Текст книги "Психические войны, или Кто в халате, тот и психиатр (СИ)"
Автор книги: Джонни Псих
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Джонни также сразу определился с тем, что в отличие от практически всех прочих психолухов сайта, он не будет брать деньги со своих пациентов. Во-первых, он не очень верил в свою способность много заработать таким образом. А во-вторых, и это главное, ему не очень хотелось каждый раз проходить допрос с пристрастием по поводу «а Вы точно психолог?» Джонни был уверен: бесплатно они вроде как ничего не теряют, общаясь с ним, а перед тем как платить деньги, они непременно заходят удостовериться, кому платят, примутся гуглить по имени и фамилии, потом удивляться, почему поисковик такого не знает, начнут задавать неприятные вопросы... И в итоге выйдет себе дороже только! Нет, ну их на хрен – пусть наслаждаются моей гуманитарной акцией! Если столько бессовестных тварей путём обмана и принуждения уже воспользовались моей добротой, то почему ещё немного не помочь, возможно, действительно нуждающимся?– рассуждал Джонни в порыве душевной щедрости.
Как обычно, слишком глубоко погружённый в свои мысли, чтобы уделять пристальное внимание происходящему у него перед носом, Джонни с самого начала, как обычно, просто не мог не накосячить сразу после регистрации на сайте. К счастью, быстро вспомнив о необходимости указывать настоящее имя, он исправил погоняло, придуманное себе вначале, на «Васю», которого заменил затем на «Василий» для пущей солидности. Однако теперь он неожиданно сообразил: всё время, как только у него возникла данная затея, он даже не думал про то, о чём будет разговаривать с людьми, которые обратятся за помощью к нему как к «эксперту»! Вероятно, это будут в первую очередь молодые женщины, составляющие обычно большинство пользователей подобных ресурсов.
Но вот незадача: обычно при одной мысли о предстоящем разговоре с незнакомой молодой женщиной его охватывал парализующий ужас. Например, когда у него возникала идея подойти и с кем-то познакомиться, он принимался навязчиво прокручивать в своём воображении сцены унизительных отповедей, после чего думал расстроенно «да ну её на х**!», и удалялся. Хотя, конечно же, в интернете он обычно вёл себя гораздо смелее, например, мог покрывать людей матом налево и направо, будучи уверенным, что ему здесь за это не набьют морду – робким он был лишь в «реальной» жизни.
На этот раз, однако, перед ним стояла более сложная задача, нежели на форуме, где люди просто трепятся. Ему предстоял серьёзный разговор с людьми об их проблемах, которые они сами не знают, как решать. И при этом ещё нужно выглядеть авторитетно, как подобает эксперту, коим он себя позиционирует.
К счастью, у Джонни вскоре возникла мысль, которая успокоила и обнадёжила его: ему не придётся здесь начинать разговор с молодыми женщинами, так как они сами будут говорить о том, что их беспокоит. Его же задача – помочь им найти верные подходы к исправлению их затруднений.
Построение общей схемы своего взаимодействия с «пациентами» Джонни начал с формулировки причин того, что люди называют «психологическими проблемами». Их он видел в сочетании следующих трёх факторов:
– Органические заболевания центральной нервной системы, а также проблемы с другими внутренними органами, мешающие нормальному её функционированию;
– Собственно психологические причины, такие, как непродуктивные схемы мышления;
– Социальные факторы, такие, как общая политическая и экономическая ситуация в стране, окружение данного индивида и прочее.
Относительно первого фактора (к которому, кстати, практически полностью сводился его собственный случай) Джонни прекрасно понимал, что сделать в этой ситуации ничего не может, а потому мог только рекомендовать человеку обратиться в поликлинику к соответствующему доктору. Впрочем, он надеялся, что люди с выраженными проблемами такого плана не встретятся ему на сайте.
Аналогично, в последнем случае он мог лишь порекомендовать по возможности сменить окружение.
