Текст книги "Весенние дни (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
А то, что один коп напился, и сгорел в собственной постели, никого особо не взволнует. Зато на районе будет одним жадным ублюдком меньше. И когда я успел стать настолько циничным?
Мы спустились из парадной, я глянул вверх, и увидел в окне отблески огня. Да, скоро начнется, поэтому пора валить отсюда, как можно скорее. Но делать это тихо, технично, и не привлекая внимания.
Мы сели в машину и Ал, не дожидаясь приказов, завел тачку, и поехал прочь со двора. Я запустил руку в карман, где до сих пор лежал конверт с долей Генри, но достал не его, а кошелек. Отсчитал две тысячи долларов, и протянул каждому из парней по штуке.
– Отлично сработали, – сказал я.
– Вы могли приказать сделать это кому-то из нас, мистер Бомпенсьеро, – сказал Тони. – Вам не обязательно марать руки об этого легавого.
– Хочешь сделать хорошо – делай сам, – ответил я. – Есть такое правило. А сейчас, я думаю, все прошло неплохо, – я вдруг задумался, и, приняв решение, сказал. – Парни, почему бы нам не отправиться в клуб? Выпьем, послушаем музыку. Ал, ты знаешь, где находится клуб Генри Бруни?
– Конечно, мистер.
– Тогда рули туда. Будем отдыхать.
Глава 10
– Добрый день, мистер Бомпенсьеро, – поприветствовал меня швейцар. – Вас уже ждут, проходите.
– Все собрались? – спросил я. – Я никого не заставил ждать?
– Мистер Моретти и мистер Ломбардо еще не приехали, – ответил он. – Но время еще есть. Насколько я знаю, встреча назначена на два часа?
– Да, – кивнул я.
Это хорошо, что я приехал не последним. Честно говоря, я вообще попал на эту встречу только потому что я был самым “денежным” солдатом Бруни. На самом деле на ней должны быть только капо, дон и консильери. Джо , например, не пригласили, поэтому он отправился в клуб управлять ремонтом, который шел у нас полным ходом.
Нет, понятное дело, что капо потом нам все расскажут, а не пригласили остальных солдат только потому что тогда нам пришлось бы собраться втридцатером. Гвидичи – большая семья, особенно после последнего набора.
Я прошел мимо человека за стойкой, открыл дверь и двинул по лестнице наверх. Возле входа в кабинет, где должно было пройти совещание, стоял молодой парень, не просто подчиненный лично дону, но и его родственник. Племянник, насколько я знал, его звали Джеки.
– О, проходи, Томми, – сказал он, и открыл дверь. – Люди уже собрались.
Я вошел, и первым же делом поклонился дону Гвидичи. Пожал руки остальным солдатам и капо, и уселся на свободный стул. Дальше можно было уже обойтись без формальностей, все знакомы, все делают одно дело. Наше дело.
Ждать остальных долго не пришлось, Моретти и Ломбардо зашли вместе, сразу за мной. Всего нас собралось около полутора дюжин народа, все капо и по одному солдату от каждого. Ну и дон с консильери, конечно.
Кстати, консильери у нас был молодой, парень всего два года назад закончил университет и сразу же влился в бандитские дела, при этом занимаясь больше законной стороной нашего бизнеса. Вот и сейчас он сидел в костюме из лучшей итальянской шерсти, и в очках с позолоченной оправой.
– Приветствую вас, господа, – заговорил дон. Все разговоры тут же прекратились, все внимание оказалось обращено на нашего босса. – Пришло время поговорить о делах в семье. И они идут не самым лучшим образом. Да, мы делаем бизнес и зарабатываем деньги. Мы выиграли войну, и теперь являемся единственной семьей в Лос-Анджелесе. Но нам даже не дали забрать весь район Тотти. Комиссия постоянно вставляет палки нам в колеса, и отдали нам жалкую половину, остальное забрали себе.
Да, это было правдой. По слухам, глава комиссии, Альфонсо Пацци, вообще негласно поддерживал Тотти в этой войне. И говорят, что когда мы победили, он рвал и метал. Но делать было нечего, за нами признали право, вот только дону Гвидичи выкрутили руки. И продолжают делать это до сих пор.
