Текст книги "Сквозь миры (СИ)"
Автор книги: duPlessis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Трандуил непонимающе повел головой и, посчитав ниже своего достоинства отвечать на провокацию, неторопливо обошел бога и направился вовнутрь. Уже на входе он остановился и удивленно глянул на небо, осветившееся молнией. Через миг донесся запоздалый грохот грома, и непонятно откуда взявшиеся тучи разверзлись ливнем. А Локи за спиной хмыкнул и отправился искать брата.
***
Тот сидел на парапете, с унылой сосредоточенностью глядя на бьющий по листьям дождь. Первый всплеск эмоций прошел, и на смену отрицанию пришло чувство некоего отупения, постепенно наполняющее грудь чувством потери. Он никогда не испытывал подобного – даже за долгие десятилетия, в течение которых он без единой надежды искал своего эльфа. Даже при самом худшем раскладе он и представить не мог, что Трандуил может его забыть.
Тор в отчаянном бессилии сжал в кулаки руки, а потом утер лицо. Растерянность постепенно сменилась мрачной решимостью действовать и найти того, кто это сделал, ведь не мог Трандуил просто пропасть на двести лет, а потом явиться, ничего не помня. Желание что-то делать было вызвано еще и тем, что он с трудом понимал, как должен был вести себя со своим эльфом теперь.
Локи приблизился незаметно. Тихо опустившись рядом, он погладил Тора по плечу. Даже он не находил, что сказать в подобной ситуации, а потому некоторое время они сидели молча.
– Воды познания открыли мне, что Он там, где я и не думал искать, – наконец сказал Тор, потому что уже надо было что-то сказать.
– Ах вот почему ты сразу бросился в Асгард.
– А куда еще?
– Даю руку на отсечение, что здесь ты обыскал далеко не все щели, – шутливо предположил Локи.
– Побереги конечности-то, – глухо отозвался Тор, отворачиваясь. – Там, где не искал я, искали эльфы. Его не было нигде!
– Но откуда-то ведь он появился…
– И я должен выяснить, откуда! – Тор поднялся на ноги.
– Но-но. – Локи потянул его обратно. – Сколько можно искать? Ты так долго не видел его, а теперь хочешь вновь покинуть, погнавшись за химерой? Даже если найдешь, вряд ли твой эльф так сразу тебя вспомнит. Побудь пока здесь – вдруг выяснятся какие-то обстоятельства. Может, он что-то вспомнит.
– А если не вспомнит?
– Тор, – Локи вздохнул. – Если ты так хочешь, я могу кое-что поузнавать в Асгарде, и если что узнаю, обязательно дам тебе знать.
– Дашь?
– Дам, брат. – Локи старался говорить как можно более убедительно, но со словами Тора в нем и самом родились какие-то подозрения. Решив действительно заняться этим делом, он сразу направился в Асгард, однако Хеймдалль молчал, и никакие хитрости на него не воздействовали. Оставался сам эльф, но пока он ничего не помнил, любая попытка зацепиться за что-либо была безуспешной.
***
Между тем, весть о возвращении Короля разлетелась по всему Средиземью. Во дворец стягивались эльфы, населявшие как Эрин Ласгален, так и другие эльфийские поселения – Лориен и Ривенделл. Все они шли с дарами и пожеланиями, и во дворце уже неделю как царила атмосфера празднества. Пиры проходили во дворце – памятуя о лесе, Трандуил повелел накрыть столы во внутреннем саду дворца, и ни разу не вышел за его пределы.
Кроме нескольких приближенных, никто не знал и не догадывался, что Трандуил не был прежним, и он принимал гостей сидя на троне и сам удивлялся, как легко ему давалось играть роль правителя. Ощущения того, что он проживал чужую жизнь, все также не покидало, но он постепенно с ним смирился и уже легко следовал повелениям тела и разума. Благосклонно склонял голову, одаривал чуть заметной улыбкой, говорил неизвестно откуда взявшимися словами. Все это рождалось на уровне интуиции, но, как и прежде, память его была чиста, и ни одно лицо не вызвало ни тени воспоминания.
