Текст книги "Герой – род мужской, число единственное"

Автор книги: Элтэнно. Хранимая Звездой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4

– Что ты так глядишь на меня с укоризной? – с улыбкой осведомился я у своей помощницы. Вид у неё был самым подходящим для фурии.

– Ты опоздал на шесть дней. Я ждала тебя здесь шесть грёбаных дней!

– Милая, ты бы могла и восвояси отправиться.

– Я тебе не «милая»! – погрозила она пальцем у меня перед носом.

Ой, а то я не знал? Просто её так бесило такое обращение, однажды случайно сорвавшееся у меня с губ, вот я и начал его использовать. Часто.

– Ты готова?

– А то нет? Ты сам-то готов? – она буравила меня глазами, но не смогла остановиться на одном лишь взгляде. Женщина не сдержалась и прокричала. – Сволочь! Надо замкнуть цепь в срок, а ты по междумирью разгуливаешь! Неужели нельзя было разрушить последний нужный мир, а только потом взять и исчезнуть?!

– Я же предупредил, что вернусь.

– Время не бесконечная штука.

– Знаю, но мне казалось, что я задержался всего на часик-другой, – не стал на этот раз спорить я и поинтересовался. – Какой из этих миров тебе нравится больше? Они оба подходят для заключительного аккорда.

– Этот.

– Значит идём к тому.

Она закатила глаза. Наверное, действительно стоило собрать силу с мира, где бог попроще, но… нас было аж двое. А мне ещё и хотелось поэкспериментировать.

Мы вошли в ближнее пространство и подали сигнал. К сожалению, нападать напрямую мешал протокол. Сначала следовало предъявить ультиматум. И хранитель мира не стал щекотать нам нервы, а явился быстро, пусть и в сопровождении соседа. Оба они были эльфами: высокими, черноволосыми, зеленоглазыми, статными… И от обоих них потоком жизни разило, как от неискоренимого на запах шрай-ханского одеколона. Да и непримиримости явно хватило бы на целый взвод светлых богов.

– Я Йунниэль Воздушный спрашиваю, кто вы, решившие посягнуть на мои владения?

Обычный ответ был прост: «Мы служители Тьмы» и дальше бла-бла-бла, но мне уже не хотелось быть обезличенным, одним из многих.

– Меня зовут Странник, – я тут же словил на себе пристальный взгляд помощницы, но всё равно беспристрастно протянул свиток, – и я служитель Тьмы. Примите её щедрую длань над собою или умрите.

– Вы опоздали, – презрительно скривил рот эльф. – Я заметил ваши перемещения, и уже заключил пакт со Светом. Уходите ни с чем.

Вот это было крайне плохо. Несмотря на кардинальную разницу двух сверхдержав, между собой мы воевали по-тихому. То есть, можно было разрушить этот мир, но Свет тогда получил бы право забрать себе любой из наших нынешних. Любой. Так что прецеденты на нападение на таких вот совсем не нейтральных богов происходили в исключительно редких случаях и требовали обязательного предварительного одобрения Хозяевами.

Из-за этого я внутренне замер и даже услышал воображаемый едкий голос своей помощницы. Ведь цепь-то следовало замкнуть. Образно говоря, каждый разрушенный мир являлся своеобразным кровавым узлом, как в Треугольнике Отсечения. Я подготавливал для Тьмы основу для мега масштабного заклинания и… кажется напортачил на ровном месте! Строить новый узор было поздно.

…Треклятье, меня всё-таки обратят в какую-нибудь сверхпослушную гадость! И это тогда, когда я так близок к редкому могуществу.

– Пошли, – тихо шепнула женщина.

Я тут же вышел из своего ступора. Оказывается, мне довелось застыть с плотно сжатыми в узкую черту губами и теперь они даже болели от перенапряжения мышц.

– Нет. Никуда я не уйду.

– Уже действительно поздно, – попыталась облагоразумить она меня. – Пошли.

Беспокойство женщины было яснее некуда. За мой провал непременно досталось бы и ей, и она прекрасно понимала, что лучше не замкнуть цепь, чем отвечать за нарушение пакта со Светом.