– Альфонсо Пацци держит половину комиссии в кулаке. Он вообразил себя боссом всех боссов, capo de tuti cappi. И честно говоря, отношения с ним у меня натянутые. А еще проблема в том, что многие семьи со всей Америки начинают вкладывать деньги в игорный бизнес в Неваде. Официально это нейтральная зона, но наша семья к ним ближе всех. И было бы справедливо, если бы мы получили свой кусок пирога.
Невада, Рино. Я знал об этом, но у меня никогда не будет столько денег, чтобы вложиться в казино. А как было бы круто легализовывать все наши доходы через азартные игры. Очень просто: приходишь в казино, покупаешь фишки на грязные деньги, а потом весь вечер ходишь по красивому зданию и попиваешь коктейльчики в баре. А когда выходишь, меняешь фишки обратно на деньги. Их записывают тебе в выигрыш, ты платишь налог, и вот на твоих руках куча денег. И не надо париться с бизнесами, не надо платить бухгалтерам. Так за один вечер из теневого миллионера можно стать легальным.
А еще можно было бы реализовывать через него фальшивые деньги. Да и сколько чертовых бабок можно на этом деле заработать. Игорных зон в России всего несколько, а тут можно войти в Злые Улицы, ввалить бабла, и отправиться в Вегас, где насладиться настоящей игрой в полном погружении. Куча миллионеров, привыкших проигрывать сотни тысяч за вечер резко сменили походы в обычные казино, где карты в колоде разложены не в том порядке, дилеры-дураки, и всякие дифиченто мешают проводить время с удовольствием, на виртуальные капсулы.
– У нас нет денег на постройку собственного казино, это факт. Мы открываем рестораны и клубы, но это все не сравнится с тем, что даст нам казино. Но если учесть, сколько оно стоит… Дохода нашей семьи за целый год не хватит, чтобы получить скромное заведение на Стрипе Лас-Вегаса. И ситуацию надо срочно менять.
Вот оно. Сейчас он что-то предложит, и начнется ивент. Все, как я и предполагал. От волнения у меня даже перехватило в горле. В прошлый раз я проморгал начало и вступил в дело обычной шестеркой. На этот раз я буду у истоков этого дела. Я буду не только принимать и выполнять, я буду сам давать квесты. Да, это чертовски сложно, но такова уж моя роль.
– Что может принести нам большие деньги? Первое, что приходит на ум – это наркотики. Но я давно говорил вам, джентльмены, и повторю это еще не один раз. Деньги, полученные от продажи наркотиков никогда не сделают нас счастливыми, ведь когда ты продаешь наркотики, ты все равно, что травишь собственных детей. И если кто-то из вас свяжется с этим делом, и мы об этом узнаем, а мы узнаем, он быстро отправится на шесть футов под землю кормить червей. Но на этот раз я решил сыграть по-крупному. Мы заберем второй бизнес в городе. Лос-Анджелесский морской порт.
Порт. Тот кто правит им, тот правит всем городом. Но, насколько я знаю, сейчас порт в руках русских, а у нас с ними нейтралитет. Не знаю, насколько сильна была русская банда в реальном Лос-Анджелесе, но в игровом мы делили с ними первое место. Просто потому что игроков, которые хотели отыгрывать русских в Америке, было примерно столько же, сколько желающих стать классическими итальянскими мафиози.
Послышался глубокий вздох, я повернул голову и увидел Генри. Ну да, он ведь тоже игрок, и он прекрасно понимает к чему ведет дон. Война с русскими будет сложной и кровопролитной. Это богатая и влиятельная банда. Даже если на нашу сторону встанут негры и ирландцы, которые официально так и не приняли "вассальную клятву", но которых вполне можно прогнуть. Не факт, что мы победим.
