Текст книги "Братья Солнца (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== 1.Знакомство ==========

Парню на вид было не больше четырнадцати зим. Лицо его ещё не утратило детскую округлость и нежность черт, хотя тело уже было вполне мужским, сильным и пропорционально развитым. Анубис, большую часть жизни проведший в битвах на арене и гладиаторских казармах, не особенно разбирался в красоте лиц, но, судя по всему, мальчишка был весьма привлекателен. Светлые волосы вились локонами до плеч, большие голубые глаза смотрели прямо, и в них не было страха. Красота его не бросалась в глаза, но раз увидев, парня невозможно было забыть. О том же, видимо, думали и окружившие его воины. Шестеро в обтрепавшихся доспехах и драных плащах, с голодным блеском в глазах, со смехом загоняли добычу. У парня не было шансов. Его оружие составлял обычный короткий меч, а из одежды оставались только кожаные штаны и сапоги. Видимо, он спал, когда шестеро охотников застали его врасплох, потому что обрывки его рубахи и плаща валялись на земле, на которой были видны следы жестокой борьбы.

– Не сопротивляйся, красавчик, – хохотнул рослый воин, делая быстрый, словно удар змеи, выпад. К удивлению Анубиса мальчишка парировал его, не проявив ни единого признака волнения или страха. Другой воин бросил скабрезную шуточку о слишком тощей заднице жертвы, на которую остальные отозвались смехом, больше похожим на лай стаи псов. Для Анубиса, проведшего юность в гладиаторской среде, не являлось секретом, что сделают с парнем подонки, добравшись до его тела. В казармах жизнь была грубой и безыскусной. Но он был рабом, рожденным в неволе, а этот паренёк явно принадлежал знатному роду, слишком уж белой и нежной была его кожа, едва тронутая загаром, и слишком богато украшенный пояс обнимал узкие бедра. Да и валявшиеся на земле обрывки были когда-то тонкой драгоценной тканью. Он не вынес бы того, что уготовали ему эти мерзавцы. К тому же Анубису понравилась та выдержка, с которой парень держал оборону, не реагируя на колкости и грязные шуточки. В больших светлых глазах его не было ни тени страха.

– Эй, не хотите сначала развлечься со мной? – лениво бросил бывший гладиатор, появляясь за спинами нападавших.

Мгновением позже шесть мечей устремились в его грудь. Но Анубис достаточно легко уклонился и вонзил клинок в сердце того солдата, что скверно шутил над задницей парня. А мальчишка, как оказалось, не был столь уж покорной и жалкой добычей. Анубис даже не понял, как случилось так, что он вдруг оказался рядом, плечом к плечу. Он был довольно искусным бойцом, техничным и жестким. Анубис прикончил ещё одного из нападавших, паренёк тяжело ранил двоих, а третьему ударом острия меча перерезал яремную вену. Вскоре на земле лежали шестеро мертвых и умирающих.

Парень подошел к остаткам своей рубахи и попытался как-то приладить разодранные полосы. Но это не представлялось возможным. Анубис вздохнул, наклоняясь и подбирая кошель, выпавший из-за пояса одного из убитых.

– Эй, ты бы хоть спасибо сказал! – окликнул он мальчишку. Тот продолжал стоять спиной, вытирая обрывками свой меч. Анубис подошел и положил руку ему на плечо.

– Ты что, глухой?

Парень обернулся, вопросительно глядя на него. Анубис отступил, пораженный и растерянный. Но в следующий миг паренек его удивил ещё сильнее. Широко улыбнувшись, он сунул в ухо длинный ноготь на мизинце, и вынул восковой шарик.

– Так ты не глухой? – с облегчением рассмеялся Анубис.

– Не совсем, – парень сунул катышек в кисет на поясе, – только на правое ухо и немного на левое. Так что говори только в левое и погромче.

– Но зачем ты заткнул свое единственное слышащее ухо? – удивился Анубис.

– Я не могу спать, если есть какие-то звуки вокруг, – парень застенчиво улыбнулся, – вот и приходится затыкать воском. Не спал уже трое суток, с тех пор, как отбился от сопровождения. Прими благодарность, друг, ты спас мне жизнь.

