Текст книги "Свет Неизведанного (СИ)"

Автор книги: Эккираптор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Убивший Зверя сам становится зверем.

Вирт не знал этой простой истины, ведь до него никто не осмеливался посягать на жизнь хозяина Леса.

Если Неизведанное пустило корни в твоём сердце, его ростки уже не вырвешь, как какой-нибудь сорняк. Некому было поведать ему об этом, потому что никто не выходил из Леса.

Если ты потерял надежду, очень трудно обрести её снова. Особенно в логове Зверя. Особенно, когда на твоих глазах умирает брат, которого – только теперь понимаешь – очень боишься потерять.

Он думал, что сделал правильный выбор, когда разбил фонарь, в котором была душа Зверя. Что же, в этом Вирт оказался прав. Не знал он другого: что следом за последним вздохом-воем хозяина Леса исчезнет свет, а вместе с ним и Грег, что на него обрушится океан чужой памяти, а фонарь загорится снова, только теперь в нём будет биться жизнь уже другого Зверя.

Вирт почти не помнил, что было после того, как его накрыло удушающей волной паники, ужаса и вины. Кажется, слонялся по Лесу, бился выросшими рогами о деревья, обламывал их, а они отрастали заново. Даже светильник едва не разбил, но опомнился, когда сердце пронзила острая боль, и тут же подлатал треснувший фонарь. Очнувшись, Вирт сразу же столкнулся с новыми проблемами и обязанностями. Именно тогда он осознал, зачем Неизведанному Зверь: оказалось, Лес – это своего рода Чистилище, а он отныне должен испытывать души людей на прочность, загоняя их в такие ситуации, что лишь твёрдые духом ещё смогут на что-то надеяться и найти выход из Неизведанного. Это было тяжело – ещё вчера Вирт был одним из них, таким же заблудшим, и не мог смотреть на людей отстранённо, как удавалось предыдущему Зверю. Те же, кого он пытался вывести, настолько пугались его появления, что всё становилось только хуже – в панике они убегали туда, откуда уже не было возврата. Новый Зверь мучился не меньше своих невольных жертв и жаждал передать ношу хозяина Леса кому-нибудь другому. В принципе, Вирт мог передать своё бремя одному из отчаявшихся, но он считал это подлым.

Он твёрдо решил искать другой путь обрести свободу.

***

Поиски новых тайн завели их в ещё не изученную часть леса. Это место точно из ужастиков пришло: темнота, жуткие звуки, туман впереди, и деревья на ветру зловеще скрипят. Диппер сразу подумал, что не стоит лезть туда, где явно обитают самые жуткие монстры, тем более, без тщательной подготовки, но сестра не мешкая побежала вперёд, и ему пришлось идти следом – не бросать же её одну, вдруг опять гномы захотят украсть или кто похуже?

– Мэйбл, не отходи далеко, – предупредил Диппер, уткнувшись в верный дневник. Сестрица что-то бодро напевала под нос, порой отмечая нечто наподобие “вон то дерево выглядит подозрительно, а те прыгающие огонёчки очень даже ничего”. Он листал пожелтевшие страницы, подсвечивая себе фонарём. Дневник гласил, что они забрались в очень странное место – Неизведанное. Оно полностью оправдывало своё название: кроме жутковатой картинки с деревьями, а также изображения гибрида человека и оленя с пометками «Зверь» и «очень опасен» не было никакой информации. Немного разочаровывало, но с другой стороны, он станет первым, кто запишет всё об этом Неизведанном.

В сумерках деревья и правда выглядели жутко: тени залегли в складках коры так, что казалось, будто у них есть лица, и выражения у этих лиц, мягко говоря, не очень весёлые.

Мэйбл, как ни странно, затихла, и он обернулся, чтобы убедиться, что она ещё здесь. К счастью, сестру никто за это время не похитил; она держала в руках что-то маленькое, чёрное и шевелящееся и наглядеться на это нечто не могла.

– Какого чёрта? Мэйбл, немедленно это выброси!

– Ни за что! Эта черепашка такая милая, только глянь! – сестрица чуть ли не в лицо найденыша совала и не желала даже слышать, что черепаха вполне может оказаться маскирующимся под безобидное животное хищником.