– Через порт проходит множество грузов, как легальных, так и нелегальных. Но самый сладкий кусок – это контрабанда алмазов из Сибири. Раз в месяц в город приходит сухогруз из Владивостока, и стабильно привозит грузы. Наша цель – забрать этот бизнес себе. Это будет сложно, но нам нельзя сдавать позиции. Мир меняется, и я знаю это, как никто другой, ведь руковожу семьёй последние сорок лет. Времена "сухого закона" были приятными, ничто не приносило столько денег, сколько алкоголь, но чем это все закончилось? Те, кто вкладывался только в выпивку, постоянно наращивая производство, прогорели. Те, кто поступал умнее и вкладывал деньги с алкоголя в другие дела, остались на плаву и процветают. Доходы с порта позволят нам не только остаться на плаву, но и стать одной из сильнейших семей в Америке. Понимаете? Так что с сегодняшнего дня мы начнем работать. Мы не объявим войну русским, но уже начнем готовиться к ней. И я верю, и вы, джентльмены, верьте, мы победим.
Перед глазами появилось окно:
Ивент в масштабах штата: Война против русских. Дон Гвидичи предлагает захватить один из самых значимых бизнесов города – порт. Вооружайтесь и готовьтесь залечь на матрасы, потому что война будет долгой и кровопролитной.
И никаких тебе "принять" или "отказаться". Дон сказал, и мы вынуждены это сделать. Ничего не попишешь, такие уж правила, и каждый из нас знал, на что идёт, когда давал клятву.
– И любая революция начинается с низов. Первым делом нам нужно подмять под себя профсоюз. Сейчас он под русскими, но постоянные стачки и забастовки сильно повредят их бизнесу. Когда на разгрузку одного судна у них будет уходить по несколько недель, они начнут терять прибыль. И тогда мы нанесем следующий удар.
Дон Гвидичи оглядел каждого из нас. Воинственный дед, ничего не скажешь. Такой уж характер ему прописали.
– В общем-то, это все, что я хотел сказать вам, джентльмены. Можете идти, попрошу остаться только капо.
"Можете идти" – это значит, что нас так мягко выгнали. С остальными будут прорабатывать план захвата порта, а нам, что скажут, то мы и будем делать. Ну что ж.
Я встал, задвинул стул и двинулся к выходу из зала, а потом и пошел вниз по лестнице. В голове крутились мысли о том, что год спокойной жизни закончился. Это значит, что придется снова действовать, лезть под пули и рисковать. Да уж, перспектива так себе. Думаю, что и Генри думал что-то такое же, но поговорить с ним не удастся. Он ведь остался с доном разрабатывать план.
– Томми, – послышался рядом голос. – Ты меня слышишь?
Это был Джонни Ломбардо, один из солдат семьи.
– Извини, задумался, – ответил я. – Как дела, Джонни?
– Как обычно, бедствуем, – ответил он. – Я слышал, вы с Джо собираетесь открыть клуб? Позовешь на вечеринку по поводу торжественного открытия?
– Когда оно еще будет, – ответил я. – Нам продали жуткую развалюху, в нее придется столько бабок ввалить, что… А ещё танцовщицы, музыка, бар.
Мы вышли на улицу, я двинулся к машине, а Ломбардо пошел за мной, не отходя ни на шаг. Чего он ко мне вообще прицелился, мы же с ним даже не работали вместе.
– Вот об этом я и хотел поговорить, – сказал мафиозо. – У меня тоже есть пара проектов, которые требует немедленного вливания наличности. Есть наводка, но в одиночку ее не взять. Нужны люди.
– Так обратись к Империоли, – назвал я фамилию капо, под которым ходил Джонни.
– Он не поможет, а долю стребует. А мне бы хотелось провести это дело без него. Небольшая халтурка.
– Хочешь предложить это дело мне?
– Тебе и Джо, – сказал он. – Мне кажется у тебя хватит смелости. Давай сядем в машину и поговорим.
Я открыл тачку, залез внутрь и разблокировал замок. Джонни тут же забрался внутрь и уселся на пассажирское сиденье.
– Давай ты скажешь, в чем дело, а я отвечу, пойду я на это или нет.
– Это справедливо, – кивнул он. – Только учти, это мое дело. Не пытайся провернуть его без меня, если не хочешь увидеть меня во врагах.
– Да без проблем, – развел я руками. – Мне этого не нужно. Тем более, что мы вроде как одно дело делаем. Ну, так что ты хочешь предложить?