Он протянул руку, и бывший гладиатор ответил пожатием, осторожно стиснув узкое запястье. Мальчишка нравился ему все больше. Правда, говорил он странно, растягивая слова и чуть в нос.

– Нельзя здесь спать, заткнув уши, – Анубис покачал головой, – ты, сразу видать, из хорошего дома. Не доводилось раньше путешествовать одному?

– Одному нет, – паренёк сунул меч в ножны, похлопал своего спасителя по плечу и стал спускаться по тропинке к дороге. – Мама очень боялась, что со мной что-то случится. Пока была жива…

– Это из-за глухоты? – сочувственно спросил Анубис, шагая рядом с ним по тропинке.

– И из-за неё тоже. Как тебя зовут, друг?

– Анубис. А как твое имя?

– Юлдуз.

– Но это же гуннское! Ты совсем не похож на гунна, – Анубис с сомнением разглядывал гибкую стройную фигуру и длинные золотистые волосы, схваченные тонким белым ремешком.

– Мой отец гунн, а мать – из амалунгов. Я на неё похож, – ответил мальчишка, останавливаясь на крутом уступе и протягивая руку Анубису, чтобы придержать его. – А ты гладиатор?

– Был, – кивнул Анубис, ловко одолевая препятствие, – но смог купить себе свободу ценой одной хорошей битвы.

– Судя по рубцам от зубов и когтей на твоем теле, ты – бестиарий?

– А ты наблюдательный. Сколько тебе зим?

– Почти восемнадцать. А тебе?

– Не знаю. Наверное, я немного старше тебя. Но не очень, – Анубис спрыгнул с высокого уступа и протянул руки. Юлдуз засмеялся и спрыгнул не менее ловко, миновав объятия бывшего гладиатора.

– Ты выглядишь куда моложе, я думал, тебе зим четырнадцать, не больше. Ещё удивлялся, что ты так хорошо дерешься, – Анубис взглянул вниз, где расстилался город, лежащий на семи холмах. – И куда теперь пойдешь?

– Дядя, брат моей матери, перед смертью велел отвезти меня к старшей из моих сестер по отцу.

Юлдуз нервным движением провел по своим светлым волосам.

– К ней-то я и ехал. Но по пути узнал, что солдаты, сопровождавшие меня, позарились на мой пояс и браслет с насечкой. Они считали меня совсем глухим, не думали, что я могу прочесть по губам сказанное ими. Пришлось спасать свою жизнь. Я потихоньку выпрыгнул с повозки и спрятался за горкой камней, а потом пошел по свету луны и звезд.

– И ты не побоялся бежать в совсем незнакомых землях, один, почти глухой, и с единственным мечом? – Анубис восхищенно покачал головой. – Я не жалею, что боги завели меня сюда. Похоже, я помог храбрецу.

– А я не жалею, что сбежал, – весело улыбнулся Юлдуз, – похоже, я встретил хорошего друга и доброго попутчика. Если хочешь, пойдем со мной, Анубис. Я слышал о моей сестрице Хактай только хорошее, как и о её муже, хоть он и римлянин.

Дом Децимия Красса, прозванного Деймосом, указал мальчикам первый же встреченный ими горожанин. Большой особняк за беленой стеной, украшенной непристойными надписями, выглядел старомодно, но для непритязательного гладиатора и выросшего в стане воинов Юлдуза он показался прекрасным дворцом и жилищем богов.

– Кто вы такие и с чего так ломитесь в ворота? – неприветливо оглядел их рослый раб-привратник.

Юлдуз распахнул плащ одного из разбойников, который надел вместо своей разодранной рубахи. В свете масляной лампы пояс на его бедрах засиял драгоценными камнями.

– Отведи меня к своей хозяйке, госпоже Хактай, – твердо произнес мальчик, – я Юлдуз, сын Аттилы, владыки гуннов, который был и её отцом. А это мой друг и брат, спасший мне жизнь.

И столько достоинства и силы было в его словах и голосе, что раб низко поклонился и отступил, давая мальчикам войти во двор, куда уже спускалась по мраморной лестнице хрупкая темноволосая женщина, совсем юная на вид.

– Кто это, Киба? – чуть раскосые бирюзово-голубые глаза остановились вначале на Анубисе, а затем на Юлдузе. Ошеломленный красотой молодой женщины, бывший гладиатор преклонил колено и прижал руку к груди в приветствии. Юлдуз остался стоять, весело улыбаясь.

