Текст книги "Герой – род мужской, число единственное"

Автор книги: Элтэнно. Хранимая Звездой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я шагнул, куда меня направил голос.

***

Вот он Некриторис – мир, где нет ни одного живого существа, не служащего Тьме. Но и живых в нём вообще мало. Немногие, вроде меня, в своём покорном рабстве оставались теми, кем они родились. Правильное обращение в нежить позволяло в разы эффективнее использовать поток смерти, а достичь невозможную при жизни новую ступень могущества маги не просто желали, а жаждали. Именно тяга к самосовершенствованию двигала такими кудесниками, как я. И мало кого останавливали ничтожные жертвы, вроде собственного тела или суетных бренных привычек. Мне ведь тоже довелось пожертвовать независимостью, но совершать банальный следующий шаг я не хотел. Не-е-ет. Я могу и достоин большего! Я поднимусь до уровня Хозяев. Я наконец-то увижу каждого из них во плоти, ибо стану равным им. Я освобожусь от своего служения ровно так, как наставлял Ужас Глубин. Я стану одним из величайших. Это моя воля вольётся в общий совет хоровода масок и будет распоряжаться потоком смерти. Это моё могущество начнёт менять вселенные!

Я был опьянён собственными мыслями и амбициями. Мне даже не вспоминалось, что некогда в Эрвинье я и вовсе отринул магию, так как был предельно доволен жизнью и безо всех этих высот. Я тащил на своём плече сумку со шкатулкой, но совсем забыл суть, несомую хранящимися в ней предметами. Их силы оказалось недостаточно, чтобы я вспомнил, из чего вообще строится счастье.

В результате мои ноги делали шаг за шагом по давно уже мёртвому миру. Я шёл по бесконечно мёртвому городу, на меня пялились тысячи мёртвых глаз, но я был равнодушен к происходящему вокруг меня. Я находился в полном умиротворении с внешним.

Я забыл и предал самого себя.

Глава 6

Путь был знаком и тем откровенно меня раздражал. Я считал досадным недоразумением, что при посещении Некриториса вынужден идти одним и тем же маршрутом. Вместо того, чтобы сразу перенести себя к месту, которое можно было бы назвать храмом, я покорно плёлся как улитка по предназначенной для служителей тропе.

«Конечно, как же без любования дивными красотами-то», – мысленно язвил мой внутренний голос.

Однако я никогда не стремился нарушать правила. Во всяком случае сейчас, мне по‑любому стоило смирить все позывы к бунтарству. Достаточно было одного обстоятельства, что я уже изменился. Ни к чему наглеть. От преображения руны Тьмы никуда не исчезли под кожей, я по‑прежнему являлся рабом и должен был помнить об этом.

Власть Хозяев надо мной оставалась неоспоримой.

«Интересно, справлюсь ли я в случае, если они позвали меня сюда, чтобы показательно уничтожить?» – проскользнула в моей голове тревожная мысль, но я тут же отмёл её. Нечего думать как о наказании, так и о сопротивлении. Я силён, но один.

«Один в поле не воин, а странник», – вдруг вспомнилась мне пословица, заставившая меня широко улыбнуться и даже хохотнуть.

Но мёртвые мало умеют удивляться. Нежить, попадающаяся мне на пути, никак не отреагировала на мою улыбку. Лишь служитель-призрак окинул меня внимательным взглядом, и внимание пустых глазниц заставило меня перестать думать о всяких глупостях. Нечему смеяться, всё серьёзнее некуда. И нечего накручивать себя, а то можно начать бояться. Пусть не сейчас, но в самом ближайшем будущем я всё равно предстану перед Хозяевами. И в этот момент я должен быть уверен в себе. Человека, тем более дрожащего от страха, никто не признает себе равным. Никогда.

Настроив себя на нужный лад, я даже смотреть на окружающий меня мир стал по‑другому. Мои сапоги чётко делали по безжизненной земле Некриториса шаг за шагом, с каждым мгновением приближая возвышающуюся впереди пирамиду. Они несли меня к ней, а заодно к Глашатаям, чьей задачей являлось координировать действия служителей Тьмы. Они сообщили бы мне моё будущее, и я ни капли не страшился его. Во мне не было сомнений. Я перестал бояться любых перемен. Главное, чтобы они вообще случились. Если Хозяева никак не обратят внимание на мои новые возможности, если они не дадут знать, что я стал чем-то большим, чем очередной интересный раб, вот что будет страшно. Вернуться к самому себе прежнему, это утратило для меня всякий смысл и по-настоящему казалось беспросветной судьбой.