А в часы покоя слушал и запоминал все то, что говорил ему Леголас – о прошлом, о настоящем, об образе и укладе жизни эльфов, о придворных. Во время приемов сын все время стоял за его троном и, если требовалось напомнить, кто есть кто и как Трандуил в прошлом к нему относился, Леголас склонялся к уху и быстро давал пояснения.
Постепенно раздражение прошло, он успокоился и начал свыкаться с повышенным вниманием, которое оказывали ему окружающие. Порой объявлялся Локи и донимал его вопросами о том, где и как он пришел в сознание, в каком был наряде, что помнит и много других странных и бессмысленных вопросов, на которые он все равно не мог дать никаких более-менее значимых ответов. На самом деле, Верховный бог вызывал в нем смешанные чувства – от равнодушия до глухой, неизвестно чем подпитываемой неприязни, и в его присутствии Трандуил сам собой становился надменным и язвительным.
А вот Тор к нему больше не приближался. Трандуил видел его на пирах – златовласый бог явно пользовался любовью у его народа и везде, где он сидел, всегда было весело и шумно. Не понимая своих к нему чувств, Трандуил старался его не замечать и с опаской ждал мгновения их очередной встречи. Однако тот не предпринимал никаких попыток, и Трандуил порой ощущал приливы какого-то острого недовольства, заставляющего его нервничать. Тор объявился тогда, когда он в очередной раз осматривал лес со своей террасы.
– Здравствуй, – сказал он, остановившись на пороге. – Я могу пройти?
Трандуил сдержанно кивнул, наблюдая за тем, как бог прошел к балюстраде и остановился в нескольких шагах от него.
– Я принес тебе это, – он перевернул руку, и Трандуил увидел на его ладони вычурное украшение с большим темным камнем.
– Брошь? – он настороженно приблизился, будто боялся, что Тор снова схватит его в свои железные объятия, протянул руку и с некоторой опаской скользнул пальцами по серебряным ветвям, расходящимся от камня.
– Твоя, – отозвался Тор. – Ты любил ее, носил ежедневно. Я нашел ее в лесу, когда ты… пропал. Можно? – он сделал вопросительный жест, и Трандуил медленно склонил голову. Однако когда Тор приблизился, Трандуил ощутил знакомое беспокойство и томление – но к чему, он не мог понять, – а потому просто окаменел, боясь, что Тор прочтет что-то в его глазах. Он прочел – и, кажется, вовсе не то, чего опасался Трандуил. Вдруг отшатнувшись, Тор протянул ему брошь, отводя глаза: – Думаю, ты лучше сам.
Трандуил взял брошь, опустил глаза, и некоторое время они просто стояли в воцарившейся вдруг неловкости и незнании, как друг с другом себя вести. Тор первым разрушил молчание:
– Почему ты не выходишь в лес? – спросил он, опустившись на перила. Повинуясь напуганно-вопросительному взгляду, который бросил на него Трандуил, он продолжил: – Раньше ты проводил там много времени. Звери и птицы чувствовали твое присутствие и выходили тебя приветствовать. И даже деревья… – Трандуил слушал, как завороженный, да и Тор, погрузившись в воспоминания, рассказывал с таким чувством, что сами собой в воображении рисовались яркие живые картины. – …отзывались на твои прикосновения. Ты понимал их и разговаривал с ними.
Трандуил неосознанно подошел ближе. Сам того не зная, Тор открыл ему глаза на весьма важные вещи. Вспомнив первую «встречу» с лесом, Трандуил допустил мысль, что сам был неправ в своей реакции. На некоторое время он как бы потерял интерес к разговору, побродил взад-вперед, постоял у края, щурясь на солнце и чувствуя настойчивое желание выйти к лесу. Тор, видно, понял его настроение и, бросив на него – задумчиво глядящего на зеленые кроны – ласкающий взгляд, молча ушел.