Таким образом, важнее всего было разобраться со вторым случаем, когда в качестве основного инструмента выступает психотерапия. И здесь необходимо учитывать специфику взаимодействия, которое в подавляющем большинстве случаев будет сводиться к одному – единственному виртуальному сеансу. Поэтому из множества различных терапевтических направлений и школ, как Джонни прекрасно понимал, в качестве основы неуместны были, например, психодинамические подходы (хотя именно они ассоциируются распространёнными в массах стереотипами с психотерапией), восходящие в конечном итоге к дедушке Фрейду. Ковыряние в подсознании требовало слишком много времени.
В итоге Джонни наметил и фактически реализовывал в ходе сеансов следующую схему. Вначале он просил «пациента» (точнее, обычно пациентку – как он и ожидал, его собеседницами обычно были молодые женщины) как можно подробнее описать жизненную ситуацию, заставившую её обратиться (Джонни избегал при этом слова «проблема»). Если пациентка (как было на самом деле со многими) говорила «я даже не знаю, с чего начать...», Джонни подбадривал её, говоря: «Расскажите вначале о том, о чем комфортнее говорить. А потом уже можно будет развить тему и перейти к тому, что больше всего беспокоит».
Когда девушка начинала своё изложение, Джонни принимался тщательно анализировать его, находя указания на непродуктивные схемы мышления. Например, как Джонни и предполагал, девушки неоднократно демонстрировали тенденцию к негативным обобщениям по типу «у меня всё плохо». Тогда Джонни переспрашивал: всё? всегда? Такой разговор помогал настроить пациентку на более рациональное восприятие реальности и помочь ей сконцентрироваться на том, что действительно было в её жизни не в лучшем виде.
Далее Джонни предлагал выбрать то, что беспокоит больше всего, посмотреть, с чем это связано и можно ли это исправить. В этом заключалось его расхождение с различными мотивационными ораторами, вешающими на человека ответственность за всё происходившее в его жизни, и утверждавшими, что человек может изменить всё, что захочет. Другое дело, что на вещи, которые не представлялось возможным изменить, порой представлялось полезным посмотреть с другой стороны.
В отличие от мотивационных ораторов Джонни видел путь преодоления затруднений не столько в подстёгивании пациента, когда человека в унизительной форме стимулируют делать волевые усилия, сколько в обучении его конкретным подходам к решению задач, с которыми связаны те или иные возникающие сложности.
Прекрасно понимая практическую невозможность освоения всего необходимого за одну сессию, Джонни выстраивал перед пациентками план самостоятельных занятий в виде серии, если угодно, домашних работ, в процессе которых они систематически отрабатывали те или иные важные практические навыки.
Впрочем, в некоторых вопросах Джонни всё же указывал на возможность выбора, говоря женщинам, повторявшим словно заклинание «Я должна! Я должна!..»: «Вы должны, если взяли в долг, а то, о чём у нас сейчас идёт речь – вопрос индивидуального предпочтения».
Поскольку многие обращались к нему с проблемами, так или иначе связанными с межличностными взаимодействиями и в первую очередь отношениями с противоположным полом, Джонни неоднократно подчёркивал важность грамотного подхода в этой сфере. Так, он учил девушек черпать сведения о своём парне не из статей поп-психолухов, где сказано «все мужчины такие-то», а из разговоров с ним самим. Джонни также указывал на важность правильного построения коммуникации с партнёром и формирования реальных ожиданий вместо девизов типа «если это мой человек, то он знает, что мне нужно», предполагающих у молодого человека, по сути, сверхъестественную способность читать мысли девушки.
Задачи, казавшиеся его собеседницам слишком сложными и просто неподъёмными, Джонни разбивал на несколько логичных и при этом вполне посильных в плане сложности частей. В процессе их решения он ориентировал пациенток сравнивать достигнутое с прежней ситуацией, а не с тем, что происходит у других.