Внутрь мрачного храма я вошёл хозяйской поступью и, сразу, уверенно направился к одному из Глашатаев.

– Тьма позвала меня. Я явился.

Сухой пергамент, на которую походила кожа век глашатая, приподнялся, открывая моему взору белые мутные глаза. Некогда этот мертвец, иссушенный словно мумия, был эльфом, поэтому его длинные белые волосы и черты лица по-прежнему можно было назвать красивыми. Однако лишённый даже капли жизни, он заставил моё сердце биться несколько чаще. Взгляд сам собой сосредотачивался то на проёме рта, заполненным чем-то похожим на паутину, то на выступающих через кожу жёлтых костях рёбер, и я испытывал естественное для любого живого существа отвращение.

«Проходи».

Голос звучал у меня в мыслях: хриплый и монотонный. И всё же я удивился не ему, а сказанному. Если Тьма пожелала моего прихода в Некриторис, это означало лишь то, что новый приказ я должен был услышать из чужих уст, а не напрямую от Хозяев. Причин для такого находилось немало. Элементарно, задание требовало длительных разъяснений, а рассказывать о нюансах с описанием всех подробностей владыки Тьмы никогда не стремились. Что уж говорить об ответах на возможные уточняющие вопросы? Поэтому я ждал некоего задания, соответствующего моим новым возможностям. Я ждал задачи, целью которой будет показать себя с лучшей стороны и на деле доказать, что я достоин наивысшего внимания.

Удивлённый, я прошествовал за глашатаем в зал, где до этого никогда не был.

… Зачем мне куда-то идти? Я же уже на месте.

«Проходи», – повторил глашатай, указав наконечником посоха, что он держал в руках, на узор на монолите чёрного камня.

Я встал, куда указывали. Изображение тут же мягко засветилось зелёным. Руны под моей кожей ощутимо зажгло, а в центральном фрагменте рисунка разгулялось самое настоящее действо. Серые линии заискрились, вспыхивая изумрудным пламенем, а затем обратились в привычный для моего взора столп из гротескных масок умирающих созданий.

Я незамедлительно преклонил колено и вскоре услышал множественные голоса.

– Служитель пришёл на зов…

– Но стал иным…

– Служитель изменился…

– Вижу перемены его…

– Ведаю тайны его… (едкий смех)

– Чувствую суть изменений в нём…

– Наследие Джух-аджна прорвало цепи забвения…

Едва прозвучало упоминание о Джух-аджна, как в зелёном столпе света возник призрачный силуэт. Он становился всё плотнее и плотнее, и вскоре я отчётливо увидел облик того, кого, по всей вероятности, некогда называли «червелицым». Это крупное существо выглядело воистину отвратительно и ничего общего с человеческим телом не имело. Я бы вообще сказал, что оно напоминает какое-то насекомое с неестественно вытянутым черепом, но не мог определиться какое именно насекомое оно могло мне напомнить. Быть может ассоциация возникла только из-за более, чем четырёх конечностей? Я не знал.

Между тем Хозяева продолжали говорить, а силуэт Джух-аджна постепенно истончился.

– (устало) Всё в бесконечности времени повторяется по замкнутому кругу…

– Древние запреты нарушены вновь…

– (насмешливо) Насколько служителю понравится его новая власть?…

– Важнее, насколько он справится с воскресшим прошлым…

– Хватит ли его на дальнейшее служение нам?…

– (снова едкий смех) Могущество украдено. Зачем?…

В моём сознании давно сложился ответ на этот вопрос. И если честно, я ждал его значительно раньше. Однако внезапно мой рот словно склеило. Я и хотел бы чего‑нибудь вымолвить, так как давно заготовил отличную речь, но элементарно не мог приоткрыть губы. Не знаю как, но до меня вконец дошло осознание что и кому я намерен сообщить. Тоже самое, как крестьянину предложить королю на своём троне подвинуться!