Нет, имелся ещё один рациональный выход, конечно.

При проявлении упрямства в желании завоевать именно тот или иной мир чаще всего начиналось обсуждение традиционного завоевания. Чтобы не лишать себя возможности отвоевать понравившуюся территорию, представители Света и Тьмы договаривались о времени и в назначенный час наполняли мир своими тварями. Происходила битва стенка на стенку. Никакого участия в ней хранитель мира и маги выше определённого уровня права принимать не имели. И это, конечно, был выход из нынешнего положения, но выход затянувшийся. Я, как и моя помощница прекрасно видел, что толку от этого только собственное удовлетворение. Цепь не замкнулась бы. Время, время бы стало упущено!

– Да пошли уже!

Она положила руку мне на плечо, чтобы наконец-то увести куда подальше от презрительного взора эльфов, но я резко скинул с себя её ладонь.

– Я же просил тебя никогда не прикасаться ко мне!

Затем я отшвырнул в сторону ненужный свиток, тут же вспыхнувший ледяным пламенем, и, сделав пару шагов по направлению к хранителю мира, проговорил:

– Тогда я буду действовать сам по себе. Я вызываю тебя на поединок за твой мир, бог!

Тонкая бровь эльфа приподнялась сама собой. Раз я желал действовать как лицо частное, то об использовании мощи Тьмы речи быть не могло. В моём распоряжении остались бы только собственные силы. И, напротив, сам Йун… Йунулен… Йунне… Тьфу! Кто-то там имел бы полное право для защиты своей собственности призвать поток жизни. Со своим вызовом, я выглядел для него как шавка, лающая на слона.

– Бессмысленная жестокость, – приятным звонким голосом заметил хранитель мира, – но я не откажусь. Уничтожение любого слуги Тьмы является благим деянием… Нужно ли вам время подготовиться, мой соперник?

– Нет. Плащ сменю и готов буду.

– Я непременно воспою сею глупую храбрость в своих балладах, назвавший себя Странником.

Хмыкнув, что судьба меня с ещё одним богом-песенником столкнула, я подошёл к моей помощнице. Она чего-то там хотела прошипеть, но я так свирепо поморщился, что никаких слов так и не прозвучало. В конце концов моя смерть открывала ей свободу от моего присутствия в её жизни. Так что я спокойно снял с плеча сумку, в которой нынче лежал мой старый плащ, и сунул её в руки женщины, чтобы удобнее стало переодеваться. Затем скинул с себя нынешнюю накидку.

– А это ещё что? – не смогла сдержать слов адептка Тьмы, пристально глядя на мою грудь.

Вот треклятье! При Элдри мне было неудобно снимать орден, а потом я направился к хранилищу големов, а потом… короче, я совершенно забыл про него!

– Сама не видишь? – буркнул я. – Это медаль.

– Во имя сохранения жизни и мира?!

– Я разносторонняя личность.

Она не ответила, но мне и не хотелось ничего в ответ слышать. Я уже застегнул пряжку грязного, пыльного, мятого плаща, который если и можно было назвать волшебным, то только символически, да вытащил из ножен меч. Это был хороший клинок. Случись на то нужда, им было бы удобно наносить и отбивать удары. Я, помня укор Владмара, не забывал регулярно тренироваться с ним. Но, честно говоря, ни одного боя, как полагается, так ни разу и не провёл. Этот меч заменял мне посох, являясь проводником энергии, и всего-то. Но что поделать? Такова судьба всех сильных магов. Оружие обычных смертных нам абсолютно не нужно.

Эльф роскошную зелёную хламиду, словно сотканную из листьев, напротив, с себя снял и отдал товарищу. В руках его образовался деревянный витой посох, оканчивающийся изысканным серебряным навершием. По эльфийским меркам бог явно был немолод. Но, собственно, хранители миров и не умели стареть, чтобы по лицу пытаться угадать возраст. Я просто отметил, что татуировки на его коже можно было бы назвать древними, и приготовился к поединку, приняв в одну из классических поз.