После таких бесед многие говорили Джонни спасибо. По их словам, благодаря его консультациям они смогли взглянуть другими глазами не только на текущую ситуацию в отношениях, учёбе, работе и т.д., но и на свою жизнь в целом. Теперь, будучи вооружёнными идеями и знаниями, полученными от него, они видят перед собой гораздо больше перспектив. Некоторые говорили прямо: «Вы хороший психолог».
Безусловно, на какое-то короткое время слова благодарности девушек наполнили Джонни давно забытой радостью, вскружив ему голову честолюбивыми амбициями: «наконец-то я встретил людей, способных оценить меня по достоинству!»
И так уж случилось, что именно на этот период выпала его первая серьёзная удача с сайтом. Конечно, новый рекорд 11 посетителей в день – смешной показатель для каких-нибудь элитных блоггеров, у которых счёт визитёров идёт на многие тысячи, и тем не менее, для Джонни с его предшествующим показателем 1-2 человека в неделю, а потом в день, это была несомненная победа. И ему было особенно приятно, что этот результат был достигнут благодаря людям, с которыми у него, казалось бы, не было и не могло быть никаких общих интересов хотя бы в силу непреодолимо разделявших их половым признаков,– феминисткам. Как бы они ни отнеслись к нему в случае знакомства с ними, Джонни уважал этих женщин гораздо больше, нежели продажных кукол с апломбом, выросшим на пустом месте. Когда он в очередной заход распространения спама оставил в блоге одной известной активистки феминистского движения свою ссылку, эта женщина, к огромному удивлению Джонни, не только не удалила её, но пометила как полезный ресурс о психопатах.
Однако торжество Джонни длилось недолго. Вскоре оно сменилось довольно неприятными мыслями. Джонни почему-то вспомнил, как в своё время, ещё в молодости, лет пятнадцать назад, он читал роман Джека Лондона «Мартин Иден». Тогда Джонни показалось совершенно абсурдным решение главного героя утопиться, когда после стольких трудов Мартину удалось, наконец, добиться успеха. Теперь же, хотя Джонни по-прежнему никоим образом не мог назвать трагическое решение героя «правильным», он мог в некотором роде его понять, так как сам оказался в некотором смысле в похожей ситуации, разве что глобального успеха не добился и топиться не собирался.
Джонни вспомнил, как на различных форумах его издевательски вопрошали не только тролли, но и прочие: «Расскажите нам, чем Вас обидели психопаты?», «А какое у Вас образование?» и тому подобное. А теперь то одна, то другая ему говорит: «Вы мне очень помогли!», «Вы замечательный психолог!». Некоторые даже, возвращаясь на сайт, рассказывали о том, как благодаря Джонни они, наконец, поладили со своими парнями, и даже сами их молодые люди отмечали изменения в лучшую сторону.
И хотя за последние три месяца он узнал кое-что новое, всё же, положа руку на сердце, Джонни не мог сказать, что по сравнению с периодом его пребывания на форумах, где его пытались гнобить, произошла революция в его знаниях. Более того, он никоим образом не стал более нормальным, «адекватным», да и по сути, не имел на это особых шансов. Фактически, всё что изменилось – это в графе «образование» он указал, что в своё время окончил психический... пардон, психологический факультет МГУ.
Получается, люди обычно оценивают других и то важное, что те имеют им сообщить, ориентируясь не на существо вопроса, а на якобы существование где-то там бумажки, в которой указана квалификация! Теперь Джонни ещё лучше понимал, почему психопаты Тед Банди и Кен Бианки так стремились стать психолухами!
