Текст книги "Дыши со мной (СИ)"
Автор книги: Dreamer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Он резко вскочил со стула, и больно вцепившись в мои предплечья, со всей силы рванул меня на себя. В его взгляде плескался целый водоворот чувств: страх, гнев, отчаяние, дикая, просто уничтожающая боль. Его побледневшие губы нервно подрагивали. Ладони, которыми он так яростно в меня вцепился, вспотели. Его дыхание стало громким, прерывистым, как у загнанного в ловушку зверя. Всегда такой сильный и непоколебимый мужчина сейчас походил на вот-вот готового расплакаться пятнадцатилетнего мальчишку. И только тогда я поняла, что он не шутит. Только тогда поняла весь смысл его слов. И тут же из горла вырвался глухой, полный отчаяния и нестерпимой боли крик, который я попыталась заглушить, зажав рот ладонь. В то же мгновение Игорь разжал руки и оттолкнул меня от себя.
– Я понял. Я всё понял. Не мучь себя. Я сейчас соберу свои вещи и уйду.
Из моих глаз брызнули слёзы. Наконец, поняв, о чём он говорит, я кинулась к нему, вцепившись дрожащими ладонями в его плечи и загородив собой выход в коридор.
– Игорь…любимой мой, посмотри на меня, пожалуйста, посмотри, – я обхватила ладонями его лицо, стремясь заглянуть в его глаза, и как только он сдался и поднял на меня свой взгляд, я едва ли сдержала ещё один крик, рвущийся из моего горла. Никогда. Никогда раньше я не видела столько боли и страдания в одном лишь взгляде. – Не уходи, умоляю тебя не уходи! Мы справимся, мы совсем справимся! Вместе мы…
– Хватит! Прекрати сейчас же! Мне не нужно было тебе ничего рассказывать. Я должен был просто уйти. Без каких-либо объяснений исчезнуть из твоей жизни.
– И ты бы смог? Смог бы со мной так поступить? – ладони обессилено спали с его лица. Попятившись назад, я чувствовала, как невыносимая боль гложет, выворачивает мою душу наизнанку. Я смотрела в самые любимые на земле глаза, и видела, как они наполняются слезами. Первый раз в жизни я видела, как тело любимого пробивает крупная дрожь отчаяния. Господи, да за что всё это? Ведь это я виновата. Это я предала любовь. Это я подлая, гадкая изменщица и лживая тварь. Это я заслужила всех этих страдания, а не он!
– Да я бы смог, – его голос был поникшим, тусклым, словно он сейчас выносил себе смертный приговор. – Я бы избавил тебя от угрызений совести. Я бы освободил тебя. Ты была бы счастливой. Ты бы забыла меня, пусть не сразу, но забыла. Встретила и связала бы свою жизнь с нормальным, полноценным мужчиной…
– Прекрати! Замолчи сейчас же! – теперь гнев и яростная обида, вытеснив собой, боль и отчаяние, рвали душу в клочья. Я была готова ударить его. Нет, я еле сдерживала себя, чтобы не отвесить ему звонкую пощёчину, а потом ещё и ещё одну. – Ты нормальный, ты самый лучший слышишь? Я никогда и никого не полюблю сильнее, чем тебя. Вместе мы справимся. Вместе мы всё сможешь. Сейчас двадцать первый век на дворе. Медицина шагнула далеко вперёд. Вот увидишь, лет через пять наш дом будет полон детей. Мы сможем, слышишь? Мы со всем справимся!
Он так внезапно сжал меня в тёплых, согревающих каждую клеточку души, объятиях, что я невольно вздрогнула. Руки любимого начали хаотично скользить по моей спине, вызывая волну удовольствия перемешенного с болью, во всём теле. Тело Игоря пробила мелкая дрожь. Когда он уткнулся лицом в мои волосы, я почувствовала как одинокая, сильная мужская слеза коснулась моей кожи. Он плачет. Первый раз я видела, как он плачет.
