Текст книги "Клотильда, дочь Анриетты (СИ)"
Автор книги: Donna Valery
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Узнав, что тётю волновало только знакомство с Джеффри де Джонсом, но нисколько не её собственная судьба Клотильда, возмутилась до глубины своей души. (Во время случайно подслушанных разговоров матери с бабушкой Клотильда поняла, что её мать не жалует свою золовку, но всё же полагала, что Анриетта напрасно приуменьшала душевные качества мадам Огюстины. Сейчас же она убедилась, что мать была совершенно права, называя тётю «этой противной немкой».) Однако она не подала вида, и покидая дом Сен-Рене пообещала тёте, что даст ей знать о появлении Джеффри, как только это будет возможно.
Глава 4
Джеффри, однако, не заставил долго себя ждать. Уже через пару недель они с Шарлоттой переступили порог дома Клотильды. Причиной их столь быстрого возвращения оказался тот факт, что Шарлотта не стала дожидаться брата в замке, а рискнула поехать через всю страну ему навстречу, поэтому он забрал её из Лондона. Сестра Джеффри оказалось тоже старой девой, только она была ещё на несколько лет старше своего брата, и возможно именно благодаря этим двум обстоятельствам Клотильда сразу почувствовала к ней симпатию. Сама Шарлотта тоже была очень дружески настроена по отношению к мадемуазель де Лиерак, потому как была наслышана об высоких душевных качествах Клотильды от своего брата. Однако представив Шарлотту Клотильде Джеффри заторопился покинуть дом мадемуазель де Лиерак. Её Величество, оказывается, дала мастеру де Джонсу очередное поручение – собирать деньги на продолжение военной компании короля Карла, и он не хотел с этим мешкать.
Когда Клотильда услышала о деньгах у неё в голове появилась гениальная, как ей тогда показалось, идея. А ведь тётушка Огюстина очень богата, и учитывая её интерес к новонайденным английским родственникам, можно было бы рассчитывать на то, что она раскошелится на помощь если не английской королеве, то хотя бы де Джонсам лично. И Клотильда поведала Джеффри и Шарлотте о своей тётушке и о том, как та жаждет с ними познакомиться. Что если брат сестрой для начала поживут некоторое время у мадам де Сен-Рене? (В том, что тётушка будет только рада подобным гостям, Клотильда нисколько не сомневалась.) А чтобы Джеффри понял её намёк правильно, она ещё аккуратно шепнула ему пару слов на тему что тётя, дескать, очень щедрая и очень обижается, когда от её подарков отказываются.
Джеффри, как показалось Клотильде, вполне понял её намёки и был не прочь провести некоторое время в доме у мадам де Сен-Рене, но застенчивая Шарлотта наотрез отказалась это делать. Одно дело Клотильда, которую она хоть и ни разу не видела до этого, но которую так хорошо знала по рассказам брата, а совсем другое – незнакомая тётушка о существовании которой она до этого момента вообще не подозревала. Поэтому на следующий день Джеффри отправился в дом Сен-Рене один.
Глава 5
Итак, Шарлотта осталась вместе с Клотильдой. Изначальная взаимная симпатия только способствовала тому, что две старые девы очень быстро подружились. Шарлотта была с Клотильдой очень откровенной, и почти сразу же посетовала мадемуазель де Лиерак как же она жалеет о том, что не застала в живых мадам Анриетту, мать Клотильды. Последняя была несколько удивлена услышать, что Шарлотта была знакома с её матерью, но следующее признание мисс де Джонс стало для Клотильды полным откровением, ибо Шарлотта вспоминала мадам де Лиерак как невероятно добрую, сердечную, заботливую женщину. Её, дескать, приезд к ним в замок был для них всех просто подарком судьбы.
