Текст книги "Потерянный мгновения (СИ)"

Автор книги: Dragoste

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Дэрил… Дэрил… ты меня вообще слушаешь? – проговорила Бет, отложив шитье в сторону.

– Чего? – не расслышав ее вопрос, несколько рассеяно отозвался мужчина, пытаясь понять, не отразились ли его пошлые мыслишки на лице.

– О чем ты думаешь? Не часто Дэрила Диксона можно увидеть с таким одухотворённым выражением…

Впервые за долгое время Дэрил почувствовал себя неловко от собственных мыслей. Девчонка доверяла ему, а он только и думал о том, как затащить ее в койку. Голос Мерла в его голове ликовал, а собственный разум, который так услужливо рисовал перед его мысленным взглядом картины их близости всего минуту назад, напротив, замолчал, отказываясь придумывать воспоминания, которые могли изобразить нежную улыбку на его лице. Боже, да у него и не было таких воспоминаний! Вся его жизнь даже до гребаного апокалипсиса была насквозь пропитана дерьмом, да и сам он влачил жалкое существование в «выгребной яме» на обочине жизни. Приторговывал наркотиками, подворовывал, играл в бильярд на деньги, снимал в барах раскрашенных девиц, ни с кем не завязывая отношений.

Их с Мерлом халупа в старом трейлере больше напоминала пристанище маргиналов, в которое никогда не хотелось возвращаться. Дома его никогда не ждали любящие родители, верные друзья, любящая девушка и горячая домашняя отбивная на ужин. Разумеется, он не ценил такую жизнь, постоянно ощущая себя брошенным, ежедневно ловя на себе высокомерные взгляды образованных середняков, считающих его белым быдлом. Он ненавидел их, топя свою депрессию в алкоголе, а они презирали его, пока не произошел конец света, уравнявший и бедняков и богатеев. Признаться, вначале Дэрил был рад такому стечению обстоятельств. Наконец-то эти холеные интеллигенты хлебнут настоящей жизни, узнают, что значит выживать, когда против тебя ополчился весь мир. Ведь для Дэрила сама концепция жизни ничуть не поменялась, мужчина быстро приспособился к текущим реалиям, с упоением наблюдая за тем, как на дно опускаются те, кто не так давно считал его отбросом общества. Все они: врачи, копы, директора и офисный планктон – недавняя элита – сейчас готовы были вцепиться друг другу в глотки ради просроченной тушенки, стакана воды или теплой куртки. Вот оно – истинное лицо человечества: мелочные, лицемерные и слабые – воистину достойные презрения, и он презирал их, презирал за то, кем они хотели казаться; презирал за то, что все еще пытались скрыть свою истинную природу, утром убивая, а вечером рассуждая о морали. Но потом судьба свела его с достойными людьми, показавшими ему другую сторону медали. Да, они убивали при необходимости, но не пытались найти себе оправдания; они теряли близких, но не дали себя сломить. Они цеплялись за жизнь, боролись, проклиная свою судьбу, но не отступая ни на шаг. Такой стойкости можно было позавидовать. Кто бы мог подумать, что столь разные люди, сведенные вместе трагическими обстоятельствами, смогут стать настоящей семьей. Но жизнь-паскуда забирает самых лучших. И сейчас от семьи у Дэрила осталась только Бет – лучик света, не дающий потерять надежду. Такая хрупкая телом, но сильная духом, она никогда не жаловалась, не теряла веры. Пожалуй, будь Диксон верующим, причислил бы девушку к святым мученицам или ангелам небесным, столь чужой для этого зомби-мира она была. Как бы он хотел подарить Бет ту жизнь, которой она была достойна, как бы хотел оградить ее от всего этого дерьма, но вместо этого они все глубже погружались в этот порочный омут, из которого не было выхода.

– Дэрил… да что с тобой сегодня? – возмутилась Бет, потеребив его за плечо. – С тобой все в порядке?

– Да, – себе под нос буркнул он.

– Такое ощущение, что сейчас твои мысли где-то далеко отсюда. Тебя что-то беспокоит?

– Когда посреди сражения наступает затишье – это всегда странно. Мы не так далеко от тюрьмы, не так далеко от Вудбери, где-то бродит стадо нежити, но тут все тихо.