А затем начался бой, если можно назвать боем такое свинство. Пока я стоял, ничего не делая, эльф соорудил вокруг себя изумрудный щит и, удивляясь моей инфантильности, выпустил из ладони энергетическую стрелу. Я ловко отбил её магическим мечом, сразу невероятно нагревшимся, и, подступив на два шага ближе, швырнул в противника скомканный лист – использовал заклинание Владмара Тридаивера, величайшего короля Смерти. Неудивительно, что последующая атака хранителя мира застопорилась на корню. Графическое изображение усилило чары, в которые я и так вложил все силы. Оставил себе только необходимые на разбивание чужой защиты. Эльф, не веря, округлил глаза, но я уже взломал его сферу. А там взмах меча и бог, в чьём распоряжении имелась вся мощь Света, упал с отделённой от шеи головой.

Ну, и кто тут у нас герой?

– Тебе тоже поединок нужен? – вскользь поинтересовался я у второго эльфа.

Тот отрицательно помотал целенькой головой, пристально рассматривая каждую чёрточку моего лица и одежды, и затем понятливо ушёл по-английски.

– Как это ты его? – образовалась возле меня моя помощница. – Как ты это сделал? Почему он не смог применить магию?

– Это было невозможное деяние. А научиться невозможному тебе, милая, не грозит. Никогда.

Она не стала настаивать. Ей виделось, что её последующие слова станут достойным ответом.

– Ну, можешь тогда идти собирать энергию… один, – на женском лице возникла ехидная улыбка. – Ты завоевал этот мир по собственной воле, и я не могу вмешиваться в процесс. Сам знаешь.

В её словах была истина. На мир имел право я, а не Тьма. Поэтому, что делать с его энергией было решать только мне. И для качественного формирования сырого потока смерти это являлось досадным изъяном, но… для меня лично – счастливым обстоятельством. Теперь я мог проверить на работоспособность то, что со мной произошло в хранилище Джух-Аджна.

– Да, теперь это мой мир. Поэтому не хочу я что-то никаким потоком заниматься.

– Неужели позволишь энергии просто-напросто распылиться? – искренне удивилась женщина.

– Нет.

– Хм. Что тогда? Поможешь этому миру умереть? Или ты вдруг решил стать его хранителем полноценно?

– Ни то и ни другое. Кстати, можешь быть свободна. Задачу мы завершили.

– Я должна увидеть всё до конца. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать, – резонно заметила она.

– Ладно. Смотри, если хочешь.

Я, оставив свою спутницу в междумирье, переместился на поверхность теперь уже своего мира. Необычайное ощущение осознавать, что у тебя в собственности целый мир. Я аж тихонько усмехнулся над сим казусом в своей жизни, однако вовсе не собирался превращать его в целую историю. Эта твердь была мне безразлична, хотя, стоило признать, создана она была прекрасно. Нити миротворения сплетались тщательно и устойчиво, сердечник переполняла энергия, а потому лишь более быстрый бег облаков мог подсказать обывателям, что скоро от их прежнего бытия не останется и былинки.

Как и положено эльфийскому миру повсюду были живописные места. Прекрасные города сливались с природой. Деревья покачивали могучими кронами. Стройные высокие водопады струились с серо-серебристых скал. Я как раз оказался подле одного такого, и моё появление нарушило покой безмятежно сидящей пары эльфов. Влюблённые касались кончиками пальцев друг друга и что-то шептали в тон журчанию воды. Над ними тонким голоском пела неприметная пичужка.

– Скоро здесь всё рухнет, – сказал я.

Меня не поняли. Мужчина резво поднялся, говоря что-то на непонятном мне языке, затем поморщился и, выхватив клинок, напал. Я даже обрадовался, давно не приходилось на мечах биться. Собственно, потому мне и захотелось провести сражение до конца. И замечу, мой противник бился хорошо. Он оказался сильным и ловким воином, его удары были стремительны, но я, к своему удивлению, был гораздо лучше. Мне даже не пришлось применять магию для повышения собственных шансов на победу. Эльф потерял кисть руки, а затем я, сбив его с ног, поставил ему на грудь свою ногу. Эльфийка испуганно стояла, прикрывая пальцами рот, но не в моих намерениях было убивать кого-либо здесь и сейчас.