***
Едва Трандуил покинул дворец, он, памятуя об услышанном, постарался расслабиться, почувствовать зов природы и с неожиданной силой ощутил свое единение с лесом, вызвавшее внезапное проявление чувств. Он смеялся, вдыхал благодать свежего, звенящего воздуха, с каким-то затаенным трепетом касался ветвей и коры деревьев и вдруг ощутил их ответ, будто потекший по венам. Он двигался по лесу уверенно, больше не боясь встречи с лесными жителями, и не страшился заблудиться – безошибочно ориентируясь в пространстве. Раньше он думал, что, глухой к этому миру, он был ему чужд. Теперь же понял, что на каком-то бессознательном уровне понимал и вспоминал его – через чувства, ощущения и эмоции. И это было настолько удивительно прекрасным, что впервые за прошедшее время он почувствовал себя частью этого мира. Себя, а не другого – короля эльфов, глаза которого хранили воспоминания о многих тысячелетиях жизни в этом мире.
========== Часть 7 ==========
Трандуил затаил дыхание – звук шагов приближался, и, не желая быть замеченным, он сильнее прижался к дереву. Впрочем, в этом не было необходимости – чувствуя, что его король хочет скрыться, дерево со всей его молодой порослью оградило эльфа будто живой стеной. Теперь его могло выдать лишь биение сердца, но шелест колышущейся под ветром листвы и пение птиц не оставляли ему ни единой возможности. Ни одна травинка не примялась под поступью королевских ног, ни одна веточка не сломалась и не выдала направления, куда двигался Владыка. А мелкие лесные зверьки нарочно отвлекали внимание, уводя в сторону.
– Ты нашел что-нибудь? – Голос раздавался сверху – видимо, один из эльфов передвигался по ветвям.
– Ни единого следа, – ворчливо отозвались со стороны. – Владыка словно исчез.
– Типун тебе на язык! Не дай Валар этому снова случиться…
Какое-то время эльфы кружили поблизости, но вскоре голоса стихли. Трандуил был так зол, что даже не почувствовал удовлетворения. Осторожно покинув убежище, он нахмуренно огляделся и зашагал в противоположную сторону, больше не заботясь о том, чтобы скрыться. Длинный шлейф мел землю, собирал хвою и листья, цеплял травы и ветки. Он сердито раздвигал ветви руками и только что зубами не скрипел от раздражения на постоянную слежку – охрану, как назвал это сын. В первый раз, когда он осмелился выйти в лес, он настолько углубился в чащу, что его не могли найти. Возвращаясь назад, он с удивлением обнаружил, что дворец кишит, как муравейник. Но стоило ему показаться, всё затихло. Никто ничего не сказал, но с тех пор, стоило ему покинуть стены дворца, как за ним негласно следовала охрана – соблюдая порядочную дистанцию и не попадаясь на глаза, но Трандуил постоянно ощущал ее присутствие. Возможно, для короля Трандуила это было естественным, но для него – только-только привыкающего к своей жизни и осознающего свою связь с лесом, – общение с ним казалось чем-то сакраментальным, личным, и невозможность побыть наедине раздражала.
Раздался хруст, и Трандуил обернулся, окинув взглядом тропу. Ничего не заметив, он двинулся дальше и чуть не столкнулся с вышедшим ему навстречу Тором.
– Здравствуй! – осторожно начал тот, обескураженный сердитым взглядом, который вперил в него эльф. – Не хотел мешать, но, думаю, не стоит тебе пока бродить по лесу в одиночестве.
Трандуил хмуро молчал. Будь на месте Тора кто-нибудь другой, ему бы не поздоровилось. Трандуил достиг той точки кипения, когда готов был взорваться и от меньшего, но по странной и необъяснимой причине не мог срываться на Торе. И это злило больше всего. В итоге еще более разраженный, обозленный и не достигший намеченного, он резко развернулся, и направился обратно, так и не проронив ни слова. По дороге он наткнулся и на горе-охранников – эльфы перепугано подскочили с поваленного дерева. Даже не остановившись, Трандуил сердито бросил:
– Завтра же отправитесь на южный пост!
Те жалобно взглянули на пожавшего плечами Тора, шедшего чуть поодаль, и уныло побрели следом.
Приблизившись к дворцу, Трандуил снова ощутил прилив раздражения. Леголас пребывал у ворот – делал вид, что занят своими делами, однако по облегчению, написанному на его лице, Трандуил понял, что сын также ждал его возвращения. Он остановился, недовольно сведя брови, и все присутствующие, включая Леголаса, торопливо склонили головы. Удовлетворенно кивнув, Трандуил проследовал внутрь, слушая, о чем переговариваются Леголас с Тором.