– Это не черепаха, а монстр!

– Сам ты монстр, братец, а это – мой новый питомец! Пухля обра-адуется новому другу, да, черепашка?

***

Человеческие голоса настигли Вирта, когда он скользил между деревьями, на ветках которых расположилась на ночлег стая сиалий. Не спугнуть бы, они в темноте ничего не видят, а жаждущих поужинать ими зверей здесь предостаточно. Зверь замер, чуть склонил голову. Справа, шагах в пятидесяти отсюда. Удивительно громкие, и в голосах нет страха – то ли не поняли ещё, куда попали, то ли такие смелые. В нём робко шевельнулась надежда: если последнее, то может, он найдёт достойного преемника и сможет обрести покой и встретиться с Грегом?

Вирт остановился у старого сухого дерева и выглянул из-за сплетений ветвей. Дети, серьёзно? Невольно вспомнилось, как он с Грегом точно так же попал сюда. История повторяется, вот только роли теперь распределены совсем по-другому. Надежда сменилась неприятным тянущим чувством: он не желал подвергать испытанию столь юные души, среди которых уж точно нет возможного преемника. С другой стороны, все попытки спасти попавших в Неизведанное оборачивались совсем не так, как ему хотелось. Но все те, кого Зверь видел до сих пор, приходили в Неизведанное, потому что пришла пора. Если дети попали в Неизведанное случайно (в разных местах были межпространственные трещины, ведущие в Лес), он их выведет, потому что у попавших сюда раньше положенного шансов выбраться точно должно быть больше.

Итак, девочка и мальчик. Имена… Зверю достаточно было пристально посмотреть на них, чтобы само собой пришло: Мэйсон-Диппер и Мэйбл Пайнс. Спорят о чём-то, он серьёзно, она дразнится, дурачится и корчит рожицы. В новом Звере что-то дрогнуло: когда-то и у него был брат, который вот так же дурачился, а он так же серьёзно его отчитывал, да только утекло, улетело сорванными с ветки листьями, затерялось в бесконечной тьме… На бледных губах сама собой появилась слабая улыбка.

«Так их время пришло или ещё нет?» – спохватившись, Вирт поставил переносной фонарь на землю, щелчком пальцев призвал тяжёлую книгу в серебряном переплёте. Прежний Зверь забирал всех, кого желал, но он не хотел таким быть и создал книгу, в которую были вписаны имена тех, кому пришло время остаться в Неизведанном.

Он впервые листал эту книгу с таким волнением: вдруг окажется, что он ошибся, и детям придётся остаться здесь? Такое ведь тоже бывает – срок жизни у всех разный. Пайнс, Пайнс, Пайнс… Взгляд наткнулся на уже знакомые имена, и в нём что-то болезненно оборвалось. Он уже хотел было захлопнуть книгу, но заметил одну странность: рядом с этими именами появились знаки вопроса. Такое Зверь видел впервые.

«Так их судьба ещё не определена? И что будет дальше, должен решать я?»

Щелчком растворив книгу в воздухе, Вирт поднял фонарь и обошёл дерево. Он не хотел пугать детей слишком внезапным появлением, потому намерено шуршал палыми листьями. Жаль, рога на голове никак не спрячешь, это может напугать. Хотя, если они как Грег, то всё может обойтись.

Они обернулись на шум. Глаза девчонки расширились, как у кошки, увидавшей шерстяной клубок. Она прижала руки к щекам и уронила на землю чёрную черепашку, которой падение не причинило никакого вреда: перевернувшись, она проворно поползла в густую траву, где и скрылась.

– Какие большие рога… Ты челолень? Или гномолень? Если колпак, то гном? И костюмчик как у них… Подожди, – на её лице появилось такое выражение, будто она только что решила сложную задачу. – Ты многогномолень?!

Мальчишка сильно побледнел и, прижав к себе книгу, выхватил что-то из кармана.

– Мэйбл, это Зверь! – надрывно крикнул Диппер. – Бежим!

– Нет-нет, сто… – в глаза ударил яркий луч, Зверь зажмурился и невольно попятился. Маленькие паршивцы, фонарём в глаза… Пока он ожесточённо моргал, дети успели куда-то смыться. – Я не он, я выведу вас отсюда! – потирая болевшие глаза, крикнул Вирт. Даже если успели куда-то спрятаться, его голос может быть слышен в любой части леса, стоит только захотеть.