– Я вас пробовать спасать пришёл, идиоты. Я же теперь ваш бог, – пусть они не понимали меня, но мне нравилось говорить. – Вот. У меня даже орден есть.

При этих словах я ткнул пальцем в блестящую именную железку на своей рубахе, а затем отступил назад, давая эльфийке возможность броситься к любимому. После чего рискнул начать вытягивать из мира его силу.

Было страшно, и этот страх я, наверное, никогда не забуду. Не даром же мне доводилось только управлять сырым потоком смерти или же черпать из него преобразованного. Купаться в подобном истоке, целиком пропуская через себя, кому-то выше уровня «боги богов» никак не стоило, а я вот… рискнул, доверяясь своему осмыслению способностей древней расы. И, наверное, со стороны в тот момент выглядел я ужасно. Это было видно по отражению в широко распахнутых глазах эльфийки.

Внутри сразу всё зажгло, словно кто‑то пролил на мои внутренности кислоту, но облегчение тоже пришло быстро. Вживлённый в меня голем-миростроения ощутимо задвигался, впитывая энергию, и самостоятельно начал её преобразование в нечто, для чего я не имел никакого названия. Всё моё тело покрыли длинные червеобразные наросты – кладовые, но усилием воли я снова убрал их вовнутрь под кожу и заштриховал точечной иллюзией.

Теперь я нисколько не пожалел бы об изменении человеческого тела, даже не умей я скрывать свой изъян. О, сколько всего я зато мог теперь!

Как раскалённый нож проникает в масло, так же легко на поверхности мира открылось несколько врат, ведущих на ближайший Диск Смертных. Благодаря моей щедрости наиболее умные, смелые и везучие получили шанс на спасение. Я ощутил себя всемогущим и, войдя в раж, начал «поедать» энергию мира огромными кусками. Всё видимое стало рушиться невероятно быстро. Влюблённые эльфы скрылись в портале в последний момент. Ещё секунда, и они провалились бы под сотрясаемую, бьющими из неё огненными гейзерами, землю. Стихии рвали материю на части и обращали в пыль, а я стоял в эпицентре всего этого и самому себе казался бессмертным. Я впитывал в себя силу и вопреки основам основ не выпускал её из себя. Она накапливалась во мне, послушная, готовая подчиняться. От блаженства я даже прикрыл глаза и впервые услышал… её.

«Ты интересен мне. Я хочу узнать тебя лучше», – зашептал тонкий голосок, похожий на голос Эветты.

Я искренне удивился, но мгновенно понял, что на самом деле никто со мной не разговаривает. Во всяком случае, привычным для меня образом. Это всё моё восприятие, человеческому мозгу легче интерпретировать некие явления именно через звук или видения. А я, пусть и обрёл невероятную силу, по-прежнему оставался телом и разумом одним из людей.

– Я… Я Странник. А что ты есть?

«Я не существую, и я всё вокруг тебя. Ты хочешь познать меня? Тебе будет со мной хорошо».

– Давай сначала попробуем просто подружиться?

«Люби меня, и я буду любить тебя. Не пытайся властвовать надо мной, а проси. Проси, и я буду рядом».

Удивительным образом, столь странные признания никоем образом не заставили меня ощутить некую агрессию. Я, напротив, расслабился и улыбнулся. А затем, так как от мира уже мало чего осталось, вернулся в междумирье… Ого! Оказывается, это пространство могло быть иным. Его ветер, которого не должно было существовать, потрепал мои волосы и нежно потёрся о щёку. Серебристые тропинки изрезали пространство. Они совсем не походили на энергетические узловые точки дорог, казались лёгкими и манили своей непринуждённостью.

«Куда ты хочешь идти? Я покажу тебе любой путь. Ты уйдёшь и придёшь ко мне, о мой Странник».

– Что ты сделал? Как?! – ошарашенно завопила зеленоглазая женщина. – И что с твоей аурой?!