– Мне тут одна птичка напела, что ирландцы сегодня должны отвезти долю со всех бизнесов своему боссу. Там будет пятьдесят кусков. И если они не доедут до места, а мы возьмем их… Прикинь, по двадцать пять штук на команду, да еще и деньги легкие. Ну сколько их там будет одной машине? Пятеро? Мы их уроем, а бабки заберем.
– Ты предлагаешь грабануть ирландцев? – переспросил я. – Нет, деньги-то за один вечер хорошие, спорить не буду. Но сам подумай: война с ними уже закончилась, они прогнулись под нас и платят дань нашему дону. Часть этих денег, так или иначе, принадлежит ему. Ну и кто мы будем после этого?
– Никто ничего не узнает, главное – не оставить живых свидетелей. А по поводу того, что им нечем будет платить дону… Они ведь все равно заплатят, просто из сбережений, так что он свое все равно получит.
– Слушай, – сказал я. – Почему ты вообще пришел с этим делом ко мне?
– Потому что уверен, что у тебя хватит яиц взять свое. Полсотни тысяч буквально валяются на дороге, а мы их просто подберем. Даже если ирландцы узнают об этом, они побоятся выкатить обвинения дону. Сейчас они – самая слабая банда в городе, репутация у них ниже некуда, кучу бизнесов потеряли. Людей нет, денег нет. Не рискнут.
– А если об этом узнает дон? – спросил я. – Мы на пороге войны с русскими, а ты предлагаешь настроить против себя еще и ирландцев. Я не уверен, что нам это нужно, да и тебе не советую лезть в эти дела.
– Берем тачку у ниггеров, – вместо ответа принялся рассказывать свой план Ломбардо. – Берем одноразовое оружие. Одеваемся как-нибудь неброско, кепки, на лицах маски. Следим за ними, а потом берем где-нибудь подальше от их района. Сам ведь знаешь, босс у них не в городе живет.
Ну да, было бы странно, если лидер одной из банд жил бы в бедном ирландском районе. У него особняк на одной из окраин. В целом это может сработать.
– Даже если дон узнает, что он может сделать? Попросит долю, вот и все. Получит деньги и от нас, и от ирландцев, да еще и порадуется, что мы опустили их на пятьдесят кусков.
В целом это могло сработать. Да и дон, скорее всего, действительно не будет возражать против мелкой халтурки. А даже если узнает, что это мы, то просто заберет часть денег.
Двадцать пять тысяч за вечер. Этого хватит чтобы закончить все приготовления по клубу и открыть, наконец, свое дело. Не ждать, пока мы сможем реализовать фальшивки и пока нужная сумма набежит с дани.
И деньги действительно буквально валяются на земле. Расстрелять пару ирландцев и забрать чемодан. А потом посидеть пару дней тихо, пока все уляжется.
– Я тебе-то зачем бабки? – спросил я у Ломбардо, больше чтобы взять паузу на подумать, чем действительно интересуясь этим.
– Я не лезу в твои дела, Томми, и не хочу чтобы кто-то лез в мои. Я предложил тебе верное дело, отказаться или согласиться решаешь ты. Ну так что? Пойдешь брать ирландский куш?
– Сколько народа ты готов выставить? – спросил я. – От меня могут пойти двое, плюс Джо может выставить еще двоих.
– Это много, – покачал головой Джонни. – Мы должны уместиться в одной машине. То есть пятеро, максимум. Нужен хороший водитель и четверо парней, способных держать пушки. У тебя есть кто-нибудь на примете? А так от меня пойдет один.
– Есть, – кивнул я. – Но почему мы делим бабки на двоих? Джо тоже член Организации. Не правильно было бы поделить их на троих?
– Томми, – улыбнулся Ломбардо. – Не пытайся меня прогнуть. Я узнал об этом и зову вас только потому что мне не хватит сил провернуть это в одиночку. Так что делим на двоих, по двадцать пять кусков, и никак иначе. С соучастниками расплачиваемся сами. Хочешь – можешь вообще не звать Джо, его присутствие вовсе не обязательно.
Ага, а как мне потом объяснять, откуда я добыл бабки?
Нет, надо его звать, это в любом случае. И пусть даже наша доля не увеличится, но мне банально будет спокойнее. Он-то согласится, когда это Джо отказывался от движа, да еще и такого прибыльного.
