Текст книги "Безжалостная игра дьявола (СИ)"
Автор книги: Elona_666_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Переступила порог ванной и сразу встретилась со своим взглядом, отражавшимся в зеркале. Остановилась возле него и стала себя рассматривать. Огромные синяки под глазами, бледная кожа и болезненный вид. Хмыкнула, оценив теперь свою новую внешность, и пальцами прошлась под глазами, стирая блестящие дорожки слёз. Нарочито медленно опустила сначала одну тоненькую лямку вниз, потом другую. Оглядела свою бледную кожу, которая вечно была в его следах жадности и голода, но теперь она была абсолютно чиста.
Рассматривала выпирающие ключицы и закусила сильно губу. Мне не нравилось моё новое отражение. Не только из-за цвета кожи, а из-за того, что теперь я не могла любоваться его страстными следами. Мне нравилось их мечтательно рассматривать и очерчивать подушечками пальцев, словно это что-то особенное. Нравилось вспоминать, с какой страстью и грубостью они были оставлены.
Тяжко выдохнула и быстро развернулась спиной, чтобы больше не зациклиться на этих тоскливых мыслях. Справившись с остатками одежды на себе, зашла в кабинку и сразу включила воду. Прохладный поток воды постепенно сменялся горячим, какой я любила. Вишнёвые локоны сразу намокли и пришлось ладонями пригладить их назад. Закрыла глаза и чувствовала, как горячая вода стекала по всему телу и образовывала тёплый пар, моментальной вдыхающийся. На небольшое мгновение мне показалось, что тяжесть в грудной клетке куда-то отходила. Из-за этого даже уголок губ потянулся вверх, но очень вымученно.
Услышала, как дверь нашей комнаты открылась, но даже не обратила сильного внимания. Питалась и наслаждалась этой мнимой секундой спокойствия, растекающегося по всему телу. Блаженно вдыхала исходящий пар от воды и надеялась, что этот момент станет когда-то частым…
Люцифер.
Я ненавидел видеть то, что после меня стало. Даже возненавидел себя, наблюдая последствия своей безжалостной игры на ней. Блять, да я сделал из неё именно то, что и говорил. Раздавил, довёл до слёз и ненормальных истерик. Она теперь постоянно срывалась на слёзы в школьном кабинете, а я мог только безысходно наблюдать за тем, как она, полностью игнорируя и не замечая меня, скрывалась за дверью.
Я ненавидел видеть её слёзы. И зная, что причина их крылась во мне, в моём гнусном поступке, это душило изнутри. Чёртовый год наблюдал за ней с допустимой стороны, потому что она запрещала подходить. Подходил, но она с уничтожающим движением отстранялась. Я это заслужил. Это её наказание, которое оказалось настоящей пыткой и невыносимым мучением, учитывая ту связь, которая каждый день выворачивала изнутри. Я надеялся забыть всё наше бурное общение по щелчку пальцев, но не смог. Постоянно вспоминал и улыбался улыбкой боли. Да, я растоптал её, но вместе с ней и себя самого.
Будто чувствовал невидимые руки, которые больно сжимали и перекрывали кислород. Я просто осознал всё, что с ней произошло из-за меня. Она прошла настоящий ад, просто вкусив мою похоть и желание. Прошла пламя, обожглась, но смогла выжить. Я каждый день сидел в своей комнате и боялся одного. Увидеть когда-то случившуюся картину, но только теперь от неё. Боялся того, что она с собой что-то сделает, как другая Непризнанная, но она оказалась сильнее.
Хрупкая малышка оказалась сильной. Во мне играла гордость, но и невероятная печаль. Ведь я наконец-то полностью осознал, что не хотел этого. Не хотел, чтобы она это испытывала. А я, как чёртов эгоист, не верил себе и своим чувствам, которые с каждым днём её присутствия рядом пытались всё доказать. Доказать, что она полностью и всецело принадлежала мне. Каждым сантиметром тела и душой. Она никогда не являлась моей игрушкой.