Они не могли далеко убежать. Поворачивая голову из стороны в сторону, Зверь вслушивался в малейший шорох. Спереди и справа – громкий топот, кто-то громко и часто дышит, слева – еле различимый зловещий шёпот. Обладатель голоса был той же нечеловеческой природы, что и сам Зверь – это было слышно. Время от времени в Лесу появлялись и такие существа, заходившие погостить – порой надоедали, но в целом в жизнь Неизведанного не вмешивались, не забывали, кто здесь хозяин. Некоторые пытались выпрашивать у него заблудших путников – этих ребят Зверь вышвыривал из своих владений сразу же, предупреждая, чтобы с подобными запросами больше не приходили. Они могли прийти и второй раз, и третий, но подобных «подарочков» больше не клянчили. Появление ещё одного гостя его не удивило, однако дало понять, что найти детей лучше раньше очередного пришельца из иного измерения: эта братия может быть настолько наглой, что попытается утащить кого под шумок.

Мэйбл он нашёл на развилке: она поворачивалась то к одной дороге, то к другой, выбирая, куда же ей идти, и жевала волосы.

– Он тебя бросил? – удивился вслух Вирт. Неужто они ещё и по дороге рассориться успели? Девочка обернулась – в её глазах отразился свет переносного фонаря.

– Ты! Ты его съел?! – выпалила она, обвиняющее ткнув пальцем в него. – Плохой многогномолень, выплюнь моего брата сейчас же! – с этими словами девчонка набросилась на него и принялась колотить кулаками везде, куда только доставала. Некоторое время Вирт только смотрел на неё, соображая, откуда у неё вообще могли взяться такие мысли. Потом ему это надоело, и Зверь сгрёб девчонку в охапку.

– Я его не ел, успокойся. Олени не едят людей.

Сначала ему показалось, что Мэйбл прислушалась к его словам и осознала глупость своих высказываний, но не прошло и минуты, как она закатила новую истерику.

– Отпусти меня! – девчонка брыкалась и лягалась не хуже лошади, но Зверь удерживал её без труда. Боли он также не чувствовал.

– Просто выслушай ме…

– Диппер! Я здесь, Диппе-ер!

Истошные вопли раздражали, но Вирт не стал затыкать ей рот. Чем громче кричит, тем быстрее их найдёт мальчишка; искать его было бы той ещё морокой. Он откуда-то знал про Зверя. А ещё держал в руках какую-то книгу с номером три… Или это дневник?

О дневниках рассказывал предыдущему Зверю один демон, и если Вирт правильно понял, то там описано много аномалий и монстров. В том числе, Неизведанное и его обитатели. Хотя, какое это Неизведанное, если кому-то про него известно?

Мэйбл продолжала звать брата. Безрезультатно.

– Почему он не идёт? – показалось или девчонка шмыгнула носом? И лупит его скорее машинально, чем сознательно…

– Наверное, слишком далеко зашёл, – свободной рукой Вирт провёл по лицу. – Это плохо, никакой дневник не поможет ему защититься от обитателей Леса. Мэйбл, если бы ты была Диппером, куда бы ты пошла?

Девочка молчала, надув щёки.

Он присел перед ней, всё ещё удерживая за плечи: мало ли, что девчонке в голову придёт, если отпустить. Запоздало понял, что не надо было смотреть в глаза – далеко не каждый может выдержать взгляд Зверя. Тревога, обдающий ледяной волной ужас, уныние и безысходность – вот что ощущали те, на кого обращал свой взор хозяин Леса.

Вирт поспешно отвёл глаза, готовясь к истерике или обмороку.

– Ладно, многогномолень, похоже, ты не такой плохой. Ты слишком грустный для злобного людоеда.

– Не называй меня многогномоленем, – он скривился. – Зови лучше Виртом. Погоди, ты что, не боишься меня?

– Не-а, – сверкнула брекетами Мэйбл. – Ты забавный. Слушай, а как у тебя колпак держится, он что, приклеенный? – девочка тут же полезла проверять, и не успел Вирт сориентироваться, сдёрнула колпак с головы.