– Эта улыбка неспособна лгать, – госпожа Хактай подошла к гостям, – она – единственное, что досталось тебе от нашего отца. А твоя мать, верно, Хильда, дочь вождя Арменриха?

Она обхватила лицо юноши своими маленькими ладонями и поцеловала его в лоб.

– Добро пожаловать, мой брат, здесь ты дома. Но кто это с тобой?

Юлдуз поднял голову и повернулся, пытаясь, видимо, услышать сказанное ею. Анубис пришел ему на помощь.

– Богиня, зовущая тебя братом, спрашивает обо мне, – громко произнес он в левое ухо юноши. Глаза госпожи Хактай распахнулись чуть шире.

– Это мой друг Анубис, он спас мне жизнь, – представил Юлдуз. – Я прошу тебя, сестра, оставить его здесь, в твоем доме.

– Это даже не обсуждается, – улыбнулась Хактай, положив руки на плечи обоим юношам, – я велю приготовить ужин, а пока пойдемте, отведу вас в купальню.

Анубис задержался у входа, позволив молоденьким служанкам увлечь Юлдуза в купальню. Маленькая ладонь Хактай коснулась его руки, остановив, и теперь он вопросительно смотрел в чуть раскосые прекрасные глаза.

– Что не так с ним?– тихо спросила она. Анубис бросил быстрый взгляд на тонкую фигуру в окружении молодых и красивых рабынь.

– Он глухой, госпожа, – тихо произнес молодой гладиатор, – слышит едва ли наполовину только левым ухом. Но прошу вас, не прогоняйте его, он храбрец, каких я не видел.

– Что ты, – покачала головой Хактай, – я никогда не прогнала бы даже прокаженного, попросившего приют у нашего порога. А ты говоришь о моем родном брате. И ты, спасший его, тоже теперь родной в этом доме.

– Благодарю, госпожа, – Анубис наклонил голову. Затем вошел в купальню, чувствуя, как в спину ему смотрят самые красивые женские глаза, какие только можно было себе представить.

========== 2.Дом Деймоса ==========

Для обоих юношей начались дни спокойной жизни, наполненной теплом, сытостью и лаской. Анубис не был привычен к таким роскошествам и потому искренне обрадовался, когда Юлдуз попросил научить его некоторым приемам, бывшим в ходу у гладиаторов. Скучавший без сражений и без дела Анубис принял эту просьбу как знак свыше, призванный ещё более сблизить его с сыном великого гунна, о котором он столько слышал. Юлдуз оказался усердным и трудолюбивым учеником, мог часами терпеливо отрабатывать каждое движение. Анубис заметил, что лучше всего он реагирует на топот, сотрясения, отмечая даже малейшее напряжение ног противника, вычисляет, куда прыгнуть и нанести удар. Так же юноша мгновенно узнавал шаги его или сестры, Анубис не брался сказать, откуда. Но он старался использовать эту способность Юлдуза для усиления его боевых качеств.

В то же время ребята понемногу знакомились, узнавая друг о друге все больше. Однажды, удобно расположившись на краю бассейна с большим подносом, полным засахаренных фруктов и кувшином цветочной воды, они разговорились и принялись обмениваться вначале интересными историями из жизни, а потом и воспоминаниями. Бывший гладиатор рассказывал о своей жизни сначала в казарме, а потом о некоторых битвах на закрытой арене, в основном с участием прославленных бойцов. Гладиаторские бои были запрещены официальным указом, но подпольные битвы проводились регулярно.

Позже Юлдуз поведал о своей жизни среди амалунгов. С нежностью вспоминал он мать, обожавшую его больше собственной души, дядю, обучавшего искусству боя, друзей и красивую чернокожую рабыню Лилит, преподавшую ему первые уроки любви.

– Ты всегда слышал только одним ухом? – полюбопытствовал Анубис, когда они перешли на более личные темы. Юлдуз внимательно следил за движением его губ.

