Текст книги "Она наблюдала за Армагеддоном (СИ)"

Автор книги: Джулиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Пролог. Мертвая земля. ==========

«Благими намерениями вымощена дорога в ад».

Далеко от надежных стен Сины и печально известных обломков славной Марии есть мертвая земля. Но мертвая она не потому, что все живые существа покинули ее, вовсе нет! Там раскинулись моря из вековых деревьев, в которых гордо вышагивали стада оленей, а на рассвете солнце поднималось под аккомпанемент многоголосого хора птиц.

Вот только этот маленький Рай на многострадальной Земле возродился из крови всего человечества. Как невообразимо прекрасный и алчный цветок, он расцветал на обломках величия одного из наиболее известных городов Старого Света.

Чуть больше ста лет назад это место называлось Берлином, но сейчас эту древнюю столицу невозможно было узнать. Этот рукотворный гигант, когда-то олицетворявший собой славу и величие прошлых лет, в нынешние времена напоминал обглоданный скелет полусгнившего трупа. Сотни осиротевших многоэтажных зданий грустно смотрели на изменившийся мир. Их окна-глаза потрескались от старости, а кое-где и лишились стекол. Аккуратные тротуары и большинство заасфальтированных дорог поросли сорняком, а там, где раньше были стоянки, разложились в горы коррозийного железа автомобили.

Ни электричества, ни шума города, ни людей – именно так выглядел этот мегаполис, разделяющий свою нелегкую судьбу со всеми городами Земли. И ни один исследователь не смог бы догадаться, что произошло здесь чуть больше столетия назад, если бы не одно огромное но: иногда жители здесь все же появлялись.

Гигантские неповоротливые твари, чьим уделом стала бесконечная охота на разумную дичь, часто бродили в окрестностях, как будто пытаясь что-то вспомнить. И, возможно, если бы они помнили, как читать, и пробрались в подземные лаборатории, эта тайна открылась бы им.

«Имя им Титаны ― страх и погибель этого мира. Бездушные создания, которых мы создали…» ― было написано на последней странице толстой тетради, где один гениальный ученый записывал свои мысли и инновационные идеи.

Его звали Григорием Йегером. Он был тем мечтателем, который поставил судьбу своей расы на одну чашу весов, а на другую ― свои исследования.

Исследования перевесили ― и человечество практически вымерло.

========== Глава 1. Отрывок из писания, воспоминания, боль. ==========

― Нет-нет, вы дослушайте! ― Конни встал на табуретку, изобразив задумчивую позу не принятого этим грубым миром поэта, и приготовился читать отрывок из случайно попавшей к нему в руки книжки.

Все, кто находился в библиотеке старого замка, оторвались от своих дел и повернули головы в сторону товарища по оружию, надеясь услышать что-нибудь действительно интересное. Правда, это было лишь напускное внимание, родившееся от нежелания и дальше прислушиваться к завывающим за стенами ветрам и тяготящему душу чувству легкой нервозности в преддверии первой настоящей вылазки.

Жан, Бертольд и Райнер прервали карточную игру и с неохотой уставились на друга. В их глазах читалось недовольство, ведь эти трое почти час играли и никак не могли выяснить, кто из них достоин получить тройную порцию пайка за ужином, а проигравших оставить ни с чем. До оглашения ставок к ним хотела присоединиться и Саша, но от одной мысли, что придется расстаться с честно заработанным пайком, девушке стало не по себе. Теперь она сидела рядом с друзьями, надеясь подлизаться к победителю и шутки ради стянуть у него несколько картофелин. А заявление Конни только отдаляло этот светлый момент.

Криста и Имир, повинуясь непонятному для них самих порыву, наоборот улыбнулись так лучезарно, что все, кто видели это, не смогли сдержать ответной улыбки.

Эрен легонько толкнул склонившегося над очередной книгой Армина и потеребил за плечо уставшую Микасу, которая попыталась задремать в удобном черном кресле. Девушка так устала после заключительной тренировки, что просто засыпала на ходу, но увидев заинтересованный взгляд сводного брата, сразу же пришла в себя.