Пауза затянулась. Глашатай неторопливо подошёл на своих длинных искорёженных ногах ближе и со спины положил неприятно сухие жёсткие пальцы на мои виски.

Вот так. Молчание ещё не повод не выдать свои мысли тем, кто является над тобой Хозяином.

– (презрительно) Служитель забыл, что он только человек…

– (гневно) Эволюция силы и эволюция сознания не одно и тоже!…

– (с задором) Но в его возможностях усилить нас…

– Нет, следует уничтожить…

На этих грозных словах мои мышцы перестали мне служить. Меня приподняло и распяло в воздухе, хотя по отношению ко мне никто не применял силу. Безмолвный приказ вынудил меня так издеваться над самим собой. Хозяева напоминали, что я не просто их слуга, а нечто куда как более покорное. Мой мозг болезненно пульсировал от воздействия чужой воли на него и от скрежещущих голосов, не повторяющихся в своём мерзком звучании. А глашатай, чьи белые глаза вдруг загорелись зелёным пламенем, принялся хищно обходить меня по кругу.

– (со злостью) Следует обратить в покорного раба…

Ой, нет-нет-нет! Несомненно, что служителем я тогда стану одним из лучших, но зато потеряю все возможности к самосовершенствованию, а мой предел… мой запредельный талант жаждал своего развития! В качестве нежити я же утрачу всё, что только что получил! Великая Тьма, а вдруг это я ещё размечтался?! Вдруг из меня сделают почти что куклу? Вдруг я стану кем-то сродни этому эльфу-глашатаю?!

– Живой служитель обладает интересным мышлением…

– (категорично) Испытывает глубокий страх и опасные сомнения…

– Крайне нестабилен…

– Проверим?…

– Слишком много эмоций…

– Течение его разума примитивно…

– (настойчиво) Вижу ход времени, эта сущность способна примкнуть к нам…

– Принятая сила может поглотить рассудок…

– (задумчиво) Древнее могущество смогло слиться с ним…

– (жёстко) Проверим?!…

– Личность служителя несовершенна…

– Может стать истоком…

– Не боится перемен в себе…

– Свежее вливание…

– (тихо, как шёпот) Проверим?…

Весь зал замерцал таким плотным и ярким изумрудным туманом, что я потерял ориентацию в пространстве. Дымка заполонила собой всё, а меня ещё и будто начало несказанно быстро крутить по невероятным траекториям. Я стиснул зубы крепко накрепко, понимая, что сознание готово в любой момент ускользнуть от меня. Но, к счастью, вскоре ход вращения замедлился. Глаза глупо заморгали, стараясь сосредоточиться хоть на чём‑то привычном, но так и не могли выявить никакого материального объекта. А потом… потом я всё же увидел своих Хозяев!

Оказывается, их было трое, но это всё, что я мог сказать. На большее меня не хватило, глаза мои закатились. Я едва чувствовал даже то, что из носа и ушей потекло нечто тёплое. Наверное, кровь, так как исходящая от материальных обликов Хозяев аура разрезала известную мне реальность подобно ножам. Сердце готовилось выпрыгнуть из груди и разрывалось от нагрузки. Моё человеческое тело не было готово находиться вблизи богов над богами. Меня нещадно трясло, мышцы, казалось, скрутило. А мои Хозяева ещё и поочерёдно положили свои ладони мне на лоб. Одну поверх другой.

– Вижу его прошлое…

– Знаю его настоящее…

– Ведаю вероятные развилки его судьбы…

– Отсекаю от потока смерти служителя…

– Отдаю свободу воли ему…

– Отрицаю из Тьмы Тьму принявшего…

– Только по воле своей искорени привязанности…

– Только по воле своей пройди испытание…

– Только по воле своей уничтожь мир своего рождения…

– Тогда дадим право выбора стать с нами…

– Тогда познаешь желанные таинства…

– Тогда станешь истоком вездесущей Тьмы…

Руны Тьмы на моей груди и руках истаяли, но я не чувствовал этого. Из ушей кровь текла кровь настоящим ручьём. Я, казалось, едва дышал. Тело уже даже боль не могло ощущать. Мрачный король стоял рядом и дышал мне в затылок, ожидая, что вот‑вот украдёт мою душу в своё мёртвое царство.

