Текст книги "Я - дракон! (СИ)"

Автор книги: Ellard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

ВСПОМИНАЙ!

***

Мягкий рокот волн. Безграничная бездна моря растянулась до горизонта. Холмы, роща, белый теплый песок. Он?.. Нет, она! Она нежилась на берегу, распластав усталые крылья. Керихат. Ее имя – Керихат! Теперь Эйнеке был ей. Видел ее глазами, слышал ее ушами и чуял… чуял все на многие мили окрест. Нечеловеческие чувства и даже не эльфийские! Слишком резкие. Слишком острые. К ним непросто привыкнуть!

Мальчишка.

Керихат слишком поздно заметила его. Странный, непонятный. Эльф, но не эльф. Глаза, как льдинки: стылые, бездушные. И никакого запаха, ни единого звука! Встревоженно застрекотав, Керихат подняла рогатую голову. Нет, жрать она не хотела, только отдохнуть в одиночестве. Мальчишка не двигался, не боялся. Драконица вздыбила чешую, подняла крылья. Ничего. Детеныш бездействовал… Бездействовал ли?

Кокон.

Мальчишку опутывал кокон. Пульсирующий силой. Вспышка! Кокон стал лапой. Перебирая пальцами, та поползла по песку, обращая его в блестящую дорожку стекла. Керихат вскочила, изогнулась дугой, зашипела. Лапа подбиралась все ближе. Мальчишка тянул магию отовсюду – лапа росла. Становилась быстрее, сильнее. Росло и замешательство Керихат. На нее напали? Сделали добычей? Какой-то детеныш?!

Ярость ослепила. Одурманила разум. Керихат взревела. Когти взрыли песок. Прижав крылья к бокам, драконица прыгнула вперед – прямо на мальчишку.

Вспышка!

Теперь Керихат ослепила боль. Она прокатилась кипятком по телу. Просочилась под шкуру и отделила чешую от плоти. Сорвала ее… Мальчишка оказался в когтях Керихат. Его тонкие косточки хрустнули, но… это уже не имело значения! Керихат забила крыльями в тщетной попытке унять боль. Замотала головой… Кипящая драконья кровь и серебро чешуи осыпали берег. Нужно бежать. Спасаться!

Непослушными лапами Керихат оттолкнулась от песка. Пошатнулась, но все же взлетела. Постыдный вой и визг рвались из ее глотки. Драконица пролетела совсем немного. Бессильно рухнула меньше чем в часе полета. Все померкло. На мгновение. Керихат заскребла лапами, заставила себя ползти, чувствуя жар песка оголенным израненным брюхом. Скрылась в тесной пещере, чтобы отдаться на милость единственному лекарству – сну.

Многолетнему сну.

========== Часть четвертая: «Я – дракон!» ==========

Голод – не только магический, но и самый обыкновенный – разбудил Эйнеке. Мягкое тепло слегка жгло кожу. Едва подняв веки, полуэльф тут же зажмурился. Солнечный свет, бьющий из дыры в потолке, резанул по глазам. Эйнеке перевернулся набок, сжался от внезапной боли, стиснул зубы. Тело ныло так, словно его переехала ломовая телега. Снова провал в памяти, и снова неожиданные воспоминания. Теперь Эйнеке не мучился от боли – он наслаждался ей. Раз болит – значит он чувствует, а если чувствует, значит еще жив, и не просто жив, но и способен двигаться! Эйнеке повел пальцами: те слушались, но с трудом.

Слабость. Жуткая слабость одолевала его. Сон совсем не принес отдыха!

Эйнеке сел. Не сразу, но все же. Оглянулся. Уже знакомые белые стены обветшалого здания. Гнездо. Слишком большое для птицы. И где проклятый ботинок? Почему он валяется в стороне? Эйнеке с трудом дотянулся до потерянной обуви, неуклюже пихнул в нее ступню, потом вскинул голову и снова сощурился: высокий потолок – есть где разгуляться. Это точно не руины дома. Уж скорее дворца или храма. Цветные зубцы стекла вполне походили на останки витража. Снова повел пальцами, перебирая мусор на дне гнезда. Прутики, грязь и крошка, сухие чешуи.

«Дракон! Где дракон?» – полуэльф напряг слух: дыхание. За спиной. Неуклюже повернувшись, Эйнеке взглянул на мирно дремлющего ящера.