Она является моей бывшей Непризнанной. Была сначала невинным ангелочком, потом стала невинной дьяволицей. Мне плевать на её выбор, цвет крыльев – она осталась для меня ангелом. Будет ненасытной дьяволицей с душой ангела. Именно такой я её встретил и привязался. Мне с каждым днём, казавшимся вечностью, не хватало тепла её тела. Не хватало её всю. За всё время я не посмотрел ни на одну дьяволицу. Мне теперь было мерзко смотреть на них с каким-то похотливым желанием. Его больше не существовало.
Бывшая Непризнанная его растоптала и уничтожила, оставив лишь одно ненормальное. Постоянно смотреть и хотеть только её. А я действительно стал зависим. И именно сейчас, когда моё терпение лопнуло с грохотом в голове, переступил порог её комнаты. Мне надоело ждать ответа. Если она не собиралась торопиться, то это сделаю я. Теперь я точно от неё не отстану. Моё существование без неё показалось даже хуже пыточной, чем наказания Сатаны.
Почувствовав её энергию в ванной комнате, направился туда и открыл, даже не церемонясь. Перешёл порог и оказался окутанным тёплым паром, исходящим от горячего потока воды. Посмотрел на вспотевшие стекла душевой, замечая размытое очертание её идеального тела. Она осталась такой же неповторимой и шикарной. Заставил себя прикрыть на время глаза, потому что почувствовал совсем не то, что явно нужно.
Малышка только сейчас повернула голову и, заметив моё чёрное очертание, взволнованно вскрикнула и сразу прикрыла откровенные места ладонями. Я чуть не усмехнулся её выходке, потому что даже ничего не мог разглядеть. Под её недовольные вопросы подошёл, развернулся и, спустившись по тёплому стеклу, присел рядом. Меня отделяло от неё только тонкое стекло и несколько сантиметров, а я почувствовал невероятное удовольствие. Наслаждение от того, что ощущал её клубничную энергию очень рядом.
Мне явно её пиздец не хватало…
– Люцифер, что ты здесь делаешь?! Какого чёрта зашёл без разрешения?! – что-то взволнованно кричала, а я наслаждался её голосом, закрыв глаза и прижавшись макушкой головы к стеклу.
– Не кричи, маленькая бестия, я не смотрю. А пришёл поговорить, потому что ты меня избегаешь.
– Может существует весомая причина? – я почувствовал, как она отошла дальше и прижалась к стене, но всё равно не повернулся.
– Существует, и я никогда не забуду о ней. Малышка, позволь…
– Не называй меня так, Люцифер. Я давно перестала быть ею для тебя, – как-то сильно выделила последнее слово, а я почувствовал злость от её упрямства, но держался. Она имела полное право вести себя так. – Лучше иди обратно, я не хочу разговаривать. Оставь эти попытки что-то вернуть, они безнадёжны, – каким странным шепотом проговорила, из-за чего мои глаза распахнулись, зажигаясь красным океаном гнева.
– Бесполезные? – недовольно рявкнул и сразу услышал её недовольный выдох. – Я поступил как настоящий урод. Мне жаль, что из-за меня ты так настрадалась. Я прошу прощения за это и прошу… дать шанс. Уже год его прошу и заметь, вообще не сдаюсь. Продолжаю искать моменты, чтобы пересечься с тобой, – на последнем слове снова прикрыл глаза и, слыша с её стороны затишье, продолжил: – Я очень скучаю. Скучаю по твоему самому лучшему присутствию, скучаю по теплу, которое ты дарила мне…
– Замолчи, Люцифер…
– Я скучаю по всему тому, что я испытывал к тебе. Твоё отстранение для меня невыносимая пытка, настоящая кара. От связи у меня сносит крышу. Я засыпаю и вижу только тебя… Малышка, пожалуйста, перестань мучить меня…
– Уходи, Люцифер, пожалуйста…
– Да пойми уже наконец-то! – резко вскочил и хотел развернуться, но остановил себя, сжимая до боли руку в кулак. – Я никогда не отстану от тебя…
Тяжело выдохнул и только слышал поток воды, ударяющейся о холодную плитку. После моих слов она не проронила ни слова, а я продолжал молчать и сдерживаться из последних сил, чтобы не зайти к ней и не прижать к себе, моля уже раздосадованным взглядом. Никогда не мог подумать, что буду надеяться на прощение какой-то бывшей Непризнанной, но именно сейчас стоял и терпеливо ждал именно этого.