…Но Хозяева словно не видели этого. Их три жутких голоса ещё и слились в громоподобный один.

– Срока тебе три года отмерено! Не пройдёшь своё испытание – станешь нам враг!

***

Очнулся я в луже собственной крови в том же самом зале, где был, но вокруг меня уже никого не оказалось. Даже Глашатая. Меня оставили то ли восстанавливаться, то ли умирать. И в последнее мне верилось больше. Так паршиво я себя вряд ли когда-нибудь чувствовал. Я был почти что мёртв и неудивительно, что по итогу провалялся в храме около суток. Несмотря на моё могущество, целительство у меня не получилось отчего‑то. Не та сфера, что ли? Или мне не показалось, и на организме всё же стоял блок?

Неважно. Главное, что я выкарабкался.

…А ещё важно то, что тогда я так и не понял урока, хотя мне, можно сказать, прямее некуда дали понять – на пути к желанному мною могуществу нет места человеческим слабостям. Ни физическим, ни душевным.

***

Естественно, никто никакой мир уничтожать не ринулся, но вовсе не потому, что без потока смерти я ощущал себя голым. Хотя, несомненно, это причина та ещё! Не будь во мне слияния с технологией Джух-аджна, о том, чтобы с легкостью расправиться с кем‑либо из богов и речи идти теперь не могло. Я, конечно, являл из себя сильного мага, но, если вы помните, я писал ранее, что не зря боги себе миры создавали. Они и их творения представляли из себя симбиоз, значительно усиливающий возможности… если этот симбиоз правильно использовался, а не так, как его Арнео там себе представлял. Однако даже такой безалаберный хранитель, как он, был способен вытянуть из струн мира необходимую для поединка энергию и выиграть бой с любым из магов междумирья, пусть и ценой будущих катаклизмов и, соответственно, своего временного ослабления. Поэтому, прежде всего, мне следовало насытить тело переработанной големами энергией. Однако, повторюсь, не это стало для меня истинной причиной задержаться с выполнением испытания. Суть в том, что я самонадеянно рассчитывал сначала помочь Элдри достигнуть «уровня бессмертности». Ведь если до этого момента разрушить мир, то куда мне её вытаскивать? На Диск Смертных? Эй, не. Я основательно изучил их, даже побывал на нескольких. Долго на таком перестанке не просидишь. А куда ей потом с него деваться? В миры Тьмы я точно свою девочку не отправил бы. В миры Света себе дороже выходило. Мне оставалось либо договариваться с каким-нибудь нейтральным богом, либо всё же оперативнее работать в избранном мной направлении.

На положительном результате примера «я» плюс «переговоры» можно было смело ставить крест. За время служения Тьме мне довелось снискать по отношению к себе исключительную повсеместную неприязнь. Сначала как Предвестнику, теперь уже как Разрушителю миров. Я даже перестал считать, сколько их из-за меня погибло. И в последние годы, посещая любое нейтральное пространство, я не зря сталкивался с ненавистным отношением к себе.

О каких договорённостях могла идти речь?

«Может Арнео попросить о помощи?» – подкралась ко мне мысль, которую я тут же прогнал из своего разума.

Конечно! Подхожу я так к нему и говорю, мол, знаешь, мне тут надо твой мир уничтожить, но есть загвоздка…

Так что выход у меня оставался только один. Я бродил по междумирью по необычным для себя тропам, собирал по крупицам силу, ощущая, как включаются в работу големы-миростроения один за другим, но сбор энергии являлся для меня побочным занятием. Мои мысли переполняли другие заботы. Я искал знания, которые были способны помочь мне достичь того, над чем я безрезультатно ломал голову.

Мне не хотелось ничего менять в Элдри, кроме уровня её способностей, так как мне лучше, чем кому‑либо ещё, были ясны последствия таких преображений. Делать из неё некую нежить высокого уровня? Нет уж, увольте. Поступить так со своей девочкой во имя собственного эгоистичного желания быть с ней я не мог. А потому в какой-то миг я даже отчаялся, внезапно поняв, что с момента нашей последней встречи для неё прошёл уже не месяц, а два. А то и три… или вовсе четыре.