Черт, а я ведь уже согласился. Да, еще не сказал "да", но уже прикидываю, как провернуть это дело, и не спалиться.
С другой стороны – все время, проведенное мной на "Злых улицах" – это риск. Я уже один раз пошел не только семьи, но и против Комиссии, когда убил Галтиери. Так что можно попробовать провернуть и это дело, тем более, что оно не грозит такими последствиями.
– Хорошо, – сказал я. – Я согласен. Возьму с собой Джо, и еще одного человека, он хороший водитель.
– Очень рад, что ты решился, – улыбнулся Ломбардо. – Тогда с меня тачка, а с тебя оружие. Сможешь достать четыре автомата Томпсона?
– Смогу, без проблем, – кивнул я.
Выходы на торговцев оружием у меня имелись, а вопросов задавать они не станут. Если солдату мафии нужно четыре Томми-Гана, то он их получит, причем по самой выгодной цене.
– Тогда встречаемся в восемь вечера у кафе "У Фрэдди". Я буду на машине, а ты привези оружие. Времени будет в обрез, нужно сесть на хвост ирландцам у их бара. Давай, до встречи.
Он пожал мне руку и вышел из машины. А я посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Черт, ну и во что меня угораздило ввязаться?
Глава 11
– Ага, они, – сказал Джонни, когда из бара, где мы год назад расстреляли главаря ирландской банды вышли двое рыжих парней с саквояжем в руке. – И бабки при них.
– Ты уверен, что там будет столько, сколько ты говоришь? – спросил Джо. – Не хотелось бы рисковать своими жопами ради пары штук.
– Это откат боссу, доля за весь месяц, – ответил Ломбардо. – Пятьдесят тысяч – это минимум. А скорее всего, больше. Намного.
– Езжай за ними, Тони, – сказал я, когда машина, в которую сели ирландцы, доехала до следующего перекрестка. – Нужно выехать из их квартала, а там-то мы их и прижмем.
Антонио завел машину и медленно тронул ее с места, выезжая на дорогу. Он не разгонялся, а на перекрестке свернул. Впрочем, нашу цель мы не потеряли, они так и катили дальше в полусотне метров впереди.
Пока что мы ехали без масок, наше оружие лежало на коленях. Как и просил Джонни, четыре автомата Томпсона, да еще по запасному барабану к каждому. Хватит, чтобы превратить тачку в мелкий дуршлаг, а ее пассажиров в фарш.
Ирландский квартал был достаточно большим, так что, чтобы покинуть его, нам придется много проехать. К счастью он находился по соседству с нашим. Доедем, загоним машину в гараж, и в разбег. А дальше уже наши разберут ее на запчасти, кинем им за это пару сотен.
Но все равно стремно.
– Стремно, – вдруг сказал Джо. – Как же это все стремно.
– Ну не сдавать же сейчас назад, – ответил Ломбардо. – Все-таки уже собрались тут.
– Да не, я не об этом, – сказал мой напарник. – Забылось уже, что это такое: валить кого-то в центре города. С войны год прошел, нормально жили, деньги зарабатывали.
– Пора привыкать, – вздохнул я. – Я же тебе рассказывал, что сказал дон. Скоро будет новая война. Так что опять будем с пушками по городу бегать. Я вот думаю, лишь бы легавые не привязались, иначе ведь и их валить придется. Чем это кончится, хрен знает.
– Доедем до места, где легавых не будет. Обгоним их и расстреляем прямо из окон. План простой и надежный.
– Ага, как швейцарские часы, – хмыкнул я. – Больно-то ты увидишь ночью, где есть легавые, а где их нет.
Ирландцы прибавили скорости, и Тони пришлось притопить педаль газа. На самом деле на ночных улицах можно и погонять. Полиции нет, пешеходов, так и норовящих попасть под колеса днем, тоже. Все нормально.
– Русские, блин, – сказал Джо. – Но я думаю, все не так просто будет. По-любому ведь Комиссия вмешается. Не дадут нам так усилиться.
– У них полрайона Тотти в нашем городе, – согласился я. – К тому же это самая сильная Нью-Йоркская семья. Если влезут, нам не отмахаться, разве что остальные семьи поддержат нашего дона.