– Уходи… – настолько тихо отозвалась, что я едва это расслышал. – Я ненавижу тебя, Люцифер.
Меня будто только что толкнули безжалостно в стену. Раздавили или даже победили, но только прозвучавшими словами, не имеющими физической оболочки. Всё терпение окончательно лопнуло, выпуская ярость наружу. Я никогда не слышал отказов – эту традицию продолжу держать. Пальцы поднялись вверх, поспешно расстегивая пуговицы рубашки, а я почувствовал, как она двинулась, видимо, заметив это движение рук.
– Нет, даже не думай об этом, – уже с полностью показавшимся волнением проговорила, но меня это вообще никак не остановило. Рубашка медленно полетела вниз, а руки опустились к пряжке ремня. – Люцифер, ты вообще меня слышишь?! Блять, чёртов Люцифер! – теперь она вскрикнула, и я слышал в её голосе нарастающую панику, но уже не мог остановить себя.
Закончив, раздвинул в сторону стенки душевой и зашёл. Моя малышка сразу развернулась спиной и обхватила плечи руками, а я старался смотреть только на её крылья, теперь любимого цвета. Вишнёвые локоны, которые из-за впитавшейся воды стали похожими с этим цветом. Сделал шаг и, оказавшись под струей горячей воды, удивлённо выдохнул, настолько она была горячей и обжигала кожу.
– Не знал, что ты в такой купаешься.
– Выйди, пожалуйста, – сдавленно прошептала, но этим пробудила во мне желание больше никогда не отходить.
– Я просил нормально, но ты не хотела. Пришлось идти на крайние меры.
– Люцифер! – резко крикнула и развернулась, но сразу же опешила, осознавая своё случайное действие. Я продолжал смотреть в её глаза, которые нервно были отведены на мокрое стекло. – Выйди. Вон, – почти прошипела и, не теряя обладания, расправила плечи, пытаясь продемонстрировать безразличие.
Но она, видимо, совсем позабыла, кем я являлся. На моём языке был вкус её энергии, переживающей и встревоженной. Она будто боялась чего-то. Но чего же ей бояться? Меня? Нет, тут что-то другое.
И я даже знал, что конкретно…
– Ты боишься сейчас не сдержаться… – бархатно прошептал и сразу заметил, как её плечи непроизвольно сжались. Сделал шаг вперёд и она, явно испугавшись, наконец-то посмотрела на меня. За весь год посмотрела в глаза, и я замер, наслаждаясь тем, что она наконец-то смотрела. – Боишься отдаться мне, потому что тебя до сих пор тянет. Боишься своих чувств, потому что они остались… Не смотришь на меня, потому что скучаешь… – снова прошептал и только сейчас заметил в её глазах скопившиеся слёзы, будто доказывая произнесённое.
Она смотрела на меня со всей той болью, которую держала весь этот грёбаный год. Будто показывала и открыто демонстрировала, что ей пришлось после всего пережить, а я смотрел и хотел, чтобы она передала её мне. Хотел опустошить то изнывающее чувство внутри неё, убивающее каждый день. И Чувствовал, как внутри меня что-то взволнованно билось и трескалось. А это оказывалось моё измученное сердце, которое решило показать признаки жизни.
– Нет. Я боюсь смотреть на тебя, потому что вижу в тебе причину своей боли…
– Я стал причиной, но и могу быть лечением… – моя рука, в непредвиденном желании, потянулась и прикоснулась к лицу. Мне даже от этого обычного прикосновения показалось, что по кончикам прошёлся ударяющий ток, настолько давно я этого не делал. Она на секунду прикрыла глаза, будто от приятного блаженства, но сразу открыла и нервно отстранилась.