– Иногда хорошие вещи просто случаются. Бог дал нам передышку, не пытайся искать в этом скрытый смысл. Просто наслаждайся, – таким уверенным тоном произнесла она, что Дэрилу осталось только подивиться ее непоколебимой вере.

– Бог… с чего бы ему баловать нас такими подарочками? – ехидно усмехнулся он.

– Мой отец всегда говорил, что жизнь – это испытание, посланное небесами. В этом мире мы всего лишь гости и рано или поздно вернемся в свой истинный дом. То, что происходит вокруг – это испытание нашей веры.

– Веры во что? В Бога? Так, где сейчас этот Бог? Мир, сотворенный им рушится, а он… У меня никогда не было веры, и уж точно не будет ее сейчас.

– Напротив, именно сейчас ты должен верить больше всего. Оглянись вокруг, Дэрил. Мертвые восстали, это библейский апокалипсис. Сначала был Великий Потоп, а теперь это…

– Я бы назвал это массовой чисткой. Тебя послушать, так этот Бог – олицетворение добра и милосердия, – начиная злиться, прошипел Дэрил. Подобные споры всегда выводили его из себя, а Бет по какой-то неведомой ему причине только и пыталась втянуть его в разговоры о религиозной фигне. Вот он закон жизни: что для одних – успокоение, для других – очередная причина для злости. Какие же они все-таки разные, и все же судьба свела их. Неисповедимы пути ее. – Если мне не изменяет память, во время потопа Господь сохранил жизнь достойным, так ответь, почему здесь все иначе?

– Я… я не понимаю тебя, – обратив на него небесный взгляд, произнесла Бет.

– Лори, София, Хершел, Эми, Дейл – они все мертвы. По-твоему, они достойны жизни меньше, чем Губернатор, Мартинес и прочие ублюдки? Достойны ее меньше, чем я или Рик? Нет, милая, в этом мире выживают сильнейшие, и плевать Бог хотел на нас всех.

– Хватит, – пискнула Бет, заливаясь слезами при упоминании покойного отца.

Дэрил тут же прикусил язык, но подойти к ней и успокоить не решился.

– Мне нужно проветриться, – спокойно произнес мужчина, направляясь к двери. – Не вздумай идти за мной.

– Ты не прав, – пытаясь совладать с дрожащим от волнения голосом, пролепетала Бет, остановив его у выхода. – Я хочу верить… нет… я верю… испокон веков Бог в первую очередь забирал к себе достойнейших, оставляя остальных искуплять свои грехи. Поэтому они ушли первые, а что до тебя, Дэрил Диксон, то ты жив потому, что у Бога на тебя есть планы. Поверь.

– Богу нет дела до таких, как я.

– Это не так, – протягивая ему заштопанный кожаный жилет, на спине которого красовались белоснежные ангельские крылья, произнесла Бет. Вот чем она занималась все утро. Понимая, что отстирать запачканное в стольких потасовках шитье будет невозможно, девушка спорола старую ткань и, изодрав простыню, нашила новую. – Порой за черствой внешней оболочкой скрывается благородная душа, Дэрил. Ты спас больше людей, чем любой из нас, и ты переживаешь о каждом, пусть и стараешься этого не показывать. Никогда не принижай себя. Ты хороший человек, лучший из всех, кого я знаю.

– Ты ошибаешься, – проговорил он, но все-таки принял жилет из ее рук.

– Я ошибаюсь во многом, но только не в этом. Так что насчет завтра? – сменив тон на более игривый, произнесла девушка.

– Завтра? – изогнув бровь, отозвался мужчина.

– Ты совсем меня не слушал, – укоризненно ткнув кулаком ему в плечо, произнесла Бет. – Ты научишь меня охотиться?

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Напротив, стрелять я уже умею. И раз уж мы теперь вместе… – Бет запнулась, понимая насколько двусмысленно это прозвучало, и тут же покраснела, как вареный рак. – Ну, то есть, нас двое, и тебе понадобится помощь… я…

– То, что ты пару раз поразила мишень, еще не делает тебя стрелком.

– Но Дэрил…

– Я подумаю об этом, – с легкой усмешкой произнес он, и Бет в ответ наградила его самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна. – Не жди меня, – закрывая за собой дверь, произнес Дэрил.