Вирт ожидал чего угодно, но точно не восхищённого «Какая прелесть!»

Эта девочка была немного странной, непосредственной и любопытной. И до боли походила на Грега. Только такие жизнерадостные, шумные, непоседливые личности могут всерьёз восхищаться растущим прямо на голове венцом из кипарисовых веток.

– Ва-ау… Можно потрогать?

Вирт отклонился, и Мэйбл, не удержавшись, упала на него.

– Поймала,– хихикнула она и заболтала ногами.

«Это кто ещё кого поймал», – невольно подумал Зверь.

– А когда рога растут, это больно? А ты тоже их сбрасываешь? А если я сделаю вот так, они не сломаются? А…

– Мэйбл, – Вирт осторожно отцепил её руки от рогов. Он отвык нормально взаимодействовать с другими людьми и боялся нечаянно навредить. – Нам нужно найти твоего брата как можно скорее. В Неизведанном нельзя бродить одному.

– Тогда пошли! – девчонка вскочила и побежала по правой дороге, но тут же вернулась и с немым вопросом в глазах уставилась на Зверя. Он прислушался, постоял так немного.

– Идём налево, – скомандовал он. – Мэйбл, не беги впереди меня, это опас…

Не успел Зверь договорить, как она вернулась сама, прижалась к нему, а немного подумав, вовсе спряталась за спину.

– Там большие-большие тени, просто грома-адные! – возбуждённо сообщила Мэйбл, высунувшись из-под его руки. – А ещё у них много острых зубищ!

Вирт усмехнулся: знал он этих существ, из всех созданий леса они слыли самыми безобидными. Единственным их умением было наводить иллюзии – для того, чтобы другие твари к ним не лезли. На деле они не имели ни зубов, ни когтей, ни прочной чешуи, которая бы их защитила. Сообщать об этом Мэйбл он, конечно, не собирался.

***

Сестра пропала, когда они выбежали на развилку: резко отстала, а когда Диппер вернулся, куда-то исчезла. Мальчик несколько раз позвал её, повторяя про себя, как мантру: «Только бы не попалась Зверю».

Спустя минуту до него дошло, что это место несколько отличается от развилки, на которой они разминулись. Заметно не сразу, только если приглядеться.

– Нет, – Диппер схватился за голову. – Нет-нет-нет, быть не может…

Он чувствовал себя ужасно одиноким и каким-то опустошённым. Мэйбл где-то там, наверняка зовёт на помощь, надеется на него, а он – он оказался непонятно где и не имеет понятия, как попасть обратно.

– Что не может быть, Диппер? – послышался знакомый голос.

– Мэйбл! – он подбежал к появившейся из ниоткуда сестре, не зная, чего в нём больше: раздражения – почему так долго молчала, если была недалеко? – или радостного облегчения, что она жива и невредима. – Ты где была?

– Я совершенно точно не ела те вкусные фиолетовые треугольные ягоды, ха-ха, – она неловко рассмеялась.

– Боже, Мэйбл, – он вздохнул и с укоризной глянул на неё. – Какие ягоды, когда за нами погоня?

Она покрутила головой, точно потревоженная птица.

– Какая погоня? Я никого не вижу…

– Зато этот «никто» видит нас, а ещё тут с пространством полный кавардак. Этот лес безумнее всего, что я видел за всё лето! И в дневнике о нём почти ничего не написано! Нужно выбираться, пока тот тип или кто похуже нас не догнал, пошли.

– Здесь полным-полно неизвестных существ, а ты просто так уйдёшь? – ахнула сестрица. – Диппер, а ты точно тот Диппер? – с подозрением спросила она.

– Конечно, я это я! – возмутился юный исследователь. – Мне нравится раскрывать тайны, но это место чересчур опасно, тебе не кажется?

– Нет, – помотала головой Мэйбл и, сорвав что-то с ближайшего куста, засунула в рот. Вторую ветку с матово-белыми ягодами протянула Дипперу.

– Мы не за ягодами сюда пришли, – отрезал он. – Надо отметить чем-то дорогу, – он с сомнением посмотрел на деревья: их кора выглядела толстой, ножик может не взять. Но он всё же достал его и, высунув кончик языка от усердия, принялся выцарапывать на древесной коже крест.