– Это вредоносное лечение, мне от него будет хуже, – прошептала и, не чего-то выдержав, подалась почему-то немного вперёд ко мне, удивляя.
Сделала движение и замерла, явно находясь между двумя выборами в голове. И я, зная, какой лучше, обхватил пальцами её маленький подбородок. Она снова посмотрела в глаза и это, видимо, было последней каплей терпения и преграды, которую она постоянно выстраивала передо мной. Она просто разрушилась. Всё то, что она пыталась убрать, просто оказалось запертым, но сейчас освободилось на волю. Обхватила меня за шею и, прильнув страстно к губам, потянулась всем телом назад. Распластала крылья по стенке, но продолжала сплетать языки в ненормальном голоде и ненасытности.
Не выдержав, пальцами сжал её талию и пытался прижать к себе, но она без сопротивлений приближалась, отвечала на все мои действия. Я готов был кричать от счастья, только потому, что оказался прав. Она боялась снова окунуться в ненормальные чувства. И всё, что сейчас она делала, давало мне ответ «да», в надежде, что всё ещё можно спасти.
Стоило моим рукам прикоснуться к её коже, как я потерялся в собственных чувствах. Голова будто закружилась от клубничного запаха её тела, от той ненормальной близости, о которой я теперь только мечтал в своей комнате. Сжимал кожу пальцами и почти кусал её губы, смолкал и пробовал их вкус будто впервые вкушал. А она зарывалась пальцами в мокрые пряди волос, резко водила и сдавила, оттянула, показывая свою страсть и желание, которое казалось мне невозможным.
Отстранившись от невероятно сладких губ, опускался ниже, к ключицам и шее, оставляя много сладких и обжигающих поцелуев. Атмосфера была приятно горячей, но после нашего очередного срыва голода показалась обжигающим приятно пеклом. Мучительно простонав от моих ласк, она впилась ногтями в плечи, оставляя глубокие и красные следы.
– Люцифер, пожалуйста… – томно прошептала и прижалась ко мне, будто собираясь запрыгнуть.
Впилась неожиданно в губы и всё-таки это сделала, а я быстро обхватил руками её хрупкое тельце, впиваясь пальцами в ягодицы, всем телом прижал к мокрой стене, увеличивая напор жадности и голода, которым мы друг друга поили. Она постоянно во время грязного и страстного поцелуя двигалась просяще бёдрами, скрестив ноги на торсе, подавалась как-то яро вперёд, будто желая и намекая совсем о другом.
Лишь отстранился на несколько изнывающих секунд, убеждаясь в появившейся мысли, стоило только встретиться с её жалобными глазами, просящими именно этого. Снова накрыл губы и, обхватив удобнее за бедра и немного подкинув, упёрся окаменевшим и пульсирующим членом в её промежность, а она подалась тазом вниз, позволяя ему немного войти. Откинула голову и закусила губу, а я, не теряя драгоценного времени, одним резким движением вошёл, на что она изогнулась и вскрикнула, впиваясь сильнее в мои плечи, которые вообще не чувствовали боли от её пальцев.
Я лишь чувствовал то, что боялся никогда больше не ощутить. Почувствовал, как оказался до упора в ней и облегчённо выдохнул, делая резкие и грубые толчки, от которых она нечаянно скользила по мокрой стене, отдаваясь своим телом моим желанным движениям. Видел её закатывающиеся глаза от желания и пытался входить ещё грубее и глубже, хотя это было невозможным.
– Как же, малышка, я скучал и тосковал по тебе… – продолжал делать грубые толчки, от которых она постоянно приоткрывала губы. Сжимал округлые бедра сильнее, оставляя красные следы на теле. Следил за её неповторимым лицом, находящимся в приятной блаженстве. – Как же я боялся, что больше не смогу ощутить тебя…
Она неожиданно посмотрела на меня, в самые глаза, и на секунду я остановился, испугавших промелькнувших мыслей в голове, но она неожиданно прижалась своим лбом к моему, посмотрела в глаза, уже давно потемневшие от похоти, а сама снова задвигалась, насаживаясь ещё до невозможности глубже, от чего прикрыла глаза и прикусила нижнюю губу.