Ночь была тихая, безлунная, лишь россыпь ярких звезд сияла на небосклоне, изо всех сил пытаясь разогнать нависший над миром мрак. И лишь продирающий душу насквозь ляг цепей, прикованных ходячих подле двери, нарушал тишину. Даже не бросив на мертвецов взгляда, Дэрил обошел все ловушки, спускаясь к излучине. Темной полоской вдаль уходила река, холодом и сыростью веяло от ее вод, на берегу едва светилась песчаная отмель, обрамлявшая русло будто золотая оправа. Спустившись к самой кромке воды, мужчина сбросил с себя одежду, с головой бросившись в реку.

Вода действовала успокаивающе, постепенно прояснялись мысли и отступало раздражение. Все-таки, какой бы занозой в заднице не была Бет Грин, он все больше начинал чувствовать в ней необходимость. Она была подобна целебному источнику, способному исцелять телесные и душевные раны. Никогда и ни с кем он не ощущал еще такого покоя, и никто и никогда не мог разжечь в его сердце огонь истинной страсти. Глупо было отрицать, он чувствовал к ней нечто большее, чем привязанность и симпатию, пожалуй, это чувство можно было назвать любовью, но в этом он не мог признаться даже себе.

Дэрил долго бродил по лесным тропинкам, описывая широкие круги вокруг хижины. Когда он вернулся, то заметил пробивающийся из-под двери хижины слабый свет. Как будто в домике горела свеча. Слегка приоткрыв дверь, мужчина скользнул внутрь, повесив арбалет на стул.

Бет спала на кровати, закинув руку за голову, светлые волосы небрежно разметались по подушке, а ресницы слегка трепетали во сне. Опустив глаза ниже, мужчина на секунду остановил взгляд на глубокой ложбинке между острыми ключицами и спустился к груди, мерно вздымавшейся при дыхании. Дэрил невольно улыбнулся. Эта девушка, которая была пятнадцатью годами младше него, сначала воспринималась им как младшая сестра и вызывала нежность и желание ее защитить, теперь же она стала для него спасительной соломинкой, которая не позволяла ему утратить веру в этот поганый мир. Он тихонько приблизился к Бет, оправляя одеяло. Острый сосок, проглядывающий сквозь тонкую ткань футболки, заставил все внутри него перевернуться, пробуждая едва утихшие желания.

– Да, Диксон, и все-таки ты редкостная мразь, – усаживаясь на пол около ее кровати, точно верный пес, произнес он.

«И в какой только момент ты начал ее желать с такой исступленной страстью? Почему из всех именно она?»

– Знаешь, – маленькая ручка легла ему на плечо, выводя из размышлений, – на кровати спать гораздо удобнее, – Бет подвинулась на другой край, освобождая место для него.

– Не хотел тебя будить.

– Эта ночь обещает быть холодной, – склонившись к его уху, проговорила девушка, слегка касаясь губами его кожи. Такое легкое прикосновение, но сколько в нем было сокрытого желания и нежности, что он просто не смог ему сопротивляться. Сбросив с себя одежду, Дэрил умастился рядом с ней, прижимая к себе. Бет аккуратно положила голову ему на плечо, поглаживая крохотной ладошкой мускулистую грудь, нежно очерчивая пальчиком каждый шрам. А потом в одночасье рухнули все стены, нежные прикосновения превратились в обжигающе страстные. Дэрил судорожно вздохнул, и его губы встретились с ее губами. Они были теплыми и такими знакомыми на вкус. Он покусывал их, пока Бет не задохнулась от наслаждения и не прижалась к нему сильнее. Мужчина заставлял себя не торопиться. В их первый раз все произошло спонтанно, быстро, но сейчас должно было быть иначе. Он смаковал этот момент, пытался запомнить все до мельчайших подробностей: ее запах, ее голос, мельчайшие жестикуляции, выражение лица, будто все происходящее было сном, и проснувшись, он уже не застанет ее подле себя.

