Текст книги "Безумия любви (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Кайла быстро закивала, не решаясь подняться с колен, и вцепилась дрожащими пальцами в платье Мэриан.

– Не бойся, тебя не накажут, если ты сделаешь все, как я сказала, – успокоила та служанку. – Теперь иди и скажи капитану Раймону, что я желаю его видеть.

Капитан был рассержен, но ограничился лишь тем, что грозно рявкнул на Кайлу и отослал ее обратно на кухню. В его льдисто-голубых глазах читался вопрос, на который Мэриан не смогла бы ответить.

– Прошу вас, не думайте обо мне дурно, – она прямо и открыто посмотрела на молодого рыцаря. – И не делайте худого Кайле. Она лишь хотела избавить меня от позорной смерти на эшафоте.

Раймон наклонил голову.

– Миледи, вашего слова достаточно, чтобы оставить девку в покое, – сказал он и отвел взгляд. – Хотя, будь моя воля, я уничтожил бы любого, кто посмеет причинить вам зло.

Мэриан грустно улыбнулась.

– В таком случае вы – один из немногих, кого я могла бы назвать своим другом, капитан. Не желаете выпить подогретого вина?

Она не задумывалась, почему так сильно хочет, чтобы этот благородный и красивый рыцарь подольше оставался с ней. Мэриан часто видела его во главе замковой стражи, и он всякий раз бросал на нее исполненные смущения и восторга взгляды. Только глупец не понял бы, какого рода чувства испытывал к ней Раймон Ланно. Но до сих пор она не искала его общества, не жаждала этих взглядов. Что же произошло с ней? Мэриан не могла ответить на этот вопрос даже самой себе. Но могла бы ответить Бесс, мудрая и умеющая читать в людских сердцах. Ибо каждому сердцу нужна любовь. А капитан Раймон, вне всякого сомнения, любил так, что готов был перевернуть небо и землю, лишь бы спасти леди Мэриан Фитцуолтер.

До коронации и казни оставалось меньше суток. Гай скрепя сердце оставил Робина одного в спальне и теперь блистал среди приближенных принца Джона. Спокойный и сдержанный, каким его всегда привыкли видеть, он стоял одесную его высочества. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, когда в зал вошел епископ в сопровождении двух десятков братьев-бенедиктинцев. Один из них нес ларец с короной.

Ночь выдалась тревожная. Леди Мэриан, рядом с которой неотлучно находился капитан Раймон, сказалась больной. Когда Гай пришел узнать о ее самочувствии, его встретила Бесс, бледная, напуганная. Она говорила без умолку – все то, что говорят матери, которых снедает тревога и страх за единственное дитя. Потом ухватила его за рукав – как бы невзначай – и сунула в ладонь плотно свернутый обрывок пергамента.

Читать записку где-либо, кроме своих покоев, Гай опасался, и бумага жгла ему руку, пока он шел по галереям, попутно проверяя стражу. Заперев дверь спальни, он развернул пергамент, прочел выведенные четким почерком строчки и выругался про себя. Раймон сообщал, что леди Мэриан в опасности. Невредима, но некто в маске проник в ее покои и пытался задушить. Капитан схватился с ним, однако негодяю удалось сбежать.

Гай не стал говорить об этом Робину, который то впадал в забытье, то рвался помочь своим людям. Гай ухаживал за ним, давал снадобье, призванное изгнать слабость и лихорадку. Горечь питья он смягчал сладостью поцелуев, и это лекарство Робин принимал куда охотнее.

– Что там? – спросил он, когда Гай вернулся с очередного обхода. Пришлось проверять посты после вторжения убийцы. Двое стражей оказались мертвы, им перерезали горло. Впрочем, об этом он тоже не стал говорить.

– Пока все спокойно, – ответил Гай, устраиваясь рядом с ним прямо в одежде.

– Будь осторожен, – пробормотал Робин.

– Кто бы говорил, – усмехнулся Гай, притянул его к себе, коснулся губами горячего влажного от пота виска.

Робин прижался теснее, провел ладонью по его бедру к паху, но Гай остановил его. Тот был слишком слаб для подобных утех, и вскоре задремал, положив голову ему на плечо.

Гай не понял, когда это произошло. Просто все вдруг превратилось в ад. Он спрыгнул с помоста и очертя голову бросился на того, чье лицо было лицом Робина. Но сердце молчало. Ни единой искорки не зажглось в нем. Не было в его противнике ничего от Робина, кроме красивых черт. Ни бесшабашной улыбки, ни насмешливого веселья в карих глазах. Гай удивлялся, как могла Мэриан не понять, что перед ней другой. Ледяная ярость охватила его лишь тогда, когда он вспомнил, что этот ублюдок пытал Робина.

