Текст книги "Солнечный луч и камень (СИ)"

Автор книги: dragon4488

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Теплая рука коснулась его лба, но Кили она показалась ледяной. Он приоткрыл глаза, пытаясь рассмотреть ее обладателя, попробовал поднять руку, чтобы прикоснуться к склонившемуся над ним лицу, но ничего не вышло – съедаемое жаром тело отказывалось подчиняться. Устало сомкнув веки, он снова провалился в небытие.

– Спи, Кили. Сон придает силы…

– Все так же плох?

– Да, Двалин. Боюсь, я больше ничем не могу ему помочь, раны слишком серьезные. Нам остается надеяться только на его молодость, на то, что благодаря ей он выживет, – Оин смочил в холодной воде чистый компресс, приложил к горячему лбу младшего наследника и, склонившись, тихо добавил, – Давай, малыш, ты же крепкий парень…

Двалин тяжело вздохнул, вглядываясь в мертвенно бледное лицо Кили, переводя взгляд на свежие повязки, опутывающие его грудь и снова расцветающие кровавыми розами. Кто бы мог подумать, что в этом молодом гноме, столько силы и отваги, так неожиданно проявившейся в их нелегком походе и в Последней битве? Как же они все ошибались, недооценивая, считая его слишком трепетным и ласковым для настоящего воина. Они любили младшего наследника, но это была любовь взрослых к маленькому ребенку, каким считали его до недавнего времени. Солнечный Кили. Нежный, любящий, верный, ты заслонил грудью короля, жертвуя своей жизнью, но было слишком поздно, раны Торина уже были смертельны, ты не мог его спасти. И теперь лежишь, умирая, шепча в бреду одно лишь имя: «Фили… Фили».

– Фили…

Двалин вздрогнул.

– Он все время зовет его, – сказал Оин, поправляя подушки, приглаживая разметавшиеся темные волосы умирающего. – Ты видел наследника? Он собирается навестить брата? Две недели минуло, а он так ни разу и не объявился.

– Много дел, – уклончиво ответил воин. – Похороны Торина и все остальное… Возможно, у него не хватает времени.

– Не хватает времени?! – седой лекарь возмущенно вскинул брови. – А на подготовку к коронации он время находит?! Его брат умирает, а он обсуждает убранство Великой палаты Трора, список приглашенных гостей и торжественное меню! По-твоему, Двалин, это нормально?!

– Не кричи, Оин. Кили может проснуться.

– Великое небо! И пусть проснется! Пусть, наконец, поймет, кого он так любил все эти годы! И, кто ни в грош его не ставил! Никогда! Это не мое дело, Двалин, но я помню каждый синяк, каждую рану Кили, нанесенную ему его же братом.

– Они были детьми, они играли.

– Играли… – в голосе старого лекаря сквозила горечь. – Телесные раны рано или поздно затягиваются, мой друг. А вот душевные – никогда.

Он погладил младшего по руке, безвольно лежащей поверх одеяла.

– Я не знаю, почему он всегда так злил Фили, может, и были на то причины. Но, по-моему, сейчас самое время забыть об этом. Любовь и забота старшего брата – вот лекарство, способное вернуть Кили к жизни. – Оин умоляюще посмотрел на сурового гнома. – Двалин, ты должен уговорить его придти сюда…

Со времени Битвы Пяти Армий прошло две недели. Будущий король устало опустился на трон и обвел взглядом Великую палату. Все идет как надо: Торина-Дубощита пышно похоронили, воздав последние почести, раны затягиваются, подгорный народ Эребора, возвращающийся в родные пенаты, начинает приходить в себя, все с нетерпением ждут коронации. Старший принц любил Торина и скорбь его не наиграна, но он согласен – народу нужен новый предводитель и затягивать с восхождением на престол не имеет смысла. Он сможет достойно продолжить дело своего родича, он это знает. Фили – сильный, молодой, умный и амбициозный. Он знает, что его любят и уважают и даже сейчас, до провозглашения, обращаются к нему как к королю. Ну и что, что не он оказался рядом с дядей, не он закрыл его своим телом и не он сейчас лежит на смертном одре? И, слава Великому небу! Нет, Фили не боялся смерти, но не хватало только, чтобы он погиб и младший наследник, этот слабак, трепетно взирающий на мир огромными доверчивыми глазами, стал предводителем великого народа! И, все-таки, возможно, Двалин прав и стоит проститься с ним перед уходом, пожертвовать своей гордостью не ради младшего, а ради остальных. Немой укор – вот, что он прочитал сегодня в их глазах, в очередной раз, отмахнувшись от известия, что Кили совсем плох и, вероятнее всего, не выживет. Но не сегодня. Сегодня он слишком устал, ему нужно выспаться. И, желательно, без сновидений, одолевающих последние несколько ночей. Сновидений, очень похожих на воспоминания.