Хорош любимый, годами не являться может! Годами…

Великая Тьма. Сам я не видел Элдри уже почти полтора года.

Мир, в котором меня настигло подобное отвратительное настроение, и сам был отвратителен. Он походил на огромное смердящее болото. Ветви деревьев гнили под тяжестью чёрно-зелёных лиан. Влажный воздух каплями оседал на коже. Видимость сводилась на нет из-за горячих испарений. Разумной жизни здесь не было. Лишь мелкие рептилии и толстые змеи скользили в царящем повсюду полумраке. Бог этого мира – небольшое существо, похожее на чурбан с огромными выпученными глазами, и сам казался мне кем-то примитивным. Он не понимал моего желания оказаться здесь и издали наблюдал за каждым моим шагом.

А я? Что я и правда здесь делал?

Внезапно я ощутил лёгкое волнение границ мира. Сначала оно показалось мне необычным, но последующий поисковый импульс всё прояснил. Я в последний раз отрешённо взглянул на хмурое небо странного мира не менее странного бога-отшельника и перенёс себя в междумирье.

Она была там. Стояла и ждала.

Естественно, с неприкрытой ненавистью во взгляде.

– Чего тебе, милая? – спросил я женщину, которую предпочёл бы увидеть – дайте подумать – никогда.

– Меня снова направили помогать тебе.

– В чём?

– В чём? – удивилась она и даже растерялась. – Глашатай сообщил, что тебе может понадобиться помощь в разрушении мира.

– В разрушении мира?

Мы оба пребывали в изумлении. Она по своим, а я по своим причинам. Я стал свободен от Тьмы, а Тьма… а Тьма мне помощницу давала, что ли? С чего бы это?

– Хм. То есть тебе самому ничего не сообщили? – попыталась переварить мой шокированный взгляд женщина.

Я задумчиво наклонил голову набок.

А, дошло! Это мне так намекали поторопиться.

Треклятье, с этой дикой кошкой за спиной исследованиями не позанимаешься. Плешь проест!

Но лучше не отказываться.

– Точно. Теперь вспомнил.

Она вытянула шею, вглядываясь в мир, который я только что покинул.

– Тебе там что? Совсем крышу снесло? И почему в тебе Тьма не ощущается?

– Потому что такова моя нынешняя миссия. Так что давай, милая. Рот закрой и пошли.

– Нет уж, ты мне ответь сначала! Зря я никакую информацию по миру узнавать не стала, да? Ты хоть припоминаешь, куда именно нам идти?

– Ты и сама этот мир знаешь.

Да. Всё выходило совсем не так, как мне хотелось. Но что поделать? Быть может это действительно наилучшее будущее? Полтора года изысканий прошли впустую. Так что да, вернее открыть путь для Элдри на один из Дисков Смертных, а затем получить свою награду. Тогда мне откроются новые возможности и знания. Наверняка, они-то помогут мне разрешить мою дилемму, как сделать человека бессмертным и могущественным.

…В тот момент я даже не желал думать, что если бы всё было столь просто, то Тьма штамповала бы своих служителей только так. Мне больше нравилось верить, что «боги богов» просто не заморачивались над подобным. Их уровень сознания позволял не зацикливаться на определённых примитивных личностях. Это я был всё ещё… человек.

Глава 7

Несмотря на обоснованные возражения своей помощницы, я не стал вызывать хранителя мира в междумирье, а тайком переместился в покои Элдри. В одиночку, естественно. За лучшее я решил заняться сперва судьбой моей девочки, а потом уже вершить историю собственного становления истоком Тьмы. Однако на этот раз судьба сыграла со мной злую шутку. Именно Арнео в покоях королевы Амейриса я и застал. Он сидел в знакомом мне кресле, вытянув ноги на стол, побренькивал что-то на гитаре и попутно вписывал в мятый нотный листок понравившиеся аккорды.

Друг другу мы искренне удивились.

– Мать моя женщина! – протянул изумлённый бог.