Только Анни осталась равнодушной ко всему, но это никого и не удивило ― мало кто понимал эту холодную девушку, непонятно зачем проводившую последние дни в кадетском в этой компании.

– Ну, давай, не томи общественность! ― крикнул Райнер и похлопал в ладоши, пытаясь подбодрить смутившегося друга. Примеру старшего товарища последовали и остальные бойцы.

– Хорошо, ― как-то совсем по-детски согласился парень и, чуть не свалившись со стула, начал декламировать отрывок загробным голосом:

– И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. И цари земные, и всякий свободный скрылись в пещерах и в ущельях гор, и говорят горам и камням: «Падите на нас и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца, ибо пришел великий день гнева Его!» У-у-у-у!! ― Конни бросил книгу через плечо и наконец-то смог засмеяться.

К тому моменту, как отрывок был дочитан, большая часть компании чуть ли не каталась со смеху по полу. Никому не хотелось воспринимать этот странный текст всерьез и сравнивать его с собственной реальностью, ведь намного интереснее было наблюдать за юным разведчиком, который смешно щурился и специально коверкал слова, пытаясь вызвать на лицах друзей подобия счастливых улыбок.

– Вот так бред! Как вообще такое можно написать? Звезды с неба упали, вот умора! ― в ответ ему вторил гул из многоголосого смеха бывших кадетов, больше напоминающего дружное ржание лошадей. И во всей этой вакханалии никто не заметил пугающего взгляда, которым можно было и убить.

– Вы заткнетесь сегодня или нет? – тихо прошипела Анни и резко встала. ― Только и можете, что зубоскалить! ― каждое слово было наполнено такой дозой яда, что, если бы это возможно, им бы отравилось все живое в радиусе нескольких километров от корпуса.

Не глядя ни на кого, она вышла из библиотеки и громко хлопнула дверью.

― Я что-то не то сказал? ― пробормотал Конни.

На душе стало как-то тоскливо, улыбки сами померкли на губах уставших детей, а их глаза снова заволокла пелена равнодушия.

Все вернулось на круги своя, и лишь охотница на гигантов, расстроенная и морально опустошенная, никак не могла успокоиться.

***

– Все, я ушла! ― Анни легонько толкнула дверь плечом, привычно улыбнулась вышедшей проводить ее маме и сделала шаг за порог родной квартиры.

На лице девушки сияла искренняя улыбка, а в глазах, еще не покрывшихся толстой коркой ледяного равнодушия, танцевали шальные огоньки. Наконец-то она вырвалась из этого царства спокойствия и скуки и теперь сможет повеселиться!

Быстро сбежав по длинной лестнице, она привычно нажала указательным пальцем на красную кнопку домофона и оказалась в самом обычном дворе, каких сотни в каждом современном городе. Неподалеку в песочнице играли маленькие дети, несколько парней, расположившись прямо на тротуаре, разбирали велосипед, а чуть поодаль, около мусорных баков, кот приготовился атаковать зазевавшегося голубя ― в общем, все как всегда.

Но Анни, которую тогда еще звали Аней, даже не обратила внимания на происходящее вокруг. Уверенной, но мягкой походкой обычная девушка славянской внешности поправила увесистую сумку на плече и навсегда покинула родной двор, чтобы дойти до остановки и сесть на первый же автобус, идущий к аэропорту.

А потом была долгая дорога с задержками на каждом светофоре, толкотня и запах потных мужиков вокруг, пробка практически перед нужной остановкой и приказавшие долго жить наушники. Анни бы давно сошла с ума от этого коктейля из благ цивилизации, но природная сдержанность и привычка не привлекать к себе внимание сделали свое дело. Девушке даже удалось не затеять ни одной ссоры с назойливыми бабками, которые так и норовили подобраться ближе к плазме, висевшей в метре от Анни. Видите ли там передавали новости, а «малолетней наркоманке» (так окрестила Аню одна из противных старух) они были ни к чему. Шестнадцатилетняя девушка только примирительно усмехалась, в мыслях представляя, как собственными руками начинает медленно разрывать рот случайной попутчицы.