***

Фили заглянул в колыбельку. Младший брат посмотрел на него огромными карими глазами и беззубо заулыбался, потянувшись ручонкой к золотистому локону. Фили отшатнулся и нахмурился. Непонятно почему, но прикосновение этого мелкого гнома его жутко раздражало. «Все, буквально все носятся с ним, словно с писаной торбой, позабыв обо мне, – подумал Фили, с растущим отвращением глядя на улыбающееся беззубое личико, – Да он и на гнома вовсе не похож! Больше напоминает маленького уродливого эльфа». Фили воровато оглянулся и, протянув руку, больно ущипнул малыша за розовое ушко. Кили удивленно моргнул длиннющими черными ресницами и разразился громким плачем.

– Слабак! – прошипел ему в личико старший брат и быстро выскочил из комнаты.

***

Кили ненадолго вынырнул из тяжелого, бредового сна как выныривают на поверхность из недр глубокого черного озера – хватая ртом воздух, захлебываясь. Ему что-то снилось? Кошмар о Великой битве, где Торин, израненный, падает на землю и он, Кили, закрывает его собой, не давая пронзить черным стрелам. И смех. Смех старшего брата, когда младшего наследника, умирающего, истекающего кровью, вносят в палаты, бережно укладывают на постель и оставляют их наедине. Нет, не мог Фили смеяться над ним! Не в этот раз.

– Это просто сон… – шепчет себе младший брат и, не замечая, снова погружается, уносится в темноту и призрачные образы воспоминаний обволакивают его, заставляя тихо стонать и вздрагивать.

***

– Фили! Фили! – младший, весь в слезах, налетел на брата и уткнулся ему в грудь. – Фили! Старшие мальчики подкараулили меня в Нижней Палате! Они… они… дразнят меня уродливым эльфом! И… вот, – он поднял голову, демонстрируя кривую рану на нежной щеке.

– Они сказали, что со шрамами я буду больше похож на гнома, хотели порезать мне все лицо, но я вырвался и убежал… Я боюсь их, Фили! Они снова меня подкараулят!

Кили захлебнулся в рыданиях. Старший с отвращением отцепил от себя его руки и оттолкнул.

– А, по-твоему, лучше быть похожим на эльфа? Парочка шрамов тебе действительно не помешала бы… недогном!

Младший прижался к стене и округлил и без того огромные глаза.

– Фили…

– Мало того, что ты похож на отвратительного эльфа, так еще и ведешь себя как сопливая девчонка! – старший пихнул брата в грудь. – Позоришь наш род! Сбежал, вместо того, чтобы дать им отпор! Слабак! И всегда им останешься!

– Их было трое… – пролепетал Кили.

– Да, хоть двадцать! – закричал Фили и влепил ему звонкую пощечину. – Не смей, слышишь? Никогда не смей мне жаловаться!

Кили, прижав к щеке руку, ошарашено посмотрел на него.

– Но, Фили… ты же мой брат. Мой старший брат!

Фили зло рассмеялся.

– Ну, уж нет! Нет у тебя никакого старшего брата! – он притянул к себе оторопевшего малыша и, глядя в испуганные, заплаканные глаза, прошипел. – Старшего брата нужно заслужить…

Снова толкнув маленького Кили, старший зашагал прочь.

– Фили!..

– Отстань от меня! – рявкнул, не оборачиваясь Фили.