– Нет, было время, когда я был совсем глухой, – сказал он задумчиво. – Мама рассказывала, что когда я был совсем маленький, со мной случилась тяжелая горячка. С огромным трудом ей удалось отбить меня у смерти. Но я оглох. До своей десятой зимы я не слышал вообще, но однажды мой дядя Сандульф приютил в своем шатре старого человека, мудреца. К тому времени я немного умел сражаться и читать по губам сказанные слова. Старик заметил меня и спросил обо мне у дяди. Узнав, что я не слышу, он вызвался осмотреть меня и помочь. Он сварил какое-то зелье и велел закапать мне в уши по нескольку капель. Сказал, что есть шанс, что я обрету слух хотя бы частично. Так оно и вышло.

– И у тебя открылось только одно ухо? – сочувственно спросил Анубис.

– Это ведь куда больше, чем я мог бы мечтать, – улыбнулся Юлдуз. – Правда, спустя время оказалось, что я не могу уснуть, просыпаюсь от едва слышных шорохов, уж не говоря про лай псов и крик петуха. Но это невеликая плата за то, что я могу слышать твой голос и голос сестрицы Хактай.

– Кто-то говорит обо мне? – проходившая мимо Хактай обняла обоих ребят и расцеловала в макушки. – Вы не забыли? Сегодня мы идем в лавку, выбирать вам одежду и обувь. Что с тобой, братец?

– Кто-то скачет на коне, – сказал Юлдуз, напрягшись, – замедляет шаг у наших ворот. Один всадник на иноходце.

Хактай ахнула и, выпустив мальчиков, бросилась по дорожке между розовых кустов. Переглянувшись, Анубис и Юлдуз поспешили следом. Обоим не терпелось увидеть, кто же приехал. Гости почти не посещали их, так что любой выход в город и любой визит были им очень интересны.

– Хактай, иди сюда, царевна моя! – донесся до мальчиков усталый, но веселый мужской голос. –Боги, как же я стосковался по моей маленькой дикой птичке!

– Великий Тенгри хранил тебя, душа моя, – вторил ему голос Хактай, непривычно низкий, мягкий. – Я хочу представить тебе кое-кого. Но прежде пойдем в дом, я велю подготовить купальню и заняться ужином.

– У нас кто-то гостит?

Ободряюще пожав друг другу руки, Юлдуз и Анубис вышли из-за пристройки, столкнувшись лицом к лицу с высоким стройным воином в простых кожаных латах. Рыжеватые волосы, удивительные для римлянина ярко-голубые глаза на тонком загорелом лице, открытая улыбка – таким впервые предстал взорам мальчишек супруг Хактай, Децимий Красс, некогда прославленный гладиатор Деймос. Правда, выглядел он не намного старше побратимов, быть может, потому что на лице его не было морщин, и был он хотя и мускулист, но тонок в кости и строен, как мальчишка. Деймос с любопытством взглянул на ребят, смущенно переминавшихся с ноги на ногу, и обнял за плечи свою царевну.

– Позволь познакомить тебя с моим братом по отцу Юлдузом, – маленькая ладошка Хактай коснулась груди парня, – его прислал к нам Сандульф, брат Хильды, пятой жены отца.

– Скажу, что улыбка у вас одна – и она– вашего отца, великого Аттилы, – Деймос приветливо кивнул Юлдузу, смотревшему со всем вниманием на его губы, чтобы не упустить ни единого слова. – А кто это с ним, с лицом, таким знакомым, что мне кажется, я гляжу в прошлое?

– Это Анубис, друг и побратим моего брата и, стало быть, мой брат тоже, – на сей раз улыбка Хактай была чуть напряженной.

– Анубис? Да ведь я знаю этого парня! – брови Красса поползли вверх. – И я помню ту битву, где ты прикончил двух львов и удушил пантеру голыми руками, потому что твоё оружие застряло в позвоночнике у льва! Так ты сумел отвоевать свободу?

Смущенный и польщенный Анубис наконец улыбнулся.

– Пойдемте в дом, Ану расскажет все позже, когда ты приведешь себя в порядок и поешь, – Хактай обняла мужа, прижавшись щекой к его груди. – Я тоже с удовольствием послушаю, потому что эту историю ещё не слышала.