Когда Дэрил начал сосать ее грудь, Бет слабо вскрикнула. Невероятные ощущения бурлили в ней, вызывая слабость в коленях и посылая жаркое желание вниз живота, в каждую клеточку ее тела. Это было то, чего она боялась и хотела одновременно – утратить над собой контроль в объятиях мужчины. В эту минуту она уже не принадлежала сама себе, только ему. Ему одному. Господи, она знала его больше двух лет, но сейчас искренне недоумевала, как все это время могла обходиться без его тепла, без его губ и рук. Она поняла это сейчас, когда язык Дэрила проделывал что-то безнравственное с ее соском, отчего ее бедра начали неудержимо двигаться взад-вперед.

– Пожалуйста, – услышала Бет свой шепот, показавшийся ей далеким и чужим, потому что он звучал хрипло. – Пожалуйста.

Дэрил оставил её грудь, приподнявшись на локтях, и посмотрел в глаза. Его взгляд – взгляд одержимого, обещавший блаженство. Обещавший удовлетворение, которого она никогда еще не испытывала. В ее же глазах на миг отразился страх, быстро сгоревший в огне его поцелуя. Только сейчас, растворяясь в этой дикой, с оттенком безумия страсти, она поняла, насколько он себя сдерживал в их первый раз, чтобы не причинить ей боль. Сколь долго он отказывал себе в настоящем удовольствии. При этой мысли сердце в ее груди забилось как неудержимое, а по всему телу разлилась приятная истома и нежность.

Не уводя от нее взгляд, мужчина прошелся рукой по девичьей груди, слегка ее сжав; по плоскому животу, спускаясь к сокровенному месту, легким движением раздвигая ей бедра. Его пальцы ощущали жар и влажность, она была готова. Но, к собственному удивлению, он не спешил взять ее, желал, чтобы они оба до дна осушили чашу этого наслаждения, ибо в отголосках сознания пульсировала мысль, что с наступлением утра все закончится и эта ночь уже не повторится. Может и бывает вечное счастье, но только не в этом мире и только не с ним. Ему просто не могло так повезти, Бог просто дразнил его своей милостью, чтобы потом явить свое могущество и отобрать свой великий дар. Но он будет сопротивляться… не отдаст ее… никому… никогда.

Когда палец Дэрила скользнул внутрь, Бет издала грудной стон и сама же испугалась собственного бесстыдства, но все стеснение исчезло, когда их взгляды встретились вновь. Он медленно водил пальцем, наблюдая. Бет никогда не была так прекрасна, как в этот момент, с раскрасневшимся лицом, с волосами, прилипшими ко лбу, и полуприкрытыми глазами. Она сжимала его плечи, с губ ее срывались короткие стоны. Девушка перестала сдерживаться. Когда ее тело задрожало и сжалось вокруг его пальца, Дэрил позволил себе отстраниться, чтобы подарить ей еще большее наслаждение.

Легкий толчок – и он уже входил в ее жаждущую глубину, наполняя ее, пробуждая наслаждение и вновь разжигая желание такой силы, какой она еще не знала. Это была настоящая феерия страсти, их стоны заполняли тишину, их тела сгорали от взаимного желания, а души наполнялись неведомым восторгом, доводя до умопомрачения. Не раз красотки, найденные в барах, доводили тело Дэрила до экстаза, но только Бет сумела довести до экстаза его душу.

Позже, засыпая в объятиях друг друга, они не произнесли ни слова, но в этом не было нужды. Слова не имели сейчас никакого значения, важно́ лишь биение сердец, выдававшее их истинные чувства.

***

Утром, как и было обещано, они пошли на охоту. Правда, после ночи любви пыла у Бет заметно поубавилось. Ее тело было тяжелым, а насыщение ласками сделало ее вялой и невнимательной. Она давно не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, но куда лучше было бы еще понежиться в теплых объятиях Дэрила под одеялом и помечтать, а он, будто не понимая этого, ни свет ни заря потащил ее в лес выслеживать оленя. И все потому, что после завтрака запас консервов подошел к печальному итогу, а на одних белках далеко не уйдешь. Можно подумать, что что-то бы изменилось, если бы они вышли на час позже.