После смерти отца и мачехи она, Шарлотта, чувствовала себя просто потерянной, потому как Джеффри уехал в Лондон с целью попытаться сделать придворную карьеру и достать этим денег на восстановление давно запущенного замка. Приехавшая же жить вместе с ней тётя оказалась совсем глухой, а братья-близнецы были ещё совсем малы, чтобы составить девушке какую-либо приятную компанию. Но когда появилась мадам де Лиерак всё изменилось к лучшему, причём в разы! Она просто-таки стала центром всей их семьи, она умела и поиграть с младшими братьями, и разговорить старую тётю, и всячески старалась помочь ей самой – и включить её в беседу, и дать ей советы по поводу гардероба и причёсок. Как сейчас она, Шарлотта, жалеет, что тогда была такой робкой и так мало в конечном итоге провела времени в обществе новой родственницы – ибо ещё тогда Шарлотта не сомневалась, что мадам де Лиерак им на самом деле действительно родня, и верила что они с Джеффри вот-вот найдут документы это подтверждающие, и что эта прекрасная женщина вошла в их жизнь раз и навсегда, и даже если ей придётся вернуться в Лондон или вообще во Францию, то все равно их ещё ждут немало приятных моментов впереди.
К сожалению, тогда себе никто и не представить не мог, насколько короткими будут их совместные дни, что в один ужасный день явится королевский посланец с приказанием от короля для мадам де Лиерак немедленно покинуть страну и больше никогда в Англию не возвращаться.
Глава 6
Поначалу Клотильде было несколько странно слышать такие слова Шарлотты об Анриетте – мадемуазель де Лиерак всегда считала свою мать строгой и суровой женщиной, не способной на какие-либо веселье, забавы, смех. Но постепенно Клотильда начала осознавать, как мало в сущности она знала свою собственную мать. В ранней ведь молодости Анриетта наверняка была весёлой и раскованной – иначе чем было объяснить тот факт, что её, Клотильды, собственный отец влюбился в дочь Генриха Четвёртого до такой степени, что сделал ей предложение всего через пару недель знакомства? (Об этом Клотильде рассказала Клод, которая знала эту историю, конечно же, от своей матери.) Наверное, думалось Клотильде, это жизнь при дворе сделала Анриетту такой суровой и строгой. Ведь при малейшей погрешности, при малейшем нарушении этикета внебрачной королевской дочери могли поставить на вид то, что она унаследовала от своего царственного отца не только внешность, но и нехорошие наклонности. А в Англии, в компании людей, которые видели в ней в первую очередь возможную родственницу, и только потом уже внебрачную дочь короля, мадам де Лиерак наконец смогла расслабиться.
И Клотильда впервые в жизни почувствовала по отношению к покойной матери не только дочерний долг, но и определённую симпатию. Узнав от Шарлотты все обстоятельства последних суток мадам де Лиерак в замке де Джонсов, как они с Джеффри наконец нашли недостающие документы, как отложили оглашение этой новости на утро, и как ещё той же ночью королевский посланец, разбудив своим появлением весь замок, можно сказать, что вытащил мадам де Лиерак из её собственной постели и, не дав ни с кем попрощаться, заставил уехать вместе с ним в Лондон, Клотильда аж расплакалась от жалости по отношению к матери. Теперь ей стало понятно, почему та на самом деле не стала никому ничего рассказывать о найденных родственниках – чтобы не ранить собственную гордость, чтобы никому не стало известно о пережитом её в замке де Джонсов унижении. «Бедная мама», думала Клотильда, «неужели она считала, что мы её за это осудим? В том, что случилось, ведь не было никакой её вины.»
Мадемуазель де Лиерак даже начала корить себя за то, что ей ни разу в голову не пришло, что страдания её матери были скорее моральными, чем физическими. Пока была живать Анриетта она, глупая, все таскала в дом различных лекарей, надеясь, что они смогут поставить мать на ноги, тогда как на самом деле той просто требовался задушевный разговор. Бабушке ведь она обо всём случившемся сумела рассказать, и если бы дочь сумела бы проявить нужную чуткость по отношению к матери, наверняка та бы и ей открыла душу. И кто знает, может быть, и здоровье Анриетты после этого пошло бы на поправку, и с английскими родственниками они смогли бы пересечься гораздо раньше.