– Старый Тэрэниус поставил на меня круглую сумму, – говорил Анубис, когда они возлегли за накрытым столом, – и был так доволен, что я принес ему выигрыш, что выкупил меня у Фрикса и подарил свободу. Он предлагал остаться и стать его охранником, но передумал, когда заметил улыбки, что посылала мне его молодая красотка-жена. Не завидую я старику!

Дружный хохот завершил рассказ бывшего гладиатора. Хактай утирала пальчиками выступившие от смеха слезы и качала головой. Юлдузу пришлось опереться на подушку, чтобы отдышаться.

– Так ты бы остался, – все ещё смеясь, заметил Деймос, – чем плохо было? И девушку бы порадовал. Или ты христианин?

– Да нет, я вообще в богов не верю. А насчет девчонки… Не мог я, – застенчиво улыбнулся юноша, – Тэрэниус мне подарил больше, чем я мог мечтать. Может, я и не очень хороший человек, но имею чувство благодарности.

Деймос с глубокой приязнью взглянул на него.

– Сейчас мало тех, кто способен на благодарность. И я рад, что ты таков. Хактай никогда не ошибается в людях, такова уж её природа. Да и моя отчасти, ведь моей матерью была гуннка.

Он потянулся, чтобы взять с блюда цыпленка. Хактай налила ему вина в кубок и присела рядом, с нежностью глядя на мужа. Она всегда сама прислуживала ему за трапезой, это доставляло удовольствие и ей, и Деймосу.

Анубису и Юлдузу служили молоденькие рабыни-сверстницы, выделенные им хозяйкой дома. Ану досталась прелестная пышнотелая нубийка одного с ним возраста, а Юлдуз присмотрел себе хорошенькую темноволосую иберийку с томным взглядом черных глаз, ласково улыбавшуюся ему при встрече с самого первого дня в доме Крассов. Девушку Анубиса звали Аджу, а иберийка носила имя Зили. Обе красотки были более чем довольны своей участью, особенно Аджу. Она оказалась преданной поклонницей бывшего гладиатора.

– Я не пропускала ни одной битвы, – говорила она, подкладывая Анубису самые лакомые кусочки, – госпожа разрешала мне потихоньку ходить на игры. И я всегда ждала твоего выхода. О, как ты был прекрасен, мой господин! Мое бедное сердце рвалось на арену, в песок, к твоим ногам! Я помню последний твой бой, как ты удушил пантеру голыми руками. Боги, что это была за битва!

Юноша польщено улыбнулся. Аджу наклонилась, чтобы наполнить разведенным розовым вином его кубок.

– Привыкай, парень, – хохотнул Деймос, оторвавшись от цыплячьей грудинки, – ты гладиатор, пусть даже и бывший. А это значит, что все красотки у твоих ног.

– А теперь расскажи о себе, о кампании, – Хактай с нежностью провела ладонью по плечу мужа. –Что такое произошло там, что ты вернулся ко мне?

– На самом деле все не слишком хорошо, – поморщился Красс, снова принимаясь за цыпленка, – этот недоумок Веттий распорядился убрать отряды с границ. Солдаты говорят, что приказ получен с самого верха. Мне только непонятно, чего добиваются сенаторы и император. Я попросил моих старых германцев присматривать за вами, они прибудут утром. Но все равно неспокойно у меня на сердце.

– Твой отряд – один из лучших в Риме и за его пределами, – Хактай налила сладкого персикового вина в кубок и поднесла мужу. – С ними мне нечего бояться.

– Все равно, будь осторожна, царевна моя. У меня очень плохое предчувствие насчет приграничных легионов и их отставки. Хотел бы я иметь хорошее жилье далеко отсюда, в землях твоего отца.

– Даже не думай, – Хактай нахмурила тонкие брови. – Я никуда не уеду отсюда, и не мечтай! В крайнем случае, держать меч и лук со стрелами я умею, и довольно неплохо.

После обеда Хактай в сопровождении брата и Анубиса отправились в город с согласия хозяина дома. Децимий Красс высыпал в руку любимой супруги половину содержимого своего кошеля и сопроводил смачным шлепком по пышному бедру.

– Иди, любовь моя, и одень этих молодцев подобающе. Чтобы не говорили, что сыновья Деймоса ходят в отрепьях. А я, пожалуй, вздремну немного. Ведь нам предстоит очень долгая ночь.