– На самом деле этот придурок всех достал, так что поддержат, – сказал Джонни. – Я общался с солдатами из других семей. Многие из них хотели бы видеть дона Гвидичи председателем Комиссии.
– Ага, только если его убрать, то все кончится войной, – сказал я. – Передеремся за наследство. К тому же наверняка каждый из этих боссов видит главой именно себя. Всем не дают покоя лавры Лаки Лучиано, босса всех боссов.
– Счастливчик, – протянул Ломбардо. – Бедный ублюдок.
Тем временем мы уже выехали из ирландского квартала и гнали по длинной и широкой хорошо освещенной улице. Народа тут почти не было. Похоже, что пришло наше время.
– Все готовы? – спросил я. – Натягивайте маски.
Схватившись за шарф, я поднял его, закрыв рот и нос, надвинул пониже кепку, оставив только глаза. Остальные проделали то же самое.
– Газуй, – сказал я Тони. – Поравняйся с ними.
И принялся крутить ручку, опускающую стекло. Не через него же мне стрелять, в самом деле.
А когда наша машина догнала машину ирландцев и стала ехать вровень с ней, я высунулся из окна, вскинул "чикагскую печатную машинку" и утопил спусковой крючок. Ствол подбросило вверх, но перк "контроль отдачи" сработал, и его тут же увело вниз. В дверце машины появилось множество дыр, стекла покрылись пулевыми попаданиями и осыпались в салон. Водитель и пассажир задергались.
Тачка выехала в сторону, врезалась в столб, и остановилась, из-под капота валил пар. Что-то мы пробили там, радиатор, наверное.
Тони плавно остановил машину, и мы с Джо выскочили из нее. Я подбежал к задней двери, а мой напарник наоборот к капоту. Он вскинул автомат, и выпустил еще две короткие очереди, целясь в головы ирландцев. Чтобы их точно не откачали.
Открыв дверь, я схватил ручку саквояжа, быстро осмотрел его. Он лежал на полу, так что пули в него не попали. Нет, рваные купюры тоже можно реализовать, но пришлось бы обращаться к Левенштейну, а тот точно потребовал бы свою долю.
– Валим! – крикнул Джо, а через секунду я услышал сирену.
К машине я бежал так быстро, как не бежал никогда, запрыгнул на заднее сиденье, и захлопнул за собой дверь. Секунду спустя раздался звук закрывающейся двери с той стороны, куда ввалился Джо, и Тони резко тронул тачку с места так, что меня аж вдавило в сиденье.
Из-за поворота выскочила полицейская машина, с уже включенными сиренами. Тони выкрутил руль и каким-то чудом умудрился избежать столкновения. Наша тачка снова стала набирать скорость, легавые развернулись и помчались за нами.
– Быстрее! – крикнул я. – Дави на газ!
– Да это колымага не едет быстрее! – ответил Тони. – Кто ее вообще выбирал!
Джонни, очевидно не рассчитывал на то, что нам придется уезжать от полиции. Он выбрал не совсем ушатанную развалюху, машина была вполне в приличном состоянии. Но для погони она явно не годилась.
– Придется стрелять, – проговорил я.
– По легавым? – спросил Джо. – Не хотелось бы.
– А что делать, – выдохнул я и перезарядил автомат.
Развернулся, долбанувшись головой о потолок, высунулся в окно, прицелился, и принялся короткими очередями поливать машину полиции, целясь по двигателю.
Убивать полицейских мне не хотелось. Нет, если загонят в угол и дело будет идти к смерти или тюрьме, то я сделаю это, не раздумывая. Однако сейчас мы вполне себе могли сбежать, если выведем из строя тачку.
Над машиной появилась полоса прочности . Один из полицейских высунулся в окно, и принялся палить по нам из револьвера. Не очень-то скорострельное оружие, тем более, что его долго перезаряжать.
Джонни присоединился ко мне, и полоса прочности стала уменьшаться с удвоенной скоростью. Блин, в магазине всего пятьдесят патронов. Тоже хорош, надо было взять по два запасных или даже три. Лишних патронов никогда не бывает, пора бы это уяснить.