***

– Вирт, – нарушила непродолжительное молчание Мэйбл. – Если ты не многогномолень, то кто? Если Зверь, то монстр? Я раньше не видела таких в Гравити Фолз.

Она была той ещё болтушкой. От постоянных вопросов, прерывавшихся лишь на минуту и только потому, что она увидела нечто необычайное или задумалась о чём-то, несомненно, важном, у него уже чесались рога. Хотя было в этом и болезненно-приятное: маленькая непоседа возвращала его в те времена, когда он сам впервые бороздил Неизведанное в поисках выхода и слушал казавшуюся тогда ужасно глупой и раздражающей болтовню брата.

– Меня можно назвать хозяином этого Леса, – в свете переносного фонаря бесшумно метнулась в темноту потревоженная ночная птица.

– Ты здесь как бог?

– Хмм… Наверное, можно и так сказать.

– И ты всё-всё можешь? – Вирт не понимал её восторга. Впрочем, со стороны это может выглядеть заманчивым. Со стороны не видно, какую цену платит Зверь за своё могущество. Он тоже не видел и даже не представлял, что ситуация куда сложнее, чем они думали, а Зверь, конечно, та ещё хтоническая личность, но гонял заблудших по Лесу не только развлечения и наживы ради.

– Ну… Очень многое, скажем так. В том числе контролировать окружающее пространство.

– А цветные фонарики можешь создать? – заметив ползущую по обочине дороги чёрную черепаху, девочка протянула было к ней руки, но Зверь успел её одёрнуть – черепашка шустро свернула с тропинки и уползла в темноту.

– Не трогай их, если такая черепаха тебя укусит, добром не кончится. Зачем тебе эти фонарики?

– Ну как зачем – дорогу освещать, это же веселее, чем один старый скучный фонарь.

Что ж, в этом была своя логика.

Щелчок – и вокруг них повисла пара десятков фонарей самых разных цветов. Мэйбл восхищённо ахнула, рассматривая следовавшие за ними огоньки.

– Вирт, нагнись, а?

Зверь присел, и девочка ожидаемо вскарабкалась на спину. Вот и хорошо, так идти даже быстрее.

– Ой, какой ты высокий! – кричит прямо над ухом, так и оглохнуть недолго. Забравшись на плечи, девочка хотела встать на них в полный рост, но после того, как едва не свалилась, предпочла разглядывать Лес сидя. Однако на этом маленькая непоседа не успокоилась.

– Мэйбл, не болтай ногами перед лицом, пожалуйста.

Так она и перестала. Напевая себе под нос, завороженно водила пальцами по изгибам крепких рогов, подманивала к себе огоньки и слышать не слышала ни о каких просьбах. Ребёнок, что с неё взять. Хотя бы замолчала, и на том спасибо.

Спустя некоторое время он понял, что молчит девчонка не просто так: она была чем-то занята.

– Что ты там делаешь?

– Ещё сюда… – Мэйбл опять зачем-то ткнула его в правый рог. – И вот та-ак… Всё! – хлопнув в ладоши, объявила она и радостно показала ему большой палец. – Так намного лучше. Вылитая Летоуинская ёлочка!

Потрогав рога, Вирт наткнулся пальцами на что-то шершавое и тёплое.

– Не-не, смотри, а не трогай, а то сейчас собьёшь тут всё!

Щелчок – и перед ним возникло большое зеркало в золочёной раме, которое летело перед ним в том же темпе, что он шёл. Вирт поднял зеркало чуть выше, заглянул… Он думал, что разучился удивляться, когда стал новым хозяином Леса, но то, что сотворила Мейбл, застало Вирта врасплох и в то же время вызвало ностальгию по тем временам, когда они с братом праздновали Новый год: развесистые оленьи рога были сплошь покрыты разноцветными фонариками. Действительно, вылитая ёлка. Грег бы оценил.

– Тебе нравится, нравится? – приставала Мэйбл. Она сама светилась, как та ёлка, и улыбалась во весь рот. А Зверь не знал, что ей сказать: слишком много чувств пробудила обычная гирлянда из цветных огоньков.