Я обернулся и посмотрел на мир. Он был слаб. Многие жители успели покинуть родные края, но разрушений для замыкания цепи оказалось всё равно более чем достаточно. Болезненная энергетика образовала подобие чёрной дыры. Мне довелось справиться во всём, что я хотел. Разве что ещё немного. Лёгким усилием я придал остаткам энергии форму потока и направил его во Тьму. Вот теперь всё. Кровавая печать окончательно сформировалась.

Я получил своё. А мои Хозяева – своё.

– Ты меня слышишь?!

– Если ты так будешь орать, – почесал я в ухе, – то я оглохну и не услышу уже никого и никогда. И ты что, не знаешь кто я? Я самый талантливый, способный, умный и красивый маг из всех, что ты встречала. И, наверное, я бы мог стать ещё талантливее, способнее, умнее и красивее, но разве не очевидно, что лучше уже некуда?

Глава 5

По-своему, мне было крайне неприятно и тревожно связываться с Хозяевами, чтобы сообщить им о выполнении своего задания. Вполне обоснованно я ожидал некоего острого любопытства, которое запросто обернулось бы грандиозными неприятностями. Но они не затронули тему, которую мне никак не хотелось поднимать. Всё выглядело обыденно. И приказ явиться в Некриторис – один из ключевых миров Тьмы, ничем не выбивался из привычных распоряжений. Мне даже выделили основательно времени, позволяющего не торопиться туда. А потому, спешить я и не собирался. В конце концов, мне было чем заняться.

Итак, после расставания со своей экс-помощницей первым делом я направился к лучшим портным междумирья. Увы, рассматривая моё лицо через дыры в плаще, они поголовно мрачнели и уже не так радовались солидному заказчику. Некоторые даже язвительно намекали, что стоит открыть глаза и всё же увидеть, что изначальной ткани осталось всего‑ничего и нити в ней прогнили. Они не понимали к чему восстанавливать то, что уже никогда не вернёт своих первоначальных свойств. «Почему хотя бы не заменить материал?» – пытался наставить меня каждый из них, но я был неумолим. И, наконец, нашёл типа, который всё же взялся за работу. Так понимаю, моя любимая вещь идеально подходила для заключительного испытания, достиг ли он небывалых вершин в своём мастерстве.

Пока ас-портной трудился, я решил не сидеть без дела и принялся осматривать ближайшее междумирье на предмет поиска возможностей для нового сбора энергии. Пусть того, чем было напитано моё тело, являлось предостаточным для десятка таких как я прежних, но я прекрасно помнил, что второй голем из девяти едва включился в работу. Это означало, что я могу больше. Намного больше. И пусть я торопел только от попыток представить свой нынешний предел, выяснить его мне хотелось. Кроме того, я не знал сколько мне может потребоваться силы на то, что я задумал, но пока так и не ведал как осуществить.

Все отмечали мои способности к трансмутации, но трансмутировать мне завсегда доводилось нечто материальное. Однако в моих мыслях нынче горело намерение изменить не абы что, а энергоцентры живого существа. Причём без влияния на суть природы объекта. Замысел, по сложности схожий с тем, как посадить в банку лунный свет и перенести его в тёмный подвал. Арнео в своё время правильно сказал, что не в возможностях бога подарить человеку бессмертие, на путь его обретения можно лишь направить.

«А почему не найти ещё какое-нибудь хранилище Джух-аджна?» – можете спросить вы.

Тут я был бы вынужден печально улыбнуться и развести руками. Вариант, конечно, хороший. Человеческого при обращении во мне осталось почти всё, тут я на совесть постарался, но… но не забывайте какое я исключение из правил. Да, я получил могущество иначе, чем через положенное саморазвитие. Да, мною был совершён противоестественный скачок и я сумел изменить своё человеческое тело симбиозом с древними технологиями. Но, найди я ещё одно такое хранилище, то Элдри бы оно никак не помогло. В ней не было того уровня сил, чтобы суметь выдержать слияние, да ещё так корректно. Она бы сгорела от метаморфоз, а я не хотел терять мою девочку и поэтому желал изыскать безопасный способ повлиять на неё. Ведь теперь моё могущество достигло высоты «бога богов». И разве то, кто я сейчас, не даст мне возможностей изменить её судьбу?

