом деле существуют?

Она стояла, задрав голову.

– Смотри! Звёзды…

Не звёзды… больше похоже на звёздную пыль. Хрустальные искорки света – замёрзшая красота – сыпались вниз.

– Но на небе нет ни облака…

– Уже есть… – И едва Джиллиан сказала это, звёзды исчезли за облаками.

Дью почувствовал холодное прикосновение к щеке. Как поцелуй. Только это просто обычный снег, обыкновенное волшебство.

Они с Джиллиан стояли, держась за руки, и глядели, как падает снег, благословляя ночь.