Покойники на службе у психопатов
Однако самый большой облом в те дни ждал Джонни за пределами интернета. Отрезвляющее возвращение к реальности наступило однажды утром, начинавшимся, впрочем, для Джонни обычно в полдень – время, когда он просыпался. Собираясь в ближайший магазин за продуктами, Джонни выглянул в окно, и с удивлением обнаружил, что там началась зима. А сайт гидрометцентра только подтвердил его наблюдения (путь к заросшему грязью термометру в бывшей маминой комнате преграждала куча хлама, так что Джонни было проще узнавать погоду у себя за окном в интернете). Подойдя к вешалке в прихожей, Джонни вспомнил, как весной – последней весной, когда ещё была жива его мама – он выкинул свою единственную зимнюю куртку. Ему тогда из-за ситуации с мамой было так морально хреново (хотя физически ещё не так плохо, как теперь), что он не рассчитывал дожить до осени. А потому не стал даже возиться с долбаной китайской молнией, которая стала расходиться по швам, и просто выкинул куртку. Теперь же, в связи с сильным ухудшением здоровья и развившейся на этой почве агорафобией, любой поход за тряпками был за него событием. И аналогичная ситуация у него была с зимней обувью, как он неожиданно остро осознал, глядя на сиротливо стоявшие в углу летние башмаки. Джонни почему-то тогда также болезненно вспомнилось, как черножопые продали ему в своё время, пару лет назад, за две тысячи рублей ботинки, которые другие люди покупали за четыреста. «Ты посмотри, дорогой, какой хороший обувь! Натуральный кожа! Весь оставшийся жизнь носить будешь, да?»
Но как эти твари поняли, что мой «оставшийся жизнь» будет такой короткий?– недоумевал рассерженно Джонни. Неожиданно он ощутил прилив невыносимой обиды, злобы, ярости на весь мир, державший его за лоха последнего, а также сильное желание отомстить хотя бы тем, кто насолил ему больше всех. Но практически тут же ему стало нехорошо, закружилась голова, и пришлось сесть на ближайшую горизонтальную поверхность, чтобы не упасть. Нет, сейчас не нужно так настраиваться и расстраиваться,– подумал Джонни. Лучше сосредоточиться на непосредственно предстоящей задаче – как сходить за жрачкой.
С этой мыслью, кое-как нацепив летнюю куртку поверх двух свитеров, чтобы не замёрзнуть по пути в ближайший магазин, а также кроссовки – те самые белые тапочки, которые были на нём летом, когда он ездил хоронить маму – на две пары носок, Джонни поплёлся за продуктами.
По возвращении с покупками домой, однако, Джонни осознал, что глобально проблема не решена. Если он ещё сейчас не замёрз в минус два градуса, что же будет во второй половине января в минус двадцать? Первой возникшей у него мыслью было: но до второй половины января или хотя бы до Нового года ещё нужно дожить! Однако это он уже проходил. В годы юности, когда ему практически всё время было плохо, а врачи ему (и даже его маме!) ничего толком не могли сказать, кроме «вегето-сосудистой дистонии» и прочих невразумительных диагнозов, руководствуясь такой логикой, Джонни перестал чистить зубы. Каков смысл этого нудного занятия, если мозг и печень у него, как ему тогда представлялось, откажут значительно раньше? И в самом деле, за четверть века, прошедшие с тех пор, у него в его больной голове погибло множество нейронов, которые, как известно, практически не делятся, а паренхима печени заменялась жировой и прочей соединительной тканью. Однако при всём при этом Джонни до сих пор как-то продолжал влачить своё существование, а зубов уже не было. И это было очень обидно, так как он любил покушать, а главное, возникала дополнительная опасность жизни и общему здоровью и без того ослабленного организма, исходящая из ротовой полости.
С другой стороны, если он отправится на рынок за шмотками, то в таком состоянии как сейчас, даже если он доберётся туда живым, то будет явно не в кондиции соображать. А у торговцев (даже компьютерными комплектующими), барыг долбаных, теперь дурацкая мода спрашивать у покупателя: почём готовы приобрести? Интересно, кто их этому научил? Неужели сами догадались?! Сомнительно. Небось, специально занимавшиеся этим вопросом психолухи надоумили! Нет, с этими гадами Джонни обязательно рассчитается... сразу со всеми, как с классом! Но сейчас у него другая проблема: как купить себе шмотки и башмаки, если когда он в его нынешнем состоянии кое-как доковыляет до рынка, то будет уж точно не в кондиции торговаться! А если продавцы не согласятся на его цену, то он с ними не сторгуется, и тогда, получается, все усилия, которых ему стоило туда добраться, просто коту под хвост!