Глава 7
Однако это были ещё далеко не все открытия, которые ждали Клотильду. Было ещё кое-что, касающееся, правда, не столько Анриетты, сколько Джеффри, о чем в один прекрасный день поведала мадемуазель де Лиерак прямодушная мисс де Джонс в ответ на вопрос первой о том, не осталось ли у де Джонсов в Англии ещё каких-либо родственников, кроме перешедших на сторону круглоголовых младших братьев. Оказывается, когда Анриетта жила у них в замке, Джеффри умудрился в неё влюбиться! Правда, сестре он об этом рассказал лишь некоторое время спустя неожиданного отъезда гостьи, когда Шарлотта забеспокоилась фактом того, что Джеффри неожиданно впал в депрессию. И судя по всему, продолжала Шарлотта, Джеффри всю свою жизнь продолжал и продолжает любить мать Клотильды, продолжает даже после её смерти. Они с братом больше никогда не поднимали эту тему, но факт того, что Джеффри до сих пор не женат (поэтому никаких больше родственников у них и нет), что после отъезда мадам де Лиерак он поехал в Лондон и там стал придворным нет, не короля, именно королевы, урождённой французской принцессы и сестры своей возлюбленной, а также факт того, что он, до этого абсолютно равнодушный к вопросам религии, принял католичество – всё это было для Шарлотты свидетельством его неразделенной любви к покойной мадам де Лиерак. (Понятное дело, Шарлотта в своей наивности и предположить себе не могла, что эта любовь на самом деле было разделённой, и что, более того, что её брат и Анриетта были любовниками. Нет, романтически настроенная старая дева считала чувства своего брата исключительно платоническими, и разговоры с нею оставили точно такие же впечатление о случившемся и у дочери Анриетты.)
Подобная информация ещё больше расположила Клотильду по отношению к Джеффри. Она уже давно перестала считать мастера де Джонса мошенником; после всего пережитого вместе в Англии, после многочисленных положительных отзывов о нём королевы, Клотильда его резко зауважала. Рассказ же Шарлотты пробудил в ней симпатию и сочувствие по отношению к мужчине. Надо же, как же ему не повезло влюбиться в замужнюю даму, которая к тому же была много его старше; в женщину, с которой у него не было и не могло быть никакого будущего! И как же трогательно все эти годы он хранил ей верность!
И для того, чтобы вся эта смесь положительных чувств Клотильды по отношению Джеффри из уважения, признательности и сочувствия переросла бы в любовь не хватало лишь одной маленькой искры – ревности. Но и эта искра не замедлила появиться.
Глава 8
В один прекрасный день от слуг на кухне Клотильда узнала странную новость – дескать, Сен-Рене набирают слуг для предстоящего большого мероприятия, у них якобы намечается помолвка. Такая новость поначалу показалась мадемуазель де Лиерак невероятной – все, кроме Клод, её кузены и кузины уже давно состояли в браке, а Клод, насколько знала Клотильда, после смерти своего мужа совершенно не горела желанием снова выходить замуж. Да и кто бы мог к ней посвататься? В последнее время (да и вообще по жизни) Клод не была осаждаема поклонниками. Неужели это мог быть «он»? Сердце Клотильды отказывалось в это верить. У Шарлотты что-либо спрашивать было бесполезно, ибо Джеффри, как поняла Клотильда, был не особо откровенен с сестрой в вопросах своей личной жизни. Поэтому наилучшим способом для мадемуазель де Лиерак узнать истинное положение вещей было просто заглянуть в гости к тёте и кузине.