Хактай хихикнула и покраснела, но этот румянец был скорее от удовольствия, нежели от стыдливости. Обняв мальчишек за плечи, она повела их к выходу.

Прогулка по городу поразила Юлдуза. До того он никогда не бывал в больших городах, и с изумлением смотрел на дома, лавки, на вереницы рабов и паланкины, в которых возлежали красавицы и знатные нобили. Его очень удивили одетые лишь в браслеты девицы у входов в те веселые дома, что ещё не были закрыты. Одной из них, миловидной и молоденькой, он улыбнулся и получил ответную улыбку. Он любовался статуями богов и красотой резных храмовых колонн. А заметив поодаль от храма клети с голубями, тронул Анубиса за локоть и пошел к ним. Бывший гладиатор поспешил следом, а за ними двинулась и Хактай.

– Сколько ты хочешь за этих птиц? – спросил Юлдуз, обращаясь к торговцу, жирному малому в провонявшей пометом одежде. Смерив взглядом полную достоинства фигуру юноши и его богатый пояс, торговец, видимо, остался доволен увиденным. Цену он назвал немалую, но Юлдуз уже вынул из кармашка на поясе пару монет и сунул в его потную лапу. Торговец куснул монетки, проверяя, не фальшивы ли. Анубис с ухмылкой взял две клетки, которые протянул ему Юлдуз.

– Пойдем подальше, – сказал юный гунн, держа две оставшиеся клетки. Голуби в них ворковали, тревожно переступая с ноги на ногу и хлопая крыльями.

– Что ты хочешь сделать?– спросила Хактай, когда они отошли достаточно далеко и свернули к небольшой площади с каменным бассейном.

Юлдуз поставил клетки на край бассейна и открыл дверцу первой. Вынимая по одному голубей, он отпускал их в небо, куда они устремлялись сверкающими белоснежными кометами.

– Посылаю их тебе, матушка, – прошептал он, опустошив последнюю клетку, – пусть не будет тебе тоскливо в вышних чертогах.

Хактай подошла к брату и обняла его, гладя по светлым волосам. Юлдуз обхватил её с детской доверчивостью и теплотой, подозрительно шмыгая носом. Всё же видимо, тяжело было ему, тосковал он по матери, по её теплым объятиям, по мягким рукам. Хактай поняла это своим женским сердцем. Какое-то время она обнимала Юлдуза, чувствуя, как под ладонями вздрагивают его плечи. Но когда он отстранился, глаза его были сухи.

Потом они вернулись обратно, к цепи лавок больших и малых, на торговую улицу. Анубис со знанием дела помогал выбирать добротное оружие и кожаные латы с заклепками. Юлдуз отбежал к лавке с украшениями и вернулся, весело улыбаясь, с красивым кулоном из сердолика на тонкой медной цепочке и чем-то, зажатым в правой руке.

– Это для Зили, – сказал он, сунув кулон в кошель на поясе, – а это для тебя, сестрица.

Он разжал кулак и протянул своей благодетельнице прекрасную бирюзовую камею с изображением птицы, оправленную в серебро. Камея была изумительно тонкой работы и стоила почти целое состояние, впрочем, Юлдуз денег не считал и с удовольствием потратил большую часть собственного достояния на подарок для старшей сестры. Тронутая до глубины души Хактай обняла юношу и расцеловала в обе щеки.

– Спасибо тебе, брат! Но откуда ты знал, что я люблю бирюзу?

– Не знал, – Юлдуз улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках, – просто подумал, что она очень подходит к твоим глазам. Позволь, я сам надену.

Он осторожно застегнул серебряную цепочку на шее у сестры. Хактай обняла его, крепко сжав в объятиях. Но не успел Юлдуз обрести свободу, как за его спиной вырос Анубис. Смущенный гладиатор преклонил колено перед гуннской царевной и преподнес ей тонкий плетеный браслет из серебряных нитей.

– Прошу тебя, госпожа, не побрезгуй и моим небольшим подарком, – попросил он, – ведь ты столько сделала для меня, как и Деймос.

Хактай с улыбкой приняла браслет и поцеловала юношу в щеку.

– Спасибо тебе, благородный Страж Мертвых, – пошутила она, застегивая подарок на своем тонком запястье, – даже богиня Изида не погнушалась бы носить этот браслет! Он прекрасен! А теперь идемте, нужно вас одеть!