К тому же, они будут видеть его хреновое состояние – этого, наверное, сложно не заметить со стороны,– и постараются этим воспользоваться. Но почему же люди такие суки?! Причём не только психопаты, но многие, типа нормальные, когда они видят, как тебе плохо, то норовят обратить это в свою выгоду за твой счёт!
Теперь Джонни уже чувствовал жгучую обиду на весь мир и думал о том, как выместить свои фрустрации на тех, кто когда-либо причинил ему зло, однако вскоре ему опять стало нехорошо. А в то время, когда Джонни пытался прийти в себя, раздался звонок. Знакомый до боли голос поинтересовался у него: «узнал?» А когда Джонни ответил утвердительно, даже не утруждая себя вопросами типа «как дела», собеседник перешёл к разговору по существу: «Помнится, ты мне говорил, тебе нужна одежда на зиму...» Джонни был просто в шоке. Первая мысль у него была о том, как горько и трагично терять память. Мало того, получается, раз не помнишь такие важные вещи, скоро ты совсем превратишься в овощ (если раньше не помрёшь, конечно же), так этим обстоятельством ещё и пользуются такие твари... Впрочем, Джонни тут же подумал, что такая неспособность вспомнить якобы имевший место разговор вовсе не обязательно является проявлением развивающейся у него деменции, а скорее представляет собой манипулятивную игру со стороны Сергея Туповского. Кстати, Леночка с ним также играла в такие штуки, прибавляя, когда Джонни тщетно пытался что-то вспомнить, мол, тебе рано ещё становится таким забывчивым!
Так или иначе, Сергей продолжил, не дожидаясь от Джонни подтверждения своих воспоминаний: «Ты будешь дома? Я через пару часов приеду, покажу товар». Тогда, словно спохватившись, Джонни перебил собеседника и принялся говорить, что ему не нужны чужие ношеные тряпки. Но Сергей, как всегда, хладнокровно, заверил его: «Товар новый. Фирменный. Тебе понравится – вот увидишь». Тогда Джонни попытался зайти с последнего козыря: у меня мало денег, поэтому особо не рассчитывай продать мне по высокой цене... Однако Сергей опять-таки достаточно хладнокровно, почти равнодушно, парировал: «Ладно. Договоримся».
Значительную часть времени перед приездом Сергея Джонни провёл, напряжённо прокручивая в мыслях то, как будет говорить про ношеный товар и про нехватку средств. Однако открыв входную дверь, он был ошарашен, можно сказать, с порога. Совершенно неожиданным для Джонни торжественно-печальным тоном Сергей сообщил: «Я приехал к тебе со всем этим не от хорошей жизни...» А потом добавил немного дрожащим голосом, словно вот-вот собирается пустить скупую мужскую слезу: «У меня умерла мама, и не хватает денег на её похороны». Джонни от этих слов собеседника стало совершенно не по себе. Во-первых, он сразу же вспомнил, как совсем недавно умерла его собственная мама и связанные с этим события, похороны и так далее. А потом не мог не почувствовать странное, извращённое восхищение Сергеем. Другой человек характеризовал бы это ощущение Джонни так: «какие же всё-таки психопаты прекрасные актёры!» Но это было бы не совсем верно. Безусловно, у Сергея очень убедительно получалось изображать аффект, которого он не испытывал. Ведь если бы у него на глазах, допустим, его мама наступила на мину, и её разорвало бы на части, то Сергей, несомненно, был бы на короткое время слегка расстроен утратой полезных ему функций, которые мать выполняла в его жизни. Однако в остальном он бы просто брезгливо стряхнул с себя кусочки её тела и одежды и пошёл дальше, не испытывая особых страданий по поводу трагической гибели родной матери.