– Знаешь, мог бы и не сообщать, это вполне логичное обстоятельство, – надменно заметил я и, просканировав пространство, понял, что Элдри поблизости нет. – Разница между мной и тобой лишь в том, что ты свою мать знал, а моя осталась никому не известной шлюхой, породившей выродка.

– Зря ты так. Забыл? Почитай отца и матерь своих.

– А они что-то писали? Умели хотя бы?

Моя едкость происходила из моего дурного настроения и некоего гадливого предчувствия. До сих пор я никак не порицал неизвестных людей, давших мне жизнь. По крайней мере вслух. Но едва я увидел Арнео, как нечто внутри меня ощерилось, вздыбилось. Оно скалилось и злобно рычало, что всё пошло не так, по неправильному пути. И подобная мерзость требовала своего выражения.

– Пожалуй не отвечу. Мне удалось застать твою мать за несколько минут до её смерти. Она была уже слишком стара и в забытьи, чтобы ответить хотя бы на один мой вопрос. Из-за этого, собственно, твоего отца отыскать я так и не сумел. Но можешь спросить у сводного брата, какой эта женщина была при жизни. Очень примечательный тип. Хочешь, расскажу, где его найти?

– Брат? Он маг? – выпал в осадок я.

Арнео отрицательно покачал головой.

– И близко нет.

Вот так. Я всегда боялся сунуть нос в своё прошлое, а тут оно само постучалось в мою дверь. Только что мне теперь с ним делать? Я прожил века без какой-то там «родни». Да и в моей жизни для людей, особенно таких вот простых людей, уже нет места. Я Элдри‑то нещадно тянул за собой. Что же мне делать с… братом?

«А ничего не делай», – робко подсказал интеллект.

Ведь мой брат мог оказаться каким-либо селянином, что едва разумно два слова связать может. Смотреть тогда на него и не знать, что о себе после такого родства думать? Да, подобное было бы жутко неприятно. Кроме того, наверняка у него есть семья. Что если у него с десяток детишек по лавкам? Куда я направлю стольких людей? Какую славу они разнесут обо мне – человеке, что вот-вот станет истоком самой Тьмы?!

Представившаяся мне картина выглядела столь гротескной, что все остальные предположения никак не смогли затмить её. Я уверенно поднял взгляд от пола и совершенно спокойно ответил.

– Нет, не хочу я его знать. У него своя жизнь. А у меня своя.

– Зря. Он бы тебе понравился.

Понравился? Чем?!

– Нет, не хочу. И хватит уже об этом! Замолчи!

– Ладно-ладно, – приподнял ладони хранитель мира. – Не кипятись ты так. Чего я? Силой тебя заставлять, что ли, буду? Просто некогда уверился в твоей исключительности и неповторимости, а теперь вот увиделись, и я вдруг подумал, почему бы не поделиться информацией? Кому же ещё она может быть интересна? А ведь я не один год потратил, чтобы этих людей найти.

– Где Элдри? – мне следовало переключить свои мысли.

– В городе. Мы с ней мило беседовали, но у неё там на площади выступление запланировано было, она торопилась. А я заблаговременно понял, что, безмолвно стоя рядом, успеха у публики не снищу и договорился подождать её здесь.

– И стража тебя пропустила?

– Как и тебя, – ехидно заметил бог.

– Тоже телепорт?

– Само собой, – мы понимающе улыбнулись друг другу, а затем Арнео беззлобно и даже с весельем заметил. – Ты чего это, Странник, в Амейрис зачастил, а меня в моём же мире настойчиво избегаешь?

– Это откуда такие мысли? – состроил я невинное лицо и, подумав, сев кресло недалеко от своего собеседника.

– У нашей общей знакомой подозрительно счастливо сверкают глазки, а на твоей груди я ещё и вижу весьма занимательную вещичку.

– Ну, Элдри сказала, что обидится, если я не буду его носить, – краснея от смущения, потеребил я орден. Специально тайком нацепил перед тем, как переместиться в королевские палаты.

– Во имя сохранения жизни и мира, – серьёзно проговорил бог и рассмеялся так, что гитара свалилась на пол. – Я когда узнал, что король Старкании подписал приказ о твоём награждении, чуть не обоссался от смеха. И сейчас… Ой, не могу! Спаситель хренов!