Кили сидел на берегу речки и горько плакал. Он никак не мог понять, что в нем не так, чем он заслужил такую немилость от брата. «Вот взять, к примеру, Ори, – думал он, размазывая слезы, – Вот уж кто действительно – слабый и беспомощный! Шагу не может ступить, чтобы не попасть в нелепую историю. Однако, его братья, Дори и Нори, оберегают его. Не приведи Великое небо, если хоть кто-нибудь посмеет посмотреть на него не так, не говоря уже о том, чтобы обидеть словом или делом! Всегда рядом, всегда готовы заступиться! А я? Кто за меня заступится, если не Фили?!». Маленький гном заплакал навзрыд. Сквозь всхлипы и слабенькие подвывания, он не расслышал, как к нему подошел родной дядя.

– Кили, малыш, что с тобой? – Торин присев рядом, повернул племянника к себе и ахнул. – Что у тебя с лицом?

Кили открыл было рот, чтобы рассказать обо всем, но, взглянув в его ясные синие глаза, ответил:

– Ничего… случайно поранился. Ты не волнуйся, дядя, все в порядке. Я плачу, потому что разозлился на самого себя. Я такой бестолковый!

– Вот уж глупости! – Торин обнял малыша. – Никакой ты не бестолковый! И злиться не нужно, каждый может пораниться.

Он внимательно осмотрел лицо племянника.

– Странная рана. Чем это ты так?

Кили опустил глаза.

– Да так… налетел на какую-то железяку.

Торин немного нахмурился – малыш явно не хотел говорить правду.

– Ну-ну, – он немного помолчал, – Ты точно больше ничего не хочешь мне рассказать?

Кили покачал головой.

– Кили? Это проделки твоего брата?

Малыш еще яростнее замотал головой и вытер слезы.

– Нет! С чего ты взял? Правда, все в порядке. Фили здесь совсем не причем! Я сам виноват, – он посмотрел на дядю и улыбнулся, – Не переживай за меня.

Торин-Дубощит поцеловал племянника в лоб.

– Кили, если кто-то обижает тебя, скажи мне!

Младший тесно прижался к нему и вдруг спросил:

– Я… правда похож на эльфа?..

Король рассмеялся.

– Скажу тебе честно, хоть и не люблю эльфов, но они чертовски красивая раса! – он заглянул в глаза племянника, – А ты, Кили, очень красивый маленький гном.

Кили шмыгнул носом.

– Гном, похожий на эльфа…

– Даже, если и так, ничего страшного в этом нет, малыш. Гордись тем, что ты не такой, как все. Ты – замечательный! Обрати, как-нибудь, внимание на то, как окружающие улыбаются в ответ на твою солнечную улыбку, и ты все поймешь.

Кили вздохнул.

– Я хочу быть похожим на тебя… и на Фили, а не на какого-то дурацкого эльфа.

– Всему свое время, – ответил Торин, поглаживая его по шелковистым волосам. – Потерпи.

– Ладно. – Кили немного отстранился от дяди. – Можно я еще немного посижу здесь?

Торин кивнул.

– Обещай больше не плакать по таким пустякам. А, если кто-то обидит тебя, не бойся мне рассказать. Хорошо?

Кили кивнул.

«Никогда, – подумал он, когда Торин, вздохнув, оставил его одного. – Никогда не предам тебя, брат.”

***

Фили проснулся среди ночи. Махал, опять, опять эти сны!

Опять очередной бред, не дающий выспаться – ему привиделся случай, произошедший давным-давно, в детстве, когда он с друзьями заманил младшего брата в дремучий лес, будто бы для охоты на оленя, и бросил одного – маленького, беспомощного. Как же они потешались тогда! Это было очень весело – смотреть на слезы малыша, выкрикивающего его имя, мечущегося между деревьями, в отчаянии сжимающего маленькие кулачки. Фили провел рукой по вспотевшему лицу. Сегодня же он положит этому конец, навестив умирающего и простившись с ним. О, как же он на это надеется!

– Как же я устал от тебя, Кили. Ну, почему ты не погиб там, на поле битвы, а продолжаешь донимать меня? Умри, наконец, и оставь меня в покое! – прошептал он в темноту.

***

Кили с восхищением смотрел на брата. Он обожал наблюдать за тренировками, за тем, как Фили грациозно двигается, как мелькает в его руках меч, заставляя Двалина немного отступить и, чуть склонив голову, похвалить за прекрасный маневр.

– Двалин, а когда я смогу начать тренировки? – младший с надеждой посмотрел на сурового воина.