– Зачем? Зачем тебе всё это? Ты можешь счастливо построить свою жизнь…
– Ты моя жизнь, – сквозь слёзы выдавила я, и поняла, что это абсолютная правда. Я не смогу без этого мужчины, никогда не смогу. Поднявшись на носочки, я мокрыми от слёз губами прикоснулась к щеке Игорь, которая заросла лёгкой щетиной, и почувствовала, как малыш внутри меня толкнулся. Первый раз дал 'знак' о своём существовании. Я не знаю, как мне удалось сдержать дикий вопль рвущейся из моей груди. Комочек счастья, который поселился под моим сердцем, совсем скоро разрушит мою жизнь. Неужели это действительно конец? Неужели мне действительно придётся выбирать между любимым мужчиной и крохотной частичкой себя, посланной мне с небес?
Следующий месяц прошёл для меня одним сплошным душераздирающим мучением. Если и есть ад на земле, то я похоже угодила в самое его логово. Каждый день я просыпалась от невыносимой тошноты. Сдерживая рвотные порывы, мне приходилось дожидаться пока Игорь уйдёт на работу и бежать в туалет. Я боялась. Я до дрожи в костях боялась, что он, что-нибудь заподозрит. Что уловит изменения, которые с каждым днём отражались во мне всё больше. И он уловил. От него не осталось незамеченным мои резкие перепады настроения. Моё внезапно упавшее самочувствие. Мои яростные отказы от походов в кафе и рестораны (по той причине, что я ужасно боялась, что меня стошнит прямо за столом от какого-нибудь блюда). Он не раз предлагал мне обратиться к врачу, и я ужасно начала боятся, что он стал, что-то подозревать. Но это было не так. С того самого дня, как Игорь сказал мне, что он бесплоден, он сильно изменился. Нет, он продолжал быть со мной таким же нежным, любящим и заботливым, стойко терпел все мои истерики и по-прежнему называл меня своей маленькой рыженькой ведьмочкой, но он был ужасно встревожен. Я знала, что больницу он стал посещать чуть ли не также часто как и работу. Я просила его хоть раз взять меня с собой, но он категорично и непоколебимо отказывался. Почему-то этот до жути упрямый мужчина решил, что это только его проблема и решать он должен её самостоятельно. Мы отпраздновали свадьбу Ксюши и Кости. Она была поистине великолепной, а подруга в своём нежном, белом, подвенечном платье, была самой красивой невестой, которую мне когда-либо приходилось видеть. И только она заметила, что со мной, что-то не так. От её зоркого взгляда не умелькнули не только изменения в поведении, она также разглядела и мои внешние преображения. А именно заметно увеличившуюся грудь, немного округлившийся животик, 'похорошевшие' бёдра, и восстановившиеся волосы, которые стали невероятно густыми. Как только она увидела меня, я заметила, как в её глазах промелькнула тень догадки. Ещё в свой свадебный вечер, она попыталась озвучить мне её, но мне удалось заверить подругу, что мы обо всём поговорим, как только она вернётся из свадебного путешествия, а это должно было случиться уже через неделю. И я знала, что именно тогда, вся моя жизнь разобьется в дребезге. Дата своей собственной свадьбы, которая должна состояться через месяц, развеется в прах, а чемоданы которые Игорь начал собирать для нашего отъезда в Челябинск придётся обратно разложить. По крайне мере мои точно. Поэтому я с дрожью ждала возвращение подруги понимая, что прежде чем рассказать всё Ксюше, я должна поговорить с Игорем. Я должна переступить через свой страх и рассказать ему всю правду. Но как это сделать, когда душа разрывается на части, а из горла рвутся ужасающие крики от одной только мысли, что я его потеряю?! А я его потеряю, в этом нет сомнений. Он никогда не простит мне измены. Единственное, что мне удерживало на краю обрыва в бездну, это слабая надежда на то, что я ношу под сердцем ребёнка от любимого мужчины. Что врачи ошиблись, или произошло чудо. Я жила только лишь оной этой надеждой. Но вместе с этим, я больше не могла маяться в неизвестности. Мне нужно было всё знать, наверняка. Руслан, как и говорил, уехал с дочерью в Германию. В тот день, когда он улетал, он пришёл со мной попрощаться. Подъехал к воротам моего дома, и так и остался стоять у машины, прощаясь со мной взглядом. Как я тогда его благодарила, за то, что он всё понял и оставил меня. В эту минуту рядом со мной стоял Игорь, и разговаривал с кем-то по телефону насчёт работы. Если бы он только увидел в этот момент взгляд Руслан, он бы сразу всё понял. Уже позже, когда Игорь уехал на работу, а я вернулась домой, мне на телефон пришла Смс-ка: 'Я тебя люблю. Прости меня за всё и прощай'. Сдержав разрывающие