– Я же тех людей и правда спас. И в последнем разрушенном мире врата на Диски Смертных построил.

Мне почему-то стало крайне обидно.

– Ага, уже наслышан. Я, знаешь ли, свой аватар без дела в чулане не храню, – утирая слёзы у глаз, признался бог и с любопытством уставился на меня. – Големов Джух-аджна применить сподобился?

Я молчал.

– Да будет тебе, – ухмыльнулся Арнео. – Я же тебя у хранилища видел, так что давай колись. Я не сдам никому. Мне смысла нету.

Я продолжил молчать.

– Ох и курьёзный же ты, мой мальчик! – прицокнул он языком. – Ну я-то новый уровень твоей силы прекрасно вижу и знаю, с чем сравнивать. Улавливаешь? Способности на ура у всех различаю. А уж в свете нашей последней встречи сразу сообразил, что без поддержки Тьмы одним мечом не мог ты Йунниэля убить. По крайней мере должна была произойти изрядная магическая бойня, после которой тебе не до построения врат стало бы. А, значит, ты использовал нечто… нечто запредельное.

– Да, использовал. Дальше что?

– А то, что готовься к тому, что скоро из Разрушителя миров ты превратишься в Пожирателя миров и собьёшь мне сим всю рифму в моей новой балладе! – он возмущённо приподнял нотный листок и энергично замахал им в воздухе.

– Э-э-э, разве рифма собьётся?

– Так скажи спасибо, что подобрал неплохое словечко! – подмигнул мне бог и уже безо всякого юмора добавил. – Никто Эдэнеэлю пока не поверил, что ты вобрал в себя энергию мира. Но такая слава, поверь мне, не за горами. А там кто-нибудь да и припомнит про Джух-аджна. Зуб даю, что на тебя начнётся охота такая, как у своры инквизиторов за блудливой ведьмой! Поэтому впредь постарайся питать големов скрытно.

– И с чего столько беспокойств о моей скромной персоне?

– Скромной? – фыркнул хранитель мира и тихо, но серьёзно прошептал. – Ты мне клялся помочь дать отпор Тьме, и я верю, что с твоими новыми силами тебе хватит совести сдержать обещание.

– Дать отпор? Самой Тьме?

– Нам всем понадобится помощь друг друга, конечно. Но почему бы и нет? Я верю, что ты попробуешь. Хотя бы ради Элдри, – он испытывающе поглядел на меня, а затем помрачнел, ненадолго отвёл взгляд и, тяжело вздохнув, с грустью признался. – Да, если честно, это так, мои наивные надежды. На самом деле я действительно беспокоюсь за твою судьбу, вот и предостерегаю не хвастать способностями на виду. Откуда такая забота спросишь? Так привык я к тебе как-то. Нравиться ты мне, дурень, стал!

Пожалуй, такое признание могло быть взаимным. Несмотря на то, что я старательно избегал общества Арнео, за годы моего бродяжничества мы стали приятелями. И после злобных взглядов других богов, молчаливо и пристально наблюдающих за каждым моим движением в их мирах, его насмешливые ясные глаза снимали с меня груз забот. Мне невероятно захотелось пододвинуть своё кресло ближе к нему и доверительно посоветоваться о тревогах, что нынче будоражат мой разум. Уж он-то наверняка смог бы что-нибудь разумное подсказать!

Мне хотелось так поступить, но я не мог.

А потому поднялся, неспешно подошёл к окну и, положив руки на подоконник, с грустью посмотрел во внутренний двор. С высоты четвёртого этажа и этого ракурса мне было прекрасно видно, как остановилась нарядная карета, запряжённая шестёркой белых лошадей. Я улыбнулся, когда увидел, как из неё выходит Элдри, и прижался к стеклу, томимый нежным чувством. Словно почувствовав мой взгляд девушка поглядела наверх. Глаза её немного расширились, а на лице отразилась искренняя радость.

«Морьяр», – прочитал я по губам восторженный шёпот.

Действия королевы стали выглядеть поспешными. Она неприлично быстро зашагала во дворец.

– Что там? Элдри вернулась? – вопросил бог со своего места.

– Да. И её аура… Надо же, она сумела достичь предела.