– Что нового? – спросил сын.
– Еще чуть-чуть, и пограничные стражи забудут, как сражаться, – с нажимом заговорил Тор. – Не посты, а сплошные филармонии. Только и слышно, что треньканье на арфах и пение. Иные развлекаются тем, что сбивают стрелами шишки с сосен.
Леголас хмыкнул. Трандуил поджал губы.
– И что же им делать, по-твоему? – спросил он, бросив из-за плеча надменный взгляд.
– Вспомнить, что они еще и воины! Где боевой дух, дух соперничества? Почему не устроить какие-нибудь соревнования?
– Соревнования?
– Стрельбища, ристалища, битвы на мечах. И весело, и полезно!
– А, золотому Айну здесь скучно…
– На самом деле, неплохая мысль, отец, – вмешался Леголас, заметив недоумение Тора. – В былые времена мы часто устраивали подобное. Разомнем кости.
Трандуил обернулся и, склонив на бок голову, какое-то время задумчиво глядел на сына и Тора. Потом неопределенно махнул рукой, предоставив им возможность действовать самостоятельно.
***
Задуманное было реализовано через две недели. Трандуил с удивлением признал, что эта затея, на первый взгляд абсолютно ребяческая, имела успех – известие о состязаниях было встречено с восторгом. Желание принять участие изъявило чуть ли ни всё мужское население леса, не говоря уж о меньшем, но все же впечатляющем количестве эльфиек. Желающие поучаствовать стягивались и с других поселений. Эльфы соревновались в меткости стрельбы из лука, бились на мечах, в беге по деревьям. Ристалища и стрельбища были раскинуты у границ дворца, и большую часть времени Трандуил наблюдал за происходящим с террасы. Леголас также принимал участие в некоторых состязаниях, и Трандуил ощущал некое подобие гордости, когда сын, с блестящими от азарта глазами, с легкостью брал очередную преграду, бросая на отца вопрошающие взгляды. Тор не участвовал, но присутствовал рядом, эмоционально выражая свои восторги.
– Это ж надо же, каков молодец! – в очередной раз воскликнул он, с чувством ударив ладонями по балюстраде. – Да такое не снилось даже Фандраллу!
Трандуил скосил на него глаза и невольно улыбнулся. Открытость и эмоциональность Тора его удивляла. И восхищала. Бог грома не боялся проявлять чувства, громко выкрикивая слова поддержки и восторга. А снизу ему вторили эльфы.
– А почему ты не участвуешь сам?
Тор обернулся, на красном бархате плаща волосы сверкнули расплавленным золотом.
– У меня здесь есть лишь один соперник, – рассмеялся он, подмигнув.
Трандуил с секунду удивленно на него смотрел, потом отвел взгляд.
– Весьма тонкий намек, Тор. Не думал я, что ты так умеешь. – Локи подошел к балюстраде, опершись на нее руками. Окинув поляну насмешливым взглядом, он обернулся и иронично выдал: – Ну что за детский сад, остроухий?
Трандуил выдержал взгляд, заставив бога первым отвести глаза, но промолчал, не желая вестись на провокацию. Локи не доставал его уже несколько дней, и, к тому же, сегодня был слишком хороший день, чтобы встревать в перепалки. Последний раз он видел его в лесу, когда Локи доставал его вопросом, где он пришел в себя.
– Какое именно из трех сказанных мною слов до тебя не доходит?
– А ты не повторяй, ушастый, просто покажи. – Локи назойливо шел следом, хотя Трандуил даже не выбирал дорогу, банально не зная, куда идти. На последних словах он готов был развернуться и поставить заносчивого божка на место, если бы не открывшаяся взгляду поляна – Трандуил сразу ее узнал. Он был так удивлен, что не слышал, что еще говорил Локи, пока тот не пихнул его локтем в бок.
– Ну?
Трандуил бросил на него ошеломленный взгляд – всякой фамильярности были пределы. Локи явно о них не знал.
– Здесь.
– М-м-м?