Она так увлеклась, что практически наяву увидела окровавленный череп женщины, проломленный в нескольких местах. Морщинистое лицо было перекошено в предсмертной агонии, а единственный оставшийся на месте глаз наполнился ужасом, причину которого блондинка не смогла понять. Да и не до того ей было сейчас. Анни еле сдержала крик, когда перевела взгляд на окружающих ее людей.

«Надо заканчивать с самовнушением!» ― завопил взбунтовавшийся разум, но тело больше не подчинялось его воле.

Сердцебиение ускорилось в десятки раз, дыхание сбилось, а по спине пробежали мурашки ― вокруг стояли и сидели несколько десятков живых мертвецов. Они смеялись, слушали музыку, разговаривали по телефону или просто равнодушно смотрели по сторонам, но при этом каждый уже стоял одной ногой в могиле. У кого-то были оторваны конечности, кто-то демонстрировал окружающим распоротый живот, из которого с хлюпаньем вываливались внутренности вперемешку с раздробленными костями, а десятилетняя девочка, до этого мирно теребившая в руках куклу, вообще встала и приблизилась к испуганной Леонхарт.

– Тетя, вы выходите? ― доброжелательный детский голосок донесся из ниоткуда, ведь у ребенка не было головы.

– Да, ― шепнула перепуганная славянка. Анни никак не могла оторвать взгляда от хрупких плечиков этого несчастного создания, истекающего кровью, пока из плазменного телевизора, висящего под потолком, не зазвучала патриотическая мелодия.

– Экстренное сообщение. Сегодня во время пресс-конференции руководитель Берлинской лаборатории, профессор Леонхарт, объявил о запуске проекта «Ковчег», или, как уже успели окрестить его журналисты, «Познай себя». Данное исследование было запланировано около трех лет назад, но из-за недовольства некоторых ведущих ученых, в частности, профессора Йегера ― признанного специалиста в области генетики ― исследование многократно откладывалось. Необходимо напомнить, что проект «Познай себя» призван расшифровать генетический код, чтобы впоследствии использовать полученные данные для борьбы с раком. В перспективе излечение СПИДа…

– Молодец, папа, ― шепнула Анни и сделала глубокий вдох.

От упоминания отца на душе стало так тепло и спокойно, что наваждение отступило. Люди снова превратились в обычных зевак с целой плотью и без следов крови на телах, а маленькая девочка, приветливо улыбнувшись, вышла на следующей остановке.

Светлоглазой девушке оставалось лишь последовать за ней, отбросив страх и дурные мысли. Как же легко было поверить в то, что это всего лишь плод ее воображения, а не первые признаки шизофрении! Вокруг сновали горожане, шумели машины, а где-то там, за стеклянными дверями аэропорта, Анни Леонхарт ждал светлокрылый самолет, летящий в Берлин, из которого она должна была вернуться уже через неделю.

***

– Не вернулась… ― прошептала кадет Леохарт и закрыла лицо руками.

Слишком больно было вспоминать события столетней давности, которые так некстати были разбужены выходкой Конни. Но от них уже не сбежать. Они догонят и разорвут на части тонкую защитную стену, выстроенную измотанным рассудком, ведь памяти, как и молодой титанше, неведомы жалость и сострадание.

Анни оставалось только смириться.

========== Глава 2. В плену иллюзий будущего. ==========

― А потом они снова стали прежними, ― закончила свой путаный рассказ Анни и выжидающе посмотрела на сопровождающего. Назовет сумасшедшей, испугается или поднимет на смех?