Дорога вывела их к знакомому дому. Сколько раз Вирт смотрел на него издали, не решаясь подойти, не находя повода, что тревожить покой здешних жителей. Он не знал, как отреагирует Беатрис, когда увидит его таким, и позволял себе только смотреть на неё через сплетение ветвей и следить: в порядке ли, не обижает ли кто?

– Здесь живёт твоя подружка? – очнулась Мэйбл.

– С чего ты взяла? – Вирт кашлянул. Нет, Беатрис ему нравилась, к тому же, все недоразумения они разрешили ещё до того, как он стал Зверем, но… Даже если что-то между ними было, теперь этому точно не бывать.

– Ви-ирт? – протянула девчонка и несильно потянула за ухо. – Ты уже стоишь перед дверью целую минуту и тридцать четыре секунды. Может, я постучу? Зачем мы здесь, кстати?

– Диппер здесь был. След размытый, но я чувствую. Возможно, они знают, куда он собрался пойти. С ним есть кто-то, кто путает и заметает следы и заодно искривляет пространство, так что узнать, куда эти двое планируют пойти, не помешает.

Объяснение помогло ему немного отвлечься и собраться. Зверь протянул руку и стукнул несколько раз.

– Уже иду, – раздался с той стороны девичий голос, напоминавший переливы песен сиалии. – Кто та-ам? Мистер дровосек, это вы?

– Беатрис, – странно, и когда это его голос успел стать таким надломленным и потерянным? – Это я. Мне нужна твоя помощь.

За спиной Мэйбл издала странный писк и вцепилась зубами в колпак, чтобы звук не был таким громким.

Следом за судорожным вздохом за дверью наступило молчание, тяжёлое и давящее.

– Фыбей дфей, фыбей дфей, – шёпотом подначивала девчонка, не выпуская из зубов многострадальный колпак и побалтывая ногами в сильном волнении. Вирт оставил это вандалистское предложение без внимания.

– Здесь должен был проходить мальчик лет двенадцати в бело-голубой кепке, не знаешь, куда он отправился?

– Хочешь его завести, как тот Зверь тебя? – её голос, ещё минуту назад весёлый, дрожал и едва слушался.

– Я хочу его вывести. Беатрис, его ведёт кто-то, и он умеет искривлять пространство, – Зверь заговорил быстрее, боясь, что она уйдёт, не дослушав. – Мальчишку ведут в сердце Неизведанного, но окольными путями, я не могу их догнать.

Беатрис молчала мучительно долго. Вирт вслушивался в каждый шорох и едва уловимый шёпот: бывшая сиалия всё ещё стояла здесь, и это немного обнадёживало.

– Вирт, могу ли я тебе верить? – с горечью спросила она.– Я, правда, хочу, но боюсь.

– Тогда просто открой дверь. Я знаю, звучит немного глупо, но…

Она открыла – нешироко, так что видны были только тёмные глаза и часть причёски. Взгляд бывшей сиалии метнулся от Зверя к фонарикам на его рогах и затем – к сидевшей на его плечах девчонке.

– Боже, Вирт… – Беатрис прижала ладони ко рту, но заискрившийся в глазах смех выдавал с головой.

– Это я его украсила, – встряла Мэйбл и с гордостью показала на фонарики. – Чтобы не был таким угрюмым. Ты за всю дорогу даже не улыбнулся ни разу! – она перегнулась через его голову и, схватив за щёки, потянула вверх, заставляя улыбнуться.

Беатрис бесстыдно расхохоталась.

– Погоди-ка, – бывшая сиалия вдруг посерьёзнела и нахмурилась. – Разве ты не была с тем мальчиком, Диппером?

Девчонка помотала головой, часто моргая. Её молчание продлилось совсем недолго и сменилось громким возгласом:

– У нас завелась новая сестра?! Класс, мы теперь тройняшки!

Вирт поражался такому непробиваемому оптимизму. Впрочем, детям всегда легче находить в любой ситуации что-то радостное, чем взрослым и, тем более, хозяину одного из самых мрачных мест в мире. До того, что творилось в Нижнем Лесу, не дотягивало, но светлым это место точно не назовёшь. Хотя, это не помешало Мэйбл всерьёз расспрашивать его о местных единорогах, феях и гномах. Тому, что здесь они не водятся априори, девочка не поверила.