– Пожалуйста, не заставляй меня об этом пожалеть… Больше никогда… – прошептала почти в губы, которые были в нескольких сантиментах, а я начал постепенно ускорять темп, вдалбливаясь с той жадной пылкостью, с которой всегда это делал. Её руки с моих плеч переместились на мокрые волосы, снова их сжимая и болезненно оттягивая. – Покажи, что больше никогда не сделаешь мне больно. Больше никогда не заставишь чувствовать ту пустоту, с которой я существовала. Больше никогда не изменишь и не уничтожишь. Докажи моей душе, потерявшей всякую надежду, то, что ты всё это время сходил с ума… – быстро шептала, явно гранича на пике исступления.
– Я больше никогда не дам тебе испытывать этого, ведь я хочу всё время только тебя. Всегда хотел и мечтал о твоих пошлых стонах, по которым безумно скучал, – видел и чувствовал, как от моих движений в ней и словах, которые так сладко звучали и долетали до её ушка, она прибывала в своем созданном сейчас мире наслаждения, который заметно сводил с ума. Видел её неожиданные слёзы, которые потекли по щекам, но не смел останавливаться, продолжая делать то, от чего ей было невероятно приятно. – Больше никогда не отстранюсь от тебя, даже если ты будешь против моей близости. Ты та самая маленькая бестия, которая забралась в мою истерзанную душу. Та божественная нимфа, от которой отказаться может являться личностным самоубийством… – припал горячими губами к мокрой коже, собирая тёплые капли поцелуями и, прикусывая жадно кожу, оставлял видимые следы на фарфоровой коже, по которой тоже скучал. – Ты моя дьяволица с душенькой ангела. Полностью моя, оказывается, с самого начала появления… Та, в которую я готов вдалбливаться вечность и молить о постоянной близости, от которой невозможно отказаться. Она настолько сладкая и приторная, что я уже привык до собственной неузнаваемости…
– Продолжай, пожалуйста… – томно выдохнула и опять запрокинула голову, поддаваясь бёдрами на встречу нарастающим движениям, уже пыталась приблизиться себя к необходимому пику.
– Нетерпеливая, идеальная… Одновременно грешная и невинная… Моя божественная девочка, перед которой я готов склоняться в благодарственном поклоне… – от нарастающих движений её брови сдвинулись к переносице, а губы широко открылись, видимо, чувствуя приближения невменяемого оргазма. Ускоряясь, тоже чувствовал, как был на самом пределе, следя со сбитым дыханием за её прекрасным и неповторимым личиком, пытающимся вкусить подступающий оргазм. Решил поменять позу, поставив на одну ногу, а другую закинул себе на плечо. Снова вошёл до упора, возобновляя грубые толчки под других углом, возвращал нас к волне подступающего оргазма. – И больше всего я мечтал увидеть твой очередной, каждый раз неповторимый оргазм, который могу доставлять только я и больше никто.
После этих слов она окончательно начала дрожать и громко застонала, а мышцы таза стали сжиматься, обхватывая внутри пульсирующую плоть. Несколько грубых толчков, и она кончила с громким выкриком, а я следом, чувствуя её наслаждение с приятной усталостью. Снова ухватив за бёдра, приподнял и всем своим телом прижал к мокрой стене, носом уткнулся в выразительную ключицу, обдавая кожу тяжёлым и тёплым дыханием. Чувствовал горячую воду, стекающую по нашим телам, и вдыхал удовлетворённо пар, который одаривал своей приятной атмосферой.
Моя малышка уже расслабилась. Продолжала держаться за меня, всем обнаженным телом прижималась ближе, а от её наготы по телу разливалась приятная нега, которая казалась чувственной и райской. Приподнял голову и, приблизившись к щеке, одаривал какими-то благодарными поцелуями, от которых она наклонила голову, подставляясь, позволяла окунуться себе в то, от чего отказалась на долгий и издевающийся год. Запрещала себе чувствовать, отказывалась принимать. Но не сдержалась.