Наставник оценивающе глянул на племянника короля: слишком высокий для гнома своего возраста, слишком изящный, слишком миловидный, и кривой шрам на щеке не может изменить впечатления – парень больше похож на эльфа, чем на гнома. Ну, что ж… эльфу – эльфийское оружие.

– Погоди минутку, – сказал Двалин и направился в небольшую каморку, служившую ему арсеналом.

Фили презрительно посмотрел на брата и хмыкнул:

– Неужели ты решил научиться драться? Не верю своим глазам!

Младший смущенно улыбнулся.

– У тебя так здорово получается, Фили! Мне бы тоже хотелось так уметь. Стать хоть немного похожим на тебя.

Старший наследник фыркнул и тут же рассмеялся, показывая на подошедшего к ним Двалина. Кили разочарованно посмотрел на гнома, протягивающего ему лук и колчан со стрелами.

– А как же меч, Двалин? Я хотел научиться драться на мечах!

– Маловат ты еще для меча, Кили. Не расстраивайся, мне кажется, у тебя должно получиться, – ответил наставник и всунул ему в руку оружие. – Я буду тебя тренировать каждый день.

Кили шмыгнул носом и посмотрел на брата.

– Ничего! – Фили весьма болезненно хлопнул его по плечу, – Сможешь в бою отбиваться этой эльфийской палкой, как дубинкой!

Двалин оказался прав – это было его оружие. Кили не пришлось долго учиться, все получалось само собой, будто его руки и глаза сами знали, что делать. А о том, что лук – оружие не совсем для гномов, он старался не думать. Фили продолжал насмехаться, обзывая младшего то эльфом-недоростком, то недогномом. Кили было очень больно слышать все это, но он терпел. Ведь он поставил перед собой цель – научиться защищать себя и стать, хоть немного, похожим на брата, такого сильного и уверенного в себе. “Я постараюсь сделать все, чтобы заслужить твою любовь, Фили, – думал младший наследник, – Я обещаю – наступит тот день, когда ты сможешь назвать меня братом и будешь гордиться мной. Я буду очень стараться!”

Кили возвращался с очередной тренировки, сияя улыбкой – сегодня наставник рассыпался в таких бурных похвалах, что у него зарделись не только щеки, но и уши.

– Ну, как успехи? – Фили неожиданно вынырнул из-за колонны и, сложив руки на груди, прищурившись, посмотрел на младшего.

– Хорошо, – Кили поправил на плече перевязь. – Двалин хвалит меня.

– «Двалин хвалит меня»! – передразнил Фили. – А ну-ка, пошли!

– Куда? – под ложечкой у Кили нехорошо кольнуло.

– Проверим, чему ты научился, – с гримасой отвращения, старший схватил его за руку и потащил по анфиладам вниз, подальше от посторонних глаз.

Они вышли в Нижнюю Палату, где когда-то старшие мальчишки пытались изуродовать Кили лицо.

– Ну, теперь посмотрим, сможешь ли ты за себя постоять! – воскликнул Фили. Из темных углов Палаты вышли три крепких молодых гнома, тех самых, от которых младшему принцу удалось один раз сбежать, и схватили обомлевшего Кили за руки. Он с ужасом смотрел на них, судорожно пытаясь понять, чего от него хотят.

– Много ты сейчас можешь? – тихо спросил старший, подступив вплотную. – Давай, попробуй использовать свое никчемное оружие!

– Фили! Фили, пожалуйста! Я могу поразить любую цель! Только дай мне возможность показать! – юный гном попытался вырваться, но сильные руки не пускали его.

– Пожалуй, шрам поперек всей твоей невозможной рожи будет очень даже кстати, – задумчиво глядя на брата, произнес старший принц и вытащил из кармана небольшой нож.

– Фили! Не надо! – Кили попытался отвернуться, спрятать лицо в длинных темных прядях, но сильные руки брата сжали его подбородок и задрали вверх.

Предательские слезы хлынули из глаз младшего. Фили наотмашь ударил его по лицу.

– Хватит реветь, девчонка! Если хочешь походить на гнома – придется потерпеть! Ну? Ты готов выдержать немного боли, слабак? Если сможешь, возможно, я даже позволю тебе называть меня братом. Ну?! Отвечай!

– Готов… – прошептал Кили и зажмурился.

– Я не слышу!

– Готов!

– И ты не побежишь никому жаловаться?

– Нет…

– А, если спросят, что случилось?