– Что из одного сказанного мною слова тебе не понятно?
– Ты серьезно? – Локи вдруг взбесился, чуть ли не начав кричать. – Ты несколько недель твердил, что не помнишь, а теперь просто приводишь меня сюда и заявляешь: здесь?!
Трандуил сердито выпрямился, еще больше возвысившись над не умеющим держать свой язык за зубами богом. На самом деле, он и сам был удивлен не меньше.
– Тебе что, не нравится поляна? – сыронизировал он.
– Язвишь, остроухий?
Трандуил поджал губы и отвернулся, чтобы уйти. Но напоследок насмешливо бросил:
– Осторожнее – тут живет медведица с детенышем.
– Да не волнуйся ты так, Транди, будет тебе к вечеру отличная шкура и медведицы и детеныша.
Трандуил вмиг оказался рядом, схватив бога за отвороты одежды.
– Не смей трогать ни одного зверя в моем лесу!
– Ну-ну, остроухий, полегче. – Локи по одному разжал его пальцы. – Сдались мне твои зверушки. У меня есть дела поважнее.
Трандуил опустил руки и какое-то время недоверчиво наблюдал за Локи, принявшимся расхаживать по поляне и проделывать непонятные ему манипуляции. В конце концов потеряв интерес, он отправился назад.
С тех пор Локи ему не докучал. Удовлетворенный уже хотя бы этим, Трандуил решил не обращать на него внимания и, наблюдая за тем, как эльфы сражаются друг с другом за приз из королевских рук, вдруг ощутил тоску. За несколько месяцев, в течение которых он заново познавал азы правления, он ни разу не подумал о том, что, возможно, тоже умел сражаться. Сейчас же, глядя на сражающихся, он почувствовал ностальгию и желание самому взять в руки оружие. Но какое? Спросить кого-либо не позволяла гордость. Поэтому уже вечером, когда победители получили свои награды и праздновали заслуженные победы, Трандуил тихо ушел с поляны и направился в тренировочный зал.
Переходя от одной стойки к другой, он гадал, какое оружие предпочитал раньше. Сжав рукоять тяжелого двурукого меча, он обвел им дугу, однако оружие, как и движение, не вызвало в нем даже отклика. Положив меч обратно, он принялся примеряться к другим клинкам, на этот раз парным – длинным и коротким. Трандуил взвесил их в ладонях, гадая, каково это – биться сразу двумя руками. Однако подняв их, ощутил некое знакомое чувство.
– Выбираешь клинки?
Трандуил обернулся. Тор расхаживал по зале, также рассматривая оружие. От него пахло костром и вином. Светлая рубаха, полурастегнутая на груди, обнажала гладкую кожу. Выбрав тяжелый меч, он с прищуром посмотрел на Трандуила. Голубые глаза блестели – видимо, от выпитого.
– Сразимся?
Трандуил изучал его несколько секунд, потом отвернулся.
– Не думаю. Не припомню, как управляться даже с самым легким из них.
Трандуил уже поднял руки, чтобы возложить мечи обратно, когда услышал резкое:
– Защищайся!
Кажется, сам бог войны вдохнул в него реакцию и силу. Почувствовав занесенный над собой клинок, Трандуил резко обернулся и, поставив мощный блок, оттолкнул от себя соперника.
– Нападаешь со спины?
– На что только не приходится идти ради благой цели, – усмехнулся Тор и, увидев удивленный взгляд Трандуила, добавил: – Просто я всегда верил, что ты не мог так просто всё забыть.
Оружие мелькало подобно молниям. Казалось, мышцы сами вспоминали движения, передавая в мозг импульсы. Не понимая, как это у него выходило, он будто наперед знал, куда ударит противник, и безошибочно оборонялся.
– Что смешного? – спросил он, удивленно отступив, когда Тор начал смеяться.
– Знал бы ты, как сейчас хорош, Чудо.