И в этом смысле, убедительно изображая серьёзностью тона и дрожанием голоса в действительности не испытываемые им переживания, Сергей был безупречен, насколько здесь уместно это слово. Однако при этом он или другой психопат не смог бы выступать, скажем, на сцене театра, поскольку для его импульсивной натуры было бы слишком скучно заучивать точный текст чужой роли и регулярно долгими часами репетировать с другими актёрами своей труппы. Поэтому психопаты могут в совершенстве владеть лишь импровизацией в рамках своего собственного спектакля. В сравнении с ними даже те «настоящие» актёры, которые в своём поведении демонстрируют серьёзную нарциссическую патологию, как, например, тот же Том Круз, значительно более терпеливы и сдержанны, а потому оказались способны состояться в своей профессиональной деятельности.
Теперь мысли Джонни сосредоточились на несчастной женщине, которую жизнь наградила таким сыном (он не считал это вопросом воспитания, т.к. согласно современным представлениям, психопатия представляет в основе своей генетический дефект). По словам Андрея Денисова, знавшего Сергея с детских лет, после того как умерла её мать (бабка Сергея, на которую он частенько орал «когда же ты сдохнешь, наконец?), она стала сильно выпивать. Это и послужило причиной продажи московской квартиры и переезда в Подольск, так как больше деньги на выпивку было взять негде, кроме как из разницы в стоимости жилплощади (минус затраты, связанные с оформлением сделки и самим фактом переезда, разумеется).
Джонни очень сочувствовал несчастной женщине, и надеялся, что она на самом деле ещё жива. Он не удивится, впрочем, если Сергей ещё не раз наведается к нему, прося денег на её похороны. То ли рассчитывая на то, что Джонни уже настолько утратил память, то ли что Джонни, даже если вспомнит, не решится сказать ему: а знаешь, ты ведь её уже однажды (или даже не раз!) хоронил! (И последнее, наверное, вполне обоснованно, так как у Джонни действительно язык бы не повернулся такое сказать!) Но самым неприятным здесь было следующее: как первое, так и второе недвусмысленно указывало, что Сергей его попросту ни во что не ставил. Ведь Сергей никогда не стал бы рассказывать подобное, допустим, Андрею Денисову.
Нет, безусловно, Сергей неоднократно обманывал в своё время Андрея, пользуясь его неосведомлённостью, продавая ему компьютерные комплектующие и прочую лабуду по мелочи. Однако никогда не посмел бы соврать ему о смерти своей матери. Так как за подобный базар Андрей его, вероятно, просто сразу бы по стенке размазал. Либо, в лучшем для Сергея случае... Джонни было сложно с должной выразительностью передать эти, как он называл, тюремные штучки (вероятно, небезосновательно, т.к. именно в тех краях Андрей этого и набрался), однако смысл разговора был бы примерно такой:
«Серёжа, мне кажется, ты сказал мне неправду. Поэтому, я надеюсь, ты захватил с собой вазелин. Так как иначе детектор лжи, который я к тебе применю, может серьёзно повредить твоё анальное отверстие, и тебе тогда придётся всю оставшуюся жизнь какать и плакать».
Теперь это воспоминание не столько веселило Джонни, сколько вызывало у него печальную мысль: неужели человечество никогда не вырастет из этого животного проклятия, когда в любом мужском коллективе формируется иерархия, где вышестоящий может вставлять нижестоящему в жопу свой жезл власти, якобы указующий тому путь к истине! И каково тогда приходится тем, кому в жизни остаётся только собственная жопа и мозг, раздолбанные чужими жезлами?!