На удачу, я сумел напитать своё тело энергией ещё, но её было немного. Всё же разница между ею, рассеянной в междумирье, и ею, сконцентрированной в результате гибели мира, огромная. Однако я был рад и такому обстоятельству, означающему, что мне не придётся в будущем «голодать», дожидаясь подходящего случая. Поэтому плащ я забирал в хорошем настроении. И оно стало ещё лучше, когда я оценил результат. По рисунку моё добро не изменилось, но чёрные гномьи вставки грубого полотна заменила обновлённая материя – прежние нити основы слились с новыми. Кроме того, эти заплаты стали выглядеть неприметными настолько, что их и заплатами уже было не назвать. Так, фасон такой. Остальная ткань выглядела только что сошедшей со станка. Я даже с подозрением изучил её внимательнее, но нет, плащ был именно мой, а не сшитый заново. Помимо этого, удалось восстановить часть его прежних свойств. Однако с высоты моего нынешнего могущества они казались совсем уж примитивными, так что за них портного я забыл похвалить. Хотя в остальном расплатился щедро, отдав большую часть своих сбережений. Не стоила таких затрат моя вещица, честно-то сказать, но что поделать? Таковы мои привычки. Мне было уютно именно в моём старом сокровище.

«Барахольщик», – мысленно усмехнулся я над собой, представив, что это мне говорит Данко со всем присущим ему ехидством.

Завершив с плащом, я, понимая, что времени у меня всё ещё предостаточно и Некриторис успеется, направился в родной мир. Проведённое с Элдри время требовало своего повторения. Мне достаточно было увидеть её всего один раз, чтобы девушка вновь манила меня к себе, как магнит железную стружку. В результате чего я старательно замаскировал свою яркую ауру и безо всяких сомнений, даже поняв, что в моём родном мире царит ночь, перенёс себя в покои Элдри. При этом для перемещения я использовал ранее данные мне координаты. Они, правда, вели в основную комнату, но что, мне несколько шагов до спальни сложно сделать?

Мысленно я представлял, как разбужу мою девочку поглаживаем по волосам и каким-нибудь глупым стишком – я часто делал именно так, когда ей была пора просыпаться. Однако вскоре мне стало видно, что через дверную щель пробивается свет. Значит, она не спала. Я застыл на миг в нерешительности, но затем постучался и нетерпеливо, как ревнивый юнец, не дожидаясь приглашения зашёл внутрь. Элдри действительно даже не думала спать. В приглушённом свете магического фонарика она в длинной белой сорочке сидела на кровати, поджав одну ногу под себя, и что-то там сосредоточенно писала. Постель мало подходила для такого занятия, правда, но она старательно расправляла края бумаги ладонью. Наверное, у неё всё-таки получилось бы закончить своё послание не особо корявым почерком, но моё появление заставило её вздрогнуть и чернила залили лист. Чёрные брызги отпечатались и на сорочке, и на кончиках пальцев. Покрывало они и вовсе промочили насквозь.

– Прости. Если бы я знал, что ты занимаешься именно этим, то был бы тактичнее, – признался я, и девушка тихо засмеялась.

– Ты хочешь сказать, что всё остальное, что ты можешь себе представить, было бы более прилично?

– Пожалуй, нет.

Я определённо точно представлял, что на этой кровати можно сделать из неприличного.

– А как ты прошёл через мои контуры? Я тебя совсем не почувствовала.

– У меня много разных талантов.

– Во всяком случае в починке вещей. После твоего сражения с Архимагом этот плащ представлял из себя решето. Я искренне считала, что ты наконец-то отправишь его на половые тряпки.

– Только тогда, когда ты выбросишь своего медведя. Я же видел его в той комнате.

– Нет, его я не выкину. У меня тоже есть свои слабости, – Элдри улыбнулась и, подойдя ко мне, поцеловала. Её пальчики заскользили по моим волосам и коже щёк.