Трандуил опешил, изумленно захлопав ресницами. Он уже и раньше слышал это «чудо», но тогда показалось, что ему просто послышалось. Сейчас же данное обращение настолько выбило из колеи, что он не успел отреагировать, когда Тор сменился в лице – смех иссяк, и в глазах появилось что-то неясное – и, отбросив меч – так, что он с неприятным звоном ударился о каменный пол, – вдруг подхватил его за талию, приподняв и прижав к себе. Клинки выскользнули из рук, и Трандуил сделал судорожный вздох, машинально обхватив его бедра ногами. Тор, казалось, сам себя не контролировал – покрывал его шею быстрыми, лихорадочными поцелуями, больно – до хруста в костях – прижимал к себе. Трандуил не осознавал, как обнимал его в ответ, отклоняя голову и принимая горячие поцелуи, как закрыл глаза, проникая руками под ворот рубахи, начав тяжело и быстро дышать от ощущения под ладонями горячей влажной кожи. Сознание прояснил лихорадочный шепот Тора, пытавшегося расстегнуть его брошь.
– Немедленно отпусти меня! – резко приказал Трандуил, осознав происходящее.
Тор будто вынырнул из воды, вздрогнул и резко его отпустил. Трандуил же, ощутив свободу, заметался по залу, внезапно не зная, что теперь делать – с собственным телом, чего-то требующим. Зачем-то подобрал клинки, потом бросил их на место, накинул на плечи мантию, скинутую во время поединка. После – вылетел из зала, стараясь не замечать, каким горьким взглядом смотрел на него Тор.
Тот явился на следующий день.
– Я хотел извиниться за… произошедшее, – неловко сказал он. Трандуил натянуто кивнул. Было бы честнее признать, что и сам он желал этого… «произошедшего», однако неясное чувство не давало покоя – что-то сродни обиде, не позволявшей подпускать Тора близко. – И подарить тебе это.
Трандуил обернулся и удивленно раскрыл рот. На ладони Тора лежал большой сияющий камень, свет которого был сравним разве что со светом солнца. Или луны. А может, и того и другого. Трандуил неуверенно приблизился, не замечая, с какой надеждой смотрит на него Тор.
– Я подумал, он тебе понравится.
Трандуил поднял взгляд, встретившись с теплыми глазами Тора, желая согласиться и отказать одновременно.
– Спасибо, но я не могу его принять. – Он резко отвернулся, желая, чтобы Тор ушел. Но тот и не подумал сделать подобное.
– Прекрасно! – с горьким смешком проговорил он. – Я нашел его на дне пропасти, когда искал тебя. Когда увидел – подумал, что только ты достоин им владеть. Если тебе он не нужен, можешь его выкинуть. – Тор развернулся и быстро покинул покои, оставив Трандуила обуреваемого гаммой самых разнообразных чувств: от злости и какой-то обиды до удивления и раскаяния. Он подошел к оставленному на столе камню и протянул руку, чтобы коснуться. На долю мгновения он замер, почему-то подумав, что может обжечься, однако камень был холоден. И прекрасен – как ничто виденное им ранее. И в то же время не оставляло какое-то странное ощущение – узнавания и некоторого страха, будто и он был как-то связан с его прошлым. Трандуил прошел в комнату, освободил от украшений одну из шкатулок и запер в ней камень.
***
Они стали являться ему во снах – лица, места, события, в сердце которых был он. Настолько реалистичные, полные голосов, цветов, запахов и разнообразных тактильных ощущений, что порой Трандуил вскакивал с кровати, ощущая липкость крови на своих руках, тянущую пустоту в солнечном сплетении, а иногда и вполне реальную боль – порой острую, но прекрасную, напоминающую о хриплых грудных стонах, крепких объятиях и соприкосновении с горячей влажной кожей. А иногда – ужасающую, разрывающую тело и душу, после чего он просыпался, захлебываясь сухими рыданиями, моля Валар прекратить эту муку. И потом долго сидел, вглядываясь в темноту своих покоев, и пытался понять, как совершенно незнакомые, рожденные его подсознанием картины могли вызвать подобные чувства – такие реалистичные, сильные и болезненные, что, казалось, ни одно существо не способно их выдержать. Не в таком количестве. Не такой силы. Слишком много потрясений и эмоциональных всплесков – от ощущения невыразимого счастья до неописуемого горя – до такой степени, что он боялся засыпать вновь и, накинув халат, тенью бродил по своему дворцу, распугивая ночную стражу.