Хактай купила для молодых людей несколько туник и пару зимних плащей из добротной шерстяной ткани, для Анубиса с алой каймой, для Юлдуза с ярко-голубой. Несколько пар сандалий так же отправились в мешок Анубиса. Для себя Хактай выбрала тонкую столу небесно-голубого цвета, простую белую паллу и пару маленьких сандалий, которые тут же надела, сбросив свои старые и сунув в мешок, чтобы дома отдать какой-нибудь из рабынь. Она с улыбкой смотрела, как принарядившиеся ребята хлопают друг друга по плечам и со смехом дразнятся. Оставив их примерять обновки, Хактай отошла к соседней лавке, где продавались украшения и фибулы. Она приценивалась к паре красивых серебряных сережек и небольшой серебряной пряжке с головой волка для Децимия, когда неожиданно тяжелая рука легла на её плечо. Молодая женщина резко обернулась, натолкнувшись на мутный похотливый взгляд, скользнувший по её телу. От мужчины, судя по одежде, наемника, разило на целую стадию кислым крепким вином и тушеной капустой, и бедняжку Хактай едва не вывернуло наизнанку.

– Кр-расивая сучка, – он положил руку на грудь царевны, но тут же получил сильный удар под колено и сведенными в один кулак руками по подбородку. Отшатнувшись, он взревел от ярости.

– Ах ты, шлюха! Да я тебя…

В следующее мгновение его сбила с ног беззвучная черная тень. Мощный кулак Анубиса с такой силой врезался в челюсть обидчика, что послышался явственный треск. Бывший гладиатор поднял на Хактай взгляд, полный темного жестокого огня.

– Вели, госпожа, и я убью эту тварь! – прорычал он, занося короткий нож над горлом обидчика.

Хактай всё ещё била дрожь от прикосновения наемника, но она властным движением велела юноше подняться.

– Благодарю тебя. Но не стоит пачкать руки об эту мерзость. Эй, торговец, я беру эти украшения!

Полным царственного достоинства жестом она бросила на прилавок несколько золотых монет, взяла понравившиеся браслеты и пряжку и пошла по улице. Анубис подобрал свой мешок и хлопнул по плечу Юлдуза, который вкладывал в ножны вытащенный было меч.

– Пойдем, брат.

В молчании они вернулись домой. Анубис и Юлдуз умчались к своим милашкам хвастать обновками, Хактай же прилегла в трапезной. Ей нездоровилось.

========== 3.Бегство ==========

Всё больше тревожных вестей приходило с границ. Деймос беспокоился за Хактай, хотя и старался не показывать этого. Все свободное время он посвящал либо ей, либо обучению своих названных сыновей. Большое и благородное сердце было дано ему, и в этом убедились Юлдуз и Анубис. В этом доме им жилось вольготно и интересно. Деймос взялся обучать их всему, что знал сам, и уроки его пришлись очень кстати. Вдобавок к урокам военного искусства он велел одному из вольноотпущенников, ведавших домашними делами, обучать юношей грамоте и счету.

– Кто знает, быть может, вам это пригодится, – сказал Деймос, обнимая своих названных сыновей, – неспокойно у меня на сердце. И будет легче, если я буду знать, что мою царевну охраняют не только германцы, но и те, кому она дорога так же, как и мне.

Германский отряд расположился в пристройке за домом. Юлдуз сразу же крепко сдружился с ними, большая половина бойцов была из племени амалунгов, а значит, родными ему по крови.

Иногда в сопровождении нескольких германцев Хактай и юноши посещали дом Калин, которая доводилась Хактай и Юлдузу сестрой по отцу. Она была замужем за молодым сенатором Марком Ливием, другом Деймоса и одним из немногих порядочных людей в Риме. Кроме прочего Ливий был весьма искушен в науках и интересовался военным делом. Юлдуза представили ему как сына Аттилы.

– Я бы многое отдал, чтобы твой отец был жив, дитя, – грустно произнес Ливий, когда они сидели в гостевой комнате, угощаясь сладким фруктовым соком и галетами. – Он был необыкновенным человеком. Знаю, его многие ненавидели и продолжают ненавидеть даже по смерти. Но я рос и воспитывался в его доме и знал его очень близко. И могу сказать, что подобного Аттиле не было и уже не будет.