душу в клочья слёзы, я ещё несколько раз перечитала сообщение от, несмотря ни на что, дорогого мне человека, и нажала на кнопку 'Стереть'. Конечно, я понимала, что поступаю неправильно. Я должна была всё рассказать Руслану, но понимала, что, несмотря на все доводы совести, никогда не сделаю этого. Я не смогу сломать жизнь ещё одному человеку. Когда Игорь спал я, аккуратно срезала локон его волос, и 'ушной' палочкой взяла образец слюны. Подала все анализы на ДНК. Я знала, что во время беременности это делать опасно, но мне нужно было знать всё прямо сейчас. Я не могла оттягивать это до рождения ребёнка. И параллельно с этим я понимала, что от результата этого анализа, лично для меня ничего не зависит. Чтобы я не увидела в этом белом конвертике, для меня этот ребёнок будет безумно любим. Это моя крохотная частичка. Маленький свет моей души. И я воспитаю его, несмотря, ни на что. Однако я ждала этого результата с замиранием сердца. В тот заснеженный морозный день, я, сжимая сумку, в которой в буквальном смысле слова лежала моя судьба, на большой скорости ехала домой. Я знала, что Игорь ещё не вернулся с работы, а значит можно без опаски вскрыть конверт. Залетев в квартиру, я заперлась в ванне, я дрожащими руками вскрыла конверт. Все буквы расходились у меня перед глазами туманными пятнами. Мне удалось прочесть лишь нескольких коротких строк, навсегда перевернувших мою жизнь: Предполагаемый отец – Самсонов Игорь Константинович… вероятность отцовства – 0 %. Мне казалось, что я умерла в ту секунду. Что меня разорвали на миллионы крохотных кусочков. Что дикие беспощадные звери пожирают моё тело, обгладывают мои кости, вырывают из меня крики отчаяния. Это КОНЕЦ. Теперь, я просто больше не имею право скрывать ото всех правду. Я не имею право видеться и даже общаться с его родителями. Не имею право принимать участия в дружеских теплым вечерах. Не имею право и дальше лгать ЕМУ. Я должна рассказать. И я расскажу, сегодня же!
Но сегодня я не рассказала. Смяв и выкинув результаты анализа в мусорное ведро, я проползла по полу до спальни, и, собрав в себе остатки крошечных сил, рухнула на кровать. От невыносимой боли ломило каждую клеточку моего тела. Мне хотелось заплакать, нет зарыдать, разрушить тишину воцарившую в квартире дьявольским криком, но я не смогла. Не смогла произнести ни слова. Я продолжала лежать на кровати с закрытыми глазами. Я не смогла пошевелиться даже тогда, когда хлопнула входная дверь, и в спальню вошёл Игорь. Всем нутром я чувствовала его присутствие, и боль внутри меня безжалостно дробила по моим костям. Он осторожно опустился на краешек кровати, бережно укрыл меня одеялом, и, поцеловав в лоб, устроился рядом со мной. Уже через несколько минут тишину комнаты разрушило его ровное дыхание и тихое посапывание. А я так и не смогла уснуть. Всю ночь я пролежала в одном положении, понимая, что это последняя наша с ним ночь вместе. И от этого, я молила бога, чтобы он сбросил меня в преисподнюю, потому что боль, которую я испытывала молча стискивая зубы и ощущая на себе дыхание любимого мужчины, была просто нестерпимой. Утром, когда Игорь сонно зевнув и лениво потянувшись на кровати, нежно поцеловал меня в щёку, я притворилась спящей. Я слышала, как босиком он прошлёпал в ванную. И, несмотря на то, что плескания воды прекратились уже минут через пять после того как он туда зашёл, обратно он вышел только минут через сорок. Я не понимала, что он так долго там делал, но ужасное, удушающее чувство захлестнуло меня с головой, когда я почувствовала его тяжелый взгляд на себе. Минут через пять я не выдержала. Встала с кровати и тут же едва ли не застонала от боли. Меня разрывало на части не только изнутри, но и снаружи. Тело ломило так, будто всю ночь меня дробили молотком. Осторожно, шаг за шагом, я продвигалась к кухне, за столом которой сидел Игорь. Между его дрожащих пальцев была сомкнута дымящаяся сигарета. Пустой взгляд мужчины был устремлён в стену напротив него, но как только я появилась в проходе кухни, он перевёл его на меня. И в эту же секунду я содрогнулась. Его глаза, казалось бы, не выражающие совсем никаких чувств, были переполнены болью и непониманием. Наверное, посторонний человек этого бы не заметил, но я ощутила его панических страх каждой клеточкой своего тела. Всего несколько секунд я не могла понять, что произошло, прежде чем не столкнулась взглядом со скомканной бумажкой, которую Игорь сжимал в ладони, и которая вчера перевернула всю мою жизнь….а теперь, наверное, и его.
– У меня к тебе будет только два вопроса, – спокойно и абсолютно безжизненно произнёс Игорь, не сводя с меня пустого взгляда. А я принимала его. Не отворачивалась в сторону, не пыталась прятать глаза, я, несмотря, на невыносимые душевные и физические терзания, принимала его взгляд. – Два вопроса, на которые ты ответишь честно. Поняла, честно?! Если попытаешь мне солгать….пеняй на себя. Первый: ты беременна?
До боли впившись ногтями в свои ладони, я всё также, не отводя от него взгляда, утвердительно кивнула, и в эту же секунду почувствовала, как какая-то часть моего сердца разбилась в дребезге.
– Второй: ребёнок не от меня, ты мне изменила? – на последнем слове его голос дрогнул, а взгляд перестал быть пустым. В нём плескался убийственный водоворот боли и ненависти, что я не выдержала, опустила глаза, и тихо, едва различимо, дрожащими и побледневшими губами произнесла:
– Да.
И тут, именно после этого короткого слова, мне показалось, что в него вселились все демоны преисподней. Он яростно впечатывал свой кулак в поверхность стола, пока не послышался характерный хруст. Сжимая челюсти так, что меж них проступали желваки, он кричал, нет, он орал, он дико, зверски орал, сметая всё на своём пути. Он выдрал из стены кухонный ящик и раскромсал его в щепки. Он до самых мельчайших кусочков разодрал микроволновку. Он швырял в стену всю посуду. Он драл осколками обои, и отдирал от них огромные куски. Он до крови растерзал свой кулак, яростно впечатывая его в стену. А я, забившись в самый угол, прижав колени к груди и обхватив их ладонями, понимала, что это конец. Сейчас он либо убьёт меня, либо навсегда уйдёт из моей жизни, что в принципе одно и то же. К горлу подкатывал комок тошноты. От звонкого треска посуды и разбитой люстры закружилась голова. Из глаз брызнули предательские слёзы, когда Игорь, больно сжав пальцы на моих предплечьях, рывком поставил меня на ноги и впечатал в стену.
– Почему? С*ка почему ты со мной так поступила?! Чего тебе не хватало тварь, чего у тебя не было?! – мне казалось, что он меня сейчас убьёт. Его челюсти были яростно сжаты, лицо покраснело, крылья носа часто вздымались, а глаза…господи, никогда я ещё не видела столько боли и ненависти в одном взгляде. Поставив руки по обе стороны от моей головы, Игорь с силой впечатал кулак в стену. – Отвечай! Отвечай мне тварь, когда ты это сделала?! Сколько раз ты врала мне?! Сколько раз стелилась под другого мужика? А может под других? В чьих постелях ты уже успела кувыркнуться? Как давно сделала меня рогоносцем? Отвечай мне с*ка, отвечай!
Я чувствовала, что он на взводе. Его нервы были оголены как натянутая струна. Каждой клеточкой своего тела, я впитывала в себя его состояние. Я чувствовала, что он из последних сил сдерживается, чтобы не ударить меня, и как не странно молила бога, чтобы он, наконец, это сделал. Может тогда ему полегчает? Может тогда он сможет выслушать меня, а я найти в себе силы всё рассказать ему?
– Если ты через секунду не откроешь свой поганый рот, я прикончу тебя, слышишь? Говори тварь, говори!
Сцепив пальцы на моём горле, Игорь начал душить меня. И тут я не выдержала, слёзы градом хлынули из моих глаз. Слишком больно было слышать такие слова от любимого мужчины. Слишком больно было осознавать, что я их заслужила. А понимание того, что вот сейчас рушиться то хрупкое чувство, которое нам по кристалликам удалось собрать в себе, вырывало из моих лёгких весь воздух, оно душило меня куда сильнее, чем пальцы Игоря на моей шее.
– Да скажи же ты хоть что-нибудь, умоляю, скажи! Я ведь убью тебя идиотка!
Он сильнее сдавил пальцы на моей шее, и я почувствовала слабость огненосной волной промчавшуюся по моему телу. В глазах заискрился фейерверк из водопада распавшихся звёзд. Стало катастрофически не хватать воздуха. Я чувствовала, что ещё немного, и я потеряю сознание. Я понимала, что надо было хоть что-то сказать, но я не могла….Только смотрела в его переполненные нескончаемой болью глаза, в которых уже не осталось даже капли ненависти, и чувствовала, как каждую частичку моей души разрывает от невыносимых страданий. Внезапно всё прекратилось. Игорь разжал пальцы и с резким глубоким вздохом оторвался от меня. В считанные секунды он оказался в другом конце кухни. Облокотившись ладонями о подоконник, он прислонил лбом к холодному окну. Его дыхание было всё таким же тяжёлым и прерывистым. Ладони, сжатые в кулаки хаотично 'ездили' по жёсткой поверхности пластика, стирая костяшки пальцев в кровь. Мне хотелось, мне невыносимо сильно хотелось оказаться рядом с ним, положить ладони ему на плечи, и покрыть нежными поцелуями его гордый волевой подбородок, высокие скулы, щёки, на которых виднелась слабая щетина. Но я не могла. Страх вновь прочесть в любимых глазах дикую ненависть сковал всё моё тело. Предательские слёзы, словно змея окутались вокруг моей шеи, и медленно сужались вокруг неё, частичкой за частичкой вытягивая из меня воздух.
– Игорь, я…. Всё, что ты сказал…все твои вопросы…это всё совсем не так, – мой голос был хриплый и прерывистый, в тишине, раскромсанной в щепки комнаты, он едва ли был различим, но мне почему-то казалось, что каждое моё слово въедается в ЕГО сознание. Он так и стоял спиной ко мне, не разжимая кулаков, и с большим трудом пытался восстановить дыхание. – Я виновата, я так виновата перед тобой…
– Хватит, – резко обернувшись, он встретился взглядом с моими глазами, и я едва ли удержалась на ногах. Именно в эту секунду я и поняла, что это конец. Конец всему. Он меня не простит. – Мне не нужна лирика, не нужны твои оправдания и извинения. Я хочу знать, как долго ты водила меня за нос? Как долго ты врала мне? Как долго изображала большую любовь, а сама гадала, кто тебе заделал пузо? Ведь, судя по этой чёртовой бумажке, – он покрутил в руке конверт с анализом ДНК, – ты трахалась с кем-то на стороне ещё до того как узнала, что я неполноценен. И, чёрт побери, я хочу знать с кем?!
Каждое его слово пробиралось мне под кожу, впитывалось в каждую клеточку моего тела, и расщепляло её ядом. Его взгляд…теперь Игорь скрывал от меня свои чувства. Боль и ненависть затаились на самом дне его почерневших глаз. Сейчас я могла прочесть в его взгляде только презрение, брезгливость и жуткое отвращение. И это выжигало огнём, медленно, мучительно, и ужасно болезненно.
– Зачем… – не выдержав, я тихо всхлипнула, и обхватила себя руками. В эту минуту, я бы отдала свою никчёмную жизнь, только бы ещё хоть на одно мгновение оказаться в его объятиях, вдохнуть в себе до боли любимый запах, и ещё раз, ещё хотя бы всего один раз услышать тихое, согревающее каждую клеточку моей души – 'люблю'. – Зачем тебе это? Игорь, пожалуйста, я так жалею, если бы ты знал…
– Молчи, – резко вскинув руку вверх, Игорь в ту же секунду прерывал мои жалкие попытки хоть как-то сохранить то чувство, которое выцарапывают из моего сердца, из моей души, острыми когтями. – Когда и с кем?
Я понимала, что если не отвечу ему сейчас, он уйдёт. Больше не будет из меня ничего выпытывать. Просто уйдёт. Навсегда. И вместе с этим я также понимала, что узнай он всю правду прямо сейчас, он лишит меня даже крохотного шанса хотя бы слышать его голос, хоть изредка видеть его, даже если и издалека. Но, рассказав всю правду сейчас, я получу ещё несколько минут вместе с ним. А это уже много. Это чертовски много.
– Всё произошло в ту ночь….когда мы с тобой сильно поссорились, – я отвела глаза в сторону, просто не могла вынести его испепеляющего взгляда, в котором с каждым моим словом зарождалась новая искорка дикой, непереносимой боли, скрыть которую было уже невозможно. – Я увидела тебя в кабинете с той женщиной и…у меня в голове, что-то помутилось. Я ничего не соображала. Я шла в тридцатиградусный мороз в расстегнутом полушубке и не чувствовала холодно. Ты не можешь себе представить, как мне было больно…
– Ну почему же, очень даже могу, – выстрадано усмехнулся Игорь, и эта усмешка прошлась по моему сердцу, словно острие хорошо заточенного ножа. – И в чьих объятиях ты решила согреться?
– Игорь, я ничего не соображала, – от отчаяния и бессилия по моим щекам вновь заструились слёзы. Крохотная надежда на то, что он сможет меня понять, рассеялась в одно мгновение. – Клянусь, я ничего не понимала! Всё было как в тумане! Я даже не поняла как оказалась у него дома, я…не хотела, я ничего не чувствовала, не понимала…Господи, Игорь, умоляю, пойми меня!
Я не выдержала. Кинулась к нему, изнывая от желания хотя бы прикоснуться к его коже, но он грубо отстранил меня в тоже мгновение.
– Тебя изнасиловали? – голос дрожащий. Я видела, что в его глазах зародилась надежда. Как бы скверно это не было, но он хотел, услышать эту ложь. Он хотел верить в то, что измены не было, и я бы могла зародить в его душе эту надежду. Могла вновь соврать, но понимала, что тогда, я уже сама, никогда себя не прощу. Нет, Игорь прав, он имеет знать правду. Он не заслужил той лицемерной лжи, которую я сама впитала в наши отношения.
– Нет…я ничего не соображала, ничего не чувствовала, но я и не оказывала сопротивление….А на утро…. Когда я очнулась, когда поняла что натворила….Клянусь, Богом клянусь, что…
– Бога сюда не вмешивай, – бросил грубо, жёстко, с пронизывающим моё сердце призрением. – Получается в ту ночь, когда я чуть с ума не сошёл, обзванивал всё больницы и морги, ты….ну, что ж браво! А я ещё как полный олень на утро с цветами, кольцом….А ты молодец, не растерялась! – он зааплодировал, и вдруг громко, истерически расхохоталась. – А с кем позволь узнать, ты кувыркалась? Ну, давай любимая, добей меня окончательно, скажи, что с моим другом, теперь-то я уже ничему не удивлюсь!
Большей тварью и сволочью я не чувствовала себя никогда в жизни. Сейчас у меня у самой зародилось острое желание сброситься с окна, лишь бы только не видеть невыносимую, адскую боль в любимых глазах.
– Нет, это был какой-то парень….Я лежала ночью в снегу в пустынной местности, он проезжал мимо и подобрал меня…. Я даже не знаю его имени.
Минуту Игорь молчал, запрокинув голову к верху и устремив в потолок пустой взгляд. На его лице играла глупая усмешка. А потом, устало потерев глаза дрожащей ладонью, он вновь громко, с долей нескрываемой боли расхохотался.
– Знаешь, Мирка, никогда в жизни я не чувствовал себя большим идиотом. Ведь это же я во всём виноват. Напридумывал себе бог знает, что. В любовь захотелось поиграть. Не жилось мне чего-то как прежде. Захотелось семейного счастья, мать его. А тебе зайка спасибо. Нет, правда спасибо, что глаза такому свихнувшемуся идиоту раскрыла.
– Игорь, не надо…умоляю не надо, – протянув к нему дрожащую ладонь, я готова была на коленях умолять его, позволить только лишь дотронуться до него, но Игорь грубо, в ту же самую секунду отбросил мою ладонь.
– Завтра я пришлю кого-нибудь из своих людей за вещами. На счёт свадьбы не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Хотя у тебя бы, наверное, получилось это лучше…врать, как оказалось ты умеешь профессионально, – вновь грубо отдёрнув мою руку, Игорь вышел в коридор, а я как ошпаренная рванула за ним, чувствуя, что сердце медленно, словно в желании причинить мне больше страданий, разрывается на крохотные кусочки. – Через месяц тебя здесь быть не должно. У меня не ночлежка. С этой минуту, считай, что между нами всё кончено, а лучше вообще забудь, что, что-то было. Твоя дальнейшая жизнь меня совершенно не волнует. Делай, что хочешь и с кем хочешь. Теперь запретов нет.
Открыв дверь, он собирался уйти, но я вдруг так резко почувствовала, что всё моё тело заскрежетало от адской, не подающейся никаким описаниям боли, что сама не поняла как упала на пол, и вцепилась в его ноги, громко, навзрыд зарыдав. Он поднял меня в ту же секунду. Встряхнул. Заставил посмотреть в его глаза. На миг мне показалось, что в них отражаются такие же адские мучения, но он быстро смог скрыть от меня все свои чувства.
– Благодари бога. Ты слышишь, благодари бога, за то, что послал тебя ребёнка! Если бы не этой…я убил бы тебя. Клянусь, я бы тебя уничтожил. Я бы прямо сейчас вышвырнул тебя из квартиры, и ты бы до конца жизни на коленях валялась у моих ног, моля о снисхождении. Потому как я бы превратил твою жизнь в такой ад, который ты себе даже представить не можешь. А сейчас…сохрани свою чёртову гордость, если она у тебя ещё есть. Забудь меня…сделай, наконец, то, что ты должна была сделать ещё в ту самую грёбаную ночь, когда предала нашу лю….когда предала меня. Забудь всё, что было между нами и живи своей жизнью. Клянусь всем, что у меня есть, что я больше никогда тебя не побеспокою.
Оттолкнув меня, он вышел из квартиры и громко захлопнул за собой дверь. А я сползла по стене, свернувшись на полу в калачик, и тихо, скорее даже беззвучно зарыдав. Сейчас во мне погибло последнее светлое чувство. Надежда. Надежда на то, что ОН даст мне хотя бы шанс. Но теперь уже поздно. Я слишком далеко зашла. Я сама запуталась в своей лжи. Я недостойна счастья быть любимой. И никогда, наверное, ею уже не буду.
В эту минуту, я думала, что это конец всему. Любви. Отношениям. Моей жизни. Но я ошибалась. Я так ошибалась, думая, что больнее мне быть уже не может. Может. Это были лишь цветочки. Только лишь начало того кошмара, в который я сама себя заволокла. Самое пепелище ада ещё ждало меня впереди.
*****
Он сидел за барной стойкой какого-то клуба с полупустым бокалом виски в руке. Сколько их уже было? Десять, двадцать? Сейчас и не вспомнить. Мужчина с каким-то диким остервенением вливал в себя спиртное, пытаясь заглушить дикую, рвущую на части боль, завладевшую каждой клеточкой его души. Забавная эта штука – жизнь. Ещё только вчера он с глупой улыбкой на лице листал каталоги и думал, в каком ресторане будет лучше провести свадьбу. В его голове даже мелькали безумные мысли о том, что было бы хорошо отпраздновать торжество на шикарном лайнере. Уехать в Бразилию или Аргентину и устроить для своей девочки, самую волшебную сказку на планете. Идиот. Полный лузер. Как можно было позволить проникнуть этим розовым соплям в его душу? Что с ним, чёрт побери, произошло? Понравилась эта безумная иллюзия счастья? Иллюзия семьи, домашнего уюта, этой чёртовой несуществующей любви? Он приходил с работы, а на столе его ждал вкусный горячий ужин. Она готовила для него. Стирала его вещи. Прибиралась в квартире, которая за короткое время стала их общим домом, создала в ней мираж уюта и тепла. Ходила в его рубашках. Отдавалась ему по ночам. Да и не только по ночам. Он мог взять её где угодно. На капоте своей машины. В кабинете своего клуба. На кухонном столе. В кабинке кого-нибудь туалете. Стоило ему прикоснуться к ней, как она отдавала ему полную власть над своим телом. Телом, которое, как он думал до сегодняшнего дня, принадлежало только ему. Эта мысль сводила его сума. Зарождала в каждой клеточки его души безумную, ни чем не измеримую гордость, и дикую животную ревность к несуществующим любовникам. Ещё в ту самую ночь, когда он стал у неё первым мужчинам, где-то в глубине души он поклялся себе, что будет и последним. Никто кроме него больше не коснётся её совершенного тела, не узнает его неистовую сладость, не прильнёт к её спелым пухлым губам, не утонет в бездонном взгляде её изумрудных глаз. Она только его. Его женщина, его любимая. Любимая, с*кА несмотря ни на что. Когда он понял, что рыжая ведьмочка так сильно въелась в его сердце? Когда понял, что больше нет смысла сопротивляться своим чувствам и врать самому себе? Никакое это не влечение. Не желания разнообразия. Это…что это, мать твою? Любовь?
Заказав ещё одну порцию виски, он грубо выхватил бокал у бармена, и залпом осушил янтарную жидкость. До боли, до хруста в пальцах сжимая кулаки, Игорь чувствовал, как его разрывает на части безумное желание убивать. Он не знал, как смог сдержаться. Как смог не разодрать её на куски, не выкинуть с балкона пятнадцатого этажа, не избить до полусмерти. Что его сдержало? Мужская сущность не бить женщину? Нет. Сегодня ему было наплевать на все законы и принципы. Как только он увидел эту скомканную, случайно вывалившуюся из мусорного ведра бумажку, он почувствовал, как что-то внутри него перевернулась. Его жизнь абсолютно точно разделилась на 'до' и 'после'. Забавно, а ведь если бы он не запнулся об эту чёртову жестянку, он возможно так бы никогда и не узнал, что уже давно отращивает рожки. Продолжал бы жить в жёстком обмане. Думать, что любим. Рассказала бы она ему когда-нибудь правду? Нет. Никогда! Только сегодня Игорь понял настоящую сущность девушки, которую он, ещё до недавнего времени думал что любит. Любовь…ха, чёртово, уничтожающее чувство, которое надо рвать в себе сразу же, как только оно начало подбираться слишком близко. Оно застилает разум и все здравые чувства. Всегда он думал, что Мира его женщина, и он имеет власть над ней, точно также как и она над ним, но всё это блеф. Он никогда не имел над ней власти. Это она всегда ввела в их отношениях. Она трахала его. Причём не только тело, но и мозги, мысли, и чёрт бы её побрал, даже душу. Смешно, нет, это просто смешно, 'невинная' овечка, приручила неукротимого льва. Как долго она обводила его за нос? Как долго играла на его чувствах? Как долго изображала безмятежную любовь, а сама трахалась на стороне? Она сказала, что это было всего один раз – ложь, наглая грязная ложь, в которую он никогда не поверит. Она шлюха. Тварь. Лицемерка. Лживая дрянь. Любимая. Даже сейчас он не мог врать самому себе. Он безумно, до боли, до ломоты в костях любит эту прокажённую. Она стала его воздухом, его жизнью, его вселенной. И как теперь выдрать её из своего сердца? Как забыть её? Больнее всего, его било осознание того, что она ждёт ребёнка. Она станет матерью. Вот почему она всегда была так спокойна. Вот почему всегда оставалась равнодушной к его переживаниям. Она уже была беременна, только сама не знала от кого, наверное, всё-таки думала, что от него, или надеялась на это. И вот почему она так рыдала тогда, когда узнала, что он не может иметь детей. Сейчас даже интересно, что она собиралась делать. Аборт? Или возможно она бы вновь применила своё актёрское мастерство? Смогла бы убедить, что случилось чудо, и это его ребёнок? Стерва. Чёртова проклятая стерва. Такая же тварь, как и другие продажные девки. Почувствовав вкус роскоши, не захотела с ним расставаться. Она такая же, как и все остальные, что у него были до неё. Но, чёрт побери, почему же тогда так больно? Почему она с корнями вросла в его сердце, и выдрать её из него теперь уже невозможно?!