Дорога казалась бесконечной, они взяли след сохатого у заводи, куда перед рассветом вся лесная животина приходила на водопой, и вот уже несколько часов подряд преследовали свою добычу будто гончие. Пройдя вдоль русла ручья через узкую котловину, они поднялись на пригорок, окруженный пастбищем, правда дичь на нем не задерживалась с тех самых пор, как «чума» поразила человечество. Застыв на вершине, Дэрил оглянулся. Следы оленя спускались по другому склону. Первые деревья, росшие на берегу ручья, находились на расстоянии мили. По всей видимости, олень, учуявший людской душок, миновал их и пошел дальше.

– Хитрый мерзавец, – прошипел Дэрил себе под нос, разглядывая примятую траву. – Почуяв опасность, запутал следы, вывел нас из леса, а сам забился где-то на дальнем отшибе леса. Несколько часов мы потеряли.

– Но мы ведь найдем его… или ее, – с надеждой в голосе произнесла Бет.

– Его, самец, взрослый. Можешь не сомневаться, – поправил Дэрил, указывая на следы. – Видишь, какие глубокие? З+емля здесь не очень твердая, а он тут наследил хорошо, больше трехсот килограмм весит.

– Такой тушки надолго хватит, – вдохновлённо произнесла Бет.

– На твоем месте я бы волновался о том, как мы его потащим, – ухмыльнулся охотник. – Пойдем.

– А когда уже начнется охота?

– Она уже идет. Или ты думала, что как только ты выйдешь в лес, зверьё само начнет бросаться под твои стрелы?

– Нет, но…

– Но… – протянул Дэрил, ожидая, что она продолжит, но Бет молчала, только залилась краской до самых ушей. И действительно, больше всего сейчас ей хотелось вернуться назад в охотничий домик и предаваться любви при свете догорающей свечи. Глупость! Детская глупость, непозволительная в такое время. Даже самой стало стыдно от собственных мыслей.

– Ничего, забудь, – проговорила она, ступая за ним след в след.

Они выслеживали его долго и упорно, почти в полной тишине. Лишь изредка охотник прерывал молчание, обращая внимание Бет то на примятую траву, то на сбитую со стволов деревьев кору, то на поломанные ветки и клочки шерсти, висящие на них. К удивлению Бет, охота оказалась тяжелой наукой, которую сложно было постичь за один день.

Должно быть, было уже около полудня, когда они, взобравшись по склону, покрытому голым золотисто-коричневым дерном, завидели на горизонте свою добычу. Девушка от восторга затаила дыхание.

– Он… – она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, но все они казались блеклыми, не способными отразить ни ее эмоции, ни внешность оленя. – Как из сказки, – наконец произнесла Бет, не в силах оторвать взгляд от своей добычи.

– Ага, – прошипел Дэрил. – Чертов Бэмби… заставил нас гоняться за ним по всему лесу, хорошо, что в другой штат не увел, – великолепный самец с огромными ветвистыми рогами показался лишь на мгновение перед тем, как скакнуть вперед и скрыться за гребнем холма.

– Он нас увидел?

– Нет, просто кто-то слишком громко болтает. Пойдем, и не торопись. Это обычное дело на охоте. Иной раз мы с Мерлом выслеживали оленей по несколько дней.

К тому времени как они поднялись на холм, оленя нигде не было видно, но несколько секунд спустя он появился снова – стелющийся, будто ветер, над своей собственной тенью по противоположному склону.

– Он прекрасен, – с придыханием произнесла Бет.

– Торопись, принцесса, – шлепнув ее по заднице, произнес Дэрил с легкой насмешкой. – К вечеру я преподнесу тебе его голову.

– Очень романтично, – с ироничной усмешкой произнесла она, следуя за ним. Ну, собственно, а чего еще можно было ждать от Дэрила Диксона, если не окровавленную голову несчастного животного? Уж точно не цветов и бриллиантов, впрочем, еда сейчас была куда важнее остального.

Буквально слетев со склона, они свернули на тропу, которая должна была привести их на другую сторону долины наперерез сохатому, но матерый олень заметил их маневр вовремя и, сделав петлю, помчался к нижнему концу долины, чтобы найти укрытие в лесу, поднимающемуся от низкой речной поймы. Увертка более чем удачная, сверкнув копытами, он запрыгнул в кусты орешника, скрываясь за деревьями.

Когда охотники подошли к ручью, Бет, потеряв остатки сил, упала на колени, припав к воде. После такой погони дыхание ее сбилось, волосы прилипли к разгоряченному лицу, одежда пропотела насквозь, а ноги так и дрожали от изнеможения.