– А как случилось, что вы женаты на моей сестре Калин? – полюбопытствовал Юлдуз. – Это по решению нашего отца?

– Нет, мой мальчик, – рассмеялся Ливий, и его тонкое лицо словно осветилось от воспоминаний, – Калин прибыла в дом вашей старшей сестры, когда я гостил у Деймоса. Она вошла, и мне показалось, что богиня спустилась с небес. В жизни своей не видел подобной красоты и благородства. В тот же день я предложил ей стать моей супругой, и она согласилась. И я, честно говоря, до сих пор удивлен, почему.

– Это был скандал из скандалов, – со смехом заметила Калин, входя в гостевую в сопровождении Хактай, – весь Рим кипел и бушевал. Как же так, благородный Ливий женится на жалкой варварке.

– Пришлось им напомнить, кто твой отец, – Ливий поднялся со своего ложа и обнял её, – как и то, что в детстве заложником я воспитывался при дворе Аттилы. Но даже если бы весь мир восстал против, я бы не отказался от моей царевны.

Юлдуз и Анубис переглянулись с некоторой завистью. Конечно, у них было все в порядке с их прекрасными наложницами, но все же подобная любовь и подобные чувства пока не касались их сердец.

Конец седьмицы был ознаменован беспорядками в городе. Деймос уехал во главе конного отряда, оставив Хактай на попечение Юлдуза и Анубиса. Ближе к вечеру явились Марк Ливий и Калин в сопровождении единственного воина-телохранителя, мускулистого смуглокожего галла Тигриса.

– В городе неспокойно, – сказал Ливий, входя в гостевые покои, – император мертв. И единственное место, которое кажется мне более или менее безопасным – это ваш дом. Потому я прошу тебя, божественная Хактай, принять к себе мою Калин.

– И ты, и моя сестра всегда желанны в этом доме, – Хактай бросила взгляд на Анубиса, который тихо беседовал о чем-то с телохранителем. Юлдуз сидел на ложе, устланном шелками и мехами, наклонив голову и словно прислушиваясь к чему-то. Затем он вдруг опустился на колени, упершись ладонями в мраморный пол.

– Земля дрожит, – сказал он, – словно сотни коней мчатся по улицам. Словно сотни ног попирают её.

Ливий, собравшийся, было, уходить, решительно развернулся у самого входа.

– Тигрис, и вы, юноши, соберите все оружие, что есть в доме. Госпожа, прошу тебя запереть ворота и собрать всех, кто может сражаться.

Безо всяких расспросов и возражений Хактай отдала распоряжения слугам и подошла к Ливию, который осматривал мечи и луки со стрелами.

– Что происходит?

Ливий отложил короткий меч и несколько дротиков.

– Я не знаю всего, могу лишь подозревать, как и многие из моих собратьев-сенаторов. И лучше нам быть готовыми к сопротивлению.

– Сопротивлению кому?

Ливий бросил взгляд на Калин, которая застегивала на талии широкий кожаный пояс с метательными ножами.

– Гейзерих идет к Риму со своим огромным войском. Говорят, его призвала императрица ради мести убийце Валентиниана. Что ж, император мертв теперь, и город во власти смуты. И нет второго Аэция, чтобы возглавить наши войска, которые разбросаны по гарнизонам. Дорого бы дал я, чтобы вывести вас отсюда.

– И где бы мы смогли укрыться? – насмешливо спросила Калин, откидывая на спину свои длинные черные косы. – Или ты думаешь, муж мой, что я стану прятаться от битвы?

– Только не ты, – рассмеялся Ливий, с гордостью глядя на свою царевну, – только не ты, дочь Аттилы. Твое сердце – это сердце твоего бесстрашного отца.

– И все же, – сказал Юлдуз, внимательно вслушивавшийся в их беседу и следивший за движениями губ, – в паре часов ходьбы отсюда, на горе есть пещеры, где можно найти убежище. Я видел их, когда отстал от каравана, там можно спрятать людей и припасы.

– Мысль неплоха, – Ливий одобрительно взглянул на юношу, – в городе и правда, опасно оставаться.