Нет, у меня есть еще и пистолет, но прицельная дальность по игре у него – двадцать пять метров. А мы хоть немного, но оторвались.
После очередного выстрела, мне выпал крит, и машина преследователей заглохла. Но тут же из-за угла вылетела вторая полицейская тачка, все так же оглашающая все окрестности сиреной.
Я на рефлексах развернулся и выстрелил, и каким-то чудом умудрился попасть водителю прямо в голову. Полицейская машина бортанула нас, и стала медленно останавливаться.
– Давай переулками, – сказал я, возвращаясь в машину. – Пока новые не появились.
– Не получится, – сказал Тони.
Я обернулся, и понял, почему. Как назло, ни единого выезда в стороны не было, а на следующем перекрестке нас уже ждали.
Наш водитель вдруг резко утопил педаль газа, и я вжался в сиденье, схватившись за ручку обеими руками.
От удара полицейскую машину отбросило в сторону, меня качнуло вперед и приложило головой о переднее сиденье так, что над полоской здоровья появился дебаф "оглушение", а перед глазами все поплыло.
Я помотал головой, и понял, что тряхнуло всех, но Тони даже в таком состоянии продолжил гнать машину вперед.
Но были и хорошие новости. В зеркало заднего вида было видно, что за нами поехала только одна из машин. Вторая, так и осталась стоять на месте, отброшенная в сторону ударом.
Тони резко вывернул руль, из-за чего я оказался придавлен между дверью и навалившимся на меня Джонни. А потом поехал вперед, туда, где на дороге были навалены какие-то мешки. Здесь явно шёл ремонт дороги.
Плохой новостью было то, что из-под капота тачки повалил пар, а двигатель стал работать с каким-то надрывом. Нет, то что наша машина не останется целой после такого столкновения, было ясно. Но если мы заглохнем, нам одна дорога – в тюрьму.
– Тормози! – крикнул Ломбардо. – Договоримся с ними, отдадим им деньги.
– Прорвёмся, – сквозь зубы выдавил Тони и отправил тачку в крутой вираж, лавируя между оставленными дорожными рабочими вещами.
Сзади послышался резкий визг тормозов, а потом звук столкновения. Я глянул назад. Полицейские впилились в кучу каких-то блоков.
Да уж, мой подручный явно не зря прокачивал вождение.
Он тут же свернул в переулок и поехал дальше через него, уезжая все дальше от места погони. Звук сирен становился все тише, в потом и окончательно затих в ночи.
– Вырвались! – крикнул Джо. – Слышишь, мы вырвались! Джонни, тебе не кажется, что Тони заслужил отдельную долю?
– Точно, – кивнул я. – Если бы не он, то мы точно угодили бы за решетку.
Лицо Ломбардо скривилось, ему явно не хотелось делиться с тем, кто даже не являлся членом Организации. Но мы были двое против одного, и он, наконец, кивнул.
– Заслужил. Мы поделимся с ним.
С каждым мгновением мы приближались к итальянскому кварталу. На большие улицы Антонио не выезжал, гнал через переулки и маленькие улочки
А меня вдруг затрясло. Сегодня мы убили минимум одного полицейского, а кого-то наверняка ранили. Одно дело, когда мы валим других бандитов, обычно копы закрывают на это глаза. Совсем другое, когда убивают кого-то из них.
Будут облавы, будут рейды. Да, поднасрали мы своим перед начинающейся войной. Наверное, ее даже отодвинуть придется, пока накал страстей не уляжется. А если об этом узнает дон, то по головам нас точно не погладят.
Тони заехал в гараж, и мы вышли из машины. Я тут же снял шарф и кепку, сунул их по карманам. Стащил с рук кожаные перчатки, запихал их туда же.
– В разбег, – сказал я. – Я пойду с Джонни, мы посчитаем деньги. Ваши доли получите завтра.
– Хорошо, – ответил Джо.
Тони же просто кивнул.
– В разные стороны, – сказал я. – Пошли.
Мы вышли из гаража, и Тони закрыл ворота, после чего двинулись в разные стороны. Чемодан нес Ломбардо.
– Нужно тихое место, – сказал я. – Есть у тебя что-нибудь на примете?