– Скажу, что упал и поранился…

– Вот и чудно, – Фили, чуть улыбаясь, закусил нижнюю губу и поднес нож к лицу брата.

– Что здесь происходит?! – грозный голос заставил гномов подскочить. Они обернулись и замерли – к ним приближался Торин. Руки, не дававшие Кили двинуться, мгновенно исчезли, а на лице старшего брата появилась невинная улыбка.

– Дядя, мы просто играем!

Торин обвел молодых гномов тяжелым взглядом и задержался на покрасневших глазах младшего племянника.

– Идите все наверх. На нижних уровнях небезопасно. Надеюсь, тебе это известно, Фили? – тот молча кивнул, а король посмотрел на Кили, – Задержись, я хочу с тобой поговорить.

Юный гном опустил голову.

– Как долго будут продолжаться эти издевательства? – спросил король, когда они остались одни. Кили молчал, внимательно рассматривая что-то у себя под ногами.

– Кили, – Торин взял племянника за подбородок и заглянул ему в глаза, – Я понимаю, что он твой брат, и ты безумно его любишь, но такие вещи не должны сходить ему с рук!

– Все в порядке, дядя, – ответил юный гном, спокойно выдержав суровый взгляд синих глаз. – Мы просто играли.

Торин вздохнул, отпустил племянника, сделал несколько шагов к выходу, потом повернулся.

– С завтрашнего дня, Кили, в твоей программе обучения на первом месте будут стоять бой на мечах и рукопашный бой.

Кили вздохнул:

– Двалин отказывается обучать меня этому, дядя.

– Твоим обучением займусь я, – ответил Торин и, развернувшись, стремительно покинул Нижнюю Палату.

***

Кили открыл глаза. Жар, обжигающий тело, немного утих, но боль продолжала тупо пульсировать в ранах, заставляя при малейшем движении тихо стонать. Пересиливая ее, сжав зубы, он немного приподнялся на подушках.

– Кили! – старый походный лекарь, немедленно подскочив к нему, начал озабоченно вглядываться в его лицо. – Ты очнулся! Как себя чувствуешь?

– Все хорошо, Оин, – принц облизнул пересохшие губы, – Только пить хочется.

Гном прижал к его губам тряпицу, смоченную в холодной воде.

– Так лучше?

Кили благодарно кивнул.

– Как долго я не приходил в себя?

– Четырнадцать дней.

– Торин?..

– Он умер, Кили.

Принц опустил голову.

– Дядя… Единственный, кто искренне любил меня… Значит, я не смог его защитить. Я снова оказался бесполезен, – тихо прошептал он, но глуховатый лекарь не расслышал его. Кили посмотрел старому гному в глаза.

– Я тоже умираю?

Оин вскинул руки.

– Великое небо! Принц, что вы говорите?! Вы – молоды и крепки здоровьем! Вы будете жить!

Кили ласково улыбнулся ему.

– Оин, не говори со мной так. С каких пор, ты называешь меня на «вы»?

Лекарь смущенно опустил глаза.

– Я знаю, что умираю, – прошептал младший наследник. – Скажи, он приходил ко мне?

Оин взглянул в его прекрасные глаза, чуть поддернутые болью и страданием, и ничего не ответил.

– Мне снился сон. Точнее, не совсем сон, скорее воспоминания. О Торине. О том, как он обучал меня, – Кили опустился на подушки и чуть улыбнулся, закрывая глаза, вновь медленно погружаясь в объятия сна, – Это одни из лучших моих воспоминаний…

Занятия с Торином были, пожалуй, самыми счастливыми мгновениями в его жизни. Король был с ним строг, но терпелив и внимателен. Он научил племянника всем премудростям боя, какими владел сам и, однажды, после окончания очередной тренировки, сказал: «Теперь ты настоящий воин, Кили. И поверь мне, ты – один из первых, кого я возьму с собой в поход, когда придет время». Кили тяжело вздохнул во сне. Торин научил его биться, но ведь в жизни есть и другие науки…

***

– Ха-ха-ха! Ну, надо же было уродиться таким страшненьким! – молодая гномка смеялась, указывая двум подружкам на юного гнома, отчаянно краснеющего под их взглядами.

– Да у него даже намека на бороду нет, а приглашает на свидание! Сколько тебе лет? Сорок?