Гай дрался так, как никогда в жизни, но злость застилала глаза, мешала сосредоточиться, и он чуть не пропустил удар. Он перехватил красноречивый взгляд капитана Раймона, спокойно оборонявшегося сразу от троих разбойников, и заставил себя выбросить из головы лишние мысли. Противник был слишком хорош, чтобы отвлекаться. Главное сейчас – увести мерзавца подальше от людей Робина и прикончить.

– Посмотри на меня, Гай! – крикнул Айлфорд, когда они очутились в пустом зале. – Это же я, Робин!

– Врешь, мразь, – Гай парировал очередной удар. – У вас ничего общего.

Злобно сверкнув глазами, Айлфорд рассмеялся.

– Ну конечно, ничего общего, кроме папаши и лица!

Он отскочил влево, Гай был вынужден повернуться и оказаться лицом к отполированному щиту, отражавшему огонь канделябров. Острие меча прошло вскользь, разрезало котту, но Гай успел отклониться, отбить меч.

– И я, чтоб ты знал, не поганое содомитское отродье, – хмыкнул Айлфорд. – И никогда им не был. Хотя попробовал бы то, что ты с такой охотой предоставлял моему братцу. Просто чтобы знать, с чего этот грязный извращенец так по тебе сохнет. Уверен, в Святой земле ты успел всласть поразвлечься, прежде чем подставил ему задницу!

Гай схватил со стола кубок, выплеснул ему в лицо вино и тут же бросился вперед, прижал к колонне, нащупывая свободной рукой кинжал на поясе. Один удар под ребра – и все закончится.

– Чем я хуже? – продолжал Айлфорд. – Все равно твой ненаглядный Робин уже сдох. Я сам перерезал ему глотку час назад!

Перед глазами у Гая потемнело, он рванул из ножен кинжал, ударил не глядя… Боль пронзила после, а прежде был толчок. И падение.

– Нет! – рявкнул кто-то сбоку.

Уже падая с лестницы, Гай увидел полыхающие гневом синие глаза капитана Раймона. Теперь тот схватился с Айлфордом, в боку которого торчала рукоять кинжала. По груди волнами растекалась боль, и Гай, стиснув зубы, поднялся на ноги.

– Что, еще один дружок? – хрипло рассмеялся Айлфорд. Он поднырнул под меч, выдернул кинжал из раны, норовя ударить противника в живот. Раймон чудом успел отшвырнуть его, а в следующий миг всадил клинок ему в шею.

– Сэр Гай, вы ранены?

Капитан подскочил к нему, и Гай тяжело оперся на его плечо. Слова Айлфорда похоронным набатом звучали в голове. Робин мертв. Все потеряло смысл.

– Я должен идти, – сказал он, выпустив плечо Раймона из непослушных пальцев. – Прошу вас, скажите его величеству, что я мертв.

– Что? – глаза капитана расширились.

Гай устало махнул рукой.

– Ступайте, Раймон. И позаботьтесь о леди Мэриан. Она заслуживает счастья.

Путь вверх по лестнице, а потом по стылым галереям замка, в северную башню, где находились его покои, занял целую вечность. Казалось, он идет на эшафот. Вот и дверь. Гай помедлил и толкнул ее. Поцеловать Робина в последний раз и отправиться следом за ним.

– Гай… – тихо произнес знакомый голос из сумрака спальни. – Гай, это ты?

Он кинулся внутрь. И замер, задыхаясь от невыносимого облегчения. Робин сидел на постели, сжимая оставленный ему Гаем кинжал. Живой. Глухое рыдание вырвалось у него из груди. Встревоженный Робин попытался было встать, но повалился обратно. Гай упал на колени рядом с ним, обхватил его руками, вжался лицом в грудь и, не выдержав, разрыдался. Он плакал, не стыдясь слез – перед единственным человеком на земле, с которым мог позволить себе любую слабость.

– Гай, ты чего? – бормотал ошалевший Робин, гладя его по голове. – Ну, хорош уже… Да что стряслось-то?