– Мэйбл, успокойся и прекрати жевать мой колпак, когда нервничаешь. Куда они пошли, Беатрис?

– Та девочка говорила, что сильно проголодалась. Наверняка они пошли искать таверну или вроде того, – она уже не смотрела через щёлку, а стояла рядом. Зверь скользил взглядом по её голубому платью, напоминавшему оперение сиалии, но не смотрел в глаза, памятуя о своей неприятной особенности.

– Или она хочет его съесть, но не может, пока он не принадлежит Неизведанному. Ей даже ждать, пока он потеряет надежду, не надо, стоит ему съесть что-то здесь… Этому произволу пора положить конец. Я не позволю этому существу забрать его жизнь, – взглянув на девушку, он с недоумением заметил, что та даже не пытается скрыть улыбку.

– С фонариками ты выглядишь совсем несерьёзно, – Беатрис протянула руку и коснулась алого огонька, расположенного у колпака. Вирту стоило больших усилий не отпрянуть сразу же: он слишком привык отгораживать себя от других. – Жаль, мне с тобой нельзя. Я теперь не только о себе забочусь, – она показала глазами на дом.

– Да, конечно, – Беатрис уже не сиалия, но такая же тонкая и маленькая, и оттого кажется трогательно-беззащитной. Хотя, зная её бойкий характер, она не сможет дать отпор разве что Зверю или демону, но последние знали, что трогать местных себе дороже. – Ты позволишь мне ещё раз те…

– Вирт, ты намёков так и не научился понимать? – фыркнула Беатрис. – Вообще, мне немного страшно, но ты от себя прежнего не так уж отличаешься, – её взгляд смягчился.

Из глубины дома кто-то громко позвал девушку по имени.

– Иду-иду! – отозвалась она. – А фонарики тебе идут, – уже закрывая дверь, весело шепнула Беатрис.

Мэйбл что-то пробубнила в колпак: почти весь их разговор девчонка не переставала его жевать.

***

Идея с крестами себя не оправдала: спустя пару таких попыток помеченные деревья каким-то образом размножились, и Диппер уже не понимал, то ли они кругами ходят, то ли кресты появляются не там, где надо.

– Давай зайдём туда? – Мэйбл показала на подозрительного вида дом у тракта. Горевший в единственном окне свет вызывал не ощущение уюта, а желание повернуть назад и покинуть это место как можно скорее.

– Не уверен, что это хорошая идея… – на козырёк кепки что-то капнуло. Диппер поднял голову: небо было не просто серым, а сизым, с примесью чёрного. А ещё дождь становился с каждой секундой сильнее.

– Идём, идём! – подбодрила сестра. – Кто последний, тот гнилая картошка!

Диппер с удовольствием поискал бы другое убежище, но дождь уже обрушивался на землю сплошным водопадом, легко размывал дорогу, превращая землю и палые листья в холодную слякоть. И всё же он огляделся в надежде, что вдруг появится что-то более надёжное. Увы, ничего, кроме не внушающей доверие таверны.

Мэйбл уже стояла у двери и призывно махала рукой. Быстрая. Вздохнув, он припустил к ней под секущим ледяным дождём, к которому, кажется, ещё и град прибавился.

– Гнилая картошка! – сестра несильно толкнула его в бок и забежала внутрь.

В таверне оказалось на удивление хорошо: тепло, витают соблазнительные запахи разных блюд, на небольшой сцене умеренно громко играет музыка, за столами ведутся разговоры. Пока он оглядывался, Мэйбл успела найти и занять свободное место и уже делала заказ подошедшей женщине. Диппер присоединился к сестре, чувствуя себя немного неуютно, словно он здесь лишний. Очень странное и ничем не обоснованное ощущение.

– Эй, парень, – окликнул его мужчина с грубым обветренным лицом и таким свирепым взглядом, что сразу захотелось вжаться в пол. – Кто вы такие?

– Мы? Э-э, мы путешест…

Мэйбл вдруг выскочила из-за стола и вмиг оказалась рядом со страшным мужиком, Диппер даже сказать ничего не успел.

– Какие му-ускулы, – пропела сестрица, тыча в него пальцами. – А ну-ка, согни руки…

Дипперу очень хотелось назвать сестру дурой. Ну правда, какой вменяемый человек полезет к типу, который прошёл все круги зоны?! Однако тип вёл себя на удивление миролюбиво и убивать Мэйбл не торопился.