– Нам не догнать его, – взмолилась Бет, вцепившись в руку Дэрила. – Он быстрее нас.

– И умнее многих людей, – оглядывая берег, на котором обрывались следы, произнес мужчина. – Он пошел по воде. Готов поставить свой ужин на то, что мы нагоним его через пару часов. Мы с подветренной стороны, это дает нам преимущество, поднимайся.

Аккуратно ступая по зыбкой земле, они пошли вдоль реки, пройдя на противоположный берег по спокойному мелководью, а потом продолжили погоню по дальнему берегу. И где-то в миле вниз по течению, в том месте, где берег был размыт рекой, а в воду спускались переплетенные ивовые корни, они смогли снова увидеть следы, приведшие их на поляну, с которой в разные стороны леса уходили свежие следы.

– Куда теперь? – облокотившись на дерево, произнесла Бет. – Он оставил два пути.

– Опять запутывает, – усмехнулся Дэрил, подвигая ногой примятую траву. – Нам туда.

– Ты уверен?

– Да. Олень не мог углубиться в густую рощу, там его рога запутались бы в низко растущих ветках, он пойдет на равнину. Там у него преимущество в скорости, но стрелу не обгонишь.

Спустя еще час Бет утратила последние проблески энтузиазма и, стараясь не выдавать собственной усталости, опустив голову, шла за Дэрилом, уже не обращая внимания на считываемые им следы.

«Молчи, не говори ничего. Ты сама этого хотела и теперь не должна ныть, как ребенок, потому, что устала, – как молитву твердила она, стараясь скрыть собственные чувства. Ноги ее гудели от усталости, во рту застыл тошнотворный привкус крови и железа после бега, а раздражение и злость от собственной неудачи нарастали с каждым шагом. Видимо, ее мысли отражались на лице, потому что Дэрил хоть и молчал, но все чаще поглядывал на нее. – Ну вот, поздравляю, он заметил. Ты и раньше была для всех обузой, а теперь… Да он просто взорвется от злости сейчас, если ты своим нытьем сорвешь ему всю охоту. Нет, Бетти, терпи. Ты сама этого хотела. Докажи ему, докажи всем».

– Терпение всегда вознаграждается, – слегка коснувшись ее плеча, произнес Дэрил, выводя ее из задумчивости. Девушка рассеянно уставилась на него, пытаясь понять смысл этих слов, но, проследив за его взглядом, когда он краем арбалета отодвинул ветку, просияла от радости.

На небольшой опушке, освещенной редкими солнечными лучами, пробивающимися сквозь пелену облаков, мирно щипал травку тот самый царственный олень, заставивший их сбить ноги в кровь в этой погоне. Не отрываясь от еды, он неустанно вертел ушами в разные стороны, иногда поднимая голову и оглядываясь по сторонам.

– Держи, – протягивая девушке арбалет, произнес Дэрил. – Ты выстрадала это право, – после секундной заминки добавил он с легкой улыбкой.

– Я… я не могу, а вдруг я промахнусь.

– Не всякая охота бывает удачной, но если оставить попытки, удача всегда будет показывать тебе свою задницу, – Бет робко приняла из его рук арбалет, казавшийся невероятно тяжелым для такой хрупкой девушки, уперла приклад в плечо и стала пытаться прицелиться. – Слишком долго, ты целишься слишком долго. Рука начнет дрожать под весом оружия, и ты промахнешься.

– Заткнись, Диксон. Я же не говорю тебе под руку, – она сделала шаг вперед и, к собственной горечи, наступила на ветку, которая с хрустом подломилась под тяжестью ее тела. В мгновение ока олень встрепенулся, повел ушами, мимо которых со свистом пролетела стрела, и умчался восвояси. – Вот черт, – прошипела Бет, в запале злости перекинув арбалет через плечо.

– Нет, стой! – прокричал Дэрил, пытаясь остановить Бет, которая, потеряв выдержку, кинулась в погоню за недавней жертвой. Впрочем, погоня ее была недолгой, споткнувшись о ближайшую корягу, девушка плашмя рухнула в грязь, к ее большей обиде услышав за спиной смех Дэрила.