Однажды, во время очередных ночных скитаний, луч света выхватил из тьмы лицо, изображенное на одной из дворцовых фресок. Трандуил изумленно замер, почувствовав, как из-под ног его уходит земля, и не сразу осознал, как к его светильнику присоединился еще один.
– Adar? – Леголас положил ему руку на плечо. – Тебе не спится?
– Кто это? – прошептал Трандуил, даже не услышав вопрос.
– Король Орофер.
С тех пор он подолгу расхаживал по галереям дворца, рассматривая портреты и фрески, и с ужасом узнавая в них лица и события из собственных снов. Или часами просиживал над древними фолиантами. Но память и не думала к нему возвращаться, существуя как отдельная от него реальность, и продолжала изматывать его в ярких и реалистичных ночных дремах. Но хуже всего был сон с фигурой, которую никак не удавалось догнать. В большинстве случаев она просто исчезала во тьме, никак не отзываясь на его зов, что оставляло на душе чувство злости и обиды.
Неосознанно Трандуил переносил их на Тора. Золотой Айну стал раздражать его буквально всем – вечно хорошим настроением, своей доброжелательностью, нечувствительностью к иронии. Трандуил не понимал, как можно быть настолько толстокожим, и не осознавал, что на самом деле Тор чувствовал – только совсем другое. Именно это заставляло его терпеть все подковырки и снова и снова возвращаться, хотя бывали моменты, когда он стремглав вылетал из дворца, желая послать всё лесом. А вернувшись, слышал что-то типа:
– У золотого Айну, видно, есть более интересные способы времяпровождения, нежели сидеть в моем дворце.
На что, собрав всю волю в кулак, ровно отвечал:
– Если ты хочешь, чтобы я чаще бывал здесь, просто скажи.
Трандуил досадливо отворачивался, прикусив губу. Тор – тоже, с горечью осознавая разверзшуюся меж ними пропасть. Эльфы давно стали ему чуть ли не семьей, но ледяной холод королевских глаз не давал покоя, замораживая сердце. Тор с досадой думал о том, что Трандуил настойчиво обращался к нему не по имени, а холодно и несколько иронично: «Айну», – как будто давая понять, что между ними слишком большая разница. Как будто она когда-то мешала…
***
Тихий, леденящий ужас царил вокруг. Выжженное наголо поле кишело телами – обгоревшими, источавшими невыносимый запах горелой плоти, – еле живыми и мертвыми. Те, кто еще был в силах двигаться, ползли или бежали прочь. Прикрывая нос полой плаща, он метался от тела к телу и, преодолевая брезгливость, переворачивал их на спины, отводя с лица слипшиеся, обгоревшие волосы. Он не успел – поднял голову и, в ужасе отшатнулся, упав наземь. А пламя, обожгло его плоть.
Он закричал, выворачиваемый от боли от пошедшей волдырями кожи.
– Adar!
– Трандуил!
Трандуил сидел на развороченной кровати – взмокший и растрепанный, непонимающе глядя на замершего у кровати сына. А у входа – Тора. Леголас попытался к нему притронуться, однако Трандуил, осознав, что увиденное – всего лишь очередной ночной кошмар, и он находится в своих собственных покоях, резко вскинул руку.
– Оставьте меня! – дрожащим голосом приказал он.
– Но, отец…
– Я сказал, уйдите!
Трандуил отвернулся, обняв себя руками. Его бил озноб, и горела щека. Понимая, что боится поднести руку к лицу, он зажмурил глаза, сжав зубы. И, будучи уверен, что его приказ исполнен, не слышал, как на кровать сзади осторожно опустились и, обхватив его ладонями, притянули к себе, прижав к груди.
– Я же сказал…
– Я слышал.
Тор развернул его к себе, почти насильно устроив на груди. Трандуил попытался вырваться, однако впервые с ясностью осознал, что даже всех его сил не хватит, чтобы справиться с Айну.
– Отпусти, – сдавленно зашипел он, упираясь руками.