Из этих мучительных философских размышлений Джонни вывел Сергей своим вопросом: ну как ты, всё посмотрел? И только тогда Джонни с ужасом сообразил, что всё это время *не смотрел* одежду, которую покупает у Сергея, а был погружён в свои мысли, и потому просто тупо переворачивал тряпки в руках, даже не глядя на них. А если он начнёт снова проверять все тряпки, то выставит себя перед Сергеем ещё большим идиотом. Пытаясь выиграть время хотя бы на обдумывание своих дальнейших действий, Джонни сказал: сейчас. Сергей не сказал ему «давай скорее» прямым текстом, но принялся бурчать, мол, какая у него сложная сейчас ситуация «в связи сам знаешь с чем, а потому он был бы признателен...» Джонни внутренне начинал сильно злиться. «Ну почему, почему эти грёбаные торгаши, когда хотят продать тебе всякое дерьмо, сразу начинают торопить?»– подумал он гневно. На него снова нахлынуло сильное чувство обиды, когда он вспомнил, как Дмитрий из Кузьминок, продававший ему тонны компьютерного хлама пять лет назад, постоянно говорил: «давайте ускоримся», когда Джонни пытался изучить товар. Но деваться было уже некуда – оставалось только попытаться сосредоточиться на оставшемся, и Джонни принялся судорожно рассматривать те немногие предметы, которые вроде как ещё не посмотрел (хотя в действительности, пока он тупил в своих абстрактных мыслях, он толком не посмотрел ничего).
Наконец, Джонни нашёл, за что зацепиться, и гневно ткнул Сергею в нос отороченную мехом куртку: «Зачем мне бабская одежда?!» Однако тот вначале попытался прикинуться непонимающим: «Ты что, дурак? Почему это она бабская?» Но в этот раз Джонни нашёлся что ответить. Ещё больше повышая голос, и гневно размахивая курткой перед носом у Сергея, он спросил: «За кого ты меня держишь?! Ты посмотри, на какую сторону здесь застёжка!» Сергей вначале попытался прикинуться дурачком. Мол, спасибо Джонни, который просветил его относительно мужских и женских застёжек на разные стороны. Однако потом пошёл на попятную, сказав: «ну купи эту куртку за сто рублей хотя бы!» Но Джонни, которого такое отношение начинало злить всё больше, не собирался уступать: «И что дальше? Купить за сто рублей, чтобы потом бесплатно выкинуть?! Или, быть может, мне этот стольник лучше потратить на операцию по смене пола, чтобы потом иметь возможность носить одежду, которую ты мне продаёшь?». На это Сергей ответил серьёзным тоном, словно Джонни без иронии обсуждал с ним этот вариант: «Нет. Такая операция стоит гораздо больше. За сто рублей никто тебе её не станет делать».
Джонни, которого отношение Сергея стало всё больше приводить в ярость, не видел смысла продолжать дальше этот унизительный разговор. Он заметил к тому времени на куртке с неправильной застёжкой слово «принцесса» и попробовал представить себе, как Сергей продавал бы такую куртку Андрею Денисову. Тогда, наверное, ему пришлось бы встать раком и поиграть с Андреем в принцессу, которой нравится, когда её дерут в попку!
Джонни просто назвал Сергею сумму, за которую готов купить его тряпки. Тот, естественно, принялся говорить о том, какие это крутые бренды. Мол, одна куртка здесь стоит двадцать пять тысяч рублей, и ты нигде лучше себе вариант не найдёшь всё равно. Сам не отдавая себе отчёта почему, Джонни увидел здесь намёк, что в любом другом месте его также обманут, а потому Сергей предлагает ещё оптимальный для такого лоха как он вариант. Почувствовав себя сильно уязвлённым и в то же время неспособным объяснить собеседнику, чем именно, Джонни сказал: «Да, ты знаешь, я плохо разбираюсь в такой модной одежде. Поэтому лучше предложи её тому, кто в состоянии оценить по достоинству».
Тем самым Джонни как бы ставил Сергея перед неудобным выбором: согласиться на предложенную цену или забрать свои тряпки и предлагать их уже другим людям. Однако тот не растерялся. Кому приходится «лезть за словом в карман», тот точно не психопат,– подумал Джонни. В сложившейся непростой ситуации Сергей пошёл со своего главного козыря и начал размахивать перед ним (к счастью, правда, только в символическом, образном смысле) трупом своей мамы. Мол, я бы не связывался с этой одеждой, но ты же видишь, у меня сейчас такая ситуация...