– Мне – семьдесят! – воскликнул Кили и еще больше покраснел, увидев старшего брата, стоящего неподалеку и с интересом прислушивающегося к их разговору. Недобро улыбнувшись, Фили подошел к ним.

– Дамы? Что так развеселило вас?

– Ах, Фили! Представляешь, этот твой братец хотел пригласить одну из нас на свидание! Хи-хи-хи! Он хоть трубку в руках держать умеет или все еще сосет леденцы?

– Братец? Девушки, вы, верно, имели в виду этого недогнома? – старший небрежно кивнул в сторону Кили. – Ну, какие же мы братья?! Разве мы похожи?

– Ах, принц! Как вы можете так говорить! – девушки, обступив Фили, буквально повисли на нем. – Вы абсолютно не похожи! Нисколько! Вы – настоящий наследник рода Дурина!

Фили подмигнул младшему.

– А не хотите ли, дамы, развлечь наследника? – дамы томно завздыхали, поглаживая его по широким плечам, заглядывая в глаза, горящие хитрыми огоньками, – Может, и этого безбородого уродца возьмем с собой, пусть хоть посмотрит, как это бывает?

– О, принц! Сжальтесь над нами! – воскликнули девушки, брезгливо сморщив носики.

– Вы правы. Извини, Кили. Но, боюсь, твое свидание с кем-либо из этих милых дам не состоится, – Фили насмешливо улыбнулся и, снова подмигнув, добавил, – Ни с этими, ни с другими. Ни сегодня, ни завтра… никогда.

И четверка, заливаясь смехом, удалилась в сторону покоев старшего наследника.

Кили немного постоял, чуть склонив голову, провожая их взглядом, а потом круто развернулся и помчался прочь.

Все! Хватит! Он больше не может терпеть унижения и издевательства! Пора поставить большую и жирную точку. Разве он виноват в том, что родился таким? Даже мать тяжело вздыхает каждый раз, когда он обнимает ее, пытаясь вымолить у нее хоть малую толику тепла. И ласковая, солнечная улыбка младшего сына не радует ее. Безусловно, Дис любит его, все-таки, он – ее сын. Но он не такой, как остальные – не по-гномьи красивый и утонченный, слишком мечтательный и романтичный и из него никогда не вырастит достойный воин, способный послужить во славу своего рода. «Я не понимаю, в кого ты такой» – шепчет мать, поглаживая его по темным шелковистым волосам, и пытается скрыть слезы. Фили – ее любимый сын. Красавец-гном с волосами цвета спелой пшеницы, глазами цвета зимнего неба, умный, сильный, обаятельный, своенравный, и, несмотря на довольно крутой нрав, всеми уважаемый и любимый. А Кили? Но ничего, не переживайте, дорогие родичи, думал Кили, спускаясь все ниже и ниже, к заброшенным шахтам. Я не стану больше мучить вас. Я так решил…

Он замер над бездонной, черной пастью одной из шахт. Вот и отлично. Даже, если его и хватятся, то все равно – не найдут. Кили тяжело вздохнул. Фили, Фили! Любимый старший брат! Ты столько боли мне причинил, но я, почему-то, не в обиде на тебя. Я хочу верить, что ты просто пытался воспитать во мне настоящего гнома, достойного наследника нашего великого рода, старался заменить сурового отца… К сожалению, Фили, ничего у тебя не получилось, и не твоя вина в этом, брат. Я просто слишком слаб.

– Я – слабак, – прошептал Кили и шагнул в темноту.

Чья-то сильная рука успела схватить его за ворот кафтана, и гном повис над пропастью.

– Отпустите меня! – сдавленным голосом потребовал он, пытаясь вырваться. Ткань кафтана жалобно затрещала.

– Ну, уж нет!

Сильные руки неизвестного спасителя рванули юного гнома наверх, и они оба повалились на пол, тяжело дыша.

– Зачем? Зачем вы это сделали? – забормотал младший наследник, – Я хочу умереть! Пустите меня!

Он снова попытался освободиться от крепких рук, чтобы нырнуть в такую манящую темноту.

– Успокойся, глупец! – спаситель сильно встряхнул гнома и развернул лицом к себе, – Это не выход, Кили!

Младший принц застыл, глядя на него огромными глазами.

– Торин?!