Дракон… драконица оказалась не такой уж огромной. Всего-то чуть больше лошади! Вытянутая клиновидная морда с торчащими из-под губы клыками, гладкие черные рожки, загибающиеся за голову… вблизи это создание внушало скорее интерес, чем ужас. Эйнеке сдвинулся ближе – к распластанному на полу кожистому крылу. Приглядевшись, полуэльф без труда различил темный узор на светлой мембране. Кровь, полная магии, растекалась по сосудам. Пульсировала в них, насыщая крыло. Голод напомнил о себе, но Эйнеке сдержался. Откинул прочь мысли о том, чтобы впиться в крыло и чарами, и клыками. Перевел взгляд на мерно вздымающиеся бока. Солнечные лучи, отражаясь от чешуи, рассыпались вокруг серебряными бликами.

«Красивая…» – уголки губ дрогнули. Лицо Эйнеке озарилось улыбкой. Впрочем, ненадолго.

Драконица открыла глаза. Мгновение, и она подняла голову. Широко зевнула, демонстрируя ряды желтоватых зубов и пунцовый ящериный язык, потом уставилась на Эйнеке. Его разум затопили образы-видения.

Вспомнил? – шептали они. Не так яростно, как прежде, но все еще требовательно, настойчиво. Красноватые змеиные глаза смотрели на Эйнеке неотрывно. Драконица… Керихат? Да, ее звали Керихат! Она ждала ответа.

– Вспомнил… – просипел Эйнеке. Горло пересохло. Чужой немигающий взгляд и настойчивое ощущения чьего-то присутствия в собственных мыслях не дало полуэльфу даже задуматься о жажде. Он лишь облизнул губы.

– Отчасти. – добавил Эйнеке, хмурясь, – Мне говорили, я выпал из седла на скаку… скатился с холма по скалам…

Образы-видения замерли в уме. Прервали свой нетерпеливо-требовательный хоровод. Драконица тоже застыла, заинтересованно склонив голову. Эйнеке зарычал. Обида охватила его.

– Это была ты! – полуэльф вцепился в подстилку у дна. Сжал прутики и мусор – раскрошил их, едва сдерживая злобу:

– Это ты мне кости переломала! Не оставила живого места! – яростно хрипел Эйнеке. Его ослабшая магия тихо затрещала, – Из-за тебя я столько лун валялся в постели как… как ущербный калека! Ты изувечила меня!

Опять хоровод видений. На этот раз смешанных с собственными постыдными болезненными воспоминаниями: с беспомощностью, с упреками, надоедливой заботой и снова упреками. Керихат зарычала в ответ, вздыбив чешую на щеках и шее. Все смешалось. Мягкие перины и жесткие камни. Переломанные кости. Разорванные связки. Ожоги и ссадины на месте прекрасной чешуи. Бессчетные дни в постели под надзором сиделок и брата. Долгие годы в беспробудном сне… Эйнеке шумно сглотнул. Керихат раздраженно качнула хвостом, но пригладила чешую. Рык стих. Оскалы сменились обоюдным смущением.

«Тут мы квиты», – мрачно подумал Эйнеке и опустил взгляд. Теперь в голове полуэльфа крутился один-единственный вопрос.

– Почему я еще жив? – задал он его.

Керихат фыркнула. Пара струек дыма вырвалась из ее ноздрей. Образы-видения успокоились, замолчали. Драконица словно бы задумалась, и размышляя, она принялась чистить когти. С легким омерзением и любопытством Эйнеке наблюдал за Керихат. Минуту или две, а может и все десять. Лишь когда с этой жутковатой процедурой было покончено, драконица соизволила ответить. Видения зашевелились, и в уме Эйнеке сами собой родились слова:

Любопытно. – говорили они.

Другие боялись… – калейдоскоп лиц: человеческих и не только. Гримасы ужаса. Запах страха, щекочущий нюх и инстинкты. Спины тщетно бегущих. Смертоносные прыжки. Падения с неба. Укусы. Языки пламени и удары когтями. Двуногие всегда были добычей. Всегда кричали и убегали. Кроме одного.

Ты не боишься совсем! – пурпурные глаза вновь уставились на Эйнеке, – Почему?

«Она меня не убивает лишь из прихоти!» – заскрежетало уязвленное самолюбие. Здравый смысл сказал иное. Он посоветовал проявить терпение, скопить немного силы, насытиться магией и убить дракона. Взгляд Керихат из заинтересованного стал настороженным, подозрительным даже. Ощущение ее присутствия в его уме усилилось на миг. Эйнеке отмел прочь мысли об контратаке. Пока отмел. Нужно выиграть время.