Джеффри она там, однако, не застала, потому что вечером предыдущего дня по его душу приехал посланец от королевы, в связи с чем мастеру де Джонсу пришлось на несколько, как он сказал, дней покинуть дом Сен-Рене. Не было дома и тёти Огюстины, которая по словам Клод – единственной присутствующей из домочадцев – пошла пройтись по лавкам торговцев тканями и должна была вот-вот вернуться. С самой Клод можно было не церемониться, поэтому Клотильда прямо спросила кузину насколько правдивы эти слухи о её помолвке с Джеффри. Услышав такие слова, Клод зарделась и опустив глаза, начала со смущением и лепетать:
«Он ещё ничего мне не сказал… Но мама считает, что вот-вот… Мама просто в этом уверена… Ну и, конечно же, мы не будем откладывать все в долгий ящик… Я ведь уже так не молода, и чтобы успеть… чтобы получилось, чтобы у нас… В общем, нам нужно со всем этим не затягивать… Мама так надеется, что мы наконец осуществим её заветная мечту…»
Клотильда поначалу не очень поняла, на что намекает кузина, но после небольших расспросов мадемуазель де Лиерак открылась, наконец, вся правда о том, чем был так интересен Джеффри её тёте. Оказывается, тётя Огюстина, которая никому из своих детей и внуков не «передала» своего синего цвета глаз, с появлением мастера де Джонса снова воспряла надеждой. Уж с его то синими глазами потомство его и её дочери просто обязано унаследовать знаменитый фамильный цвет!
Глава 9
Такие причины для заключения брака Клотильду просто возмутили! Джеффри, милый, добрый, благородный Джеффри! Мужественный рыцарь королевы и верный возлюбленный её матери! А тётя видит в нём не человека, а просто-напросто племенного производителя, хочет скрестить их с Клод как животных! Мадемуазель де Лиерак почувствовала, как в ней поднимается справедливое негодование. Может быть, она бы и сумела его в себе подавить, может быть, все сложилось бы по-другому, если бы в этот момент не появилась сама мадам Огюстина. Она вплыла в комнату с такой лукавой, как показалось Клотильде, улыбкой на губах, что мадемуазель де Лиерак потеряла над собой контроль.
«Дорогая тётушка, боюсь, что я принесла Вам новости, которые Вас не обрадуют. До меня дошли слухи о предстоящей помолвке мастер де Джонса с Клод, так вот, я пришла Вас предупредить о том, чтобы Вы не питали излишних надежд. Потому как эта помолвка, а тем более свадьба, не могут никогда состояться, потому что моя матушка на своем смертном одре взяла с меня обещание, что за мастера де Джонса выйду замуж я!»
И с этими словами Клотильда покинула комнату, краем глаза заметив, как вытянулись от удивления лица тётушки и кузины. Если бы Анриетта присутствовала при этой сцене, она была бы довольна! Довольна тем, как её дочь наконец поставила на место «эту противную немку».
Однако эйфория от того, как она ловко уделала тётушку, прошла у Клотильды ещё по дороге домой. Господи, зачем она вообще все это сказала, да ещё и при всех! В какое положение она поставила этим Джеффри? Она же совершенно не знала его собственных мотивов, вдруг он действительно воспылал чувствами по отношению к её кузине? А может быть, им руководили меркантильные резоны и для того, чтобы помочь Её Величеству, он готов был согласиться на этот брак по расчёту? Эх, не видать английской королеве в таком случае денег Сен-Рене, и вина в этом будет исключительно её, Клотильды де Лиерак.
Клотильда понимала, что чтобы исправить ситуацию ей необходимо как можно скорее объясниться с Джеффри, однако, поскольку его отлучка должна была быть кратковременной, то он не оставил адреса, по которому ему можно было бы написать, и ей ничего не оставалось, кроме как дожидаться его возвращения, а пока постараться продумать, что же она ему скажет.
Глава 10
Когда на следующее утро колокольчик своим звоном оповестил о приходе гостей, Клотильда было подумала, что это несколько раньше заявленного времени вернулся Джеффри, однако в гостиной её ждал не гость, а гостья. И гостьей этой была её кузина Клод. Лицо кузины было заплаканным, и она с порога бросилась чуть ли не на колени перед Клотильдой, умоляя ту не выходить замуж за мастера де Джонса, а отдать его ей, Клод! Клотильда была искренне удивлена такой просьбой кузины, вчера днём та, хоть и была смущена, но вовсе не казалась влюблённой в своего будущего жениха. Неужели на самом деле Клод действительно испытывает серьёзные чувства по отношению к Джеффри?