Король еще раз встряхнул его.

– Захотел решить все проблемы таким образом?! А ты подумал о матери, о брате, об остальных?!

– Они только вздохнут свободно, если меня не станет! – закричал Кили, сверкая глазами, – Я для них бесполезный уродец, недогном! Да я вообще никому не нужен!

Торин занес руку для оплеухи, но Кили даже не моргнул, продолжая сверлить короля огромными карими глазами. Рука плавно опустилась на затылок племянника, и король притянул его к себе, прижал к широкой груди.

– Нет, Кили. Все любят тебя, ты всем нужен. Если ты уйдешь, с тобой вместе уйдет много доброго и хорошего, поверь. Ты – как солнце, выглянувшее из-за туч, – король немного помолчал и добавил. – Ты мне нужен.

Кили замер и тихо спросил:

– Это… правда?

Торин улыбнулся.

– Конечно, правда, глупый. Я очень люблю тебя, ты для меня как сын.

Молодой гном тяжело вздохнул, уткнувшись в черные с проседью волосы, и сказал то, что не мог доверить даже матери:

– Фили ненавидит меня. Я не знаю, почему, но он ненавидит меня.

Сердце короля сжалось от боли, он взял лицо племянника в ладони и, вглядевшись в его доверчивые, наивные глаза ответил:

– Нет, Кили. Я думаю, он тоже любит тебя, просто боится себе в этом признаться.

«Я очень на это надеюсь, – подумал король. – А с Фили у меня будет серьезный разговор».

Разговор со старшим племянником состоялся в тот же вечер.

– Ты звал меня, дядя? – вид у Фили был слегка растрепанный: золотистые косы распущены, не подпоясанная рубаха не зашнурована до конца и взгляд голубых глаз растерянный, но отнюдь не испуганный.

Торин мрачно оглядел его.

– Развлекаешься?

Фили немного смущенно улыбнулся, обнаруживая на щеках обаятельные ямочки.

– Я нравлюсь женщинам, ты же знаешь. Так почему бы не развлечься немного или ты против?

Король ничего на это не ответил, продолжая сверлить племянника мрачным взглядом. Фили поежился – такой взгляд не сулил ничего хорошего, он это знал, но решил стойко выдержать его, в конце концов, он не младший, который, как он считал, чуть что, начинает биться в истерике.

– Где твой брат? – наконец спросил Торин.

Старший наследник небрежно пожал плечами:

– Откуда мне знать? По-моему, Кили уже вышел из того возраста, когда за ним нужен неусыпный надзор няньки. Или я не прав? – с вызовом произнес он.

– Где твой брат? – с тихой яростью повторил вопрос король.

– Не знаю! Я не обязан ходить за ним по пятам! – огрызнулся Фили.

Торин порывистым шагом приблизился к нему и, сжав железной рукой его плечо, прорычал:

– Твой брат пытался свести счеты с жизнью! Мне чудом удалось спасти его! Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?

Фили отшатнулся, но мгновенно взял себя в руки.

– Могу сказать только, что он никогда не отличался умом. Слабый и безответственный, ему бы где-нибудь в Ривенделе бренчать на арфе и водить хороводы!

Торин выпустил его плечо, отошел и, облокотившись о стол, с грустью посмотрел на племянника.

– Фили, что с тобой? Ведь ты же совсем не злой, ты умеешь любить, так чем же Кили не угодил тебе? Почему ты всячески изводишь его? Не подумай, он никогда мне не жаловался, но я же не слеп. Твои насмешки и издевательства довели его до такого шага. Мне самому пришлось присматривать за ним, вместо того, чтобы доверить тебе эту заботу. Ты только вдумайся, Фили – он мог сегодня умереть!

– Махал, Торин! Причем здесь я?! Я лишь пытаюсь всю жизнь помочь ему стать сильнее, а каким образом – не важно, как умею! Все остальные ведут себя с ним словно курицы-наседки, оберегая и сдувая пылинки! А он еще и обижается, наш ранимый маленький мальчик. Но, Торин! Кили уже не ребенок, ему пора повзрослеть, а его поступок – лишнее доказательство его слабости и незрелости! – воскликнул принц и, опустив голову, очень тихо добавил, – Пусть бы ему это удалось, никто особо не расстроился бы…

Но король услышал.