– Голод. – сев поудобнее, заговорил полуэльф, – Думаю, тогда меня привел голод. Я помню вспышку у моря. Много магии. Я пришел к ней, чтобы насытиться…

Голод? – немой вопрос мелькнул в пурпурных глазах, отзвучал в сознании новым клубком видений.

– Я… хм, аномалия в некотором роде… – Эйнеке качнул головой, затем пожал плечами, – Мне так говорили. Моему дедушке так говорили. Всем, кто знал обо мне…

Полуэльф опустил веки, мыслями возвращаясь в те годы, когда лучшие чародеи его далекой родины хлопотали вокруг. Изучали и осматривали хрупкого болезного мальчишку, кормили магией, пытались понять почему без чар он увядает, как срезанный с куста росток.

– Моя магия убивает мое же тело, – Эйнеке пожал плечами, – Она окружила меня щитом. Защищает, помогает… и в то же время иссушает. Есть такое слово – «откат». Знаешь, что это? – полуэльф покосился на Керихат. Та разочарованно застрекотала. Образы видения подсказали ответ:

Нет…

– Это… хм, – Эйнеке ненадолго задумался.

– Это плата за колдовство! – в конце концов изрек он, – Кто-то платит лишь за сотворенные им чары, а я плачу постоянно просто за то, что родился магом.

Сейчас? – зашелестели образы-видения, пытаясь проникнуть чуть глубже в сознание Эйнеке. Заломило в висках.

– Да, сейчас тоже. Всегда, вообще-то! – полуэльф поморщился.

Любопытствующий разум Керихат ослабил напор.

Голод тоже всегда? – спросили видения. Драконица моргнула, опустила рогатую голову на лапы и притихла в ожидании ответа.

– Всегда, – Эйнеке мрачно усмехнулся, – Хотя… не совсем, – задумчиво протянул он, поддерживая эту странноватую «беседу», – Я не родился с ним. И рос без него. Какое-то время. Его разбудили другие маги. Думаю, случайно… по ошибке…

Великие эльфийские чародеи. Искусные мастера по части колдовства и волшбы! Они кормили его, поддерживая угасающую жизнь. Эйнеке снова и снова ощущал то блаженное чувство единения с магией, чувство силы, струящейся по жилам. Восхищение. Трепет. Переполненность, приходящая на смену полному бессилию… И снова отвратительное бессилие, возвращающееся спустя пару часов после «кормежки». Из этого родился голод – маленький жадный зверек, выросший в большого злобного зверя. Эйнеке сам подтолкнул драконице нужные воспоминания. Они все объясняли лучше слов.

– Со временем научился не замечать его. До поры до времени. – полуэльф снова усмехнулся, – Раньше почти не мог…

Мгновение тишины.

– Ты восхитительно пахнешь магией! – оборвал его Эйнеке, весело скалясь, – Я чувствую, как она бьет в твоей крови… Бум-бум-бум! Пульсирует внутри! – полуэльф указал тонким пальцем на кожистое крыло.

Недобро заворчав, Керихат прижала драгоценную конечность к боку.

Голод делает бесстрашным? – осторожно спросили образы-видения. Драконица подозрительно сощурилась.

– Нет, – Эйнеке качнул головой, – По крайней мере, не только он. Иногда просто… – он опять задумался, ища нужные слова, – Иногда нет смысла бояться. Страх не спасет от безнадежно запущенной хвори. Не поможет в проигранном бою. Только усугубит… все. Не хочу сдохнуть трусливой овцой! Хочу принять это достойно!

Новая пауза. На этот раз первой ее оборвала Керихат. Вибрация прошла по драконьему горлу и вырвалась из пасти причудливым забавным звуком. Видения в уме Эйнеке подсказали, что это был смех. Скорее одобрительный, чем злой.

Значит, ты хищник, а не жертва? – «услышав» это, полуэльф удивленно моргнул. Не из-за неожиданной… похвалы? Да, пожалуй, похвалы. Совсем не из-за нее. Скорее из-за того, как прозвучали эти слова в его уме. Это действительно были слова. Ее слова! Не образы-видения и не додумки самого Эйнеке, а голос: мягкий, чуть шелестящий и по-девичьи нежный.

– Пожалуй… – выдавил обескураженный Эйнеке.

У тебя душа дракона! – не обращая внимания на чужое смущение, заявила Керихат. Осторожно подобрав крылья, драконица села. Изогнула шею и наклонила голову к собеседнику. Эйнеке ощутил жаркое дыхание на своем лице. Змеиные пурпурные глаза стали ближе.