– Даже больше. Она, видишь ли, действительно старается ради тебя, – заметил бог и, встав, чтобы начать ходить взад-вперёд в намерении размять тело, поинтересовался. – Не возражаешь, если я с минут пять побуду третьим лишним и не дам вам укрыться в спальне? Мне аж пятки жжёт, как хочется сообщить ей то, ради чего я пришёл сюда.

– Погоди, «не дам вам укрыться»?

Арнео всё знал?

– Я, конечно, порой туговат на интуицию в делах серьёзных, но вот никак не в романтических. Да и некоторые факты привели меня к вполне очевидным выводам. Короче, не было у меня иного выбора, кроме как догадаться, – сознался он, разводя руками, и с задором усмехнулся. – Подумать только, и это ты обвинял меня в совращении Эветты!

Каким же довольным он выглядел.

И как же мне хотелось по-доброму рассмеяться ему в ответ!

…Но мне предстояло убить его с минуты на минуту. И что-то во мне решило, что раз Элдри совсем близко, то какая разница: уведу я её из этого мира до смерти Арнео или же после? Хватит изображать из себя не пойми кого! И нечего тянуть. Я пришёл сюда растоптать этот мир и не оставить от него даже пылинки в пространстве!

… так пора уже сделать это!

Я вытащил из ножен меч, хотя он был мне совсем не нужен.

– Не только обвинял. Я обещал тебя за это убить и не раз говорил об этом, – сурово напомнил я хранителю мира. – И теперь время для этого пришло. Тьма дала мне своё дозволение.

Бог несказанно удивился. Его лицо выражало такое изумление, как если бы это не он сам столько лет старательно обходил пункты договора с моими Хозяевами и не он исподтишка устраивал им всевозможные каверзы. Арнео даже сбился с шага и едва не споткнулся. А затем неловко и неуверенно вытащил свою хлипкую шпагу.

– Чего? Действительно биться будем?

– Вряд ли это можно будет назвать сражением.

– Тогда я и не хочу вовсе! – отбросил он своё оружие в сторону.

В глазах Арнео мелькнула надежда, что, быть может, это такая оригинальная шутка происходит. Но искра его веры быстро угасла.

– Вы решили заменить хранителя? – едва слышно прошептал бог.

А, так вот почему он не начинал собирать мощь из глубин мира – хотел сохранить его целостность для нежеланного приемника. Заботился о смертных, мать его! Вспомнил о бремени настоящего бога!

– Нет. Всё здесь будет разрушено.

– А Элдри? Она же…

Я не хотел ничего слышать, а потому и не дал ему договорить, сделав выпад мечом. И ещё один. И ещё! Арнео отпрыгивал ловко, как кузнечик. Он всегда был прыткий такой! За секунду умудрился даже вскочить на стол и швырнуть в мою сторону кипу тонких бумаг. Они эдак красиво заколыхались в воздухе.

Однако толку-то от этого? Лишь видимость мне подпортили!

– Ты будешь нормально магией защищаться?! – испепеляя документы, холодно осведомился я.

– И не подумаю! Я – хранитель мира, – гордо заявил бог, указав на себя большим пальцем, а потом ткнул указательным в меня. – Это ты Разрушитель. Сам вот бесчинство своё и начинай!

– Да, как скажешь!

Он меня всерьёз разозлил. Или, может, это мне разозлиться очень хотелось. Я перестал играться с мечом и выпустил из пальцев нити мрака. Арнео действительно не стал им сопротивляться, а потому кожа, там, где они коснулись его, сделалась фиолетовой и мгновенно опухла. Хранитель мира зарычал от боли, но я лишь крепче стянул нити на его лодыжках и запястьях да подтянул к себе.

– Так и будешь подыхать, как беззащитная свинья?!

– А вот пошёл ты на хер! Пусть моя невинная рожа до конца веков преследует своего убийцу!

Он бахвалился. Боль я ему приносил такую, что Арнео всё же сорвался бы. Однако, почему бы и не исполнить последнее желание приговорённого? Пусть умрёт так, как хочет. Я заставил нити раствориться и замахнулся мечом, чтобы одним ударом покончить с происходящим спектаклем.