– Ненавижу себя за то, что опять себе это позволила… – как-то прошептала дрожащим голосом, готовым в любой момент сорваться на всхлип, а я почувствовал на губах солёную жидкость, которая медленно стекала ко коже. Поднял голову и встретился с её заплаканными глазами, которые посмотрели на меня с болью. – Ты снова сделаешь больно. Пообещаешь оказаться в райском саду, а сам будешь готовить пыточную, в которой я окончательно померкну…
– Нет. Больше никогда себе этого не позволю, – одновременно уверенно и тревожно вглядывался в её зрачки, прикрытые пеленой прозрачных слёз. Приблизился и, носом пройдясь по щеке, даря ей нежность, приблизился к уху, уверено шепча: – Если я снова сделаю тебе больно, обещаю, что после этого ты сможешь уничтожить меня.
– Но как, если это можешь делать только ты?…
– Легко. Твоё безразличие для меня самое худшее, что только может быть, – ненадолго замер, обдумывая следующие слова и опаляя ухо горячим дыханием. Продолжал придерживать, ненавязчиво пальцами поглаживая мокрую кожу. – Я позволю тебе уничтожить меня, ведь это единственное слабое место, которое теперь ты знаешь, – отстранился и посмотрел в глаза, надеялась найти там оттаявшие стенки льда. Найдя что-то похожее, приблизился и оставил чувственный поцелуй на губах, который для меня был невероятно нежным. Отстранился и снова посмотрел, а она поджала губы, не показывая едва заметной дрожи. – Я до сих пор не могу себе простить всего того, что я наворотил. Я не заслужил ничего того, что сейчас произошло, но прошу лишь подумать над желанием, которое я загадал. Я не жду скорого ответа, просто прошу сразу не отказываться, подумать…
– Я боюсь снова оказаться обманутой…
– Я больше не позволю тебе этого испытывать. Никогда. Да, верить моим словам сейчас покажется глупостью, но мне хватило того урока, который был, – тяжело сглотнул, вспоминая самую ужасную с ней сцену. – Я думал у меня остановится сердце, когда я узнал о том, что они хотели сделать…
Она тяжело вздохнула, сдерживая дрожь по всему телу, которую я всё-таки почувствовал. Прижалась и спрятала лицо, утыкаясь в моём плече, а я прижал её к себе до невозможности ближе, надеясь в глубине себя, что это не последние наши секунды.
– Трудно признать, но всё это время я тебя ненавидела и продолжала… – она резко замолчала, заставляя меня отстраниться и посмотреть. – Любить… – прошептала, внимательно вглядываясь.
– Я тоже тебя… люблю,– лишь на короткое мгновение прервался, делая незаметный вдох, но произнёс то, что было необходимым. Что действительно являлось истиной, от которой я отказывался…
Она застыла и посмотрела на меня по-другому, но сразу изменилась. Я заметил, как её грудь приподнялась внушительнее, а потом вообще показалось, что после этих слов наши сердца бились в унисон. Как и должно быть.
– Я не хочу совершить ещё одну ошибку, от которой точно не выдержу… – как-то тихо проговорила, а моё сердце в груди остановилось, боясь услышать отказа.
– Ты прощаешься? – тихо прошептал и усмехнулся, уже полностью готовый к этому.
Она посмотрела на мои губы, которые вытянулись в усмешку, но не радостную и привычно насмешливую, а понимающую и печальную. Сглотнул невыносимый ком, давящий и издевательски неприятный, собирался отпустить её на ноги, но она резко обхватила ладонями моё лицо, приближаясь очень близко. От неожиданности действий замер, смотря на неё с осторожностью.
– Я решила… – тихо прошептала и неожиданно уголком губ улыбнулась. Большим пальцем провела по моим губам и снова посмотрела в глаза, а внутри меня зажёгся огонь надежды, который от её цветущего взгляда одаривал спокойствием. – Я дарю тебе этот шанс, Люцифер…