Симон Шмидт, высокий широкоплечий немец из охраны профессора Леонхарта, лишь цокнул языком и похлопал подопечную по плечу:

– Меньше ужастиков по ночам смотри и будет всё в порядке. А то каждый раз, как ты приезжаешь, слышу от тебя новую историю. То тебе приснится, что какой-то ненормальный в костюме обезьяны только благодаря собственной воле может превращать людей в кровожадных громил, то выдумываешь детей, летающих в небесах на металлических тросах, а теперь это! ― заметив недовольный взгляд дочери начальника, молодой человек сменил тон с привычного отстраненно-каменного, которым говорят все военные, находящиеся при исполнении, на более лояльный. ― Хватит фантазировать, Аня, а то я когда-нибудь не выдержу и расскажу все геру Леонхарту.

– Ага, будет исполнено, ― хмыкнула девушка и, хлопнув вояку по плечу, сорвалась с места, стараясь как можно лучше затеряться в толпе.

Это был их своеобразный ритуал. Уже пять лет подряд Анни приезжала к своему отцу в Берлин, и каждый раз её встречал этот офицер ― один из лучших бойцов в своем подразделении, больше напоминающий гору мышц, чем человека. Прохожие сторонились этого парня, когда он просто шёл по улице, не хотели лишний раз посмотреть на его лицо, изрезанное несколькими шрамами, и даже не задумывались над тем, что своим поведением делают ему очень больно. Но одиннадцатилетняя Анни в своё время не испугалась: впервые увидев Симона, она протянула ему руку для рукопожатия и несмело улыбнулась. В тот день и началась их дружба.

Шмидт оказался на редкость добрым парнем и интересным собеседником. Он мог часами напролет гулять с девочкой, которая стала для него настоящей младшей сестренкой, по Берлину, когда её отец был занят, и рассказывать о своей Родине без умолку. По обоюдному согласию Симон всегда говорил на русском, даже имя подопечной произносил на привычный ей лад, а Аня отвечала ему на немецком, желая овладеть этим языком в совершенстве. Ей казалось, что вся власть, стойкость и сила, присущие его носителям, впитались в каждое слово, и если она овладеет им, то сама станет воплощением этих важных качеств.

Но сейчас всё это было не важно. Она легко маневрировала между медлительными горожанами, как будто за спиной выросли два крыла, и улыбалась. Такая счастливая, такая невинная и свободная, какой больше никогда не будет. Анни получала истинное наслаждение от каждого шага по ровной мостовой, с головой погружаясь в это незабываемое чувство. Хотелось полностью отключить сознание и бежать навстречу неизвестному, чтобы ветер громче завывал в ушах, а гул города исчез навсегда, как будто его никогда и не было. Богатое воображение рисовало зеленые луга, обрамленные хвойными лесами, на которых свободно можно было разгуливать и не бояться натолкнуться на случайного прохожего. Блаженство…

«Что это?» ― какой-то странный звук, отдаленно напомнивший раскат грома, заставил дочь новатора генетики остановиться.

Анни как будто очутилась в собственном сне. Одинокая и растерянная она стояла посреди только недавно многолюдной улицы и затравленно оглядывалась по сторонам. Ни машин, ни надоедливых туристов, что прилетели вместе с ней в самолете, ни шума города ― всё как будто вымерло много лет назад, не оставив о себе даже воспоминания.

– Есть здесь кто-нибудь? ― неуверенно спросила пустоту девушка и вздрогнула, когда услышала её ответ.

Грозный рык неизвестного зверя раздался прямо за ее спиной, заставляя познать истинный страх и жажду жизни. Ей захотелось закричать, но связки не слушались. Нужно было бежать, даже лететь прочь отсюда, как недавно она парила по улице Берлина, вот только крылья оказались сломанными, а ноги как будто вросли в землю.

Анни уже знала, что ей не спастись. Где-то в глубине души она это предвидела. Все эти бесконечные галлюцинации, приходившие во снах и заставляющие просыпаться в поту, теперь стали преследовать её и наяву. Но то, что происходило с ней сейчас, не шло ни в какое сравнение с прошлыми видениями. Это была реальность.