– Есть, – сказал он. – Один из моих парней держит невдалеке игру. Завалимся туда и все пересчитаем.
Мы были в районе Джонни, где все его знали. Так что такой вариант нам вполне подходил.
Освещение здесь было так себе, в окнах света почти не было, все уже спали, а фонари не работали примерно через один. Бедный район, что тут сказать, гетто для иммигрантов.
Я увидел, как дорогу нам перебежала крупная крыса. Она, кстати, не просто декорация, а моб, ее можно застрелить и получить какие-то крохи опыта. Есть даже достижение "Гоблин", которое можно получить за сто убитых крыс. Интересно, причем тут вообще фэнтезийные существа?
Прохожих на улице тоже не было, можно было спокойно поговорить.
– Дадим Тони десять процентов, – сказал я.
– А не много ли будет? По уму это твой человек, и ты должен сам с ним расплачиваться, – тут же ответил Ломбардо.
– Джонни, если бы не он, мы бы сейчас сидели в участке, и в лучшем случае ждали бы, когда приедет наш адвокат. Но если учесть, что мы точно убили кого-то из полицейских, то скорее нас просто расстреляли бы и оформили это как сопротивление при аресте. Он нас вытащил, и он заслужил долю.
– Хорошо, – вздохнул он. – Десять процентов. С Джо будешь рассчитываться сам, мы забираем по сорок пять.
Нет, все-таки не нравится мне он. А все потому, что доминирующей чертой его характера была жадность. Нет, он-то ни в чем не виноват, просто разработчики так прописали его личностную матрицу. Но это все равно раздражало.
– Договорились, – ответил я. – Слушай, а ведь у нас проблемы все-таки будут. Копы смерти своих не простят, начнут шерстить. А тут как бы война готовится. Придется залегать на дно.
– И так пришлось бы залечь на матрасы, – проговорил Джонни. – А насчет войны… Им будет наплевать на то, что мы будем убивать других бандитов, да еще и русских. Хрен с ним.
– Слушай, – сказал я. – А как ты попал в Семью? Про меня-то ты знаешь, как и про Джо. Мы показали себя во время войны, Генри порекомендовал нас, и дон принял. А про тебя что?
– Все просто, – ответил Ломбардо. – Я работал на семью с тридцать восьмого года, еще мелким шкетом. В основном принеси-подай, ничего такого. А потом мне предложили серьезное дело – убить одного ирландца, что быковал на одного из солдат. Я убил его, но попался. Однако никого не сдал, а на суде сказал, что сделал это, потому что он клеился к моей девчонке. Должен был отсидеть пятнадцать лет, но благодаря адвокатам ушел на досрочное, отсидел семь с половиной. Дон решил, что я заслужил попасть в Организацию и принял меня во время очередного набора.
– И как там было? – спросил я. – В тюрьме?
– Плохо, – сказал он. – Плохо кормят, и нет женщин. Заставляют чистить сортиры.
На самом деле тюрьма – это тоже часть геймплея. Там тоже можно было мутить движуху. Но естественно игрокам никто не давал больших сроков. Могли посадить на три месяца, на полгода, но точно не на пятнадцать. Иначе ведь весь фан от игры улетучится, если придётся делать одно и то же.
– Понятно, – пожал я плечами.
Джонни подошел к одному из крылец, поднялся наверх и позвонил. Подождал с пару минут и снова надавил на кнопку.
– Спит, может быть? – спросил я.
– Даже если спит, откроет, – ответил Джонни.
И действительно, скоро в окне загорелся свет, с той стороны двери послышались шаги, и я увидел свет в приоткрывшемся дверном глазке.
Дверь открылась.
– Привет, Тимми, – сказал Ломбардо. – Мы по делу.
– Что такое, Джонни? – спросил невысокий, я бы даже сказал щуплый мужичок в пижаме, зато обладающий роскошнейшими пышными усами. – Я ведь уже платил долю в этом месяце.
Да уж, "Джонни". Меня мелкие бандиты называют "Мистер Бомпенсьеро", и никак иначе. Похоже, что его не особо уважают в районе.
– Нам нужно укрыться на пару часов, – ответил ему Ломбардо. – Приготовь две сумки для денег, колы и чего-нибудь поесть.