– Не переживай, принцесса, грязь целеная, – усмехнулся он, подавая ей руку, но Бет в ответ лишь смирила его яростным взглядом, от неожиданности мужчина едва не врос в землю. И все-таки волшебные глаза, способные в одну минуту смотреть с кротостью и нежностью, а в другую метать молнии.

– Я не переживаю, – отталкивая его руку, произнесла Бет, поднимаясь из грязи. Сейчас задетое самолюбие и обида говорили в ней сильнее усталости. Детская обида, смертельная усталость, голод, эта неудача и его насмешка воздвигли в ее сердце стену упрямства, которую разум никак не мог смирить. Ей казалось, что если сейчас, сию секунду, она не поднимется и не погонится за добычей, то разрыдается перед ним, точно маленькая девочка. – Нам нужно идти! Мы еще успеем догнать его, – Дэрил смотрел на нее молча, но в тот момент, когда она была готова побежать вслед за оленем, ухватил ее за запястье.

– Нет, – спокойно проговорил он. – Солнце клонится к закату. Мудрый человек всегда знает, когда нужно отступить. На сегодня достаточно. Ты устала, проголодалась, нужно отдохнуть, иначе ты упадешь через пару миль.

– Мы его потеряли по моей вине.

– Если отправимся разыскивать его ночью, рискуем потерять гораздо больше. И, Бет, это не твоя вина. Не всегда охотник возвращается с добычей, иногда приходится довольствоваться торжественным «ничем». Но это ничего, мы возьмем его след завтра.

Он не упрекал ее, напротив, пытался найти слова утешения, а оттого ком горечи, подступивший к горлу, стал невыносим. Уж лучше бы он кричал, а тут… От этой поддержки, слезы, которые она так тщательно пыталась скрыть за маской злости и упрямства, вырвались наружу, прокладывая влажные дорожки по ее выпачканному лицу.

– Прости меня. Это все из-за меня. Я знаю, что вы все думали обо мне в тюрьме, что я лишний груз, ради защиты которого все рисковали жизнями. И сегодня… я… я только доказала это.

– Черт, Бет, я не мастер красивых слов, – Дэрил понимал, что девушка, изможденная дорогой, находилась в преддверии истерики. Только истерики ему тут не хватало, а потому он силился подобрать нужные слова, успокоить ее. Да, в такие моменты не хватало ему красноречия Дэйла или выдержки Хершела. – Но знаешь, «нужный» человек не обязательно должен, как безумец, бегать с автоматом наперевес. Там, в тюрьме, ты была важна, ты просто сама не отдавала себе в том отчета. Не будь тебя, что сталось бы с Боевой Малышкой?

– Вот именно, только нянька, которой нужна вечная защита.

– Бет, если бы я не был уверен, что ты справишься, я бы не взял тебя с собой. Сегодня нам не повезло, но это же не последняя охота. Я уверен, что мы еще не раз пойдем на оленя вместе.

– Правда?

– Правда. А теперь пойдем, нужно найти место для лагеря.

Привал они устроили на берегу реки, растянув по периметру леску с консервными банками. Место было идеальное: в случае нападения стада можно было переплыть на противоположный берег и продолжить путь. Да и помыться в теплой воде одно удовольствие. Пожалуй, каждый из них жаждал смыть с себя этот ужасный день, надеть чистую одежду и поспать. Что они не преминули сделать. Только костер разжигать не рискнули, а потому пришлось довольствоваться холодными консервами, последними, что были в их запасе.

– Сегодня у нас на ужин тушеные бобы с говядиной, – шутливым тоном объявила Бет, протягивая ему банку.

– Деликатес, – отшутился Дэрил, за неимением ложки приложившись к банке, будто к стакану. – А ты?

– А я пока не хочу, может вечером… позже… – не говоря ни слова, он перевернул ее рюкзак, вытряхивая содержимое. Ничего.

– Зачем? – подняв на нее голубые со стальным отливом глаза, проговорил Дэрил.

– Тебе нужнее, ты ведешь, а я всего лишь иду следом. В случае чего именно тебе придется…

– Хватит, – отдавая ей половину банки, произнес он. – От нас будет мало толку, если кому-то придется тащить другого. Мы выжили в тюрьме потому, что все делили пополам, – Бет благодарно кивнула, усаживаясь около него и укрывая их пледом. И пусть ночи становились все холоднее, но они были вместе, и они будут греть друг друга теплом собственных тел.