Минуло несколько месяцев. Новый наместник Ноттингема, сэр Раймон Ланно и его жена леди Мэриан, в девичестве Фитцуолтер, принимали в замке его величество, короля Ричарда. Миледи, уже пребывавшая в тягости, выглядела цветущей и счастливой. Молодой супруг то и дело устремлял на нее взоры, полные нежности и любви. Король был весьма доволен оказанным ему приемом. И, словно между прочим, расспрашивал о новых налогах, как бы невзначай намекая, что не грех бы их увеличить, ибо дела короны, а в особенности – военные кампании, требуют денег. Присутствовавшая при разговоре леди Мэриан спокойно ответила, что с овцы больше одной шкуры не снимешь. Раймон дипломатично направил разговор в другое русло и, как мог, успокоил короля. Уже позже, в покоях он нежно обнял жену.

– Ты сошла с ума, любовь моя. Я понимаю, ты заботишься о крестьянах, однако навлекать на себя гнев Его Величества, пусть он и родня тебе – это безумие. Тем более что уже нет Робин Гуда, чтобы вступиться за людей.

– Есть, – рассмеялась Мэриан, обвивая его шею и притягивая к себе для поцелуя. – Но не будем пока его тревожить, пусть хоть немного насладится покоем.

Раймон удивленно воззрился на нее.

– Боюсь, я должна тебе кое в чем признаться, – Мэриан игриво провела пальчиком ему по скуле. – И не хмурься. Это, конечно, связано с Робином, но совсем не так, как ты мог бы подумать.

– Налью-ка я вина, – усмехнулся Раймон. – Судя по твоему хитрому тону, это будет довольно странная история.

– Наливай и иди ко мне, – Мэриан улыбнулась. – Это будет хорошая история.

Тем временем в небольшом охотничьем флигеле в четырех милях от замка Гай помогал Робину стащить задубелую от пота одежду. Тот в свою очередь пытался содрать с него блио и запустить нетерпеливые руки под камизу.

Пока Робин был болен, они только спали рядом. Невзирая на его недовольное ворчание, Гай стоически удерживался от любовных утех, опасаясь, что откроются раны.

– Твой недоброй памяти братец навел меня на мысль, благодаря которой я верну себе Гисборн, – сказал Гай, плотоядно рассматривая похудевшего Робина и принимаясь разминать ему плечи.

Синяки уже сошли, ссадины и порезы были едва заметны. За последние дни он начал восстанавливать форму. Этому немало способствовали тренировочные поединки с Гаем и многочасовые верховые прогулки, в том числе – в лесной лагерь. Среди разбойников Гай по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке, хотя после того, как Робин, опустив некоторые детали, рассказал о случившемся, его там принимали почти как своего.

– Подделать нужные бумаги не составит труда, – продолжал Гай. – Немного пожертвований в монастырь – и мы с тобой обретем собственный дом.

– И в каком качестве ты меня туда приведешь? – поднял бровь Робин.

– Ну, например, моей супруги, – тут Гай потерял нить разговора, поскольку Робин наконец-то сумел справиться со шнуровкой и просунуть руку ему в штаны. – Что ты…

Влажный жаркий рот накрыл его губы, заглушив дальнейшие рассуждения. От Робина пахло лошадьми, скошенной травой, кожей и потом, и эта смесь запахов подействовала на Гая, словно кошачья мята на кота. Он застонал Робину в рот, провел ладонями по бокам, погладил спину. Тот сильнее сжал твердеющий член Гая, отстранился, чтобы с торжествующей улыбкой посмотреть ему в глаза.

– Предлагаю покончить с воздержанием прямо сейчас.

– Смотри, потом не жалуйся, – предупредил Гай, увлекая его на застеленное шкурами ложе.

Робин ужом вывернулся из-под него, и они принялись бороться, выясняя, кто будет сверху. В конце концов, победа досталась Гаю – Робин еще не оправился полностью, и несколько часов в седле его вымотали. Он ответил на жадный поцелуй, перекатился на живот, подтянул колени к груди и уткнулся лбом в шкуры. Гай тихо рассмеялся и потянул его за плечо, опрокинул на спину.

– Хочу видеть твое лицо, – он снова поцеловал Робина, приподнялся на руке, окинул его голодным взглядом. – Дьявол, как же я по тебе соскучился…

Тяжелое рваное дыхание, горячая кожа под ладонями, сплетение тел, резкие, быстрые движения – до боли, до закушенных губ, до исступления – пока Робин с криком не выгибается под ним дугой, а затем обессилено падает на постель, и Гай следует за ним всего мгновение спустя.

– Завтра в седло не сяду, – проворчал Робин, свесился с кровати, сгреб бутыль с вином и снова откинулся на спину.

– Я ведь предупреждал – не жалуйся потом, – усмехнулся Гай.

– А я не жалуюсь, – вскинул бровь Робин и дернул его на себя. – Думаю, постельные упражнения вполне заменят все остальное.