– Он – твой брат! – Торин с такой силой ударил по столу кулаком, что наследник подпрыгнул, – Он – твой младший брат! Я предупреждаю тебя, Фили – еще одна выходка с твоей стороны по отношению к нему, и я пересмотрю древний закон наследования трона. Хочешь помочь ему повзрослеть – помогай, но не заставляй его совершать страшные, необдуманные поступки! Запомни, что я тебе сказал.

Фили выслушал все это, не поднимая головы и, когда король замолчал, негромко произнес:

– Даю слово, Торин, больше ни одной насмешки или злой шутки в сторону Кили не будет. Ни с моей стороны, ни со стороны других. Обещаю тебе это.

Принц посмотрел на короля.

– Я могу идти?

Но разговор Торина со старшим братом не принес Кили облегчения – открытые издевательства и насмешки ушли, уступив место ледяному холоду и отчуждению. Фили проходил мимо, скользя равнодушным взглядом, не замечая, игнорируя. Младший брат просто перестал существовать для него.

Кили, как обычно, сел в стороне и, отыскав глазами золотистую шевелюру, тяжело вздохнул. Ничего не изменилось после их первой в этом походе битвы, отшумевшей всего пару часов назад: они наткнулись на большой отряд орков и вступили с ними в схватку. Кили, воодушевленный возможностью доказать всем, а в особенности старшему брату, что он не бесполезен и слаб, ринулся в бой первым. Ах, как пела тетива его лука! Как свистели, пущенные им стрелы, поражая каждую цель! Как горели его глаза! И, когда все закончилось, взволнованный Кили подбежал к брату и, с надеждой заглянув в его глаза, воскликнул:

– Фили, ты видел? Видел? Мой лук – это не бесполезная палка, как ты говорил! Я же смог это доказать, правда?

Старший брат скользнул по его лицу безразличным, холодным взглядом и обратился к стоявшему рядом суровому гному:

– Двалин, мои мечи затупились, поможешь их наточить?

– Конечно, Фили, – ответил гном и сочувственно посмотрел на младшего. – Кили, может, хочешь помочь нам?

– С радостью! – отозвался молодой гном и потянулся за мечом брата, тут же получив по рукам.

– Я думаю, мы сами прекрасно справимся, Двалин. Не могу доверять такую ответственную работу этому… гному, – ледяным тоном сказал Фили и пошел прочь, не забыв, проходя мимо младшего, больно толкнуть его плечом.

Кили застыл, потирая ушибленное место, провожая взглядом старшего брата, и слезы в очередной раз навернулись на его глаза. Сжав зубы, он загнал их обратно, тряхнул головой и отвернулся. За что? За что Фили так его ненавидит? Сколько он помнил себя, никогда старший брат не относился к нему с теплом и любовью, всегда в его взгляде читались насмешка и презрение.

– Ты молодец, Кили, – тихо сказал подошедший к нему Балин, и, похлопав молодого гнома по плечу, улыбнулся, – Так и дальше держать!

Кили сидел в сторонке, исподтишка наблюдая за братом. Фили смеялся, подергивая себя за косичку уса и что-то рассказывая остальным гномам, с интересом слушающим наследника. Несколько раз его взгляд скользнул по одинокой фигуре младшего брата, но не задержался на ней. «Пустое место. Я для него – пустое место, недогном, – с тихим отчаянием подумал Кили, – И я не могу понять, чем заслужил такое». Он отвернулся от шумной компании, завернулся в плащ, лег и закрыл глаза.

***

Выдохнув, Фили резко открыл дверь. Обернувшись, Оин поднес к губам палец и жестом указал на стул, стоящий рядом с кроватью брата. Будущий король твердым шагом подошел, но не присел и, не обращая внимания на Кили, вопросительно посмотрел на лекаря.

– Он измотан, – зашептал Оин. – Опять снились кошмары, пришлось успокаивать. Я всю ночь не сомкнул глаз, менял компрессы. Жар никак не спадает. Боюсь, недолго ему осталось…

Кошмары! Фили фыркнул. Все как всегда – надоедливый младший брат не дает никому покоя, требуя постоянного к себе внимания. Зачем он послушал Двалина? Зачем пришел сюда? Посмотреть на спящего, ненавистного брата?! Он перевел дух, сдерживая подступившую ярость, и тихо сказал: