Текст книги "Дон Вито Дамблдор (СИ)"

Автор книги: Добрый Волдеморт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9 Вопросы крови – самые сложные вопросы в мире.(с)

***

Серое лондонское утро ворвалось в пыльное окно приюта и заставило меня пораньше открыть глаза. «Сегодня твой день рождения Том, – сказал я себе вставая. – Новый год, чтоб ему. Одна радость, что в приютской столовой сегодня будет мясо... наверное».

В комнате я жил один. Последнего мальчика, которого со мной поселили, на прошлой неделе увезли в дурку. Испугался чего-то, хе-хе. Ну, подумаешь, заметил, как я разговариваю с Шейлой. Так ей скучно. Обычно-то змеи зимой спят, а эту, как я спас летом в лагере у моря, куда нас вывозили, так она со мной и живёт. Здоровая уже стала. Воспитательницы не нарадуются. Крыс в подвале почти вывела, продукты на складе теперь не портят, серые твари. А всё благодаря моей змее.

Одевшись и почистив зубы, я привычно влился в поток воспитанников приюта, идущих в столовую. Я уже привык, что меня сторонятся другие дети. Хорошо, хоть не пристают, как раньше. У нас в приюте волчьи законы, кто сильней, тот и прав. Но, думаю, так и во внешнем мире происходит. По крайней мере, наша всесильная директриса, мадам Коул, поразительно меняет тон голоса, когда к нам в приют приходят проверяющие.

Если с нами эта суровая тётка строга и порою жестока, то с чиновниками или полицией её голос не узнать. Так щебетать и лебезить даже Дженнифер не умеет. А она к своим пятнадцати, уже выучила все виды лицемерия. Воспитатели говорят, что я обладаю ангельской внешностью и раньше мне часто приходилось от этого страдать. Мальчишки постарше, пытались заставить меня просить милостыню на улицах. Я попробовал пару раз и собрал больше, чем вся наша команда попрошаек. Но мне это не понравилось, и в следующий раз я послал их к чёрту, за что, естественно, был бит. Но из-за моей тайной силы, что со мной, с раннего детства, все, кто меня избивал, потом обязательно страдали. Толстый Эрни, вожак старшаков, вообще упал с лестницы и сломал себе шею.

Его подпевала, Билли Стабс, мутил воду и стучал полиции. «Бобби» даже проверяли, где я находился, когда Эрни полетел с лестницы. Хорошо, что как раз в этот момент, меня отчитывала мадам Коул. Вот она-то и стала моим свидетелем. За то, что крыса Стабс пытался меня подставить, я сказал ему, что он лишится за это самого дорогого в жизни. И на следующее утро все увидели повешенного на стропилах кролика. Кто его сумел там повесить, я так и не понял, но порадовался, что моё предсказание сбылось. «Могу после приюта гадалкой на рынок идти работать», – решил я, но потом одумался. Там тётки такие суровые обитают, что могут свернуть шею как кутёнку. Ну, их.

С тех пор из мальчишек никто ко мне не лез. Доказать, что в гибели Эрни виноват я, полицейские не смогли. Ну, сказал как-то раз в сердцах, вытирая кровавую юшку: «чтоб ты сдох, Эрни!» – так кто бы ни сказал? Старшие девчонки вели себя не лучше. Я им казался плюшевой игрушкой, которую надо потискать. Если это одна взрослая девочка, то тисканье даже приятно. А если их много? Пришлось просить Шейлу напугать самых активных. После этого от меня почти отстали.

Когда в приюте началась эпидемия ветрянки, болели все кроме меня. Я помогал самым хорошим девчонкам. Приносил попить, сидел рядом, утешал. Ни одна из тех, с кем мы по-дружески общались, не испортила себе лицо. В отличие от остальных, у всех моих добрых знакомых, не осталось ни одной отметины на теле. А я вообще не болел, даже простудой ни разу, сколько себя помню. Это тоже не добавило мне популярности, дети подсознательно чувствовали, что я не такой, как они. Странный…

С днём рождения из соседей меня никто не поздравил, я сам, молча поднял стакан с почти прозрачным чаем в столовой, и мысленно себе сказал: «С днём рождения тебя Том. Когда-нибудь ты выберешься отсюда».

После завтрака меня вызвала к себе директриса. Просторный кабинет, кожаная мебель и шкафы, забитые книгами. Это помещение было самым красивым в приюте, на мой взгляд. Большой стол с полированной поверхностью, на котором стояли разные интересные штуки, даже часы и перо! Усевшись на краешек холодного жёсткого стула, я вопросительно посмотрел на мадам Коул, приглашая рассказать, зачем она меня вызвала. Женщина пожевала сухими губами и нехотя выдавила:

– Том, сегодня к тебе придёт профессор из какой-то шотландской школы-интерната. Они берут тебя к себе, и ты будешь возвращаться в приют только на лето.

Я напрягся от таких новостей и с сомнением спросил:

– А вы смотрели их документы? Может это шайка педофилов, выманивающая приютских детей? У меня же, говорят, смазливая мордашка. Может, я какому-то старикану приглянулся как постельная игрушка?

– Не выдумывай, Том, – оборвала она меня, – это солидный джентльмен, достойный доверия.

– Так документы он вам показал? – продолжил я настаивать. – Или нет?

Миссис Коул схватилась за виски, на её лбу выступила испарина.

– Иди отсюда Реддл, – обессилено, прошипела она. – У меня от тебя голова болит. Вот придёт профессор из Хагварда, сам у него спросишь про документы. Пошёл прочь с моих глаз! – прикрикнула она, и я тут же постарался испариться.

Зайдя к себе, я прикрыл дверь и призывно зашипел. Через несколько минут, в комнату из дыры под кроватью проползла Шейла и я начал её наглаживать и жаловаться. Мне не хотелось расставаться со змеёй, но как забрать её с собой в школу, я не представлял. «Я что-нибудь придумаю, моя дорогая», – гладил я по голове змею, а она нежно касалась меня своим раздвоенным языком. «Нет, крысу я не хочу, – отрицательно ответил я на предложение Шейлы меня утешить. – Прячься, моя прелесть, не нужно, чтобы этот доктор-профессор тебя увидел». Змея уползла обратно на поиски добычи, а я лёг на кровать и открыл зачитанное до дыр «Святое писание». Местный пастор наставлял нас в грамоте, и я был его любимым учеником, так как на память никогда не жаловался.

Бородатый джентльмен в каком-то на редкость старомодном сюртуке мне сразу не понравился. Что-то слащавое было в его благообразной физиономии. А когда, этот профессор Дамблдор начал рассказывать про волшебную школу Хогвартс, я в сперва вообще решил, что он сумасшедший. Бородатый хиромант утверждал, что на самом деле маг, такой же, как и я. Потом каким-то мистическим образом заставил меня поверить, что мой шкаф загорелся. Я бросился спасать коробку с игрушками, что надарили мне девчонки, а он мне сказал, что игрушки просятся к своим хозяйкам, и в Хогвартсе воровать запрещено. А когда я рассказал, что могу говорить со змеями, ему кажется, совсем стало плохо. По крайней мере, он скомкано начал прощаться, вручил мне конверт со списком того, что нужно купить к школе, тощий мешочек золотых монеток и билет на поезд.

Спрятав всё под матрас, я задумчиво уставился в окно, надеясь увидеть какая приедет за ним машина. Всё же было опасение, что мадам директриса решила сдать меня в психушку, и подослала своего знакомого профессора. Ведь не зря говорят, что психиатра от психа отделяет зачастую только наличие белого халата.

На улице шумел сильный дождь, но куда ушёл этот джентльмен, я так и не увидел. Такое ощущение, что бородатый просто исчез. Всё же он точно ненормальный. Пожав плечами, я подумал, что новому приключению быть. Из приюта дети уходили или на фабрику, или в бандиты. Или умирали. Поэтому получить новые знания, и возможно, стать настоящим волшебником, было отличной альтернативой.

Через несколько дней, дождавшись, когда природа закончит плакать дождём, я подошёл к мадам Коул и сказал, что мне после завтрака надо отлучиться на целый день, чтобы закупиться к школе, куда меня заберут осенью. Директриса стала немного странной после визита того волшебника. Как только я упоминал в разговоре Хогвартс, она сразу соглашалась на все мои пожелания.

Так, я я ещё неделю назад сказал, что в Хогвартсе мне будут накладывать много сладкого в столовой, а она приказала поварихе давать мне дополнительную булочку, и разрешила брать сахара столько, сколько захочу. Потом я намекнул, что в Хогвартсе мне можно будет не ходить на занятия к пастору, и она тоже согласилась. Осмелев, я сказал, что в Хогвартсе, мне можно целыми днями гулять по Лондону, и она снова всё разрешила! «Меня ждёт чудесное лето!» – хитро прищурился я, придумывая, чтобы ещё вытрясти с миссис Коул. «Мадам директриса, мне в Хогвартсе понадобится сто фунтов!» – елейным голоском проворковал я, ожидающе глядя на миссис Коул. Магия – это сила! Женщина на секунду зависла, а потом, дёрганым движением, выдвинула ящик рабочего стола и дрожащими руками отсчитала мне целых сто фунтов, которые я тут же рассовал по карманам.

Добравшись до Чаринг-Кросс-роуд, я прошёл мимо книжного магазинчика «Квинто» и наконец-то увидел вход в волшебный мир. Он к моему разочарованию, оказался грязным кабаком с названием «Дырявый котёл», который, похоже, никто, кроме меня, не видел. Пожав плечами, я вошёл в это полутёмное заведение, и спросил толстяка за стойкой, как пройти на «Косую аллею». Вот кто первый раз показал мне настоящее волшебство! Скромный бармен с таким же именем, как у меня. Я тут же проникся к нему уважением. Постучав по кирпичам в определённом порядке, он сделал так, что в стене открылся настоящий портал в магический мир!

Достав список необходимых покупок, я слегка загрустил. Таскать это всё в руках, было попросту невозможно, а значит, следовало купить сумку. Но судя по жалкому бренчанию в кошельке, на что-то хорошее, можно было не рассчитывать. Но тут моё лицо озарила коварная улыбка. У меня же есть целых сто фунтов от миссис Коул. Значит, надо спросить, где я могу обменять деньги.

– Простите, сэр! – схватил я за рукав куда-то спешащего человека. – Где я могу поменять сто фунтов на золотые монетки?

Мужчина брезгливо освободил свой рукав из моей хватки и нехотя пробурчал:

– Ещё один магглорожденный! Да сколько же вас. Вон, видишь белое здание на перекрёстке? Это банк, там гоблины тебе поменяют твои бумажки. И не смей никого больше хватать, могут и руки оторвать за такое!

Он тут же затерялся в толпе, а я отправился к банку. И там действительно были гоблины. Довольно, страшные коротышки не выше меня ростом. В приюте нас учили вежливости и говорили, что приличный джентльмен всегда добьётся больше, чем какой-нибудь грубиян. Поэтому, стараясь не пялиться на внешний вид банковского работника за стойкой, я, как мог вежливо, спросил его об обмене. Конечно, все сто фунтов я отдавать не собирался, мне ещё обратно в приют надо, да и девочкам я пообещал купить сладостей, поэтому я поменял семьдесят фунтов, но и это оказалось больше, чем у меня было от профессора. Здесь же в банке, я, пользуясь возможностью, узнал, что вообще за деньги действуют в магическом мире. Теперь мне хватило и на отличную сумочку куда, несмотря на её невзрачный вид, поместились все покупки и на новую одежду. Хотя этот профессор Дамблдор, как он с важностью представился при знакомстве, говорил, что мне лучше брать всё у старьёвщика. К нему я тоже зашёл и купил отличный набор учебников для первого курса. Намного дешевле, чем в этом пафосном «Флориш и Блотс». Вот где дерут деньги с трудящихся, как говорит наш кочегар, которого за глаза, повариха называет странным именем коммунист.

Облазив всю аллею и побывав в каждом магазинчике, я внезапно обнаружил узкий проход, почти напротив банка. Снедаемый любопытством, я прокрался по этому проулку и очутился, наверное, на изнанке магического мира. Она показалась мне до ужаса похожей на район доков, где ошивались наши старшаки, в попытке заработать на выпивку и сигареты. Я уже хотел вернуться, но любопытство, с детства являющееся моей единственной слабостью, заставило меня пойти осмотреться. Ну и как водиться, я тут же был за это наказан, вляпавшись в неприятности. Не успел я дойти и до середины, с интересом разглядывая пыльные витрины, как меня окликнул грубый пропитый голос какого-то человека. Не став узнавать, что этому алкашу надо, я тут же задал стрекача и, попытавшись оторваться, открыл ближайшую дверь, рассчитывая проскочить здание насквозь, как в «Дырявом котле». Это тоже было питейное заведение, но намного больше, чем то, откуда я попал в волшебный мир.

– Сэр, – звонко обратился я к бармену. – Как мне выйти от вас в обычный Лондон?

Мужчина так и замер с тряпкой в руках, которой он протирал стойку. Большая компания, что-то празднующая за несколькими сдвинутыми столами, услышав мой вопрос внезапно покатилась со смеха.

– Малец из «Белой Виверны» хочет попасть к магглам, – засмеялся, как залаял, какой-то звероватого вида огромный мужик.

– Оушен, приведи его сюда, – негромко приказал сидевший в центре серьёзный джентльмен, чем-то похожий на профессора из Хогвартса.

Не знаю как, но этот Оушен, как-то неуловимо быстро оказался возле меня и аккуратно взял за плечо.

– Пойдём малец, босс хочет на тебя посмотреть, – пробасил этот странный человек, от которого определённо пахло собакой. Шансов вырваться из его обманчиво мягкой хватки не было, поэтому я скроил самое невинное личико, которое мог, и потопал с ним. Авось посмотрят, какой я несчастный и беззащитный, и не станут есть. А то у меня плохие мысли насчёт этого громилы, что меня схватил. Вежливо представившись всем присутствующим, я незаметно для себя был усажен на стул рядом с главным.

***

Вито смотрел на ребёнка, которого подвёл к столу оборотень и странное чувство начало зарождаться внутри. Что-то такое уже было с ним в прошлой жизни, когда его жена Кармела выносила ему показывать детей. Это ощущение гордости и счастья, когда впервые держишь в руках сопящий кулёк, из которого торчит только носик на сморщенном личике. Ты смотришь, и в какой-то миг, словно удар молнии, приходит мысль, что он твоё продолжение в мире. Твой путь к бессмертию и надежде на будущее. «Надо проверить его кровь, – решил про себя Вито. – В этой жизни беспечность ещё более опасна. Порой маги хуже мафии. Женщины и дети могут позволить себе жить беспечно, мужчины – нет».

***

Я внимательно смотрел на сурового дядьку, который являлся главным в этой, по-хорошему бандитской компании. Уж определять, кто есть кто, в приюте учишься быстро, иначе не выжить. «Очень опасный тип», – сделал я для себя вывод. Но вместе с тем, чувствовал, что как раз мне в данном случае, опасность не грозила. Ну, максимум ремнём выдерет. Меня усадили рядом с ним за стол, и подошедшая официантка наложила мне на тарелку, что-то настолько ароматно пахнущее, что рот мгновенно наполнился слюной, а желудок негромко заурчал, словно раскаты грома за горизонтом.

Мужчина хмыкнул и кивнул на тарелку, чтоб я не стеснялся. Приют и стеснительность? Ха! Уже через десять минут неожиданного праздника, я, отдуваясь, отвалился от стола. Как бы ни были вкусны эти блюда, всё я съесть не смог, хотя и старался. Подозрительный напиток, который дядя Аберфорт, как он просил себя называть, поставил передо мной, я даже нюхать не решился. Пиво со сливками, да меня, наверное, стошнит, если я это выпью.

– Мальцу огневиски уже подавай! – зашёлся лающим смехом громила Оушен. Остальные бандиты поддержали его дружным гоготом.

– Огневиски он ещё успеет попробовать на старших курсах Хогвартса, – хмыкнул дядя Аберфорт. – Как хозяин лучшего кабака Хогсмида – «Кабаньей головы», могу это с уверенностью подтвердить!

Народ снова заржал, кто-то вспоминал, как сам протаскивал спиртное в школу. Ещё один щуплый мужик с обожжённым лицом, начал ругать какого-то Прингла, который не жалел розог. Потом на сцену с песней выскочила симпатичная девчонка, заиграл музыка и стало шумно. Начали подходить и другие компании, кто-то уважительно здоровался с моими соседями, а я с удовольствием смотрел по сторонам.

Случайно бросил взгляд в окно и с изумлением понял, что на улице уже вечер. Мне так было хорошо в этой компании опасных людей, что я совсем забыл про время и сейчас, морщил лоб, как я буду возвращаться в приют.

– Думаешь, как будешь добираться обратно? – проницательно спросил меня дядя Аберфорт.

Я уныло кивнул, представляя все сложности. А ещё, надо было спокойно выйти из района, так похожего на лондонские доки.

– Мне требуется кое-что проверить, малыш, – внимательно посмотрел меня этот неулыбчивый мужчина. – Мне нужна капелька твоей крови, чтобы сделать магический тест. Ты не против?

– А для чего это надо? – с подозрением прищурил я глаза. – Неужели меня весь вечер просто откармливали, как того поросёнка, а сейчас сказка кончилась, и меня отправят на колбасу для громилы Оушена. Вон, как он пялится в сторону девчонки на сцене. Точно... сожрать её хочет!

– В магическом мире по крови можно проверить множество вещей. В том числе силу и направленность магии, родственные связи, здоровье, – объяснил дядя Аберфорт.

– Я узна́ю, кто мои родители? – с надеждой выдохнул я.

Как каждый приютский ребёнок, я тоже мечтал, что однажды меня заберут настоящие, папа и мама. Правда, со временем, я понял, что это неосуществимо. Это было довольно горьким разочарованием, самым горьким в моей жизни. И тут этот серьёзный дядька опять ковырнул, давно, как я думал, давно затянувшуюся рану.

– Не могу дать тебе такой гарантии, – покачал он головой. – Но узнать что-то о своём происхождении сможешь однозначно. В предках магглорожденных очень часто можно найти кого-то из волшебников. А ты вообще сирота, с твоим происхождением всё неясно пока.

– Мне говорили, что моя мать принесла меня – годовалого в приют, где и умерла. Если бы она была волшебница, разве такое могло произойти? – криво ухмыльнулся я. – Наверное, папаша Реддл был магом, а потом решил, что ему не нужен сын от простой женщины.

– Реддлы… – задумчиво проговорил мужчина. – Не помню такую фамилию. Я, конечно, не могу утверждать, что знаю все волшебные семьи Англии, но то, что Реддлы, не входят в список аристократии, могу утверждать точно.

– А вы аристократ? – спросил я, с любопытством глядя на него.

– Ага, – усмехнулся Аберфорт. – Помоечный.

Не сдержавшись, я весело захихикал, а он тоже слегка улыбнулся в ответ. После чего вытащил маленький кинжал и протянул мне:

– Уколи себе палец Том. Не волнуйся, ранка сразу исчезнет...

***

Приказав доставить пацанёнка обратно в приют и присмотреть, чтобы всё прошло хорошо, Вито решил не спешить. Лишь на другой день, он провёл все необходимые ритуалы с кровью маленького Реддла, и обречённо хмыкнул, при виде результатов теста. Мальчишка был его сыном, в этом не было сомнений. Более того, он был чистокровным волшебником, причём аристократом, как бы это ни было смешно. По материнской линии он являлся потомком Слизерина и Певерелла.

Последние потомки Слизерина были в семье Гонтов, но сейчас, насколько знал Вито, никого из сумасшедших любителей чистоты крови не осталось. Единственный известный представитель древнейшей и благороднейшей семьи Гонт, несмотря на протесты некоторой части Визенгамота, был отправлен на пожизненное заключение в Азкабан, потому что оказался самым настоящим маньяком.

ДМП и Аврорат сработали весьма оперативно, и напоенный «сывороткой правды» Морфин, где-то даже с удовольствием, поведал про свои художества. Поэтому, несмотря на протесты вассальных семей Гонтов, Морфина посадили, и только чудом, не приговорили к поцелую дементора. Однако же это ему не помогло, и маг скончался через год в Азкабане.

Гонты были очень закрытой семьёй, а аристократы не торопились делиться с обществом тем, что знали. Поэтому есть ли ещё наследники и кто они, никто не слышал. Вот и ломал сейчас Корлеоне голову, где он мог пересечься с аристократами, да ещё в таком пикантном деле. За эти годы в его постели побывало множество женщин как магичек, так и из простецов.

Но однажды решив не заводить семью, Вито всегда пользовался нужными заклинаниями и был уверен, что детей у него нет. Однако же подтверждение ошибочности его суждений сейчас жило в каком-то приюте Лондона и уже вовсю собиралось на учёбу в Хогвартс. «Рассказать или нет…» – бродили мысли по кругу, но в глубине души Вито понимал, что в любом случае не оставит родного сына без поддержки.

Глава 10 Детки в школу собираются.

***

Над Литл-Хэнглтоном вовсю жарило солнце. Сорняки в огороде, казалось, никогда не кончатся и Эдвард Эверли, отдуваясь, закинул очередную собранную кучу на телегу. Лошадь стояла смирно, флегматично отмахиваясь от слепней хвостом. Вытерев пот со лба, мальчик со злостью пнул ногой по колесу телеги. Эдварда бесила простая деревенская жизнь, но подросток не видел пока шанса отсюда вырваться. А ведь Эдди чувствовал, что он особенный.

Когда мальчику исполнилось семь лет, отец отправил его в подпол перебирать картофель, а там крысы. Эдвард, испугавшись, проклял их, и вот уже почти четыре года серых разбойников нет. Жаль, что сорняки никак не желали проклинаться.

В этот момент посреди улицы из воздуха возник благообразный джентльмен с небольшой бородкой и стал оглядываться по сторонам. Увидев стоя́щего раскрыв рот мальчика, он улыбнулся себе в бороду и направился к воротам их дома.

– Здравствуйте, молодой человек, – обратился к мальчику незнакомец. – Здесь живёт семья Эверли?

– Это мы, – кивнул Эдвард. – Только папы до вечера не будет, а мама скоро должна прийти.

Незнакомый джентльмен представился Альбусом Дамблдором и сказал, что Эдвард с одиннадцати лет зачислен в школу для одарённых детей. Поэтому осенью ему надо будет на вокзале Кингс-Кросс сесть в поезд, везущий детей в школу.

В этот момент возле дома остановилась машина, из неё выбралась Роза Эверли, попрощалась с водителем, и, подняв сумки, двинулась к дому. Эдвард выскочил из калитки и тут же перехватил их у женщины.

– Привет мам! К нам гости, – кивнул он в сторону Дамблдора.

– Здравствуйте, миссис Эверли, – приподнял котелок Альбус, приветствуя мать будущего ученика.

Зайдя вместе с ними в дом, он рассказал о Хогвартсе и о том, что Эдвард, самый настоящий волшебник. Чтобы ему поверили, показал несколько примеров из трансфигурации, превратив солонку в сову, а тарелку в золотой кубок.

Мать и сын не сводили с него сияющих глаз, а Альбус с воодушевлением рассказывал о чудесном Хогвартсе.

– А какой факультет лучше подойдёт для Эдди? – взволновано, спросила Роза, поймав паузу в рассказе Дамблдора.

– Вы знаете, – замялся Альбус. – Распределением по факультетам занимается волшебный артефакт. Но так уж сложилось, что если юный маг очень хочет куда-то попасть, то у него всё получится, – и он тепло посмотрел на Эдварда.

– Слизерин, для богатых аристократов, – задумчиво начал перечислять мальчик. – Гриффиндор – для смелых и отважных. Когтевран – для умных, а Пуффендуй, для рачительных и хозяйственных. А вы, где учились, профессор?

– Я? – заулыбался Дамблдор. – Выпускник ало-золотого факультета Гриффиндор! Но ты сможешь выбрать любой, который тебе понравится, если сильно-сильно этого захочешь.

– А как мы будем закупать всё это к школе? – внимательно изучившая пригласительное письмо Роза, потрясла списком.

– Не волнуйтесь миссис Эверли, – сделал короткий пас рукой Дамблдор, незаметно накладывая беспалочковый «Конфундус», – в субботу за Эдвардом зайдёт мой коллега профессор Слизнорт. Он и проведёт вашего сына за покупками, а потом точно так же вернёт Эдварда обратно. Всё давно отработано, вам не о чём беспокоится.

– Но у нас нет ваших волшебных денег, – вздохнула Роза, внутренне уже согласившись отпустить сына с неизвестными людьми. – Мы простые деревенские жители.

– На этот счёт тоже можете не волноваться, – улыбнулся Дамблдор. – Всем магглорожденным детям, обучение оплачивает Министерство магии. А в само́й школе, полный пансион, там деньги и не нужны, особенно в первые три года, пока запрещено посещать деревню Хогсмид. Но вы можете дать Эдварду с собой несколько фунтов, и у него получится обменять их в гоблинском банке...

Ответив на множество вопросов волнующейся, несмотря на заклинание матери, Альбус, наконец, наконец-то попрощался и аппарировал сразу с порога деревенского дома.

«Как же это утомительно, – подумал про себя Альбус. – Вот стану директором, сразу переложу эти обязанности на кого-нибудь ещё».

***

Полноватый мужчина, ещё один волшебник, появился возле дома семьи Эверли, утром в субботу. Его звали Гораций Слизнорт, и он сразу вызвал у Эдварда глухое раздражение. Слишком уж был высокомерен по отношению к его родителям. Не став пожимать руку его отцу, Джеку, он только сухо кивнул и предложил немедленно отправляться, так как у него мало времени. Крепко взяв Эдди за руку и приказав ничего не бояться, маг аппарировал вместе с мальчиком сразу на Косую Аллею. Эдварда тут же затошнило, но он сумел удержать в себе завтрак.

– Надо же, – изумлённо хмыкнул Слизнорт, с брезгливым любопытством рассматривая мальчика, – для магглорожденного, вы очень неплохо держитесь после первой аппарации, молодой человек.

«То есть ты сволочь хотел, чтобы меня тут прилюдно стошнило и я опозорился?» – злобно подумал Эдвард.

Этот представитель магического сообщества сильно отличался от профессора Дамблдора. Сразу видно было, что он высокородный, и Эдди решил, что аристократы ему не нравятся. Нестерпимо захотелось увидеть на высокомерном лице Слизнорта выражение страха и раболепия. «Ничего, – решил Эдди, – я ещё добьюсь того, что вы все будете пресмыкаться передо мной, несмотря на вашу заносчивую гордость».

Закупив по списку всё, что нужно к школе, они наконец-то подошли к магазину волшебных палочек.

– Тут я вас оставлю, мистер Эверли, – посмотрел на мальчика Слизнорт. – Найти ту, что вам подойдёт бывает не просто. Если что, ищите меня в кафе Фортескью, – и он ткнул пальцем в открытую веранду, дальше по улице. – Буду ждать вас там. Если тоже захотите мороженого, советую обменять ваши фунты в Гринготтс.

«Вот же жлоб!» – возмущённо подумал про себя Эдвард, но только кивнул с лёгкой улыбкой и решительно вошёл в лавку.

В лавочке странного старикана по имени Олливандер, мальчику действительно пришлось надолго задержаться. С каждой отложенной в сторону палочкой, маг приходил во всё больше возбуждение.

– Какой вы интересный клиент, мистер Эверли! У вас точно в роду нет никого из чистокровных магов? – сверкал глазами Олливандер.

– Мама и папа, простые люди, – пожал плечами уставший от махания палочками Эдвард. – Никого из волшебников не было никогда у нас.

– Очень странно, – задумчиво почесал затылок старик. – Попробуйте вот эту. Остролист, одиннадцать дюймов, с пером феникса!

Раздражённый Эдвард уже привычно схватил предложенную палочку и резко ей взмахнул. Внезапно, по всему телу мальчика пронеслась огненная волна, а волосы встали дыбом. С кончика палочки посыпались красные искры, а всё здание магазинчика немного вздрогнуло, и пыль поднялась облаком с верхних полок.

– Ого! – радостно воскликнул Олливандер, – вот она и нашла своего хозяина. Чхи!

Потом он что-то начал бормотать, собирая коробки, а Эдвард стоял с глуповатым и счастливым лицом, ощущая, как концентратор словно кошка, ластится к его руке.

– Знаете, мистер Эверли, что особенно необычно с вашей красавицей? – посмотрел на него Олливандер. – Не так давно ко мне заходил мальчик, которого выбрала сестра-близнец вашей палочки. Да-с. Тринадцать с половиной дюймов, тис и перо феникса. Ваша новая подружка из остролиста, который помогает своему владельцу справляться с гневом в сердце, а та палочка из тиса, для людей решительных и талантливых, неважно в каком направлении магии. Но самое интересное, что перо феникса, которое есть в ваших палочках, – с улыбкой посмотрел на мальчика Олливандер, – родственное! Очень редко, когда феникс отдаёт сразу два пера. Я уверен, вас ждёт великое будущее, мистер Эверли! Как, впрочем, и того, кому досталась сестра-близнец вашей палочки.

– А кто этот мальчик? – спросил заинтересованный Эдвард. – Может, я его знаю?

– Его зовут Том Реддл, он тоже магглорожденный, только приютский.

– Реддл? – удивлённо воскликнул Эдвард. – Это фамилия наших лендлордов! Но там какая-то жуткая история случилась. К ним, говорят, залез во двор дикий медведь и всех порвал. И хозяев, и слуг. Полиция дом опечатала он, так и стоит закрытый на холме у деревни. Только мистер Брайс, садовник, за ним ухаживает. Его в тот день не было, к счастью, приболел. Он отставной военный, – тараторил, взволновано, Эдвард. Познакомиться, а может даже подружиться с вероятным хозяином поместья и всех окружающих земель, показалось Эверли отличной идеей. Он вряд ли похож на этих аристократичных снобов, и его можно будет легко сделать зависимым от себя. В своём воображении Эдвард уже представлял, как благодарный ему Реддл, становится его преданным другом и слушается во всём.

– С вас семь галеонов, мистер Эверли, – прервал его фантазии Олливандер. Эдвард побренчал тощим кошельком и со вздохом выудил золотые.

Выйдя на улицу, он нашёл взглядом кафе и пошёл искать Слизнорта. Менять десять фунтов, что положила ему мать, он не стал. Деньги ещё пригодятся, мальчик предпочёл их спрятать, чем потратить на мороженое. Ещё неизвестно, что там эти гоблины наменяют.

Выловив ещё более недовольного Слизнорта, Эдвард потребовал поскорее доставить его домой. С горестным видом оторвавшись от очередной порции фисташкового мороженого с засахаренными кусочками ананасов, полноватый профессор аппарировал в Литл-Хэнглтон, едва они только спустились по ступенькам кафе. Оставив билет и небрежно указав номер платформы, Слизнорт аппарировал, даже не попрощавшись.

«Козёл!» – скривился Эдвард, стараясь прочихаться от поднятой магом пыли.

Слизнорт уловил последнюю, особенно яркую мысль мальчишки и только хмыкнул на это. «Хорошо, что он будет учиться не на моём факультете», – скользнула довольная мысль. Что-то цепляло интуицию прожжённого слизеринца в этом, простом, на первый взгляд, мальчике. Какая-то червоточинка. «Не зря я ему демонстрировал все дурные повадки чистокровного мага, – окончательно решил про себя Слизнорт. – Пусть с ним другие деканы разбираются».

***

На широкой поляне в глубине Запретного леса из воронки аппарационного портала на зелёную траву шагнул Корлеоне. Огляделся по сторонам и опустил руку с палочкой. Он давно разведал это место, куда не заходили ни люди, ни обычные животные. Всё дело в том, что окрестный лес был охотничьими землями нескольких прайдов мантикор. А поляна находилась на пересечении незримых границ, словно глаз урагана. Звери на неё не забредали, хотя их рычание часто доносилось из-за деревьев. Здесь раньше были какие-то древние сооружения, что подтверждалось заросшими травой, мегалитами, и от всего окружающего пространства веяло чем-то опасным. Ещё лет десять назад, Вито разведал это интересное место, и с тех пор, часто здесь бывал. Знания, полученные из материнского наследия, позволили ему с каждым годом всё глубже понимать шаманизм. Постоянно практикуясь в этой дисциплине, он добился впечатляющих успехов. Вот и сейчас, Вито развёл взмахом палочки бездымный костёр, вытащил из сумки чехол и осторожно освободил из него бубен. Эту драгоценность он нашёл в магазине Горбин и Бэркс совершенно случайно. Кто-то из аристократов, чьи предки участвовали в покорении Америки, привёз его в качестве трофея. Потомки, не найдя в большом бубне ни эстетической, ни магической полезности и красоты, просто сдали его в Лютный за горстку галеонов. Но Вито, сразу как увидел его на витрине, мгновенно понял, что это непростая вещь.