Однако резоны Клод желать стать женой мастера де Джонса оказались совершенно иными. Оказывается, тётя Огюстина, узнав, что Джеффри не свободен, решила всё же не оставлять своей идеи выдать свою младшую дочь снова замуж. Из найденных в Англии документов ведь выяснилось, что помимо де Джонсов на этой земле живёт ещё одна ветвь потомков прекрасной Сандрин де Сен-Рене – семейство Малави. Конечно, сейчас это захудалый дворянский род, представители которого уже давно не покидают своих владений в коньякских провинциях, но ведь среди них тоже может найтись кто-нибудь с синими глазами, кто-нибудь, кто мог бы жениться на Клод! И если ей, Клод, таки предстоит ещё раз выйти замуж, то пусть лучше это будет Джеффри, милый добрый Джеффри, которого она более-менее знает. Это будет гораздо лучше, чем заполучить в мужья какого-нибудь неотесанного мужлана из этих коньякских провинций!
«Но дорогая кузина», изумилась Клотильда, «зачем тебе вообще выходить замуж, если ты этого не хочешь?»
«Но как же…» робко возразила Клод, «этого же хочет мама… Как же я могу ей в этом отказать…?»
«А почему ты, собственно должна соглашаться?» продолжила Клотильда. «Ты же не молоденькая девушка, ты взрослая женщина, вдова, тебя уже никто не может выдать замуж против твоей воли!»
«Скажи это моей маме», продолжала плакать Клод, «она всю жизнь считала, что я должна быть ей послушной, что я должна исполнять её волю… Я так надеялась, что хотя бы после свадьбы я наконец стану свободной от её притязаний, но после смерти моего бедного мужа всё вернулось на круги своя…»
«Как бы там ни было, моя дорогая, чего бы там ни хотела твоя мать, сейчас она не имеет никакого права распоряжаться твоей жизнью», с уверенностью заявила кузине Клотильда. Удивительно, хоть она была моложе Клод и, будучи старой девой, имела социальный статус ниже, чем вдова, но в этой ситуации мадемуазель де Лиерак ощущала себя старше и опытнее кузины. Вообще, за последние несколько месяцев жизни Клотильда неожиданно почувствовала себя выросшей и повзрослевшей. Наверное, до смерти своей матери она бы точно также, как и Клод, боялась бы не подчиниться родственникам, но после того, как она практически заглянула смерти в глаза, после того как её чуть не убили в Англии, притязания тёти на свободу совсем не казалось ей неразрешимой проблемой.
«Я удивляюсь, почему вообще ты продолжаешь жить вместе с матерью, если тебе так это не нравится?» спросила она Клод. «У тебя же есть дом, доставшийся тебе от своего мужа, почему бы тебе не переселиться туда, поставив таким образом мать перед фактом того, что ты теперь уже взрослая самостоятельная женщина?»
Но у Клод и на это был ответ: «А мама скажет, что женщине не пристало жить одной, и что если мне так хочется жить именно в том доме, то тогда она переселится ко мне…»
«В таком случае», нашлась Клотильда, «вместе с тобой могу, например, поселиться я. Или же, скажем, Шарлотта. Она ведь тебе точно такая же родственница, как и мне. Уверяю тебя, мы с ней сделаем все чтобы тебе помочь!»
И хотя Клод поначалу сомневалась в том, насколько это будет прилично, если она поселится вместе с сестрой своего несостоявшегося жениха, в конечном итоге Клотильда с Шарлоттой, которая не имела ничего против того, чтобы помочь именно Клод, уговорили последнюю в необходимости и возможности переезда.