– И изломанное тело калеки, – сухо добавил полуэльф, – Которое стремится пожрать само себя…

И все же он улыбнулся. Не сразу и лишь украдкой. Чужие слова льстили.

– Что дальше? – спросил Эйнеке, глядя драконице в глаза.

Еще не решила. – она вздохнула.

Полуэльф понимающе кивнул: он и не надеялся, что отделается так просто.

– Здесь есть поблизости фонтан или ручей? – выдержав паузу, молвил Эйнеке. Новые образы-видения тут же потекли в его разум. Да, разбитый фонтан прямо неподалеку: в шагах тридцати от драконьего логова. И ручей. Ручей, стекающий от него. Вода чистая.

– Проводишь? – мягко поинтересовался Эйнеке, – Мне нужно попить… и, пожалуй, привести себя в порядок, – он невольным жестом повел по заросшей и наверняка перепачканной щеке.

Керихат согласно кивнула.

***

Лес вокруг меледирских руин преобразился. Он не стал краше, но утратил всякую таинственность. Синеватые ночные тона уступили сочным желто-зеленым. Тени расступились перед солнечными бликами. Белизна обрушенных стен и арок потухла. Словно снег оттаял, выдавая всю грязь и разруху, сокрытую под ним. Да и жизни вокруг не прибавилось: все те же горланящие пичуги, песня ветра в кронах и отдаленное журчание воды. Эйнеке шел, опираясь на мощную драконью шею. Ноги еще плохо слушались его, да и руки тоже. Будто проспал целую вечность, и сон все равно не покинул до конца! Острая серебристая чешуя покалывала пальцы. Боком Эйнеке чувствовал, как перекатываются мощные мускулы драконьего тела. Завораживающее ощущение! Почти как держать на ладонях колдовской огонь, повелевать им…

Эйнеке не давал себе обмануться. Керихат… ее близость, мирный настрой и послушание – это все временно. Она еще видит в нем пленного врага. Нужно что-то делать – продолжать искать путь к победе или отступлению. Видения молчали. Керихат, похоже, оставила разум Эйнеке. Этим стоило воспользоваться. Украдкой полуэльф оглядывался по сторонам – прикидывал как далеко унесла его драконица. Величавое здание, в котором обосновалась Керихат, казалось знакомым: это был тот самый храм, что Эйнеке на время ночных приключений выбрал своим ориентиром. Толика надежды затеплилась в груди. Впрочем, ее тут же погасила драконица:

Пей. – образы-видения снова закружились в голове.

Эйнеке досадливо скрипнул зубами. Кивнул, присел на край мраморной чаши фонтана, глянул в шумно бурлящую воду. Едва уловимое в клубах пены отражение ответило усталым взглядом. Ссадины, синяки, растрепанные волосы – теперь Эйнеке ощущал себя не только измотанным, но и просто жалким. Фыркнув, полуэльф зачерпнул воды. Неважно. Все это неважно. Куда важнее сейчас вдоволь напиться и хоть немного насытиться магией.

Холод опалил горло. Эйнеке поморщился. Сплюнул. Жажда отступила, но не голод. Полуэльф опять погрузил руку в стылую воду. Пробрало почти до костей. Пальцы занемели. Кости заныли. Эйнеке мысленно позвал магию – стал нащупывать ее поток в старом фонтане и ручье, стекающем с его разбитого края. Керихат недовольно заворчала.

– Мне надо!.. – одними губами произнес полуэльф. Горячий язычок силы оплел его запястье, просочился прямо под кожу.

Драконица коротко рыкнула в ответ, пристукнула хвостом по земле, но ничего более не предприняла. Эйнеке счел это за одобрение. Он закрыл глаза. Отдался минутному блаженству.

Мгновение. Два. Три. Десять. Когда Эйнеке выпустил ослабший магический поток, Керихат все еще оставалась рядом. Она не отрывала от полукровки глаз. Недоверчивый взгляд обжигал. Эйнеке шумно сглотнул. Вытер мокрую руку об одежду и тут же прижал ее к груди, пытаясь согреть.

– Не волнуйся. Мне нужно куда больше сил и времени, чтобы причинить тебе вред. – полуэльф безвинно улыбнулся. Отчасти он говорил правду.

Керихат фыркнула: громко и, пожалуй, насмешливо. Смерив пленника надменным взглядом, она нагнулась к ручью. Шумно залакала. Эйнеке вскинул брови.

Пялишься! – зашелестели видения, – Не пялься!

– Прости, – пожал плечами Эйнеке, но взгляда не отвел, – Впервые вижу лакающего дракона…

Керихат опять заворчала. На этот раз не злобно, скорее смущенно. Лакать драконица, впрочем, не перестала.

– И не знал, что драконы вьют гнезда… – продолжил Эйнеке.

Не вьют! – образ причудливого создания проступил в уме полуэльфа. Тварь походила на ящера. Чем-то даже напоминала Керихат, но лапы у нее было лишь две – передние срослись с перепончатыми крыльями, а все тело покрывал густой буро-зеленый мех. Она плевалась кислотой и шипела, тщетно пытаясь отстоять свое гнездо.

«Виверна!» – понял Эйнеке. Догадку его подтвердил тихий гул со стороны Керихат.

– Ты отняла его? – спросил полуэльф, – Убила… – он не закончил. Новое видение показало удирающую виверну. Кажется, она пыталась скрыться в чаще. Эйнеке молча кивнул.

– Значит ты поселилась здесь недавно, – заметил он, – А где до этого была? Чем занималась?

Керихат подняла мокрую морду. Пурпурные глаза моргнули.

Охотилась. – «голос» драконицы сменил видения. Забавно, но Эйнеке уже знал, что Керихат скажет следом:

На тебя.

Полуэльф нервно усмехнулся, снова кивнул. Ожидаемо, но все равно жутко.

– Понимаю, – протянул Эйнеке, – А до того? До нашей… первой встречи?

Опять образы-видения. Они поглотили мягкий драконий голос и затопили сознание Эйнеке целым океаном воспоминаний:

Величественный белый ящер. Маленькие серебристые лапки. Подземные залы. Каменные своды. Сокровищница, полная удивительных блестящих штук и штуковин. Их названия роятся в голове, путаются. Все тот же белый дракон. Отец. Мудрый, сильный, оберегающий. Серебристые лапки все еще маленькие, но не такие крохотные как раньше. И своды пещеры-сокровищницы сдвинулись, стиснулись… Пора прощаний. Свободный полет. Новый большой мир вне тесных стен… и новые знания.

Хочу знать все! – дополнил голос. Керихат села, обернув лапы хвостом. По-прежнему пристально смотрела на собеседника, только теперь словно пытаясь убедиться, что он все понял. Эйнеке понял: она покинула отца, искала свое место в мире, изучала его… по-своему, по-драконьи.

Ты? – Керихат слегка наклонила голову вбок.

– Хочешь знать обо мне? Кем родился, чем занимался и все такое? – переспросил Эйнеке озадаченно.

Драконица медленно кивнула.

– Хорошо… – протянул полуэльф и пустил руку в кошель у пояса. Нащупал несколько поломанных и изрядно смятых самокруток, выудил одну и глянул на Керихат:

– Не против, если я закурю? – спросил Эйнеке и, толком не дождавшись ответа от недоумевающей драконицы, воззвал к магии. Та откликнулась неохотно. Породила искру на кончике самокрутки и тут же стихла. Эйнеке закурил.

– Я – наемник. Охочусь на людей за… хм, блестяшки других людей, но это ты наверняка сама поняла, раз преследовала меня, – после паузы и долгой сладкой затяжки начал полуэльф, – Я из Альдана. Принц Дома Ал`Аллэ, княжич Дарруны.

– Это город такой. Мы недалеко от него встретились тогда… – еще одна пауза и затяжка. Эйнеке прищурился. Керихат терпеливо ждала.

– Бастард, хоть и признанный отцом, – говорил полуэльф, – Нелюбимый внук, недостойный наследник, неудавшийся жрец. Калека и обуза. Изгой. – на мгновение Эйнеке притих, смакуя самокрутку, – Меня не выгоняли – я сам ушел, а брат за мной увязался. Мы почти как ты – путешествуем, ищем свой путь… свое место в мире!

– Знаешь, – усмехнулся Эйнеке после очередной паузы, – Было бы забавно странствовать вместе с драконом! Взяла бы меня с собой?

Керихат тихонько заворчала. Отвела взгляд. Явно задумалась. Эйнеке поймал себя на некотором предвкушении: он действительно хотел знать ответ, пускай это и была лишь спонтанная шутка.

Нет. – голос драконицы прозвучал твердо, даже жестко.

Эйнеке поджал губы. Докуренную самокрутку он потушил о бортик фонтана и от всей души швырнул куда подальше. Только так полуэльф мог выместить досаду.

Ты дракон, а охотишься на мелкую дичь! – новые безжалостно честные слова полоснули по извилинам, – И прячешь в себе обиду…

Эйнеке вспыхнул. Краска залила бледные щеки.

– А ты? – натянуто отозвался он, – Тоже убивала людей! И меня из обиды сколько преследовала, а?!

Эйнеке ждал вспышки. Драки! Он жаждал ее, мгновенно войдя в раж, а Керихат… она лишь фыркнула и кивнула, соглашаясь. Драконица совершенно точно намеревалась что-то сказать, показать с помощью причудливых видений, но не стала. Заметив внезапное напряжение, охватившее крепкое змеиное тело, Эйнеке насторожился.

– Что такое?! – взволнованно спросил он.

Ответом послужили не видения и не образы, только звуки: шаги, бряцанье стали о сталь и храп лошадей, продирающихся сквозь кустарник. Еще голоса. Знакомые голоса!

– Кажется, меня ищут, – изрек Эйнеке, – И почти нашли! В отряде полсотни мечей и маг. Похоже, придется решить все здесь и сейчас…

Керихат колебалась – Эйнеке это чуял. Он и сам колебался. Желание драться погасло в нем столь же скоро, как и возникло. Наемники еще далеко… наверняка, но стоит ли медлить? Стоит ли терять время? Эйнеке встал, выпрямился напротив драконицы. И замер. Пускай атакует первой.

Нет! – Керихат загудела. Ее когти глубоко вошли в мягкую влажную землю.

Иди. Я отпускаю! – с некоторой неохотой шепнул мягкий «голос».

– Лучше ты уходи, – тихо отозвался Эйнеке. Сделал шаг ближе, невольным жестом потянулся к серебристому плечу, – Они найдут меня. Я отвлеку… не станут докучать тебе… если вдруг видели или… что-то такое!

Керихат шумно выдохнула.

Прощай, маленький дракон! – она ткнулась носом в грудь Эйнеке.

– До встречи! – только и сорвалось с его губ.

***

«И так, сорок наварионских импер за мертвую виверну или десять южных за живую?» – Эйнеке докуривал последнюю целую самокрутку. Образы-видения покинули голову. Нахлынула тоска. Керихат уже далеко. Наверняка. Магия медленно текла к полуэльфу. Он тянул ее из земли. Легкое сожаление покусывало изнутри.

«Может все-таки стоило попробовать дракона на вкус?» – вопрошал голод.

Эйнеке не отвечал. Он думал о выгоде и о дальнейшем пути. Вернуться к отряду? Добывать «блестяшки»? Охотиться на людей? То, что ранее казалось неприятным, но вполне терпимым, теперь вызывало подлинное отвращение. Слишком просто для принца, слишком мелко для дракона!

Наемники приближались. Эйнеке слышал их голоса. Уже сам, без помощи Керихат и ее необычайно острых чувств. Джерт драл глотку:

– Я гово`гю тебе, И`гд`гих, там был д`гакон! – его картавый говор полуэльф узнал без труда. Узнал и презрительно скривился.

– Здо`говущий такой! – надрывался Джерт, – Светлошку`гый! Он поднялся над лесом и в дыму ск`гылся…

– Эйнеке! – взволнованный голос Наталя сорвал с губ Эйнеке довольную улыбку. Впервые за многие луны младший брат был рад слышать старшего. Он хотел бы откликнуться, дать найти себя, однако молчал, решив выиграть для Керихат еще время.

– Брось, Джерт! – надменный тон Ирдриха Эйнеке тоже узнал без труда, – Какой дракон? Это все наш полуэльф! Нажрался водки в одну харю иль накурился, а потом ко всем демонам пальнул лес!

А вот это было уже обидно! Впрочем, чужая предвзятость не удивляла – он сам дал для нее повод. Эйнеке выдохнул. Во рту стоял кисловато-горький привкус табака и трав. Возможно, не стоило столько курить, но это успокаивало… помогало сосредоточиться на собственных излишне сумбурных мыслях. Что делать дальше? Действительно ли дракон?

– Да гово`гю же тебе, И`гд`гих! Это был д`гакон! – Джерт не затыкался. Голос его становился все громче и назойливее, – Сож`гал он ост`гоухого!

– Завали, Джерт! – это уже рявкнул Наталь. Брякнула сталь. Нервно всхрапнул чей-то конь. Нат всегда был особенно вспыльчив, когда дело касалось его – Эйнеке – жизни.

Джерт не завалил, однако Эйнеке уже не вслушивался в его слова. Внимание привлекло другое:

– Не глупи, Хардвиг! Подумай сам: где драконы, там и золото! Много золота! ОЧЕНЬ много! – кажется, это был Трог – чернобородый полугном-коротышка, – Мы же обогатимся, если завалим гадину!

«Ох, Керихат… лети скорее отсюда!» – Эйнеке стиснул зубы.

Попытки Хардвига вразумить Трога, объяснить, что в пятьдесят мечей идти на дракона не слишком-то умно, не утешали. Может валить здоровенного древнего дракона в его же логове и плохая идея, но Керихат… она молода и неопытна! Кажется. И вообще, не очень-то крупна.

«Но она тебя здорово помяла, Эйнеке!» – резонно заметил внутренний голос. Полуэльф проигнорировал его. К площади у фонтана выехал отряд.

– Эйнеке! – радостно выдохнул Наталь.

Младший брат украдкой улыбнулся старшему. Вскинулся, оглядывая наемничью братию. Все здесь и при оружии. Если бы не нашивки на плащах и подранное знамя с алым клинком, то сошли бы за разбойников: такие же жадные до чужого добра рожи! И Нат. Единственный с выражением беспокойства и преданности в глазах.

«Неужели я выгляжу так же, как эти псы?» – мрачно подумал Эйнеке и перевел взгляд на Хардвига. Командир выехал вперед.

– Что произошло, Вейнс?! Ты же помнишь, что делают с дезертирами? – не спешиваясь, властно спросил вожак наемничьей своры.

– Уже выб`гал сук, на кото`гом д`гягаться будешь, а?! – следом подтявкнул Джерт.

Всеобщий лающий хохот заглушил короткий рык Наталя. Рука старшего легла на рукоять верного молота. Это ободряло, но… недостаточно, чтобы выдавить из себя хоть слово. Внезапная робость охватила Эйнеке – он уже видел себя с веревкой на шее. Горло сжало. Внутри похолодело. Нужно время… время, чтобы придумать ответ!

– Эй, смот`ги, И`гд`гих! Там что-то в т`гаве! – от дальнейшего злорадства Джерта отвлек блеск серебра.

– Хм? – Ирдрих почти лег на шею лошади, чтобы рассмотреть находку. Спешиваться без приказа он не смел. Эйнеке напрягся сильнее. Да, он пытался затоптать следы у фонтана, пытался скрыть недавнее присутствие Керихат, но… едва ли это могло получиться!

– Что произошло, Вейнс?! Отвечай! – повторил Хардвиг. Тон его не утратил властности, однако стал жестче.

Джерт и Ирдрих вместе с парой парней из отряда уже рыскали по округе. Искали дракона. Наталь оставался неподвижен. Он судорожно сжимал рукоять боевого молота, не решаясь что-либо сказать или сделать.

Повисла пауза. Долгая и напряженная. В конце концов, Эйнеке не выдержал:

– Я – дракон! – выпалил он хрипло, негромко, но без дрожи.

– Чего?! – недоумевая переспросил Хардвиг, разом утратив всю свою важность.

Остальные наемники тоже притихли. Только Ирдрих ошарашенно брякнул: «Совсем умом тронулся!». Десятки глаз уставились на Эйнеке. Преодолевая смущение и страх, полуэльф горделиво вскинул голову.

– Я – дракон! – холодно и ровно произнес он.

***

Близнецы ехали по разбитой меледирской дороге. Подковы коней били о камень, и более ничего: никаких иных звуков, принесенных чужаками в этот позабытый край. Не было ни смешков, ни глупых песен, ни бряцанья стали о сталь. Братья остались одни. Отряд ушел.

– Ты чего учудил? – наконец спросил Наталь.

Эйнеке глянул на брата. Ни злости, ни отторжения. Младший чувствовал лишь приятное спокойствие в общества старшего. Наталь рядом, а значит, чтобы ни случилось потом, они выкрутятся, выйдут сухими из воды.

– Решил охотиться по-крупному, братец! – Эйнеке отвел взгляд, улыбнулся украдкой.

– На дракона? – насупившись, поинтересовался Наталь.

Эйнеке усмехнулся. Конь под ним всхрапнул.

– Нет, балда! – отозвался младший, – Дракон на дракона не охотится! У меня есть идея получше…

– Надеюсь, она касается еды и ночлега! – перебил Наталь, – Эта паскуда Хардвиг ничего не заплатил! И припасов не дал!