– Нет, не подходи! ― собрав всю волю в кулак, девушка решила бороться с надвигающимся на неё монстром.

Рука сама поползла к внутреннему карману джинсовой куртки, чтобы достать маленький пузырек с таблетками, подаренными отцом. Что за препарат она принимает, Анни даже не подозревала, да и незачем было над этим задумываться ― отец плохого никогда бы не посоветовал. Зато после приема одной маленькой капсулы с красноватой субстанцией внутри тело наливалось такой могущественной силой, что, казалось, можно было уничтожить любого иллюзорного или живого недруга.

Леонхарт быстро раскусила сразу две таблетки и бесстрашно повернулась в сторону, с которой вновь послышался рёв. В светлых глазах больше не было страха, лишь холодный расчёт и уверенность в себе.

«Я не проиграю», ― повторяла она себе раз за разом, пока во мгле окружающей её черноты вырисовывалась уродливая фигура монстра.

Ноги сами стали в боевую позицию, которую столько раз показывал отец во время совместных занятий боевыми искусствами, но разум, вновь обретший способность рассуждать здраво, запаниковал. Глаза посылали в мозг странный импульс, медленно складывающийся в пугающую картинку. Прямо на неё бежал человек. Его обнаженное тело, состоящее сплошь из мускул и ничем не защищенных кусков плоти, было скрыто в паре, поднимающемся прямо с туловища. Заостренные, как у мифических эльфов, уши, когти и не прикрытая губами челюсть наводили ужас, но больше всего пугали его глаза. Пронзительно-зелёные с голубоватым отливом, они были наполнены такой ненавистью и жаждой убийства, что уверенность, дарованная таблетками, раскололась на сотни мелких осколков и растаяла во тьме.

«Это моя расплата», ― пронеслось в голове. А за что и почему было не важно. Анни точно знала, что совершила нечто ужасное, не заслуживающее прощения, и теперь она проклята.

Глаза вновь заволокла странная пелена, а видение резко изменилось на кровавую сцену какой-то бойни. Что-то зелёное, напоминающее кузнечиков, металось вокруг и постоянно ранило обнаженные ноги и плечи. Удар, легкий хруст костей ― и раздражителей больше нет. Они раздавлены и втоптаны в грязь, потому что случайно попались на её пути. На душе становится мерзко, но девушка бессердечно отбрасывает прочь эту странную тоску.

«Какая глупость: переживать из-за смерти кузнечиков», ― думает Анни Леонхарт, падая в спасительный обморок.

Из-за собственной слабости она не замечает ни выпавшей из рук коробочки с таблетками, которые по закону подлости покатились в сторону канализационной решетки, ни крепких рук титана-убийцы, оказавшегося на самом деле Симоном Шмидтом. Даже то, что кровь кузнечиков не прозрачная, а алая и выглядит, как человеческая, не заботило ее. Анни обрела временный душевный покой.

***

Лаборатория по генетическим исследованиям сегодня была особенно молчалива. И не потому, что в этот день был выходной или в главном зале проводили общее собрание персонала. Отнюдь. Просто лаборанты и многочисленные руководители никак не могли оторваться от изучения полученных данных. Жажда познания, немного фанатичная и безумная, читалась в глазах каждого, кто проходил по коридорам этого святилища науки, и это жутко нервировало несущих вахту офицеров.

– Еще чуть-чуть и я уйду в самоволку, ― тихо пробормотал охранник, когда очередная девушка в белом халате прошмыгнула мимо. ― Меня их взгляды с ума сведут! Того и гляди, кто-нибудь выхватит скальпель и начнет тебя прямо в коридоре препарировать. И не отобьешься же: налетят, как стервятники на свежий труп, и ещё советовать начнут, где лучше резануть.

– Глупости, ― отозвался его напарник. ― Небось, очередную научную сенсацию эти мозгоправы откопали ― вот и суетятся. Не забивай себе голову ерундой.

«Ага, откопали и рады теперь, ― продолжил свой монолог служивый, но не рискнул его озвучить, побоявшись выглядеть параноиком в глазах товарища. ― Неделю назад та же дрянь была, а потом восемь человек из отряда, как испарились! Нет, что-то тут не чисто».

Он бы и дальше продолжал разговор с самим собой, но с лестницы донесся звук ходьбы, заставивший мужчину стать по стойке смирно. Двое в белых халатах шли прямо к двери, которую ему с напарником поручили охранять, и явно не собирались сбавлять темп.

– За время несения службы никаких нарушений не обнаружено, ― хором отрапортовали охранники, не решаясь заглянуть в глаза пришедшим.

– Вольно, ― коротко бросил мужчина средних лет и, толкнув дверь во временную комнату собственной дочери, добавил, ― можете быть свободны. Идем, Григорий. Я тебе кое-что покажу.

Второй ученый, высокий темноволосый мужчина, о котором в научных кругах ходили легенды, неторопливо поправил очки и шагнул в помещение, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. Профессор Йегер вообще не любил, когда его отвлекают по пустякам.

========== Глава 3. Два мечтателя. ==========

Григорий Йегер равнодушно скользил взглядом по лежащей перед ним девушке. Невысокий рост, светлые волосы, правильные черты лица ― в общем, типичная представительница славянской ветви европеоидной расы. Но было одно но: юная пациентка была дочерью его заклятого друга, Анкэля Леонхарта.

– Я уже сказал, что ты ненормальный? ― сквозь зубы процедил профессор, поправляя круглые очки. Но такой тон был свойственен мужчине в последнее время, поэтому руководитель проекта «Познай себя» даже не смутился. Только нахмурился и выдавил из себя сдержанную улыбку, которая совсем не походила на ту, что была много лет назад.

– Да, два раза. А ещё попытался меня ударить, ― с иронией произнес Анкэль. ― Не боишься, что я выгоню тебя с должности из-за нарушения субординации?

– Не боюсь, ― коротко отозвался Гргорий, продолжая прощупывать пульс Анни. При этом он пытался его сосчитать и не сбиться, пока секундная стрелка на серебристом циферблате карманных часов не сделает полный оборот, а болтовня временного начальника сильно отвлекала. ― Ты просто не потянешь этот проект в одиночку. Да и девочке твоей помощь нужна.

– Всё с ней в порядке, ― теперь настала очередь Леонхарта злиться.

Он отошел на несколько шагов от кровати дочери и взъерошил собственные волосы, нарушив тем самым симметрию модной прически, которая была совсем непривычна для человека его круга. Анкэль вообще выглядел нетипично для служителя науки: мускулистое тело, закаленное многочасовыми тренировками в спортивном зале, не мог скрыть даже широкий белый халат. Его часто путали с охранниками, что очень веселило одарённого учёного.

В свои сорок с лишним мужчина достиг практически всего, о чем только можно мечтать: занимался любимым делом, искренне веря, что творит высшее благо для всего человечества, обладал связями и авторитетом в обществе и имел замечательную дочь. Правда, с её матерью, врачом-терапевтом из Курска, которая в студенческие годы случайно попала на стажировку в Германию, Анкэль давно разошелся, но от этого ничуть не страдал. Мужчина просто купался в женском внимании, что крайне негативно сказывалось на результатах работы. Может, поэтому люди, финансирующие этот проект, настояли на том, чтобы Леонхарт обязательно работал в паре с Йегером. Дескать, так безопасней и выгодней для дела.

– В порядке, ― эхом отозвался Григорий и осторожно приблизился к напарнику, надеясь его успокоить. ― Вот не понимаю я тебя. Такой настырный и решительный в исследованиях, не пропускаешь ни единой мельчайшей детали, будь то просто диаграмма пульса испытуемого или же практическое применение вакцины «Альфа». Ты же вгрызаешься в цель зубами по самые десны и не выпускаешь, пока не вырвешь кусок плоти! А сейчас я тебя не узнаю… Тебе все равно?