– Вот что ты делаешь? – притворно возмутился я. – Ты же меня сейчас всего чернилами вымажешь.

– Считай это своей карой за внезапное появление.

Я удерживал девушку за талию руками, поэтому она, оставив свои руки на моей шее, преспокойно откинулась немного назад и промурлыкала:

– Разве ты забыл, что я королева. О любом желающем меня видеть, сначала принято докладывать, а там я уже решаю, хочу этого или нет.

– Ну, если не хочешь, так я пошёл.

– Размечтался! Я не видела тебя слишком долго и успела соскучиться.

А вот тут я мог смело поспорить. За один час в сих прекрасных землях в междумирье проходило от четырёх до пятнадцати часов. Разброс был ужасный… ну, да спасибо тебе о великий творец Артондол, веками беззаботно не выравнивающий временной ход сердечника мира! И, другими словами, если для Элдри с момента нашей встречи в парке прошло около двух-четырёх дней, то для меня в разы больше.

Однако вместо никому ненужных слов я прижал к себе столь желанную для меня девушку. Её близость первородным огнём выжигала все мысли о прочих вероятных деяниях и тем более разговорах. Только она одна могла утолить этот жар в моём теле. Только ей удалось бы стать оазисом для вопиющего в пустыне. Рядом с ней я сходил с ума от переполняющих меня чувств, и это безрассудное состояние казалось пиком блаженства. Ничто и никогда не приносило мне столько восторга, сколько обладание той, кого я любил. Той, которая любила меня. Это был не примитивный природный инстинкт продолжения рода, а нечто сродни божественному откровению. Я растворился весь без остатка и едва смог собрать себя по кусочкам вновь. Пускай во мне уже не было сил на любовные ласки, мне всё равно не хотелось отпускать из своих объятий Элдри. Мне не хотелось возвращать в свою голову мысли. Я желал просто лежать возле неё и бесцельно смотреть в потолок.

– Я люблю тебя.

Впервые я сказал это первым и невероятно легко повторил:

– Я люблю тебя, девочка моя.

– Я тоже люблю тебя, Морьяр.

Она положила головку мне на грудь и после нескольких секунд молчания задумчиво и едва слышно произнесла:

– Когда я почувствовала, что тот человек в парке может быть только тобой, я выкрикнула твоё имя и испугалась.

– Чего испугалась?

– Что ошиблась. Что вдруг это не ты. А даже если и ты, то ты обернёшься и я едва узнаю твоё лицо. Я помню, как идёт время в междумирье. Ты мог очень измениться. Однако нет, ты остался таким, каким я тебя запомнила. Всё такой же.

– Хм. Ты мне откровенно льстишь, девочка моя. Теперь уже никто не назовёт меня юнцом. Пока я не вернул себе власть над потоками высших энергий, я взрослел… Посмотри внимательнее. Сколько лет ты мне дашь?

– Наверное, что-то около тридцати или на пару лет больше, – всматриваясь в моё лицо, заключила Элдри. – Но тебе всегда и хотелось так выглядеть.

– Всё-то тебе обо мне известно! – усмехнулся я, но напоминание о времени уже внесло свою нотку тревожности. – Извини, но вскоре мне придётся уйти. И я не знаю насколько. Правда не знаю.

– На то ты и Странник, чтобы всегда быть в пути, – горько улыбнулась она.

– Не грусти, – подтянул я её подбородок к себе. – Однажды мы будем странствовать вместе, ради тебя я постараюсь сделать невозможное. Ведь, честное слово, я так часто делал невозможное, что наверняка услышу удивление в свой адрес ещё раз!

– Ты что-то придумал?

– Увы, но пока нет, Элдри.

– Совсем ничего?

– Хм. Я, конечно, могу попытаться немного прочистить твои энергоканалы, как было со мной, когда я в первый раз принимал служение Тьмы. Но ты используешь свет. Мне сложно представить, что из этого выйдет.

– Так попытайся. Давай. Начинай.