Сергей прекрасно понимал неспособность Джонни, в отличие от многих других людей, сказать: «это твои трудности». Этот факт, кстати, отмечала и Леночка. Однажды, когда они были в Израиле, она прямо сказала ему: «Ты один такой». По её словам, все другие говорили ей, чтобы сама разбиралась со своими трудностями. Даже незаменимая, «любимая» подруга Верка, на которой Леночка паразитировала с детства.
И Джонни действительно не смог и в этот раз сказать Сергею: это твои проблемы. Однако к собственному удивлению, не растерялся и привёл пусть обходной, но, как ему самому представлялось, достаточно веский аргумент. Джонни сказал: «Я тебя понимаю. Но я сам в этом году свою маму похоронил, как ты знаешь. А потому я тоже сейчас на мели. Поэтому если ты хочешь за это больше денег получить, то предлагай кому-нибудь другому». И с этими словами протянул Сергею предложенную ранее в разговоре сумму за его тряпки.
Тот в ответ изобразил наигранно – печальный вид, и сказал: «Дай хотя бы...» После чего назвал сумму, немного превышающую названную. Потом, после ухода Сергея, навязчиво прокручивая в своём сознании этот эпизод и коря себя за уступку, Джонни не раз задавался вопросом: зачем? Ведь это же такой банальный приём: Сергей вроде как пошёл навстречу, не настаивая на цене в два раза выше, а Джонни поэтому в свою очередь считал своим долгом его отблагодарить за это, согласившись на чуть большую сумму. Но ведь мог же этого и не делать, в принципе! Ну почему же, почему я постоянно считаю себя кому-то чем-то обязанным, даже таким вот моральным уродам, как этот,– расстроенно задавался вопросом Джонни, и не находил ответа, помимо печальной констатации того, какая это неблагодарная роль – быть добрым человеком.
Перед тем, как «закрыть дверь с той стороны», Сергей поинтересовался: ты завтра будешь дома?
–Да. А что?
–Я привезу тебе следующую партию одежды.
Разумеется, Сергей даже не удосужился поинтересоваться, нужна ли Джонни ещё одна порция его тряпок. Он думал только о собственном желании продать их и получить деньги. И если есть на свете лохи, которым можно впарить этот хлам, пока есть такая возможность, то почему бы этим не воспользоваться?
Стоя в коридоре некоторое время в задумчивости после ухода Сергея, Джонни неожиданно услышал доносящийся с лестницы разговор на повышенных тонах. К сожалению, даже прильнув ухом к двери, он не мог разобрать слова, но прекрасно понял, о чём шла речь. Сергей даже сам не мог, оказывается, найти на помойке те тряпки, которые он продавал Джонни, а выступал только в роли посредника для парня, который, собственно, добывал эти шмотки. Очевидно, предметом возникшей теперь на лестнице распри была слишком маленькая сумма, полученная «поставщиком» за свой товар.
На следующий день, к удивлению Джонни (вероятность исполнения Сергеем своих намерений, или обещаний, если угодно, обычно не превышала 15-20%), Сергей позвонил и сказал: я буду через полчаса. Такое заявление привело Джонни, наконец удосужившегося посмотреть вчерашние покупки, в ужас. Он неожиданно остро почувствовал нежелание покупать ещё одну порцию отвратительного тряпья с помойки наподобие вчерашнего. И попытался робко поинтересоваться у Сергея, почему тот не позвонил ему, прежде чем выезжать в его сторону. На что тот, естественно, хладнокровно ответил: мы же вчера договорились... Я уже выехал! И Джонни вдруг осознал, какие дополнительные ограничения создаёт человеку совесть, когда ты не можешь соврать про своё отсутствие дома и срочную необходимость быть на другом конце города.