– Я же сказал, что всё в порядке! ― Григорию пришлось приложить огромное усилие, чтобы увернуться от хорошо поставленного, но незлобного удара доктора. ― Какое слово из трёх ты не понял?! У меня всё под контролем. И ты, как мой подчиненный, должен это понимать.

– Под контролем? ― тень горечи пробежала по лицу второго ученого.

Казалось, Йегер был обескуражен внезапным пониманием и никак не мог поверить в правильность своей мысли. Но теперь все кусочки мозаики собрались воедино: и нетипичный пульс, и странная кардиограмма, и галлюцинации, о которых нехотя доложил Симон.

– Ты испытывал нашу разработку на собственной дочери? ― констатировал мужчина, даже не представляя, как теперь поступить.

Под разработкой подразумевалась одна вакцина, над которой старые друзья работали больше пятнадцати лет. Их, как и многих новаторов, вела вперед замечательная мечта ― победить саму Смерть. Для начала соратники ставили целью искоренение некоторых болезней, но все оказалось намного лучше. О, как же молодые ученные были удивлены, когда экспериментальный состав, намешанный отчаявшимся Григорием во время очередного приступа меланхолии, был введен крысе, зараженной ВИЧ, и та полностью излечилась!

Это был великий прорыв в медицине, правда, оставшийся без внимания научного сообщества. Оказалось, что фармацевтическим компаниям проще было держать людей в страхе перед неизлечимыми болезнями и наживаться на их горе. Сотни жизней так и не были спасены, а мечтателей сделали настоящим посмешищем и практически пустили по миру.

Но лишениями и предательствами закаляются души. Григорий и Анкэль не сдались, не прогнулись под давлением общества и вопреки всему продолжили изучать генетику. Впереди были сотни экспериментов, безумных опытов, в которых вместо белых крыс использовались и сами ученые.

Риск был оправдан: очень скоро появились первые положительные результаты. Крысы, которые раньше не переживали и одной инъекции, теперь с легкостью переносили десяток, а то и сотню мелких экспериментов, легко восстанавливали отрезанные конечности и стали крайне живучими.

Но и это был не предел. Введя субстанцию людям ― самим себе ― ученые перешли к новой стадии своего исследования. «Начало долгой жизни» ― так окрестил её Анкэль, когда, прямо на глазах пораженного Йегера, отсек себе палец острым как бритва ножом. Григорий до сих пор помнил, как брызнули в разные стороны капли крови, пачкая отчеты и пробирки. Но больше всего запомнилась безумная улыбка на губах товарища ― настолько фанатичная, что по спине пробежал холодок.

Что было дальше, Григорий помнил плохо. Кажется, прошло меньше двух часов, прежде чем Леонхарт продемонстрировал ему отросший палец. «Смотри, ― смеялся он тогда, ― вот это открытие сделает нас главными героями мировой науки! Теперь нас будут помнить вечно!» И будущий профессор соглашался, продолжая несмело улыбаться и до конца не веря в реальность произошедшего. Все казалось просто счастливым сном.

Но первый же звонок от заинтересованного инвестора развеял эту иллюзию. Мир как будто сошел с ума и принялся вращаться вокруг гениальной парочки со скоростью звука. Завистники, враги, вездесущие инвесторы, внезапно появившиеся друзья, новые возможности ― весь этот жуткий водоворот затянул друзей и будто нацепил на их глаза непроницаемые очки.

Первым очнулся Григорий. Перечитывая отчеты о проделанной работе, он заметил некоторые странности. Большинство людей, которым недавно была сделана пробная вакцинация, стали жаловаться на недомогания, временные потери памяти и скачки давления, чего уже давно не должно было происходить. Плюс ко всему, почему-то все испытуемые оказались работниками госбезопасности, способными на выполнение задач повышенной сложности.