Глава 11
Следующие несколько дней прошли в переездных хлопотах, ибо дом покойного мужа Клод стоял закрытый и законсервированный, и прежде чем туда можно было въехать, нужно было обо многом позаботиться, поэтому, когда в одно прекрасное утро слуги уведомили Клотильду о возвращении мастера де Джонса для последней это стало абсолютной неожиданностью. За хлопотами в помощи кузине она совсем забыла о том, что собиралась специально подготовиться к разговору с Джеффри.
Её мужества хватило только на то, чтобы при встрече сразу прямо посмотреть ему в глаза и твёрдо вымолвить первую фразу: «Джеффри, это я виновата в срыве вашей помолвки с кузиной Клод…» А дальше мадемаузель де Лиерак, опустив глаза и теребя в руках платочек, сбивчиво продолжала свои объяснения на тему того, зачем тётушке на самом деле был нужен брак Джеффри с одной из её дочерей, и почему она, Клотильда, объявила всем о невозможности этой помолвки.
«В любом случае, Джеффри», закончила она, не поднимая глаз и не замечая, каким нежным взглядом смотрит на неё мастер де Джонс, «если Вы хотите, то можете считать себя свободным. Можете свалить всё на меня, можете жениться хоть на Клод, хоть на ком-либо другом, потому что на самом деле хоть моя мама и наказала мне выйти замуж за Вас, но я не успела ничего ей ответить и таким образом мы с Вами ничем не связаны.»
«Что вы, дорогая моя», ответил ей на это Джеффри с тёплой улыбкой на лице, «на самом деле мы всё-таки связаны, потому что, в отличие от Вас, я успел пообещать Вашей покойной матушке, что я сделаю Вас своей женой.»
Теоретически, здесь можно было бы продолжить последовавшую сцену, описать, с какой надеждой подняла Клотильда глаза на Джеффри, какую любовь увидела в его глазах, каким был их первый поцелуй… Но всё это не имеет отношения к дальнейшему развитию (а точнее уже к окончанию) сюжета, поэтому я сразу перейду к хэппи-энду.
Эпилог
Бракосочетание двоих влюблённых, однако, произошло не так скоро, как бы им того хотелось. Сначала его пришлось отложить из-за дел жениха – Джеффри ведь так и не выполнил поручения королевы по нахождению денег для короля, и поэтому вынужден был совершить длительную поездку по Европе. А потом семья невесты погрузилась в траур из-за смерти тёти, мадам де Сен-Рене. Тётя Огюстина, хоть и вынуждена была смириться с отказом дочери снова выходить замуж, решила-таки разыскать родственников из Малави. А вдруг у них бы нашёлся кто-нибудь синеглазый, за которого можно было бы выдать замуж (или женить) кого-нибудь из её собственных внуков? И несмотря предостережения лекарей о том, что ей, прежде чем отправляться в такой далёкий путь, стоит сначала поправить здоровье, пошатнувшееся из-за последних ударов судьбы, мадам де Сен-Рене всё-таки пустилась в дорогу. Но предостережения, увы, оказались не беспочвенными, и через пару всего дней пути с тётей Огюстиной случился удар, от которого она и скончалась.
Бедная Клод, узнав о смерти матери, была безутешной, виня в случившемся исключительно себя. Клотильде пришлось долго утешать кузину, уверяя её в том, что в произошедшем нет никакой её вины. Она ведь не связывала мать, не отправляла её в путешествие насильно! Её мать была взрослым человеком, и если она решила пренебречь предостережением докторов, то ответственность за это лежала исключительно на ней самой.
Постепенно, но Клод успокоилась и вняла утешениям Клотильды. И на свадьбе последней она, наконец освободившаяся от гнёта властной матери, если не блистала красотой, то сияла счастьем не меньше, чем сама новобрачная. А у новобрачной, кстати, тоже был ещё один лишний повод для радости, потому как к алтарю её вёл не кто-нибудь, а её собственный старший брат Луи, с которого, наконец, власть нового короля сняла все обвинения и разрешила и вернуться во Францию.
КОНЕЦ