Эта ночь была гораздо темнее предыдущей. Звезды засияли на небе, будто россыпь бриллиантов, зачаровывая и невольно приковывая к себе взгляд. Сильнее закутываясь в старый плед, Бет прижалась к Дэрилу, оказавшись заключенной в кольце его рук.

– Знаешь, там, в прошлой жизни… на ферме, когда я была совсем маленькой девочкой, мы с папой часто смотрели на звезды, и каждый раз он рассказывал мне легенды о возникновении тех или иных созвездий. Некоторые истории были такие трогательные, что я едва сдерживала слезы, другие заставляли дрожь пробежаться по моему телу, но больше всего мне запомнилась одна. Согласно ей звезды – это не человеческие души, увековеченные на небесах, не память о великих подвигах и великих героях, это памятник разочарования. Тогда я не понимала всей глубины и горечи этой притчи, но сейчас она мне кажется отражением собственной жизни, – Бет замолчала, молчал и Дэрил, слушал ее, поглаживая большим пальцем кожу на ее плече, тогда девушка сделала глубокий вздох и продолжила. – Когда-то давным-давно на небе не было звезд, оно днем было голубым, а ночью – темным и почти непроницаемым для человеческого взора. В то самое время жила в Жемчужном озере прекрасная русалка. Много лет она беззаботно плавала в водной бездне озера, играла с живущими там же рыбами и другими русалками, а по ночам пела песни и танцевала на песчаном берегу. Жители ближайшей деревни говорили, что нельзя смотреть на русалок и боялись ходить к озеру с наступлением темноты. Люди верили, что если девушка посмотрит на поющих русалок, то сама превратится в русалку, а если юноша – то суждено ему сгинуть в водной пучине. Но, как известно, правила существуют для того, чтобы их нарушать. Однажды один паренек из деревни решил-таки во что бы то ни стало посмотреть на коварных соблазнительниц и губительниц мужских сердец. До темноты он пришел к озеру и укрылся в зарослях камыша. Вскоре русалки в самом деле вышли на берег, затянули свою песню, но вопреки ожиданиям, ничего страшного не произошло. Речные красавицы вернулись в подводное царство с восходом солнца, а юноша – к себе в деревню, со временем забыв о своем ночном приключении. И лишь одна душа не могла найти себе покоя, душа той, что возвратилась в озеро последней, ибо она заметила красивого юношу, но, презрев закон, решила сохранить ему жизнь. Но мысли о нем никак не покидали ее разум. Ей вдруг страстно захотелось жить на земле, среди людей, а не в пучине озера среди рыб и русалок. И вот однажды она решила днем выйти из озера и пойти в ту сторону, в которую убежал юноша. Она так и сделала. Однако, проходив целый день и целую ночь по лесу, так и не нашла деревни и к тому же почувствовала, что не может больше без воды. Ей ничего не оставалось, как вернуться назад. Но едва коснувшись ногами воды, она увидела свет в окнах деревенских домов, и поняла, что деревня была совсем рядом, а она блуждала в другой стороне. Тут русалочку охватило чувство горечи, отчаянья и собственной беспомощности – ведь она больше всего на свете хотела жить на земле, как люди, и именно этого не могла сделать. В безысходной обиде она всплеснула руками, разбрызгав воду в разные стороны. Однако капли не упали обратно в озеро, а застыли в небесах и засветились, подобно свету в далеких окнах. Это несбывшиеся мечты русалочки и других несчастных зажглись на небосводе. С тех пор на небе появились звезды и луна, с тех пор каждая несбывшаяся мечта загорается новой звездой. Так что мы все похоронены под черным куполом человеческих разочарований, разрушенных надежд и жизней, – Бет немного помолчала, оглянувшись на Дэрила. На миг ей показалось, что он задремал под ее тихие нашептывания, но мужчина в задумчивости смотрел на звезды. То ли обдумывая смысл услышанного, то ли предаваясь собственным мыслям. – А что насчет тебя? – слегка сжав его руку, поинтересовалась Бет.