– Элдри, когда я говорю, что не знаю, что из этого выйдет, то это означает именно то, что я говорю. Я действительно не могу предположить последствия.

– И что? – девушка присела на кровати. – Попробуй, я сама так хочу. Вдруг тогда мы отправимся в междумирье вместе прямо сейчас?

– Нет, – опроверг её наивное предположение я. – Если всё удастся, это позволит тебе пропускать энергию через себя с большей скоростью. Ты быстрее сможешь восстанавливать свои силы и быстрее достигнешь своего предела, в результате чего в будущем у тебя появится возможность несколько быстрее его превысить. Но самостоятельно не настолько, насколько надо. Сама же знаешь – способности мага ограничивает именно развитие энергоцентров.

– Ты опять без умолку всякую ерунду болтаешь. Действуй уже!

Она нетерпеливо ухватила меня за запястье и настойчиво потянула на себя. Мне пришлось сесть, так как достойные поводы для возражения, кроме истеричного: «Это опасно!», так и не нашлись. Но всё же сперва я был вынужден предупредить её ещё об одном:

– Элдри, тебе будет больно. Очень и очень больно.

– Тогда усилю глушащий звуки купол.

– Нет. Я поставлю свой сам, так как ты наверняка потеряешь контроль. И, девочка моя…

– Что?

– Если мне что-то не понравится, то я прерву свою попытку и больше мы никогда не вернёмся к теме её повторения. Хорошо?

– Я тебя услышала.

– Я серьёзно.

– Я тебя услышала и поняла, – фальшиво улыбнулась она мне.

Эта широкая улыбка давала понять, что моя девочка упрямо будет делать только то, что она решила делать, несмотря ни на что. Но я всё равно сел у неё за спиной, расправил её плечи, провёл ладонью вдоль позвоночника, стараясь понять, с какого конца мне браться за свой эксперимент, да… приступил.

Ох ты ж, как она завизжала! Я думал, у меня барабанные перепонки лопнут! Однако организм Элдри вроде как выдерживал перенагрузки, а потому я кропотливо продолжал, крепко стискивая собственные зубы. Энергии на воздействие у меня хватало с лихвой, но чужая боль чужой совсем не казалась. От воплей меня самого выворачивало наизнанку, а крики казались бесконечными, пока девушка просто-напросто не сорвала голос. Когда всё кончилось, она едва дышала… и вместе с тем за окном забрезжил рассвет. Вид светлеющего неба заставил меня ужасно нервничать. Прийти в Некриторис позже назначенного срока было никак нельзя. А потому я, испытывая сожаление, что вынужден вот так вот поспешно уйти, положил бесчувственное тело моей девочки на кровать, поцеловал в губы и исчез из её спальни, не додумавшись даже, что всё же можно оставить хотя бы несколько строк вместо себя.

«Опоздаю», – похолодело на сердце, едва нога моя ступила в междумирье, и я осознал временной диапазон.

– Треклятье, как есть опоздаю! – мой рот даже в таком месте не мог сдержаться от произнесения вслух всякой ерунды.

«Тебе нужна помощь, мой Странник? Я рядом. Скажи, что желаешь и следуй за мной. Во мне есть все твои ответы».

Ласковый голос заставил меня насторожиться. Я не понимал кто или что может так беспрепятственно проникать в мои мысли, но по возникшему трепетному ветерку подозревал, что… Да, ну бред! Не может со мной разговаривать само междумирье.

Однако я не был готов раздумывать над этой тайной именно сейчас. Мне пятки жгло, как в Некриторис успеть надо было! Поэтому я с тихой надеждой вымолвил:

– Так помоги мне попасть…

Мне не понадобилось даже договаривать куда. Я ощутил чужой восторг от того, что высказал свою нелепую просьбу, и мерцание на пока ещё непривычных для моего взора мерцающих серебром тропинках, изрезавших всё пространство, усилилось. Одна из них засветилась ярче прочих. Ветерок подтолкнул меня в спину к ней, но сделать первый шаг было сложно. Это ведь была не относительно безопасная дорога, сойти с которой никому не рекомендовалось. Это было…