Негромко звякнула посуда: хозяйка принесла заказ – преобладало, кто бы сомневался, сладкое. У неё было мягкое круглое лицо, добрый взгляд, из одежды – старое, но вполне приличное платье и светлый капор. Женщина всматривалась в него, как будто плохо видела. Да скорее всего, так оно и было.

– Похож, похож, – пробормотала она и отошла, оставив Диппера в недоумении.

– О, сладкие шарики! – крикнули прямо в ухо. Он резко отодвинулся и едва не свалился со стула. – Я люблю-ю сладкое… – схватив шарик, Мэйбл потянулась к брату с явным намерением закормить его этим.

– Прекрати, – одёрнул сестру Диппер, отстраняя лакомство. Та не слушала и увлечённо тыкала сладким шариком ему в лицо, стремясь попасть в рот. – Хватит!

Заметив, сколько пар глаз на них уставилось, он стушевался. Зато сестра как не замечала этого; пожав плечами, мол, как хочешь, засунула сладость за щёку и принялась громко чавкать.

– Фкуфнатифа! – с трудом выговорила она с набитым ртом. Есть и при этом молчать, похоже, было для неё неразрешимой задачей. – Фиффер, папобуй!

Он взял в руки шарик – какое-то пирожное из сладкого теста. Поднёс ко рту. И уже укусил было, когда дверь с грохотом распахнулась, а внутрь влетел человек с оленьими рогами на голове.

«Господи! Зверь!»

Диппер как прирос к стулу, хотя по-хорошему надо бы бежать.

– Диппер, стой, не ешь!

Вирт ворвался в таверну, по дороге снеся пару столов и нескольких посетителей, которые сразу же испуганно притихли, признав в новом госте хозяина Леса. Кажется, успел. Парень слишком напуган и точно забыл о еде, вот и хорошо.

– Это я, а вон то – не я! – крикнула Мэйбл, показавшись из-за спины Зверя, и замахала руками.

Мэйбл-два быстро оценила ситуацию и шансы загнать мальчишку в страну мёртвых с помощью ритуала поедания местной пищи и выпалила:

– Это Билл или Перевёртыш, ходу! – закинув в рот ещё один сладкий шарик, она схватила мальчика за руку и резво бросилась вон. Она казалась хрупкой, но сносила стоявшие на пути столы так, что они встали друг на друга, образуя широкую преграду. Громко хлопнуло закрывшееся за ними окно, которое, похоже, прижало вдобавок чем-то снаружи.

– Мэйбл, держись крепче, – бросил Вирт девочке. Та была несколько растеряна, что брат её не узнал, но послушно вцепилась в рога, стараясь при этом не задеть нацепленные огоньки. Он вылетел в дверь неестественно длинным, невозможным для человека прыжком, и на землю опустился уже не человек, а громадный чёрный олень, чьи глаза светились двумя лунами.

Один раз Диппера он уже потерял, второго не должно случиться.

***

Задыхаясь, Диппер едва поспевал за сестрой, которая тащила его за собой, как на буксире. Деревья по сторонам мелькали, как будто они на машине ехали, а не бежали. Диппер списал эту странность на особенность леса. Странно было другое: что их до сих пор не догнали. Не может же Зверь передвигаться медленнее детей, ещё и на своей территории?

Становилось темнее, тропки уже почти не попадались – значит, здесь даже животные (или кто тут водится?) не ходили; деревья здесь росли по-настоящему гигантские. Ему прямо виделось, как они выдирают из земли корни-ноги и бредут за беглецами, протягивая тонкие острые пальцы веток и раскрывая рты-дупла… Диппер зажмурился, взглянул на них снова – деревья спокойно стояли, как и положено нормальным растениям.

Земля под ногами стала мягкой, как глина после дождя, и они уже не бежали, а шли, с трудом выдёргивая ноги из чавкающей грязи, которая теперь была повсюду. То есть, плёлся он, а Мэйбл, казалось, вообще не испытывала никаких неудобств. Если подумать, она никогда не была такой сильной. И в трактире вела себя как-то чересчур вычурно, даже для неё…