– Мы будем охотиться на виверну! – невозмутимо закончил Эйнеке, косясь на брата, – Только до Приречья доберемся, подсоберем ребят и провизии купим…

– Виверну? – озадаченно переспросил Наталь, и следом выпалил:

– Да ты с ума сошел!

Эйнеке лишь громко хмыкнул в ответ.

– И где мы денег на людей и еду-то возьмем, а? Нам же не заплатили из-за… – Наталь осекся и смущенно потупился.

«Из-за моих выкрутасов», – мысленно закончил Эйнеке. Забавно, это его ничуть не задело.

– О, не беспокойся, братишка! Я кое-что припас на черный день! – добродушно молвил младший. Он вытянул ногу из стремени, ослабил крепления на левом ботинке и достал пару крупных золотых монет, затем вернул все обратно.

– Для начала хватит, а там… знаешь сколько мы можем выручить за виверну? – Эйнеке вновь улыбнулся старшему брату. Удивленный Наталь медленно покачал головой.

– Узнаешь! – просиял Эйнеке, – Обговорим дельце в ближайшем кабаке! Выпивка за мой счет, а пока догоняй! – с этими словами он пустил коня в галоп.

Смех огласил пустынный Меледир.

========== Эпилог: «Два дракона» ==========

3.14.72 г. Века Битв.

Шелест крон и биение жизни вокруг. Родное Златолесье укрыло его от людских глаз. Из-за желто-оранжевой листвы казалось, будто в эльфийских землях царила вечная осень, но воздух… В нем пахло весной. Элорны в цвету. Белые бутоны гроздьями усыпали ветви деревьев. Словно первый снег… И все же весна. Несомненно, весна! Пробуждающая, будоражащая, желанная!

Он лежал у корней, в гнезде из высокой сочной травы. Вдыхал запахи благоухающего леса. Дивился тому, что никогда не чуял их прежде. Восприятие изменилось. Стало не просто острым, а острейшим. Совершенным! Ничего не могло укрыться от… На ум пришло имя. Собственное. Эльфийское. Но… оно не подходило. Уже не могло подойти ему. Нужно иное. Настоящее! Такое, что подойдет его переменившейся сути.

«Эйнерис», – подсказывали голоса Златолесья. Вместе с блеяньем галл и криками совокотов в чаще они доносились до слуха, впивались в преобразившийся разум. Эйнерис удовлетворенно загудел. Он принял новое имя, как раннее принял новое воплощение.

Багряные крылья распластались по траве. Поджарое змеистое тело напитывалось теплом и магией пробудившийся земли. Солнце играло на алых чешуях. Когти на длинных сильных лапах бороздили мягкую почву. Как большой кот, разомлевший от неги, Эйнерис то убирал, то выпускал их. Накатывала дрема. Приятная. Сладкая. Впрочем, красный дракон сопротивлялся ей. Из-под полуопущенных век он смотрел на север, на Белые горы. Их вершины, увенчанные снежными шапками, впивались в небо. Светлые крепости эльфов вырастали из склонов.

Эверем на границе гор и моря – обитель Дома Дир`Таэс – охотников, породнившихся с волками. Ветреный Пик – крепость Дома Д`Вердант – чародеев и сновидцев. Синон – гордость Дома Ан`Инарил, из которого происходят грифоньи наездники – небесные охотники сродни драконам. Впрочем, важно ли это? Нет. Больше нет! Эйнерис оставил мир эльфов. Оставил и мир людей. Из иного мира он ждал друга.

Сестру…

Призывный рев прокатился над лесом.

В груди… нет, не забило, скорее запульсировало. Сердце уже не было уязвимым комком плоти. Оно стало кристаллом: чистым, прочным. И гоняло не столько кровь, сколько магию. Серебряная молния. Вспышка! Она промчалась в вышине. Эйнерис довольно заворчал. Поднял увенчанную короной витых рогов голову. Уставился в небо. Драконица кружила, взбивая крыльями куцые облачка.

Керихат.

Вставай! Лети! Следуй за мной! – образы-видения наполнили разум. Как тогда, когда он был еще… эльфом? Человеком? Полуэльфом!

Нахлынули обрывки прошлой жизни.

Догони, если сможешь! – дразнила драконица. Гулкий рык вновь огласил округу. Вырвал из потока воспоминаний. Окончательно распугал птиц и зверье.