Ответ напрашивался сам собой: изобретение на благо жизни в скором времени может послужить средством её уничтожения. Этого допустить было никак нельзя, и Йегер решил пойти на крайние меры: прекратить проект и уничтожить все записи о создании вакцины.

К сожалению, этот план не удался. Сильные мира сего предусмотрели такой поворот событий и, убедив профессора Леонхарта в том, что друг хочет уничтожить плод его работы, настроили ученых друг против друга. Правда, вычеркивать Йегера из списка союзников никто не собирался ― его просто заверили, что ни о какой войне и речи быть не может. Григорий поверил… Практически. И занялся более мирными исследованиями, одним из результатов которых и были желтые капсулы, которые так осторожно сжимал в кулаке Анкэль.

― Отдай, ― тихо прошептал Григорий, всё еще надеясь решить сложившуюся ситуацию мирным путем, и протянул руку.

Анкэль на секунду замер, а потом, обреченно вздохнув, передал заклятому другу баночку с препаратом. После он отошел чуть в сторону и прикрыл лицо рукой.

– Прости, я не знаю, что на меня нашло. Я должен был всё раньше тебе рассказать, но побоялся вот такой реакции, ― начал оправдываться он, но был остановлен подбадривающим кивком.

– Того, что сделано, уже не изменить… Сколько она принимает их?

– Почти три года. Помнишь, Аня возвращалась со школы и попала в аварию? Могла дурочкой остаться. Я не мог этого допустить… ― было видно, что мужчина действительно сожалеет. ― И теперь она видит такие же мерзкие картинки, как и мы! Почему она? Ведь никто, кроме нас, раньше их не видел. Почему?!

Внезапный приступ истерики ― ещё один отрицательный эффект вакцины ― был прерван громким неприятным сигналом, извещающим о том, что мужчинам срочно нужно явиться в главный зал лаборатории.

– Потому что это её судьба… ― ответил на заданные вопросы Григорий, хотя и сам не понимал, почему сказал именно это.

Нужно было спешить, и оба быстро покинули комнату так и не пришедшей в сознание Анни, оставив на прикроватной тумбочке заветную коробочку с опасными таблетками.

========== Глава 4. За часы до заката человеческой расы. ==========

― Что это? ― Анни резко села на кровати и потёрла глаза, стараясь отогнать от себя остатки сна и восстановить дыхание. Сердце билось быстрее обычного, на висках выступили капли пота, а голова чуть кружилась, но это ни чуточки не испугало девушку. Как раз наоборот ― это был верный признак того, что ей всего-навсего приснился страшный сон.

«Нужно смотреть меньше ужастиков», ― воспоминания о недавнем совете Симона вызвали тёплую улыбку и заставили полностью вернуться в реальность. Оставалось только мысленно согласиться и с большой неохотой вылезти из кровати. Ноги легонько коснулись мягкого ковра, но тут же отдернулись, ведь он оказался очень холодным.

«Ох уж эти немцы! Вечно на всём экономят. И как им не холодно жить в этой бетонной подземной коробке?» ― Аня закатила глаза и сделала ещё одну попытку встать, которая на этот раз увенчалась успехом. Закутавшись в плед, которым до этого она была заботливо укрыта, девочка медленно пошла к дальнему углу комнаты, где расположился симпатичный шкаф, скрывающий множество тайн. Каждый раз, когда юная Леонхарт приезжала к отцу, он заваливал её подарками, начиная с одежды и заканчивая дорогой техникой. И этот раз не стал исключением: Анни выудила из горы одежды джинсы, милую футболку и новенький джинсовый пиджак, в кармане которого обнаружила записку.

«Я знал, что ты возьмешь именно эту вещь. Она ужасна!» ― фраза была аккуратно выведена на клочке бумаги и не вызвала никакой обиды. Дочь профессора лишь выдавила натянутую улыбку, чтобы в зеркале напротив не лицезреть собственную кислую мину, и быстро надела подаренные вещи. Радовало то, что отец с пониманием отнесся к её вкусу. Не каждой же девушке носить платья!