– И не подумаю. – Тор прижал его к себе сильнее и, запустив пальцы в волосы, поцеловал в висок. Трандуилу захотелось зарыдать от бессилия и слабости, которая до сих пор владела им от пережитых во сне боли и испуга.
– Я все равно ничего не скажу.
– И не надо. – Тор снова погладил его по волосам. – Просто знай, что ты не один.
Трандуил тяжело и судорожно задышал, уткнувшись носом ему в шею. Сосуд его чувств будто бы переполнился, и он наконец зарыдал, окончательно утратив самоконтроль и растеряв силы и, как это ни странно, не чувствуя ни тени стыда за свою слабость. А Тор укачивал его на руках, чувствуя одновременно и счастье и боль – оттого, что может, наконец, обнимать самое дорогое создание на свете, но ему сейчас плохо.
Трандуил потихоньку успокоился, и Тор ослабил объятия, чувствуя, что его эльфу стало легче, и внутренне напрягшись от ожидания, что он потребует оставить его в одиночестве. Эльф, однако, не отстранился, и они оба опустились на кровать. Устроившись у Тора на плече, Трандуил наконец уснул, впервые за все время чувствуя облегчение и спокойствие. А Тор – надежду, что у них еще все наладится.
========== Часть 8 ==========
Трандуил проснулся – Тор почувствовал это по сбившемуся дыханию и вмиг напрягшимся мышцам. Он лежал уже примерно с час, слушая мерное дыхание эльфа, и не решался пошевелиться. Родной и теплый Трандуил, тем не менее, был сейчас невероятно далек, и представить, как неловко им будет смотреть друг другу в глаза, было не так уж сложно. Сжав объятия – крепко, потому что слабее не получалось – настолько хотелось не отпускать никогда вообще – Тор прижался губами к светловолосому затылку и тихо прошептал:
– Хорошего дня тебе, чудо. – И, сделав над собой усилие, заставил себя вытащить из-под головы эльфа руку и встать. Не дожидаясь ответа, он в последний раз тепло посмотрел на Трандуила и покинул покои.
***
Все утро Трандуил был задумчиво молчалив, безразлично наблюдал за движениями прислужницы, укладывавшей ему волосы, и лишь коротко согласно кивнул, когда камердинер предложил ему на выбор несколько нарядов. Даже ворвавшийся в покои Леголас не смог развеять отрешенного настроения отца и весь день бросал на него обеспокоенные взгляды. Трандуил, тем не менее, был собран, принял послов из города людей, выслушал советников, приказы отдавал короткие и четкие и лишь порой порывисто оборачивался или вглядывался в дворцовые своды, будто чего-то ждал. Или кого-то. А после обеденной трапезы заявил, что все дальнейшие аудиенции отменяются, и удалился в сад.
Ветерок уже был прохладный, напоминающий о близости холодов. Деревья сменили наряды и пестрели желто-красным. Осень вступила в свои права, плавно кружили редкие срывающиеся с деревьев листья, напоминая о недолговечности жизни, и Трандуил медленно бродил под их сенью, ощущая апатию и тоску. Даже вечно шумные птахи и суетливые белки молча разглядывали его с веток, не решаясь нарушить повисшее безмолвие.
– Здравствуй!
Птицы разом вспорхнули, загомонив на все лады. Замельтешили на ветвях рыжие беличьи хвосты. Трандуил обернулся, взметнув плащом вихрь из опавших листьев.
– Пришел показать тебе кое-что. – Тор подошел ближе, и Трандуил увидел в его руке большую продолговатую ампулу с синим кубом внутри.
– Камень? – спросил он и иронично приподнял брови. Внимание к нему Тора становилось забавным. И, внезапно, греющим. Трогательным. Задевающим душу. Воспоминание о прошедшей ночи само собой развеялось и свело на нет всю неловкость, которая могла между ними возникнуть. Тор облегченно улыбнулся.
– Не просто камень. Это Тессаракт – камень пространства.
– Ты хочешь подарить мне и его тоже?
Тор рассмеялся. Захотелось протянуть руку и коснуться бархатной щеки и неожиданно изогнувшихся в мягкой усмешке губ. В пурпурно-золотом окружении осени Трандуил казался теплым и совсем родным. Глаза были чистыми и ясными.
